Журнал «Золотой Лев» № 251-252 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

В.И. Щепоткин

“РФ сегодня”

 

Господин хозяин и гражданин батрак

Почему за катастрофы на частных предприятиях отвечают

не их собственники, а рядовые налогоплательщики?

 

 

В те дни, когда на шахте “Распадская” в Кузбассе глубоко под землей после взрывов полыхал пожар, а на поверхности бушевали страсти обездоленных шахтеров, я увидел в магазинчике Совета Федерации книгу двух английских авторов. Называлась она “Лондонград. Из России с наличными”. С подзаголовком “История олигархов из первых рук”.

Поскольку в связи с трагедией пресса все чаще упоминала одного из владельцев шахты Абрамовича, а среди героев книги тоже был он, показалось интересным узнать, как соотносятся жизни господина хозяина и тех, кто на него работает.

Надо сказать, книга читается влёт. И любопытна она не только циничной откровенностью о нравах нынешних российских сверхбогачей, стремительно, всего лишь с 2000 года обосновавших в столице Англии огромную (по некоторым данным, в количестве 300 тысяч человек) колонию. Книга, по сути дела, является свидетельскими показаниями “многих людей, давших интервью” о том, каким образом обогатились в России и за счет России как те, чьи имена на слуху у миллионов наших граждан, так и масса дельцов, “широко известных лишь в узких кругах”, для которых, по словам авторов, “источником личного благосостояния стала Россия, но только Лондон обеспечил им взлет к вершинам мировой финансово-экономической элиты”. Однако вернемся к совладельцу шахты “Распадская”.

 

“Однажды днем Роман Абрамович, — пишут авторы, — находившийся в Баку, в Азербайджане, сказал своему помощнику, что хочет суши на обед. Тот заказал за 1200 фунтов суши из Ubon в отеле Canary Wharf — дочернего ресторана Nobu, фешенебельного японского заведения на Парк-лейн. Блюдо на лимузине доставили в аэропорт Лутон, и, преодолев на частном самолете 3000 миль, суши попали на стол к Абрамовичу в Азербайджане. Заказ обошелся в 40 тысяч фунтов, что является самой дорогой доставкой обеда в истории”.

 

Одной из причин возмущения шахтеров, перекрывших железнодорожную магистраль и встретивших ОМОН камнями, стали слова другого собственника шахты о том, что рабочие много получают. Пресса приводит мнение губернатора Кемеровской области Амана Тулеева, срочно прибывшего в Междуреченск: “Частично оправданны эти волнения: во всем виноваты собственники шахты, гендиректор Козовой, которому не надо было орать о том, что у шахтеров большие зарплаты, они в среднем маленькие”.

Приводятся разные цифры: от 20 тысяч рублей до 25 тысяч. Если взять среднюю планку, то доставка одного обеда обошлась в месячную зарплату почти 100 шахтеров.

О том, что породило трагедию, в результате которой погибли 90 человек (67 нашли, 23 остались в братской могиле в недрах земли), много пишут и говорят. Ростехнадзор обещает в ближайшее время дать официальное заключение. Но все понимают: это будет только констатация уже известных фактов. Причем фактов, типичных для всей угледобывающей отрасли России. Собственники шахт вкладывают до 75 процентов средств в покупку высокопроизводительного зарубежного оборудования, которое позволяет наращивать объемы добычи угля, а значит, прибыль, и несоизмеримо меньше тратят на создание безопасных условий труда. Об этом прямо говорят авторы сегодняшней темы номера. В итоге продвижение по пласту порой идет в 10 раз быстрее, чем в советский период, метана, естественно, выделяется тоже в разы больше, а возможности по дегазации остались на прежнем уровне. Таким образом, жадность собственников — первая причина аварийности на российских шахтах. Вторая — опять она же. Если сравнить заработки иностранных шахтеров и наших, а потом посмотреть на зарплату и бонусы менеджеров российских угледобывающих компаний, то можно понять гнев людей. Например, немецкие шахтеры получают 4—7 тысяч евро в месяц. На “Распадской”, где самый лучший и востребованный коксующийся уголь и где оплата, по словам хозяев, наиболее высокая, люди получают в 8—10 раз меньше.

При этом девяти менеджерам ОАО “Распадская” в 2008 году выплатили бонусов более чем по 1 млн рублей в месяц на каждого.

Взрывоопасной, в прямом и переносном смысле, является сама система оплаты труда, установленная хозяевами. Она толкает людей работать, даже несмотря на угрозу их жизни. Заработок зависит от количества добытого угля. Если план не выполнен, людям на “Распадской” платят 46—48 процентов от средней зарплаты. Ставшие известными благодаря прессе сведения о том, что шахтеры в последнее время стали получать даже меньше 20 тысяч рублей в месяц, потрясли общественность. Это никак нельзя назвать заработком квалифицированного рабочего, уходящего каждый день в смертельную неизвестность под землю. Это содержание бесправного батрака. Поэтому разговоры о том, что сознательно закрывались датчики, показывающие уровень метана, по мнению разных людей, имеют под собой почву.

Уголь добывается во многих странах. И аварии бывают везде. Но только с различной периодичностью и разным количеством жертв. Россия на 3-м месте по числу погибающих шахтеров. Впереди Китай и Украина. Однако в мире есть на кого равняться. Безопасные шахты в Австралии, Чили, Мексике. Но самые лучшие в этом смысле — в Соединенных Штатах. Если у нас один шахтер погибает за каждые 2 млн тонн добытого угля, то в США — за 40 млн. В результате смертность на русских шахтах примерно в 2,6 раза выше, чем на американских, а в некоторые годы эта разница составляет 6 с лишним раз. Например, в 2007 году у нас погибло 217 человек, в Штатах — 34. Это при том, что добыча угля в Штатах в 2009 году, даже при условии значительного падения объемов из-за кризиса, превысила 1 млрд тонн — в 3 с лишним раза больше, чем в РФ, а количество занятых в угольной промышленности в обеих странах почти одинаково (в США — 133400 человек, в РФ — 164800).

Главная причина резкого снижения аварий и гибели людей в этих странах — узаконенная жесткость требований к владельцам шахт за безопасное ведение работ. Еще в 1977 году в США был принят федеральный закон о безопасности и охране труда на шахтах (Federal Mine Safety and Health Act). Он дал право представителям одноименной администрации (MSHA) проверять каждую шахту не менее 4 раз в год, выписывать штрафы за любые нарушения правил безопасности, добиваться их устранения на горных предприятиях любой формы собственности.

При этом штрафы в США — реальный бич для нерадивых владельцев. В РФ же — не то насмешка над здравым смыслом, не то поощрение господина хозяина не жалеть гражданина батрака. Американский директор шахты может быть оштрафован на 250 тысяч долларов, а директора “Распадской” Игоря Волкова суд оштрафовал за выявленные Ростехнадзором нарушения на 1 тысячу рублей. Компанию Massey Energy Co, владеющую шахтой в Западной Вирджинии, где 5 апреля этого года произошел взрыв метана и погибли 29 человек (самая серьезная катастрофа за последние 40 лет), власти оштрафовали в прошлом году на 900 тысяч долларов, а всего за нарушения ей пришлось заплатить 13 млн. У нас штраф на юридическое лицо не превышает 50 тысяч рублей. В прошлом году Ростехнадзор выдал “Распадской” 1200 предписаний, указывая при этом, что из 400 детекторов газа 150 имели нарушение пломб. В советское время, по словам одного из нынешних руководителей профсоюза, “за сорванную пломбу — суд, тюрьма”. Сейчас — максимальный штраф 800 рублей. Неудивительно, что за все нарушения техники безопасности шахта выплатила в 2009 году и первом квартале текущего лишь 1,5 млн рублей.

После трагедии на “Распадской” спохватились вроде бы и у нас. Ростехнадзор, являющийся сегодня подразделением Министерства природных ресурсов, собираются вывести из состояния вспомогательного “цеха” и подчинить Правительству страны. Если не премьеру, то хотя бы кому-то из его заместителей. Обратили внимание на недопустимо низкую оплату труда и “взрывоопасные” тарифные ставки. В ходе селекторного совещания Владимир Путин призвал работодателей и профсоюзы прийти к соглашению относительно увеличения до 70 процентов постоянной части заработка. Правда, можно заранее сказать: если власть не возьмет на себя контроль за поиском соглашения, толку не будет. При подготовке этой статьи пришлось изучить массу материалов. В том числе об отношениях работодателей и профсоюзов. Более рептильных “защитников прав трудящихся”, чем сегодня в нашей стране, наверное, вряд ли можно найти. Отчасти понятно почему. Каждого, кто начинает бороться, хозяева и их прислужники третируют самыми изощренными методами. Грозят увольнением, переводят на низкооплачиваемую работу, лишают премий, отказывают в социальной поддержке и, в конце концов, выгоняют на улицу. А там — масса желающих. Разобщенные, запуганные люди — это уже не те шахтеры, которые, стуча касками, выбивали себе привилегии и заодно хоронили под ту барабанную дробь прежнюю страну. Теперь они жалуются, что даже если будут стучать головами о Горбатый мост, их никто не услышит.

Но вернемся к мерам, намечаемым Правительством. Одни назвал премьер Владимир Путин, другие озвучил его заместитель Игорь Сечин. Так, предлагается увеличить штрафы с владельцев в случае аварий с человеческими жертвами; восстановить горный надзор; ввести страхование жизни и здоровья шахтеров; предоставить Гостехнадзору право останавливать работу шахт до суда.

Однако среди мер, обсуждаемых в правительственных кругах, возникли и такие, которые вызывают немалое удивление. В первый же рабочий день после трагедии генеральный директор “Распадской” Геннадий Козовой обратился с письмом к Владимиру Путину.

 

“В связи с аварией, произошедшей на ОАО “Распадская” 8 мая 2010 года, предприятию причинен значительный материальный ущерб. Убытки, связанные с последствиями аварии, по предварительным подсчетам, составят более 6 млрд рублей.

Убедительно прошу Вас рассмотреть вопрос о частичной компенсации затрат, связанных с ликвидацией последствий аварии”.

 

И вот уже в Министерстве промышленности и торговли России проходит совещание (копия протокола есть у “Ведомостей”), на котором говорится: если “Распадская” считает, что ей нужна помощь, государство готово рассмотреть вопрос. Какую часть затрат возьмет на себя государство, не говорилось, уверяют собеседники “Ведомостей”. Но ясно, что не символическую. Кроме средств на восстановление инфраструктуры, энергетики и т. д. намечается обнулить пошлину на ввоз коксующегося угля — сейчас она составляет 5 процентов.

С одной стороны, власть можно понять. Крупнейшая шахта страны, на долю которой приходится 10 процентов коксующихся углей, ориентировочно будет восстанавливаться полгода. А на нее завязаны Новолипецкий, Магнитогорский и Нижнетагильский комбинаты. Нельзя допустить, чтобы залихорадило начинающую набирать темпы черную металлургию.

С другой — глянем в сторону Штатов, на которые нас все эти годы призывают равняться. В связи с аварией в Мексиканском заливе буровой платформы British Petroleum президент США Обама несколько раз повторил, что на ликвидацию последствий не будет потрачено ни одного цента из денег американских налогоплательщиков. Все затраты, добровольно или по суду, возьмет на себя ВР. Даже если она полностью разорится и обанкротится.

Могут сказать: ВР — чужая для американцев компания, и хотя она дает работу многим гражданам страны, это вовсе не значит, что за просчеты ее специалистов и хозяев должны расплачиваться налогоплательщики США. А тогда возникает вопрос: почему за аварию на шахте “Распадская” должны платить миллионы российских граждан, для которых потраченные на ее восстановление бюджетные деньги аукнутся уменьшением государственных затрат в других важных сферах нашей жизни? Разве она для нас более отечественная, чем ВР для американцев?

Начнем со структуры собственности. По сообщениям прессы, 40 процентами акций владеют гендиректор Геннадий Козовой и председатель совета директоров Александр Вагин. Еще 40 процентов принадлежат Evraz Group, которую представляют Роман Абрамович и Александр Абрамов. Остальные 20 процентов обращаются на биржах.

Но Козовой и Вагин владеют своей долей через офшорную кипрскую компанию Adroliv Investment Ltd. То есть абсолютно чуждую для России структуру, ибо там платятся налоги, туда уходит прибыль и т. д.

Точно так же компания Evraz Group S. F., которой кроме шахты принадлежат металлургические комбинаты, зарегистрирована в Люксембурге. К России это тоже не имеет никакого отношения.

Так при чем же здесь российские налогоплательщики, если аварию допустили владельцы частного предприятия да еще содержащие свои капиталы в чужих государствах? Это они должны по полной программе возместить все потери, вызванные трагедией. Тем более что за кризисное время обеднели только граждане батраки. Господа хозяева нарастили капиталы. Например, состояние того же Козового за минувший год выросло на 90 (!) процентов и достигло 950 млн долларов. Сейчас он в списке 100 богатейших людей России занимает 68-е место.

Не беднее его Александр Вагин, а про других собственников шахты — Абрамовича и Абрамова — говорить нечего. Поэтому естественно, что на вопрос издания “Газета Кемерова”, на чьи деньги должна быть восстановлена “Распадская”, 85,2 процента респондентов ответили: на деньги владельцев шахты.

С таким мнением можно согласиться. И добавить другое, тоже сейчас распространенное. Если власть готова отдать деньги своих сограждан, по сути, иностранным капиталистам, то взамен должна вернуть государству часть их собственности.

К сожалению, сегодня такое вряд ли возможно. В том числе и по причине незавершенного законодательства. А незавершенного из-за сопротивления на разных уровнях и в разных кабинетах “офшорной агентуры”. Мы видим, как порой стремительно, сразу в трех чтениях, принимаются и через часы одобряются законы, в которых заинтересованы определенные ведомства, но как годами лежат проекты, в которых владельцы заводов, шахт, пароходов видят угрозу своим прибылям. Еще Госдума II созыва начала было рассматривать проект закона о промышленной безопасности. Сегодня заканчивается V созыв, а закона с необходимыми нормами и правилами в области промышленной безопасности так и нет.

После каждой очередной индустриальной катастрофы начинаются разговоры о том, что пора бы наконец (по примеру развитых стран!) принять Закон “Об обязательном страховании гражданской ответственности владельца опасного объекта за причинение вреда в результате аварии на опасном объекте”. Чтобы не рядовые граждане расхлебывали последствия патологической жадности господ хозяев, а они сами. По данным международной отчетности, “Распадская” имела за прошлый год прибыль около 117 млн долларов. Однако на страхование рисков потратила всего 316 тысяч долларов. И это типичная ситуация. Как заявили представители РСПП, крупный бизнес против введения обязательного страхования потенциально опасных производств. Еще бы! Получив, как сказал недавно на встрече с бизнесменами первый зам. главы Администрации Президента Владислав Сурков, “предприятия задаром”, новые собственники только высасывали их на износ, сделав в итоге чрезвычайно опасными для работающих и рядом живущих. А теперь, естественно, всеми силами и способами сопротивляются, чтобы даже малой доли прибылей не потратить на страхование своей ответственности. Ведь высокие затраты на страхование, уверены эксперты, заставят собственников более ответственно подходить к вопросам безопасности на шахтах, ибо чем выше безопасность, тем меньше страховка.

А закон о дегазации! О нем идут разговоры несколько лет. Страшные аварии на кузбасских шахтах в 2007 году обострили внимание к этой проблеме. Но постепенно все снова затихло. Разумеется, не без помощи заинтересованных лиц.

На упоминавшейся выше встрече В. Суркова с предпринимателями “Деловой России” скандально известный глава компании Mirax Group Сергей Полонский (это он заявил: “У кого нет миллиарда долларов, пусть идет в ж...у”) сказал, что “80 процентов бизнесменов сидят на чемоданах”. Тогда-то Сурков и ответил ему:

 

“Мы сидим на стульях, а многие — на чемоданах, хоть и владеют миллиардами, получили предприятия задаром, ходят напрямую в Кремль, разговаривают с министрами на дачах. И все на чемоданах? Что нужно отечественной буржуазии, чтобы не сидеть на чемоданах?!”.

 

Думается, отечественной надо не так много. Главным образом честные правила поведения власти, при которых и труд, и капитал будут действовать в установленных законом рамках. А те, у кого богатства в офшорах, дворцы в Лондонграде, яхты в Майами, а дети в Сорбонне — они все время будут сидеть на чемоданах. Ибо для них Россия — “место охоты за капиталом”, где граждане батраки позволяют им становиться олигархами.

 

Рфс, №12 июнь 2010