Журнал «Золотой Лев» № 63-64 - издание русской консервативной
мысли (www.zlev.ru)
От редакции: Герой настоящей статьи Гранин (настоящая
фамилия Герман, 1919 г.р.), в прошлом беллетрист, нам совсем не интересен. Ни в
каком качестве. Всё или почти всё, что он произносит и пишет в последние 20 лет
- «гранёная ложь», что «Золотой лев» уже имел возможность констатировать. Для
современного читателя может иметь значение лишь то, что Гранин принадлежит к
придворному холуяжу и прислуживает всем режимам, которые предают Россию. С этой
точки зрения настоящая статья и представляет известный интерес.
В. Бушин
ДЫРЯВАЯ КОШЁЛКА
ОЧЕНЬ ДАВНО, КОГДА "ЛИТЕРАТУРНАЯ РОССИЯ" еще
называлась "Литература и жизнь", мне довелось напечатать там статью о
языке романа Даниила Гранина "После свадьбы". Я писал, что язык
бедноват, порой неточен, неряшлив, изобилует однообразными речениями уж очень
простецкого пошиба, а иногда автор употребляет просто не те слова, что нужно.
Например: "слёзы затопили(!) всё её лицо"... жена "потакает
каждому слову(!) мужа" (потакают поступкам, желаниям, а слову можно лишь
поддакивать) ... "он приехал напрочь(?!) в деревню"...
"невозможно понять эту женскую аппаратуру(?!)" и т.п.
Читая и слушая Гранина в нынешнюю пору, не могу отделаться
от мысли, что с возрастом болезнь молодости у него обострилась, и писатель
иногда либо говорит не то, что хочет сказать, либо не понимает, что говорит.
Например, в январе прошлого года со страниц
"Литгазеты" он заявил "Советская жизнь исчезает, не оставляя о
себе воспоминаний, примет, даже материальных памятников". Крайне странно!
Почему — "не оставляя"? Да зашел бы в любой книжный магазин — все
полки забиты воспоминаниями. Кто их только не пишет теперь?! Вон даже критик
Б.Сарнов, мой однокашник по Литинституту, накатал несколько томов по 600-700
несъедобных страниц. А куда девались хотя бы такие "материальные
памятники" советской жизни, как заводы, железные дороги, метро, больницы,
театры? Хотя многое сцапали волосатые лапы хищников, но не исчезло же это, и
час придёт, всё вернём”. Дальше еще удивительней: "И мы этот уход
советской жизни воспринимаем с удовольствием — мол, слава Богу!". Кто
"мы"— Гранин с Новодворской? Где он видит удовольствие — на ряшке
Чубайса?
Но в ноябре того же года в той же "ЛГ" друг Новодворской
писал совсем иное: "Советская жизнь ушла. Ушла во многом не от разума. Мы
глупо поступаем в отношении к советской жизни...".
Что, прозрел человек за десять месяцев или просто уже забыл
свои недавние заявления? "Стыдно, что мы перечеркнули советскую власть и
оттолкнули от себя". И опять — кто “мы”? Если вы отталкивали вместе с
Горбачевым и Яковлевым, перечеркивали заодно с Ельциным и Путиным, то так и
признайся, а народ мой и меня лично к этому подлому делу не приплетайте. И
вовсе не стыдно вам, а страшно, ибо возмездие рано или поздно настанет.
И странное дело, подобные противоречия в мыслях, словах и
оценках, такие "нестыковки" и сумбур особенно часто случаются у
Гранина в рассуждениях о Великой Отечественной войне, о наших победах и
поражениях, о судьбе солдат.
В свое время вездесущая телебалаболка Сорокина вздумала
сварганить фильм о войне. А почему нет? Пишут же об этом её друзья Радзинский и
Млечин, из коих первый не знает даже, кто был во время войны наркомом обороны,
а второй патроны называет пулями. Рассуждают же о том, как надлежит
реформировать армию, её собратья Немцов и Явлинский, никогда в армии не
служившие. И она смастачила чудо-фильмок.
Там в первом же кадре появляется Даниил Гранин и уверенно
объявляет: "По всем данным, войну с Германией мы должны были
проиграть". Я сразу и подумал: понимает он, что сказал? Это по каким же
"данным"? По историческим? Но Россия всегда изгоняла захватчиков. По
экономическим? Но СССР к 1941 году стал могучей мировой державой. По отсутствию
патриотизма в народе? Об этом и говорить смешно. Остаётся разве что один довод
— арифметический: коли Германия разбила войска чуть ли не дюжины стран Европы,
в том числе Дании, потеряв при этом одного солдата, то как же она может не
одолеть еще одну, 13-ю по счету, — Россию?! Это излюбленная мысль Гранина, он и
на страницах нынешнего юбилейного номера "Новой газеты" вложил её в
уста какого-то безымянного "старика с кошелкой": "Как мы сумели
победить, ума не приложу!".
Да, мы победили. Как же это случилось? Гранин уверяет:
"Войну выиграла не армия, а народ!" И опять вопрос: он соображает,
что вытащил из дырявой кошелки своей памяти? Ведь это разделение и
противопоставление нелепо! Разве армия — не народ? Или она у нас состояла из
наёмных швейцарцев? Или Жуков, Василевский и Рокоссовский командовали толпами с
вилами, косами и серпами? Представьте себе, Гранин уверяет, что сам видел, как
ленинградцы шли на фронт с косами. Ну подумал бы старче: где взять кос хоть на
один батальон в большом современном городе? И что можно было делать косами на
фронте — танки косить?
"Всегда (!), — говорит писатель, — правда о войне
меняется". И дополняет это открытие еще и таким всеохватным афоризмом:
"Каждая (!) война рано или поздно становится грязной". По поводу
второго афоризма, полагая бесполезным углубляться в него, заметим только, что,
следовательно, Гранин считает себя участником Грязной войны, а я, как и
миллионы моих сограждан, был на Великой Отечественной.
Что же до первого афоризма, то как его понимать — меняется
правда о войне, т.е. сама суть, или её оценка, восприятие? За два века, что
кардинально изменилось в правде, допустим, о войне Двенадцатого года? Я знаю
только два факта. Первый: Солженицын в своем полубессмертном
"Архипелаге" уверяет, что "из-за полесских болот и лесов
Наполеон так и не нашел Москвы". Ну, это кардинально!
Второй — вот у Гранина. Но это, точнее, не о войне, а о
романе "Война и мир": "Французы для Толстого были не только
оккупантами, но и людьми, которые страдали, мучились". Сударь, назовите
хоть одного француза из романа, который, грабя и убивая русских, страдал бы да
мучился. "Толстой относился к французам как к несчастным людям, втянутым в
кровопролитие". Хоть один пример несчастного захватчика! Хоть одну цитатку
о сочувствии Толстого ко втянутому супостату! Право, такое впечатление, что
человек до 85 лет так и не прочитал великий роман, но где-то нахватался благостно-розовых,
умильно-пошлых представлений о нём. Не у Хакамады ли? На этот случай я выпишу
для них краткие реплики двух главных, самых дорогих Толстому персонажей его
эпопеи — Кутузова и князя Андрея. Первый говорит второму: "Верь моему
слову, будут у меня французы лошадиное мясо есть!" И ели. Мучались,
страдали, втянутые, но ели.
Второй говорит другу Пьеру Безухову: "Одно, что бы я
сделал, ежели бы имел власть, я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это
рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, оскорбили и
оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все...".
Вот что такое Толстой и его отношение к несчастным французским захватчикам.
ГРАНИН НАПИСАЛ ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ немецкого
"писателя-солдата" по фамилии Х.Стахов. Чем книга его привлекла и
умилила? А тем, что "в ней отсутствует ненависть к русским". Вы
только подумайте, как трогательно: разорвав все договоры, вломились в наш дом,
грабили, жгли, угоняли в рабство, истребляли и, оказывается, при этом были
среди них такие, что не испытывали никакой ненависти, а просто исполняли
приказы. Как же не порадоваться! Как не написать благостное предисловие в
полной уверенности, что и Толстой написал бы.
А что важное, основополагающее изменилось в правде о
Великой Отечественной? История войны, говорит, "бесстыдно обросла
враньем". Но тут же, опровергая себя, показывает на конкретных данных, как
со временем уточнялись цифры наших утрат. Наконец, называет 27 миллионов. И
однако: "Но и к этой цифре доверия нет! Расчёты не приведены..." Ну
что с ним делать! Ему, видно, для полной веры требуется 47 миллионов. А вы,
сударь, верите цифрам холокоста? — спрошу я его, как спрашивал Бориса
Васильева. Почему не требуете и тут расчётов? А ведь они есть, и очень
впечатляющие: с 200 тысяч число жертв со временем выросло до 6 миллионов.
Почему не протестуете?
Есть, конечно, старатели вроде Аксенова-старшего, чуда
заморского, или Климова-младшего, туземца, которые пытаются внедрить в массы
такую, например, "новую правду" о Великой Отечественной войне:
"схлестнулись два тирана и обрекли свои народы на массовую гибель"
(ЛГ.6.5.05). Но что взять с этого Аксенова, который, как помянутый Млечин, тоже
патроны называет пулями и не ведает, где Катынь, где Хатынь, и какая тут
разница. А что ожидать от этого Климова, родители которого учились в школе
имени Достоевского, и он считает это невероятным, ибо ему кто-то из сванидзей
внушил, что после революции Достоевского едва ли не запретили. Его огромные
тиражи? Спектакли и фильмы по произведениям? Музей? Памятник? Не может быть!
Сталинская пропаганда!
Другие старатели уверяют, что СССР сыграл в разгроме
Гитлера лишь подсобную роль, правда, отрицать, что Берлин взяли мы, пока не
решаются. Третьи — что Красная Армия изнасиловала 3.857.395 немок. Четвертые,
как видим, уверяют, что на фронт шли с косами. Пятые додумались на страницах
все той же "Литературки" до того, что Сталин явился на Тегеранскую
конференцию трех держав с коровой в самолёте, не мог, мол, три дня без парного
молочка и т.д. Вы это, что ли, товарищ Гранин, считаете новой правдой?
Писатель уверяет: "У нас до сих пор нет истории
Великой Отечественной войны". С чего взял? Да, видно, только с того, что
нет её у него на книжной полке, или нет такой истории, которая ему нравилась
бы. "Вот, скажем, книга Астафьева о войне". Он сожалеет, что она
"не всколыхнула общественность". Ах, если бы история войны была
написана астафьевским пером! Но ведь Астафьев всегда лгал о войне. В советское
время он на страницах "Правды" заливался соловьем о победных
сражениях, в которых-де соотношение потерь было 1:10 в нашу пользу, а в пору
ельцинщины каркал уже со страниц "Московских новостей" о таком
соотношении в пользу немцев. К тому же он был в военном отношении человеком
загадочно невежественным: даже не умел читать военную карту или схему, о чем
мне когда-то приходилось упоминать.
Или Гранин опять не понял, что слетело с его языка? Ведь на
самом-то деле, книг о войне в целом и об отдельных сражениях множество, в том
числе — иностранных, немецких, есть и наша 6-томная "История Великой
Отечественной войны", есть и 12-томная "История Второй мировой
войны". Разумеется, в этих "Историях" можно найти немало
недостатков, но главное там сказано. А Гранину они просто неинтересны, он и не
читал их, ему бы только о наших неудачах да потерях.
Так и говорит: "У нас "скрывали правду потерь и
поражений". Что, писали, будто мы на западной границе отбили врага и
триумфальным маршем без потерь дошли до Берлина? Как без наших поражений и
побед врага он мог дойти до Москвы? Или мы и это скрывали? Как без наших неудач
и его успехов враг мог дойти до Волги? Как всё это можно было скрыть? Любая дубина
понимает: немыслимо.
"Мы не публиковали до самых последних лет потери по
фронтам, по годам, по(!) полководцам". До самых последних? Да ведь еще в
1992 году вышли книги "Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил
СССР" и "Россия и СССР в войнах ХХ века". Там писатель может
много найти для души. Но, видимо, его особенно интересуют "потери по
полководцам". Он бы вывел им "рейтинг по потерям". Как сегодня
без рейтинга? Возьмите, Гранин, книгу генерала армии М.Гареева о Жукове. Там
есть и "по полководцам". Выводите свой рейтинг, разложите всё по
полочкам. Тут — взгляд на войну как на спортивное состязание при равных для
всех условиях, например, как на бег, допустим, на стометровку даже при
одинаковом ветре в лицо или в спину. А ведь в каждом сражении условия разные по
многим данным. Не сечёт!
Но тот, кто хотел знать, еще задолго до названных книг
знал, например, что при освобождении Польши погибло около 600 тысяч наших
солдат и офицеров, в Чехословакии — свыше 140 тысяч и т.д. Нет, вы ему
непременно дайте с точностью до единицы, сколько погибло при освобождении
Сычевки и при взятии Алленштейна. Гуго Пекторалис без этого 60 лет спать не может.
ОСОБЕННО ПРОНИКНОВЕННО И НАСТОЙЧИВО из статьи в статью
Гранин жалуется на то, что "слово ленд-лиз начисто забылось". Да
никто на фронте и не знал этого слова. "Мы до сих пор не говорим о том,
чем и как нам помогли союзники". Лютая чушь! У нас даже издали книгу госсекретаря
Эдварда Стеттиниуса, нагло озаглавленную им "Ленд-лиз — оружие победы".
Помним и о том, что с марта 1941 года по август 1945-го американские поставки
по ленд-лизу 42 странам составили 46 млрд. долларов, в том числе Англии —
больше 30 млрд., Советскому Союзу — менее 10 млрд., т.е. в три раза меньше. А
вы, надеюсь, все-таки знаете, Гранин, какой кровавый груз войны волокла Россия,
и с какой авоськой трусила Англия. Об этом можете прочитать у самого Черчилля,
не говоря уж о Рузвельте. Знаете, кто это?
"Со вторым фронтом союзники тянули, мы их поносили
последними словами..." Что ж вы так уклончиво и невнятно: тянули? Можно
сказать чётко: была договоренность об открытии второго фронта в 42-м году, но
не открыли, обманули; обещали в 43-м, и опять надули; посулили весной 44-го, и
открыли только летом. Тянули-то, сберегая свои шкуры, до крайней возможности. И
тем не менее вы, гуманист, за них в обиде: "поносили..." Ах,
бедненькие... Да кто ж их поносил? Где и когда? Сталин очень вежливо выражал в
письмах Черчиллю и Рузвельту свое презрение к их лживости и шкурничеству.
"...поносили, зато(!) консервы ихние, витамины, глыбы
шоколада поддержали нашу жизнь. Почему мы об этом не пишем в истории
войны?" И опять я сомневаюсь: соображает ли человек, что ляпнул? Ведь, с
одной стороны — консервы и шоколад, а с другой-то — кровь и смерть миллионов.
Потери США во Второй мировой войне почти в 100 раз меньше наших. И вранье, что
об этих консервах не написано.
Судя по всему, у Гранина есть только одна книга о войне —
однотомная "Энциклопедия Великой Отечественной войны", и он
беспощадно её поносит. Да, в ней кое-чего нет и кое-что лишнее, так ведь она
вышла двадцать лет тому назад. Но статья "Ленд-лиз" как раз имеется.
В ней всё перечислено: американцы поставили нам 14795 самолётов, 7056 танков,
8218 орудий и т.д. И всё это не превышало 4% отечественного производства
(с.400). Как же назвать это стенание: "Мы до сих пор молчим..."?
Считая историю войны то извращенной, а то даже и
ненаписанной, Гранин сам восполняет пробелы. Рассказывает такую, например,
историю: "Самое начало войны. Мы наткнулись на четырех немецких солдат.
Они, уставшие, грязные, свалились в кусты и спали". Странно, конечно. Что
за солдаты? Почему они отбились от своей части? Почему так беззаботно, без
охраны, дрыхнут на чужой земле, в которую вторглись? И где это случилось?
Объяснить бы надо. Ну да ладно, допустим, на войне всё бывает. Что дальше?
"Командир сказал: "Не будем стрелять в спящих". Его тогда чуть
не отдали под суд". Да, я думаю, что и князь Андрей не стал бы стрелять в
спящих. Но с другой стороны, ведь это взрослые солдаты, пришедшие разорить твою
землю, а среди тысяч и тысяч спящих жителей Минска, Киева, Севастополя были ни
в чем не повинные спящие дети, но это не остановило немцев в ночь на 22 июня
41-го года бросить на них бомбы, погибли не четыре человека, а сотни, тысячи
спящих; а разве не было спящих среди 135 тысяч мирных жителей Дрездена,
погибших под англо-американскими бомбами 13 и 14 февраля 45-го; а в те
августовские ночи 45-го года неужели никто не спал среди всех возрастов мирных
жителей Хиросимы и Нагасаки, неужели все бодрствовали, ожидая американскую
атомную бомбу?
Но что дальше-то было с теми странными немецкими солдатами
— взяли их в плен или хотя бы разоружили, допросили? Неужели только
полюбовались спящими оккупантами, согнали с них комаров, мух и пошли дальше? Об
этом Гранин молчит, ему и это неинтересно, для него главное — нарисовать
драматическую ситуацию сомнительной достоверности и демагогического оттенка.
ЕЩЕ ОДНА ЗАГАДОЧНАЯ ИСТОРИЯ: "Был 41-й год, конец
августа, мы(?) выходили из окружения. Шли несколько дней. И самое трудное было
— выбираться…" Откуда, из чего выбираться? И хотелось бы знать, с какого
именно участка фронта шли так долго? Ведь все крупные окружения известны.
Назвал хотя бы армию или ближайший город. Опять никаких данных! "Немцы
наступали на Ленинград. Мимо нас шло огромное количество транспорта, бронемашины,
мотоциклисты, велосипедисты". Шли мимо и не трогали? Интересно. Другим так
не везло. "Днём мы часами лежали в кюветах, ожидая паузы". Крайне
странная картина! Группа советских солдат, как увидим, даже с оружием, в
дневное время часами лежит в придорожных кюветах, а по дорогам валом валят
немцы и на этих солдат, судя по всему, еще и в форме, не обращают ни малейшего
внимания. Может, вы, Даниил Александрович, хотели сказать что-то другое? Или не
знаете, что такое кювет?
И вот, говорит, как сейчас помню, однажды лежим мы,
полёживаем в кювете, ничто нас не колышет, вдруг видим: "...идёт колонна
наших пленных, человек пятьсот. Черные от грязи, изможденные. А впереди немецкий
велосипедист и сзади немецкий велосипедист — всё! 500 человек идут
покорно".
Поверить в это еще трудней, чем в безмятежное лежание при
свете дня в кювете на глазах немцев. Во-первых, чтобы велосипед не повалился,
надо ехать с некоторой скоростью, и она выше, чем движение пешехода, тем более
изможденного. Так что передний велосипедист непременно укатил бы от колонны, а
задний врезался в неё. Во-вторых, не составляло никакой проблемы налететь сзади
на переднего велосипедиста, руки которого заняты рулём, сбить его на землю и
прикончить, причем так, что задний из-за колонны ничего и не услышал бы и не увидел.
Да и с ним расправиться можно. Ведь чтобы защититься, немцу надо соскочить с
велосипеда, снять из-за спины винтовку или автомат и открыть стрельбу — времени
и возможности на это у него не было бы. И велосипедисты не могли не понимать
такой простой вещи.
Но самое глубокомысленное дальше. Кюветчики "решили
подстрелить охрану (почему "под", а не снять вообще? Ведь тут не
спящие. — В.Б.), но Саша Ермолаев сказал: "Думаете, они разбегутся?".
В лицах их читаешь поражение". И основываясь на анализе выражения лиц
пленных, кюветчики ничего не предприняли для их освобождения. А один из них
через 65 лет не стесняется изобразить нам поведение шкурников как некий увлекательный
психологический феномен одних наших солдат на фоне комплекса поражения и
безнадёги других. И это в самом начале войны, в дни Брестской крепости и
обороны Одессы.
"Неправда в деталях разрушает представление о войне",
— в этом-то Гранин прав.
Итак, тема пленных. Писатель видит причину того, что наши
солдаты и офицеры "претерпели голод, нечеловеческие условия в немецком
плену" только по той причине, что "не были защищены Женевской
конвенцией". Давненько я не встречал сей замшелый довод, когда-то не сходивший
со страниц сочинений самых тупых антисоветчиков. Видимо, даже они всё-таки в
конце концов сообразили, что это разоблачает их как людей, ни уха ни рыла не
смыслящих в том, какой и чем была война со стороны германского фашизма. И вот
на тебе — патриарх Гранин эксгумировал дохлятину и подаёт как новейший
деликатес к празднику Победы!
Во-первых, что такое конвенция? Это собираются мужики
иностранных дел из разных стран и за рюмкой коньяка говорят друг другу:
"Ребята, давайте жить дружно!". Например, Женевскую конвенцию 1925
года о запрещении отравляющих веществ сразу подписали 37 стран, позже — 93, в
том числе СССР. И это не помешало Японии в начале 30-х годов использовать газы
в войне против Китая, немного позже — Италии против Абиссинии, а в 60-е годы
США вовсю применяли дефолианты во Вьетнаме. Женевскую конвенцию 1949 года по
защите жертв войны подписали 120 стран. И неужели вам неизвестно, писатель
Гранин, что после этого вытворяли американцы сперва в Корее в 1950 году, потом
— во Вьетнаме?
Другое дело — конкретный договор между двумя конкретными
государствами, какими и были два советско-германских договора 1939 года. В этом
случае степень ответственности, мера прочности неизмеримо выше. Так вот, если
немцы наплевали на два конкретных межгосударственных договора с нами, то откуда
у вас, Гранин, уверенность, что они стали бы считаться с решением какой-то
благостной многонациональной конференции о пленных и обращались бы с советскими
солдатами и офицерами, как с французами или датчанами?
ПРИВЕДУ ЛИШЬ ОДИН ФАКТ, ВПРОЧЕМ, давно и хорошо известный
всем, кто интересовался историей Второй мировой войны. Еще в 1934 году, за пять
лет до войны, Гитлер говорил тогда близкому писателю и президенту сената
Данцига Герману Раушнингу: "Нам надо изыскать методы депопуляции, т.е.
уничтожения целых расовых единиц. Именно это я намерен осуществить... Если я
могу послать цвет немецкой нации в ад войны без малейшего сожаления по поводу
того, что будет пролита драгоценная немецкая кровь, то я, конечно, вправе уничтожить
миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как паразиты" (The voice
of distruction. London. 1940. р.137). Такого же рода заявления во множестве
делались Герингом, Гиммлером, Геббельсом, Йодлем и другими главарями фашистской
Германии. И было сделано ими все, чтобы в СССР реализовать свои планы.
Короче говоря, писатель Гранин, этими "расовыми
единицами", "людьми низшей расы", "паразитами",
подлежавшими по плану Гитлера "депопуляции", были прежде всего я —
как русский, вы — как еврей, и наши народы. Словом, со стороны немцев их
агрессия против Советского Союза была войной на истребление. А вы лепечете о
Женевской конвенции! Это можно объяснить только либо полным невежеством в
данном вопросе, весьма странном в вашем возрасте, либо сознательным намерением обелить
фашистов: коли Советский Союз не подписал конвенцию, то истребление его граждан
вполне законно.
И это обеление фашистов дополняется клеветой на советскую
власть: "Одно из тяжких и постыдных последствий войны — отношение к
пленным. Плен у нас карался как преступление... Бывших пленных подвергали
репрессиям, они пребывали отверженными, бесправными".
Тут самое малое — бесправными. И что за высокомерная манера
— всегда вещать об ужасах, не приводя никаких данных, ни одного доказательства!
Я, мол, такая личность, что мне вы все обязаны верить на слово.
Хотя бы в "Энциклопедии", которая у вас есть,
Гранин, вы можете прочитать, например, про генерал-лейтенанта М.Ф.Лукина,
коммуниста, разумеется, не имеющего ничего общего с Лукиным-правозащитником.
Михаил Федорович как раз командовал войсками в упомянутом окружении под Вязьмой
в октябре 1941 года. Там он был ранен и попал в плен, где и пробыл до конца
войны. В плену держался мужественно. После освобождения продолжал службу в
армии. Был награжден, как вы, орденом Ленина (впрочем, у вас их даже больше,
чем у генерала — два), пятью орденами Красного Знамени и опять же, как вы —
орденами Трудового Красного Знамени и Красной Звезды. Умер в 1970 году, не
дожив, слава Богу, до Горбачева, Путина и ваших размышлизмов о войне.
Я и лично знал многих побывавших в плену. Приятель мой
Николай Войткевич, член партии, попал в плен в 42-м под Севастополем. После
освобождения вернулся в столицу, поступил в элитный, как ныне говорят,
Литературный институт им. Горького, все пять лет был старостой нашего курса, а
потом, будучи восстановлен в партии, до пенсии работал на радио, которое вещало
на заграницу. Идеологический фронт! Тоже не дожил он до вашего вранья о
репрессиях против него. Он бы вам ответил.
Еще в Литинституте учились со мной побывавшие в плену Борис
Бедный и Юрий Пиляр. И что? Да разве мало уже того, что приняты были в такой
Московский вуз! А они потом еще и успешно работали, печатались, помню хороший
фильм "Девчата" по повести Бориса Бедного.
Был в институте даже преподаватель из числа пленных —
А.Н.Власенко. Да продлят небеса его дни!
В "Дружбе народов" я работал дверь в дверь с
большим поэтом Ярославом Смеляковым. Тоже прошел плен, у финнов. И что? Не
замечая своей отверженности, бесправия и репрессий, работал, издавал книги, был
председателем секции поэзии МО Союза писателей, а однажды, как военному
преступнику, ему вручили Государственную премию за книгу "День
России". Уж Ярослав-то тоже за словом в карман не полез бы, чтобы
просветить вас, гражданин Гранин, по вопросу о пленных.
А слышали вы, правдоискатель, о Степане Злобине? Попал в
плен в том же Вяземском котле. Несколько раз пытался бежать, но в январе 45-го
освободили, и он продолжает службу в армии, работает в дивизионной газете,
дошел до Берлина. После войны возвращается в Москву, восстанавливается в Союзе
писателей, становится председателем секции прозы МО ССП. Его роман "Степан
Разин" по личному предложению вождя был отмечен Сталинской премией первой
степени.
Хватит, или назвать еще репрессированных пленников?
Пожалуйста: Г.Бедняев, Ф.Бирюков, К.Воробьев, И.Дроздов. В.Саблин, Л.Сёмин,
А.Стрыгин, Н.Трифонов, В.Кочетков, Н.Щербаков... Это только писатели и только
России. За полноту списка не ручаюсь, но ручаюсь, что почти все были награждены
и работали, печатались после войны. Разумеется, все они проходили
соответствующую проверку, как во всех странах и армиях.
Но Гранину плевать на всё это, он своё: "После победы
многих военнопленных отправили в лагеря, уже наши". Да, отправили.
И.Пыхалов в книге "Время Сталина"(Ленинград.
2001), приведя обстоятельные аналитические таблицы, пишет, что на 1 октября
1944 года, т.е. за семь месяцев до конца войны, в фильтрационных лагерях прошли
проверку 312.594 бывших пленных и окруженцев. Из них 75,1% кто был направлен
опять в армию, кто в народное хозяйство, кто на лечение, а в штрафроты или
арестовано — 6,2%(с.65).
К 1 марта 1946 года, т.е. уже после войны, было
репатриировано 1.539.475 пленных. Из них направлены в распоряжение НКВД, т.е.
могли после разбора их дел подвергнуться репрессиям 14,69%. "Как правило,
это были власовцы и пособники оккупантов" (с.69). Подумайте над этими
цифрами, мыслитель Гранин.
Конечно, были тут и прискорбные факты разных ошибок и
злоупотреблений, но ЦК и Совет Министров приняли специальное постановление:
"Осудить практику огульного политического недоверия к бывшим советским
военнослужащим, находившимся в плену или в окружении противника, как
противоречащею интересам Советского государства" (Цит. по
"Правде" 19 мая 2005).
НО ВОТ СТРАННО: ПОЧЕМУ ГРАНИН, РАССУЖДАЯ о бесправии и
репрессиях тех, кто побывал в плену, ни слова не сказал об окруженцах? А ведь
какой истовый любитель правды истории! В чем дело? Да очень просто: он же сам,
если, конечно, верить, побывал в окружении, что не помешало ему не только избежать
всяких притеснений и репрессий, но получить орденов больше, чем у иных
генералов, а о премиях и званиях я уж и не говорю.
Нет у писателя Гранина конца обидам и претензиям к
советской власти. И ведь где только он их не изыскивает. Смотрите: "Ни
разу Сталин не помянул погибших за Родину". Ни разу! Объясните, как
нормальный человек его возраста может не помнить, что все приказы Сталина о взятии
городов кончались словами: "Вечная слава героям, павшим в боях за свободу
и независимость нашей Родины!" Все! И в обращение к народу 9 мая 1945
года: "Вечная слава героям, павшим в боях с врагом и отдавшим жизнь за
свободу и счастье нашего народа!" И в обращении 2 сентября 1945 года по
случаю победы над Японией: "Вечная слава героям, павшим в боях за честь и
победу нашей Родины!" А разве салюты не имели к памяти погибших никакого
отношения?
Тут опять одно из двух: или человек сознательно лжет, или,
увы, не понимает, что лепечет.
А вот еще какая жуткая несправедливость и бездушие
советской власти: "Только спустя двадцать лет после войны, в 1965 году,
отметили солдат медалью в честь Победы". Вранье или маразм? В 65-м году
была медаль не в честь Победы, а в честь её двадцатилетия. Медаль же в честь
Победы — "За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945
гг."— была учреждена сразу, 9 мая 1945 года. Ею наградили около 15
миллионов человек.
А медали за освобождение наших городов и за взятие
иностранных столиц — разве это не медали в честь Победы? Как иначе могу я
смотреть на мою медаль "За взятие Кёнигсберга" или "За победу
над Японией"?
Но скулёжный список гранинских претензий продолжается:
"Нечто странное: в 1946 году сняли выплату пенсии(?) за ордена. Деньги шли
маленькие: в месяц за Красную Звезду — 15 рублей, за Красное Знамя — на десятку
больше. Ликвиднули, ничего не объясняя".
Ну, явление... Право, как говорится, достойно кисти
Айвазовского. У народа ныне, ничего не объясняя, а мороча голову прелестями
демократии, ликвиднули социалистический строй, страну развалили, и он, герой-суперлауреат,
не протестовал, но не может забыть, что шестьдесят лет тому назад ему перестали
платить 15 рублей за Красную Звезду. Ну, фигура...
А что тогда надо было объяснять? В каком положении
находились мы в 46-м году? Полстраны лежало в развалинах. А за время войны
всего за боевые отличия было произведено около 13 миллионов награждений. В тылу
же одной лишь медалью "За доблестный труд" — свыше 16 миллионов
человек. А платили не только за ордена, как пишет Гранин, но и за медали. У
меня, скажем, медаль "За отвагу" № 3.241.244. И это была вовсе не
последняя медаль войны, всего их около 5 миллионов. И до войны ведь тоже
награждали. За орден Ленина платили, кажется, 50 рублей. А ему, высоколобому,
требуется объяснение, какие тут суммы для послевоенного бюджета страны...
И особенно скорбно, что всё это крохоборство, вся ложь — из
уст благополучно прожившего жизнь человека, до пупа увешанного орденами,
медалями, премиями.
Как уже сказано, на писателя Гранина порой накатывают
приступы безумной любви к Советской власти, ко всему советскому. Вот один из
таких приступов. Писатель, представьте себе, решительно осуждает тех, кто
пытается опорочить и даже перечеркнуть советское искусство: "Именно
советская литература, советское кино, советский театр, советская музыка
оказались наиболее ценными в истории русского и мирового искусства". И
приводит перечни имён действительно замечательных советских писателей,
композиторов, режиссеров... И добавляет: "Стоит положить на весы советскую
часть искусства и постсоветскую и сравнить". И еще: "Был Серебряный
век в поэзии, но был и Золотой век в кино, в литературе. Разве не так?".
Восхищается и советской наукой: "Мы были в первых рядах!".
Казалось бы, какой убежденный советский патриот! Но вот что
читаем на этой же странице по поводу присуждения Нобелевских премий:
"Против советской и нынешней России (на Западе) есть предубеждение. Мы
зарабатывали его 70 лет", т.е. все советское время, за которое-де и сейчас
приходится расплачиваться.
Это чем же мы "зарабатывали" — названными
передовыми позициями в физике, в биологии? замечательным искусством? всеобщим
ростом культуры народа? или вскрытыми Граниным искажением истории войны?
репрессиями против наших военнопленных? отменой платы за ордена?.. Нет ответа.
И вот новый извив мысли в связи с вопросом о переименовании
улиц в Ленинграде. Одна из них носила имя Куйбышева, теперь названа иначе. И
писатель уверяет: "Даже если вы будете восстанавливать старое название,
всё равно не поймёте — кто этот деятель". Какое высокомерие! И это почему
же "не поймёте"? В.В.Куйбышев (1888-1935) — крупнейший деятель партии
и государства, занимал самые высокие посты: был членом Политбюро, Первым
заместителем главы правительства и председателем Совета труда и обороны (СТО),
председателем Всесоюзного совета народного хозяйства (ВСНХ), — как же можно
"не понимать", кто этот деятель? Он был одним из крупнейших
строителей той самой советской жизни, советского общества, советской науки и
культуры, что порой припадочно восхищают Гранина.
И понимает же он, кто были, скажем, Меньшиков Александр
Данилович, сподвижник царя Петра, или Потемкин Григорий Александрович, помощник
и любимец Екатерины, или хотя бы Плеве Вячеслав Константинович, николаевский
министр внутренних дел... Попробуй сказать, что он не знает и не понимает, кто
сии фигуры уже далёкого прошлого! Это же обвинение в невежестве. А вот кто
такой его современник Куйбышев, не желает знать. В чем же дело? Почему?
Думается, у Куйбышева гораздо больше оснований остаться в
памяти народа, в нашей истории, чем у самого Гранина — в истории нашей
литературы. Мне кажется, что вскоре после того, как Даниил Александрович
исчезнет со страниц газет и с экрана телевидения, многие перестанут понимать,
кто был этот деятель.
Завтра
22.06.05