Журнал «Золотой Лев» № 277-278 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

М.Л. Хазин

президент консалтинговой компании «НЕОКОН»

 

Экономические этюды

 

 

Минфин VS Минэкономразвития

 

VS (сокр. от лат. versus – против; допустимые написания: VS, Vs, vs). Используется на письме для обозначения противопоставления кого-либо или чего-либо (спор, конкуренция) или для сравнения двух объектов, идей и прочего, особенно при необходимости выбора одной из альтернатив.

В последнее время спор между этими организациями вновь обострился. Вообще они всегда были в остроконкурентных отношениях – с тех пор, как в конце 80-х бюджет стал дефицитным.

До того Минфин был бухгалтерией, а Госплан (из которого «вырос» МЭР) – институтом стратегического планирования, так что о конкуренции и речи не могло быть. Но вот когда вопрос стал о том, кому давать, а кому не давать, Минфин стал стремительно перетягивать одеяло на себя. Разумеется, это все было достаточно медленно: я еще помню, как в 1996 году только что назначенный заместителем министра финансов Олег Вьюгин опоздал на 10-часовое совещание к министру экономики Ясину, потому что у него утром отобрали автомобиль, за который министерство, в связи с отсутствием денег, не заплатило автокомбинату... Но в целом к концу 90-х Минфин прочно занял в правительственной иерархии более важное место.

Соответственно, окончательное решение о принятии тех или иных программ остается именно за ним. Да, МЭРу разрешено самостоятельно говорить об инфляции или ценах на нефть, но как только дело доходит до программ, которые предполагают расходование бюджетных средств, последнее слово остается не за ним.

Сегодня, когда официальные данные свидетельствуют о том, что кризис заканчивается, МЭР должно предъявить некоторые стратегические программы развития. Писать – это не управлять. Как министерство собирается, например, сокращать реальную инфляцию, увеличивать кредитование промышленности или стимулировать малый бизнес в ближайшей перспективе, мы не знаем, но зато наваять (пусть только контуры) программы аж до 2030 года – это запросто. Я, правда, не понимаю, зачем было ограничиваться всего 20 годами – можно же было замахнуться сразу лет на 50... но подозреваю, что это нам предстоит ближе к выборам. Пока же отметим, что главное в такой программе – это ресурс, на котором будет осуществляться развитие.

И главный из этих ресурсов привел Минфин в неистовство, потому что им стал постоянный дефицит бюджета. И дело даже не столько в том, что бухгалтерии вообще никогда не нравится дефицит, сколько в том, что при этом предполагаются высокие мировые цены на нефть. А министр финансов Кудрин уже много раз говорил, что такие высокие цены на нефть, как сейчас, долго не продержатся. Отметим, что Кудрин уже несколько раз нарывался на «финансовые пузыри», и не как теоретик, а как практик понимает, что это такое. Для монетаристов же из МЭРа «финансовые пузыри» – это «ненаучный» термин, который теоретического объяснения не имеет, а потому можно вполне рассчитывать на лучшее, в т. ч. и с точки зрения экспорта энергоносителей.

Со своей стороны отмечу, что рост цен на нефть вызван исключительно эмиссией доллара США (за исключением локальных пиков, связанных с политической нестабильностью), которая имеет весьма ограниченное время существования. Поэтому не то что на 10 или 20, но даже на 3-4 года высоких цен на нефть рассчитывать не стоит. Более того, нам уже не годятся даже фиксированные высокие цены на нефть: нужно, чтобы они все время росли, поскольку «порог бездефицитности» бюджета все время растет из-за роста издержек экономики и необходимости в связи с этим увеличивать расходную часть бюджета при сокращающейся доходной. Усугубляет ситуацию и Центробанк, который своей денежной политикой, направленной на повышение рубля, уничтожает налоговую базу Минфина.

Я не знаю, насколько все это понимает Кудрин (что-то точно понимает, что-то, скорее всего, нет), но глава МЭРа Набиуллина не понимает почти наверняка. Она и в «дочиновной» жизни была специалистом по микроэкономике, экономическую картину в целом себе не представляет (что видно по выходящим из министерства документам), и, как следствие, живет в жестко догматичном мире, имеющем слабое отношение к реальности.

Теоретически есть еще один важный фактор. Дело в том, что МЭР (и, скорее всего, Минфин) предполагает, что создание правильной институциональной среды (что в идеальной форме просто невозможно) и вброса денег достаточно, чтобы экономические процессы «запустились» сами собой. В реальности так не бывает: для того, чтобы что-то начало жить самостоятельно, нужно как минимум объяснить, как этот пока гипотетический процесс будет давать прибыль. Или, проще, важно не только то, что он хочет продавать (инновации или продукцию сельского хозяйства), но и то, кому он это сможет продать.

Проще всего продавать внутри страны, если, конечно, твои рынки не захвачены импортом. Но наши рынки защищаются слабо, а совокупный спрос не растет. И потому, что реальная инфляция много выше, чем говорят МЭР со своим «ручным» Росстатом, и потому, что постоянно растут тарифы естественных монополий, которые полученные деньги обратно в экономику не возвращают. Да и безработица у нас если не растет, то уж точно не падает.

Иными словами, вкладываться в производство чего-либо для продаж внутри страны сегодня как минимум глупо. И инвестиции делаются в основном для перераспределения спроса, на чем реальный рост не организуешь. А что касается внешнего рынка, то тут тоже есть проблемы. У нас – далеко не самая дешевая и (уже давно) не самая качественная рабочая сила; у нас – слабая поддержка экспорта со стороны государства; наконец, мы находимся в крайне неблагоприятных экономических условиях. Связано это с тем, что главный механизм кризиса – это падение совокупного спроса, и конкуренция на мировых рынках последние два года стремительно растет. Отметим, кстати, что именно по этой причине большинство стран мира девальвируют свою валюту («валютные войны»), и только мы стараемся ее ревальвировать. Формально – с целью снижения инфляции, но рассчитывать на то, что цены будут ограничены в ситуации постоянного роста тарифов естественных монополий и цен на сырье, может только очень наивный человек.

И все эти, и многие другие вопросы Минфин может задать МЭРу. Ответов у последнего, естественно, нет (их и быть не может), а значит, Минфин имеет полное право наложить свое вето на эти проекты. При этом требовать от него альтернативного варианта не совсем корректно: формально это – не его работа. С другой стороны, МЭР тоже возмущается: как же так, нам поручили перед выборами объяснить народу, как он будет хорошо жить ПОТОМ, если сейчас ПРАВИЛЬНО проголосует, а эти формалисты из Минфина нам ставят палки в колеса! Но и Минфин тоже можно понять: обещание жизни-то, конечно, потом, но деньги-то потребуют чуть ли не с будущего года!..

В общем, я думаю, что дело кончится компромиссом. Или обещания счастливой жизни оставят, но конкретные механизмы ее обеспечения уберут, сославшись на «невидимую руку рынка», или просто попросят написать программу других людей, благо соответствующая команда под руководством великого экономиста Шувалова и под эгидой главных центров монетаризма, ВШЭ и АНХ, уже создается. Посмотрим, что будет дальше. Все равно развитие жизни такими программами не определяется

 

1.03.2011

 

О чем так и не сказал Бернанке

 

Бен Шалом Бернанке (род. 13 декабря 1953 г.) – американский экономист, председатель Федеральной резервной системы США (с февраля 2006 г.), председатель совета экономических экспертов при Белом доме. Прозвище – «Вертолет Бен» (Helicopter Ben): за идею о том, что иногда, в условиях кризиса, «разбрасывание денег с вертолета» может быть необходимостью.

Глава Федеральной резервной системы (ФРС) США Бен Бернанке регулярно выступает перед руководством Конгресса США с целью разъяснить законодателям тонкости денежно-кредитной политики.

Вот и вчера он выступил с докладом перед Банковским комитетом в Сенате (верхняя палата парламента). Как и всегда в наше сложное время, когда все заинтересованы в том, чтобы что-то понять о перспективах экономки, к его выступлению было приковано большое внимание.

Бернанке сообщил, что он считает, что американская экономика уверенно встала на путь восстановления, но тенденции на рынке труда и недвижимости тормозят его. Так, жилищный сектор остается предельно слабым: большое количество на рынке домов, отобранных за неуплату ипотеки, продолжают давить на цены и оказывать влияние на строительство нового жилого фонда.

При этом уровень безработицы остается удручающе высоким. При нынешних умеренных темпах роста экономики для возвращения числа безработных к нормальному уровню может потребоваться несколько лет, считает Бернанке. С другой стороны, по его мнению, рост промышленного производства и потребительских расходов внушает осторожный оптимизм в будущем американской экономики. В то же время он отметил, что период самостоятельного роста, когда потребительские расходы подхлестывают расходы бизнеса и наоборот, по-видимому, исчерпан.

Что же касается инфляции, то Бернанке отметил ее некоторое ускорение на фоне скачка мировых цен на сырье из-за обострения ситуации на Ближнем Востоке и в Африке. В то же время этот скачок, по мнению главы ФРС, носит временный характер, и инфляция в США уложится в 1,25-1,75% в текущем году. Несмотря на это, глава ФРС ожидает ускорения экономического роста в 2011 году по сравнению с прошлым годом. По прогнозам Федрезерва, в этом году ВВП США вырастет на 3,5-4%.

Отметим, что особого ажиотажа эта речь не вызвала, и падение фондового рынка в США (более 1% за прошлый день) скорее связано с давно ожидаемой коррекцией и резким ростом цен на нефть, носящим краткосрочно-спекулятивный характер. Тем не менее, некоторый комментарий дать следует, поскольку определенные тонкости тут все же есть... Так о чем же не сказал Бернанке?

Во-первых, он не сообщил о том, что совокупный спрос продолжает падать. Неприятности на рынках труда и недвижимости взялись не с неба: на падающем спросе люди перестают покупать самое дорогое, а предприятия, у которых в целом падают продажи, не могут себе позволить набирать персонал, а напротив, его сокращают.

Рост потребительских расходов имеет место по данным официальной статистики, но он дается в номинале, а если учесть даже официальную инфляцию, то рост не сильно выше нуля. Реальная инфляция этот рост как минимум обнуляет, а в реальности, скорее всего, речь идет о падении реального спроса. Но дело даже не в этом, а в том, что с точки зрения экономики нужно смотреть не на расходы по секторам (в т. ч. потребительскому), а на совокупный спрос домохозяйств, т. е. спрос в потребительском секторе и в недвижимости вместе. А вместе он продолжает падать.

Иными словами, домохозяйства, вынужденно отказавшись от дорогих покупок (домов, квартир), начинают направлять часть сэкономленных денег на потребление. Которое, разумеется, по мере дальнейшего падения спроса (а ему, в соответствии с теорией кризиса, еще падать и падать) тоже начнет сокращаться. Так что локальный рост (или, точнее, сокращение спада) – это признак не выхода из кризиса, а его продолжения.

Бернанке, кстати, судя по всему, это понимает, отчего и говорит, что «естественный» рост, судя по всему, прекращается. Впрочем, может быть, это он просто забросил удочку на более важные для него вещи, а именно для того, чтобы объяснить, что поддержку экономики в виде эмиссии нужно продолжать. И совершенно естественно, что затем он начал говорить об инфляции, в частности, о том, что она не связана с этой самой эмиссией. Тут он, как обычно делают финансовые чиновники во всем мире, сильно лукавит, поскольку не объясняет, какую инфляцию он имеет в виду: дефлятор ВВП, PPI, CPI, их «корневые» исправления и т. д. А разница между ними серьезная, и без такого объяснения говорить об «инфляции вообще» не совсем корректно.

Рост цен на продовольствие мир ощущает на своей шкуре, аналогичная ситуация – с нефтью и металлами (Европа уже вопит по этому поводу во весь голос), да и рост издержек реального сектора в США имеет место. Но, «размазанные» по всей экономике (в т. ч. по тем отраслям, где имеют место дефляционные эффекты, – в сфере той же недвижимости, например), эти инфляционные эффекты денежными властями скрываются и затемняются. А влияние роста цен на отдельные сектора экономики очень серьезное, что мы регулярно слышим, например, из уст президента Франции Саркози... И какой же из всего это следует вывод?

Что на самом деле никаких оптимистических новостей глава ФРС обществу не сообщил: в лучшем случае они носят чисто постановочный характер, а в худшем – просто не соответствуют реальности. Не дал он также никаких серьезных надежд на будущее: из его слов никак не следует, что ситуация должна улучшиться, или что денежные власти США нашли какую-то панацею от сегодняшних неприятностей. Более того, то, как он уходил от обсуждения многих проблем, наводит на серьезные подозрения, что на самом деле он прекрасно понимает, что дела в экономике обстоят, мягко говоря, не ахти. И единственное, что можно извлечь из его слов, – что ФРС, скорее всего, будет продолжать прежнюю политику в надежде сохранить статус-кво. Собственно, никто ничего другого и не ожидал

 

2.03.2011

 

Бернанке произвел в некотором смысле революцию

 

Сегодня глава Федеральной резервной системы США Бен Бернанке продолжил свою парламентскую эпопею, выступив уже перед Палатой представителей – нижней палатой парламента США.

Теоретически раньше можно было бы не рассматривать это выступление отдельно от вчерашнего (перед Банковским комитетом Сената), т. к. особого смысла в этом не было. Но сегодня ситуация изменилась кардинально, поскольку нижняя палата американского парламента теперь вотчина оппозиционной Республиканской партии. И, естественно, было ужасно интересно послушать, что именно скажет глава ФРС такого, чего он не говорил накануне, как именно он сам будет отличать политику двух партий.

Как и следовало ожидать, отличие проявилось, причем весьма существенное. В частности, в ходе своего выступления Бернанке сказал, что США могут резко повысить базовые учетные ставки, если дефицит госбюджета продолжит рост. В своем докладе он также отметил, что серьезно воспринимает повышение цен на сырье, однако в то же время не считает, что это как-то скажется на курсе доллара. Он также добавил, что долгосрочный дефицит госбюджета не вызывает опасений.

Не очень понятно, почему Бернанке так остро воспринимает связь цен на сырье с курсом доллара, а вот что касается учетной ставки… Это – в некотором смысле революция, поскольку идейный монетарист и фридманист (в честь ныне покойного американского профессора Милтона Фридмана, который активно, чтобы не сказать агрессивно, отстаивал монетаристские принципы) Бернанке всегда считал (в соответствии с мантрами своего гуру), что ослабление денежной политики непременно приведет к началу роста.

Еще более усугубляет эту позицию современная мейнстримовская (читай – монетаристская) оценка кризиса, который в начале 30-х годов прошлого века привел к Великой депрессии. Напомню, что, в соответствии с этой оценкой, причина кризиса – это резкое и неоправданное ужесточение денежной политики ФРС в конце 20-х годов. Отметим, что эта позиция носит ярко выраженный субъективный душок, а альтернативная, материалистическая позиция (которой придерживается и автор этих строк со своими товарищами) состоит в том, что причина кризиса – в падении частного спроса после нескольких лет его кредитной накачки в 20-е годы. Поскольку в нынешней ситуации мы имеем не 6-8 лет накачки спроса, а почти 30, имеет смысл задуматься… Впрочем, мы отвлеклись.

В такой ситуации предположить, что Бернанке будет реально повышать ставку, достаточно сложно. Иными словами, или он просто вешает лапшу на уши республиканцам, чтобы они успокоились и поверили, что он держит руку на пульсе, или же у него случился катарсис, он прозрел и изменил позиции, которой придерживался всю жизнь. Я пока считаю, что первый вариант более вероятен. Хотя кто знает…

Но вернемся к основной теме – докладу главы ФРС. Понятно, что он не мог избежать в нем темы безработицы, и, действительно, она нашла свое отражение. Бернанке заявил, что сокращение бюджета на $60 млрд может привести к потере около 200 000 рабочих мест. Кроме того, вследствие этого рост валового внутреннего продукта США может также сократиться на 0,1-0,2 процентных пункта за год, а в дальнейшем – еще значительнее.

Это, как понятно, заявление не экономиста, а политика. Он прямым текстом заявил, что атаки республиканцев на действующую администрацию в части неправильной политики в сфере безработицы могут дать только негативные результаты, о чем в разгар предвыборной кампании им могут и напомнить. Это было тем более важно для него, что главным критерием качества работы ФРС является не уровень инфляции, как в России, а масштаб безработицы, так что Бернанке в некотором смысле защищал сам себя.

Отметим, что в этом выступлении, как и в предыдущем накануне, он ничего не сказал о том, что главная причина безработицы – падение совокупного спроса, и что сегодня он падает главным образом из-за того, что банки не выдают домохозяйствам новых кредитов, зато исправно требуют возврата старых. Это – вообще ключевая тема сегодняшней ситуации в банковской сфере США: если не вернуться к практике выдачи кредитов, принятой последние 30 лет, при которой от заемщика требовалось только обслуживать кредит, то уже выданные кредиты возвращены быть просто не могут. Всех финансовых потоков, генерируемых экономикой, для этого недостаточно. А если вернуться, то банки должны получить от ФРС какой-то новый механизм гарантии возврата своих средств. Старые уже не работают ни в каком виде.

Это – самый серьезный момент в современной экономике, и он не является прерогативой банков (они вообще не должны заниматься макроэкономической и денежной политикой). Но ФРС на эту тему молчит, как коммунист на допросе, а значит, никакого решения в ближайшее время не будет, и ситуация будет ухудшаться и ухудшаться. Я уж не знаю, насколько это понимают парламентарии США, но не чувствовать это системное, базовое ухудшение ситуации они не могут. И, соответственно, все время требуют от денежных властей какого-либо адекватного по масштабу проблем действия.

Еще раз повторю: они могут не понимать причины и следствия, но они видят масштаб бедствия. И их все больше раздражает, что ФРС не только не в состоянии объяснить причины этих явлений, но и в качестве мер противодействия выдвигает какие-то несерьезные и явно ограниченные программы. Как если бы в условиях масштабного наводнения, в период максимального повышения воды, власти предлагали бы гражданам резиновые сапоги и галоши…

Разумеется, пока со стороны Республиканской партии взрыва не будет. Но если все будет продолжаться так, как оно идет сейчас (а никаких оснований считать, что что-то изменится, нет), то рано или поздно (но еще до выборов, которые будут в ноябре 2012 года) какая-то реакция должна воспоследовать. Посмотрим…

 

Кто устроил кризис?

 

Рейганомика – экономическая политика администрации США в период президентства Р.Рейгана, проводившаяся с 1981 по 1988 гг. Основывалась на концепции приоритета предложения и была направлена на снижение инфляции и уровня безработицы. Включала: а) ограничение роста государственного вмешательства в экономику за счет замораживания и сокращения расходов на социальные программы и программы поддержания уровня жизни, при этом расходы на оборону не подвергались сокращению; б) сокращение масштабов государственного регулирования частного предпринимательства; в) поощрение действий Федеральной резервной системы по удержанию темпов роста денежной массы на неинфляционном уровне, достаточном для обеспечения экономического роста; г) снижение ставок личного подоходного налога и налога на прибыль (до 28%).

Когда происходит эпохальное событие, всегда находятся те, кто видит в нем чью-либо злую волю. Землетрясения и извержения вулканов становятся поводом для того, чтобы вспомнить «геологическое» оружие.

Ясное дело, что современный экономический кризис без таких людей обойтись не мог, именно они все время говорят о «рукотворности» и «управляемости». Вот и недавно достоянием общественности стал еще один доклад о том, что кризис, оказывается, был рукотворным.

Доклад называется «Новое поле битвы – экономика», его автор – финансовый аналитик Кевин Фриман. Документ подготовлен для подразделения Пентагона, изучающего нетрадиционные методы ведения боевых действий. В нем утверждается, что против американской экономики была спланирована трехэтапная атака, которая и сегодня находится в процессе осуществления. Первые две ее фазы – раздувание цен на нефть и «нападение медведей» на Уолл-стрит – пришлись на 2007-2009 гг., а сейчас развивается третья. Под угрозой оказался статус доллара как мировой резервной валюты. Эксперт уверен: внутренние факторы привели бы всего-навсего к «обычному спаду», а не к «ситуации на грани коллапса».

Если есть атака, то есть и атакующие, так сказать, враги США. Кто же они? «Среди подозреваемых – финансовые противники в странах Ближнего Востока, исламские террористы, враждебно настроенные представители китайских военных или правительства и организованные преступные группировки в России, Венесуэле, а также Иране», – пишет газета «Вашингтон Таймс», которой Фриман дал интервью.

Фриман утверждает, что ему удалось представить достаточно теоретических свидетельств возможности подобного сценария. Он уверен, что расследование должно быть продолжено, поскольку действия финансовых террористов способны стоить глобальной экономике заоблачную сумму – $50 трлн. «И организаторы могут остаться неизвестными», – говорит аналитик.

Впрочем, источники в американской администрации сообщили газете, что руководство Пентагона решило не продолжать исследования в этом направлении; не заинтересовали выводы Фримана и американскую правительственную комиссию по расследованию причин кризиса. Там придерживаются традиционного взгляда: к провалу привели такие экономические факторы, как практика рискованного ипотечного кредитования и недостатки в федеральной системе регулирования и надзора.

Впрочем, комиссия Конгресса, доклад которой мы обсуждали в этой колонке, тоже в некотором смысле признала рукотворность кризиса, поскольку приняла решение, что кризиса можно было избежать. Ну, с этим трудно спорить, поскольку в какой-то момент можно было и не начинать политику (рейганомику), которая к нему привела, но привести некоторые обстоятельства все же имеет смысл.

Во-первых, напомним, что наши работы по теории кризиса, сделанные в 2001-2002 гг., посвященные исследованию межотраслевого баланса США аж 1998 года, показали, что около четверти (на тот момент) экономики США существует только за счет «внеэкономических» источников. Таковым выступает избыточный кредит домохозяйствам и государству, который позволяет поддерживать высокий и все время растущий спрос. В этой работе мы подробно объяснили, что постоянно выдерживать такое стимулирование спроса невозможно, что это приводит к серьезным структурным перекосам в экономике и рано или поздно станет основой острого кризиса.

Мы тогда, правда, считали, что он произойдет несколько раньше 2008 года, поскольку думали, что власти США не будут проводить политику «оттягивания конца» ((с) журнал «Крокодил»), чреватую серьезным усугублением кризиса. Мы оказались неправы: сегодня масштаб падения экономики США уже составляет не 25, а 55-60% (правда, в основном погибнут не производящие сектора экономики, а финансовый сектор и обслуга богатых слоев населения), но общие причины и контуры предстоящего кризиса описали, как сегодня видно, достаточно адекватно. И из этого описания ясно видно, что причины кризиса лежат не в 2000-х гг., и даже не в 90-х, а в начале 80-х – в политике стимулирования спроса, получившей название рейганомики.

Во-вторых, целями этой политики были выход из кризиса 1970-х гг. и необходимость борьбы с «великим и ужасным» СССР; долгосрочные экономические последствия этой политики тогда находились на втором плане. Они должны были выйти на первый план после разрушения СССР, в начале 90-х, но тут возникла другая проблема – политическая. Когда более 10 лет основной источник прибыли возникает в связи с перераспределением эмиссионных денег, то «правила игры» начинают определять те, кто их производит (т. е. банковская система, поскольку основным источником эмиссии были именно банки). И именно эта группа «спонсировала» администрацию президента США в 1993-2000 гг., Билла Клинтона, который, естественно, не стал резать курицу, несущую золотые яйца его спонсорам (и членам его администрации). В результате, вместо того, чтобы активами, полученными при распаде СССР, закрыть долги рейганомики, они были использованы как залоги под новые долги, и, по моим оценкам, где-то в конце первого – начале второго срока Клинтона ситуация стала необратимой. Собственно, наш расчет 1998 года (когда Клинтон еще был президентом) это и показал.

В-третьих, наша теория кризиса показывает, что в его основе лежит мощный объективный механизм (стимулирование/падение частного спроса), который можно немножко адаптировать под желания денежных властей США (и больше никого, поскольку сравнимого ресурса больше ни у кого нет), но нельзя серьезно трансформировать. И все события, описанные в докладе, достаточно четко укладываются в линию, определяемую попытками властей США замедлить его течение, максимально отсрочить «острую» его стадию.

Так что согласиться с автором доклада мы не можем никак. Как, впрочем, и заказчик... хотя, быть может, по совершенно другим причинам.

 

Землетрясение в Японии: вызов мировой экономике

 

Все последствия мощнейшего за 150 лет землетрясения в Японии, тем не менее, до сих пор не ясны. Сегодня на АЭС «Фукусима-1» в Японии произошел взрыв. Над зданием блока АЭС поднимается столб дыма, передает Agence France-Presse со ссылкой на прямой эфир телеканала NHK.

Землетрясение, произошедшее в Японии, требует от меня реакции. Много лет меня спрашивали, какое событие может вызвать уже безостановочное движение на пути кризиса.

Отмечу, что «безостановочных» движений практически не бывает (в этом смысле мы уже давно находимся в кризисе), но не будем спорить по мелочам. Принципиально то (и я об этом говорил неоднократно), что не исключено, что таким «триггером», который запустит кризис в острой и явной для всех форме, может стать внешний по отношению к чисто экономическим процессам фактор. В числе возможных вариантов называлось и мощное землетрясение в Японии. И вот на днях оно случилось, самое мощное за 150 лет, так что нужно открыто и прямо дать ответ, какие будут следствия.

Прежде всего нужно дать ответ на главный вопрос: я считаю, что в ближайшие дни обвала на рынках и начала катастрофы не будет. А теперь перейдем к деталям. Во-первых, несмотря на катастрофические последствия непосредственно для Японии, на мировую экономику прошедшие события повлияют значительно менее серьезно. Не Япония сегодня является ключевым регионом, главным образом из-за того, что ее спрос для остального мира играет куда меньшую роль, чем, скажем, спрос США или Китая с Индией. Кроме того, в Японии не принято полностью страховать серьезные риски, а значит, главная проблема таких катастроф – колоссальные страховые выплаты – здесь не так критична.

Во-вторых, из-за того, что проблемы Японии требуют восстанавливать разрушенное (в т. ч. промышленные предприятия), в мировой экономике проявится некоторое оживление. Мы неоднократно отмечали, что в последние месяцы главной проблемой реального сектора экономики была невозможность получения прибыли. Сейчас (пусть и не для всех) такая возможность появится, что несколько оживит ситуацию.

В-третьих, необходимость репатриировать капитал в страну приводит к росту курса иены, что частично компенсирует падение акций японских компаний. При этом для некоторых из них падение будет достаточно краткосрочным (тех, которые смогут использовать посткризисный «бум»), хотя некоторые, конечно, серьезно пострадают – например, автопроизводители. Хотя и тут есть вопросы, поскольку спрос на их продукцию упадет внутри Японии, а внешние условия не изменятся.

В-четвертых, самое слабое место современной экономической системы – фондовые рынки. Главным образом из-за того, что они держатся на большом количестве «физиков», т. е. частных лиц, которые играют на этом рынке с большим «плечом» (т. е. доля заемных средств в тех суммах, которые были потрачены на покупку пакетов акций, достаточно велика, причем в последние месяцы она росла). Денежные власти прекрасно понимают, что удержать этих лиц от выхода с рынка в том случае, если он начнет быстро падать, практически невозможно. А значит, панику необходимо предотвратить любой ценой, и соответствующие инструменты у них есть. Прежде всего это пресловутая эмиссия и крупнейшие банки, которые могут быстро доставлять на рынки эмиссионные деньги (например, предложить крупным банкам начать массовый выкуп своих собственных акций). Поскольку таких обвалов, при которых половина компаний растет, а половина падает, не бывает, такая кампания, скорее всего, позволит предотвратить самые серьезные проблемы.

Как я уже отмечал, массовый отток частных денег (с соответствующим мультипликатором) предотвратить будет трудно (вспомним май 2010 года), но «физики» склонны смотреть не на фундаментальные показатели, а на сиюсекундную конъюнктуру, которая как раз достаточно хорошо (почти всегда) регулируется такими кампаниями, дирижируемыми денежными властями. Иными словами, если панику удастся предотвратить, то основные неприятности можно будет отложить на некоторое время. Отметим, кстати, очень удачное обстоятельство: если бы землетрясение произошло в середине недели, это могло бы закончиться на фоне новостного ряда резким обвалом, а так за выходные напряженность несколько рассеялась.

Другое дело, что коррекция на рынках все равно назрела, и ее необходимо провести. Понятно, что делать это прямо сейчас крайне опасно, поскольку локальный спад может вызвать истерику у частных инвесторов, но вот по итогам двух-трех недель после кризиса, после соответствующей обработки широкой публики, коррекцию все-таки придется сделать. Собственно, теоретически она должна произойти «сама собой», но тут – как раз тот случай, когда нельзя пускать дело на самотек, поскольку паника может начаться в любую секунду.

Если мы посмотрим ситуацию последних месяцев в США, то увидим два фактора, которые, судя по всему, становятся устойчивыми трендами. Это рост потребительской инфляции (который в последние месяцы, по официальным данным, находится на уровне 0,4% в месяц, а в реальности, скорее всего, выше 0,5%) и падение потребительской уверенности (скорее всего, из-за роста цен на бензин). Эти факторы не столь значимы на краткосрочных интервалах, но уже в среднесрочных становятся ключевыми. Более того, рост инфляции, скорее всего, показывает, что реальный сектор не исчерпал резервы принятия издержек «на себя» и, несмотря на сложности со спросом, вынужден поднимать цены. Если это так, то процесс не просто продолжится, но еще и ускорится. А это значит, что вероятность резкого обвала рынков на любой, вроде бы безобидной коррекции существенно вырастает.

В общем, резюмируя, можно сказать, что события в Японии не стали детонатором кризиса, но внесли свой вклад в развитие кризисных процессов. В частности, они потребовали еще более усилить контроль денежных властей над рынками – контроль, который по определению не может быть всеобщим. Особенно в ситуации, когда устойчивость этих рынков быстро падает.

 

4.03.2011

 

Китаю уже не нужны инвестиции

 

Инвести́ции — долгосрочные вложения капитала в экономику с целью получения дохода. От кредитов инвестиции отличаются степенью риска для инвестора (кредитора) — кредит и проценты необходимо возвращать в оговоренные сроки независимо от прибыльности проекта, инвестиции возвращаются и приносят доход только в прибыльных проектах. Если проект убыточен — инвестиции могут быть утрачены

Мы уже много раз отмечали, что у Китая есть серьезные проблемы в экономике, и недавно в средствах массовой информации появилась дополнительная информация, которая подтверждает этот факт.

А именно, их прессе стало известно, что власти Китая советуют инвесторам воздержаться от вложений в развивающиеся рынки и подыскать более выгодные способы потратить деньги.

Сообщил эту информацию всем потенциальным инвесторам исполнительный вице-президент государственного фонда благосостояния КНР - Инвестиционной корпорации Китая - Джесси Ван, который обосновал эту позицию тем, что серьезную опасность для таких вложений представляет нарастающее в развивающихся экономиках инфляционное давление, способное значительно снизить доходы от инвестиций.

Разумеется, такие слова не были бы достаточно убедительны, если бы он не сказал об альтернативе, которая и была предъявлена - в виде США и Японии. По словам Вана, неплохие возможности для инвестирования представляют рынки недвижимости в этих странах. Отметим, что рынок недвижимости США за последний год упал процентов на 20, и нет никаких оснований считать, что он вот так возьмет и начнет подниматься. А рынок недвижимости Японии никак не может оправиться от краха аж начала 90-х годов прошлого века.

Но вернемся к откровениям китайского чиновника от бизнеса. По его мнению, серьезный вред мировой экономике способны нанести высокие цены на нефть. В частности, как отметил Ван, эксперты его корпорации ожидают, что стоимость черного золота продолжительное время будет оставаться на высоком уровне, что помешает восстановлению мировой финансовой системы от последствий глобального кризиса.

Ну, тут даже комментировать нечего. Восстанавливаться мировой экономике не с чего, совокупный спрос в США продолжает падать, стимулируя глобальный спад, а цены на нефть растут из-за эмиссии доллара. Остановить его – это значит ввергнуть мировую экономику в дефляционный кризис по образцу 1930-32 гг., на что власти США вряд ли пойдут, продолжение эмиссии чревато лопанием пузыря. Отсюда можно предположить, что цены на нефть будут высокими долго (не в том смысле, что это невозможно, а в том, что такой сценарий имеет высокую вероятность), я даже представить себе не берусь, сколь долго.

Дальше г-н Ван продолжил об инвестиционной политике самого Китая. Как и полагается настоящему китайскому чиновнику, который должен вводить в заблуждение потенциальных противников (пусть пока только на экономическом фронте), он заявил, что в настоящее время Пекин не определился с деталями предстоящих вложений. Однако о том, чтобы прекратить инвестировать средства, по словам Вана, речи не идет.

Дальше он начал говорить об успешности своей корпорации, но это уже совершенно не интересно с точки зрения мировой экономики. Вопрос в другом – зачем он повесил столько лапши на уши инвесторам, чего хотел добиться. Ответа мы, разумеется, не знаем, но можем предположить. США активно создают некоторую картину мира, которую предлагается принять всем субъектам экономической деятельности. Некоторые от этой картины отказаться не могут в принципе, например, те, кто должен МВФ. Некоторые могут, но не хотят, как, например, Россия, которая добровольно приняла в качестве базовых те модели российской и мировой экономики, которые разработали в том же МВФ. Но есть страны, у которых есть своя собственная позиция.

К числу таких стран относится и Китай. И его мощь сегодня уже достаточна для того, чтобы многие участники мировых экономических процессов были заинтересованы в дружбе с ним не меньше, чем в дружбе с США. Но как эта дружба должна выражаться? Точнее, что должны делать те компании или страны, которые хотят показать Китаю свое почтение в обмен на потенциальные «гешефты»?

А для этого они должны публично признать ту картину мира, которую поддерживает Китай. Ну, условно говоря, публично объявить, что, по их мнению, курс юаня не занижен, как говорят власти США, а завышен. Сложность только в том, что до недавнего времени более или менее цельной позиции по вопросам мировой экономики у Китая не было. Во всяком случае, в публичном поле.

Есть основания считать, что откровения г-на Вана как раз и отражают ту картину, которую Китай хочет вменить если не всему, то значительной части остального мира. Она может и не соответствовать реальности, ну так и американская не больно-то адекватная, один тезис об окончании кризиса чего стоит! Разумеется, это не вся картина, но ее вполне важная составляющая.

И ключевым элементом этой картины является объяснение, что инвестиции в экономику развивающихся стран (в том числе Китая!) не нужны. Представитель китайского руководства не может не знать, что экономика Китая жутко перегрета, ей сейчас не инвестиции нужны, а рынки сбыта! Разумеется, прямо ругать свою экономику он не будет, но имеющий уши да услышит! И таким образом, он элегантно объяснил, как Китай видит картину мира (по крайней мере, в инвестиционной сфере), и объяснил, куда и как нужно направлять свои средства, чтобы это понравилось Китаю. Опять же инвестиции в США - это создание там новых рабочих мест, появление новых потребителей, которые будут покупать китайские товары. А внутренним рынком Китай и сам может заняться.

Вот где-то так. Разумеется, я не настаиваю на абсолютной правильности такого прочтения скупого информационного сообщения. Впрочем, кто может, путь объяснит лучше.

 

Сорос призвал Каддафи поделиться прибылью

 

Джордж Сорос (Дьёрдь Шорош) (род. в 1930 г.) - американский мыслитель, финансист, инвестор и благотворитель венгерского происхождения. В 1947 г. покинул коммунистическую Венгрию и после непродолжительного пребывания в Швейцарии поселился в Лондоне.

Известный американский миллиардер и спекулянт дал интервью телеканалу ВВС

Я уже неоднократно говорил о том, что читать более или менее «мейнстримовские» СМИ сегодня бессмысленно: они активно «гонят пургу», направленную на доказательство того, что в мире все хорошо, кризис уже закончился, и никаких неприятностей больше нет и быть не может. Иногда это выглядит совсем смешно, иногда – глупо; иногда хочется понять, есть ли у автора текста глаза, уши и остальные органы чувств. Но бывает, что дают интервью (или просто проговариваются) люди более умные, которые понимают, что к чему, и следящие (хотя бы отчасти) за своей репутацией. Эти могут иногда сказать много нового и интересного. Разумеется, это новое и интересное не всегда лежит на поверхности, но при желании до него можно докопаться. http://fintimes.km.ru/mirovaya-ekonomika/ssha/15379

Так, известный американский миллиардер и спекулянт (а также, по совместительству, один из наиболее приближенных к центру событий источник «слива» информации) Джордж Сорос призвал правительства нефтедобывающих стран больше делиться прибылью от продажи черного золота со своими гражданами. В интервью британскому телеканалу ВВС Сорос заявил, что беспорядки в Ливии отчасти вызваны «огромной коррупцией» и несправедливым распределением нефтяных долларов. По мнению известного бизнесмена, правительства стран, в которых имеются большие запасы углеводородов, должны быть более ответственны перед своим народом. Ливия добывает 1,6 млн баррелей нефти в день и является 17-м крупнейшим производителем нефти в мире. «Прозрачность и, наверное, самое главное – ответственность в том, как используются природные ресурсы, и как улучшается жизнь простых людей от полученной прибыли», – вот что необходимо, по мнению Сороса. «Ливия получила от нефти огромные деньги, которые Каддафи присвоил себе. Именно поэтому народ восстал против этого», – заключил миллиардер.

Ну, по поводу Каддафи есть вопросы: в Ливии идет скорее межплеменная война, вызванная желанием отдельных племенных лидеров, под предлогом событий в Тунисе и Египте, перераспределить нефтяные деньги. Так что тут Сорос врет, точнее, транслирует некую мантру в рамках принятого на Западе идеологического клише. Но вот зачем он говорит о необходимости «делиться»? Ему-то какое дело до всех этих стран? «Свободы и демократии» захотелось? Ну так борись за свободу в своей стране, в которой финансовый сектор перераспределяет в свою пользу куда больше денег, чем все Каддафи вместе взятые! Но нет, тут Сорос молчит, как коммунист на допросе. В чем же дело?

Для объяснения приведем еще один любопытный факт. «Цены на бензин на французских автозаправках достигли рекордно высокой отметки за всю историю, сообщают в понедельник французские СМИ. По данным Генеральной дирекции по энергетике и климату (DGEC), на минувшей неделе бензин «Super 95» стоил в среднем ?1,5067 за литр. Предыдущий рекорд был установлен в июне 2008 года – ?1,4971 за литр. Стоимость литра бензина «Super 98» также достигла рекорда – ?1,5417 за литр (?1,5326 в июне 2008 года). Вместе с тем стоимость наиболее популярного во Франции дизельного топлива пока не перевалила за исторический максимум: на минувшей неделе литр дизельного топлива в среднем стоил ?1,3513 (на ?0,1 меньше, чем в мае 2008 года, когда был установлен рекорд)».

Это – показатель. В некоторых странах Европы ситуация вновь приближается к кризисной, как это было осенью 2008 года. Что-то нужно делать, но что – непонятно. И главная проблема, о которой не говорят СМИ, но которую понимает Сорос, – это падение совокупного частного спроса, на который давят и падение кредитования, и рост цен на сырье. Снизить цены на сырье невозможно: это – побочный эффект эмиссии доллара (который, отметим, печатают не нефтедобывающие страны, а США). Предложить повысить спрос в Европе и других странах «золотого миллиарда» за счет «внутренних резервов» тоже невозможно. Для Сороса, во всяком случае, поскольку это означает, что финансовый сектор (интересы которого и отстаивает этот человек) должен будет поделиться своими прибылями, что для него недопустимо. Остается увеличить внешний спрос, чтобы западные компании могли больше продавать на экспорт и повысить свои доходы, которыми и можно будет поделиться с американскими (и западными вообще) домохозяйствами.

Вот этого и хочет известный «благотворитель»: чтобы все руководители нефтедобывающих стран раздали деньги своим гражданам, а те чтобы купили на них западные (американские) товары и подняли этим западную экономику. Разумеется, потом деньги у них закончатся, поскольку симулировать экономику эмиссией больше будет не нужно, и цены на нефть упадут... но уж до этого Соросу точно никакого дела нет.

Повторю еще раз: весь смысл пафоса Сороса – не в том, что ему дороги «свобода и демократия», а в том, что для выхода из кризиса нужно дать деньги домохозяйствам. При этом «свои» деньги Сорос давать не хочет, и поэтому, под предлогом увеличения «справедливости», предлагает поделиться другим. Мы сейчас не будем говорить о справедливости перераспределения денег в нефтедобывающих странах (хватит уже информации о нашей стране), но это не есть содержание настоящего текста. Главное в нем то, что уж Соросу до этих денег теоретически вообще нет никакого дела. А вот практически, как мы видим, есть.

Зачем Сорос так проговорился, я не знаю. Может быть, он просто решил, что уж слишком сложная получается конструкция: для того, чтобы правильно понять смысл его слов, нужно понимать и главный механизм кризиса (падение частного спроса), и то, что в случае сокращения разрыва между бедными и богатыми спрос резко вырастает. И, кстати, понимать, что денег у западной финансовой системы – выше крыши, но делиться они не хотят категорически. А в газетах про это не пишут и по телевизору не говорят. Попробуйте почитать о механизмах кризиса в прозападной прессе – ничего не найдете... Тем не менее, иногда эти источники читать надо. В основном – интервью разных инсайдеров, которые, как Сорос, могут проговориться и сказать нечто такое, что обычно до «простых смертных» не доводят. Во избежание.

 

10.03.2011

 

Успешные инвесторы Америки сворачивают бизнес

 

Карл Икан – американский миллиардер, входит в число 50 богатейших людей мира. Имеет славу «инвестора-рейдера», активно вмешивающегося в ведение дел корпораций, в которые были вложены его деньги и держателем акций которых он является. Родился в Нью-Йорке в небогатой семье, в юности занимался единоборствами, а также своим главным хобби – игрой в покер, которое позволило ему скопить денег на оплату части обучения в университете Принстона, где он впоследствии получил гуманитарное образование. Затем поступил на медицинский факультет, но его не окончил. После службы в армии устроился на работу в брокерскую компанию на Уолл-cтрит, а в 1968 году основал свою фирму по оказанию брокерских услуг. В дальнейшем основным видом его деятельности стало «проворачивание» проектов по поглощению недооцененных компаний, в которые он инвестировал крупные средства, становясь держателем акций, а затем провоцировал их покупку более крупными и успешными корпорациями, что приносило и продолжает приносить Икану огромную прибыль. («История успеха» – http://stories-of-success.ru/karl_ikan)

Один из главных косвенных аргументов против нашей теории кризиса, который я слышу или читаю регулярно, формулируется просто и незатейливо: «Вы что, самые умные? А они ничего не знают и не понимают?».

На этот вопрос есть «умный» ответ, который объясняет, что есть разные научные «языки», что нынешний монетаристский язык некоторые экономические явления описывает плохо (в частности, те, которые и вызывают этот кризис), и т. д., и т. п.; я об этом много писал. А есть и более простой ответ: да, понимают и чувствуют, но реагируют именно в рамках своих стереотипов и понимания. И вот пример.

Знакомьтесь: 75-летний Карл Икан – один из самых крупных инвесторов в США, известный своим «жестким» поведением. Суть его в том, что он покупает миноритарный пакет акций компаний, а затем начинает давить на руководство с целью принятия удобных для него решений. Помните главного героя фильма «Красотка»? Вот что-то вроде того. На сегодня его состояние оценивается в $11 млрд, в 2010 году он занимал 24-е место в рейтинге самых богатых людей США.

И вот Карл Икан решил вернуть деньги тем, кто вкладывался в его фонды. Как сообщает газета Financial Times, такое решение было принято из-за того, что Икан ожидает нового кризиса и не хочет рисковать чужими деньгами во время нестабильной ситуации на рынке.

В своем письме инвесторам Икан пояснил, что в последние два года фондовые рынки резко выросли, однако сейчас из-за политической нестабильности на Ближнем Востоке ситуация может измениться.

По данным газеты, под управлением Икана находятся активы на $7 млрд, причем из этой суммы только около четверти принадлежит сторонним инвесторам. Отметим, что Икан стал последним, но не первым инвестором, принявшим такое решение: ранее несколько руководителей хедж-фондов объявили, что намерены раздать средства вложившимся в них инвесторам. Так, например, поступили Крис Шамвэй, основатель Shumway Capital Partners, под управлением которого находится $8 млрд, и Дэвид Ганек, основатель Level Global, который вообще решил закрыть свой фонд с активами на $3 млрд. $3 млрд из $10 млрд вернет сторонним инвесторам Oaktree Capital. Вспомним еще Билла Гросса, который активно скидывает казначейки США из своего фонда, одного из самых крупных в мире.

Можно, конечно, удивляться такому странному поведению: я несколько раз сталкивался с тем, с каким трудом люди выводили деньги из аналогичных российских структур, которые скорее объявят себя банкротами, чем вернут серьезные деньги (о мелочи, как понятно, речь не идет). Но в США, видимо, есть странные люди: собственная репутация их волнует больше, чем деньги (больные!). Вопрос только: а зачем они это делают, если кризис кончился?

Отметим, что Икан не очень охотно объясняет причины роста рынков: он просто говорит о том, что рынки могут сильно упасть на внеэкономических (политических) событиях, т. е. от темы кризиса он уклоняется. Грубо говоря, его слова можно интерпретировать так, что он просто решил зафиксировать прибыль на уровнях, близких к максимуму (аналогично и с руководителями других упомянутых фондов). Но вот Гросс все говорит открытым текстом: он считает, что после окончания программы QE2 у американской экономики будут серьезные проблемы: в частности, реальные процентные ставки резко вырастут. Что, отметим, означает не просто серьезную, а прямо-таки, скажем, глобальную коррекцию на фондовых рынках.

Ответим сразу на вопрос: а зачем скидывать казначейки, если доходность по ним вырастет? А дело в том, что это – дисконтные бумаги, в которых рост доходности означает падение рыночной стоимости (номинал фиксирован). Т. е. если оставлять на балансе дорогие (с низкой доходностью) казначейки, то прибыль по ним на вторичном рынке не получишь (они будут продаваться дешевле, чем были куплены), а ждать погашения по номиналу долго и, с учетом высокой инфляции, которая непременно будет при высоких ставках, еще и глупо.

Так что не такие уж они и глупые, скорее просто ограниченные. Не в интеллектуальном смысле, а в профессиональном. Т. е. работают на достаточно узком рынке, который, естественно, знают досконально, но по всем остальным вопросам вынуждены пользоваться услугами экспертов, которые как раз и транслируют им «единственно правильную» точку зрения. Разумеется, руководители фондов – ребята ушлые, так просто им лапшу на уши не повесишь, но и времени разбираться у них не так много, а эффект масштаба дает о себе знать. Когда тебе постоянно говорят одно и то же, причем в рамках самых респектабельных сфер, то любое альтернативное мнение поневоле будешь рассматривать с некоторой осторожностью.

Опять же, целостной картины мира у них нет. Я хорошо помню, как начал разбираться в теме в конце 90-х годов, как сложно было вытащить те показатели, которые наиболее четко и ясно демонстрируют кризисные тенденции. Кроме того, я работал в Минэкономики, когда там еще оставалось много старых госплановцев, и они много чему меня научили, в частности, межотраслевому балансу – не как теории, а как инструменту изучения экономики. В общем, я хорошо понимаю, насколько человеку со стороны трудно сразу разобраться в проблемах макроэкономики.

А руководители крупных фондов стали это делать только тогда, когда увидели, что в их сфере происходит явно что-то не то. Тут-то они уже ничьих советов не слушали, но когда им стало ясно, что эти явления так просто не ликвидируешь, они и начали реагировать. Причем некоторые решили взять в качестве примера Мэдоффа, а некоторые – вернуть чужие деньги или даже закрыть бизнес. Но в целом все это – яркое свидетельство того, что кризис продолжается…

 

11.03.2011

 

Трагедия в Японии позволит скорректировать рынки

 

Nikkei 225 («Никкей 225») – один из важнейших фондовых индексов Японии. Индекс – средняя арифметическая величина цен акций 225 наиболее активно торгуемых компаний первой секции Токийской фондовой биржи. Впервые индекс был опубликован 7 сентября 1950 года Токийской фондовой биржей под названием TSE Adjusted Stock Price Average. С 1970 года индекс вычисляется японской газетой Nihon Keizai Shimbun. Новое название индекса произошло от сокращенного названия газеты – Nikkei. Список компаний, охваченных индексом Nikkei 225, пересматривается как минимум раз в год, в октябре.

Поводом для этих рассуждений стало то, что Япония не закрыла свои фондовые площадки, как это сделали власти США в сентябре 2001 года. Действительно, зачем провоцировать острую ситуацию?

Точного ответа, конечно, мы знать не можем, но некоторые рассуждения нам вполне доступны.

Начнем мы, естественно, с общего описания ситуации, которое было нами сделано в предыдущем тексте, посвященном событиям в Японии. Проблема состоит в том, что все фондовые площадки сильно «перегреты», и уровни индексов намного превосходят более или менее «естественные» величины, характерные для сегодняшнего развития экономики. Достаточно сравнить сегодняшнее значение индекса Доу-Джонса и его же значение три года назад, в начале 2008 года, а также нынешнее и тогдашнее состояние экономики. И совокупный спрос, и объем кредитования, и масштаб мировой торговли сегодня существенно меньше, чем тогда, – а вот индексы как минимум не ниже.

Собственно, то, что рынки перегреты, в общем, ни для кого не секрет. Скажем, Нью-Йоркская фондовая биржа начала коррекцию в последние дни, еще до землетрясения в Японии, однако темпы этой коррекции были явно недостаточны. Но и устраивать полномасштабную коррекцию достаточно страшно, поскольку многолетняя эмиссия уже привела к тому, что избыток денег направлялся на спекулятивные площадки, а это вызвало и приток денег частных спекулянтов (т. н. «физиков»), для которых прибыль, которую они получают от роста акций, куда более важна, чем для крупных банков. Напомним, что использовать слово «инвестор» для игры на фондовых рынках не совсем корректно, поскольку инвестиции – это вложения, увеличивающие основные фонды предприятий.

Если «физики» испугаются и начнут массово бежать с рынка, то, с учетом того, что они используют значительный объем кредитных ресурсов, это может вызвать быстрое падение рынка. А если учесть, что те, кто не успел вовремя вывести свои деньги, попадают в ситуацию «маржин колла» (т. е. принудительного закрытия своих позиций, что провоцирует не просто обвал рынка, но стремительный обвал), то ситуация становится еще более сложной. События мая 2010 года, когда индекс Доу-Джонса за несколько минут упал на 1000 единиц (около 10%), тому показатель. В такой ситуации проблемы могут появиться и у крупных игроков, которым трудно будет скрыть свои убытки в бухгалтерских показателях. А это значит, что денежные власти основных стран мира должны придумать, как аккуратно и под контролем скорректировать фондовые рынки так, чтобы не вызвать паники…

И вот здесь можно отметить, что японский рынок первым открывается после выходных, причем не просто первым, но со значительным отрывом. И если грамотно отыграть ситуацию (т.е. продемонстрировать спекулянтам, что ситуация сложная, но не критическая), то затем на европейских, а потом и на американских рынках можно будет повторить этот управляемый сценарий, с учетом того, что у денежных властей было около двух суток на подготовку. И не исключено, что эти двое суток они использовали для того, чтобы подготовиться к событиям и договориться с японскими властями.

Отметим, что Центробанк Японии уже объявил о готовности эмитировать по необходимости более 12 трлн иен (более ?100 млрд) для поддержки местных банков. Токийская биржа, естественно, упала, но не критично: индекс «Никкей» уменьшился примерно на 6%. Но самое главное – этот спад произошел буквально в первые минуты торгов, а затем ситуация успокоилась. Не исключено, что свою роль в торгах сыграли и другие центробанки, но мы пока такой информации не получили.

Не исключено, что такая же ситуация (только в менее острой форме) произойдет и на европейских площадках, а затем – и на американских. И тогда задача будет решена: всем участникам рынков («физикам» – в первую очередь) будет продемонстрировано, что некоторое падение рынков связано с объективными причинами, так что выходить с рынка и фиксировать убытки глупо. Дополнительные возможности по кредитам позволят банкам не фиксировать «маржин коллы», а просто увеличивать объемы кредитования спекулянтов с учетом того, что рынок буквально завтра-послезавтра отыграет некоторую часть сегодняшнего спада.

В результате и волки будут сыты, и зайцы целы: рынок скорректируется, основные спекулянты, пришедшие на него в последние месяцы в расчете на быструю прибыль, не убегут от коррекции, и дополнительные возможности для «приема» новых эмиссионных денег появятся. Разумеется, это – не выход из положения в целом (скорее передышка еще на несколько месяцев), но в нынешней ситуации и это замечательно. А уж что делать потом, в конце лета – начале осени, – это можно решать потом, что называется, по мере поступления.

Резюмируя сказанное, можно отметить следующее: события в Японии, скорее всего, позволят грамотно решить назревшую задачу безболезненной коррекции фондовых рынков, что позволит на несколько месяцев отложить опасения катастрофического развития ситуации («лопания пузыря»). Это не решает многих других проблем – например, проблем рентабельности реального сектора, поскольку эмиссия, судя по всему, будет продолжаться, а значит, «горячие» деньги все равно так или иначе будут прорываться на те или иные рынки (в частности, сырья и продовольствия). Таким образом, в лучшем случае у денежных властей США будет время до осени, в худшем – на первый план вылезут другие проблемы, не связанные прямо с фондовыми рынками

 

14.03.2011

 

Золото может заменить доллар

 

Золото – элемент побочной подгруппы первой группы шестого периода периодической системы химических элементов Д.И. Менделеева, с атомным номером 79. Обозначается символом Au (лат. Aurum).

В последнее время все стали говорить о новом «золотом стандарте», причем не только признанные ньюсмейкеры, которым как бы можно, но и откровенно шестерочно-либерастические ресурсы.

Поскольку я начал обсуждать эту тему 10 лет назад, то должен сказать свое слово, чтобы стало понятно, что в этих словах рационально, а что – пустые фантазии.

Прежде всего нужно объяснить, откуда эта тема возникла. Дело в том, что постоянная эмиссия и падение спроса поставили серьезный вопрос: а как сравнивать сегодняшнюю экономику со вчерашней? В штуках особо не сравнишь, особенно для США, у которых значительная часть ВВП – это услуги, для которых не то что штуки, даже инфляцию особо не посчитаешь. Кроме того, сокращение расходов домохозяйств изменяет структуру спроса, что также сильно портит статистическую картину. Ну, действительно, затраты на недвижимость у американских домохозяйств за последние год упали на 20-25%, но при этом часть сэкономленных денег они пустили на потребительские расходы. В результате последние по номиналу выросли, с точки зрения официальной инфляции не упали, с точки зрения реальной – упали незначительно. Но как в такой ситуации производителю что-то там планировать, как можно оценивать реальную ситуацию в отрасли или, тем более, соседних отраслях, как оценивать риски падения спроса на конечную продукцию, для которой он производит комплектующие, – совершенно непонятно.

Еще более серьезный вопрос – сокращение роли доллара в мировой торговле и начало образования региональных кластеров. Никакой более или менее единообразной схемы оценки «справедливых» валютных курсов просто не существует, да их и быть не может при существующих механизмах их определения. Но как тогда быть тем компаниям и организациям, которые или торгуют в разных регионах, или производят в них? Как им оценивать свои затраты и соотносить их с прибылями? Даже если предположить, что единая мировая система разделения труда в ближайшие годы не начнет разваливаться (что уже не очевидно), все равно степень волатильности рынков настолько выросла, что проблема для любого производителя встала, что называется, в полный рост.

Именно эти соображения, которые мы понимали уже в конце прошлого века, и привели нас к пониманию того, что проблему смены единой меры стоимости (ЕМС) в ближайшие пару десятилетий придется решать достаточно радикальным образом. А более или менее подробный анализ ситуации (который частично приведен в нашей с А.Кобяковым книжке «Закат империи доллара и конец «Pax Americana») привел нас к единственно возможному решению – возврату на позиции ЕМС золота. На тот момент с нами многие не соглашались в качестве такого выбора (большинство, придерживающееся монетаристских принципов, вообще тогда считало, что все наши рассуждения представляют собой тяжелый бред), но время показало, что, скорее всего, мы были правы.

Но вот дальше начинается самое интересное. Поскольку та самая «монетаристская общественность» до сих пор не признает нашей теории кризиса (ибо из нее следует вывод о неминуемом разрушении милого их сердцу финансового капитализма), то современные проблемы она сводит лишь к необходимости реформирования (желательно незначительного) кредитно-денежной (ну, в крайнем случае, финансовой) системы. Не понимая проблем с ЕМС, они пытаются придать большую устойчивость чисто валютным отношениям (что само по себе для любого человека, который читал нашу теорию, – нонсенс), для чего возвращаются в ближайшее (до последнего дефолта США, т. е. 1971 года) прошлое, связанное с золотым стандартом.

Опять-таки, поскольку принципиального влияния на экономику тех изменений, которые внесла рейганомика, они не признают, то и не понимают главного фактора, который принципиально отличает нынешнюю ситуацию от ситуации 1960-х гг. И дело тут не в накопленных долгах (этот-то фактор они понимают отлично), поскольку долги можно частично списать, частично реструктурировать, частично обесценить в инфляции. Дело в том, что нынешняя экономика в своих сегодняшних объемах, намного превышающих объемы 1960-70-х гг., и в ее нынешней структуре, в которой относительный вес финансовой составляющей намного превышает аналогичные показатели прошлого, возможна только при постоянном стимулировании конечного спроса! Частного или государственного – не принципиально (частный сегодня спрос завтра может стать государственным), но он должен быть!

А стимулирование спроса может осуществляться только путем эмиссии – банковской системой (за счет роста кредитного мультипликатора) или центробанком, не так уж и важно. Но если у нас есть «золотой стандарт», то такой путь жестко ограничен (хотя и не запрещен полностью). А значит, нынешний масштаб экономики должен быть резко уменьшен, в т. ч. (о ужас!) за счет ускоренного сокращения финансового сектора; в частности, должен быть ликвидирован т. н. средний класс, который на сегодня является социальной опорой либерал-монетаристов.

И поскольку они этого не понимают, то говорят о «золотом стандарте», в то время как мы, авторы теории кризиса, понимаем, что пока есть хотя бы минимальная возможность, власти западных стран (точнее, элита «Западного» глобального проекта) никогда на это не пойдут. Но при этом сказать вслух, почему не пойдут, они не могут – тем более что теоретики монетаризма это объяснение все равно принять не в состоянии, т. к. оно разрушает все их многолетние (чтобы не сказать «многодесятилетние») рассуждения. В результате все более и более возникает ситуация когнитивного диссонанса, когда реальные действия властей вступают в серьезные противоречия с теми объяснениями, которые дают (точнее, пытаются давать) этим самым действиям записные эксперты и аналитики. И постоянное усиление этого диссонанса, который становится понятен уже даже рядовому обывателю, сильно давит на его психологию, поскольку он не может не понимать, что в мире что-то сильно неладно.

«Золотой стандарт» – это только одно из проявлений этого диссонанса, просто в последнее время его поминают все чаще и чаще. Но, в любом случае, сегодня нужно понимать, что некоторые слова и принципы, которые широко тиражируются «респектабельными» СМИ, не означают, что они соответствуют реальности или будут реализовываться на практике.

 

15.03.2011

 

О вывозе капитала

 

Я в последнее время достаточно мало пишу о событиях в России, потому что они мало влияют на течение мирового кризиса, в то время как он серьезно влияет на экономическую ситуацию в нашей стране.

Кроме того, картина складывается вовсе не благостная и серьезно противоречащая официальным цифрам и много еще почему. Но тут недавно я наткнулся в интернете на интервью с Сегеем Павленко и тема его меня серьезно заинтересовала.

Что же говорит руководитель Федеральной службы финансово-бюджетного надзора (бывшего контрольно-ревизионного департамента Минфина)? Что в 2010 году объем криминального вывоза капитала составил 163 млрд рублей. Под незаконными способами вывода капитала подразумевается «представление поддельных документов, которые легитимизируют выведение средств из России под предлогом осуществления коммерческой сделки», пояснил Павленко. Есть разные способы для этого: предоставление абсолютно подложных документов, либо создание фирм-однодневок, либо привлечение к этим операциям физических лиц, к которым невозможно применить взыскание (например, пенсионеров, алкоголиков, недееспособных лиц). «Мы видим эти средства, так как они зависают как дебиторская задолженность. Для нас это неполученные штрафы, которые мы не можем взыскать», — сказал Павленко.

По данным ведомства, количество операторов теневого рынка, осуществивших подобные операции уже несколько раз, составляет 12—13 тысяч человек. Средний размер единовременно выведенного капитала колеблется от $250 тысяч до $400 тысяч. При этом за последние два года объем теневого вывода капитала резко вырос: в 2008 году показатель составлял 8 млрд рублей, в 2009 году — 175 млрд рублей, в 2010 году он снизился лишь на 6,8%.

Занимаются такими операциями не только чисто криминальные элементы, но и «те коррупционеры, которые ранее не были подключены к большим массам денег, которые можно украсть», поделился глава Росфиннадзора. Сам Павленко считает (или, во всяком случае, говорит), что резкий рост криминального вывоза объясняется панической реакцией чиновников на антикоррупционные мероприятия.

В то же время, данные Росфиннадзора могут быть серьезно заниженными. В начале января 2011 года Global Financial Integrity (GFI) представила доклад по нелегальному вывозу капитала во всем мире, согласно которому с 2000-го по 2008 год из России вывезли $427 млрд, и если в 2000 году незаконный отток составил $15,61 млрд, в 2004-м — $37,05 млрд, в 2007-м — $55,33 млрд, то уже в 2008 году — $196,37 млрд. Согласно GFI, основные каналы нелегального вывоза денег — искажение таможенной стоимости товаров и балансов платежей.

Ну, тут еще много можно говорить о технологиях, цифрах и прочих профессиональных деталях, но главное уже сказано. Присмотримся внимательнее к словам Павленко. С одной стороны, он говорит о мелких чиновниках и предпринимателях (судя по всему, крупные – вне его сферы доступа). С другой – что они испугались «антикоррупционных мероприятий». Если сравнить с международными цифрами, то становится понятно, что мелкие чиновники и предприниматели – это капля в море, основный вывоз капитала идет по другим каналам (напомню, кстати, что официально вывезено в 2010 году почти 40 миллиардов долларов). И не боится «крупняк» Павленко, он вообще мало чего боится. А это значит, что причина вывоза в другом.

Тут есть два варианта. Первый – экономический. Деньги вывозятся не потому, что им что-то угрожает, а потому, что их некуда вложить. Денежная политика Центробанка (рост курса рубля) разрушает внутренние источники прибыли, экспорт на фоне падения совокупного спроса в мире все более затруднен (особенно, выход на новые рынки), налоги, что официальные, что коррупционные, растут. При этом, где держать деньги тоже не очень понятно. В Сбербанке? Спросят, откуда. В коммерческих банках? А где гарантия, что у них не отнимут лицензию за обналичку или вывоз капитала (ха-ха!) или они просто не разорятся в связи с отсутствием возможности получать прибыль? В общем, вопросы, вопросы …

Есть и второй вариант, политический. Не секрет, что подавляющая часть богатств, полученных нашими «богатеями», появилась на свет вопиюще незаконным образом. Да, ее много раз перепродавали, но суть от этого не изменилась. Это не значит, конечно, что сейчас власти начнут сами против себя устраивать процессы или даже просто заводить уголовные дела, в этом смысле Ходорковскому просто сильно не повезло. Но сама ситуация, при которой не то, что получить прибыль, а даже сохранить «свою» долю общественного пирога становится (по чисто объективным, экономическим причинам) все труднее, если вообще возможно, приводит к необходимости передележки!

А это значит, что риск рейдерского захвата практически любого имущества сегодня снова очень велик. Фактически, вернулись лихие 90-е, когда самые крупные предприятия можно было захватить за небольшую взятку чиновнику, работнику регистратора или провинциальному судье. В 2000-е казалось, что это время ушло навсегда, но, «бытие определяет сознание» … Как только экономическая конъюнктура ухудшилась, возникли проблемы, которые начали активно нарастать.

При этом не следует считать, что виновата тут жадность, нет, дело в чисто объективных законах политики. Мой папа мне еще в детстве говорил фразу, смысл которой я тогда не понимал: «К власти рвутся бандой!» А «банду» (точнее, свой клан, группу влияния) нужно кормить, иначе она в критический момент может продать и перейти к другому политику. Большая часть отвоеванных в политических баталиях ресурсов идет именно на поддержание, кормежку и расширение своей банды, а не на потребление самого политика.

И этой самой банде на экономическую конъюнктуру в высшей степени наплевать – не говоря уже о том, что и там большая часть расходов носит абсолютно объективный характер. А в такой ситуации те, кто или не входит в «банду», или не уверен в том, что его не подставят или сделают «козлом отпущения», наконец, просто не бросят на дороге, если кто не уверен в «шефе» своей «банды» - начинают активно «копать берлогу» за пределами нашей великой Родины. А уж коли они бегут – то начинают бежать и все остальные.

Не следует думать, что упомянутый в начале текста Павленко этого не понимает, он очень неглупый человек. Но, ясное дело, находясь при должности, сказать это вслух он не может. А посему – говорит так, чтобы те, кто готов хоть немножко задуматься, поняли. И то, что он говорит не совсем все, и то, что понимает много больше. Говорит ли он при этом правду своему руководству – вопрос отдельный, Кудрину, скорее всего, говорит, но это уже не так важно. Важно, что изменить что-то это руководство не может. Даже если и хочет. Потому что, как уже было отмечено, бытие определяет.

 

15.03.2011

 

Страшилки Медведева. Без видимого результата

 

Главное контрольное управление является самостоятельным структурным подразделением Управления делами президента Российской Федерации. Основными задачами Управления являются:

контроль исполнения руководителями структурных подразделений Управления делами и подведомственными ему предприятиями и учреждениями (далее – организациями) законодательства Российской Федерации, приказов, распоряжений, инструкций и иных документов Управления делами, регламентирующих финансово-хозяйственную деятельность;

контроль за сохранностью, целевым и эффективным использованием федеральной собственности, переданной Управлением делами подведомственным организациям в оперативное управление или хозяйственное ведение;

контроль за соблюдением финансового и налогового законодательства, целевым и эффективным использованием материальных и финансовых ресурсов, обеспечением сохранности денежных средств и материальных ценностей в подведомственных организациях Управления делами;

контроль качества проведения аудиторских проверок в организациях, подведомственных Управлению делами;

анализ материалов проверок и внесение подготовленных на их основе предложений руководству Управления делами по устранению выявленных нарушений и недостатков;

обеспечение руководства Управления делами информацией, относящийся к вопросам экономической безопасности, необходимой для принятия соответствующих решений;

контроль выполнения мероприятий мобилизационной готовности структурных подразделений Управления делами и подведомственных ему организаций;

подготовка предложений по совершенствованию финансового контроля и мобилизационной готовности в системе Управления делами.

Чтение наших новостей иногда повергает в шок. Ну, скажем, вот: «Начальник контрольного управления президента Константин Чуйченко доложил главе государства Дмитрию Медведеву о фактах мошенничества в сфере ЖКХ».

Он рассказал российскому лидеру, что в Центральном федеральном округе за два года за рубеж было выведено 25 млрд руб. В связи с этим Д.Медведев потребовал от губернаторов увольнять глав тех муниципалитетов, в которых были обнаружены махинации. Президент считает, что главы регионов должны отправлять муниципальных руководителей в отставку, если всплывут факты вывода денег за границу или регистрации фирм-однодневок.

Глава государства 15 марта также поручил проверить расходование средств на подготовку к зимней Олимпиаде 2014 г. в Сочи, передает «Эхо Москвы». По словам президента, если для роста цен при реализации этих проектов есть объективные основания – пусть объяснят, если нет – это повод для других разбирательств. Эти факты нужно последовательно вытаскивать и предавать огласке, подчеркнул Д.Медведев. Ранее Контрольное управление президента выявило факты двойного завышения цен на строительные материалы при возведении олимпийских объектов».

Ну просто лепота. Вроде бы можно только восхищаться. А теперь посмотрим на ситуацию с точки зрения более или менее внимательного анализа. Давайте начнем с ЖКХ. Итак, есть государственные деньги (если частные, то какое дело государству до отношения частных организаций друг к другу?). Как их можно потратить? Только объявить конкурс, в соответствии с 94-м законом (который компании ЖКХ сами не придумали, а получили в готовом виде). Основной критерий по этому закону – сумма. Т. е. кто предложит сделать некоторый фиксированный объем работ за меньшую сумму, тот и выиграет конкурс. Можно ли за эти деньги сделать работу – вопрос второй.

Итак, конкурс выигран, аванс получен. Что дальше? Делать работу бессмысленно, поскольку ее все равно за эти деньги не сделаешь. Остается аванс обналичить и перевести за границу. При этом, конечно, желательно, чтобы имена главных организаторов нигде не засветились, чтобы можно было повторить операцию еще несколько раз.

Наказать за это, конечно, можно. Только вот кого? Того, кто объявил конкурс? За что? Владельца фирмы? Его еще нужно найти, а потом доказать его дееспособность и адекватность. Реальных организаторов? А как это сделать, если формально конкурс проведен правильно?

В случае, если деньги частные, то совсем плохо. Какое дело государству до того, что они что-то там не сделали? Тут заказчик должен подавать в суд на подрядчика, государству до этого вообще никакого дела нет.

Аналогичная ситуация, отметим, и с олимпийским строительством. Тут, видите ли, щебенка дорогая! Но что можно сделать, если на конкурс выходят только компании с дорогой щебенкой? А если вдруг появляется какая-то, которая предлагает дешевую, то у нее как-то вдруг случаются разные неприятности, и она исчезает с горизонта. Причем сегодня даже уже и не вспомнишь, когда исчезли последние, поскольку поняли, что это чревато. А все остальные – одинаковые: они честно выигрывают легальные торги со своими ценами.

Дело тут в тот, что есть отдельные случаи, а есть система. Если система направлена на то, чтобы цены все время росли, то, даже разоблачив пару-тройку конкретных случаев (обычно связанных уж с какой-то феноменальной жадностью исполнителей), в целом ничего изменить нельзя. Действовать нужно иначе. Ну, представьте себе, что у нас есть человек, которого вы вызываете в кабинет и говорите: «Вот Вы – из деревни. Вы получили благодаря нам высшее образование, стали руководителем среднего звена. Теперь Вам задача – построить объект к олимпиаде за минимальные деньги, в срок и с приемлемым качеством. Если построите – будете замминистра. Если нет – вернетесь в деревню, пусть и директором совхоза». И такой человек будет из штанов выпрыгивать, набирать себе исполнителей и заместителей, которые будут беречь каждую копейку и болеть за результат. При этом они будут отлично понимать, что на каждую операцию есть своя норма «усушки-утруски»: где 5, а где 25% – но не больше. И такой директор будет каждый месяц спрашивать, по какой цене поставщики дают щебенку, и те, кто ее поставляет за слишком большую цену, будут из числа поставщиков выпадать, а те, кто с ними заключает договора (в том случае, если это будет повторяться слишком часто), – увольняться.

Вы скажете, что это – фантазии? Но именно так строились «Днепрогэс» и Норильск, восстанавливались после войны города, реализовывались атомный и космический проекты, газопровод «Уренгой – Помары – Ужгород» и БАМ. Впрочем, с БАМом я ошибся: его строители уже в элиту страну не попали, поскольку началась перестройка...

Что нам мешает вернуться к этому принципу? Ведь он давал отличные результаты. И не только у нас. А дело все в том, что современное российское общество построено по клановому принципу. Если ты попал в клан, то твое продвижение зависит исключительно от клана, но не от твоих результатов. А если так, то твоя задача на любом месте – воровать в пользу клана, а уж клан не даст тебя в обиду. Разве что ты глупо попадешь, что называется, под раздачу, станешь козлом отпущения, и потом всю жизнь будешь рассказывать, как тебе не повезло. В отличие от других.

В рамках такой системы никакого более или менее сложного результата достичь просто невозможно. Собственно, потому и рухнул феодализм: техника (не только конкретных приборов, но и организационная) ушла настолько вперед, что реализовать ее в рамках чисто феодальных отношений стало невозможно. А мы сейчас как раз возвращаемся обратно в феодализм, со всеми его прелестями и особенностями.

И в этом смысле требования Медведева мало отличаются от выволочек, которые давал своим боярам Иван Грозный. Только вот Грозный понимал, что многие вещи его бояре просто не могут сделать, нет у них таких механизмов. А Медведев этого то ли не понимает, то ли просто делает вид. Но давайте смотреть правде в глаза: если нет людей, которые не заинтересованы лично в снижении цен на щебенку (или бензин, или недвижимость), то цены на нее (них) будут расти. Только и всего. Другое дело, что таких людей нужно создавать, а это – дело непростое, но Медведев этим пока точно не занимается. А значит, остается произносить страшилки без видимого результата.

 

16.03.2011

 

Разбушевался ли Обама?

 

Президент США – глава государства, глава исполнительной власти (Федерального правительства США) и главнокомандующий армии и флота по Конституции США. Имеет право вето на законопроекты (билли), принятые Конгрессом США. Должность введена Конституцией США, принятой в 1787 году.

Я неоднократно раньше писал, что позиция президента США Барака Обамы в части экономических вопросов в рамках предстоящих в 2012 году в США выборов представляется крайней слабой.

Единственный объективный аргумент в пользу его позиции носит абсолютно пассивный характер, и состоит в том, чтобы объяснять избирателю, что альтернативные политики (представители Республиканской партии и независимые) тоже не имеют позитивной программы действий. Но такая позиция в любой стране не очень-то убедительна, а в США, в которых слабаков вообще не любят, особенно. Тем не менее, мне казалось, что вариант активной позиции у Обамы есть, и состоит он в том, чтобы объяснить роль и значение финансовой системы и конкретно банков в текущей кризисной ситуации. Действительно, доля прибыли корпораций, которую они перераспределили в свою пользу, уровень зарплат и бонусов, отказ от кредитования потребителей и т. д., и т. п. – вполне достойная цель, тем более что роль финансовой системы и ее масштаб в экономике страны по итогам кризиса все равно будут значительно сокращаться. Но Обама какое-то время молчал. И вдруг заговорил.

Буквально на днях администрация Обамы объявила, что собирается заставить крупнейшие банки США изменить условия по ипотечным кредитам для миллионов домохозяйств, которые испытывают проблемы с выплатами. Самим банкам это будет стоить около $30 млрд (т. е. примерно 5% от масштаба программы QE2), но такая программа существенно поддержит рынок жилья и (быть может, главное) в условиях уже фактически начавшейся предвыборной кампании позволит наказать банки за многочисленные случаи нарушения прав заемщиков. Отметим, что не совсем правомерный, а подчас и совсем неправомерный отъем жилья был нормальной практикой банков, которые резонно полагали, что в рамках американской «свободы и демократии» рядовой гражданин судиться с банком не может. Ну, точнее, судиться может, но выиграть этот суд не может. Если, конечно, этот процесс не приобретет общественно важный оттенок. Собственно, именно это и сделал Обама: придал теме публичный и общегражданский статус.

Отметим, что на сегодня ни одна кредитная организация США так и не понесла хоть сколько-нибудь значимого наказания за практику «автоматической проверки документов» и постоянные нарушения прав заемщиков, вызвавшие ранее настоящий скандал. Дело в том, что эмиссия все более и более сложных ценных бумаг, основанных на первичных ипотечных займах, вообще говоря, не предполагала одновременной передачи прав на изъятие жилья у тех ипотечных заемщиков, которые начали задерживать очередные платежи, но банки не особо этим заморачивались. При этом бывали и вопиющие истории, когда аресту подвергались дома, ссуды по которым были выплачены полностью. При этом, естественно, отключались коммуникации, и не очень понятно, кто должен нести убытки от причиненного таким образом ущерба. Банки, во всяком случае, отказываются его брать на себя категорически.

Отвечать за подобные грехи будут как минимум пять крупнейших ипотечных кредиторов США – Bank of America, JP Morgan Chase, Citigroup, Wells Fargo и Ally Financial, которые, согласно оценке экспертов, совместно выдали около 60% всех кредитов на покупку жилья в США. Отметим, что именно эти банки стали основными операторами (а значит, и бенефициарами) эмиссионных программ ФРС, в т. ч. и QE2.

Разумеется, не все так просто. Инициатива Обамы может столкнуться с серьезными юридическими трудностями, поскольку участников процесса не просто много, а очень много, и их работу нужно координировать (для тех, кто будет выступать на стороне президента) или с ними бороться (для, соответственно, противников). Впрочем, если предположить, что речь идет именно о начале предвыборной кампании, то сопротивление – это даже хорошо, поскольку позволяет создать для Обамы «хороший» пиар. Другое дело, что надо бы еще достичь каких-то успехов... но тут уж найти и разоблачить пару-тройку откровенных безобразий будет не смертельно трудно, а системный неуспех может быть отнесен на нехватку времени.

Другое дело, что сам масштаб кампании уж больно мелок. Да, социально он значим, но $30 млрд – как-то несерьезно. Ну, в самом деле, что мешало увеличить QE2 на 5%, выплатить их банкам и просто закрыть все спорные проблемы? Вы думаете, экономика заметила бы вливание такого масштаба? Я вот совершенно в этом не уверен. Да и потом: есть более крупные проблемы – то же землетрясение в Японии... Кстати, последующие вливания японского Центробанка уже на порядок больше, чем весь масштаб проблем, описанных Обамой.

Да и сокращение роли финансового сектора в ВВП США должен вызвать падение этого самого ВВП на десятки процентов, т. е. на триллионы долларов. Вот эту проблему бы обсудить, эти деньги – кто будет компенсировать? Да, конечно, так просто людям не скажешь, что экономика будет еще падать долго и больно, но спросить, как распределяется прибыль корпораций и почему – вполне можно (тут главное – не доводить дело до деталей). Но Обама пока на это не решается.

И единственный вопрос, который остается, – это вопрос о том, не решается ли он пока или не решится ни за что. В конце концов, связи Демократической партии, которую он представляет, с Уолл-стрит общеизвестны, а кусать руку, которая тебя кормит, в США не принято. Другое дело, что бывают ситуации, в которых не до общих правил, но кто его знает, что там думает Обама...

В общем, я думаю, что ва-банк он не пойдет. А это означает, что второй срок ему не светит, а к власти придет Республиканская партия, которая Уолл-стрит пока активно критикует (прежде всего устами Рона Пола). Другое дело, как она себя поведет, когда получит власть. Но до этого – еще достаточно много времени, и не исключено, что ее конфликт с Уолл-стрит станет настолько острым (в т. ч. и по абсолютно объективным причинам, связанным с развитием кризиса), что правду говорить все-таки придется…

 

18.03.2011

 

Неоптимистическая американская статистика

 

В этот четверг вышла многочисленная статистика по экономике США

В этот четверг вышла многочисленная статистика по экономике США, которую имеет смысл проанализировать, поскольку обсуждения обсуждениями, а статистика статистикой. Разумеется, в процессе обсуждения нужно тщательно смотреть на то, насколько та или иная цифра информативна, поскольку специфика любой статистики в том, что она может быть проинтерпретирована совершенно по-разному.

Итак, для начала, собственно, голые цифры, взятые с сайта forexpf.ru [8]:

17:00 17.03.11 - США. Индекс опережающих индикаторов Conference Board за февраль 0.8% против прогноза +1.0%

17:00 17.03.11 - США. Индекс деловой активности в обрабатывающей промышленности ФРБ Филадельфии за март 43.4 против прогноза 29.7

16:45 17.03.11 - США. Moody's: перспективы на 2011 для штатов и местных органов самоуправления в США выглядят неблагоприятными

16:15 17.03.11 - США. Промышленное производство за февраль -0.1% против прогноза +0.6%

16:15 17.03.11 - США. Использование производственных мощностей за февраль 76.3% против прогноза 76.5%

15:30 17.03.11 - США. Число первичных заявок на получение пособий по безработице в неделю до 12 марта 385 000 против прогноза 388 000; неделей ранее 401 000 (пересмотрено с 397 000)

15:30 17.03.11 - США. Базовый индекс цен потребителей в феврале +0.2% м/м до +1.1% г/г против прогноза +0.1% м/м до +1.0% г/г

15:30 17.03.11 - США. Общее число лиц, получающих пособия по безработице, в неделю до 5 марта 3.706 млн против прогноза 3.750 млн; неделей ранее 3.786 млн (пересмотрено с 3.771 млн)

15:30 17.03.11 - США. Индекс цен потребителей в феврале +0.5% м/м до +2.1% г/г против прогноза +0.4% м/м до +2.0% г/г.

Сам по себе объем цифр большой, и многие будут рассматривать их как оптимистические – например, исходя из индекса деловой активности. Но как раз этот индекс совершенно не показателен, потому что он, например, растет в ответ на рост цен. Не является таким уж оптимистическим симптомом сокращение числа первичных пособий по безработице, поскольку эта цифра часто меняется задним числом, что видно по данным предыдущей недели. Напомним, что неофициальная позиция состоит в том, что если за неделю больше 400 000 первичных обращений за пособием, то это «плохо», а если меньше, то «терпимо». Так что особого оптимизма тут не наблюдается.

Общее число лиц, получающих пособие, вроде бы сократилось, но эта цифра настолько не соответствует реальности, что ее даже обсуждать трудно. Зато другие показатели куда более показательны. В первую очередь – индекс цен потребителей, который оказался даже выше прогноза, – 0.5% по сравнению с 0.4%. Напомним, кстати, что это официальная цифра, реальная повыше процентов на 20, то есть где-то 0.6%, что соответствует годовой инфляции в 6.5-7%.

Отметим, что все это происходит на фоне падения совокупного спроса. Ну, точнее, потребительские расходы официально даже чуть-чуть растут (за счет опережающего сокращения расходов на недвижимость), но это – в номинале. Если их оценить по официальной инфляции, то не растут, если по реальной – чуть-чуть падают. Но в целом никакого серьезного роста продаж нет. В такой ситуации цены не поднимают, значит, тут что-то другое, особенно с учетом того, что этот рост длится уже не первый месяц. Скорее всего, дело в том, что реальный сектор экономики США уже не может принимать на себя издержки, связанные с повышением цен на ресурсы, и начинает их перекладывать на потребителей.

Если эта гипотеза верна, то она означает, что экономика США находится на грани системного перехода. Эмиссия последних лет наконец добралась до потребительских цен, а это означает, что падение частного спроса будет сильно ускоряться. С точки зрения макроэкономической стратегии, это должно привести к одному из двух вариантов: либо денежные власти должны остановить эмиссию, либо они должны ее ускорить, поскольку зарплаты и пособия нужно индексировать, пусть и не в полной мере. Первый вариант соответствует дефляционному сценарию, «возвращению» осени 2008 года, с массовыми банкротствам финансовых институтов, и по этой причине я его считаю маловероятным.

А вот второй, который есть одна из разновидностей глобального инфляционного сценария, куда более вероятен. И потому, что вторая половина 70-х годов, когда он был реализован на практике, не так пугает мировую финансовую элиту, и потому, что он дает ей возможность маневра, который связан с возможностью направлять эмиссионные средства туда, куда кажется более правильным (бюджет, поддержка финансового сектора, реальный сектор, даже домохозяйства), и потому, что по итогам эмиссии никакой «чрезвычайщины» не было, и потому, что все остальное – явно хуже.

Другое дело, что повышение потребительских цен на фоне эмиссии еще более ускорит падение ВВП и создаст опасность гиперинфляции, но тут есть еще один инструмент, который пока ФРС задействовать не решается, – это повышение учетной ставки. Фактически ФРС пока попытается максимально ослабить долговую нагрузку экономики за счет «сжигания» долга и лишь потом, когда ситуация с ростом цен станет для потребителей нестерпимой, «включит» инструмент ставки (или даже увеличит для банков норму резервирования).

Отметим, что главная проблема при этом возникает у штатов и органов местного самоуправления, которые в такой ситуации никому не будут интересны – но именно об этом говорит Moody's, что, конечно, не является доказательством правильности приведенных выше соображений, но все-таки косвенно их подтверждает. Подтверждают ее и данные по промышленному производству: при росте издержек и падении спроса промышленность замедляется. А несоответствие этого показателя прогнозу является следствием специфики монетаристских макроэкономических моделей, которые ориентируются, в первую очередь, на финансовые показатели, которые во многом определяются не реальным состоянием дел, а эмиссией.

Приведенные рассуждения, конечно, не могут претендовать на то, чтобы раскрыть картину более или менее полно, но они показывают, что анализ статистических данных – дело сложное и во многом субъективное. И уж точно это практически невозможно сделать, если не опираться на более или менее развитую теорию, описывающую происходящие явления во всей их полноте.

 

18.03.2011

 

Почему Запад так торопился напасть на Ливию

 

Авиакатастрофа над Локерби – взрыв самолета «Боинг-747-121» компании Pan American World Airways, произведенный террористами над городом Локерби (Шотландия) 21 декабря 1988 года. Самолет совершал рейс 103 из Лондона в Нью-Йорк. В общей сложности погибло 270 человек: 259 – при крушении самолета (из них 243 пассажира) и 11 – на земле.

Агрессия ряда западных стран в Ливии не может не вызвать возмущения любого порядочного человека, однако одновременно она вызывает ряд вопросов. В первую очередь – почему так быстро?

Агрессия ряда западных стран в Ливии не может не вызвать возмущения любого порядочного человека, однако одновременно она вызывает ряд вопросов. В первую очередь – почему так быстро? Подготовка к оккупации Ирака или Афганистана длилась много месяцев, здесь же решение было принято буквально в течение нескольких недель (если считать за подготовку тот поток лжи о событиях в Ливии, который обрушили на своих слушателей основные западные информационные агентства с самого начала ливийских событий). Если же их не учитывать, то речь идет в прямом смысле этого слова о днях. Отметим, что скоротечность принятых решений о начале военных действий отмечают и некоторые западные источники, которые говорят о том, что операция, в общем, еще не подготовлена.

Соответственно, возникает вопрос: что же потребовало такой острой реакции? И некоторому предварительному обсуждению возможных ответов на этот вопрос посвящен этот текст.

Самая первая гипотеза, которая лезет в голову, – это связь агрессии в Ливии с главной новостью предыдущей недели – с аварией на атомной станции в Японии. Представим себе, что ситуация там сильно хуже, чем рассказывали японцы, что дело уже идет о масштабе Чернобыля. Тогда это может стать поводом для обвала мировых рынков и прочих крайне негативных последствий. И главной задачей мировой финансовой и политической элиты является сместить внимание на какой-либо другой объект. За это время, возможно, удастся как-то подготовиться, разнести неприятные новости по времени... в общем, сбить панику. Косвенные намеки на это есть: в частности, информация о том, что радиация проникла в грунтовые воды в провинции Фукусима, может означать, что основные конструкции одного или нескольких реакторов разрушены. Но может и не означать, поскольку какая-то часть радиоактивных частиц разнесена ветром.

Отметим, что если такая цель стоит, то ее во многом удалось добиться, поскольку новости из Японии явно отошли на второй план. Мы, разумеется, рано или поздно узнаем, что там происходит на самом деле, так что эта версия, так или иначе, получит свое подтверждение. Мы же лишний раз можем отметить, что для империалистов несколько тысяч (или даже десятков тысяч) человеческих жертв не являются препятствием, когда речь идет о собственных прибылях.

Вторая причина – бешенство Саркози, которому Каддафи пригрозил раскрытием коррупционных связей. Для нынешнего президента Франции это – не просто конец политической карьеры, но еще и много лет тюрьмы, от которой ему отвертеться не получится, поэтому его бешенство и неприкрытый ужас понятны. Тут, разумеется, есть серьезная проблема: пока Каддафи не предъявил свои аргументы, можно утверждать, что их и нет вовсе. Однако общая стилистика современной западной политики наводит на размышления о том, что, скорее всего, какие-то основания для своих слов у ливийского лидера есть. Вопрос скорее в другом: если Саркози чего-то там хочет, как это может повлиять на США? Они-то что так возбудились?

Тут возникает третья причина. Дело в том, что основная претензия Обамы к Бушу-младшему, когда он только шел к президентскому посту, заключалась в том, что Буш в международной политике ведет себя как слон в посудной лавке, изображая из себя пахана на провинциальном рынке. И сам Обама говорил о том, что он будет выстраивать коалиции и привлекать союзников: именно в рамках этой позиции он говорил о «перезагрузке» в отношениях с Россией. Сегодня уже ему, скорее всего, стало ясно, что такое поведение просто невозможно, поскольку экономических ресурсов (за счет которых, собственно, США всегда и привлекали союзников) становится все меньше и меньше, и «решать вопросы» можно только за счет привлечения голой силы. А значит, нужно возвращаться к политике времен Буша.

Беда только в том, что все время применять силу невозможно, это слишком дорого стоит. Основной практикой такой политики являются постоянные угрозы в расчете на то, что контрагент «сломается». Но если он вдруг начинает «упираться», то тут силу нужно применять немедленно, поскольку он может стать примером для остальных. Любой мальчишка, который учился в обычной школе, видел такую ситуацию на практике.

Каддафи явно «пошел на принцип». И потому, что западная пресса, нагло фальсифицируя репортажи из Ливии, нанесла ему личное оскорбление; и потому, что ситуация в этой стране принципиально отличается от той, что сложилась в Тунисе и Египте; и, наконец, потому, что у Каддафи были свои причины не верить США. Напомню, что Каддафи в рамках своих геополитических предпочтений явно склонялся к СССР, но в 1986 году, когда американцы нанесли удар по Ливии, Горбачев предпочел уклониться от ответа (одно из первых, но далеко не последнее предательство в его роли главы государства). В этот момент стало понятно, что Каддафи придется пойти на уступки Западу, что он и сделал, признав вину Ливии в крушении самолета над Локерби. Хотя есть серьезные основания считать, что он имеет к этому взрыву такое же отношение, как бен Ладен – к событиям 11 сентября 2001 года, и есть довольно много утечек о роли ЦРУ в организации этого взрыва. Впрочем, Каддафи, в отличие от бен Ладена, хотя бы точно существует на этом свете. Кроме того, после событий 1986 года в Ливию были вновь допущены некоторые западные нефтяные компании. И нынешнее поведение США и Франции Муаммар Каддафи не может не рассматривать как односторонний разрыв прежних договоренностей, который означает, что ни о каких новых договоренностях с западными политиками речи быть не может, поскольку их слово просто ничего не значит.

А США в этой ситуации оставалось только нанести удар, поскольку признать, что они сами виноваты, нарушив договоренности с Каддафи четвертьвековой давности, они не могут (поскольку, например, это снова вытащит из небытия вопрос о том, кто виноват в крушении пассажирского лайнера над Локерби), а значит, вынуждены действовать грубо силовым способом.

Но есть и еще одна версия, еще более запутанная и даже отчасти противоречащая одной из предыдущих. Речь идет о том, что экономическая ситуация в США сильно напоминает картину лета 2001 года. Резко возрастают негативные явления в экономике, в первую очередь растет потребительская инфляция и падают потребительские настроения и рынок недвижимости. Я уже много раз об этом писал, но повторю еще раз: при падающем (или, как минимум, не растущем) спросе розничные цены не должны расти! Это противоречит всем рыночным законам! Однако, кроме рынка, есть еще и реальная экономика, которая говорит, что предприятия-производители просто вынуждены повышать отпускные цены, потому что больше не могут принимать на себя рост издержек!

Постоянная эмиссия вызывает рост цен на ряд базовых товаров (нефть, металлы, энергия, продовольствие), а это приводит к росту издержек реального сектора. Он довольно долго компенсировал этот рост путем снижения альтернативных издержек (увольнял избыточный персонал, сокращал зарплаты и другие выплаты, сокращал непрофильные виды деятельности и т. д.), но, видимо, этот путь исчерпан. Официальные данные за февраль показывают рост в 0,5%; в реальности речь идет как минимум о 0,6-0,7%, и если мартовские данные, которые станут известны к середине апреля, будут еще хуже, то встанет вопрос о том, что инфляцию нужно жестко ограничивать.

С другой стороны, быстро падают потребительские настроения и рынок недвижимости. Это требует от денежных властей США стимулирования экономики, т. е. ослабления денежной политики, что на сегодня означает усиление эмиссии. И на заседании Комитета по открытым рынкам, которое должно состояться в конце апреля, ФРС должна дать определенный ответ, причем публично объяснить, почему решение именно такое, а не иное.

Как понятно, хорошего решения тут нет. Продолжить эмиссионные программы – значит раскрутить высокую инфляцию со всеми ее недостатками. Остановить эмиссию – получить повторение осени 2008 года с массовыми банкротствами финансовых институтов, на что ФРС точно пойти не может. Остается, что называется, совместить, т. е. продолжить эмиссию с одновременным повышением ставки. Иными словами, начать стагфляционный сценарий. Но и в первом, и во втором, и в третьем случаях возникает вопрос: кто виноват в том, что экономический спад продолжается? Причем если в 2009-10 гг. еще можно было массовой пропагандой изображать выход из кризиса, то тут-то все станет ясно: кризис продолжается, и будет развиваться еще долго.

И вот тут, как и в 2001 году, нужен какой-то внешний виновник, который и станет козлом отпущения. Разумеется, сама Ливия не тянет на такой масштаб, но представим себе, что через несколько дней или недель «ливийские террористы» взорвут, например, атомную станцию во Франции... Разумеется, если в Японии повторился Чернобыль, то этого можно не делать, но что, если там ситуация взята под контроль?

Обращаю внимание, что западные СМИ уже передали «слова Каддафи», что он начнет финансировать терроризм в Европе как ответ на агрессию. Можно ли им верить – вопрос, поскольку Каддафи – человек умный и не может не чувствовать, что его явно провоцируют. Но если не говорил – то тем более высказанная версия представляется еще убедительнее. В любом случае, европейские обыватели явно не понимают, что они объявили войну, а значит, и ответ может быть, как на войне. Другое дело, кто и как его организует. В конце концов, не в первый раз ЦРУ организовывает теракты в Европе...

Разумеется, все вышеприведенные рассуждения – это версии. Они могут быть дополнены, углублены, можно придумать много новых версий. Но, в любом случае, я рассматриваю этот текст как повод для обсуждений.

 

21.03.2011

 

На рынке недвижимости США произошел обвал

 

В США продан дом со скидкой в $84,7 млн – особняк Albemarle House в Шарлотсвилле, штат Виргиния. Раньше он принадлежал американской миллиардерше Патрисии Клюге, которая в 2009 году из-за финансовых проблем вынуждена была выставить его на продажу. Недвижимость была оценена в $100 млн. Покупатель так и не был найден, а в марте 2011 года особняк был изъят банком Bank of America как заложенное имущество и продан за $15,3 млн.

Я много пишу о том, что современный кризис является прежде всего структурным, однако полное и точное понимание всей сути этого термина требует подробных и тщательных рассуждений.

Последние данные по рынку недвижимости в США могут стать иллюстрацией к механизмам изменения структуры американской экономики, так что стоит рассмотреть их подробнее. Сначала – голые факты.

Последние данные, опубликованные Министерством торговли США, показывают, что за февраль текущего года количество новостроек в стране составило 479 000, что на 22,5% ниже показателя за январь и на 20,8% ниже, чем данные февраля прошлого года, пишут западные СМИ. Такое падение числа новостроек за этот месяц стало крупнейшим с 1984 года. При этом эксперты прогнозировали, что количество домов на одну семью, построенных в феврале, составит 566 000.

Количество разрешений на строительство, выданных в феврале, по сравнению с январем также снизилось – на 8,2%. Одновременно, что естественно, снизились цены на жилую недвижимость. В январе, согласно последним данным Standard & Poor’s/Case-Shiller index, цены упали на 5,7%. Из 20 локальных рынков, включенных в индекс, снижение цен показали 18. В штате Айдахо жилые дома подешевели на 15,7%, а Алабаме – на 12,1%, в Аризоне – на 11%. При этом есть штаты, где снижение стоимости жилья было не столь значительным: например, в Западной Вирджинии цены просели на 5,5%, в Северной Дакоте – на 3,3%.

А теперь давайте рассуждать. До кризиса домохозяйства активно сокращали свои сбережения, официально – до 0% от реально располагаемых доходов ($11 трлн в год), реально – до уровня ниже чем -5%. Кроме того, они постоянно наращивали свою задолженность последние годы перед кризисом примерно на 10% в год, что соответствовало $1,5 трлн в год. И до кризиса домохозяйства тратили свои деньги, некоторым образом распределив их по различным секторам экономики: что-то – на недвижимость, что-то – на образование, что-то – на медицину и т. д.

Специфика стабильного (стационарного) общества состоит в том, что эти пропорции достаточно устойчивы, хотя месяц от месяца могут и меняться (например, зимой больше сбережения, а весной – покупок недвижимости). И даже если общий уровень доходов домохозяйств растет, эти пропорции меняются достаточно медленно, хотя, конечно, отражают возрастающий уровень жизни населения.

И вот здесь мы подходим к самому главному моменту. Если по какой-то причине доходы населения резко падают (а это и произошло осенью 2008 года), то первая реакция (особенно если она подкреплена пропагандой, как это сейчас и наблюдается) – что это ненадолго. И что в такой ситуации делает население? Откладывает дорогие покупки, но не тратит деньги, которые выделены на них, а ждет, когда ситуация улучшится. Имеется в виду, что сегодня на первый взнос на дом денег не хватает, но завтра мы их наберем, а последующие взносы уже пойдут из вырастающих доходов. Именно это наблюдалось в 2009-2010 гг. в США: резко выросли сбережения, а вот продажи домов и автомобилей, да и вообще потребительские расходы сократились.

Некоторые расходы государство стало стимулировать, они выросли, а вот дальше начались очень интересные явления: на фоне общего падения расходов чисто потребительские расходы стали расти в номинале и существенно меньше сокращаться в реальном выражении. Что это означает с точки зрения политики потребителей? Что стала существенно меняться структура спроса.

Грубо говоря, домохозяйство поняло, что копить деньги на новый «Мерседес» глупо, а нужно покупать дешевый «Форд» или еще что. Но если перейти на более дешевые машины (да еще отложить их покупку на год или на два), то получается, что образуются «лишние» деньги, на которые, конечно, ничего основательного не купишь, но на ширпотреб их вполне хватит. Как следствие, потребительские расходы могут начать расти.

С точки зрения этой схемы имеет смысл посмотреть на расходы домохозяйств на недвижимость. Они упали сразу после кризиса осени 2008 года, что стало следствием падения доходов, но психологически они были переведены в отложенные расходы. Именно по этой причине резко выросли сбережения домохозяйств в США, хотя частично это стало следствием кризисной атмосферы в обществе. Затем эта атмосфера рассеялась, и падение рынка недвижимости практически прекратилось, а вот пару месяцев назад оно возобновилось. Причем одновременно перестали падать потребительские расходы.

Скорее всего, это означает, что временные изменения структуры спроса стали более или менее постоянными. Домохозяйства перестали надеяться на возвращение «тучных» времен и решили, что накопленные деньги уже все равно не пойдут на покупку недвижимости, что нужно их тратить на то, что есть под рукой. И, как следствие, началась новая волна падения спроса на недвижимость (как самый дорогой объект в структуре спроса), при одновременном росте расходов на чисто потребительские товары.

Иными словами, произошел тот самый структурный сдвиг, который и характеризует сегодняшний кризис. Как следствие, начнут сокращаться отрасли, обслуживающие строительство и новоселов (ремонт, мебель и т. д.), их перевозка и многое другое. Это, разумеется, вызовет волну безработицы, хотя и не сразу, и кризис продолжит свое развитие.

Разумеется, можно попытаться придумать и другие объяснения складывающимся процессам, однако тут можно только наблюдать за процессами в экономике: они либо продолжатся, что подтвердит высказанную гипотезу, либо сменятся другими, что потребует придумывать новые. Но пока оснований отказываться от структурных причин этих процессов нет: они вполне объясняют бóльшую часть из того, что мы видим на практике

 

21.03.2011

 

Нас неминуемо ждет серьезный спад экономики США

 

Федеральная резервная система (ФРС) (Federal Reserve System) – объединение 12 региональных банков США, выполняющее функции Центрального банка. Возглавляется Советом управляющих из 7 членов, назначаемых сроком на 14 лет президентом США. Федеральные резервные банки находятся в главных городах 12 федеральных резервных округов, на которые разделена территория страны. Совет управляющих находится в Вашингтоне. Капитал ФРС образован за счет продажи акций частным коммерческим банкам, вступающим в ее члены.

В предыдущем тексте [10] я написал, что независимо от политики денежных властей США. Имеет смысл развернуть этот тезис более подробно и напомнить основное положение теории кризиса.

Итак, перед самым кризисом домохозяйства США тратили где-то на $3 трлн больше, чем они могли бы это делать в «нормальной» ситуации. Примерно половина этой суммы получалась за счет постоянного роста долга домохозяйств (перед кризисом темпы роста этого долга составляли около 10% год, и он достиг уровня в $15 трлн). Вторая половина появилась за счет того, что вместо нормального уровня сбережений в 10% от реально располагаемых доходов (около $11 трлн в год) домохозяйства вышли на уровень примерно в 5%.

Понятно, что такая ситуация могла держаться только за счет избыточной уверенности в будущем, поскольку возвращать растущие с такой скоростью долги в сколько-нибудь долгосрочной перспективе невозможно, как невозможно и игнорировать процесс сбережений в условиях кризиса. К тому же «эффект богатства» (т. е. постоянный рост цен главного актива домохозяйств – недвижимости) явно сошел на нет. Банки все менее охотно кредитуют домохозяйства, общий долг сокращается (что вроде бы хорошо), но, как следствие, падает совокупный спрос, что усугубляется увеличением (постепенным и сопровождающимся постоянными «откатами») сбережений. Теоретически, если предположить, что экономика США придет к «старому», привычному соотношению доходов, сбережений и кредитов домохозяйств, то уровень сбережений должен стать порядка 10%, долгов – никак не больше 60-70% от реально располагаемых доходов, а на потребление пойдет все то, что останется вне рамок этих параметров.

Вопрос только в одном – на каком пути будут достигнуты эти параметры. Вариант, при котором экономика придет в более или менее (относительно) равновесное состояние (т. е. ее относительные параметры не будут сильно меняться), мы пока рассматривать не будем, поскольку никто не объяснил, как такая экономика может выглядеть. Отметим, что в СССР или, скажем, в Японии эти параметры другие, но и общество там устроено совершенно по-другому.

Итак, первый вопрос: что делать с долгами домохозяйств? Их нужно сократить в два раза относительно нынешних доходов, а ведь эти доходы будут еще в процессе кризиса сокращаться. Варианты: вернуть долги, списать их тем или иным способом, «сжечь» их в инфляционном процессе. Рассмотрим их подробнее.

Итак, можно ли вернуть эти долги? Теоретически – да, поскольку они сегодня составляют около 130% от реально располагаемых доходов. Если направить на возврат половину доходов, то за 3-4 года можно вернуть все полностью. Проблема только в одном: на возврат долга нужно направить средства, которые сегодня идут на потребление.

Точно оценить падение спроса в таком сценарии достаточно сложно, поскольку у разных по доходам групп населения разные долги. Но, в любом случае, этот сценарий означает падение ВВП на десятки процентов, что не только вызовет коллапс бюджета и экономики, но и падение доходов домохозяйств – т. е. крайне негативно отразится на их доходах и возможностях возврата оставшегося долга. В общем, этот сценарий явно не является возможным.

Теоретически можно рассмотреть вариант, при котором государство компенсирует падающий спрос, однако это потребует увеличить расходы бюджета в разы (поскольку доля госрасходов в формировании ВВП в несколько раз меньше, чем частные расходы), что приведет к резкому росту инфляции и фактически означает реализацию другого сценария.

Можно ли долг списать? Теоретически – да. Более того, это позволит даже сохранить завышенный уровень расходов домохозяйств, поскольку их можно будет снова начать кредитовать. Да и уровень потребительской уверенности вырастет, так что сбережения снова начнут сокращаться – с соответствующим ростом потребления. Беда только в одном: долги домохозяйств – это активы финансовой системы. Я не зря так много пишу о шансах Обамы на переизбрание, связанных с критикой финансовой системы США: в некотором смысле это попытка оценить шансы на реализацию этого сценария. Судя по всему, их нет, поскольку политическая элита США сегодня – «плоть от плоти» финансовая, и заниматься самоубийством она не собирается.

И третий, инфляционный сценарий. У него есть дополнительный, по сравнению с предыдущими, недостаток: он обесценивает не только долги, но и доходы, поэтому относительный вес долгов вообще практически не сокращается. Частично это компенсируется снижением сбережений (бессмысленно сберегать в таких условиях), однако будут и другие негативные явления, которые многие могут помнить по опыту 1990-х гг. Именно по этой причине я много лет назад весьма скептически отнесся к разным идеям по поводу «гиперинфляционного» сценария: он не только уменьшает долги, но и стремительно сокращает ВВП за счет сжатия спроса. Не говоря уже об упрощении структуры экономики, поскольку длинные цепочки поставщиков просто не выживают в условиях гиперинфляции.

А других сценариев нет. Просто нет. Ну, точнее, если кто хочет, может попытаться придумать, но я сомневаюсь в том, что из этого что-то получится. Но, в любом случае, или один из этих сценариев, или какая-то их комбинация так или иначе реализуется. А значит, нас неминуемо ждет серьезный спад экономики США и, как следствие, мировой. Ничего другого представить невозможно

 

22.03.2011

 

Элиты Запада ждут тяжелые времена

 

Элита (от лат. electus, фр. elite – избранный, лучший) – в социологии и политологии – неотъемлемая и важная часть любого социума. Осуществляет функции управления социумом, а также выработки новых моделей (стереотипов) поведения, позволяющих социуму приспосабливаться к изменяющемуся окружению.

Нужно объяснить, что я подразумеваю под элитами. В рамках данного текста элита – это устойчивая и самовоспроизводящаяся группа лиц, определяющая стратегические решения в той или иной сфере жизни.

Соответственно, есть элиты финансовые, государственные, а есть политические. Они составляют часть государственных элит, но не исчерпываются ими. Занимаемая должность – далеко не всегда гарантия членства в элите (бывают случайные люди, которые «из ничего» появляются и также «в никуда» отправляются), но, в общем, если должность высокая, то она обычно показывает, что человек, ее занимающий, является представителем элиты. Аналогично, отсутствие должности тоже ни о чем не говорит: членство в элите может быть по рождению, по связям, по истории...

Но очень важной составляющей именно политической элиты является ее общественная легитимность. Никто не спрашивает, откуда деньги у банкиров (не у конкретного, а вообще у всех); точнее, этот вопрос не может стать предметом общественного обсуждения. А вот политическая элита все время должна доказывать свое право на существование. Делает она это по-разному, в основном через политические партии, но отказаться от этой задачи не может, поскольку всегда «поддавливается» антиэлитой, т. е. теми, кто хочет заменить эту политическую элиту системно, уж коли не может войти в нее в индивидуальном качестве.

Эта ситуация создает сегодня в Западном мире серьезную проблему. Дело в том, что политические элиты основных стран Западного глобального проекта в качестве обоснования собственной легитимности в глазах общества приняли только один, главный аргумент: повышение уровня жизни населения. Можно спорить, было ли это сделано под давлением СССР, или просто в связи с главной ценностью Западного проекта – наживой, но факт остается фактом. И даже такие важные достижения, как «свобода» и «демократия» (напомню, что «свобода» – проектный термин Западного глобального проекта – означает право любого адепта проекта самостоятельно выбирать для себя ценностную базу, а «демократия» – такое устройство государственного управления, которое позволяет элите Западного проекта контролировать процессы на его территории), работают только как обязательные условия, обеспечивающие высокий уровень жизни. Не исключено, кстати, что атака на Ливию связана и с этим обстоятельством: как это «диктатор» Каддафи смел не сам обогащаться, а делиться с народом, разрушая тем самым идеологическую монополию «золотого миллиарда» на высокий уровень жизни?!

Отметим, кстати, что непосредственно использовать эти понятия в общественной жизни просто опасно, поскольку «свобода» (не совсем точный синоним – «плюрализм ценностей») не может быть принята сторонниками других глобальных проектов (Православного, Католического, Исламского, «Красного», Буддистского), которых еще достаточно много в западном обществе. Просто потому, что их система ценностей более или менее фиксирована и никак не может быть изменена решением одного человека. Соответственно, у них – совершенно другое понимание этого термина. Впрочем, эти ценности все более и более целенаправленно расшатываются в современном обществе потребления...

Но вернемся к основной теме. Как мы уже неоднократно отмечали, специфика текущего экономического кризиса состоит в том, что он неизбежно приведет к очень серьезному падению уровня жизни во всех базовых странах Западного проекта. Можно ли будет сохранить социальную структуру общества при таком падении уровня жизни – вопрос. Аналогов в истории практически не было, исключение – серьезные войны. Которые, впрочем, сами по себе часто вызывают глубокие изменения в политической элите... Но вот как в такой ситуации сохранить нынешние политические элиты – совершенно непонятно. Быстро отказаться от своей «потребительской» легитимации они, в общем, не могут, поскольку она глубоко эшелонирована десятилетиями пропаганды. Но и продолжать старую пропаганду тоже невозможно, поскольку она уже явно не имеет отношения к реальности.

Иными словами, если никакой новой версии легитимации современных политических элит не найдется, они неминуемо пойдут «под снос». Как пойдет процесс их замены – другой вопрос; одно понятно – что в рамках традиционного для сегодняшнего дня электорального цикла это не получится, поскольку экономический спад будет его сильно опережать. В лучшем случае это примет форму конца Веймарской республики, т. е. череду внеочередных выборов с быстрым «вымыванием» «старых» политиков. В худшем случае социально-политическая структура будет сломана, как это произошло в 1920-30-е гг. в странах Восточной Европы, где к власти практически поголовно пришли чисто фашистские режимы.

Понятно, что такой вариант эти элиты никак не устроит, но и придумать новую легитимацию – дело сложное и требующее серьезных кризисов. Сталин в начале 1940-х гг. не побоялся заменить пролетарский интернационализм на патриотизм, но для этого ему пришлось войти в тяжелейшую войну. Кроме того, нужно понимать, что падение уровня жизни, которое в условиях любого кризиса только ускорится, резко ослабит возможности и авторитет политической элиты, что еще более усложняет ее задачи.

Пока я не вижу никаких идей, которые могли бы решить поставленную задачу. Это значит, что политические элиты современного мира ждет в ближайшие годы тяжелое будущее, когда они начнут сдавать позиции новым системным силам, которые будут формировать не только новые элиты в своих странах, но и совершенно новое политическое поле во всем мире. А это значит, что данный процесс затронет не только те страны, в которых будет формально происходить, но и многие другие, в т. ч. нашу. Что требует тщательного изучения вопроса.

 

23.03.2011

 

Сорос предупредил Европу о тройном кризисе

 

Джордж Сорос (Дьёрдь Шорош) (англ. George Soros, венг. György Soros, до 1936 г. носил фамилию Шварц; род. в 1930 г.) – американский финансист, инвестор и филантроп. Сторонник теории открытого общества и противник «рыночного фундаментализма». Создатель сети организаций, известных как «Фонд Сороса». Его деятельность вызывает неоднозначную оценку в разных странах и различных кругах общества. Часто его называют финансовым спекулянтом. Считается «человеком, который сломал Банк Англии».

Я уже писал о том, что Сороса мировая финансовая элита использует для организации «утечек», информирования мира о фактах и событиях, говорить о которых официально «не с руки».

Я уже писал о том, что мировая финансовая элита регулярно использует Сороса для организации «утечек», информирования мира о некоторых фактах и событиях, говорить о которых официально как бы не с руки. С другой стороны, «дедушка старый, ему все равно», т. е. он может и просто сболтнуть что-то лишнее или даже неадекватное, без всякой связи с общеэлитными целями. Заранее не скажешь, поэтому речи его анализировать необходимо, во всяком случае, до тех пор, пока доля явных утечек в них достаточно велика.

Вот и недавно Сорос дал интервью лондонской газете «Файнэшнл таймс», близость которой к мировой финансовой элите общеизвестна. По его мнению, зона евро переживает сейчас одновременно три кризиса: валютный, банковский и кризис рынка суверенных облигаций. Более точная цитата: «В момент создания зоны евро предполагалось, что она приведет к выравниванию экономических и финансовых показателей стран-участниц. Однако в действительности все произошло полностью наоборот… В результате сейчас в еврозоне сложилась двухъярусная система, когда есть страны с устойчивым позитивным торговым сальдо, такие как Германия, и с хроническим негативным сальдо – ряд средиземноморских государств. В результате эти страны сейчас оказались «в невыносимой ситуации».

Но это, так сказать, констатация ситуации. Интереснее рецепты, которые предлагает Сорос, а именно две ключевые реформы, которые он рекомендует провести. Во-первых, наряду со стабилизацией рынка суверенных облигаций, следует «спасти банковскую систему» зоны евро, в т. ч. за счет увеличения капитала одних банков и ликвидации других. Во-вторых, создать новые условия для привлечения странами – членами еврозоны частного капитала путем выпуска еврооблигаций. Без подобных реформ, по мнению Сороса, финансовую ситуацию в зоне евро стабилизировать не удастся.

Ну а теперь – комментарии. По поводу «выравнивания условий» – просто смешно. В СССР, в котором на эту задачу были брошены все усилия централизованного государства, это не удалось за много десятилетий; что уж говорить про сильно более рыхлый Евросоюз, в котором никуда не делись национальные государственные границы. Вся идея зоны евро была построена на привлечении капитала, в некотором смысле, повторения фокуса США, которые создали самые привлекательные в мире финансовые рынки. Выравнивание условий жизни в разных странах ЕС при этом предполагалось за счет перераспределения прибыли, и, естественно, все эти проекты пошли псу под хвост, как только прибыль закончилась. Даже, если еще точнее, стала существенно уменьшаться. Соответственно, снова проявились в явном и очевидном виде различия двух региональных моделей в странах ЕС, условно «северной» и «южной».

Вторая часть (рекомендательная) интереснее. Для начала отметим, что Сорос ничего не говорит о причинах долгового кризиса. Ни о стимулировании спроса за последние 30 лет, ни о масштабе долгов, которые существенно превышают возможности по их отдаче, ни о структуре перераспределения прибыли. Про последнее нужно сказать особо. Даже предкризисная экономика не генерировала необходимый для возврата накопленных с начала 80-х долгов финансовый поток, а уж после его начала – тем более. Существенно увеличить долю средств, направляемых на возврат долга, ни домохозяйства, ни корпорации, ни государства не могут: это равносильно новой волне спада экономики. Доля средств, которые они получают от нормальной экономической деятельности за последние десятилетия, сильно перераспределена в пользу финансового сектора, что также не способствует возврату сделанных долгов. В общем, вернуть их в рамках сохранения статус-кво, о котором так печется Сорос, просто экономически невозможно.

Не думаю, что он это не понимает, просто сказать не хочет. Но вот предлагаемые им меры точно ложатся в один из методов борьбы с этими долгами – их реструктуризацию. Что говорит Сорос фактически? Что нужно все «плохие» долги собрать в «плохих» банках и их списать – и долги, и банки. А некоторые банки, которые следует избавить от плохих долгов, нужно, наоборот, поддержать. Отметим, что это – примерно тот рецепт, который мы неоднократно предлагали ФРС в середине 2000-х гг., еще до начала «острой» стадии кризиса. ФРС этот метод использовать не решилась, и вот теперь Сорос предлагает его для Евросоюза. Сомневаюсь, что и он решится (решения в ЕС принимаются куда тяжелее, чем в США), но Сорос свое понимание ситуации показал.

А второй рецепт – это фактически спасение ЕС за счет других стран и регионов. Фактически предлагается привлечь деньги из других стран (и частные, о которых Сорос говорит прямо, и государственные) и закрыть ими дырки в европейских финансах. Гражданам ЕС, конечно, должно быть приятно, что Сорос так о них печется, но зато другим должно стать обидно. Впрочем, вряд ли эти эмоции на что-то повлияют. Поскольку никаких таких «особых» денег в мире сегодня просто нет (они все равно так или иначе находятся в рамках долларовой финансовой системы), Сорос просто предлагает их перераспределить.

В общем, никаких особых секретов Сорос не раскрыл, хотя неявно предупредил всех, кто читает газету, которой он дал интервью. Дело в том, что всегда, когда кто-то дает какие-то рецепты, он явно или неявно произносит в конце фразу: «А если вы не сделаете так, как я сказал, то…». Мы в своих текстах 2000-х гг. произносили ее явно, и теперь можем с чувством глубокого удовлетворения сказать: «Мы же вас предупреждали». Сорос ведет себя иначе, но суть дела от этого не меняется. И не исключено, что как раз главный смысл его откровений – именно в этой, не сказанной вслух фразе

 

24.03.2011

 

Элита «Западного» проекта находится в панике

 

Председатель Федеральной резервной системы США Бен Бернанке в апреле нарушит почти столетнюю традицию американского Центробанка, начав проводить брифинги для СМИ после заседаний. Это даст Бернанке возможность лучше информировать общественность и финансовые рынки о том, как ФРС намерена ускорять рост экономики и сдерживать инфляцию. Кроме того, это поможет пролить свет на деятельность Центробанка. Однако здесь есть свои риски. Поскольку инвесторы ловят каждое слово могущественного председателя ФРС, любая оплошность может перевернуть финансовые рынки вверх дном. «Хотя это даст Бернанке возможность прояснять ошибочные толкования заявлений о политике, это также даст возможность ошибочно интерпретировать то, что он говорит, – сказал Кевин Фланаган из Morgan Stanley Smith Barney. – Он должен быть очень осторожен».

Степень агрессивности «Западного» глобального проекта зашкаливает. Это и разгоны демонстраций в базовых странах, и разрушение семьи там, где сильны традиционные ценности, и военные агрессии.

Казалось бы, почему они так нервничают? Кризис же закончился, по их же словам! Ан нет, на самом деле все куда сложнее. Такая активность связана не только со страхом и опасениями насчет того, как будет развиваться ситуация в дальнейшем (о чем несколько ниже), но и с тем, что элита этого глобального проекта хочет сделать ситуацию максимально необратимой, повязать элиты всех стран мира такими решениями, которые потом не дадут им возможности реализовать какие-либо реальные действия по созданию конструктивной альтернативы «Западному» проекту.

Напомним, что суть «Западного» глобального проекта (в отличие от всех остальных, построенных на библейской ценностной основе) – отказ от любых ценностей, что выражается в его интерпретации термина «свобода» – праве любого человека самостоятельно выбирать себе ценностную базу. Иными словами, если работник новых (созданных в соответствии с этими принципами) социальных служб хочет отобрать у Вас Вашего ребенка и поместить его в детский дом, чтобы увеличить финансирование (из которого он получает свои откаты), то это законно и правильно. А вот ваши апелляции к семейным ценностям – это не просто неправильно: это – преступление, потому что Вы навязываете свои устаревшие ценности окружающим. Так что ждите: за Вашими детьми или внуками еще придут. А когда в дело отбирания детей будут вовлечены миллионы, то сменить власть будет трудно, поскольку эти миллионы будут резонно опасаться за свои семьи.

Впрочем, вернемся к экономике. Поскольку именно она привела в такую панику элиту «Западного» глобального проекта. А с экономикой (в первую очередь – в США) происходят серьезные проблемы. Дело в том, что в последние месяцы там стала быстро расти потребительская инфляция. Теоретически такого быть не должно, поскольку падает спрос, однако и здесь есть тонкости. Дело в том, что есть спрос совокупный, а есть в отдельных секторах, и как раз в потребительском секторе спрос в последние месяцы падает несильно (в номинале даже растет). Так в чем же дело?

Мне кажется, что проблема в том, что эмиссия, которую постоянно проводит Федеральная резервная система США (ФРС), увеличивает стоимость ряда базовых товаров (нефть, металлы), цены которых определяются на спекулятивных рынках. Это увеличивает издержки производства, но из-за высокой конкуренции и ограниченного спроса эти издержки производители долгое время принимали на себя. Судя по всему, этот ресурс был исчерпан, и начался рост отпускных цен – просто потому, что альтернативой является банкротство производителя. И если рост цен продолжится в марте (а это практически неизбежно, если указанная гипотеза верна), то на заседании в конце апреля ФРС будет вынуждена принять меры к ужесточению денежной политики.

С другой стороны, совокупный спрос падает (в т. ч. из-за отказа банков кредитовать домохозяйства), что в первую очередь отражается на секторе недвижимости, который в начале 2011 года ощутимо просел. Если учесть, что именно в этом секторе до кризиса домохозяйства тратили больше всего денег, и что он – чисто национальный, в отличие от потребительского, в котором велика (и все время увеличивается) доля импорта, то ситуация требует от ФРС стимулирования. А если учесть, что падают и потребительские настроения публики (что странно на фоне номинального роста чисто потребительских расходов, но абсолютно понятно, если учесть, что домохозяйства дотируют эти расходы за счет сокращения покупок недвижимости), то такое стимулирование становится, в соответствии с принципами, которыми руководствуются денежные власти США, практически неизбежным.

Иными словами, на заседании Комитета по открытым рынкам ФРС в конце апреля ее руководителям придется принять одновременно два взаимопротиворечащих решения: и ужесточить денежную политику, и ее ослабить! И остановить эмиссию, и усилить ее! И поднять ставку рефинансирования, и ни в коем случае ее не трогать! Отказ от любого из предложенных вариантов немедленно влечет за собой резкое ухудшение экономической ситуации с резким падением уровня жизни населения страны!

Понятно, что получить два противоположных по смыслу результата невозможно, однако решения такие принять можно: например, продолжить эмиссию и одновременно поднять ставку. Фактически это означает сценарий стагфляции, т. е. спад на фоне высокой, а не низкой инфляции, но смысла это не меняет. Поскольку кризис сегодня носит структурный характер, его невозможно остановить, пока не будут исправлены структурные диспропорции, а это требует куда более серьезного спада, чем может произойти в конце весны. И лидерам почти всех сии.стран мира это уже понятно. Сегодня дело в другом. Дело в том, что продолжение кризиса станет серьезнейшим ударом по всей системе гегемонии «Западного» проекта, поскольку уже всем станет ясно, что процветания он дать не может. Т. е. по основе всей пропагандистской системы этого проекта будет нанесен серьезнейший удар.

И после этого контролировать ситуацию в мире станет куда труднее. А если так, то это значит, что куда больше стран станут весьма критически смотреть на применение оружия, что платить за лояльность элитам разных стран нужно будет куда больше, да и с собственными гражданами будут серьезные проблемы, поскольку им все труднее будет объяснить, на что тратятся казенные деньги.

Вообще это – известный феномен: успешные и спокойные люди куда менее склонны критически рассматривать действия властей, чего нельзя сказать о злых и голодных. И в такой ситуации, повторим еще раз, основная задача, которая сегодня стоит перед элитой «Западного» глобального проекта, – пока еще не поздно, максимально «повязать» национальные элиты многих стран, чтобы они вынуждены были поддерживать и защищать этот проект. Потому что иначе последствия могут быть крайне тяжелыми.

 

28.03.2011

 

Бороться с инфляцией монетарными методами – большая глупость

 

Несмотря на то, что руководитель федерального резервного банка Сент-Луиса Буллард является членом Комитета по операциям на открытом рынке без права голоса, а его агрессивный настрой уже давно привычен, его комментарии подтверждают неоднозначность оценок в отношении программы QE-2 внутри самого Федерального Резерва и «вдохновляют» других «несогласных» активно высказывать свое мнение. На прошлой неделе о своей позиции против проведения мягкой политики «в течение неопределенного периода времени» заявил также и Чарльз Плоссер, президент Федерального резервного банка Филадельфии.

Я уже много раз писал о том, что развитие финансового кризиса во всеми мире происходит «волнами», причем сценарий развития каждой очередной волны определяется на субъективном уровне.

Я уже много раз писал о том, что развитие кризиса происходит «волнами», причем сценарий развития каждой очередной волны определяется на субъективном уровне. Грубо говоря, среднесрочная динамика его развития зависит от того, ужесточилась или, наоборот, смягчилась денежная политика ФРС США. В конце апреля нам предстоит очередная, как говорят математики, «точка бифуркации», то есть момент, в который от политики конкретных людей, членов Комитета по открытым рынкам ФРС США, зависит, по какому направлению пойдет развитие финансово-экономической ситуации в мире. Отметим, что общая цель - падение мирового ВВП в результате самопроизвольного исправления структурных искажений (иначе именуемых диспропорциями) в экономике, - от этого не меняется, меняется только траектория достижения этой цели.

Напомним, что такая важность предстоящего заседания ФРС связана с развитием экономики США последних месяцев, в течение которых одновременно происходило два события. Во-первых, начала расти потребительская инфляция, что, по канонам монетаризма, требует ужесточения денежной политики, то есть увеличения стоимости кредита. Проще всего это сделать путем повышения учетной ставки ФРС США, но можно, например, просто остановить программу «количественного смягчения» QE2 (эвфемизм слова «эмиссия») и не начинать новых аналогичных программ.

С другой стороны, резко упала активность на рынке недвижимости и снизился индекс потребительской уверенности, что требует стимулирования экономики, прежде всего, путем смягчения денежной политики, то есть снижения стоимости кредита. Проще всего это делать путем снижения учетной ставки, но она и так равна нулю, поэтому речь идет о том, чтобы увеличить объемы эмиссии. Отметим, что теория циклических кризисов, на которой последние годы настаивали монетаристы, в рамках такой дилеммы не работает: либо рост инфляции, что означает переход к общеэкономическому подъему, либо спад (рецессия), при которой цены не растут, возможна даже локальная дефляция. Впрочем, противоречие тут мнимое, просто монетаристы ошибаются, кризис сейчас не циклический, а структурный, и рост цен носит не монетарный характер, а связан с ростом издержек реального сектора из-за эмиссии, роста, который они вынуждены перекладывать на потребителя. Иными словами, имеет место инфляция издержек в условиях долгосрочной структурной депрессии.

Впрочем, вернемся к решению ФРС. Как понятно, среди тех, кто будет принимать решение, будут сторонники и того, и другого подхода. И вот один из них, руководитель федерального резервного банка Сент-Луиса Джеймс Буллард, выступая рамках 19-го Европейского банковского и финансового форума в Праге, сказал, что ФРС «может быть не готова или не в состоянии ждать, пока все мировые неопределенности начнут нормализовываться».

Буллард перечислил разные опасности («Ближний Восток, Япония, налогово-бюджетная ситуация в США и долговой кризис в Еврозоне - сейчас основные риски, но ФРС не может ждать пока все вопросы решатся»), а затем отметил, что возможно завершение второй программы количественного смягчения на 100 млрд долларов ниже целевого уровня в 600 млрд долларов. «Если экономика так сильна, как надеемся, то можем завершить вторую программу количественного смягчения. Мы можем сделать паузу в покупках, осуществляемых в рамках второй программы количественного смягчения. Необходимо начать снижать баланс, а затем повышать процентные ставки», - сказал он.

Я уже отмечал, что сегодня Буллард не является голосующим членом Комитета по открытым рынкам ФРС, что дает ему несколько большую свободу в части высказывания своей позиции, но она совершенно четкая и недвусмысленная. Для Булларда главной опасностью является инфляция, и он готов с ней бороться. Сторонники противоположной точки зрения пока не высказывались, но можно смело сказать, что к ним относится глава ФРС Б. Бернанке, который всегда, на основании слов своего кумира Милтона Фридмана, был сторонником эмиссии, которая, по их мнению, рано или поздно неминуемо запустит экономический рост. Я даже не буду им возражать - конечно, запустит, только не сейчас, а после того, как структурные диспропорции «рассосутся», а ВВП США упадет процентов на 60.

Мне кажется, что обсуждение решения ФРС и давление на участников процесса в течение ближайшего месяца будет нарастать, причем особенно усилится после того, как в середине апреля станут известны данные по итогам марта месяца. Разумеется, теоретически может оказаться, что инфляция больше вообще не растет, а потребительские настроения сами по себе вырастут, но мне что-то не очень в это верится. Поскольку нашу теорию кризиса никто не отменял, она пока абсолютно адекватно описывает все происходящие процессы, то я склонен ей доверять и в части описания причин нынешних тенденций в американской экономике. А она предсказывает рост инфляции и падение потребительского доверия.

Разумеется, я не могу знать, какое решение будет принято в конце апреля, хотя и могу высказать некоторые предположения. Так вот, мне кажется, что мнение Бернанке перевесит, в том смысле, что эмиссия не будет остановлена, но может быть учтено и мнение противоположной стороны. А именно, будет решено, что с инфляцией нужно бороться и ставку можно немного поднять. Иными словами, будут приняты одновременно два решения: и смягчающее денежную политику и ее ужесточающее одновременно! С точки зрения сценария это означает развитие такого явления, как «стагфляция», то есть одновременной инфляции и экономического спада, знакомого американцам по концу 70-х годов прошлого века.

Нужно сказать, разумеется, что бороться с инфляцией издержек чисто монетарными методами (повышением ставок) – это большая глупость, но тут ничего сделать нельзя, правоверный монетарист в принципе не может себе представить, что существует инфляция издержек. Напомним, например, что наш министр финансов Кудрин неоднократно говорил, что инфляция может быть только монетарной. Видимо, сам он за квартиру не платит и с ростом тарифов не знаком. В любом случае, с учетом ставок реального кредита в США (около 5%) повышение учетной ставки до уровня 0,5% или даже 1% мало что меняет.

Так что, мне кажется, что события будут развиваться достаточно весело – а мы будет за ними следить

 

30.03.2011

 

Экономикой России рулят «дети и внуки» Гайдара

 

Выступая в Магнитогорске, президент России Дмитрий Медведев назвал инвестиционный климат в стране «плохим». В числе озвученных им инициатив по его улучшению значатся: предоставление прав Минэкономразвития и Минюсту приостанавливать действие всех «антипредпринимательских законов», введение особого порядка рассмотрения коррупционных дел, сокращение издержек госмонополий и расходов по линии госзакупок, выход из их советов директоров министров и вице-премьеров, публикация графика массовой приватизации госкомпаний.

Последняя вспышка активности в части «улучшения инвестиционного климата» вызвала у меня откровенное удивление. Дело в том, что я не очень понимаю, что это такое.

Ну действительно, вполне себе британская и даже где-то «либерально-демократическая» (не в смысле близкая к ЛДПР, а по транслируемой идеологической позиции) компания «Бритиш Петролиум» рвется вкладывать в нас деньги, а не меньшие демократы и либералы из группы «Альфа» (или как там они называются?) столь же активно этому препятствуют, поскольку хотят, чтобы этот процесс шел не непосредственно, а через них. Где в этой истории виден плохой инвестиционный климат? Покажите мне! Или это просто гениальный менеджер Игорь Иванович Сечин на подведомственной ему территории этот «климат» улучшил, а все остальные лапу сосут? Или все-таки причина в чем-то другом?

Мне кажется, что дело тут вот в чем. Инвесторов интересует, разумеется, не климат, а прибыль. Там, где прибыль есть (нефтянка, например, подведомственная упомянутому И.И. Сечину), они точно считают все издержки, и если остаток превышает среднестатистические показатели по миру, радостно вкладываются. А вот если прибыли нет, то можно хоть ковровую дорожку стелить перед потенциальным инвестором, хоть хороводы водить – он все равно не придет.

Но вот сказать об этом вслух наши власти не могут. Ну просто никак. Дело в том, что они уже много лет объясняют нам, как много они делают для нашего народа и нашей экономики, чтобы последняя развивалась и радовала первого высоким уровнем жизни. И на фоне этих разговоров как-то странно звучали бы рассуждения о том, что прибыль в нашей экономике получить нельзя, даже при льготных условиях, которые обещают иностранным инвесторам. Значит, нужно придумывать какие-то «мульки», которые поясняют, почему к нам не идут иностранные инвесторы, хотя с экономикой все в порядке. Кстати, а почему, собственно, обязательно иностранные? Наши-то чем хуже? А дело тут вот в чем.

Дело в том, что в приснопамятные времена, когда вся официальная экономическая мысль в нашей стране сводилась к рассуждениям ныне покойного Гайдара, концепция развития нашей экономики свелась к одной немудреной мысли: как только инфляция станет низкой, к нам придут иностранные инвестиции, и все в стране заколосится. Тут есть целый букет глупостей, поскольку упомянутая концепция не говорит ни о том, как сделать низкую инфляцию, ни почему пойдут инвестиции, ни почему «заколосится» все, а не пара-тройка отраслей, ну и т. д. Собственно, и результат «реформ» Гайдара и его команды тому показатель, поскольку свелись они к череде провалов и поражений. Но главное – не в этом, а в том, что до сих пор экономическую политику в России определяет группа идейных «детей и внуков» этого самого Гайдара.

И они продолжают гнать пургу по поводу низкой инфляции и иностранных инвестиций! Причем их многократно разоблачали, в т. ч. вполне себе западные и даже монетаристской направленности экономисты, но это не помогает. Я даже не буду сейчас размышлять, почему, но факт, как говорится, имеет место. Дело в другом. Они же обещали нашим первым лицам иностранные инвестиции, а их нету. Ссылаться на высокую инфляцию нельзя, поскольку она, конечно, высокая, но Росстат (по требованию их же самих!) этот уровень сильно занизил. По банальной причине: обещали же инфляцию уменьшить – вот и цифры, которые показывают, что она стала однозначной.

И вот вам коллизия: вышеупомянутые дети-внуки Гайдара сами себе закрыли пути к отступлению. По сфальсифицированными ими же данным, инфляция низкая. А где же инвестиции? А тут – дело серьезное, «Гарант Конституции» – это вам не либерал «отец нации». Последний никого не увольняет, а первый-то – ого-го какой грозный! Значит, нужна еще одна причина, по которой инвестиции в страну не идут. Гайдар, конечно, про нее не говорил, ну так научная теория не стоит на месте! Развивается, так сказать..

Вот, собственно, и причина появления «инвестиционного климата». Объяснить, почему инвестиции не идут, наши либеральные чиновники не могут: и потому, что верны заветам Гайдара, и потому, что никак не могут сказать правду о плачевном состоянии отечественной экономики, которой они по рецептам этого экономического гения управляли. И отвечать за отсутствие инвестиций тоже не хотят. А посему придумали новую «мульку», которая и должна объяснить общественности (а по факту – одному-единственному человеку), почему у них ничего не получается. По объективным причинам, разумеется, несмотря на титанические усилия. Игорь Иванович Сечин, правда, всю картину портит. Ну так они его максимально закошмарили в подведомственной прессе как рейдера, тоталитариста и, простите за выражение, представителя «кровавой гэбни».

Вопрос о том, верит ли им глава государства, – отдельный. Даже самому наивному человеку сегодня понятно, что гайдаровские рецепты – тяжелый бред, который в принципе не может привести к более или менее осмысленному результату. Понятно, что нынешнее состояние нашей экономики таково, что никакой нормальный человек в нее, за исключением нескольких узких секторов, не вложится, а в этих секторах с инвестициями все отлично, несмотря на «климат». Наконец, то, что эти люди демонстративно игнорируют все указания, которые им дает вроде бы непосредственный начальник, – тоже повод усомниться в их способностях и лояльности. Но нет же: верил и продолжает верить...

Впрочем, иногда пытается их немножко поправить – например, ввести в регионах специальных комиссаров по инвестициям. Я не очень понимаю, что эти комиссары могут сделать, ну разве что дать им маузер и право внесудебной расправы... но и тут есть сомнения. Поскольку комиссары – здесь, а инвесторы – там. И как они друг до друга дотянутся, чтобы первые могли принудить вторых все-таки вложиться в российскую экономику и тем самым подтвердить всему миру экономический гений Гайдара, я все-таки представить себе не могу... А если серьезно, то ничего, кроме грустной усмешки, это уже вызвать не может.

 

31.03.2011

http://fintimes.km.ru/