Внешняя политика и
национальная безопасность
Своими основными
внешнеполитическими задачами нынешний украинский правящий режим ставит
обеспечение условий для укрепления национальной безопасности и четкое
определение национальных интересов на международной арене. Украинским
руководством продекларировано стремление к достижению Украиной статуса
нейтрального и безъядерного государства. Киев стремится к развитию
сотрудничества в первую очередь с НАТО, государствами Запада, Восточной Европы,
Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии; также нельзя не заметить интерес к
взаимодействию с независимыми государствами постсоветского пространства,
имеющими какие-либо претензии к России. Курс страны на политическое и военное
сближение с Западом преследует цель добиться признания мировым сообществом
самостоятельной и важной роли Украины в Европе и мире.
Украина отдает предпочтение
развитию отношений и контактов с теми международными организациями и странами,
которые являются перспективными с точки зрения получения кредитов и инвестиций,
установления и расширения взаимовыгодных связей, включая военную область,
особенно ее военно-техническую сторону, а также политической поддержки Украины в
международной сфере.
Все больше сближаясь с
Западом, Украина продолжает отдаляться от России и СНГ. 16 января 1997 г.
Верховная Рада приняла доработанный проект концепции национальной безопасности.
В нем, в частности, содержится положение о нерешенности проблемы зависимости
национальной экономики от других стран, что, по мнению законодателей,
представляет угрозу для национальной безопасности. Понятно, что в данном случае
речь идет о России. Другой угрозой признано общественно-политическое
противостояние различных слоев населения и регионов Украины, т.е. проблемы
Крыма; аналогичные тенденции отмечаются в восточных регионах страны.
Предполагается возможность присоединения Украины к существующим западным
системам безопасности, не исключено создание новых, но уже под эгидой Киева. Это
говорит о возможности отказа Украины от внеблокового
статуса.
Наиболее активно Украина
стремится к сотрудничеству с США. Основным содержанием заключенных
соглашений в военной области является ликвидация последствий размещения на
территории Украины ядерного оружия, его вывод, установление контроля за
нераспространением ядерного оружия, а также вопросы, связанные с конверсией ВПК.
Активизировалась деятельность США, направленная на укрепление всестороннего
сотрудничества с Украиной для воздействие таким образом на политические,
социальные и экономические процессы в стране. В подготовленных американским
фондом “Херитидж Фаундейшн” (“Наследие”) для администрации США “Рекомендациях по
политике США в отношении России” говорится о необходимости “поддерживать
дипломатическими, экономическими и иными средствами независимость, суверенитет и
территориальную целостность бывших нерусских республик, в первую очередь
Украины”.
Отношения с
Германией. В ЕС Бонн сыграл ключевую
роль, настаивая на оказании более значительной экономической помощи Украине, так
что некоторые украинские официальные лица уже заговорили об “особых отношениях”
между Киевом и Бонном. Однако такая характеристика переоценивает реальное
состояние украинско-германских отношений. Несмотря на то, что Германия является
вторым по значению торговым партнером Украины после США, немецкие инвестиции на
Украине сравнительно невелики; они намного скромнее, чем в любой другой стране
Восточной Европы.
Будущее торговли между двумя странами будет в первую очередь зависеть от того, сможет ли Украина навести порядок в сфере экономики. До тех пор, пока это не станет ясным, торговля и инвестиции останутся, очевидно, на невысоком уровне. Германия имеет с Украиной связи в оборонной сфере. Во время посещения Киева в августе 1993 года министром обороны Германии Ф.Рюэ было подписано соглашение между Германией и Украиной о военном сотрудничестве. Соглашение предусматривает обмен специалистами, визиты военных кораблей и обмен информацией по военным учениям. При этом Бонн весьма тактично не заходит в военном сотрудничестве слишком далеко, чтобы у Москвы не возникло ощущение, что он намеревается создать с Украиной антироссийский альянс.
Великобритания также не обходит Украину
вниманием. В сентябре 1995 г. министр иностранных дел М.Рифкинд нанес в Киев
визит, получивший широкую огласку. За ним последовал визит президента Л.Кучмы в
Лондон в декабре 1995 года. Оба визита подтвердили, что Лондон придает Украине
стратегическое значение как одному из “опорных пунктов” новой системы
безопасности в Европе. Великобритания особенно активно поддерживает
экономические реформы в Украине посредством фонда "Know-how", оказывающим финансовую помощь
малому бизнесу Украины, предпринимателям в банковской и финансовой сферах, а
также поддержку британским компаниям, планирующим инвестиции в
Украине.
За исключением
Великобритании и Германии, другие западноевропейские страны не проявляют к
Украине особого интереса. Хотя большинство государств Европы отдают себе отчет в
необходимости поддержки независимой Украины, мало кто из них готов выделить для
этого даже небольшие средства.
Центрально-европейские
связи. В стремлении утвердиться как
европейская держава с соответствующей ориентацией Украина пытается укрепить
связи с Восточной и Центральной Европой и такими региональными организациями,
как Вышеградская группа и Центрально-европейская инициатива (ЦЕИ). Однако эти
попытки не увенчались пока что особым успехом. Большинство официальных деятелей стран
Центральной Европы не рассматривают Украину как “центрально-европейское”
государство ни с культурной ни с политической точки зрения. К тому же украинская экономика гораздо
менее развита, чем в странах Центральной Европы. Таким образом, хотя Центральная
Европа полностью поддерживает независимость Украины, она не спешит принимать ее
предложения, особенно касающиеся регионального
сотрудничества.
Инициатива Украины по
созданию Зоны центрально-европейской безопасности, выдвинутая президентом
Л.Кравчуком на сессии Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ,
ныне ОБСЕ) в Праге в апреле 1993 г., не нашла поддержки в Восточной и
Центральной Европе. Предложенная зона должна была включать Украину, Беларусь,
государства Балтии, Молдову, Австрию и бывшие восточноевропейские страны
Варшавского пакта. Это предложение было встречено в Восточной и Центральной
Европе весьма прохладно, поскольку восточно- и центрально-европейские страны
опасались, что это может подорвать их шансы на вступление в
НАТО.
Без энтузиазма были
встречены в Центральной Европе попытки Украины наладить более тесные структурные
связи с Вышеградской группой - в основном ввиду медленного развития
экономических реформ в Украине. Большинство государственных деятелей
центрально-европейских стран полагают, что членство Украины может разрушить
сплоченность группы и привнести нежелательные осложнения в отношения с Россией,
поэтому они равнодушно реагируют на украинские предложения сближения на
организационном уровне.
Украино-польские
отношения. По мнению Запада, Польша
могла бы сыграть важную роль в виде “моста” между расширяющимися НАТО, ЕС и
Украиной. Варшава крайне заинтересована в сохранении нынешней антироссийской
ориентации Украины ввиду того, что последняя обеспечивает существование важного
буфера между Польшей и Россией. Как считают в Варшаве, если Украина попадет под
российское влияние или окажется втянутой в конфедерацию, где доминировала бы
Россия, это отрицательно отразится на безопасности Польши.
На протяжении всей истории
польско-украинские отношения были враждебными и взаимно подозрительными. Однако,
начиная с 1990 года, Польша целеустремленно старается преодолеть это наследие и
улучшить отношения с Украиной. Польша была первым государством, признавшим
независимость Украины 1 декабря 1991 года. Декларация о принципах и основных
направления развития украинско-польских отношений подписана 13 октября 1990 г.,
договор о добрососедстве, дружеских отношениях и сотрудничестве - 18 мая 1992 г.
Обе страны подтвердили незыблемость границ и отказались от каких-либо
территориальных претензий друг к другу. Этот договор послужил основанием и
поводом для широкомасштабного сближения двух стран.
Расширились и военные связи
между двумя странами. В феврале 1993 г. они подписали двухстороннее военное
соглашение, в котором говорится о расширении обмена информацией, а также
проведении совместных учений, воинского обучения. Разумеется, обе стороны
подчеркнули, что такое сотрудничество не ставит своей целью создание союза
безопасности и не направлено против других стран.
В начале 90-х годов была
предпринята попытка координации польско-украинской оборонной политики. В конце
1992 года по инициативе бывшего Президента Л.Валенсы с участием Президента
Л.Кравчука был создан Консультативный комитет президентов. С польской стороны комитет возглавлял
Е.Милевский, руководитель отдела по вопросам безопасности в администрации
Валенсы, а с украинской стороны - А.Бутейко, один из ближайших помощников
Кравчука. Однако эта форма сотрудничества далеко не продвинулась и постепенно
выдохлась после перехода Е.Милевского в министерство обороны и поражения
Л.Кравчука на президентских выборах.
Польша оказывает поддержку
попыткам Украины укрепить свои связи с Западом и присоединиться к европейским
организациям. Варшава вела активную лоббистскую деятельность “за кулисами”
Совета Европы и Центрально-европейской инициативы, отстаивая принятие Украины в
члены этих организаций. Сложное экономическое положение Польши накладывает
значительные ограничения на ее возможности оказывать помощь Украине. Тем не
менее, по мере развития польской экономики связи с Польшей, очевидно, станут
более важными для Украины и смогут сблизить ее с Западом.
Отношения Украины с
Венгрией, хотя и не столь близкие,
как с Польшей, также заметно улучшились. В 1990 году Украина и Венгрия подписали
декларацию прав меньшинств - важный аспект для Будапешта, поскольку в Украине
проживает большое венгерское национальное меньшинство (160 тыс. человек). В
результате вопрос национального меньшинства не отягощает украино-венгерские
отношения так, как это происходит в отношениях Венгрии скажем, со Словакией или
Румынией. В 1991 г. Украина и Венгрия подписали договор о дружбе и
сотрудничестве, в котором содержатся статьи о неприкосновенности границ и
взаимном отказе от каких-либо территориальных притязаний.
Уровень отношений Украины с
Центральной Европой во многом будет зависеть от темпов проведения экономических
и политических реформ на Украине. Если Украина начнет стабилизировать свою
экономику, она станет намного более притягательным партнером для Польши и других
стран Центральной Европы. Это может привести к значительному расширению ее
экономических и политических связей, а в будущем , возможно, и к членству в
Центрально-европейской торговой ассоциации (СЕГТА). Но если Украине не удастся
построить здоровую рыночную экономику, разрыв между Центральной Европой и
Украиной увеличится, и перспективы достижения более тесного экономического и
политического сотрудничества Киева с Центральной Европой останутся скудными.
Балтийско-Черноморское
сотрудничество. Украина, как известно,
выдвигала идею налаживания Балтийско-Черноморского регионального сотрудничества.
Эта идея, первоначально выношенная и выдвинутая Л.Кравчуком, состояла в том,
чтобы создать пояс независимых государств на территории от Балтийского до
Черного моря в качестве некоего противовеса России и “российскому господству”.
Однако это предложение не встретило особого энтузиазма среди остальных стран
этого региона. Балтийские государства и Польшу больше интересует установление
прочных связей с НАТО, расцениваемых в Варшаве в качестве наиболее эффективного
средства повышения уровня национальной безопасности. Союз между Беларусью и
Россией в еще большей степени понизил вероятность оформления предложенного
украинцами такого регионального геополитического
образования.
Тем не менее Украина
продолжает поддерживать идею Балтийско-Черноморского сотрудничества. Это
предложение обсуждалось президентом Кучмой и президентом Латвии Г.Улманисом во
время визита последнего в Киев в ноябре 1995 г. Президенты обговаривали также
возможность сооружения балтийско-черноморского нефтепровода, по которому
ближневосточная нефть могла бы поступать на Украину и балтийские страны через
Турцию. Если этот проект будет со временем осуществлен, он может существенно
уменьшить зависимость Украины и стран Балтии от российских энергоносителей.
Балтийские связи могли бы
дать Украине косвенный выход на Запад. Однако страны Балтии, очевидно, будут
избегать всего, что похоже на создание регионального блока с Украиной, поскольку
такой шаг может еще больше осложнить их отношения с Россией, болезненно
реагирующей на связи балтийских государств с НАТО. Более того, близкие отношения
с Украиной никак не могут заменить собой прочных связей с ЕС и НАТО, остающихся
для всех стран Балтии безусловным внешнеполитическим приоритетом.
Турция и черноморский
регион
становятся для Украины зоной все возрастающего стратегического значения. У
Украины и Турции есть определенные общие интересы: обе страны обеспокоены
попытками России усилить свое влияние в СНГ, особенно на Кавказе. Кроме того,
Турция играет важную роль в добыче и транспортировке топлива, в первую очередь
нефти, из каспийского региона и Ближнего Востока. Украина и Турция ведут
переговоры о строительстве нефтепровода с Ближнего Востока через территорию
Турции на Украину. Турция заинтересована в создании пояса независимых государств по периметру
России, куда входили бы Украина, Молдова, Грузия, Азербайджан и новые
независимые страны Центральной Азии. Крепкие двусторонние связи с Украиной
являются, по мнению Анкары, важным элементом этой стратегии. Турция также очень
активно действует в НАТО в поддержку установления “особого партнерства” между
НАТО и Украиной. Усиливающееся сходство экономических и стратегических интересов
Киева и Анкары может стать важным фактором влияния на стратегическое
распределение сил в черноморском бассейне и привести к дальнейшему сближению
этих стран.
На постсоветском
пространстве все отчетливее проявляются
контуры новых центров силы, которые рассматриваются
в качестве сдерживающих факторов - противовесов России на территории бывшего
СССР. Для России крайне нежелательно оформление этих опорных точек в лице
Украины на юго-западе, Узбекистана в
Средней Азии, Азербайджана в
Закавказье, создание оси Ташкент - Баку - Тбилиси - Киев с возможным
подключением к ней Акмолы.
В конце 1996 - начале 1997
г. стала формироваться “тройка” - Украина-Молдавия-Румыния. Украина изъявила
желание расширить свое влияние на ход урегулирования молдавско-приднестровского
конфликта. Украина и Молдавия подписали таможенное соглашение, расцененное
Кучмой и Лучинским как фактическое создание зоны свободной торговли. Затем
Румыния выступила с предложением расширить региональное приграничное
сотрудничество с Молдавией - с последующим привлечением Украины. И хотя
украино-румынские отношения пробуксовывают из-за имеющихся спорных
территориальных проблем (обоюдное недовольство послевоенным размежеванием, в
т.ч. по острову Змеиный), явно обозначенное взаимное стремление в НАТО плюс
предлагаемое миротворческое спонсорство великих держав помогут разрешить этот
вопрос.
Оценивая внешнюю политику Украины, необходимо иметь в виду признаки геополитических подвижек во взаимоотношениях между США и Германией. Назревание соперничества между ними стало проявляться сразу же после ликвидации СССР. Восточная Европа издавна считалась сферой особых интересов Германии. После крушения “берлинской стены”, после ослабления связей Польши, Чехии и Венгрии с Москвой Бонн стал проявлять повышенное внимание к ним, что не могло вызвать восторгов у Вашингтона. На передний план выходят национальные интересы “семерки”. По всей видимости, новая эпоха в геополитике будет определяться не соперничеством США и России, а различием американских и германских интересов. В частности, предстоит длительная и осторожная борьба этих стран за влияние на Украине, которая в начале века также была традиционным элементом германской стратегии.
Американский фактор в российско-украинских отношениях - сложное и противоречивое явление. Это отчетливо проявляется в политической, экономической, военной и идеологической сферах. Задачей внешней политики России и Украины является максимально возможное использование американского фактора в сфере развития российско-украинских отношений и нейтрализация негативных последствий, которые может вызвать политика США для развития связей между двумя государствами.
Оценить роль американской политики в треугольнике Россия - США - Украина можно только на основе объективного анализа стратегии Вашингтона, без предвзятых обвинений, но и без апологетики якобы "беспристрастного и бескорыстного подхода" американской администрации к отношениям между Россией и Украиной.
В США усилилась тенденция к
тому, чтобы воспользоваться тяжелой внутренней ситуацией в России для
“продвижения американских интересов в Европе и других регионах”. Этот тезис
американских геополитиков стал основой стратегии расширения НАТО на Восток, а
также весьма сдержанного, а порой и отрицательного отношения Вашингтона к
интеграционным процессам в СНГ и, в связи этим, дифференцированным подходом США
к отдельным государствам СНГ. Что касается Украины, то она объявлена “сферой
американских интересов и военных гарантий”.
Такой подход Вашингтона не только не содействует решению многих спорных проблем в отношениях между Россией и Украиной, но и порождает новые, стимулирует рост националистических настроений как в российском, так и в украинском обществе. Не без ведома Вашингтона принимаются меры со стороны руководителей НАТО по установлению особых отношений с Украиной.
Проблема расширения НАТО на
восток - весьма важная тема; совершенно очевидно, что решение этой проблемы
способно существенно повлиять на состояние российско-украинских
отношений.
Очевидное заигрывание НАТО с
Украиной и благорасположение к этому Киева, подчеркивание возможности, хоть и
маловероятной, вступления Украины в эту военно-политическую структуру, не могут
не вызывать озабоченности России, на южной и юго-восточной границе которой
формируется не просто активно самоутверждающееся государство с особыми
интересами в Причерноморском регионе и Средиземноморье (известны попытки Киева
создать треугольник Украина-Израиль-Вашингтон), а также в целом в Европе, но и
включающееся в единое геополитическое пространство Запада, куда России
доступ заведомо заказан.
С другой стороны, Украина
становится центром, вокруг которого группируются государства, не
заинтересованные по тем или иным причинам в содействии наметившимся
интеграционным процессам в СНГ или же желающие дистанцироваться от России хотя
бы в экономическом или политическом плане.
Чувствительная реакция
России провоцировалась определенными политическими силами в Украине, как,
например, это было в случае с проведением в 1997 г. вблизи Севастополя морских
учений "Си бриз" с явно провокационным по отношению к России сценарием. На этом
фоне заявления и России, и Украины о стратегическом партнерстве выглядят
несколько оторванными от действительности, тем более, что сложности в области
экономического сотрудничества являются постоянным раздражителем в двусторонних
отношениях.
Немаловажными для
формирования позиции Украины в отношении НАТО и точки зрения НАТО на значение
Украины стали недавние изменения геополитической ситуации в непосредственной
близости от Украины. Это нарастающий процесс интеграции между Россией и
Белоруссией.
События в Белоруссии вызвали
серьезную реакцию со стороны не только Запада и Украины, но и Польши. Не желая
повторения белорусского сценария, Польша активизировала свои отношения с Киевом,
в то время как Киев, озабоченный новым развитием событий, начал проводить более
энергичную политику в отношении Польши.
Между тем для России
наиболее предпочтительным сценарием была бы именно “белоруссизация” Украины. В
качестве противовеса НАТО Москве следует отдавать предпочтение ОБСЕ. ОБСЕ как
общеевропейский форум, призванный содействовать развитию общеевропейского
сотрудничества, укреплению взаимного доверия, не смогла стать основой
формирования новой системы европейской безопасности. Возникшая в годы "холодной
войны" как средство регулирования отношений двух военно-политических блоков в
Европе и поиска конкретных форм выражения баланса сил и интересов между ними,
ОБСЕ с трудом приспосабливается к новым условиям, сложившимся в Европе.
Тяжеловесная структура, объединяющая несколько десятков государств, не
приспособлена к быстрому реагированию на угрозы европейской безопасности, не
имеет необходимых структур, обеспечивающих выполнение принятых решений. Главная
ее слабость заключается в том, что она не обладает реальными возможностями
для устранения угроз социального, политического, экономического, то есть
невоенного характера, с которыми в первую очередь сталкиваются
посткоммунистические страны.
Решение о расширении НАТО на
восток Европы было принято под влиянием нескольких обстоятельств, среди которых
необходимо выделить следующие. Во-первых, очевидная политическая и экономическая
слабость России - правопреемника Советского Союза. Переживающая глубокий
социально-экономический и политический кризис РФ не может быть для стран
Центральной и Восточной Еввропы центром политического и экономического
притяжения. Более того, правящие круги России допустили стратегический просчет,
игнорируя в течение нескольких лет эти страны и ориентируясь в первую очередь на
Запад, пытаясь в западных столицах решить вопросы безопасности
региона.
Во-вторых, российская
правящая элита сама подталкивала НАТО к расширению на восток Европы; козыревская
дипломатия пропагандировала тезис о стратегическом партнерстве и даже
союзничестве с Западом. Положение о том, что расширение НАТО не представляет
угрозы безопасности России, зафиксированное в документах, подписанных во время
пребывания Б. Ельцина с официальным визитом в Варшаве в августе 1993 г., было не
просто досадным недоразумением, как стремятся доказать сейчас, а результатом
проведения политики, опиравшейся на эти исходные принципы. И лишь под
воздействием жесткой политической критики Ельцин был вынужден отказаться от этой
формулировки. В-третьих, октябрьские события 1993 г. в Москве и война в Чечне
свидетельствовали о непредсказуемости развития России, и тем самым усиливали
позиции тех сил в странах ЦВЕ, которые хотели как можно скорее оказаться под
зонтиком НАТО. В-четвертых, и Запад, и страны ЦВЕ вполне обоснованно полагали,
что у России не имеется реальных возможностей для того, чтобы заблокировать
расширение НАТО, а новая военно-политическая конфронтация с Западом была бы для
нее гибельной.
Расширение НАТО еще раз
подтверждает тот неоспоримый факт, что все вопросы, связанные с геополитическими
интересами государства, решаются на основе баланса сил, которые еще будут очень
долго играть важнейшую роль в формировании системы международных
отношений.
Страны бывшей Восточной
(ныне предпочитающие именоваться Центральной Европой) твердо взяли курс на
вхождение в ЕС и НАТО. Это в принципе не закрывает им путь к сотрудничеству с
Россией, Украиной или СНГ: но если любое из двух членств состоится (а тем более
оба вместе, в любой последовательности), то уже не сами страны Вышеградской
группы, но уставы ЕС и НАТО будут решающим способом определять как общую
возможность такого сотрудничества, так и его конкретные пределы. Помимо прочего,
это означает, что если у России и/или Украины возникнут какие-то проблемы в
отношениях с ЕС и НАТО, то такие сложности могут объективно переноситься и на
отношения с отдельными странами - членами этих организаций.
Сложности могут возникнуть
серьезные. Противостояние между Россией и Западом по вопросу о расширении НАТО
известно и давно дает негативный политический осадок. Украина, особенно в случае
ее приема в НАТО, в этом контексте смотрится как наиболее удобный рычаг давления
с западной стороны на Россию. Членство же России в этой организации, на мой
взгляд, заведомо исключено, поскольку это объективно означало бы принятие на
себя НАТО обязательств по обороне российской границы с Китаем. То есть реально
пока есть все предпосылки к тому, чтобы регион превратился в новую полосу
размежевания в Европе.
И Россия, и Украина проходят
сейчас трудный период национально-государственного становления. Следует
понимать, что взаимная полемика, временами крайне острая - один из неизбежных
факторов такого становления, и подобное положение в принципе естественно.
Необходимо лишь, чтобы оно с обеих сторон удерживалось под контролем и не
переходило в создание "образа врага". Пока это с трудом удается
обеспечивать.
Надо видеть и то, что
проблемы, на которых строится полемика - Севастополя, Крыма, Черноморского
флота, в определенном смысле нефте- и газопроводов, безопасности путей транзита
в целом, - не имеют рационального решения. Три первые не имеют рационального
решения в принципе. Конечно, ни один россиянин не признает город Севастополь по
происхождению украинским, но и ни украинский политик никогда и заикнуться не
сможет о передаче города России - да и можно ли это сделать практически, не
передавая Крым? ЧФ при любом разделе оказывается уже не флотом, но суммой
кораблей и имущества; то есть в любом варианте проигрывают и Россия, и
Украина.
Сегодня эти проблемы нужны
Украине, да и России тоже. Они используются обеим сторонам в качестве средств
нажима друг на друга, за неимением лучших политических средств. Пока они
используются в целом достаточно дозировано и, как показывает практика, никак не
мешают сотрудничеству там, где в нем есть взаимный интерес. На перспективу стоит
задача не зацикливаться на этих проблемах, но постараться вытеснить их более
рациональными средствами давления, раз уж без него в межгосударственных
отношениях не обойтись. Реальная сложность заключается в том, что пока и в
Украине, и в России главное для элит - закрепление за собой новообретенной
собственности, а также борьба за "приватизацию" и раздел государства, как
минимум за надежное и сильное влияние на него. Это весьма негативный факт, но
его необходимо принимать в расчет.
Положение осложняется тем,
что для нынешнего российского руководства непреодолим "комплекс Беловежской
пущи", заставляющий по понятным причинам крайне ревниво относиться и к Украине,
и к Казахстану. При сохранении этого фактора не видно возможностей поставить в
ближайшие годы российско-украинские отношения над или вне российских
внутриэлитных противоборств.
Вместе с тем на стратегическую перспективу для России нет более важного направления внешней политики, чем Украина. Здесь могут возникнуть наибольшие сложности, но и открываться наибольшие возможности. Представляется, что в стратегической перспективе как в России, так и Украина максимально заинтересованы в том, чтобы не оставить никакой третьей стороне возможности играть на российско-украинских противоречий, которые, видимо, сохраняться и в будущем.
В конечном же счете -
расширение НАТО означает крупное поражение политики России и ее правящей
политической элиты.
С первых дней независимости украинское руководство и ведущие политические силы Украины заняли по отношению к СНГ и России преимущественно неконструктивную позицию. Рассчитывая на то, что Украине удастся быстрее и успешнее решить проблемы своего развития в одиночку, в отрыве от России и других стран-участниц СНГ, украинское руководство взяло курс на формально-представительское участие в СНГ, неучастие в военно-политических структурах Содружества и дистанцирование от России.
Из состава бывшего СССР
Украина вышла с высокоразвитой промышленностью и сельским хозяйством, мощным
научным потенциалом, некоторой сырьевой базой (угольные ресурсы, железная,
марганцевая, урановая руды), существенной частью бывшей союзной оборонной
инфраструктуры, войсками трех военных округов, группировкой стратегических
ядерных средств (шахтные пусковые установки и стратегическая авиация), ВВС и
ПВО, а также рядом важных, создававшихся всем Союзом предприятий оборонного
комплекса (наиболее важные из них - авиационные предприятия в Киеве и Запорожье,
заводы ракетно-космической промышленности в Днепропетровске, кораблестроительные
верфи в Николаеве, танковый завод в Харькове и другие). На территории Украины
оставался и пока еще неразделенный Черноморский флот.
Проще говоря, Украина «увела
с собой» значительную часть научно-технического, промышленного и военного
потенциала бывшего СССР. По-видимому, это создавало у украинского руководства
ощущение уверенности в способности быстро поставить страну на ноги и вывести ее
в ряды ведущих европейских государств. Однако, как показал дальнейший ход
событий, эти расчеты оказались не совсем верными.
В деятельности руководства
Украины совершенно отчетливо видна приоритетность внешнеполитических вопросов и
задач укрепления задач национальной государственности над экономическими
проблемами. Соответственно, современная внутриполитическая обстановка влияет на
курс украинской экономики весьма значительным образом.
Ее особенности заключаются в
следующем:
- Частая смена направлений
внутренней политики приводит к отсутствию какой-либо базы обеспечения
экономических преобразований; таким образом, ориентиры стратегии экономических
реформ размыты.
- В ближайшей и
среднесрочной перспективе сохраняется объективная зависимость Украины от России
и других стран СНГ, что находится в противоречии с курсом украинского
руководства по военному, политическому и экономическому дистанцированию от
России и СНГ.
- Существует значительный
разрыв в представлениях руководства Украины и её населения о том, на Запад или
на Восток должна ориентироваться страна. Высшая политическая элита стремится
постепенно перенацелить основные связи Украины на Запад и интегрировать её в
западноевропейские политико-экономические организации, привлечь к решению
украинских экономических и других проблем США, ведущие страны Европы, а также
НАТО. В то же время основная масса населения стремится к восстановлению связей с
Россией.
Социально-экономическая
ситуация на Украине характеризуется следующими данными. Так, в 1996 г. несколько
снизились темпы падения ВВП, которые составили 10%; при этом объем промышленного
производства снизился на 5,1% (в 1995 году - 12%) и составил 72,5 млрд. гривен.
Замедлились темпы инфляции (индекс инфляции на декабрь 1997 года находился на
уровне 25% годовых); несколько возрос выпуск продукции в отдельных отраслях
промышленности. Однако общая ситуация продолжала оставаться весьма тяжелой. По
оценкам ООН, в 1994 г. по уровню жизни Украина занимала 45 место из 173 стран;
после объявления независимости жизненные условия населения ухудшились в среднем
на 80%.
Если в конце 80-х годов
прирост населения был порядка 1% в год, то в первой половине 90-х годов прирост
уменьшался до 0,2-0,4%., а с 1994 г. стал отрицательным. Средняя
продолжительность жизни уменьшилась - у мужчин с 66 в 1989 г. до 62,8 лет в 1994
г., у женщин - с 75 до 73,2 лет. Детская смертность увеличилась с 12,3 чел. на 1
тыс. новорожденных в 1990 г. до 14,3 в 1994 г. Охват детей дошкольными
учреждениями уменьшился с 61,2% в 1989 г. до 44% в 1994 г., соответственно,
начальной школой с 88% до 82,7%, средней школой с 63,7% до 46,9%.
По официальной статистике,
число безработных в 1996 составило 278,8 тыс. чел. (0,9% трудоспособного
населения). Средняя заработная плата составляет около 78 долл. в месяц. Согласно
данным украинских профсоюзов, в 1992 г. за чертой бедности находилось 11%
населения, а в 1996 г. - 74%. Растет и имущественное неравенство: доходы
наиболее богатых 10% населения превышает доходы самых наибеднейших 10% более чем
в 12 раз. Для сравнения, в США это соотношение равно
5,5:1.
По абсолютным размерам ВВП
Украина занимает третье место среди 26 новых независимых государств стран и
стран Восточной Европы после России и Польши, а по размеру ВВП на душу населения
- 17 место между Румынией и Черногорией. По темпам роста цен в первой половине
90-х годов среди указанных стран Украина находилась на третьем месте после
Грузии и Армении, по темпам снижения размера ВВП - седьмое место (после Грузии,
Армении, Таджикистана, Черногории, Азербайджана и Литвы).
Президент Украины Л.Кучма
считал, что экономические результаты 1996 г. “нельзя назвать удачными”. То, что
экономика больна - ясно всем: и рядовому обывателю, и рядовому члену украинского
правительства.
Как и в России, за
эксперименты с так называемыми “радикальным экономическим реформированием”
Украиной уплачена цена, соизмеримая с военной интервенцией “потенциального
противника” - потеря управляемости экономикой и громадный ущерб производству и
жизненным интересам десятков миллионов людей.
Несмотря на приостановку
темпов падения национальной валюты, основные проблемы экономики Украина решить
не в состоянии. К таким проблемам относятся:
1. Кризис неплатежей - по
этой причине около 117 тыс. предприятий ощущают нехватку средств.
Альтернативными путями выхода из этого кризиса являются натуральные (бартерные)
расчеты. Около половины расчетов в народном хозяйстве осуществляются в
безналичной форме.
В 1996-1997 гг. рост цен был
во много раз больше, чем увеличение платежных средств в обороте. Структура
размещения и источники формирования оборотных средств ухудшились. Мероприятия по
укреплению платежной дисциплины не в полной мере достигли целей: задолженность
предприятий имеет постоянную тенденцию к увеличению.
Активность предприятий в
погашении своих долгов падает. При этом предприятиями признаются лишь небольшие
части своих реальных задолженностей. Так, в декабре 1996 г. из 177 тыс.
предприятий-должников в зачете взаимной задолженности приняли участие только
треть. Ситуация на декабрь 1997 г. являлась более критической. Оформили
векселями свои задолженность только 28,2 тыс. юридических лиц.
2. Финансовый голод. Премьер-министр Украины П.Лазаренко
отметил в январе 1997 г., что главной задачей на сегодняшний день является
возвращение на Украину денежных средств, размещенных на иностранных счетах, и
формирование среднего собственника. Скорейшего решения требует также вопрос
привлечения денежных средств населения и субъектов хозяйственной деятельности в
экономику. По данным на середину 1997 г., населением накоплено свыше 10 млрд.
долл. Однако они не работают в украинской экономике.
3. Для оплаты внутренних
долгов украинское руководство вынуждено прибегать к иностранным заимствованиям с
учетом того, что в первом полугодии 1997 г. правительство планировало погасить
задолженность по заработной плате (2 млрд. грн.) и пенсиям (900 млн. грн.).
Внешний долг Украины на 1.1.97 был равен 8,83 млрд. долл. Основными финансовыми
донорами являются Россия, МВФ и Мировой банк. Главным кредитором Украины в
настоящее время является Россия. На 1 января 1999 г. долг Украины России только
за поставки газа достиг 3,6 млрд. долл.
4. Острая нехватка
собственных энергоносителей,
необходимость их импорта. Основная доля импорта приходится на
Россию.
Пытаясь преодолеть
энергетическую зависимость от России, Украина планирует закупать нефть с странах
Ближнего и Среднего Востока. Для этого потребуется построить терминал в районе
Одессы, проложить трансконтинентальные нефтепроводы, которые будут проходить по
территориям Турции, Сирии и Ирака и фактически контролироваться этими странами.
Это порождает возможность политического и экономического давления этих стран на
Украину.
Не нуждается в
доказательствах то обстоятельство, что истоки кризисных явлений в экономике
Украины, а также подпитывающие их факторы во многом те же, что и в России или в
любом другом государстве СНГ. Однако условия их возникновения и развития -
разные. Поэтому экономический кризис на Украине, проявляющийся довольно остро,
имеет свои особенности и дополнительные катализаторы.
1. При всех прочих равных
условиях для бывших республик распавшегося СССР Украина была особенно прочно
соединена многогранными и многочисленными технологическими (особенно в
промышленности, науке и технике), финансовыми, ресурсными, межнациональными и
иными связями с Российской Федерацией. Поэтому поспешный разрыв и подчеркнутое
соблюдение дистанции в отношениях с Россией все последующие годы независимости
отозвались обвалом прежних хозяйственно-технологических связей, нарушениями
потоков товаров, капиталов и рабочей силы, сужением ресурсной базы и потока
энергоносителей, лишением многих украинских промышленных предприятий заказов и
т.д. Последствия такого обвала оказались весьма негативными, в первую очередь
для экономики Украины.
2. Далеко не последнюю роль
в усугублении экономического кризиса в Украине сыграло безоглядное следование
украинского руководства рекомендациям МФВ и других международных финансовых
организаций, не осуществляя при этом структурной перестройки экономики страны и
не наметив даже контуров экономических реформ, соответствующих задаче развития
государства. Экономика Украины и предложенная Западом модель реформы оказались
несовместимыми.
Предложенные правительством
меры по стабилизации народного хозяйства слепо копируют постулаты концепции
монетаризма, которая предлагает искусственное сокращение реальных доходов
населения. “Взятие на вооружение” этой концепции с целью “привести в чувство”
украинскую экономику вызвало целый ряд негативных изменений в экономике,
обусловленных резким сокращением потребительского спроса населения:
затоваренность предприятий при падении производства, недостаток оборотных
средств, кризис неплатежей, падение ВВП и сокращение бюджетных поступлений, рост
задолженности по выплате зарплаты и так далее. Складывается парадоксальная
ситуация, когда лечение болезни предлагается вести средствами, которые способны
только ухудшить состояние больного. Это начинают понимать и украинские
специалисты.
Денежно-финансовая политика
монетаризма может стать основой стабилизации в государствах со сложившейся
рыночной средой, но не способна играть эту роль в Украине, где на момент начала
применения монетаристских мер такая среда отсутствовала. Соответственно,
политика монетаризма оказалась действенной, к примеру, в Польше или Венгрии, но
совершенно недостаточной в Украине или России. И Украина, и Россия лишены тех
элементов рыночной среды (конкуренция, ликвидность, частная собственность),
которые обуславливают саму возможность рыночного
саморегулирования.
3. Одним из наиболее мощных
тормозов экономических реформ на Украине стала ее теневая экономика, масштабы
которой, по оценкам независимых экспертов, просто огромны.
О размахе теневой экономики
и объемах накопленных капиталов свидетельствуют следующие данные. По некоторым
оценкам, за рубежом находится до 20 млрд. долл., неофициально экспортированных
из Украины. Кроме того, по разным данным, у населения Украины хранится еще от 8
до 10 млрд. долл. По другим источникам, за последние пять лет из Украины
вывезено 15 млрд. долл., тогда как сумма полученных кредитов составляет 9 млрд.
долл. Сегодня в коррумпированных взаимоотношениях находятся около 40%
предпринимателей и почти 90% коммерческих структур Украины. Свыше 60% доходов
служащего, занимающего ответственную должность, составляют взятки.
Принадлежность государственного служащего к административно-экономической группе
обеспечивает ему стабильность и надежность получения теневых доходов,
определенную степень защищенности и от официальных контролирующих, и от
криминальных структур, гарантированное продвижение по службе. Некоторые
специалисты полагают, что в теневой сектор вовлечено практически все население
Украины - через внебанковское обращение наличности, уличную и базарную торговлю,
“дикую” приватизацию, уклонение от уплаты налогов и сборов, коррупцию и т. п.
Следствием развития теневой экономики и накопления теневых капиталов является
общая криминализация общества, проявляющаяся в существенном увеличении
количества криминальных и экономических преступлений, возникновении
организованных преступных группировок, в выходе их на властные структуры и
правоохранительные органы.
Несмотря на хронический
дефицит бюджетных средств и низкую официальную оплату труда государственных
служащих, количество чиновников в стране увеличивается год от года. Рост
численности служащих в органах власти свидетельствует о стремлении усилить
контроль со стороны центральных и региональных групп за деятельностью граждан и
предприятий, а также за основными политическими и экономическими процессами,
происходящими в государстве. Акцент делается на расширении и усилении как
разрешительных, так и запретительных функций госаппарата, его прямом
вмешательстве в отношения субъектов хозяйствования независимо от форм
собственности, на волевом (субъективном) распределении выгодных госзаказов и
собственности, подлежащей приватизации, на произвольном истолковании законов
либо их корректировке и приспособлении к удобным для аппарата схемам
деятельности. Все большее количество чиновников требуется для того, чтобы
управлять процессами перераспределения собственности и дефицитных
ресурсов.
Сегодня на Украине давно
завершилась трансформация теневого сектора экономики, который во времена
господства коммунистической доктрины функционировал в условиях всеобщего
огосударствления, планового хозяйства и административно-командных форм
управления. Он превратился в “новый” теневой сектор, функционирующий по правилам
псевдорыночной и рыночной экономики. Изменился также общий контекст теневой
экономической деятельности; ее удельный вес в национальном хозяйстве значительно
увеличился.
В подобной ситуации
проведение последовательной внутренней и внешней политики, стабилизация
экономики вряд ли возможны, что и подтверждает углубление
социально-экономического кризиса на Украине.
Изложенные выше явления и
факты дают основания для следующего вывода: Украина превращается в государство с
властью государственного аппарата, основанной на тотальной теневой экономике. На
Украине фактически завершается процесс конституирования теневой хозяйственной
деятельности в новых социально-экономических условиях.
Из этого можно сделать
несколько важных выводов.
Во-первых, Давно стала очевидна
бесполезность попыток стабилизации украинской экономики, если они направлены
лишь на ее официальную составляющую. Серьезный анализ процессов и тенденций,
происходивших в ее теневом секторе, все эти годы подменялся на Украине
традиционными, характерными еще для социалистического строя лозунгами и общими
призывами к непримиримой борьбе с теневой экономикой и
“теневиками”.
Во-вторых, в последние годы вместе с
экономическим распадом на Украине разрушались правовые и морально-этические
основы общества. Пренебрежение законами, криминализация экономических и
социально-политических отношений превратились в норму функционирования Украины.
Граждане Украины для выживания и содержания семей в этих условиях вынуждены
прямо или косвенно нарушать законы, скрывая от государства свои
доходы.
В-третьих, новое государство, будучи
не в состоянии обложить граждан налогами, фактически закрывает глаза на
происхождение их доходов, но и со своей стороны не выполняет элементарных
функций. Оно не защищает собственность и жизнь граждан от посягательств
преступного мира, не может обеспечить нормальный уровень образования и
медицинского обслуживания, ставит пенсионеров и инвалидов на грань
выживания.
В-четвертых, отрицательное отношение
граждан к государственному аппарату и к созданному в стране экономическому
режиму проецируется на все государство в целом. Государство, подталкивающее
своих граждан к совершению преступлений, само становится в глазах граждан
преступником.
В-пятых, особенности
функционирования экономической системы и ее механизмов на Украине могут дать
ответ и на многие политические загадки, в частности, почему у России не
продвигаются дела с урегулированием спорных вопросов с Украиной, откуда столько
зигзагов в политике и поведении Киева и т.п.
Как считает бывший глава
администрации украинского президента Д.Табачник, в российско-украинских
отношениях “... за последние три года после серьезного потепления во второй
половине 1994 г. никаких серьезных сдвигов и изменений в лучшую сторону не
произошло: парафированный еще в 1995 г. договор не подписан, откладывается
вопрос по Черноморскому флоту. Каждая сторона хочет видеть основную причину
тупиковой ситуации в неуступчивости другой. До сих пор ни со стороны российских
специалистов по внешней политике и государственных деятелей, ни со стороны
украинского руководства не предприняты шаги для того, чтобы в одном документе
изложить весь перечень проблем, по которым можно найти компромисс, либо - в
отдельных случаях - разменять компромисс в одних вопросах на ответные уступки в
других. Пока этого не произойдет, украино-российские отношения будут находиться
в состоянии вялотекущего обмена колкостями. Это - серьезная работа, требующая
единой аналитической концепции, а не рывков: давайте быстренько договоримся по
газу, в следующий раз - толкнем во время визита министра обороны проблему ЧФ”.
(“НГ” от 11.04.97).
Отметим некоторые факты из
сферы украинской экономики, имеющие конфликтный потенциал. Это - задолженность
Украины за энергоносители, соперничество двух стран на мировых рынках
вооружений, формирование Украиной не отвечающих интересам России структур
регионального торгово-экономического сотрудничества, постоянные спекуляции на
ценах за транзит через территорию Украины российских нефти и газа в Европу;
существует также множество других противоречий.
С экономической точки
зрения, среди европейских республик бывшего СССР первостепенное значение для
Украины имеет Россия. Обе страны остаются друг для друга основными
экономическими партнерами. На долю России приходится 58% украинского
товарооборота со странами ближнего зарубежья, на долю Украины - 40% российского.
Украина практически зависит от российских поставок энергоносителей, на долю
которых приходится более 30% экспортируемой Россией в страны ближнего зарубежья
нефти и почти 70% природного газа. Украина поставляет в Россию сырье и
комплектующие для производства вооружений и военной техники по более 6 тысячам
позиций. Удельный вес кооперационных связей в машиностроении двух стран
составляет 20-25 процентов.
Надо иметь в виду, что вот
уже несколько лет под напором западных производителей, которые умело внедряются
в технологические цепочки разрушающихся экономических связей между бывшими
республиками происходит вытеснение товаров, производящихся на Украине и в других
бывших советских республиках, с внутреннего рынка всего постсоветского
пространства.
Чтобы противостоять этому,
внешнеэкономическая стратегия России в отношении Украиной должна быть нацелена
на достижение максимальной реинтеграции экономик двух стран, создание общего
экономического пространства, механизмов для управления этим пространством.
Задача состоит не в том,
чтобы загнать Украину в угол, давить на нее нефтегазовыми задвижками или
долгами. Напротив, Россия, исходя прежде всего из собственных интересов, должна
оказывать конструктивное воздействие на восстановление производственного и
научно-технического потенциала Украины, добиваться такой отладки механизмов
двусторонних рыночных отношений, чтобы они отвечали интересам развития двух
стран.
Пока еще Россия сохраняет
заинтересованность в экономическом взаимодействии с относительно здоровыми
секторами украинской экономики, каковыми являются портовые терминалы,
нефтеперерабатывающий комплекс с примыкающей к нему сетью магистральных
трубопроводов, проходящие по украинской территории транспортные коммуникации
(включая нефте- и газоэкспортные трубопроводы) и др. Российские интересы имеют
здесь вынужденный характер из-за достаточно существенной коммуникационной
изолированности России от Западной Европы.
По мере создания
альтернативных каналов экономической связи (строительство газопровода через
Белоруссию и Польшу и порта в Ленинградской области, а также прокладки
трубопроводов из России на Запад в обход Северной Европы) Россия будет
утрачивать мотивацию к развитию сотрудничества с Украиной, в особенности если
продолжится экономическая деградация этой страны и не будет положен конец фактам
сознательных хищений российского топлива из проходящих через украинскую
территорию трубопроводов.
Важно также учитывать и
следующий момент: начинается перераспределение экономической активности с
западных и северно-западных районов Украины в пользу индустриально развитых,
тяготеющих к России регионов востока и юга страны. Причин этому много:
подорожание российских энергоносителей, наличие полезных ископаемых, плодородных
земель, выгодное расположение для связей с Россией (море). Именно эти регионы в
ближайшее десятилетие, вероятнее всего, замкнут на себя основную часть
инвестиционных потоков и будут более активно использовать свой вес и
представительство в политических центрах страны. Судя по всему, именно это
определит направление развитие Украины и политическое структурирование
украинского общества.
Идеологическая ситуация на Украине
и ее влияние на российско-украинские отношения
Насаждение антироссийских настроений, антирусскость сегодня являются на Украине главным средством самоутверждения для большинства украинских политиков.
Разумеется, у ныне
независимого украинского государства есть свои устремления, которые не всегда
совпадают с российскими. Более того, естественно также, что в отношениях между
Россией и Украиной возникали и будут возникать столкновения интересов.
Но в то же время народы Украины и России очень многое объединяет и роднит, и
вряд ли возможно утверждать, что они не заинтересованы в дружественных
отношениях и сотрудничестве, в рациональном решении реальных и
потенциальных конфликтов.
Однако даже глубокая
заинтересованность в контактах и широкое взаимопонимание между простыми людьми,
хозяйственными руководителями и местными властями соседних регионов двух стран никак не могут поколебать установку
украинского руководства на решение спорных вопросов конфронтационными методами и
средствами.
Истоки возникновения неблагоприятного климата в российско-украинских отношениях весьма специфичны; они обусловлены прежде всего сложной геополитической историей Украины, амбициозностью правящих кругов, а также чрезмерной мифологизированностью сознания украинских политиков.
К сожалению, не предпосылки рационального порядка, а именно идеология формирует политику верхов Украины по отношению к России.
В чем же заключаются ее основные черты и в какой форме они проявляются?
Первое. Наиболее характерной
особенностью политической идеологии правящей элиты является антирусскость. Эта
идеология - сравнительно недавний продукт политической мутации, ведь никакого
массового украинского движения антироссийской направленности в Российской
империи не существовало. Лишь в конце XIX в. оно стало уделом
небольшой группы украинских интеллектуалов во главе с профессором Львовского
университета историком М.Грушевским.
Эта группа действовала и
находила общественную поддержку в Галиции (Западная Украина), регионе,
находящемся под господством католической церкви и входившем в то время в состав
Австро-Венгерской империи, являясь ее второстепенным
элементом.
Грушевский всю свою
незаурядную энергию использовал на то, чтобы доказать неполноценность русских
(«москалей»). В своем многотомном труде «История Украины-Руси» он попытался
обосновать «европейскость» малороссов и чуть ли не их расовое превосходство над
«азиатами» русскими. Подобные идеи Грушевский излагал вполне наукообразно, но в
основе его работы – идеологическая доктрина. Если реальные исторические факты не
соответствовали его схемам, он их попросту замалчивал.
В настоящее время идеи и
схемы Грушевского в слегка завуалированной форме положены Киевом в основу
официальных учебников по украинской истории.
В 1996 году при содействии
Фонда Эберта коллектив политологов и историков из института мировой экономики и
международных отношений НАН Украины, Национального университета имени Т.Г.
Шевченко и Национального университета «Киево-Могилянская академия» при участии
американских коллег выпустил фундаментальный труд “Украинская государственность
в XX веке”, призванный обосновывать перспективы государственного строительства и
геостратегию нового украинского государства. В книге представлен широкий обзор
концепций украинской государственности и геостратегии украинского независимого
государства, рассмотрены основы геополитики Украины и ее место в “классических”
геополитических теориях и в геополитике соседних стран, в том числе и
России.
Складывается впечатление,
что, по их мнению, единственный путь создания подлинно независимой Украины как
крупной европейской державы, формирования украинской “политической нации”
заключается в противопоставлении России и русским, отрицании какой-либо общности
исторических корней, культуры, объективных и долгосрочных национальных
интересов. Из этих текстов фактически следует, что чем сильнее Украина
“отталкивается” от России, тем скорее станет подлинно самостоятельным и
влиятельным государством. Справедливость этого тезиса даже не обсуждается:
главный предмет дискуссии и в традиционной, и в современной украинской
геополитике - как лучше, эффективнее противостоять России, как овладеть
«узурпированным ею цивилизационным, культурным, геополитическим наследством
Руси-Украины». Общая позиция всего труда - историческое и культурное
превосходство украинцев как более древней и “европейской” нации над русскими,
доказательство чего служит радикальным средством утверждения украинской
идентичности. Суть российского господства – «злоупотребление низшей культуры по
отношению к высшей».
Альтернатива этой концепции
- союз с Россией, называемая “промосковской”, или “восточной” геополитической
доктриной. Она в книге “Украинская государственность...” совершенно опускается,
хотя авторы и признают, что сторонники “восточной” доктрины имеются в самой
Украине.
Второе. Важное место в идеологии
украинского национализма занимает длинный перечень “обид”, нанесенных Украине за
период пребывания большей ее части в составе Российского государства. Наиболее
значительными называются ликвидация Запорожской сечи (1775 г.), указ Александра
II о запрещении издания и ввоза книг на украинском языке (1876 г.), а также
голод 1932-33 гг., который украинские националисты считают не только самым
главным преступлением большевиков, но и кульминацией целенаправленного геноцида
русскими украинского народа.
Вместе с тем замалчиваются
такие факты, как добровольное вхождение Левобережной Украины в состав России,
разгром турок и Крымского ханства, обеспечивший украинскому народу безопасную
жизнь и расширившее границы расселения, открывший путь в плодородные степи юга
сегодняшней Украины. Все это создало предпосылки для быстрого экономического
развития Украины, поощряемого и частично финансируемого царским
правительством.
Благосостояние и уровень
культуры украинского населения Российской империи в канун Первой мировой войны
были неизмеримо выше, чем галицийцев и русин в Австро-Венгрии. Именно
галицийские крестьяне, толкаемые нуждой, составили основную массу украинских
эмигрантов в Канаду и США. Украинские крестьяне Российской империи не были
вынуждены уезжать за границу. Если крестьянин страдал от малоземелья, то он мог
получить в собственность участок земли в Южной Сибири или на Дальнем Востоке
размером в 25 га на семью. При этом каждой семье выдавалось пособие в 200 руб.,
и она со всем имуществом перевозилась на новое место за счет
государства.
Да, царские власти проводили
принудительную русификаторскую политику, справедливо рассматривая украинцев как
ветвь русского народа, а украинский язык - как диалект русского. Тем самым они
препятствовали и тормозили становление украинской нации, вполне обоснованно
воспринимая украинский национализм с опаской, как несущий территориальную угрозу
империи. В то же время «русификация» была формой просвещения, приобщения
украинцев к мировой культуре, а подавление украинского национализма –
естественной функцией государства, боровшегося с любыми доктринами,
обосновывающими сепаратизм.
Самые смелые мечты
украинских националистов - государственность, территория, государственный
украинский язык, украинское правительство, национальные университеты и академия
и т.п. - в 20-е годы этого столетия реализовались в Советском Союзе как
закономерный результат проводившейся национальной политики, во главу угла
которой было поставлено уничтожение имперского наследия, а вместе с ним – и
русской великодержавности.
В 20-е годы на территории
Советской Украины развернулась широкая принудительная украинизация, т.е. в
известной мере, искусственное, одобряемое большевистской Москвой,
конструирование украинской нации. Первоочередной мерой в проведении украинизации
стало широкое внедрение украинского языка, в первую очередь в деятельности
партийного и государственного аппарата. В августе 1923 г. была издана
инструкция, обязывающая партийных и государственных служащих посещать
специальные созданные курсы украинского языка. Неуспевающим на этих курсах
грозило увольнение. К 1925 г. чиновники были обязаны перевести делопроизводство
на украинский язык. Несмотря на заметное отсутствие энтузиазма среди
многочисленных русскоязычных чиновников в партии и государственном аппарате,
новая политика дала впечатляющие результаты. Если в 1922 г. украиноязычным было
только 20% государственного делопроизводства, то к 1927 г. эта цифра выросла до
70%. В 20-е годы произошел и небывалый расцвет украинской культуры. Показательно
и то, что ярый враг большевизма и глава Центральной Рады, первого украинского
государственного органа власти, созданного после февральской революции 1917 г.,
М. Грушевский после начала принудительной украинизации вернулся из эмиграции и
мирно сосуществовал с большевиками.
В 30-е годы окрепнувший
сталинский режим начал решительно бороться с национализмом «окраин», развернув,
в частности, массовые репрессии против национальных интеллигенций в советских
республиках. Москва начала проводить русификаторскую политику, возвращаясь до
некоторой степени к политике Российской Империи. Разница состояла в том, что
«русификация» в данном случае проводилась в качестве утверждения единого
стандарта, под который должны были быть подогнаны все граждане советского
государства. Советская «русификация» вовсе не была связана с возрождением
русской нации, она была попыткой создать на базе некоторых элементов русской
культуры новой социокультурной общности – советский народ. Но в национальных
советских республиках такая политика воспринималась как возврат Москвы к
«традиционному русскому империализму».
Однако «апологет русского
шовинизма», несмотря на все репрессии, не лишил ни одну национальную республику
ни половинчатой собственной государственности, ни собственной Академии наук, ни
собственной национальной коммунистической партии. А «великий русский народ» в
рамках СССР был лишен всего этого, т.е. находился в гораздо более худшем
положении по сравнению с «национальными окраинами». Любому советскому гражданину
было известно, что жизненный уровень в социалистической Российской Федерации был
заметно ниже уровня жизни в национальных республиках, т.е. «метрополия» жила
беднее своих «колоний».
Голод 30-х годов, на который
ссылаются сегодня украинские националисты, видя в нем сознательную затею
«русификаторов», был вызван сталинской коллективизацией и ограблением крестьян.
Но голод затронул не только украинских крестьян. Из миллионов русских «кулаков»,
депортированных в Сибирь и на Север, около 850 тыс. были с Украины, но
раскулачивание шло вовсе не по этническому признаку. Среди погибших от голода –
много (если не большинство) русских, так как больше всего голод захватил
Днепропетровскую, Полтавскую, Кировоградскую и Одесскую
области.
В руководстве партии только
русские осмелились выступить против развязанной Сталиным войны с крестьянством:
члены Политбюро ЦК ВКП (б) Н. Бухарин, А. Рыков, М. Томский (Егоров), кандидаты
в члены Политбюро ЦК Н. Угланов и С. Сырнов («правая оппозиция»). Украинцев в
этом списке нет. Руководство украинской компартии на том этапе полностью
поддерживало Сталина.
Несомненно, эти
обстоятельства не могут не быть хорошо известным украинским национальным
исследователям. Однако они старательно замалчивают их в своих работах, поскольку
факты совершенно подрывают один из главных тезисов националистов о вечной
неизменности «имперской природы» России.
Третье. Существенным идеологическим
инструментом украинской националистической элиты является тенденциозная
трактовка ряда фактов украино-российской истории.
Украинофилы извращенно
трактуют вопрос о том, какой народ является прямым наследником Киевской Руси.
Они утверждают, что поскольку столицей Киевской Руси был Киев, центр расселения
полян, то именно поляне внесли ведущий вклад в развитие древнерусского
государства. Соответственно, украинцы, потомки полян, являются прямыми
наследниками Киевской Руси.
С 1989 г. о русских
постоянно пишется как о ленивом, малообразованном, вечно пьяном народе, который
живет за счет эксплуатации Украины. Авторы псевдонаучных концепций пытаются
доказать, что русского народа вообще не существует, а есть “московский” - смесь
татар, угро-финнов и мордвы.
Украинофилы обвиняют Россию
в организации “утечки мозгов” и провинциализации Украины (это по поводу
представителей украинской интеллигенции, делавших блестящие карьеры в
Санкт-Петербурге и Москве). Есть еще одно оригинальное обвинение - уже в адрес
самих украинцев. Украинцы царской России обвиняются в том, что у них развилась
«малороссийская ментальность», т.е. в том, что они стали патриотами Российского
государства и считали себя хотя и отличной, но частью великого русского народа.
Отсюда следует суровый суд над Н. Гоголем, исключенным из состава истинных
украинцев, забвение таких замечательных художников, как И. Репин, Д. Левицкий и
т.д.
Украинофилы искажают
события, связанные с гибелью евреев на Украине. Примером такой позиции является
статья об антисемитизме в энциклопедии Украины. В этой статье (автор - Б.
Ветвицкий) утверждается, что до присоединения к России Украины антисемитизма не
существовало. «Массовые убийства евреев и поляков во время восстания (Б.
Хмельницкого), когда погибли десятки тысяч были вызваны объективными условиями
угнетения... Сходный анализ применим к убийствам евреев во время кровавого
гайдамацкого восстания XVIII века... На Украине евреи по отношению к украинцам
были частью правящих классов... Классические примеры широко распространенных
предубеждений против евреев на Украине появились, когда Россия распространила
свою власть на большую часть Украины».
Б. Ветвицкий разъясняет: на
Украине возникли два антисемитизма: неукраинский, т.е. осуществляемый
неукраинцами, и истинно украинский антисемитизм. Излишне доказывать
смехотворность таких утверждений.
Нельзя отрицать
антисемитизм, связанный с деятельностью царского правительства - введение черты
оседлости, барьер процентной нормы при поступлении в гимназию или университет,
невозможность для евреев занять должность, дающую право на получение личного
дворянства. Однако даже несколько сотен пострадавших в результате еврейских
погромов 80-х годов XIX в. и периода революции 1904-1905 не идут ни в какое
сравнение с более чем шестьюдесятью тысячами евреев, погибших в период
Гражданской войны от рук петлюровцев и связанных с ними националистических
формирований.
Тема Второй мировой войны
является весьма щекотливой для украинофилов. Дело в том, что украинские
националисты сделали тогда ставку на Гитлера и способствовали установлению
нового порядка в Восточной Европе. Они боролись не только с Красной Армией и
советскими партизанами, но и участвовали в подавлении восстания варшавского
гетто, а затем словацкого и варшавского восстаний. Они также принимали участие в
истреблении евреев на Украине и около ста тысяч поляков в деревнях
Галиции.
Есть и другая причина
озабоченности украинофилов. Великая Отечественная война выявила огромную разницу
в ориентации населения Восточной и Западной Украины. Восточные украинцы внесли
значительный вклад в победу над гитлеровской Германией. Почти каждая семья здесь
имеет родственников, погибших в боях с фашистами. В то же время значительная
часть населения Западной Украины находилась под влиянием фашистской Организации
украинских националистов (ОУН). Однако современные идеологи украинского
национализма приписывают бандеровцам борьбу с гитлеровцами. Старательно
замалчивается роль оуновцев в истреблении еврейского и польского населения
Украины. И наоборот, прогитлеровские настроения и коллаборационизм приписываются
населению Восточной Украины.
Четвертое. Проявлением агрессивной
сущности современной политической идеологии на Украине является политика
вытеснения русского языка и культуры.
По официальным данным
последней переписи, русские составляют 22% населения Украины, а к русскоязычным
относятся не менее половины жителей этого государства. Их интересы формально
защищает статья 10 конституции, гарантирующая “свободное развитие, использование
и защиту русского, других языков национальных меньшинств
Украины”.
Русский язык так и не стал
вторым государственным языком, вопреки предвыборным обещаниям Л. Кучмы и
огромному количеству активных сторонников этой идеи. Государственная власть
Украины с первых дней своего существования сначала осторожно, а потом все более
жестко проводит линию на вытеснение русского языка из всех сфер общественной и
политической жизни.
22 ноября 1996 г. в Киеве
состоялся “круглый стол” под названием “Государственный язык - в информационный
простор Украины”. Его проводили Всеукраинское товарищество “Просвiта”
(“Просвещение”) имени Тараса Шевченко (монополист по выпуску школьных
учебников), Национальный совет Украины по вопросам телевидения и радиовещания, а
также Гостелерадио и Министерство информации. Итогом обсуждения стали
“Рекомендации”, подписанные руководителем “Просвiты” Павлом Мовчаном и
заместителем руководителя Нацсовета по телевидению Михаилом
Слободяном.
Языковая ситуация на
Украине, где по крайней мере половина населения говорит и думает по-русски,
оценивается авторами документа как “ненормальная” и названа “тяжелым наследием
империи”. Ее исправление возможно лишь путем “утверждения полноценного
функционирования государственного языка и целенаправленного уничтожения
негосударственного”(Речь, разумеется, идет о русском языке). Употребление
негосударственного языка в эфире, а также издание газет и журналов на русском
языке предложено считать деянием, которое “своими негативными последствиями
представляет не меньшую угрозу национальной безопасности Украины, чем пропаганда
насилия, проституции, а также разные формы антиукраинской пропаганды”. Всем
государственным и негосударственным телерадиоорганизациям Украины следует, по
мнению организаторов “круглого стола”, перейти на украинский режим вещания. Для
“облегчения понимания” Мининформации и Национальный совет должны предупредить
журналистов, что в противном случае их ожидают “запретительные санкции вплоть до
лишения лицензии”. Новая лицензия будет выдаваться по повышенным тарифам, а
часть вырученных от этого средств направят на “введение дополнительных
должностей, особенно литредакторов государственных телеорганизаций для улучшения
языкового режима в эфире”.
В соответствие с
рекомендациями, украинское правительство должно изменить тарифы на
распространение периодических изданий таким образом, чтобы украиноязычные
издания стоили в десять тысяч раз меньше русскоязычных, а Верховная Рада -
“принять закон об обложении высокой ввозной пошлиной литературы и прочей
продукции на чужих языках”. Наконец, необходимо “провести аттестацию дикторов,
редакторов, комментаторов и прочих сотрудников телеорганизаций, которые выходят
в эфир, на предмет владения ими украинским языком”.
Уже 5 декабря президент
Украины Леонид Кучма раздал поручения различным государственным деятелям по
“результатам рассмотрения вопроса о порядке выполнения законодательства о языке
на Украине”. Суть их сводится к обеспечению финансирования и административной
поддержки “Рекомендаций”.
Таким образом, дело зашло
гораздо дальше обычных рекомендаций. Теперь повсеместное внедрение “державной
мовы” и тотальное искоренение русского языка - не просто благие пожелания
националистически настроенных общественных деятелей, а официально поставленный,
“давно наболевший” вопрос государственной безопасности. Удивляться этому не
приходится. Влияние националистов на политическую ситуацию на Украине ощущается
все сильнее; наиболее предприимчивые из них перебираются из Западной Украины на
руководящие должности в Киев. Так, в 1995 году руководить украинским
телевидением стал уроженец Галиции З. Кулик; в результате тон украинского
телевидения сменился с умеренно-антироссийского на откровенно русофобский.
Русскоязычные телекомпании, пытающиеся получить лицензии на вещание, например, в
Крыму и в Закарпатье, сталкиваются с открытым противодействием чиновников. О
том, чтобы выйти в эфир на русском языке на Западной Украине, где русские
составляют почти десятую часть населения, не может быть и
речи.
Последствия официального
наступления на русский язык очевидны. Русская диаспора на Украине окончательно
теряет связь с исторической родиной. Это облегчит и ускорит ассимиляцию русских,
к чему, собственно, и стремятся авторы “Рекомендаций” и прочих подобных
проектов. Так Украина избавится от наследия “проклятого прошлого” - “пятой
колонны”, как часто называют этнических русских в украинских средствах массовой
информации.
1. До последнего времени
Россия словно бы не замечала антироссийской направленности украинской
государственности, продолжая исполнять роль донора украинской экономики.
Экономический детерминизм в отношениях с Украиной сыграл злую шутку с
посткоммунистической Россией, превратив ее, главного кредитора и
нефтегазоэкспортера в заложника настроения и прихотей Украины. Вместо того чтобы
проводить политику узаконивания статуса русского языка, определения положения
русских как одной из государствообразующих наций на всей Украине (хотя бы в
Крыму), вместо обсуждения темы двойного или общего второго государства и решения
территориальных споров, двусторонние переговоры застряли на мелководье раздела
черноморских кораблей.
2. Важнейшая для России
цель, состоящая в исключении угрозы превращения Украины в плацдарм интриг против
Москвы, могла бы быть достигнута межгосударственным союзом, подтверждающим
общность двух народов и являющимся обоюдовыгодным. Для этого, как и в Союзе
России и Белоруссии, необходимо заключить, межгосударственный договор об
объединении таможенных, пограничных и военных усилий, согласование
внешнеполитических стратегий. Но для достижения настоящего союза с Украиной
необходимо утвердиться в понимании нескольких простых
истин:
Украинцев как единой,
сформировавшейся нации нет и никогда не существовало. Как показывают последние
опросы населения, на Восточной Украине растет неприятие украинской
государственности. Украина не менее делима, чем оказался делим Советский Союз.
До тех пор, пока вдохновляемые западноукраинским “украинством” верхи не поймут,
что, играя с Россией, они рискуют целостностью Украины, - до тех пор они будут
продолжать эксперимент по насильственному выращиванию антирусской политической
нации.
Без жесткой терапии
российско-украинские отношения не оздоровятся. Вопрос о заключении федеративного
договора между Украиной и Крымом - как гарантии для русского большинства в Крыму
- должен быть поднят как условие подтверждения границ Украины в готовящемся
договоре о дружбе, сотрудничестве и партнерстве, а спор о принадлежности
Севастополя - признан отдельной проблемой в переговорах (следует исходить из
того, что в настоящее время Севастополь де-юре - российский город, который
де-факто управляется властями Украины).
При продолжении украинским
руководством антироссийского курса нельзя исключать и других шагов воздействия
на Киев:
отказа Украине в прямых и
косвенных кредитах;
требования ускоренного
погашения украинского долга;
перевода всех бартерных
операций с Украиной на денежную основу;
жестких ограничений на
импорт украинской рабочей силы в Россию;
установления режима неблагоприятствования Украине в использовании российской инфраструктуры для осуществления внешнеэкономических связей с другими странами СНГ и АТР;
постепенного установления экономической блокады Украины по образцу США - Куба.
3. В конечном счете следует понимать, что хотя распад Украины - проблемный для России вариант, но лучше способствовать ему, чем терпеть постоянные вызовы Украины и эрозию усилий в ближнем зарубежье, в вопросе с НАТО. Во всяком случае, федеративное (земельное) устройство Украины - единственная прочная, вневременная гарантия ее сотрудничества и партнерства с Россией.
4. В общенациональных интересах необходимо установление строжайшей дисциплины в ведении отношений с Украиной, исключающей партийную и ведомственную конъюнктуру. Реализация жесткого курса на переговорах с Украиной требует от руководства России осторожных. но бескомпромиссных мер по ограничению беспрецедентного влияния проукраинского лобби в структурах власти РФ.