К. Гордеев

 

ПРОГРЕСС ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

И НАЦИОНАЛЬНОЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЕ РОССИИ

 

Вот уже почти 2000 лет человечество, знакомое с Откровением Иоанна Богослова, встречает конец каждого столетия ожиданиями, полными эсхатологических страхов и надежд. Исключение не составляет и наш век: тем более, что его завершение является рубежом не только вековым, но и тысячелетним.

Несколько тысячелетий «вызревала» культура Древнего Мира до своего сравнительно недолгого расцвета во времена античной Эллады и Рима. Пришедшее им на смену Средневековье уступило свое историческое место эпохе Нового Времени уже спустя всего каких-нибудь полтора десятка столетий. А то, в свою очередь, смогло просуществовать лишь около 250 лет, пока социальные потрясения и научные открытия века ХХ-го не заставили всерьез говорить о следующем историческом периоде, наименование которого менялось по мере того, как он вступал в свои права, а иллюзии о нем рассеивались.

Сначала, издалека, он выглядел, как воплощение вековой утопии — коммунизма, — рукотворного Царства Божия на земле. И тогда о нем говорили, как о наступившей Новейшей истории. Затем, когда научно-техническая революция привела к гигантскому скачку научной мысли и лавинообразному нарастанию открытий и изобретений, кардинально меняющих жизнь человека, тогда о грядущем стали говорить просто, как о Рае, как об идиллическом «научно-технологическом» бытии на лоне девственной природы. Такое будущее общество получило название постиндустриального. Но уже с конца 60-х годов на эту благообразную картину стали накладываться реально проявившиеся экологический, энергетический, сырьевой, демографический и многие другие кризисы, поставившие под сомнение будущее всечеловеческое блаженство. Неожиданно (естественно, для человеческого взгляда) проявились глобальные процессы, получившие название мегатенденций, которые, по мере их реализации, порождают общество принципиально иного типа, сегодня именуемое как общество постмодерна.

Практически все современные футурологи сходятся на том, что мир постмодерна при всей своей тотальной и глобальной унифицированности будет неоднороден. В неравном положении окажутся страны и государства. Одним, одичавшим и вымирающим, будет уготована судьба поставщиков сырья и дешевой рабочей силы. Уделом других — станет переработка этого сырья и производство практически всей мировой продукции. И лишь третьим, «господам», «мировой интеллектуальной элите» будет отведено особое место в мировом разделении труда. Они возьмут на себе производство технологий производства и распределение производимой по ним продукции. Очевидно, что по сходному принципу вероятно произойдет и внутригосударственное разделение общества на касты. Так, словно пародируя государственные идеи Платона, из человечества неминуемо выкристаллизуются «золотой миллиард» и «бриллиантовая тысяча».

Но в реальности ничего подобного не происходит. Весь мир, социум стремительно расчленяются, дробятся, барьеры между вновь возникающими группами становятся все более непроходимыми, а сосуществование «миллиарда» с остальным человечеством и «элит» с «низшими» кастами становится все более проблематичным.

В особенности это наглядно видно на примере современной России, где развитие социальных процессов происходит в последние годы быстрее, чем во многих других странах. «Советский народ» в мгновение ока раздробился на «совков», «кооператоров» (или «честных» предпринимателей), «чиновников» и «новых русских». С течением времени, «совки» стали «маргиналами», «новые русские» стали «новейшими» и выделили из своих рядов «олигархов», «кооператоры» частью разорились, частью перешли в категорию «новых русских»… При этом средний класс, класс людей со средним достатком, не только не стал массовым, но и значительно сократился, что и послужило одной из причин краха «буржуазной революции», лидеры которой наивно предполагали, что проведение реформ приведет к расширению и укреплению этой социальной группы, как основы «демократического» государства.

Обреченные на все большее отставание группы населения должны или погибнуть, исчезнуть, или ассимилироваться с той частью общества, которая успела адаптироваться к новым условиям. Так раньше и происходило. Раскол и конфликт в обществе завершались поглощением более развитой частью общества менее развитой. Причем положительной стороной этого процесса было то, что последняя, в большей степени сохранившая в себе индивидуальность и традиции данного общества, при слиянии привносила их в преобразованную общественную систему, обеспечивая тем самым передачу преемственности. Так несмотря ни на что Русское государство было и осталось русским от Св. кн. Владимира и до наших дней.

Сейчас ситуация кардинально переменилась. Вплоть до середины ХХ-го века временного промежутка для на того, чтобы общество успевало преодолеть свой внутренний раскол и более или менее достичь социальной однородности до своего следующего качественного скачка, хватало. Однако сейчас скорость изменений стала столь высока, что конвергенция расколовшихся частей общества осуществиться просто не успевает. Отстающие убегающих догнать не в состоянии, и пропасть между ними все увеличивается.

Собственно, в этом причина и грядущего глобального разделения государств в наступающей эпохе, и все ускоряющегося расслоения современного общества - как в России, так и в других странах. Становится очевидным, что упоминавшиеся и «золотой миллиард», и «бриллиантовая тысяча» не более, чем фантазии. Сегодняшняя Россия тому прекрасный образец. Круги состоятельных, богатых, очень богатых, сверхбогатых людей непрерывно сужаются. И наоборот, беднота, нищета, «маргиналы» непрерывно множатся - с каждым новым «завоеванием» цивилизации. Доля «развитой» части общества ускоренно уменьшается, отсекая возможности для дальнейшего движения все большему количеству людей и, фактически, выдавливая их за пределы социума. Однако, рано или поздно, соотношение тех, кто управляет системой и поддерживает ее дееспособность, и неуправляемой массы, выпавшей из этой системы, достигнет критического. И тогда состоится социальный коллапс, крах. «Маргинальному болоту» предстоит поглотить тех, кто однажды окажется не в состоянии «удерживать небо на своих плечах», а обществу обрушиться в варварство.

Сейчас очень сложно предсказывать, каким образом рухнет «новый мировой порядок». Несомненно одною. Поскольку современная западноевропейская цивилизация представляет собой сложную высокоорганизованную систему, различные части которой по преимуществу узко специализированы и связаны между собой множеством связей, то ее жизнеспособность является зависимой от надежности и качества этих связей. Следовательно, картонный домик «нового мирового порядка» начнет рассыпаться именно здесь.

В России тоже на ладан дышат все коммуникационные системы. И если они еще живы, то только потому, что подпитываются извне. Иначе говоря, то «продвинутое ядро», «элита», интегрировавшая себя в мировое сообщество, уже сегодня не в состоянии управлять в своем доме — в той системе, ответственность за которую она волею судеб на себя приняла. В этом смысле Россия сегодня демонстрирует весьма мягкий вариант того, что ожидает в недалеком будущем европейскую цивилизацию.

Сегодня Россия первой (или в числе первых) столкнулась лицом к лицу с грозными последствиями быстро ускоряющегося ритма времени. Для нее потрясения эпохи, еще только надвигающиеся на всю западноевропейскую цивилизацию, уже стали повседневной реальностью. И значит от того, сумеет ли Россия им противостоять и как, зависит не только ее собственная судьба, но и будущность всего цивилизованного человечества – станет ли она столпом, удержавшим мир на краю пропасти, или будет одной из первых утраченных надежд на Спасение. Российским просторам вновь уготована судьба испытательного полигона, на котором, быть может, уповая лишь на Промысел Божий, будут обретены пути всечеловеческого Спасения.

В этом возможном еще обретении необходимо видеть исключительную значимость культуры, как первого и важнейшего из внутренних ресурсов. Основанием этого является то, что именно благодаря развитости культуры, собравшей и вплавившей в себя традиции и опыт всего пройденного исторического пути, становится возможным органично связать в единое целое все прочие ресурсы современности, т.е. организационную структуру общества, технологию, способы переработки сырья и т.д. Иначе говоря, именно культура является тем временным мостиком, на котором встречаются качества сугубо специфического, личного прошлого народа, нации и те, что отражают конъюнктуру современного всеобщего развития. И чем прочнее этот мост, тем выше целостность, самодостаточность данного конкретного общества, тем он устойчивее от глобальных потрясений цивилизации. И наоборот, народ, безответственно отнесшийся к сохранению своей национальной культуры, рискует однажды деградировать до той степени дикости, первобытности, до которой он позволил себе ее (культуру) разрушить.

Сегодня перед лицом России только она сама, ее история, ее исторически сложившаяся культура. Многое забыто, многое утеряно новациями прежних времен. Но есть нечто, которое издревле и доныне остается нетленно - Православие, которое сформировало русскую нацию, как имперскую, уже во времена Св. кн. Владимира. Оно стало духом нации, питательной средой, на которой выросла национальная русская культура. Ее шедевры, демонстрирующие высочайший взлет духа и творческой мысли, без этой веры были бы невозможны. Православие, наконец, органично и неразрывно множеством нитей соединилось с русской душой и через национальные обычаи прочно и неискоренимо вошло в повседневную жизнь.

Конечно, не в наших силах возродить во всей полноте ту веру, которую унаследовали из Византии наши предки. Но довольно для начала будет и того, если вера даст нации устойчивый, все более нарастающий порядок – лад, – в противовес, быть может, всей европейской цивилизации, ускоренно вступающей в хаос. И как знать, не ради ли этого выбора, который может сегодня совершиться в России, длилась вся ее тысячелетняя история? Не является ли он тем шансом, единственным, данным нам по Промышлению Божию, которым определяется возможность Спасения всего сущего человечества? Не упустить бы!