КАКАЯ ИДЕОЛОГИЯ СПАСЕТ АРМИЮ?
Армия - огромный, чрезвычайно организованный и привычный к исполнению любых приказов организм, вооруженный как никакой иной институт государства. В государстве нет другой силы, способной даже близко сравниться с армией в возможностях мобилизации множества специально подготовленных людей для ведения войны за государственные интересы, за само его существование. Кроме того, только у нее есть моральный авторитет прародителя всякого государства, ибо государство и его историческая субъектность создаются вооруженными дружинами, организующими государственную власть как таковую.
Как же случилось, что в современной
России такая мощная сила оказалась не в состоянии защищать собственные
интересы, оказалась заложницей продажности и бездарности сложившегося режима
диктатуры коммерческого космополитизма? Как произошло, что при наглом,
вызывающем процветании спекулянтов, ростовщиков, казнокрадов, бандитов, воров и
сутенеров всякого рода и звания, верные присяге и долгу офицеры предпочитают
кончать жизнь самоубийством, не выдерживая полунищего существования? Почему
армия даже во время войны в Чечне морально и политически терроризировалась,
предавалась и продавалась верхами власти и каждый мог ее безнаказанно оболгать,
оплевать в центральных средствах массовой информации? Ответ на эти вопросы
прост, если действительно иметь
искреннее намерение найти на них ответ.
Сенеке принадлежит мысль: "Сила, не направляемая разумом, гибнет
под собственной тяжестью,". Эта мысль многое объясняет. Чем больше
материальная сила, чем крупнее организация, тем больше они зависят от силы
разума, который их направляет. Тогда как "сон разума рождает чудовищ"
гибельных для этой силы и этой организации - чудовищ распада и саморазрушения.
Россия - страна колоссальная, а потому
она чрезвычайно зависит от интеллектуальных возможностей государственной
власти, от ее способности выражать свои политические цели, в особенности цели
стратегические. Стратегические цели власти отражаются в первую очередь на армии
- важнейшем институте государства, и по положению дел в армии можно вполне
определенно судить о способностях власти. История России и любой другой страны
показывает однозначную зависимость глубоких кризисов власти вообще и армии в
частности от кризисов политических концепций государственного развития, которые
предлагаются властью.
В чём же суть политического поведения
нынешнего режима власти в России, содержание целеполагания, которое заложено в
начале 90-х годов идеологией и мировоззрением буржуазно-демократического
либерализма?
Общая установка российских властей
состоит в сведении до минимума, а в идеале - в ликвидации вмешательства
государства в экономическое структурирование производства товаров и в
товарообмен при интеграции в мировую рыночную систему. Коммерческий интерес
ставится при этом во главу угла в экономическом развитии. Он становится
безапелляционным судьей в отношении к интересам производства, к
производительным силам. Политически этому должны способствовать абсолютный
приоритет прав человека перед правом государства и нации, абсолютная свобода
передвижения и выбора страны проживания, абсолютная свобода информации, свобода
перемещения капиталов. Роль государства должна быть сведена к роли
"ночного сторожа", снижена до уровня защитника этих абсолютных свобод
индивидуума и коммерческого политического интереса.
Достаточно очевидно, что значение армии
при идеологической, мировозренческой диктатуре либерализма приобретает
неопределенный, двусмысленный характер. С позиции радикального либерализма она
вообще не нужна, ибо она только мешает быстрому становлению мирового рынка
товаров, услуг и капиталов. Поэтому радикальный либерализм скрыто или
откровенно враждебен армии (что мы и наблюдаем со времени начала буржуазно-демократической
революции в России).
Главным противником либерализма
оказываются те массы людей, которые связаны с производительными силами
конкретной страны и, сознательно или нет, требуют утверждения интересов
развития производительных сил этой конкретной страны над интересами коммерческого
космополитизма. Эти массы постепенно отчуждаются от либерализма и организуются
для борьбы за свои материальные интересы. Из логики борьбы интересов
материальных, экономических произрастает и своя логика борьбы политической.
Либерализм оказывается вынужденным
укреплять силовые полицейские структуры для подавления огромного большинства
связанных с производством масс, всячески подкупать внутренние войска льготами
при одновременном росте равнодушия к собственно армии, ухудшении ее
финансирования, сокращении ее численного состава и материального обеспечения.
Как и во всякой, переживавшей
буржуазно-демократическую революцию стране, установление в России диктатуры
коммерческого космополитизма в результате государственного переворота 3-4
октября 1993 года придало этому процессу жесткую целенаправленность,
контролируемость новой властью.
Это не досужие выдумки. Факты
красноречиво говорят сами за себя. На начало 1997 года численность российских
внутренних войск практически сравнялась с численностью армии, и при планируемом
правительством значительном сокращении армии внутренние войска в ближайшее
время станут основными вооруженными формированиями в России. Внутренние войска
гораздо лучше обеспечиваются материально, зарплата в них выше и стабильнее, ВВ
постоянно готовят подавлять всех и вся внутри страны, в том числе и армию.
Назначение министра внутренних дел генерала Куликова вице-премьером, куратором
всех силовых структур России, тоже отражает вполне определенную политическую
тенденцию, высвечивает суть намерений верхов власти коммерческого
космополитизма.
* * *
Согласно просочившимся официальным данным
Министерства Обороны, за 1996 год в
армии застрелилось около сотни офицеров из-за невыносимо бедственного
материального положения своих семей. По другим источникам, число застрелившихся
по этим причинам в пять раз больше. Цифры страшные, они не могут не тревожить
армию. Когда вооруженные люди поставлены в условия выбора между полной унижений
и нищеты жизнью, с одной стороны, и смертью - с другой, они в конце концов
начнут организовываться, чтобы в порыве гневного возмущения повернуть оружие
против главарей режима, против его политических основ, то есть в обстоятельствах
нынешней России - против космополитического либерализма.
Мы стоим на пороге стихийного возникновения
армейских бунтов, которые, в силу их неорганизованности, будут подавлены, но
жертвы создадут непреодолимую политическую пропасть между армией и властью. Неизбежные
в нынешних условиях жертвы политизируют армию и повернут ее к поиску идеологии,
которая оправдает силовую попытку свергнуть преступный режим.
События последних месяцев и в особенности
последних дней подтверждают приближение этого с очевидной убедительностью. Так,
по сообщению НТВ, ряда изданий, в расположенной в Ставрополье элитной воздушно-десантной
бригаде офицеры впервые в истории
российской армии отказались подчиниться приказу, пока им не будут выплачены все
деньги за несколько месяцев. Выступили они организованно,
несмотря на предупреждения о последствиях и угрозы со стороны командования. Подан
важнейший пример, который ускорит рост сословного самосознания офицерского
корпуса как самосознания политического. А политическому самосознанию
обязательно потребуется отвечающая его кровным интересам идеология, объясняющая
задачи государства и власти и место армии в их решении.
Только русский национализм отрицает
либерализм принципиально, на идеологическом, мировоззренческом уровне. Это
отрицание либерализма оказывается сегодня единственно возможным, вследствие
того, что русский национализм ставит задачу создания
современной нации - высокоорганизованного социально-корпоративного
общества, основанного на сословно-иерархических принципах, национализации экономических, юридических, политических отношений.
Только на базе национализации общественного
сознания и собственности страны можно всерьез говорить о прорывном развитии
производственных отношений к мировому уровню, без чего немыслимо поднять
конкурентоспособное промышленное и сельскохозяйственное производство, немыслимо
сделать Россию промышленно и культурно развитым государством.
Больше того. Поскольку в России
подавляющее большинство граждан живет в городах и своим существованием
полностью зависит от эффективности промышленного производства, необходимо
признать актуальность следующего политического выбора.
Либо страна неспособна к Национальной
революции, и в таком случае она обречена на неприспособленность к мировой
конкуренции товаропроизводителей, обречена на распад всех внутренних
хозяйственных связей, на гибель отечественной промышленности, на непрерывное
ухудшение условий жизни, на хаос, анархию, гражданскую войну и полную потерю
государственной независимости. Либо
Россия найдет в себе политическую силу и политическую волю совершить
Национальную революцию, начать создание современной русской нации -
корпоративной и чрезвычайно дисциплинированной, одухотворенной этикой
производительного труда. Только на такой основе в России может начаться
форсированное восстановление и форсированная модернизация всей хозяйственной
жизни страны, в первую очередь крупного промышленного производства.
При национализации
общественного сознания теряется какой-либо смысл в значительных внутренних
войсках. И наоборот, роль и значение армии начнут устойчиво возрастать. Ибо
восстановление конкурентоспособного производства обязательно вызовет трения и
проблемы в отношениях с промышленными державами Запада и Дальнего Востока. Они
выдавили Россию из исторически традиционных сфер ее экономического влияния, которые
развивались во многом благодаря ее ресурсам, создали собственные промышленные
мощности для эксплуатации этих новых рынков, создали многомиллионные рабочие
места за счет сокращения таковых в нынешней, переживающей диктатуру
коммерческого космополитизма России (в одних только США в 90-х годах число
рабочих мест возросло почти на одиннадцать миллионов) и добровольно ни за что
не позволят России вернуться к контролю за традиционными сферами влияния.
Следствием является объективная необходимость усиления армии.
Поэтому у армии нет выбора. Ее выживание
и возрождение полностью зависят от политических успехов русского национализма.
Ее гибель заложена в сегодняшней космополитической диктатуре.