Читать публицистику г-на М.Антонова чаще всего интересно и поучительно. В его статьях, появляющихся в печати не одно десятилетие, можно найти тонкие наблюдения, неожиданные сравнения, оригинальные мысли. Активное участие Михаила Федоровича в издании сравнительно недавно издающейся в Москве газеты “Дуэль” безусловно является симптоматичным. Нельзя, например, пройти мимо двух принадлежащих ему работ, которые вызывают недоумение - “Русская революция XXI века” (Дуэль №18) и “Панславие или Евразия?” (Дуэль №20), от чтения которых остается какой-то странный, горький осадок.
Каждая мысль, изложенная в первой статье,
представляет собой утверждение, не имеющее ни исторического, ни логического
обоснования. Статья “к вопросу о национальной идее России” состоит из тезисов,
вызывающе не подкрепленных какими-либо аргументами. Автор не стремится что-то
доказать, но опровергая общеизвестное, он не заботится и об убедительности.
Авторские утверждения оказываются не более чем гипотезами, которые еще предстоит
доказать.
Впрочем, разве можно
доказать, что только русскому народу “присуща тяга к командно-административной
государственности”, как будто государственность любого исторически
определенного периода может быть какой-то
иной - некомандной или неадминистративной.
Средневековой феодальной
России приписывается в качестве недостатка то обстоятельство, что частная
собственность не стала в ней “священной и неприкосновенной”, словно
эти качества имелись в наличии в других феодальных странах, например,
Англии времен Плантагенетов, Франции времен Валуа, или же Германии времен
Священной Римской империи германской нации.
Система номенклатуры, созданная в “послеоктябрьский период”, называется гениальной и вместе с тем именно номенклатура обвиняется, и вполне справедливо кстати, в том, что она развалила страну. Но гений и злодейство - две вещи несовместные. Придется доказывать, что Пушкин ошибался, а Антонов - нет.
Чего стоит утверждение, что
“вся 300-летняя история романовской России - это планомерное разложение устоев
русской жизни при помощи захватившей власть агентуры Запада”. О том, что Петр
Великий агент кукуйской немецкой колонии, а Екатерина II - прусского короля
Фридриха II, что Павел I и Александр I - масоны, а Александр II - адепт
западноевропейского либерализма, все это известно из вульгарных сочинений
первых лет революции начала XX века, которые можно встретить в статьях “Большой
советской энциклопедии”, издававшейся в 20-е годы, и монографиях авторов так
называемой “исторической школы Покровского”.
Так и слышатся в этих
пассажах отголоски чаадаевского скандально-знаменитого первого “философического
письма”, в котором “басманный мыслитель”, мучимый запорами и геморроем,
раздраженно убеждал: “окиньте взглядом все прожитые нами века, все занимаемые
нами пространства, - вы не найдете ни одного привлекательного воспоминания, ни
одного почтенного памятника, который властно говорил бы вам о прошлом, который
воссоздал бы его пред вами живо и картинно. Мы живем одним настоящим в самых
тесных его пределах, без прошедшего и будущего, среди мертвого застоя”. Вряд ли
можно ответить на эту мизантропию лучше Гоголя - “велико незнание России
посреди России”.
Но это о прошлом. А что
пророчит Антонов России в будущем? “Территориально-совнархозную систему” и
“национально-территориальный принцип деления страны”, при котором “каждое
национальное образование - это собственность титульной нации”. Говоря другими
словами - продолжение “нынешнего развала страны”, которую так успешно осуществляют
бывшие члены ЦК КПСС.
И это при всем том, что
народам “стран СНГ и Балтики” приписывается “осознание” некой “великой
исторической миссии”, сущность которой состоит в том, чтобы Россия “превратилась
в страну правды и социальной справедливости”, а на “мировой арене” приобрела
значение “нравственного судии, беспристрастно оценивающего все события с точки
зрения высшей Истины”. Добросовестному читателю, “любящему думать”, не составит
труда вообразить, что может последовать за подобной перспективой, если и вправду русским захочется взять на себя
миссию Проведения для всего человечества.
Однако, если спуститься с
высот “русской национальной идеи” на грешную русскую землю, от теоретической
политики к прикладной, то окажется, если поверить г-ну Антонову, что Россия
стоит перед совсем другими альтернативами. “Панславия или Евразия”.
Автор опять занимается тем,
что создает парадоксальную вязь тезисов, не обращая внимание на их соответствие
логике и фактам истории. Сущность того, что утверждается, состоит в следующем
- во-первых, Юго-Западная Россия (т.е.
Украина в границах 1991 г.) тяготеет к Западу; во-вторых, Восточная Россия
(т.е. Российская Федерация) тяготеет к Востоку; в-третьих, “прежде всего”
следует обуздать “объединителей трех ветвей единого русского народа” и объявить
проект президента Лукашенко о “союзе трех славянских республик” утопией.
Разумеется, 1100-летняя
история России изобилует таким количеством событий, что при желании в ней можно
отыскать все что угодно. Следовательно, утверждения чаще всего зависят не от
того, что было на самом деле, а от политической ориентации, которую занимает
публицист. А что, если придерживаться иной, не антоновской точки зрения?
Россией можно считать лишь
территорию, которая официально называется Российской Федерацией начиная с 1991
года, а можно - всю страну от Дуная до Чукотки и от “хладных финских скал до
пламенной Колхиды”. На воссоединение России Великой и России Малой в 1654 году
можно смотреть как на выдающееся достижение великороссов и малороссов и их
вождей (царя Алексея I и гетмана Б. Хмельницкого), а можно - “злом”. Деятельность гетмана Мазепы во время
Северной войны можно представить как измену, а можно - “как измену”.
Малороссов можно относить к
самостоятельной, сложившейся в результате исторического процесса ветви русского
народа, а можно называть “украинцами” (т.е. окраинниками) и считать “давно уже
сложившимся самостоятельным народом, исторически и культурно ориентированным не
на Россию, а на Запад”. Соответственно, русским народом можно именовать лишь великороссов,
а можно - еще и малороссов, белорусов и русинов, все отличие между которыми
обусловлено наличием в истории периода их насильственного раздельного бытия и
нахождения в составе раннефеодальных государств, враждебных России (Польши,
Литвы, Австрии).
Русификацию России в течение
последних двухсот лет можно относить к естественному, закономерному явлению в
становлении русской нации, а при желании - выдавать за “угнетение”, вызывавшее,
якобы, ответную реакцию “недовольства” и “неприязни”.
Ново-Огаревский “процесс”
Горбачева-Назарбаева или Беловежские соглашения Ельцина-Кравчука-Шушкевича
можно рассматривать как национальную измену правившей тогда номенклатуры и
политический распад власти, а можно -
долгожданным “обретением независимости” союзными республиками.
Можно повторять вслед за
Гегелем и ранним Белинским, что все действительное разумно и все разумное
действительно, и мечтать о том, чтобы “после распада СССР Казахстан утвердился
как самостоятельное государство”. А можно увидеть в “Казахстане”, как, впрочем,
и во всех остальных “станах”, одну из произвольно созданных по прихоти
кремлевского горца химеру, юридическую фикцию, фантасмагорию, к которым он сам
никогда всерьез не относился, но ожившую, чтобы бросить население этой
территории (и русских, и казахов) в родо-племенной, примитивно-байский фазис
деградации.
На почве одной доктрины
проект Назарбаева, в котором без особого труда просматривается желание
превратить русских в объект экономической и политической эксплуатации для
инородцев, оказывается “крайне желательным”, а инициатива Лукашенко по
постепенному воссоединению распавшихся территорий России - “крайне вредной”, на
почве другой - видится прямо противоположное.
Как бы ни относится к
высказанным г-ном Антоновым суждениям, все-таки нет необходимости затевать по
ним дискуссию. И прежде всего потому, что подобные споры среди своих
политически несвоевременны и идеологически вредны. Для распространения аналогичных
идей существовали и существуют гг. Солженицыны, Сахаровы, Старовойтовы, Поповы,
Бурбулисы, Боннеры, Шахраи и т.п., множество изданий, которые смакуют эти
сюжеты со сладострастием некрофилов, тем более, что они щедро оплачиваются.
Если такую методологию,
которую использует г-н Антонов, применить не только к России, но к любому
крупному европейскому, азиатскому или американскому государству, ни одно из них
не получит отпущения несуществующих грехов и не удостоится научного права на
дальнейшее существование. Все они обречены испытать то “замечательное”
состояние, в котором теперь находится страна, именовавшаяся то Российской
империей, то Советским Союзом.
Что есть современная
Франция, как не плохо скроенный конгломерат народов и территорий, тяготеющих к
Германии (Эльзас и Лотарингия), Италии (Прованс, Авиньон, Корсика), Испании
(Гасконь, Баскония), Англии (Бретань, Нормандия). Настоящая Франция - это бывший
домен короля, состоящий из земель вокруг Парижа и Орлеана.
Чем являет собой современная
Италия, как не произвольно образованным королями Савойской династии, Кавуром и
Гарибальди государством, в действительности состоящим из офранцуженных Савойи и
Генуи, онемеченной Венецианской области и Истрии, Сицилии, Сардинии и Калабрии,
в которых каталонцы смешалась с норманнами, и, наконец, теократической Папской
области, принадлежащей Святому престолу.
Разве могла бы возникнуть
единая Германия, если бы Вильгельм I и Бисмарк не изнасиловали ее
разноплеменные народы “железом и кровью”? Офранцуженные Прирейнские провинции,
датский Шлезвиг-Гольштейн, англизированный Ганновер, ополяченная Силезия,
норманизованная Померания, развращенная независимостью Бавария, до сих пор
именующая себя “свободным государством”, колыбель западных славян Брандербург
во главе с Берлином (берлогой!), наконец Восточная Пруссия - исконно-славянская
территория, захваченная рыцарским сбродом.
О Соединенном Королевстве на
Британских островах вообще не приходится говорить. Шотландия является
“Украиной” Запада, Северная Ирландия - его “Балтией”, Уэльсу подходит роль
Закавказья, Лондон должен настаивать на том, чтобы стать вольным городом. Кельты,
потомки бриттов, норманны, англосаксы должны обрести свои “национальные” государства
и “благоразумно стремится устанавливать между собой добрососедские отношения”.
Таким же точно образом можно
расправится с Японией, Китаем, Индией, Вьетнамом, Индонезией, США, Канадой,
Бразилией, Испанией и множеством других стран, все “несчастье” которых состоит
в том, что у них еще не завелись честолюбивые политические вивисекторы в ранге
младших научных сотрудников и цветочных торговцев. Будем надеяться, что этим
странам вскоре повезет точно так же, как и нам, и уже их “быстрые разумом
Гайдары и Чубайсы” будут входить в тончайшие материи своей тысячелетней
истории, выискивая не то, что должно соединять, а лишь такие грани прошлой
жизни, которые превращают единые нации в скопище враждующих и потому неизбежно
дичающих племен.
Завершая, вернемся на нашу
почву. Разумеется, Россия находится в стадии революции. Конечно же, эта
революция может вывести ее в “мировые лидеры”. Здесь г-н Антонов абсолютно
прав. Но при наличии некоторых обстоятельств.
Если преодолеет она
абсурдную на пороге XXI столетия феодальную раздробленность - первопричину
разложения. Если процесс воссоединения приобретет динамику, а это, в свою
очередь, произойдет вследствие возникновения мощного центра притяжения -
Великороссии с развивающейся экономикой, активной политикой, боеспособной
армией и национальными лидерами. При условии, наконец, что Россия отвергнет как
идею панславизма, так и евразийства, и найдет себя в себе самой и останется
тем, чем быть ей написано на роду - русским национальным государством.