Журнал «Золотой Лев» № 97-98 - издание русской консервативной
мысли
Ю.Ю. Болдырев
Политика и экономика[1]
Нет предела совершенству
Интересные парадоксы иногда
приходится наблюдать. Например: вроде любовь народа к власти растёт, а желание
власти в этом доподлинно удостовериться почему-то падает, – к чему бы это?
Ведь если всё у нас так хорошо, и во взаимном доверии и
благодарности друг другу народ и партии (имея в виду и основную партию власти,
и её успешно формируемого дублёра) едины, вот тут-то, казалось бы, и самое
время дать народу возможность проявить себя в неограниченном и свободном
волеизъявлении? Но именно теперь, когда всё так замечательно, почему-то вдруг
возникает и реализуется инициатива отказать благодарному народу в последнем ещё
оставшемся у него праве – выразить недоверие власти путём отказа от участия в
голосовании.
Правда, нам тут же объяснили, что отказ от требования
определённой нормы явки для признания волеизъявления граждан состоявшимся
относится лишь к выборам, но не к референдуму. Ну, слава богу, прямо от сердца
отлегло. Значит, нашему праву на референдум всё-таки ничто не угрожает? А то,
что этого права нас практически уже давно лишили (точнее, мы сами дали себя
лишить), определив за нас периоды, когда его можно проводить (то есть
практически теперь нельзя почти никогда), а также перечень ключевых вопросов,
ради которых мы, собственно, на референдум и не поленились бы пойти, но именно
этот перечень к постановке на референдуме у нас и категорически запрещён, – это
как-то подзабылось…
Впрочем, скоро подзабудутся и
нынешние новации в избирательном законодательстве: ведь если никто каждый день
не будет объяснять нам их, да ещё и в контексте целой системы норм, методично и
последовательно проведённых и реализованных ранее, мы спокойненько
можем пребывать в иллюзиях, что пока всё как-то ещё ничего, потерпим, но если
станет плохо – пойдём и всех переизберём.
Конечно, если быть честным, с учётом того, что в части
бетонирования нашей политической системы уже сделано раньше, нынешняя новация
предстаёт такой мелочью, что всерьёз даже и обсуждать как-то неудобно. Но,
может быть, потому так интенсивно и обсуждают? Вроде дискуссия. И вроде о
демократии. И какие-то злопыхатели ещё утверждают, что у нас с ней что-то не
то?
Особенно в подобных дискуссиях мне нравится, как ключевые
участники разложения нашей избирательной системы рассказывают нам о том, как
грязные деньги лезут в политику, и насколько важно это пресечь. И тут все
участники подобных шоу оказываются едины: пресечь обязательно надо, но только
как это сделать, вроде бы никто не знает. Ну просто совершенно неразрешимая
головоломка. И решение находится по принципу «В огороде – бузина, а в Киеве –
дядька»: в Думе, призванной от имени общества уравновешивать и контролировать
исполнительную власть, должны быть только депутаты, избранные по партийным спискам;
к партиям же предъявлены такие требования, чтобы без согласия уравновешиваемой
исполнительной власти их создать было невозможно. Круг замкнулся.
Все остальные интереснейшие вопросы – о пороге прохождения
партийных списков, об отказе от графы «против всех», о нынешнем отказе от
порога явки – это, надо признать, творческая, но тем не менее не более чем
косметика, так или иначе влияющая на судьбы и карьеры конкретных политиков, но
практически ничего не меняющая в политической системе.
С верхней палатой парламента, как известно, покончили уже
давно. Половина там – напрямую от исполнительной власти. И хотя формально от
исполнительной власти региональной, но ведь она у нас, как известно, единая
вертикаль, да теперь ещё и назначаемая из Кремля. Другая половина вроде как от
региональных законодателей. Но фактически в условиях, когда главный предмет
компромиссов между регионами и Кремлём – назначаемый сверху губернатор и
денежные вливания из Центра, представитель в верхней палате парламента,
практически реально ни на что не влияющий, оказывается разменной монетой в
торге и, скажем мягко, в ряде случае делегируется просто по прямой указке из
Москвы.
И это парламент – высший представительный орган?
Казалось бы, дело сделано и можно перейти к чему-то иному,
ради чего вся эта неприступная конструкция задумывалась. Но где, наконец,
национально ориентированная экономическая политика? Или забрать из-за океана
наши раздувшиеся резервы, уже в полтора раза большие, чем весь годовой
федеральный бюджет, и вложить их в свою экономику всё ещё мешают излишки демократии?
Нет, творческая мысль наших госконструкторов
движется в ином направлении. А что, если ещё и запретить кандидатам от партий,
даже и тех, которые будут допущены до выборов, критиковать своих оппонентов? То
есть конкурировать теперь можно будет неограниченно и в части обещаний на
будущее, не сдерживаемых даже теоретически (ведь сказать, что обещаемое –
нереализуемый бред, будет категорически недопустимо, так как это вроде критика),
и в части сказок в духе барона Мюнхгаузена о собственных и своей партии прежних
свершениях: ведь и здесь минимально вывести на чистую воду – значит
критиковать. Подумать только, сколько в ходе организованных на новых принципах
избирательных кампаний мы узнаём всего нового и замечательного о славных
деяниях и ещё более славных и масштабных планах!
Так и родится новая, правильная история России, которую
будущим историкам читать будет – одно удовольствие. Единственная проблема может
возникнуть – с переводом.
Зачем с переводом, на какой язык? Понятно, зачем и на какой
язык – на язык тех, кто при таком нашем творческом отношении к самоуправлению
будет населять наши просторы: история наша будет, похоже, очень славная, но
очень недолгая. Пока мы столь самоотверженно совершенствуем нашу избирательную
систему, чтобы, не дай бог, во власть не просочился какой-то вредный, не
согласованный на самом верху элемент, вокруг нас все как-то постепенно норовят
совершенствовать ещё и образование и здравоохранение, вкладывать силы и
средства в науку и новые технологии. Мы же пока об этом в основном говорим. И
очень заботимся, чтобы некому было сказать, что король – голый…
Лг
15.11.06
Спасибо Польше?
Как же мы так опустились? Похоже,
наша страна на определённом этапе стала настолько слабой, что давить на нас
норовит уже кто попало…
Так, на прошедшем недавно саммите ЕС в очередной раз был
поставлен вопрос с требованием к России ратифицировать Энергетическую хартию.
То есть – открыть зарубежным потребителям доступ к российским недрам и
трубопроводам. Наши объяснили, что не намерены. И вот новость: перед новым
саммитом – теперь уже «Россия – ЕС» – ультиматум нам предъявила… Польша:
никакого нового соглашения между ЕС и Россией до тех пор, пока мы не
присоединимся к Энергетической хартии. Это что же, завтра и Гондурас заговорит
с нами в таком же тоне?
Я неплохо отношусь к полякам, и нам есть за что их уважать.
В распутные для нас 90-е годы, когда ключевые стратегические позиции страны
наша власть сдавала Западу без боя, Польша, напротив, проводила национально
ориентированную политику. Так, по польскому закону все государственные и
общественные закупки, под которые подпадало очень многое, проводились только по
конкурсу, причём конкурс – по одному переменному параметру (а не как у нас –
сравнивая тёплое с зелёным). И главное: произведённое в стране имело в конкурсе
20-процентную фору по цене, и это в дополнение к тому, что зарубежная продукция
допускалась с уже уплаченными таможенными пошлинами. И никто не кричал, что это
– антирыночная мера.
И «шоковая терапия», вроде как прообраз нашей, в Польше
была такая, что за весь её период не было задержек зарплат бюджетникам, пенсий
и пособий и лишь однажды была задержка индексации пенсий. Почувствуйте разницу.
И реформу местного самоуправления поляки провели так, что у
них это – не фикция, а реальное самоуправление, с деньгами и полномочиями. И
(нам трудно поверить) с нормальными конкурентными выборами…
А уж если сравнить их приватизацию и нашу, в общем,
уважаемый читатель, крепитесь: сначала всё мелкое и нерентабельное, а к
крупному приступили лишь к 1995 году (то есть позже, чем у нас, хотя реформы
там начались раньше) и под независимым от правительства контролем. И как
приватизировали, например, морские порты: половину акций – государству,
четверть – местному самоуправлению и лишь остаток – частникам для дебюрократизации управления. И угольные шахты в отличие от
нас не закрывали, а, напротив, и саму угольную отрасль развивают, полностью обеспечивая
себя электроэнергией.
В общем, как далеки они от нас! Хотя дистанцироваться не
стремились, напротив, делились своим опытом, в том числе по созданию и
организации органа независимого контроля над властью. За что я испытываю к коллегам
искреннюю благодарность.
Но даже такой разумный народ может оказаться игрушкой в
чужих руках. Поясню.
Предмет основного негодования польских властей, лишь
прикрываемый общим для ЕС вопросом Энергетической хартии, – намерение
«Газпрома» вести газопровод в Германию по дну моря в обход Польши. Понятно,
обидно: за что же в обход?
Газопровод через Белоруссию и Польшу предлагался – как
реакция на «отбор» (точнее, воровство) газа на Украине. И что же Польша –
включилась в строительство? Напротив, польские власти, скорее всего под
давлением союзников по НАТО, отказались, так как такой газопровод работал бы на
усиление позиций недружественной НАТО Белоруссии и ослабление пронатовской Украины.
Что же им теперь делать? Жаловаться в Брюссель и Вашингтон:
«Мы поступили, как вы сказали, а газопровод – мимо нас…» И выясняется, что
дружба дружбой, но табачок, похоже, даже в ЕС и НАТО – врозь. Польшей
попользовались, Польше спасибо, все свободны. В следующий раз, когда
потребуетесь, вас вызовут...
И всех можно понять, включая Германию. Польшу она очень
любит. И Единой Европой Германия дорожит. Но что будет с Единой Европой через
сто лет – никто не знает. А интересы Германии – вечные. Это мы могли
заблуждаться, что, передав Крым Украине в рамках единого Союза, ничего не
теряем. Германия же свой «крым» (газопровод) не
отдаст никому, включая братьев-поляков. Неплохой урок?
А к полякам я в отличие от польского руководства продолжаю
относиться хорошо. Хотя двусмысленность получается: то ли я плохо отношусь к
польскому руководству, то ли оно – к своему народу. Однако и то и другое верно.
Хотя и польское руководство нам есть за что благодарить.
Ведь что может содержаться в новом соглашении с ЕС? Гарантии долгосрочных
поставок российских энергоносителей в Европу. Даже робкую попытку нашего
президента на весеннем саммите поставить вопрос об адекватном обмене (мы вам –
сырьё, а вы нам – не деньги, а прежде всего передовые технологии) европейцы
пресекли в корне. А что ещё, кроме денег, они готовы нам дать за долгосрочные
обязательства? Пустяки – типа облегчения визового режима для некоторых категорий
граждан. За эти категории я рад, но мне важнее интересы большинства наших
граждан – интересы, лежащие совсем в иной плоскости. Иначе так можно дойти и до
того, что ради облегчения визового режима с Японией отдать ей острова. Какие-то
категории граждан это очень обрадует, но уважающее себя государство так
поступать не должно.
В общем, спасибо Польше. А по новому соглашению с ЕС нам
спешить не надо и лишние обязательства брать на себя ни к чему.
Единственная проблема: только я успел поблагодарить Грузию
за то, что с игорным бизнесом у нас стали разбираться, как тут же весь звон
прекратился, казино вновь заиграли огнями, а планы вывести этот порок туда,
куда Макар телят не гонял, оказались очень уж долгосрочными. Так я и не понял:
мы признали, что это страшный и опасный порок? Или – и так хорошо, а после
далёкого 2009 года будет ещё лучше?
Не получилось бы так же и с Польшей: только успею
поблагодарить, а наши возьмут и согласятся на то, что мы им обязательства по
газу – сегодня, а они нам что-нибудь хорошее – после 2009-го.
Впрочем, к полякам же, случись такое, я буду относиться ещё
лучше – из уважения к тому, что, несмотря на очевидные ошибки, тем не менее
столь абсурдную экономическую политику, как наша, они своей власти проводить не
позволяют.
Лг
29.11.06