Журнал «Золотой Лев» № 93-94 - издание русской консервативной
мысли
М. Хазин
Экономические
этюды[1]
Оборотни с рубильником
РАО ЕЭС
развернется лицом к потребителю. А к кому оно повернется … спиной?
На прошедшей неделе состоялась встреча правлений РАО «ЕЭС
России» и общероссийских общественных организаций «Деловая Россия» и «ОПОРА
России». На этой встрече председатель правления РАО «ЕЭС России» Анатолий
Чубайс, председатель «Деловой России» Борис Титов и президент «ОПОРЫ России»
Сергей Борисов подписали трехстороннее соглашение, в соответствии с которым
стороны создадут консультативный совет по проблемам энергетики. Совет
будет заниматься проблемами использования новых технологий в сфере энергетики,
подключения предприятий малого бизнеса к энергосетям, и другими вопросами малой
энергетики.
Вопрос так называемого «технологического подключения» –
весьма болезненная проблема для малого и среднего бизнеса. Особенно это
актуально в энергодефицитных регионах. Как было
заявлено на встрече, создаваемый тремя сторонами консультативный совет станет
«эффективным органом, через который бизнес сможет доносить свои проблемы до
руководства РАО».
Каким же образом может случиться это чудо, и зачем в
действительности Чубайс создает этот совет? Несомненно, у малого бизнеса эта
проблема есть. Несомненно, что напрямую с РАО малый бизнес ее решить не может.
Теперь ему говорят: по вопросам подключения – сюда. Куда – сюда? Сюда, в
«ОПОРУ» или в «Деловую Россию». Ах, вы еще не члены этих организаций? Ну, тогда
нужно срочно вступить (разумеется, заплатить членские взносы – в случае с
«ОПОРОЙ» найти их размер на сайте организации и одноименного Некоммерческого
партнерства вообще не удалось, а для ООО (А вовсе не общественной организации!
«Деловая Россия» это 9000 рублей для физлиц и
неизвестная сумма для организаций и компаний. До 2006 года она составляла
15000, а в этом году должна быть пересмотрена. Исходя из того, что размер
взноса для физлиц увеличен в 3 раза, логично
предположить, что для юрлиц произошло то же самое, то
есть, теперь он составляет 45000 рублей). Ах, вы уже срочно вступили? Теперь
нужно срочно профинансировать деятельность специальной рабочей группы, которая
правильным образом донесет ваши проблемы до РАО ЕЭС (для этого в уставе
предусмотрены целевые и разовые взносы).
Таким образом, создается система лоббирования и
финансирования интересов регионального малого и среднего бизнеса. Стратегически
именно малый и средний бизнес будет выдвинут в качестве локомотива развития
экономики. «У страны есть хорошие амбиции развиваться, но без наличия
электроэнергии это невозможно», — заявил Борисов. По его словам, малый бизнес
начинает с нуля и ему особенно сложно оплатить подключение к сетям РАО
ЕЭС. Ему вторит руководитель «Деловой России» Титов: «Для членов нашей
организации проблема обеспечения электроэнергией — одна из самых острых.
Производство в стране во многом ограничено электроэнергией. Мы надеемся, что
этот орган станет действенным инструментом для взаимоотношений РАО ЕЭС и бизнеса».
Конечно, станет. Ведь лицом к ним поворачивается не кто-нибудь, а сам Чубайс.
Кому же в таком случае противопоставляется малый и средний
бизнес? Иными словами, от кого отвернется Чубайс, чтобы повернуться лицом к
малому бизнесу? Да от крупного и очень крупного, - больше никаких вариантов
нет. «Смысл соглашения в том, что РАО «ЕЭС» разворачивается лицом к
потребителю», - заявил Анатолий Чубайс. «Мы хотим наладить более близкое
взаимодействие между производителем и потребителем», - поддержал его председатель
«Деловой России» Борис Титов. «У малого бизнеса есть амбиции развиваться стремительно,
а развиваться без стартовой энергии - непросто», - продолжил президент «ОПОРЫ
России» Сергей Борисов. Трехсторонний консультативный совет будет участвовать в
обсуждении экономически обоснованного размера платы за присоединение. Как
известно, сейчас, особенно в крупных городах, энергии на всех не хватает и
подключение к сетям – это большая проблема, особенно для малого бизнеса. А без
электричества нет производства. Созданный сегодня консультативный совет эту
проблему должен помочь решить.
С этим, вроде, все ясно. Но почему все-таки Чубайс
отвернулся от крупного бизнеса? Ведь технологически работать с ним проще, денег
у него больше, да и важнее он для российской экономики. Несомненно, такое
решение далось Чубайсу непросто и, видимо, главную роль здесь сыграл
политический аспект.
И вновь продолжается бой: «Точка 7-8».
Новая система взаимодействия малого бизнеса и РАО ЕЭС не
простая, а политическая. Потому что кроме общественных организаций, аффилированных с ними компаний и РАО ЕЭС в этой системе
присутствует еще и политическая партия. Просто договоренность с нею была
немного «разнесена» во времени с созданием вышеупомянутого совета, поэтому
связь событий и не является столь очевидной.
Всего месяц назад – 12 сентября - лидер партии СПС Никита
Белых и президент общероссийской общественной организации малого и среднего
предпринимательства ОПОРА России Сергей Борисов подписали соглашение о
сотрудничестве. Решение о подписании соглашения с СПС было принято по
инициативе членов этой партии, входящих в ОПОРУ России. Тогда Борисов заявил,
что у СПС и ОПОРЫ России много общего: «Мы разделяем позиции по борьбе с коррупцией,
потому что она мешает развиваться нашей экономике, жилищно-коммунальному
хозяйству». Как отметили Сергей Борисов и Никита Белых, соглашение о
сотрудничестве предусматривает отстаивание интересов малого и среднего бизнеса,
совместную работу по совершенствованию законодательства, демонополизацию
экономики, а также формирование благоприятных политических, экономических и
иных условий для развития бизнеса в России. Теперь малый и средний бизнес будет
развиваться не только с помощью своих общественных организаций, но под чутким
руководством СПС и лично Чубайса.
Именно они – СПС и Чубайс - получат все политические
дивиденды от такого сотрудничества. В результате социальная база СПС должна
резко увеличиться за счет поддержки экономически и политически активного малого
бизнеса. А сама партия возродится, как Феникс из пепла, аккурат к выборам 2007
года. Но произойдет это за счет крупного бизнеса, к которому Чубайс повернется
спиной. И в этом ему поможет уже не партия, а правительство – министр
промышленности и энергетики Виктор Христенко. Это именно он лоббирует резкое
повышение цен на газ и электроэнергию для крупных промышленных предприятий. Повышение,
которое в кратчайшие сроки сделает их продукцию неконкурентоспособной не только
на внешних рынках, но и в России.
Действительно, вопрос о власти – вот вопрос из вопросов. А
при чем тут крупный бизнес, если он, неблагодарный (!), отказывается
поддерживать партию, которая была создана для лоббирования его экономических
интересов. Партия-то не пропадет – она просто переориентируется на другую
социальную базу, а вот крупный бизнес, который боится нынешней власти и
отказывается защищать собственные интересы, в результате может сильно
пострадать. Когда паны дерутся...
Вот только не совсем понятно: неужели Чубайс (и СПС)
всерьез надеются получить на думских выборах что-то похожее на большинство?
Ведь это невозможно, просто исходя из социального состава российского
населения. Вероятнее всего, таких планов у них нет и в помине. Вся эта история
затеяна потому, что партия, прошедшая в Государственную Думу в 2007 году,
сможет выдвигать кандидата в президенты в 2008. А вот за это – уже очень и
очень можно побороться. Потому что все так называемые «независимые» кандидаты
будут вынуждены собирать подписи. И, с учетом резко ужесточившегося выборного
законодательства, снять их с пробега за нарушения в ходе сбора подписей будет
легче легкого. Совсем другое дело – кандидат от партии.
Будет это сам Чубайс или кто-то из его соратников по борьбе
– отдельный вопрос. Но конечная цель, несомненно, в том, чтобы «хоть тушкой,
хоть чучелком» вползти во власть в 2008 году. И рядом с этой целью меркнет все
остальное: и крупный бизнес, и мелкий, и даже такая «священная корова», как
реформа электроэнергетики.
Готов ли Чубайс
остановить реформу РАО ЕЭС?
По заявлениям самого энергохолдинга,
Чубайс надеется решить проблемы энергодефицита,
топливного баланса генерации и недостатка инвестиций в отрасль, не останавливая
реструктуризацию холдинга. На 27 октября запланирован совет директоров, на
котором будет принято решение о выделении из РАО оптовой генерирующей компании
(ОГК-5). Будут утверждены и мероприятия по IPO ОГК-5 и продаже блокпакета акций компании. А на следующей неделе пройдет
совещание у президента России по вопросу путей и условий продолжения реформы.
Вероятно, формально оно будет посвящено подготовке к зимнему отопительному
сезону, но это не должно никого сбивать с толку: на самом деле там будет приниматься
решение о том, как дальше проводить реформу РАО ЕЭС, не стоит ли ее заморозить,
и имеет ли смысл увязывать ее с либерализацией рынка газа.
Если до сделанного 12 октября совместного заявления Жака
Ширака и Ангелы Меркель относительно ратификации
Россией Энергетической Хартии и транзитного протокола к ней еще были какие-то
иллюзии по поводу необходимости и возможности либерализации рынка газа в
России, то после него они окончательно рассеялись. Так же, как и вероятность
благополучного завершения реформы РАО ЕЭС. Теперь уже ясно, что эту реформу
необходимо срочно останавливать, так как IPO ОГК и ТГК будут провалены, и
Чубайс не сможет привлечь в отрасль обещанные инвестиции. Да и цели у него
сейчас совершенно другие: ради своего старого-нового политического проекта он
пожертвует не только интересами отдельных энергокомпаний
или всего РАО ЕЭС, но и интересами государства. Собственно, именно об этом его
последние заявления: любой ценой обеспечить отопительный сезон для населения,
но не за счет РАО ЕЭС, а за счет крупной промышленности и государственного бюджета.
Потому что от населения зависят его перспективы на выборах
2008 года, а от малого и среднего бизнеса – перспективы СПС на выборах 2007. И
вот уже создаются по всей стране штабы для работы с населением (а точнее, для
агитации), а теперь вот еще и советы для работы с малым и средним бизнесом.
Всех приглашают звонить-писать-жаловаться Чубайсу на тяжелую жизнь, недостаток
тепла и электричества, а также на злобных и вороватых сотрудников самого РАО
ЕЭС и его «дочек-внучек»: всех излечит-исцелит добрый доктор Айболит. Сирых и
убогих пожалеет и утешит (силами своих пиарщиков), а злодеев беспощадно накажет.
И для этого уже сейчас Чубайс объявил о новой кампании. Ведь, как известно,
ничто так не греет сердца соотечественников, как охота на оборотней. В
последние годы это стало прямо-таки национальным видом спорта. Да и оборотней
этих развелось.... и в погонах, и без. Теперь под прицелом
Оборотни с рубильником.
На подписании трехстороннего соглашения с организациями
малого и среднего бизнеса Чубайс заявил: «Это соглашение демонстрирует, что РАО
ЕЭС разворачивается лицом к потребителю. В условиях складывающегося энергодефицита мы должны слышать потребителя. Наша
задача – превратить РАО ЕЭС из тяжелой советской монопольной структуры в современную
динамичную компанию». То есть, пока что РАО ЕЭС – все еще «советская» структура.
После всех лет упорной работы Чубайса. Ну, ладно, с потребителем вроде бы все понятно.
Но дальше прозвучало антикоррупционное крещендо:
«Введение платы за подключение – это попытка вытащить из тени сферу
присоединения к сетям РАО ЕЭС», — заявил Чубайс. По его словам, раньше
не с кого было спрашивать за то, что кого-то подключили,
а кого-то нет, теперь ситуация более прозрачна.
То есть, найдены, наконец, «крайние», ну, или те, кого
этими «крайними» назначат. Вероятно, в ближайшее время нас ожидает ряд громких
разоблачений нечистоплотных сотрудников РАО ЕЭС и его дочерних компаний –
всяких там энергосбытов. Их поймают на взятках за то
самое «технологическое подключение». И поймает не кто-нибудь, а доблестные представители
этих самых трехсторонних советов, куда входят представители малого бизнеса, с
которого, собственно, взятки и вымогают. Громкое будет дело. Назовут их,
наверное, «оборотни с рубильником». Ну, или как-то вроде этого. Посадят. И
правильно: пусть не воруют и взяток не вымогают. Справедливость восторжествует
и наступит счастье.
Для Чубайса и СПС. Но не для малого и среднего бизнеса.
Потому что новый порядок оплаты «технологического подключения» к сетям РАО ЕЭС
вовсе не избавит их от необходимости платить взятки. Сейчас за что они платят?
Чубайс объясняет нам: они платят взятки потому, что «не с кого спрашивать, что
кого-то подключили, а кого-то – нет». Это неправда. Или Чубайс не понимает, что
происходит у него в хозяйстве. Но скорее, все-таки понимает, и сознательно
пытается ввести нас в заблуждение.
Сейчас официальная плата за присоединение довольно низкая.
И взятки платят не за то, чтобы она стала еще ниже. Вот приходит малый
бизнесмен в электросеть и просит его подключить. А ему говорят: у нас на тебя
мощностей нет. Нужно новую трансформаторную станцию ставить, кабель тянуть,
траншею копать... Приходи через пару лет – все будет. И он платит за то, чтобы
его «технологически подключили», то есть, нашли эти самые мощности.
По новой системе, с него за эти транформаторы-кабели
будут брать деньги сразу. Оформляться это будет не в карман, а как
«технологическое подключение». Вот только... представьте себе энергодефицитный регион. Он вроде уже готов заплатить, а
ему снова говорят: мощностей у нас сейчас нет. Мы бы и рады, но... нет мощностей.
Приходи через пару лет – будут мощности – подключим. Вот только ждать он не
может со своим малым бизнесом. И заплатит, как миленький. Только уже в два раза
больше: за «технологическое подключение» и за то, чтобы его не попросили зайти
через пару лет. Вот такой будет зубодробительный эффект для малого и среднего
бизнеса. Только поймет он это не сразу, а после выборов. На которых поддержит
СПС и Чубайса. Но будет уже позно.
Когда всем станет ясно, что оборотней ловили не тех, нас не
спасут уже никакие серебряные пули.
18.10.2006
США на грани новой «Великой депрессии»
Значение индекса Доу-Джонса превысило исторический максимум
12000 пунктов. Нужно наверно, сначала сказать, а что это, собственно, такое,
индекс Доу-Джонса. А это просто коэффициент, отражающий суммарную стоимость 25
крупных американских компаний, отобранных специальным комитетом с тем, чтобы
они максимально адекватно отражали всю экономику США. Полный их список можно
найти в Интернете, а нас сейчас интересует, что же означает это знаменательное
событие.
А означает оно достаточно много. Этот индекс, вместе с
широким индексом S&P (который описывает рост стоимости всех компаний, акции
которых котируются на Нью-Йоркской фондовой бирже, NYSE) и индексом
высокотехнологических компаний Насдак очень активно
рос в последние годы прошлого века. Со дня, когда Доу-Джонс достиг уровня
10000, до дня, когда преодолел 11000, прошло всего 24 рабочих дня биржи! Было
это осенью 1999 года.
А весной 2000 года произошел обвал. Индекс Насдак, который был более 5000, начал падать и с тех пор
так и не поднялся (сегодня он чуть выше 2000), что, впрочем, естественно,
поскольку значительная часть так называемой «новой» экономики, информационных
ее секторов, была классическим финансовым пузырем, этаким МММ в мировом
масштабе. А вот акции классических предприятий, снижались только пару лет, а
потом вновь начали расти. Преодолев при этом кризис 11 сентября 2001 года.
И возникает естественный вопрос: правильно ли они упали в
2000 году, и если «да», то не упадут ли снова? Для ответа на него сначала
объясним, как же именно должна определяться «естественная» цена на акции
компании. В XIX веке все было понятно — акция была примерно такой же ценной
бумагой, как и облигация. Только по последней платилась фиксированная сумма (по
истечении срока действия), а по первой — дивиденды, которые могли меняться, как
в сторону увеличения, так и в сторону уменьшения. Ну, теоретически, владельцы
крупных пакетов еще могли и участвовать в управлении компанией-эмитентом, но
этот фактор мы затрагивать не будем. И «естественной» стоимостью акции был
накопленный за определенный период (5—8 лет) выплаченный дивиденд. Если дела у
компании шли «по нарастающей», то ее стоимость на бирже была выше этого
естественного значения, если хуже — то меньше.
Но со временем ситуация стала меняться, в том числе и в
связи с ростом нематериальных активов. В результате, вместо капитализации
дивидендов стали использовать капитализированный доход компании. Тут уже могли
быть проблемы, поскольку даже если рентабельность компании была велика, никто
не обещал, что она будет платить дивиденды (как, например, до самого последнего
времени поступала компания «Майкрософт»). И, таким образом, смысл покупки акции
принципиально менялся — ее покупали не для того, чтобы окупить покупку путем
получения дивидендов, а со спекулятивными целями, чтобы потом подороже продать.
Именно в этом время главным качеством работы компании стали считать красивые
отчеты — о чем потом очень сильно пожалели акционеры «Энрон»
и «Ворлдком».
А в 90-е годы ситуация зашла еще дальше — вместо доходов
стали использовать прибыль, то есть суммарный объем продаж без учета затрат.
Тут уж спекулятивные механизмы заработали по полной программе.
В результате, один из главных параметров, оценивающих «перегретость» фондового рынка, соотношений стоимости акции
к доходности компании, намного превысил все разумные значения, в том числе и то
предельное значение, которое было достигнуто перед крахом биржи в 1929 году.
Так почему же растут фондовые индексы? А дело в том, что колоссальные
структурные диспропорции, возникшие в американской экономике последние
десятилетия, требуют либо серьезных реформ для их исправления (с неизбежным
падением ВВП и уровня жизни 80% населения США), либо постоянной финансовой
поддержки. Первое невозможно по политическим причинам, а второе — вполне
доступно. За счет дополнительной эмиссии долларов Федеральной резервной
системой США. Увидеть ее можно очень легко — по росту суммарного долга
субъектов американской экономики, который уже существенно превышает 40
триллионов долларов и растет со скоростью около 10% в год, что существенно
превышает темпы роста и мировой, и американской экономик.
Сегодня главным вопросом экономической политики США
является уровень учетной ставки — поднимать ее (чтобы компенсировать рост
инфляционных процессов) или опускать (дл того, чтобы стимулировать экономику,
стонущую от слишком высокой стоимости кредита и обслуживания накопленных
долгов). И не исключено, что критерием будет как раз состояние фондового рынка
— поскольку, теоретически, при высокой учетной ставке он должен стагнировать. А он растет. Значит, есть еще достаточно
серьезный резерв для повышения ставки — о чем, собственно, и говорят последние
недели руководители ФРС США.
Иными словами, достижение фондовым рынком нового рекорда
дает серьезный сигнал руководителям США о целесообразности продолжения политики
увеличений учетной ставки. А то, что этим финансовый пузырь фондового рынка
будет раздут еще сильнее, их не очень волнует — поскольку в традициях элиты США
решать задачи «по мере поступления».
А мы — мы должны быть осторожны, поскольку для
«сценария 29 года» уже почти все созрело.
19.10.2006
Есть ли экономический рост в России?
МЭРТ, уже в который раз, с упорством, достойным лучшего
применения, объясняет нам, что в стране идет неслыханный экономический рост.
Поневоле вспоминается знаменитой высказывание, одного действительно
исторического персонажа, при котором, кстати, с ростом, как экономики, так и
населения у нас было все в порядке (несмотря на войны) о том, что не так важно,
как голосуют, а важно, как считают. А действительно, как?
Для начала напомним, что же сказал в понедельник министр Греф. «За девять месяцев 2006 года в России рост ВВП
составил 6,6% В сентябре он вырос на 6,8%. рост промышленного производства за
девять месяцев 2006 года составил 4,2%, зарплат - 12,8%, а доходы населения
возросли на 11,8%». О таких результатах можно только мечтать, но вспомним, что
мы писали не так давно про инфляцию.
Итак, что означает, что «рост ВВП составил 106.6%»?
Это значит, что рост ВВП в номинальных (то есть текущих,
рыночных) ценах составил 106.6*D, где – D – это дефлятор ВВП, коэффициент,
описывающий суммарный рост цен в экономике. По прошлому году дефлятор ВВП был
более 120% - то есть рост цен составил не 10.9%, а больше 20. Индекс-дефлятор
II квартала нынешнего года по отношению к аналогичному периоду прошлого
составил 117.4%. предположим, что рост цен осуществляется равномерно,
поквартально, тогда мы получим, что номинальный рост ВВП составил примерно
13.5%.
А теперь вспомним, что реальная инфляция по итогам прошлого
года была ну никак не ниже 25%. Собственно, цифра 25 взята из субъективных
оценок граждан, в реальности, скорее всего, дело обстоит еще хуже. В 2004 году
уровень роста промышленных цен составил более 28% и с тех пор никакого снижения
цен не наблюдалось. Но, остановимся на цифре 25% - в год, разумеется. Доля
роста, приходящаяся на 3 квартала из 4 составляет 18.75% и, таким образом, рост
ВВП за первые три квартала этого года составляет 113.5/118.75, что примерно
равняется 0.96 или падение ВВП примерно на 4%.
А почему, собственно, мы так уверены, что инфляция
существенно занижается? Есть какие-нибудь объективные показатели, кроме
«ощущений граждан»? Есть, конечно. Главный из них – значение дефлятора ВВП.
Если рост потребительских цен составляет не более 11% (по итогам 2005 года), а
с тех пор это рост только замедлялся, если рост промышленных цен составлял по
итогам 2005 года чуть более 16% и с тех пор только снижался, то откуда дефлятор
ВВП (рост цен по всей экономике) может быть чуть ли не в полтора раза больше?
Что еще такое у нас растет настолько, что «забивает» и промышленность, и
потребителей?
Наиболее естественное объяснение состоит в том, что
правительство жаждет занизить инфляционные показатели (в том числе и для того,
чтобы показать Президенту России выдающееся качество своей работы), но не все
они занижаются одинаково легко. Проще всего занизить инфляцию потребительскую –
поскольку ее никак невозможно проверить. Труднее промышленную – и она
получается больше, чем потребительская. А вот занизить дефлятор ВВП еще более
сложно – потому что, как это показано выше, он используется для определения
показателей экономического роста. Если дефлятор ВВП (далее – инфляцию) слишком
сильно занизить, то автоматически завышается экономический рост. Грубо говоря,
рост номинального ВВП нужно разделить на две составляющие – инфляцию и
экономический рост. Если завышать инфляцию – то будет уменьшаться рост. И
наоборот.
И таким образом, скорее всего, экономического роста в нашей
стране уже нет. Собственно говоря, ничего удивительного в этом нет. Абсолютно
аналогичная макроэкономическая политика проводилась «командой Гайдара-Чубайса» в
90-е годы и тогда она сопровождалась и ростом инфляции, и падением
производства. Почему сейчас все должно быть иначе? Потому что цены на нефть
высокие? Но они (спасибо нашему Минфину!) никак не участвуют в нашей экономике,
работают исключительно на Западе. Кризис ликвидности такой же, как в 90-е годы,
уровень монетизации экономики в разы не дотягивает до
нормального состояние, банки не выдают кредиты промышленности и так
далее, и тому подобное. Так что можно смело считать, что все результаты,
описанные вчера Грефом, это не результат экономического
роста, а следствия того, что инфляционный рост цен переписали на экономический
рост.
Беда только в том, что долго такую операцию проводить
невозможно. Резкий рост цен в нашей экономике, сопровождающийся замедлением
темпов роста (сейчас уже – дошедший до падения) начался в 2004 году. И нет
уверенности, что негативные последствия такой политики не скажутся еще до
выборов конца 2007 года.
24.10.2006
Медведев уберет паразитов с рынка
Вчера в Белом доме состоялось очередное заседание
президиума Совета при Президенте РФ по реализации приоритетных национальных
проектов и демографической политике. Главной темой стало развитие АПК. Открывая
заседание, Дмитрий Медведев акцентировал внимание на проблеме, о которой еще 5 октября
на заседании Совета говорил президент Владимир Путин. "Напомню, что
президентом было дано поручение кардинально упростить доступ к рынкам для
крестьян, фермеров и других отечественных производителей сельхозпродукции.
Решение этих вопросов действительно актуально, особенно сейчас, ведь именно в
этом году крестьяне и фермеры получили долгожданный доступ к кредитам", -
сказал первый вице-премьер.
Фактически, речь идет о том, чтобы устранить власть
посредников над производителями. Хотя бы в одной отрасли. Но почему их власть
так велика? Нет ли для этого какой-нибудь объективной причины?
Они, разумеется, есть. И даже несколько. Первая состоит в
том, для нормального производителя необходима инфраструктура, которая
собственно в производственном процессе не задействована, но без которой ничего
не получится. Можно привести один пример начала 90-х годов. Был в одной из
областей РСФСР завод, который производил холодильники. Вполне приличные,
значительная часть производства шла на экспорт. И вдруг грянул август 1991 года
и директор завода обнаружил, что он не может получить кредит на пополнение
оборотных средств, закупить комплектующие и, самое главное, продать свои
холодильники где-то за пределами своей области, где он всех начальников знает
лично. Поскольку товарораспределительная система просто исчезла. Что называется
«в никуда». И что ему от умения производить?
А теперь давайте посмотрим на современную российскую
экономику. Легко ли в ней получить кредит производителю? А это очень легко
вычислить: во всех странах с развитой экономикой, доля кредита,
предоставленного банковской системой и государством этой самой экономике
составляет примерно от 90 до 110% от ВВП. Это, так сказать, нормальное состояние.
У нас, при СССР, был примерно такой же объем (только вся банковская система
была представлена одним Госбанком СССР, за исключением последних перестроечных
лет). А вот потом… 80%, 50%, 20, 12… В 1997 году дошло до 8%! Неудивительно –
все деньги шли не в экономику, а в ГКО, но как в такой ситуации может быть
экономический рост?
Сейчас стало получше. Внутренний кредит аж 20% от ВВП. И
еще примерно столько же от иностранных банков (хотя эти деньги почти не
поступают во внутренний оборот). Но этого все равно страшно мало! И значит, у
нас есть дефицит кредитных денег. А там, где есть дефицит, его владелец
получает большие права, в частности, по перераспределению прибыли. То есть,
иными словами, там, где нормальный производитель может получить 10, а то и 15
процентов прибыли (на которые уже и развиваться можно), у нас он может
рассчитывать только на 3-5. Потому что если он эту прибыль не отдаст (то есть
не заложит ее в стоимость кредита), то просто его не получит – желающих
получить кредит много больше, чем возможностей по его получению.
Казалось бы, в чем проблема! У нас же рыночная экономика –
если есть потребность, должно возникнуть и предложение! Ан нет, поскольку есть
еще и политика государства. Которое борется с инфляцией (возникающей из-за
кризиса ликвидности, то есть недостатка кредита) путем «зажима» денежной массы,
то есть еще большего уменьшения его, кредита, предложения. Такой замечательный
способ лечить ангину – путем запрета больному пить горячее молоко и вообще,
жидкости, с температурой выше 10 градусов. А ведь государство еще и ужесточает
правила предоставления кредита, причем именно производителям (гражданам, на
покупку импортной бытовой техники – пожалуйста!).
Но это еще не все! У нас есть еще и налоговая система.
Которая бывает нескольких разных типов, например, для стран индустриальных, и
стран добывающих. Как-то так получилось, что в начале 90-х наши либералы
зачем-то приняли на вооружение налоговую систему, характерную для
неиндустриальных стран, делающих упор именно на продаже полезных ископаемых. И
что бы вы подумали – производство сразу стало падать! И падает до сих пор,
потому что локальный рост в начале века не смог компенсировать износ мощностей
и отсутствие нового строительства.
Но главное в другом. Действующая налоговая система
построена так, что если предприятие самостоятельно, то оно платит куда больше
налогов, чем если работает по «давальческой» схеме, то есть получает от кого-то
не принадлежащие ему полуфабрикаты, обрабатывает их и направляет куда-то
дальше. Известная толлинговая схема была вариантом
такой давальческой модели. Но в этой ситуации предприятие перестает быть
ключевым элементом в системе получения прибыли. Оно, собственно, вообще прибыли
не получает, только оплачивает коммунальные платежи и зарплату работникам. А
прибыль, хотя она и выше при использовании таких схем, полностью формируется за
пределами предприятий-производителей, то есть у профессиональных посредников.
Кстати, такой способ часто используется и в сельском
хозяйстве. Сельхозпредприятию дают не деньги, оборотные средства, а солярку,
семенной фонд и так далее, но урожай забирают полностью. И в этой ситуации
никакой конкуренции с реальным производителем на рынке быть просто не может –
нечего производителю предложить покупателю. А посредник-монополист может
назначать за уже свою продукцию любую цену.
Есть и другие проблемы у производителей в нашей экономике,
но уже сказанного, в общем, достаточно. И в такой ситуации все благие намерения
Д.Медведева по борьбе с паразитизмом посредников обречены на провал. Просто
потому, что макроэкономическая и вообще, экономическая политика нашего
правительства направлена не на поддержку производителя, а на поддержку того
самого посредника, который готов выжать производителя «досуха», но отказываться
от прибыли, которую он уже считает своей, никак не будет. Получая в этой своей
позиции реальную поддержку со стороны государства.
А Д.Медведев должен либо осознать себя первым
вице-премьером и начать изменять политику правительства – либо же будет
рассматриваться всеми, и производителями, и потребителями, и посредниками, как
пустой болтун. Что крайне негативно отразиться на его образе потенциального
преемника.
25.10.2006
Зачем миру оружие?
Конгресс США распространил очередной отчет о масштабах
мировой торговли оружием, из которого следует, что первое место в мире по
продажам занимает Россия. Традиционный лидер, США, занимает лишь третьей место,
пропустив вперед еще и Францию. Что касается России, то она, в соответствии с
докладом, заработала на этой торговле более 7 миллиардов долларов.
Можно долго спорить и рассуждать на тему этичности или
неэтичности, успехов российских оружейников, проблем нашей армии, у которой нет
денег на закупку того вооружения, которое идет на экспорт и так далее. Можно
рассуждать о нашем выходе на рынки Латинской Америки, на которых впервые в
истории мы серьезно потеснили США (чем они страшно недовольны), можно
дискутировать об уровне военного сотрудничества с Индией и Китаем, но главный
вопрос в другом. Для того, чтобы столько продать, нужен спрос. И этот спрос в
последние годы явно растет. Хорошо ли это, и к чему это может привести. Ружье,
повешенное на сцену в первом акте пьесы, к последнему часто стреляет. Следует
ли нам готовиться к такому сценарию?
Всю вторую половину ХХ века мир был поделен между двумя
сверхдержавами, которые разрешали своим сателлитам иногда устраивать местные
конфликты, но жесточайшим образом контролировали общий уровень противостояния.
После распада мировой системы социализма и СССР, казалось, что контроль над
миром будет осуществлять только одна страна – США и весь мир, в общем, начал
готовиться к ее гегемонии. Кто – с радостью, кто – с сожалением, но в середине
90-х почти никто не спорил с самим фактом. Да и сами США начали активно
«рулить» процессом – настолько активно, что регулярно «заигрывались», одна
война в Югославии чего стоит. Да и оккупация Ирака. Но, в общем, это все готовы
были терпеть ради главного – общей мировой стабильности.
И вот тут-то выяснилось, что обеспечить стабильность США не
могут…Причем не на военном, а на финансово-экономическом уровне. Власти этой
страны не решились после разрушения СССР пойти на снижение жизненного уровня
американского населения – уровня, который обеспечивался не только мощью
американской экономики, но и насильственным перераспределением ресурсов со
всего мира, в пользу так называемого «золотого миллиарда». Пока шла война с
Социалистическим содружеством, нужна была витрина благополучия, но сейчас-то от
нее можно было бы и отказаться. Ан нет, по политическим причинам власти США на
это пойти не смогли и поддержка уровня жизни «западных» стран все дороже и дороже
обходится мировой экономике.
Дело все в том, что масштаб этого сверхпотребления
уж очень велик. Если смотреть по паритету покупательной способности, то США
производят около 20% мирового ВВП. А потребляют – порядка 40%. Ну, пусть эти
цифры не совсем точны, остановимся на 25 и 35% соответственно. Все равно,
разница составляет 10% мирового ВВП и получают они эту разницу за счет эмиссии
доллара. Сама эмиссия идет достаточно легально, под рост долговых обязательств,
но объем этих обязательств (которые сами по себе являются активами мировой
финансовой системы) составляет уже существенно больше 40 триллионов долларов
(более 2/3 мирового ВВП) и растут они со скоростью более 10% в год. То есть
раза в два выше, чем, по самым оптимистичным оценкам, сама мировая экономика.
Такая система долго жить не может и ее ждет безусловный
крах. Произойдет ли он сразу после американских выборов (7 ноября сего года)
или года через два уже неважно – все субъекты мировой экономики и мировой
политики «всей шкурой» ощущают то, насколько хрупким и неустойчивым стал
сегодня мир.
Ведь США контролируют мир не столько оружием, которое,
скорее, играет роль скальпеля, сколько долларовой «терапией», которая и
обеспечивает стабильность и единство мира. И если долларовая система рухнет, то
мир начнет распадаться на кластеры, крупные и поменьше, отношения между
которыми могут быть далеко не безоблачными. Вся система мирового права, и без
того сильно подорванная политикой США последних десятилетий, практически
прекратит свое существование и отношения между государствами и их объединениями
будут сильно напоминать какой-нибудь XVII век.
Выглядит такая перспектива достаточно мрачно и, прямо
скажем, на первый взгляд, маловероятно. Но, тем не менее… Не зря же мир так
активно начал закупать оружие. Ощущения того, что очень скоро не будет никаких
«арбитров», к которым можно будет обратиться в случае конфликта, неминуемо
приводит к мысли, что надеяться можно только на самого себя. А значит, нужно
защищаться и наступать, завоевывать новые рынки силой и такой же силой не
отдавать свои…
Готовы ли мы сами к такому развитию ситуации? Нет у меня
такой уверенности… Но в любом случае, как бы не был на сегодня маловероятен
такой сценарий, шансы на его реализацию все время растут. И достаточно быстро.
А это значит, что продавать оружие нужно не только на экспорт, но и свою армию
перевооружать срочно.
31.10.2006
Упадет ли доллар после 7 ноября?
Через несколько дней, в годовщину Великой Октябрьской
социалистической революции, в США состоятся промежуточные выборы в Конгресс
(парламент). Будет произведена полная ротация Палаты представителей (нижняя
палата) и частичная – Сената (верхняя палата). Сегодня большинство в Палате
представителей имеют республиканцы (напомним, это партия президента США
Дж.Буша-мл.), в Сенате – 50 на 50, но так как в случае равенства голосов имеет
право голосовать вице-президент США, председательствующий в этой палате, то и
здесь республиканцы имеют преимущество.
Суть коллизии состоит в том, что война в Ираке, сексуальные
скандалы с депутатами- республиканцами, экономические сложности в США (рост цен
на бензин, в первую очередь), существенное урезание гражданских свобод в рамках
«борьбы с терроризмом» резко снизили рейтинг республиканцев и сегодня речь идет
о том, что контроль над обеими палатами получат демократы. В этом случае
республиканцам придется туго, не исключена даже возможность импичмента Бушу, не
говоря уже о том, что следующим президентом США почти наверняка станет
представитель Демократической партии. С учетом традиционно более жесткого
отношения к СССР/России у этой партии, такая ситуация неминуемо создаст нам определенные
сложности, но это уж слишком тонкая материя, чтобы ее обсуждать сегодня. А интерес
у нас сегодня другой – что будет с долларом?
Для ответа на этот вопрос, посмотрим, а какова была
экономическая политика республиканцев последний год, после того, как ушел с
поста главного финансового идеолога (руководителя Федеральной резервной
системы, частного центрального банка США) А.Гринспен,
а все экономические посты в администрации Буша получили представители Уолл-стрита.
Суть этой политики состояла в том, что ФРС последовательно
ужесточала денежную политику, повышая учетную ставку. Смысл в этом действии был
двоякий: во-первых, в стране разыгрались инфляционные процессы за время сверхнизкой
ставки (1%, менее годовой инфляции), во-вторых, доллар все менее и менее
пользовался популярностью в мире и его привлекательность необходимо было
поднимать.
Вторая причина была особенно важна: основу мощи
американской экономики составляют банки Уолл-стрита,
которые контролируют практически все мировые финансовые процессы за счет
контроля над движением доллара США – мировой резервной и расчетной единицы. А
если учесть, что они еще и являются формальными и реальными владельцами ФРС, то
есть, контролируют в своих интересах долларовую эмиссию, то становится понятно,
как именно они держат мир. И их категорически не устраивала ситуация, при
которой они могли лишиться этого контроля только потому, что из-за
недостаточной устойчивости доллара и недостаточной доходности номинированных в
нем ценных бумаг (то есть, по большому счету, авантюрной экономической политики
руководства США), мир мог бы перейти на другие валюты. Поскольку эмитентов этих
других валют банки Уолл-стрита явно не контролируют.
И ставку повышали. 17 раз подряд. Инфляцию при этом, в
общем, не остановили, она по-прежнему на рекордных за последние 5-7 лет
уровнях, бегство от доллара тоже, в общем, не остановлено. Казалось бы, надо
продолжать… Но, начиная с августа месяца, уже три раза подряд ФРС ставку не
поднимала… Почему?
По нескольким причинам. Первая состоит в том, что рост
ставки – это рост стоимости обслуживания накопившегося долга. То есть
американским компаниям и домохозяйствам все труднее становится обслуживать свои
долги. Вторая – из-за этого в экономике усиливаются депрессионные процессы, в
частности, на грани обвала пузырь недвижимости. Третья – растет стоимость нефти
и бензина, на которые традиционно очень остро реагируют американские
избиратели.
Но главное – в другом. Уж слишком нынешняя ситуация
напоминает 1929 год, когда обрушились все финансовые рынки в условиях
ужесточения денежной политики. Такой кризис в преддверии выборов Бушу был
совершенно не нужен, и Белый дом, власть которого в США очень велика, дал
команду приостановить рост ставки. Почему именно «приостановить», а не просто
остановить – потому что большинство руководителей ФРС последние недели активно
намекает, что перед Новым Годом рост ставки все-таки придется продолжить.
В этом случае обвал почти неизбежен. Но для Уолл-стрита он, скорее, пойдет на пользу – в 30-е годы
прошлого века доллар рос, да и в Японии (которая пережила в 90-е годы подобный
дефляционный шок) последнего десятилетия идут именно дефляционные процессы. Белому
дому, конечно, придется несладко, но тут уж ничего не поделаешь. Интересно
другое – судя по всему, процессы отторжения от доллара в мире зашли уже
настолько далеко, что есть крайне опасная для американских банкиров ситуация,
при которой в момент кризиса все просто дружно откажутся от доллара – и после
этого уже никому не интересно, будет он расти, или нет.
Для предотвращения такого сценария со стороны США нужны
будут крайне резкие меры – вплоть до применения к отщепенцам военной силы. Но
если к власти 7 ноября придут (на волне антииракской,
антивоенной по сути риторики) демократы, то они могут на такие меры и не
решиться. По этой причине, если Уолл-стрит (и ФРС) все-таки планируют и дальше
повышать учетную ставку, то они должны сделать все, чтобы демократы не получили
под свой контроль обе палаты Конгресса!
Иными словами, если, несмотря на прогнозы, демократы
получат большинство только в одной палате, то можно с очень большой долей
уверенности планировать рост учетной ставки, повышение курса доллара, а затем –
резкий кризис с локальным падением доллара процентов на 25-30, с последующим,
опять же, ростом. Уже практически постоянным. А вот если демократы получат весь
Конгресс, то тогда, опять-таки, с большой, но, все-таки, вероятностью,
ФРС будет проводить политику лавирования и если даже рост доллара будет, то недолгий,
а вот затем он сменится существенным и длительным падением. А острый кризис там
отложится на достаточно неопределенное время.
В общем, выборы в США окажут на мировую экономику крайне
серьезное влияние, так что будем за ними внимательнейшим образом следить.
2.11.2006
Диктатура посредников
Антимонопольный комитет вскрыл очередной заговор на рынках,
непосредственно касающийся потребителей.
«В настоящее время в поле нашего зрения попали две крупные
торговые сети, которые ведут согласованные действия с банками", - сообщил
заместитель руководителя службы Андрей Кашеваров. Представитель ФАС рассказал,
что поставщиков, которые хотят работать с этими торговыми сетями, вынуждают
сотрудничать с конкретными банками, у которых комиссия существенно выше, чем в
среднем по рынку.
«Поставщики заключают договор факторинга, по которому права
уступки требования переходят на розничную сеть, таким образом, с банком должна
работать уже розничная сеть. В итоге поставщик платит по договору факторинга
банку комиссию вдвое выше, чем в среднем по рынку», - отметил он.
Результат, естественно, будет однозначный – поставщики, с
целью компенсации роста издержек, будут повышать цены, с чем и столкнемся мы,
потребители. Отметим, что этот случай далеко не единственный – в СМИ уже
неоднократно просачивалась информация об «эксклюзивных» отношениях банков с
торговыми сетями.
Почему же так происходит? А дело вот в чем. Есть
производители – например те, кто выращивает коров или делает из них колбасы,
производит чашки и тарелки и так далее. Есть потребители – это те, кто эти
продукты или товары потребляет. И есть посредники – которые обеспечивают
доставку этих товаров до нас, до потребителей, а также создают условия для
производства. И получать эти посредники должны (от производителей или
потребителей) ровно столько, сколько им готовы дать. С учетом качества их
услуг. Во всяком случае, так должно быть. А вот на практике, в современной
экономике, ситуация совершенно другая и связано это с процессами монополизации.
Собственно, с монополизацией посреднических функций мы
хорошо знакомы еще со времен социализма, когда на «колхозных» рынках в крупных
городах картошку почему-то продавали не бабушки и дедушки из окрестных
деревень, а совсем другие персонажи, причем за суммы, которые существенно
превышали потребности вышеупомянутых бабушек и дедушек. А разница, добытая из
наших карманов, оказывалась далеко от карманов производителей. Сейчас эта
ситуация достигла такого масштаба, что ее на полном серьезе обсуждают министры
и даже Президент. Но не только на колхозных рынках есть проблемы, они есть у
всех производителей.
Дело в том, что все посредники спят и мечтают
перераспределить прибыль производителей в свой карман. Более того, если среди
производителей есть конкуренция, которая снижает цены (существуют все-таки
иногда рыночные эффекты!), то хорошо бы сделать так, чтобы цены все-таки
выросли и прибыль взять себе. И берут. Двумя способами. Первый используют
финансовые посредники – банки, завышая для производителей стоимость кредита.
Казалось бы, у нас в стране чуть ли не 2000 банков – должна быть конкуренция,
однако система так построена, что дешевых денег почти ни у кого из них нет. А
те, у кого есть, могут ставить клиентам дополнительные условия. И ставят,
можете не сомневаться.
Второй способ – контроль за сбытовыми сетями. Крупные сети,
контролирующие значительную часть розничной торговли, могут себе позволить
ставить жесткие условия поставщикам и производителям – и не только
перераспределяют в свою пользу прибыль производителей, но и, за счет контроля
над рынком, сами создают монопольную надбавку к цене (поскольку конкурировать
на полках своих магазинов они производителям просто не дают). Так что рынок
рынком, но конкуренция производителей в наших условиях почему-то к падению цен
не ведет…
Теоретически, таким безобразием должно заниматься
государство. В самых разных своих ипостасях, от Центробанка (который должен
обеспечивать доступ производителей к дешевому кредиту) до Антимонопольного
комитета. Однако эффективность их работы как-то не видна. С кредитом у нас в
стране полный швах, кризис ликвидности в полном разгаре, из-за него и инфляция
сумасшедшая, только по официальным цифрам по итогам 2005 года более 20%, в
реальности, скорее всего, за 30.
И падение производства из-за этого имеет место (ВВП, теоретически может и
растет, но исключительно в сфере финансовых услуг, то есть, опять-таки, среди
посредников). Что касается Антимонопольного комитета… Не слышно и не
видно ни одного его разоблачения – как-то все расследования бесследно затухают.
Вот, не так давно в прессу просочилась информация, что не то Кока-кола, не то
Пепси-кола требуют от тех, кто получает ее продукцию, брать на себя
обязательство других безалкогольных напитков не продавать. Теоретически,
злостное нарушение законов о конкуренции, за такое нужно вообще отбирать
лицензии… И что? Чем закончилось расследование? Неизвестно. Но попробуйте летом
купить в Москве нормальную отечественную воду? Нету ее, только западные бренды продаются… Надо думать, не случайно.
Так что, дорогие сограждане, готовьтесь, что чем активнее
будут развиваться наши посреднические сети, темп выше будут для нас цены. А
государство безмолвствует…
3.11.2006
Кудрин сдал «нашу» банковскую систему США
В конце прошлой недели наше министерство финансов испустило
из себя доклад «О системе государственных банков». Как следует из доклада,
государство (по мнению руководство Минфина) намерено выйти из капитала главных
банков России - Сбербанка и ВТБ. В докладе предлагается снизить участие
государства в Сбербанке: полностью вывести Банк России из состава его
акционеров через пять-семь лет. Похожая судьба уготована и ВТБ. Сначала, как
говорится в докладе, доля государства, владеющего сейчас 99% акций ВТБ,
снизится до 80-83%. Это произойдет за счет предстоящего IPO банка, которое
планируется в следующем году. В 2008 году ВТБ, по планам правительства,
проведет допэмиссию и размещение еще 25-30% акций,
после чего доля государства в нем снизится до 66-67%, а в 2009 году допэмиссию и размещение еще 30-35% бумаг, в результате чего
госдоля снизится до 51% акций.
Как водится, возникает несколько вопросов. В частности,
зачем? В смысле, цели какие? Не хватает инвестиционных денег? Где? В Стабилизационном
фонде? Или в резервах Центробанка? Ну можно объяснить нормальному, обычному
человеку, зачем класть сотни миллиардов в западные банки под совсем небольшие
проценты, чтобы получить десятки миллиардов от этих же банков, но под большие?
Я, во всяком случае, этого совершенно не понимаю.
При этом не нужно объяснять, что коммерческие банки более
эффективно делают инвестиции, поскольку эта эффективность касается их лично, а
вовсе не российской экономики, за которую ратую я, еще несколько десятков
миллионов жителей России (остальные тоже ратуют, но в силу специфики возраста,
образования и интересов не могут это внятно объяснить), и, теоретически, во
всяком случае, должен ратовать Минфин. И в результате эффективность эта
выглядит примерно так: российским банкам даются (из российских же по происхождению
денег!) кредитные линии, которые можно направлять исключительно на выдачу
потребительских кредитов, причем на закупку товаров почти исключительно
иностранного производства! Особо нужно отметить слово «почти» - несколько
процентов этих денег действительно идет на закупку товаров отечественных!
Слава, слава финансовой политике российских властей.
Помешать заниматься такой политикой частным коммерческим
банкам почти невозможно. Выдавать кредиты отечественным предприятиям они просто
не могут – нет у них источников дешевых ресурсов, за исключением нескольких
очень крупных банков, прежде всего, Сбербанка. Значит, либо обналичка,
либо получение этих ресурсов на Западе. А зачем западным банкам поддерживать
российского производителя, когда можно за эти же деньги поддерживать своего?
Вот они и поддерживают.
А вот у Сбербанка и ВТБ были возможности выдавать кредиты
отечественным предприятиям – и они их даже выдавали. Но вот как только в их
составе появятся крупные иностранные акционеры… Они снова станут поддерживать
иностранных производителей. И даже объяснение этому будет дано простое и
понятное – это более коммерчески эффективно. Но любое новое дело, даже
российское производство, на первом этапе, скажем так, не совсем эффективно. И
кто тогда должен защищать российского производителя? Банки? Но им это
«коммерчески невыгодно». Государство? В чьем лице? Минфина? Но он защищает
«коммерчески эффективные» банки…Может быть имеет смысл отобрать у Минфина
вопросы разработки экономической политики? А то к выборам у нас и политики-то
такой не останется, по причине отсутствия собственной экономики… Вопросы,
вопросы…
А вместе с тем, все вышесказанное имеет и еще один, если
так можно выразиться, геоэкономический (по аналогии с
геополитическим) аспект. Главной проблемой СССР 80-х годов было технологическое
отставание. Откуда оно взялось? Дело в том, что разработка новых технологий
была очень дорогой (не только у нас, во всем мире) и для того, чтобы ее
окупить, нужно было найти очень много потребителей, готовых ее купить (то есть
объемы рынков сбыта должны были быть все больше и больше, по мере развития
технологий). В СССР они были меньше, чем в США и в результате СССР начал
отставать в разработке новых технологий. Но у России эти рынки
еще меньше, чем в СССР. А это значит, что мы не можем стать технологическими
лидерами, без выхода на мировые рынки, без встраивания в систему мирового
разделения труда. Об этом много и хорошо говорил весной Президент в своем Послании
Федеральному Собранию. А «встраивание» в систему мирового разделения труда –
это вступление в ВТО.
И вот, на прошлой неделе радостное событие – США готовы
подписать с Россией двухстороннее соглашение о вступлении в ВТО! Ура, ура! Но о
деталях не сообщается… Точнее, говориться о сельском хозяйстве, о защите
интеллектуальной собственности, но ни слова об одной из главных причин, по
которой до недавнего времени США так противились нашему вступлению в ВТО. Речь
идет о свободном доступе американских банков на российские рынки… До сих пор,
мы защищались, а они наступали. А тут что, отступили США? Когда это такое было
в новейшей нашей истории?
И вот тут и настало время ответить на второй вопрос о
причинах появления доклада Минфина: почему именно сейчас. А очень просто. Дело
в том, что у нас практически не осталось крупных банков, в которых бы не было
ключевых иностранных акционеров. Которые, во многом, определяют политику своих
банков, поскольку именно эти акционеры обеспечивают дешевые ресурсы для
эффективной коммерческой деятельности. За одним исключением – госбанков. В
первую очередь, Сбербанка и ВТБ. И получается, что США совершенно не сдали
своих позиций – им не нужен будет доступ своих банков на нашу территорию, если
они будут контролировать и оставшиеся пока независимыми наши крупнейшие банки.
И тогда они будут контролировать даже не почти, а просто
все системообразущие банки в нашей стране. Именно по
этой причине доклад появился именно сейчас, именно на прошлой неделе – это и
есть наше согласие на ультиматум США
А вот высоких технологий у нас в стране в этой ситуации не
будет вообще. Поскольку иностранные банки (пусть и под российскими именами)
будут финансировать соответствующие разработки в своих собственных странах. А
своих банков у нас просто не остается. И финансировать наших производителей они
не будут вообще. Уж если они сейчас частично финансируют иностранных
производителей, то после потери госбанков шансов у нас не останется вообще… И
доступ на иностранные рынки, который мы получим по условиям вступления в ВТО,
нам просто будет не нужен – нечего нам будет там продавать.
13.11.2006
КМ.ру