Журнал «Золотой Лев» № 93-94 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

С. Ямщиков

 

В окружении пошлости[1]

 

ВАЛЬПУРГИЕВА ЖИЗНЬ

 

Советская империя, поразившая своим величием мир, заставив его удивляться, бояться и восхищаться Победой над отлаженной военной машиной нацистской Германии, завоеванием космоса, могучим талантом писателей, композиторов, великолепных режиссёров театра и кино, неповторимых балетных звёзд, выдающихся спортсменов и воздушных асов, не смогла противостоять бездушным партийным чиновникам, серым управленцам и гнусным предателям, окопавшимся в кабинетах Старой площади и Лубянки.

Заокеанские стратеги радостно потирали руки, видя, как клюют на их отравленные приманки всякого рода яковлевы, калугины, ковалёвы, боннэры, войновичи и прочие жучки-точильщики, медленно, но верно разъедающие живоносные ткани имперского древа. Страстно и самозабвенно стремившиеся стать единственной и неповторимой "империей зла" Соединённые Штаты не жалели средств и драгоценного времени для осуществления мерзких по своей сути планов Трумэна, Даллеса и Бжезинского, направленных на уничтожение советской державы. Дождались они, когда судьба выплеснет на поверхность Горбачёва с Ельциным, избрав их мелкими исполнителями большой исторической трагедии. Переломив об колено прогнившую государственную систему, обрекли эти жалкие рабы западных кукловодов вверенный им народ на ускоренное вымирание. Одним из самых страшных знамений перестроечно-либерального времени стало уничтожение духовных и культурных ценностей, искажение исторической памяти и растление нации с помощью пролживленных средств массовой информации, бездарных и беспринципных "мастеров культуры", самостийно отнёсших себя к элите общества.

Я не могу без отвращения и чувства глубокого стыда лицезреть и читать отчёты о светской жизни, героями которых являются одни и те же персонажи, верой и правдой служащие ограбившим страну акулам первоначального, бесконечно продолжающегося накопления капитала.

"В московском ресторане "Прага" свой 16-й день рождения отметила радиостанция "Эхо Москвы"… Главный редактор "Эха" Венедиктов стал рыцарем под наблюдением лидера КПРФ Зюганова, председателя нацболов Лимонова, председателя политсовета СПС Белых, экс-главы администрации Ельцина Волошина, журналистов Доренко, Киселёва и многих других". Франция наградила "Веника" орденом Почётного легиона одновременно с Путиным (смешно, не правда ли?). "В очередь поздравлять "рыцаря" выстроились телеведущий Сванидзе, депутат Глазьев, журналист Сорокина… Новодворская, покрасив волосы в чёрный цвет, надела чёрное же платье с люрексом. Её наряд был подозрительно похож на вечерний туалет г-жи Матвиенко, а костюм главной правозащитницы Памфиловой подчёркивал сильные стороны её личности: свободный мужской крой и приспущенный галстук". Знаменательно, что эти "кони-люди", среди которых засветились никообразный Гусман, злостный русофоб Ганапольский и вездесущий опустошитель банкетных тарелок Жириновский, "смешались в кучу" в скорбную годовщину кровавого расстрела “Белого дома”, который они в 1993 году радостно приветствовали. А в ресторане "Метрополь" символ ельцинской России Ксюша Собчак в это же время вручала бриллиантовые знаки "самым модным и успешным мужчинам страны". Тут собрались постоянные обитатели светского стойла: главный "фотограф" Свиблова, горе-футболист Булыкин, мадам Слуцкер, баронесса Гечмен-Вальдек, тверской губернатор Зеленин, чеченский принц Джабраилов и неизменный гость всех вечеринок — некое "чадо" Березовского по фамилии Руга. Опоздавший к раздаче цацек балерун Цискаридзе "с растерянной улыбкой воскликнул: "Где я? Что здесь происходит?".

Извини, дорогой читатель, что утомил тебя пространным цитированием из года в год обрушиваемой на наши головы пошлости, захлестнувшей зажравшихся гостей на балу незаслуженной и сомнительной удачи. Им плевать на то, что нация вымирает. Не беспокоят их постоянно повышающиеся цены за коммунальные услуги и катастрофически дорожающий бензин. Не надо им часами сидеть в очередях районных больниц, где получающие гроши лекари, вряд ли способны облегчить наши с вами недуги. У них всё схвачено, за всё заплачено — и нет проблем.

Вальпургиева жизнь царит и среди людей, призванных просвещать и окормлять нас с вами. Никогда не забуду лизоблюдствовавшего на домашней кухне Ельциных не лишённого кинематографического дарования режиссёра Рязанова. Принимая телезрителей за абсолютных лохов, показал он старенькую табуретку, привезённую свердловским "Троекуровым" в Москву по бедности. Такой в ней торчал гвоздь, что даже могучий рязановский зад потревожил. А гостеприимная жена президента Наина угощала желанного гостя и любимого мужа котлетами из фарша, купленного ею в магазине полуфабрикатов. Видимо, президентская обслуга, призванная пробовать его пищу, упала в обморок от такой чудовищной лжи. Но Рязанову, как говорится, хрен по деревне. Он недавно ещё хлеще отчебучил, поздравляя своего дружка Швыдкого с днём рождения в газете. Оказывается, "дорогой Миша" — тот самый министр, при котором только и расцвёл рязановский талант и обрёл подлинную мощь. Забыл потерявший стыд кинодеятель, что в тоталитарном прошлом остались "Карнавальная ночь", "Берегись автомобиля" и другие его удачи, а при Мише снимает он сущую вампуку, ничем не отличающуюся от прочих культурных отходов швыдковской эпохи.

Очень похожий по развязности и отсутствию стыда на Рязанова "кот Матроскин" Табаков за безобидную критику в свой адрес со страниц "Труда" подаёт на газету в суд, а при случае может и "самому", как он называет президента, пожаловаться. Плевать ему на то, что национальное достояние — МХАТ, вверенный в его руки, перестал быть академическим, да и подлинным художеством в нём давно не пахнет. Давно уже плетётся бывший партийный секретарь Табаков в хвосте у разного рода поругателей отечественной театральной классики типа управдома Фокина, переквалифицировавшегося в режиссёра, или доморощенных "гениев", потчующих современников "Голыми пионерками", "Антошами и Клёпами", "Детьми Розенталя" или опохабленным "Евгением Онегиным".

Страшно сказать, но привыкшие к вальпургиево-светской жизни либералы, ненавидящие любой правопорядок, умудрились объединить траурный митинг памяти убитой журналистки Политковской с демонстрацией в поддержку якобы несправедливо поругаемой саакашвилиевской Грузии. А может, так заранее и было задумано?

 

ТЕЛЕВИДЕНИЕМ МОБИЛИЗОВАННЫЙ

 

Жизненный круг замыкается столь стремительно и беспощадно, что порою чувствуешь себя оказавшимся в большом лесу среди некогда радовавших своей буйной зеленью деревьев, превратившихся на твоих глазах в застывшие, лишённые и намёка на прежнюю жизнь памятники ушедшим в иной мир друзьям, коллегам, единомышленникам и просто дорогим современникам. "Повесть о забывчивой памяти" — так называется книга воспоминаний недавно скончавшегося известного телевизионного режиссёра и писателя Владислава Муштаева. Вся его жизнь связана со становлением и развитием отечественного телевидения. Он принимал самое активное участие в организации и подготовке к эфиру очень многих литературно-художественных программ и телефильмов, которые сыграли неоценимую роль в воспитании целого поколения нашей державы.

Мне посчастливилось многие годы активно работать на телевидении, рассказывая о новых открытиях реставраторов, о шедеврах русского искусства, вести циклы передач о замечательных современниках. В мою жизнь навсегда вошли люди, помогавшие в нелёгком телевизионном труде. Кира Григорьева, Ольга Селюк, Лев Николаев, Валерий Меньшов, Лидия Кутузова были не только высококлассными профессионалами, но и настоящими единомышленниками, для которых мои творческие замыслы и заботы о национальной культуре были совсем не безразличны. Постоянным помощником и заботливым покровителем всех начинаний являлся Валентин Лазуткин — один из тех руководителей, кому отечественное телевидение обязано очень и очень многим. И, конечно же, без постоянной поддержки, ценных советов и деликатных замечаний Владислава Муштаева не выпустил бы я и малой части фильмов и литературно-художественных циклов, по сей день благодарно вспоминаемых их многочисленными зрителями.

"Хотите сами предсказать свою судьбу? Почаще вспоминайте детство. Ведь всё закладывается в нас именно там: и характер, и привычки, и преданность, и честность, и чувство долга… Полжизни я прожил под Москвой, в городе Жуковском. До войны это был посёлок Стаханово. Пять каменных домов, бараки строителей, небольшой, но густой лес, а чуть дальше, через поле, Москва-река…" Отец Владислава — Павел Фёдорович Муштаев — был высококлассным лётчиком-испытателем, служившим и воевавшим вместе с такими воздушными асами, как П.Таран, Н.Харитонов и М.Галлай. Восхищение и преклонение перед этими мужественными и честными героями, научившими его неподдельному патриотизму, Владислав пронесёт через всю жизнь, стараясь не прогибаться перед начальством и не двурушничать в непростые времена, когда от человека требовалась воинская смелость даже в мирных ситуациях.

Большой знаток русской литературы, многие произведения которой он, как говорится, носил у сердца, Муштаев хорошо разбирался в музыке, любил и тонко чувствовал театральное искусство. Всё это помогало ему быстро находить профессиональные контакты с самыми различными деятелями культуры, принимавшими участие в наиболее популярных телевизионных проектах. Вот и для меня его живое участие стало важнейшим подспорьем, постоянно ощущаемым и помогавшим в нелёгком процессе воплощения всех почти наших задумок. Сегодня остаётся только ностальгически вспоминать о программах общеобразовательного канала, регулярно выходивших в эфир. "Русское искусство XVII века", снимавшееся в музеях Переславля-Залесского, Ростова Великого, Костромы, Углича, Ярославля; серия передач о забытых портретистах русской провинции; дух захватывающий рассказ о творчестве гениального кологривского самородка Ефима Честнякова; фильм о великом Сурикове — вот далеко не полный перечень рождённой при непосредственном участии Муштаева летописи отечественной культуры. А сколько противников было у наших начинаний, особенно в условиях перестроечной демократии! С одной стороны, назначенный "совестью нации" академик Лихачёв обвиняет меня в славянофильстве, не понимая, что это высшая награда — быть последователем Аксаковых, Хомякова, Киреевского и Достоевского. Потом появляется в "Останкино" некий Рыбас, изукрашенный патриотическими павлиньими перьями, скрывающими духовную нищету, и начинает крушить литературно-драматическую "муштаевскую" редакцию, руководствуясь исключительно мелкой завистью и мелким интриганством. Пришлось искать приюта в студии народного творчества, где я несколько лет вёл программу "Служенье муз не терпит суеты", тепло встреченную зрителем. Но отсутствие муштаевского плеча я чувствовал постоянно, привыкнув за многие годы к его отеческой заботе.

Моя болезнь и либерально-рыночные заморочки надолго разлучили нас с Владиславом. Я знал, что он принимает активное участие в организации государственного российского телевидения, но, увы, помочь ему в этом деле не мог. Потом он расскажет, чем закончилось сотрудничество с отвязанными демократами-телевизионщиками, ринувшимися исполнять приказ Ельцина и хапать плохо лежащее народное добро. Опубликует большое письмо в газете "Завтра" о нелёгких временах, когда он невольно стал свидетелем беспредела и безграмотной вседозволенности.

Вот и в своей книге памяти даёт Муштаев убийственные характеристики служителям телеящика или "останкинского шампура", на который, по меткому наблюдению замечательного поэта Тимура Зульфикарова, нанизываются лучшие умы России. Вот, например, портрет горе-телевизионщика Попцова: "На мой взгляд, он ни в чём не уступал Шумейко, Рыбкину, Филатову или Сосковцу… Ельцин приближал к себе людей примерно одного типа: не очень интеллигентных и высокого роста. Попцов не подходил, вроде бы, под эти условия… Он страдал безапелляционной нравоучительностью и мог судить обо всём: о политике, об армии, о музыке, о живописи, о литературе и спорте". Справедливость муштаевских наблюдений убедительно подтвердил сам Попцов, сняв несколько серий фильма-самолюбования, оказавшегося на самом деле самодоносом. Так же принципиальны и убийственны характеристики теледельцов Сагалаева, Лесина и косящего под культурненького Миши Швыдкого, который "телевидения не знал, а потому рушил всё созданное талантливыми людьми. Для Лесина Швыдкой был просто "кабанчиком", которого тут же отдают на заклание, если он больше не нужен. Что и случилось, стоило только кассете с голыми девочками и генпрокурором появиться на РТР. Смешно смотрелось, когда Швыдкой заявлял, что это он сам решил показать политическую порнуху. Телевидение — рентген, высвечивающий многое в характере тех, кто не побоялся связать судьбу с этим таинственным ОНО".

Такие люди, как Владислав Муштаев, всегда будут этим рентгеном, немым укором любому проходимцу, зомбирующему умы современников с помощью телевизионных коммуникаций, превратив их в дойную корову, пополняющую тугие кошельки незаконно присваиваемыми государственными капиталами.

 

Завтра 1.11.06; 8.11.06



[1] Название принадлежит редакции «Золотого льва».


Реклама:
-