Журнал «Золотой Лев» № 93-94 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

Ю.И. Мухин

 

Курское сражение. Военно-технический аспект.[1]

 

Про себя

 

Бегло просмотрел «Если бы не генералы» Ю. Мухина. С удовлетворением отметил, что в «Георгии Жукове» были разъяснены моменты, вокруг которых устаивает пляски Мухин, в частности, поворот Белова на Мосальск, якобы спасший 4 А немцев под Москвой и фаустпатроны в Берлине. Также натолкнулся на густые заросли конопли по техническим вопросам. Техническая мифомания вообще является одним из краеугольных камней творчества Ю. Мухина. Ю. Мухин пишет:

 

То есть, если считать, что танковые войска Германии были ударной силой вермахта, а ударной силой танковых войск планировались «Тигры» и «Пантеры», то получается, что под Курском армию Германии лишили ударной силы бомбочки ПТАБ-2,5-1,5. Бомбить «Тигры» и «Пантеры» наши штурмовики начали 5 июля за 15 минут до начала немецких атак. По «Пантерам» есть и статистика. В первый же день боев сгорело (не помогло и специальное автоматическое противопожарное оборудование) от 128 до 160 (по разным данным) «Пантер» из 240, которые немцы сумели свезти к Курской дуге. Через 5 дней в строю у немцев осталась всего 41 «Пантера». Без «Тигров» и «Пантер» преодолеть нашу оборону немцы не смогли и начали отступать, и теперь уже до конца войны они только этим и занимались на всех фронтах (с.397 креатива).

 

Главный критерий поражения ПТАБом у Ю. Мухина - танк сгорел. Как будто от снарядов не горели.

Значит, Юрий Игнатич, за 15 минут до атаки хрусть и пополам? Откроем второй том Панцертруппен Йенца[2], где приведена динамика числа боеготовых «Пантер» (которых к началу операции было 200 - два батальона по 96 машин и управление полка, а не 240, как утверждает Ю. Мухин). Хорошо видно, что в первый день боев количество танков просело незначительно:

 

Дата

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

Количество

184

166

40

-

16

10

30

25

43

36

20

43

44

 

Существенное падение числа боеготовых танков наблюдается только к 7 июля. Кто же был основным борцом с «Пантерами»? Неужто распиаренные Ю. Мухиным ПТАБы? Никак нет.

Общая картина есть в докладе, поданном Гудерианом на имя Курта Цейцлера, начальника штаба сухопутных войск, 17 июля 1943 г.:

 

«Ситуация в полку после семи дней боев. Вследствие воздействия противника и технических неисправностей резко снизилось в течение первых нескольких дней. К вечеру 10 июля в строю было всего 10 боеспособных «Пантер». 25 «Пантер» было безвозвратно потеряно (23 машины получили попадания и сгорели, ещё две сгорели в ходе марша). 100 «Пантер» нуждались в ремонте (56 были повреждены попаданиями снарядов и минами, 44 имели технические неполадки). 60 процентов поломок могли быть легко устранены. Около 50 «Пантер» уже были отремонтированы и находились в пути на фронт. Ещё около 25 всё ещё не были восстановлены ремонтными службами.

К вечеру 11 июля 38 «Пантер» были боеготовы, 31 машина числилась в безвозвратных потерях и 131 требовала ремонта. Хорошо видно слабое возрастание боевой силы. Большое количество потерь вследствие попаданий снарядов (81 «Пантера» до 10 июля) свидетельствует о жестоких боях».

 

Есть и более развернутые данные о характере повреждений «Пантер».

 

Распределение вышедших из строя «Пантер» по характеру повреждений

Нуждаются в ремонте

10 июля

12 июля

Подвеска

70

38

Двигатель

23

25

Башня

19

31

Корпус

15

5

Радиостанция

12 (они же фигурируют в 70-ти с повреждениями подвески)

10

Трансмиссия

4

3

Орудие

0

4

Всего

131

116

 

Кто лидирует? Подвеска! Т.е. чудо-оружием были мины, прикрытые огнем пулеметов и артиллерии. В скобках добавлю, что вообще июль 1943 г. стал бенефисом противотанковых мин: рвались и немцы под Курском, и наши на Миусе.

Это подтверждают сами немцы. Йенц приводит доклад подполковника Реинхольда из штаба 4-й танковой армии от 26 июля 1943 г.:

 

«Действие мин: Более 40 «Пантер» в течение первых же дней боев подорвалось на минах. В целом при этом повреждались только четыре - шесть траков и от двух до четырех опорных катков. На некоторых «Пантерах» также срывались балансиры опорных катков. Изредка повреждались ленивцы и ведущие колеса. В некоторых случаях снаряды, хранящиеся под полом башни, детонировали, и «Пантера» сгорала».

 

Судьба 200 «Пантер», с которыми 39-й танковый полк вступил в бой, сложилась следующим образом. 41 танк был в строю на 20 июля 1943 г. 85 танков находились на ту же дату в ремонте. Ещё 16 танков были настолько серьезно повреждены, что их пришлось отправить в Германию для капитального ремонта. Наконец, 56 «Пантер» были потеряны безвозвратно. Из этого числа 49 сгорели или были подорваны при отходе, ещё семь танков остались не взорванными и попали в руки Красной Армии неповрежденными. 2 танка сгорели ещё до начала боев при разгрузке с платформ из-за пожара двигателя.

Оставшиеся на поле боя «Пантеры» также осматривала специальная комиссия Главного Автобронетанкового Управления Красной Армии. Всего был осмотрен 31 танк или, точнее, остатки танков. Один танк был разрушен прямым попаданием авиабомбы калибром 100 кг. Машина представляла собой жалкое зрелище - разбросанные на большой площади обломки, борт и торчащий в июльское небо ряд торсионов. Ещё три танка подорвались на минах и фугасах, четыре танка вышли из строя по техническим причинам и были брошены при отходе. Наконец, 22 танка из числа осмотренных были подбиты артиллерией. Всего на 22 танках насчитали 58 попаданий. 10 попаданий пришлись на лоб корпуса танка, все рикошетировали. В башню попали 16 снарядов, все достигли сквозных пробитий. В бортах танка насчитали 24 снаряда, во всех случаях пробивших броню насквозь. Выяснилось, что фатальными для нового среднего танка могут стать все типы противотанковых орудий, состоящих на вооружении Красной Армии. Бортовая броня корпуса и башни поражалась 45-мм, 76-мм и 85-мм бронебойными снарядами. От верхнего лобового листа корпуса рикошетировали все типы бронебойных боеприпасов. Лоб башни и маска пушки пробивалась 85-мм бронебойными снарядами и даже 45-мм подкалиберным снарядом. По типам боеприпасов 58 попаданий распределялись следующим образом. 5 попаданий были от 85-мм бронебойных снарядов (выпущенных, очевидно, из 85-мм зенитной пушки обр. 1939 г.), 26-76,2-мм бронебойных снарядов, 7-45-мм бронебойных снарядов и одно от 45-мм подкалиберного снаряда. В отчете особо отмечалось, что «при попадании снаряда в моторное отделение, независимо от места входа снаряда (борт или корма), танки «Пантера» горят» (Танкомастер. N5, 1999, стр. 37). Т.е. вспыхивали Pz.V не только от ПТАБов и критерий «сгорел» не подходит для вычисления потерь от кумулятивных авиабомб.

ПТАБы под Курском и авиация в целом как средство борьбы с танками показали себя не очень. Поражений танков в крышу практически не отмечалось.

В общем всю теорию Ю. Мухина про операцию Цитадель - в мусор. КГ/AM - (какое горе, автор малоинформирован). Доктор Гильотен.

 

Лучше о гитлеровцах, чем о Броде

 

Мое положение не только как публициста, но и как историка довольно своеобразное. С одной стороны, мне грех жаловаться на невнимание читателей. Скажем, еще совсем недавно в рейтинге невыдуманной литературы первое место занимала моя книга «Код Ельцина», а теперь ее сменила моя же книга «Если бы не генералы!». Но популярные книги должны обсуждаться, например, книги таких одиозных типов, вроде Радзинского или Резуна, или свихнувшего Белого, обсуждаются без проблем, мои же работы замалчиваются до такой степени, что становится смешно.

В прошлом году телережиссер из Петербурга снимал по заказу РТР фильм о Катыни и задумал рассмотреть в ней две точки зрения, в том числе и мою. Я дал ему интервью и снабдил документами, посему уехал он от меня с энтузиазмом и заверениями, что сделает фильм в течение месяца. Потом позвонил и сообщил, что когда проинформировал РТР, о чем будет фильм и кто в нем будет участвовать, то на РТР сразу же отказались и предложили ему даже не приступать к монтажу. Вообще-то мне довольно часто звонят энтузиасты-журналисты, прочитавшие ту или иную мою книгу и не знающие моего положения в СМИ, с предложением выступить то по радио, то в телепрограмме, и я сразу же их спрашиваю, согласовали ли они мое участие с цензурой, которой в России якобы нет. Они возмущаются, заверяют, что свободные журналисты, а потом звонят и под любыми предлогами отказываются от встречи со мной. Так было, и с телепередачей по моей книге «Асы и пропаганда» - настаивал на моем участии, а потом внезапно пропал ведущий «Делового вторника» и т.д. и т.п. Когда мне позвонила помощница Наума Демарского с «Эхо Москвы» с предложением обсудить в эфире мою книгу «Если бы не генералы!» и стала согласовывать время, когда прислать за мной машину, я даже засмеялся и предложил ей не суетиться. Действительно, накануне передачи она позвонила и извиняющимся тоном сообщила, что Наум Демарский срочно убыл в командировку. Видимо, внезапно вызвали на заседание Малого Совнаркома.

А совсем без критики, знаете ли, довольно сложно: получается, что пишешь как бы в пустоту. Поэтому и бываешь благодарен за любое сообщение, что где-то кто-то публично обсудил мою книгу. Поэтому, когда один из читателей принес мне снятую с Интернета дискуссию о моей книге «Если бы не генералы!», я был ему искренне признателен, а потом решил и подискутировать со своим интернетовским критиком, но, думаю, решил так потому, что мне уже осточертели еврейские расисты России, о которых я пишу последнее время, до такой степени осточертели, что, по сравнению с еврейскими расистами, гитлеровские нацисты в моих глазах уже стали как бы приличными людьми, о которых не так уж и противно писать.

 

Не надо передергивать

 

Итак, начну с благодарности своему критику, скрывшемуся под псевдонимом «доктор Гильотен», и с замечания, что, конечно, можно и нужно упрекнуть оппонента в использовании подлых приемчиков, но при этом не надо доказывать это теми же подлыми приемчиками, в котором упрекаешь, а то это уж слишком очевидно выглядит глуповатым любованием собственным умом при его отсутствии.

Дело в том, что сторонники «доктора», обсуждая эту его работу, выразили ему благодарность за разоблачение «мухинских передергиваний», а некий «Anonymous» воскликнул: «Наконец-то получил пример передергиваний Мухина!» - и с ним глубокомысленно согласился некий «tarkhil»: «Первый - не последний. Вот если бы мне кто показал статью Мухина без передергиваний». Мне даже жалко стало бедного «Anonymous»а: я уже лет 15 пишу на темы войны, а он все ищет-ищет у меня передергивания и вот, счастливец, наконец, с помощью «доктора» нашел.

Итак, меня обвинили в передергивании, т.е. в заведомом преувеличении значения какого-либо эпизода или в нарочитом подборе фактов в обоснование своей теории. В результате «доктор» подытожил свою статью: «В общем всю теорию Мухина про операцию Цитадель - в мусор!» Ну что же, давайте о передергиваниях, но сначала мне придется навязчиво напомнить о следующем.

Лет 30 назад в разных городах и весях СССР было проведено впоследствии засекреченное социологическое исследование среди разных слоев населения - от партработников и ученых до рабочих и крестьян. Испытуемым давали прочесть адаптированную (упрощенную) газетную статью и просили пересказать ее содержание и сформулировать цель, с которой автор ее написал. Результат был трагическим: даже в те годы, когда население было значительно умнее нынешнего, с одинаковым результатом во всех слоях населения пересказать статью смогли всего 14% испытуемых, а поняли цель автора - 8%. Поскольку «доктор Гильотен» не входит ни в 8%, ни в 14%, должен объяснить, что в книге «Если бы не генералы!» я имел целью показать несовершенство подготовки советских кадровых офицеров и генералов, а обосновал я это несовершенство примерами их подлости, трусости, малодушия и военной безграмотности.

Далее. Составной частью военной безграмотности является незнание маршалами и генералами Красной Армии оружия и его особенностей, и это незнание я показал на примерах маршалов Конева, Москаленко, Новикова, Яковлева и адмирала Кузнецова. Поскольку эти лица считаются в нашей исторической толпе самыми выдающимися знатоками военного дела, то их примеров мне было более чем достаточно, чтобы обосновать цель книги.

Ни при этом возник попутный вопрос: как при этой тупости кадрового офицерства объяснить Победу? И я объясняю это тем, что вся тяжесть войны легла на истинных, сохранившихся в армии специалистов и патриотов (Тимошенко, Рокоссовский, Горбатов, Белов, Чуйков и др.) и на гражданских лиц, в частности, на Сталина, которые, ввиду тупости кадрового воинства, вынуждены были сами и непосредственно заняться военным делом. В случае Сталина я показал его выдающиеся решения не только как стратега (в операциях 1942-1945 годов), но и как военно-технического специалиста.

Для показа решений Сталина в этой области я привел примеры двух видов оружия - взрывчатки инженера Ледина и авиабомбы инженера Ларионова, которые, при наличии толстозадых маршалов, были оценены только Сталиным и были приняты на вооружение только его усилиями.

Далее. Чтобы поставить в этом вопросе (уже далеко отошедшем от цели книги) все точки над i, мне следовало показать эффективность оружия, полученного Красной Армией трудами Сталина. В случае бомбочек ПТАБ я мог бы использовать десятки примеров, но я использовал пример Курской битвы, поскольку у меня появлялась возможность совместить повествование и раскрыть еще один вопрос, который до меня даже не стоял в нашей исторической науке, - почему немцы, зная, что советские войска на северном и южном фасе выступа Курской дуги создали мощнейшие укрепления, все же повели наступление именно здесь? Ответ на этот вопрос невозможен без описания того, что важно и сегодня, - без описания тактики немцев, позволявшей им одерживать победы в боях той войны.

Однако прервусь, чтобы подтвердить, что эффективность ПТАБ можно было подтвердить десятками примеров и без Курской битвы. Вот в книге «Асы и пропаганда» я привожу отрывок из интервью, взятого А. Сухоруковым у летчика Пе-2 Т.П. Пунева.

 

«А.С. ПТАБами бомбили часто?

Т.П. Часто. Это был очень эффективный вид бомбометания. Как только скопление техники или танков где отмечается, так и посылали нас обрабатывать ее ПТАБами. Даже с одного самолета 400 ПТАБов разлетаются тучей, попадешь под нее - мало не покажется. А мы обычно обрабатывали скопления техники 9 или 15 самолетами. Вот и представь, что там внизу творилось. ПТАБ - бомба серьезная, хоть и маленькая.

Вот тебе случай из 45-го.

Все началось с Юрки Гнусарева, которого послали на разведку. Погода стояла гнуснейшая - плотная дымка и горизонтальная видимость не больше километра, что для скоростного самолета не расстояние. Сообщает он по радио: «Бейте по Бискау, там танки!» Срочно набирают 15 экипажей, три пятерки, самых опытных, тех, которые наверняка справятся. В их число попал и я. Ведущий штурман там должен быть «зубром», и такой у нас был, Костя Бородин, штурман по призванию. Летели, не знаю как у кого, а у меня душа была в пятках. Чуть промахнись штурман, и впишемся мы в город, ни хрена ж не видно. Летели на 350 метрах, подымись чуть выше, и земли уже не видно. Но Костя сработал четко. Вывел нас прямо на эту колонну. Скопление техники капитальное. Мы сквозь дымку эту технику разглядели уже на первом заходе, но только прямо под собой. Бомбить, ясное дело, нельзя. Если сбросим, бомбы спереди от цели лягут. Фрицы молчали, не стреляли - или думали, что мы их не увидели, или мы выскочили чересчур внезапно. Скорее всего, и то и то. Но мы «зацепились», делаем разворот тремя пятерками, идем на бомбометание. Ну, а когда мы пошли вторым заходом, немцы поняли, что обнаружены, и открыли шквальный огонь. Хлестали невероятно, из всего - от автоматов до зениток. Мы бомбы сбросили, но идем прямо, надо ж фотоконтроль провести. Я эти лишние секунды по гроб не забуду.

Приземляемся - ура! - никого не сбили. Я садился последним, довольный вылезаю из кабины, жду от своего техника традиционного «бычка». (У нас обычай был. Когда я захожу на посадку, он мне раскуривал самокрутку. Только двигатели заглушил, и сразу первая затяжка, чуть ли не в кабине. Такое наслаждение после боя!) Я довольный - вижу, что зарулили все, а он такой смурной. Я ему: «Ты что?» «Да ты, командир, погляди!» Стоят машины - места живого нет. Изрешечены жутко, у кого половины хвоста нет, у кого дыры - голова пролезет. Стали смотреть нашу. Ни царапины! Потом уже, когда начали смотреть тщательно, то нашли пулевую пробоину на обтекателе правого маслорадиатора. Все! Я был чертовски везучий.

Уже рассматривая фотоконтроль, нам говорили: «Ну, вы наворотили!» Потом, на другой день, наземная разведка доложила, что в этом вылете мы уничтожили 72 танка, не считая другой техники. Очень результативный вылет, я бы сказал, выдающийся».

 

И об эффективности ПТАБ говорят все летчики-бомбардировщики той войны, которым догадались задать этот вопрос. Об этом же «доктору Гильотену» говорят и посетители его сайта, но об этом позже.

А сейчас вернемся к вопросу о передергивании. т.е. об умышленном преувеличении какого-либо отдельного момента. Как видите, «доктор» взял из моей книги 15 строк и только на них «убеждает» посетителей сайта, что «всю теорию Ю. Мухина про операцию «Цитадель» - в мусор!».

Но в книге «Если бы не генералы!» операции «Цитадель», повторю, третьестепенной для цели книги, отведено 333 строки, т.е. «доктор» с исключительной наглостью выдергивает и сует доверчивым олухам 5% текста в качестве всей моей «теории» и на основании этих 5% предлагает считать ее мусором. Но ведь даже о той подробности, кто, чем и как уничтожал немецкие танки под Курском, у меня написано более 100 строк!

Вот «доктор» поучает, что немецкие танки под Курском уничтожались только артиллерийскими противотанковыми снарядами и минами. А эти мои 100 строк в книге начинаются так:

 

«И вот началась Курская битва, в воздух поднялись наши штурмовики и начали посыпать колонны, предбоевые и боевые порядки немецких танковых дивизий бомбочками инженера Ларионова. Всего за Курскую битву они сбросили на немецкие танки 500 тыс. этих изделий. Каков эффект?

Прямо об этом никто не говорит: наши генералы и историки, видимо, из-за специфического устройства своего интеллекта, а немецким генералам уж очень об этом вспоминать не хочется. Там, где об этом следовало бы сказать, Гудериан зачем-то сетует, что у самоходного орудия «Фердинанд» не было пулемета. А что же вы молчите, герр генерал, о судьбе «Тигров» и «Пантер», которые вы с Гитлером так бережно копили к Курской битве?

«Тигров и «Пантер» били, конечно, все, кто дрался в этой битве. И несчастные «сорокапятки» стреляли им по гусеницам, и расчеты противотанковых ружей старались попасть в бронестекла смотровых щелей, и 85-мм зенитки выкатывали в чистое поле, и 122-мм гаубицы выволакивали на прямую наводку, и юркие «тридцатьчетверки» норовили заехать сбоку и выстрелить в борт (82-мм броня) «в упор с разбега». (Т-34 даже бортовую броню «Тигра» и «Фердинанда» не мог пробить, но с внутренней стороны этой техники от удара снаряда «тридцатьчетверки» скалывались раскаленные осколки брони, которые могли поджечь пары бензина в бензобаках. Такие случаи были.) Мой отец на Севском направлении поставил и взорвал под атакой немецкой пехоты с танками радиоуправляемое минное поле. Солдаты и офицеры делали все, что могли, на что голь хитра».

 

Ай да «доктор», даже моего отца не пожалел! Ишь как выдергивает эпизоды из контекста. «Специалист!» Вам, «доктор», не только от передергиваний надо лечиться, но и от подлости.

 

Эффективность ПТАБов

 

Далее в своей книге я пишу:

 

«Но мне интересен именно рассматриваемый момент - насколько тактическая новинка Сталина определила исход Курской битвы?

К примеру, в ходе Курской битвы 10 июля 1943 года советская авиация нанесла удар по немецким танкам перед фронтом нашей 2-й танковой армии в районе 1 -х Понырей. Наши танкисты захватили поле боя, не дав немцам вывезти подбитую технику для ремонта, и комиссия ее осмотрела. Пикирующие бомбардировщики бомбами весом 100 и 250 кг уничтожили только пять немецких танков, а штурмовики ПТАБами - 39. А взятый в плен немецкий лейтенант-танкист на допросе показал: «6 июля в 5 часов утра в районе Белгорода на нашу группу танков - их было не меньше сотни - обрушились русские штурмовики. Эффект их действий был невиданный. При первой же атаке одна группа штурмовиков подбила и сожгла около 20 танков. Одновременно другая группа атаковала отдыхавший на автомашинах мотострелковый батальон. На наши головы градом посыпались бомбы мелкого калибра и снаряды. Было сожжено 90 автомашин и убито 120 человек. За время войны на Восточном фронте я не видел такого результативного действия русской авиации. Не хватает слов, чтобы выразить всю силу этого налета»».

 

Тут отвлекусь: сторонник «доктора», обсуждая его критику моей книги, восклицает:

 

«Меня поражает тот факт, что Мухин даже не знает о том массиве литературы, который опубликован тем же издательством, для которого он ваяет свои «глыбы», - а «доктор» через губу цедит: «Списка литературы, заметим, в книге нет».

 

А список-то, «доктор», вам зачем? Ну предположим, вы даже прочтете то, что прочел я, разве это что-то изменит - разве вам это поможет? Надо же не просто тупо цитировать источники, надо же и понимать, о чем и у кого читаешь.

Все вышеперечисленные факты я взял из монографии Дмитрия Хазанова и Виталия Горбача «Авиация в битве над Орловско-Курской дугой (Оборонительный период)». Книга издана в 2004 году в Москве стараниями губернатора Орловской области и написана она братьями по уму, совести и чести «доктора Гильотена». То есть, со всем возможным скепсисом относительно успехов Красной Армии и с безудержным доверием ко всей немецкой брехне, вроде того, что раз сказал Рудель, что уничтожил сотни советских танков, - значит, уничтожил и никаких сомнений! А то, что в этой же книге даются числа, показывающие, что советские танковые войска от немецкой авиации практически не понесли никакого ущерба, авторов как-то не смущает: не видят они в этом никакой связи с победами любимого Руделя. (На стр. 148, на которой и приведены эти числа, дана и фотография абсолютно целого, мчащегося по дороге танка Т-34. То, что он мчится, видно по смазанному изображению гусениц - выдержка фотоаппарата не позволила их четко зафиксировать. Авторы под этим фото дают подпись: «Подбитый танк Т-34. Судя по характеру повреждений, его вывела из строя германская авиация»).

Исходя из такого «анализа», собственные выводы этих авторов мне неинтересны, но если бы целью моей книги были бомбы ПТАБ, то фактов из этого источника можно привести множество. К примеру, со стр. 86:

 

«Особый ущерб неприятельским танкам нанесли штурмовики, применившие противотанковые бомбы. «Несмотря на рассредоточение немецких танков на большой площади с интервалами и дистанциями 60 - 75 м, наземные войска отметили 14 горящих и 30 поврежденных танков. «Ильюшины» атаковали с планирования, подходя к полю боя примерно на 1100 м и сбросив бомбы (общим числом 792) с 500 -600 м. Впоследствии выяснилось, что прямое попадание ПТАБ-2,5-1,5 в танк или штурмовое орудие или уничтожает их, или выводит из строя, вызывая пожар и взрыв боеприпасов», - отмечалось в отчете [93].

Большое количество бомб, сбрасываемых с каждого штурмовика практически одновременно, позволяло наиболее эффективно поражать бронированные цели у мест заправки горючим, на исходных рубежах атаки, у переправ... В архивах сохранилось несколько других документов, в которых результаты налетов высоко оценивались наземным командовнием. Так, штаб 2-й танковой армии прислал благодарственную телеграмму командующему 16-й воздушной армией, в которой говорилось:

«В течение дня 10 июля 1943 г. авиацией нанесен массированный удар по скоплению танков и пехоты противника севернее 1-х Понырей и высоты 238,1. Танкисты с восхищением смотрели на работу «сталинских соколов» и приносят вам большую танкистскую благодарность. Уверены, что наше боевое содружество еще более усилит удары по врагу и ускорит нашу окончательную победу. Напомним врагу еще раз СТАЛИНГРАД [94].

Впоследствии специальная комиссия обследовала указанный выше район. Она установила, что «из  44 подбитых и уничтоженных [ударами советской  авиации] танков (к сожалению, в документе не указано, на какое число приведены эти данные. - Прим. авт.) только пять стали жертвами бомбардировщиков (результат прямого попадания ФАБ-100 или ФАБ-250. - Прим. авт.), а остальные - штурмовиков. При осмотре танков и штурмовых орудий противника удалось определить, что ПТАБ наносят танку поражения, после которых его нельзя восстановить. В результате пожара уничтожается все оборудование, броня получает обжиг и теряет свои защитные  свойства, а взрыв боеприпасов довершает уничтожение танка... [95].

Или со страниц 140-141:

«Как уже говорилось, советское командование весной и в начале лета заготовило для врага немало «сюрпризов», одним из которых стали новые кумулятивные бомбы ПТАБ-2,5-1,5, которые в больших количествах поступили на склады авиационного имущества. Чтобы усилить эффект неожиданности, их решили использовать массированно и только по указанию Ставки ВГК.

С большой уверенностью можно утверждать, что впервые новые кумулятивные бомбы ПТАБ-2,5-1,5 применили летчики 61-го шап 291-й шад ранним утром 5 июля. В районе Бутово «илам» ст. лейтенанта Добкевича удалось внезапно для противника обрушиться на вражескую колонну. Снижаясь после выхода из атаки, экипажи отчетливо видели множество горящих танков и автомашин. На отходе от цели группа также отбилась от наседавших «мессершмиттов», один из которых был подбит в районе Сухо-Солотино, а летчика взяли в плен. Командование соединения решило развить наметившийся успех: вслед за штурмовиками 61-го шап нанесли удар группы 241-го и 617-го полков, не позволившие противнику развернуться в боевой порядок. По докладам летчиков, удалось уничтожить до 15 неприятельских танков [81].

Использование новых бомб не осталось незамеченным для командования Воронежского фронта. В своем вечернем донесении Сталину генерал Ватутин отмечал: «Восемь «илов» бомбили скопления танков противника, применив новые бомбы. Эффективность бомбежки хорошая: 12 танков противника немедленно загорелись» [82].

Столь же позитивная оценка кумулятивных бомб отмечается и в документах 2-й воздушной армии, которые свидетельствуют: «Летный состав штурмовой авиации, привыкший действовать по танкам ранее известными бомбами, с восхищением отзывается о ПТАБах, каждый вылет штурмовиков с ПТАБами является высокоэффективным, и противник терял по несколько подбитых и сожженных танков» [83].

Вероятно, наиболее крупной целью, попавшей под удар советских штурмовиков из 291-й шад, была колонна танков и автомашин (не менее 400 единиц техники), которая 7 июля двигалась по дороге Томаровка - Черкасское. Сначала восьмерка Ил-2 ст. лейтенанта Баранова с высоты 200 - 300 м двумя заходами сбросила около 1600 противотанковых бомб, а затем атаку повторили другие восемь Ил-2, ведомых мл. лейтенантом Голубевым. При отходе наши экипажи наблюдали до 20 горящих танков [85].

Вспоминая о событиях 7 июля, С.И. Чернышев, в те дни командир дивизиона  183-й сд, входившей во второй эшелон Воронежского фронта, отмечал: «Колонна танков, возглавляемая «Тиграми», медленно двигалась в нашу сторону, ведя огонь из пушек. Снаряды с воем проносились в воздухе. На душе стало тревожно: уж очень много было танков. Невольно возникал вопрос: удержим ли рубеж? Но вот в воздухе появились наши самолеты. Все вздохнули с облегчением. На бреющем полете штурмовики стремительно ринулись в атаку. Сразу загорелось пять головных танков. Самолеты продолжали снова и снова заходить на цель. Все поле перед нами покрылось клубами черного дыма. Мне впервые на таком близком расстоянии пришлось наблюдать замечательное мастерство наших летчиков» [86].

Согласно оперсводкам 2-й ВА, в течение 7 июля на вражескую технику летчиками одной только 291-й шад было сброшено 10 272 ПТАБа, а через день - еще 9727 таких бомб. Стали использовать противотанковые бомбы и авиаторы 1-го шак, наносившие, в отличие от своих коллег, удары большими группами, насчитывающими по 40 и более штурмовиков. По донесению наземных войск, налет 7 июля 80 «илов» корпуса В.Г. Рязанова на район Яковлево - Сырцево помог отразить атаку четырех танковых дивизий врага, пытавшихся развить наступление на Красную Дубровку, Большие Маячки.

Вражеские танки продолжали оставаться главной целью Ил-2 в течение всей оборонительной операции. Неудивительно, что 8 июля штаб 2-й воздушной армии решил провести проверку эффективности новых кумулятивных бомб. Инспекцию осуществляли офицеры штаба армии, следившие за действиями подразделения Ил-2 из 617-го шап, ведомого командиром полка майором Ломовцевым. В результате первой атаки шестерка штурмовиков с высоты 800 -600 м сбросила ПТАБы на скопление немецких танков, во время второй был произведен залп РСов с последующим снижением до 200 - 150 м и обстрелом цели пулеметно-пушечным огнем. Всего наши офицеры отметили четыре мощных взрыва и до 15 горевших танков противника [87].

Вскоре выяснилось, что эффективность применения новых бомб достаточно точно определить нельзя. Например, штаб 5-й гв. шад докладывал: «Наблюдение за результатами применения указанных бомб затруднено, создается зрительное впечатление, что весь район падения бомб, независимо от наличия на нем объектов, подвергался огню, горело все: растительный покров, танки, автомашины» [88]».

 

А в ходе дискуссии на сайте «доктора Гильотена» какой-то любопытствующий «mfdukn» спрашивает: «А вообще, интересно, есть ли какие-то материалы по эффективности ПТАБов именно против танков?» - на что ему «доктор» вдумчиво отвечает: «Я не встречал. Вот рассказы о том, как они грузовики и пехоту поражали - видел».

Ну вот. И зачем тогда «доктору Гильотену» мой список литературы? У него же свои источники - о том, как наши летчики противотанковые бомбы на пехоту бросали, а на танки - ни-ни! Ну нет у «доктора» таких данных, как у меня, ну не встречал он их!

Так что товарищ Сталин, обладая, в отличие от «доктора», образным мышлением, подобрал для Красной Армии именно то оружие, какое ей и было нужно.

 

«Пантеры»

 

Теперь об источнике, из которого взяты данные по «Пантерам». Вы же видите, с каким трепетом относится «доктор Гильотен» к «импортным источникам», как старательно иностранные буковки выписывает, как лихо пишет название источника не «Танковые войска», а «Панцертруппен». Так и видишь, как «доктор» напишет «панцертруппен» и сразу бежит к зеркалу полюбоваться собой - какой умный! Так вот, данные по «Пантерам» взяты мною из книжечки «Пантера». История создания и применения». И хотя это работа 1995 года российского издательства «Восточный фронт» в г. Истре, но в ней написано: «Печатается по изданиям J. Ledwoch "PzKpfw "Panter» и B. Culver "Panter in action». Так что «доктор» к этому источнику должен относиться со своим обычным щенячьим благоговением.

Сначала об организации подразделений «Пантер» в общем.

 

«Средние танки PzKpfw V «Пантера» должны были заменить танки PzKpfw III и PzKpfw IV. Однако выяснилось, что потребность в новых танках намного превосходит возможность их выпуска. Главный инспектор танковых войск генерал-полковник Гейнц Гудериан вместе с министром А. Шпеером приняли компромиссное решение: в каждой дивизии перевооружить новыми танками только по одному батальону в полку. В состав танкового батальона входили четыре роты по 17 «Пантер» в каждой. Еще 8 танков было при штабе батальона. При штабе батальона также находились саперный взвод и взвод ПВО, который имел на вооружение самоходные установки (так называемые зенитные танки) «Мебельваген» или «Вирбельвинд». В состав батальона также входила рота технического обеспечения. Эта рота имела тягачи, 3 и 4,5-т грузовые автомобили и вездеходы. На практике, однако, численность танков была ниже штатной. В обычных танковых батальонах было по 51-54 «Пантеры», а в батальонах Ваффен СС по 61-64. В конце войны танки PzKpfw V «Пантера» передавали и меньшим воинским частям» (стр.19-20).

«Как только появились первые серийные «Пантеры», началось формирование отдельных танковых частей, вооруженных новым танком. Первыми частями, полностью укомплектованными «Пантерами», были 51-й и 52-й танковые батальоны. Формирование этих батальонов было завершено 14 июня 1943 года. Оба батальона составили 10-ю танковую бригаду. Войска СС тоже имели бригаду «Пантер». К середине 1943 года в войсках было около 240 танков PzKpfw V «Пантера» Ausf. D1 и D2. Все они были отправлены в бой во время операции «Цитадель» (битва на Курской Дуге). «Пантеры» из бригады СС были прикреплены ко 2-му танковому полку 2-й танковой дивизии СС «Рейх». Дебют «Пантеры» был неудачен. В первый же день боев было потеряно 150 танков (по разным источникам от 128 до 160)!!! Потери объяснялись техническими причинами. Моторы Майбах HL230, установленные также на «Тиграх», были очень пожароопасными. Пожары были вызваны повреждениями топливной системы и дефектами карбюраторов. 5 и 6 июля удалось отбуксировать в тыл лишь малую часть поврежденных танков, остальные остались на территории, занятой Красной Армией. Битва на Курской Дуге показала бесполезность пулемета, стреляющего через бойницу в лобовой плите корпуса. 10 июля 1943 года в частях осталась только 41 (43) исправная «Пантера»» (стр.21-22).

 

И вот тут возникают моменты, которые, собственно, и подвигли меня ответить на эту критику.

Дело в том, что в упомянутом мною источнике от «Восточного фронта» есть и график поставок «Пантер» в танковые дивизии Германии по месяцам от начала производства (январь 1943 года) по конец войны (апрель 1945). И из этого графика следует, что по июнь 1943 г. включительно танковые войска Германии получили 550 «Пантер». Ну положим, до сотни танков распределили в учебные части, но остальные 450 обязаны были быть на Курской дуге, ведь Гитлер перенес там наступление с мая на июль только поэтому - для того, чтобы накопить бронетехнику для операции «Цитадель». И меня удивляло, почему, по данным этой книжечки, немцы использовали под Курском всего 240 машин из имевшихся у них для боя 450?

А вот теперь «доктор Гильотен» сообщает из источника, которому он свято верит, что под Курском было всего 200 «Пантер», но этот его Йенц сообщает, что 200 «Пантер» были в 39-м танковом полку немцев. А «Восточный фронт» уверяет, что 240 «Пантер» находилось в 10-й танковой бригаде и во 2-м танковом полку СС. Сумма из этих двух источников уже ближе к числам производства (если они не занижены) - под Курском было 440 «Пантер». Но обратите внимание на этих исторических сукиных детей - оба источника сообщают только о части общей численности «Пантер» в операции «Цитадель». Это менталитет битых немцев - они всеми силами брешут, пытаясь соломинкой, якобы малой численностью, спасти свою репутацию.

А сколько танков вообще было у немцев под Курском? Пауль Карелл сообщает, что всего 3000 танков и штурмовых орудий. Только-то? Готовились-готовились, со всех групп немецких армий стягивали танковые дивизии для операции «Цитадель», а танков и штурмовых орудий было всего 3000?!

Возьмем «честнейшего» немецкого историка, по совместительству битого немецкого генерала Б. Мюллера-Гиллебранда. («Сухопутная армия Германии. 1939-1945 г. М., «Эксмо», 2003). На стр. 405 невнятная таблица с колонкой «Выделено для операции «Цитадель», но без «Итого». Приходится считать самому - 2758 танков и штурмовых орудий. (Этот Мюллер такой точный - у него все до единицы.) Смотрим таблицу на страницах 653-654: «Укомплектованность войск... для участия в операции «Цитадель». Здесь есть и «итого»: в группе армий «Юг» - 1303 танка и 253 штурмовых орудия, а в группе армий «Центр» - 552 и 280 соответственно. Итого - 2388. Правда, в скобках стоит еще 384 танка, помеченные как «устаревшие», но и с ними в сумме получается 2772 - больше, чем выделено, но не это главное. В составе группы армий «Юг» действительно указана 10-я танковая бригада «Пантер», но численностью только в ней 244 танка! Зато у честнейшего Мюллера-Гиллебранда нет 17-й танковой дивизии!

Вы спросите, а при чем тут она? А при том, что 39-й танковый полк, состояние которого описывают и Йенц, и Гудериан, входил в состав именно этой, 17-й танковой, а ее, повторю, Мюллер-Гиллебранд не указал, а это значит, что численность тех танков, которую он привел в обеих таблицах, нужно увеличить еще минимум на 200 «Пантер» 39-го полка. Ну, а сколько еще танковых и пехотных дивизий он «забыл» упомянуть в своем исключительно «точном» труде? Как этим немецким брехунам верить?

Таким образом, я описал по своему источнику судьбу «Пантер» на южном фасе Курского выступа в группе армий «Юг», а «доктор» приводит данные, скорее всего, северного фаса - группы армий «Центр». Правда, это вытекает только из логики - не могли же немцы дать «Пантеры» только в группу армий «Юг» и ни одной не дать в группу армий «Центр».

Итак, 17-я танковая дивизия немцев со своим 39-м полком (200 «Пантер») воевала под Курском скорее всего в составе 9-й армии группы армий «Центр», а 10-я бригада (244 «Пантеры») и 2-й танковый полк СС - в составе 4-й танковой армии группы армий «Юг».

Само собой возникает вопрос - а сколько же «Пантер» было во 2-м танковом полку СС? Ведь об этом ни одна собака не сообщает! То есть, и число 444 «Пантеры» - это все равно не все «Пантеры» Курской битвы! Ну брехуны, ну брехуны!

 

Надо не только цитировать

 

Следует упомянуть, что интенсивность авиационного воздействия на сухопутные войска на начальном этапе Курской битвы на разных фасах дуги была разная. Из того же источника («Авиация в битве над Курско-Орловской дугой») следует, что на северном фасе Курской дуги немецкий 8-й воздушный флот с 5 по 11 июля выполнил 8917 боевых вылетов, а противостоящая ему наша 16-я Воздушная армия - всего 6299. На южном фасе немецкий 8-й авиакорпус с 5 по 18 июля выполнил 15114 боевых вылетов, а противостоящие ему 2-я и 17-я Воздушные армии - в сумме всего 12597 (стр. 188).

Мюллер-Гиллебранд, конечно, брешет об общей численности и войск, и танков, но если он хоть как-то придерживается соотношения, то бронетехники на северном фасе было чуть ли не втрое меньше, чем на южном. В сумме же получается, что вероятность встречи немецких танков с советскими штурмовиками под Орлом на севере была раз в пять ниже, чем под Белгородом на юге. Соответственно, не было бы ничего удивительного, если бы в 39-м полку все потерянные танки были потеряны от воздействия артиллерии и подрыва на минах.

Однако анализ тех данных, которые привел «доктор», показывает, что и на севере все было не так, как это хочется «доктору».

Вот он привел таблицу распределения вышедших из строя танков по характеру повреждений. Но, «доктор», ведь эту таблицу можно не только привести, но и проанализировать. Скажем, ну с чего это «доктор» взял, что все 70 случаев повреждения подвески - это повреждения на минах? Разве подвеска от повреждения снарядами заговорена? Тем более в условиях, когда малокалиберная и маломощная артиллерия именно по ней и стреляла, а взрывы тяжелых снарядов и бомб возле танка в первую очередь повреждают ее?

Более того, даже если наводчики советской противотанковой артиллерии и не целились специально в подвеску, то как в нее не попасть, если во фронтальной проекции танка ее площадь 30%, а в боковой - почти 50%? Тут уж просто по теории вероятности около 40% всех попаданий снарядов будет по гусеницам, каткам, ведущим колесам или ленивцам. Катки диаметром 860 мм перекрывали больше половины самой уязвимой части борта корпуса - той, в которой листы брони, толщиной 40 мм, расположены вертикально. А это значит, что часть пробоин в корпусе требовала ремонта не только самого корпуса, но и катков подвески. То есть, в таблице Гудериана подбитый одним снарядом танк часто отмечался дважды!

Повредить артиллерийским снарядом двигатель или трансмиссию, не пробив корпус, нельзя. Трансмиссия (коробка передач, бортовые передачи, карданный вал) была повреждена 4 раза, следовательно, 4 повреждения корпуса из 15 нужно списать на трансмиссию. В боковой проекции корпуса танка проекция двигателя занимает около 25%, следовательно, из 15 повреждений корпуса 25% (около 4) пробоин сопровождались повреждением двигателя. Возникает первый вопрос: каким видом оружия были повреждены двигатели 23-4=19 «Пантер»? Есть какие-нибудь варианты ответа, кроме того, что это были ПТАБы?

Из всех потерь снарядами была выведена из строя 81 «Пантера»: 15 были с пробитым корпусом и 19 с пробитой башней, итого 34. А что повредили остальные 81-34=47 снарядов? Вариантов нет - подвеску! Плюс еще сколько-то раз подвеска была повреждена вместе с корпусом. Сколько же остается на «чудо-оружие» нашего «доктора» - на мины?

В таблице, надо сказать, указано, сколько именно «Пантер» подорвалось на противотанковых минах - 12. Ведь только в этом случае взрыв так встряхивает танк, что лопаются лампы и обрываются контакты радиостанций, а во всех иных случаях, даже при пробитии корпуса и башни снарядами, радиостанции оставались целыми.

Подсчитаем. Гудериан четко указал, что снарядами была повреждена 81 «Пантера», плюс 12 подорвалось на минах, плюс 10 осталось в строю, плюс 25 списано по неизвестным причинам. Итого 128 машин. А чем были повреждены остальные 72 «Пантеры»? Кроме ПТАБов есть варианты ответа?

Информацию Гудериана о 44 «Пантерах» с техническими неполадками оставим тому, для кого Гудериан ее писал, - дуракам. Танки только с завода, там прошли обкатку, со станций выгрузки до линии фронта прошли едва 100 км.

Да, когда «Пантеры» уже побывали в боях, когда поподрывались на минах, когда механики-водители уже подергали их на высоких оборотах, не давая прицельно стрелять по себе, тогда да - тогда могли появиться и технические неполадки. Но ведь статистику по ним «доктор» тоже привел, правда, сам он не понял, что привел. Он пишет, что комиссия ГАБТУ из 31 «Пантеры», брошенной в районе Белгорода, нашла всего четыре с техническими неполадками. Но это было уже после17 июля, т.е. почти через две недели боев, да и 4 танка из 31 - это около 13%, а не 22%, как уверяет Гудериан олухов в немецком Генштабе.

Так кто вывел из строя более трети «Пантер», если это были не артиллерия и не мины? Какое «чудо-оружие»?

 

Техническая мифомания

 

«Доктор Гильотен» начинает свою критику с безапелляционного вывода: «Техническая мифомания вообще является одним из краеугольных камней творчества Ю. Мухина». Красиво излагает, с юмором. «Вообще» в «докторе» чувствуется поэт, по силе дарования сравнимый, разве что, с известнейшим поэтом Никифором Трубецким. Тот, если кто помнит «Двенадцать стульев», посвятил Хине Члек бессмертные строки: «Волны перекатывались через мол и падали вниз стремительным домкратом», - и «доктор» посвящает мне что-то в этом роде.

Вот он авторитетно сообщает: «2 танка сгорели еще до начала боев при разгрузке с платформ из-за пожара двигателя». Это как? У этих танков были карбюраторные двигатели, а мимо вас, «доктор», ежедневно проносятся тысячи автолюбителей, у которых карбюраторные двигатели, но нет 40 мм бронированных бортов и 16 мм бронекрыши и бронеднища. Вы видели или хотя бы слышали, чтобы у этих автомобилей хоть когда-нибудь загорелся двигатель? Эти двигатели, по-вашему, что - из еловых дощечек сколачиваются? Пожар двигателя при выгрузке, это, «доктор», «стремительный домкрат».

«Восточный фронт», в отличие от «доктора», пишет, что пожары возникали из-за повреждений топливной системы (забывая добавить, что просто вытекающего бензина для пожара мало - нужно еще и пламя, чтобы воспламенить пары бензина). Но откуда могут взяться повреждения топливной системы и пламя в заброневом пространстве силового отделения танка, как не от взрыва бомбочки ПТАБ, которыми «илы» посыпали станцию выгрузки «Пантер» и их колонны по пути следования к фронту?

Вот мемуары ««Тигры» в грязи» немецкого танкиста, кавалера Рыцарского Креста с Дубовыми листьями Отто Кариуса, воевавшего с самого начала в первом по времени создания (502-м по номеру) батальоне танков «Тигр», у которых был такой же двигатель, как и у «Пантер». «Тигры» в СССР начали воевать с августа 1942 года под Ленинградом, затем участвовали в попытках Манштейна прорваться к Сталинградскому котлу, затем в боях весны 1943 года под Харьковом, то есть, двигатели «Пантер» были не только хорошо отработаны на «Тиграх», но и донельзя испытаны уже в боевых условиях на более тяжелом танке - в более экстремальных режимах.

Кариус подробно описывает «Тигр», в том числе и недостатки его двигателя:

 

«При регулярно очищаемом фильтре в ходе операции можно преодолеть 5000 километров без замены двигателя. При загрязненных фильтрах мы не могли бы преодолеть и 500 километров.

Четыре карбюратора обеспечивали питание топливом двигателя, а всем этим процессом управлял механик-водитель. Капризность карбюраторов была самым большим недостатком немецких бензиновых моторов, которые проигрывали неприхотливым дизельным двигателям русских. Однако способность более быстро восстанавливать рабочий режим была преимуществом немецкого танкового двигателя».

 

И это все. Необходимость вовремя менять фильтры и засорение карбюраторов - единственные недостатки двигателя, устанавливаемого и на «Пантерах». И Кариус, само собой, не упоминает даже намеком, что этот двигатель мог сам по себе, без боевого повреждения, загореться. Даже при повреждении радиатора пулями и осколками, залетевшими через открытые жалюзи силового отделения, двигатель, при отсутствии охлаждения, просто заклинивало, но и это не приводило к пожарам.

Двигатели «Майбах» мощностью 650-700 л.с., которые ставились на «Тигры» и «Пантеры», выиграли соревнование при создании танка «Тигр». Тогда немецкий конструктор Порше предложил свою конструкцию силовой установки тяжелого танка, состоящую из двух двигателей «Майбах» в 300 л.с. и электрической передачи. Танки Порше оказались более быстрыми, но менее маневренными и по этой причине проиграли конкурс. Тем не менее, было построено 90 шасси Порше для «Тигров» и на базе этих шасси создано 90 самоходных артустановок «Фердинанд». Эти установки начали бои на Курской дуге и даже через полтора года боев, на начало 1945, их оставалось в строю 37 единиц из 90. То есть, двигатели, стоявшие на «Пантерах» и «Тиграх» выиграли конкурс у тоже очень неплохих двигателей, и если бы двигатели «Пантер» так часто выходили из строя и даже «самовозгорались», как нас в этом уверяют нынешние историки, то немцам было чем их заменить при дальнейшем производстве, но немцы их не меняли.

Более того, на базе «Пантеры» были созданы и запущены в серию и командирские танки, и танки артиллерийских наблюдателей, и ремонтно-эвакуационные машины, и, наконец, САУ «Ягдпантера», которая не без оснований считается лучшей противотанковой самоходной установкой той войны. И, кстати сказать, после Курской битвы как-то пропадают упоминания о самовозгорающихся «Пантерах» и о несовершенстве их конструкции, из-за которого якобы их треть не доходила до поля боя на Курской дуге.

 

Еще о пожарах

 

Но, - скажете вы, - как же быть с результатами работы комиссии, которая не обнаружила повреждений крыши «Пантер» при осмотре 31 брошенной немцами машины? Встречный вопрос - а эта комиссия иакие повреждения искала? Ведь это была комиссия Главного автобронетанкового управления - того самого, которое в 1940 году не дало поставить на танки КВ мощнейшую 107-мм пушку, которую уже и изготовили в количестве 800 штук. А ведь если бы эту пушку поставили, то, надо думать, на многих бы «Тиграх» и «Пантерах» были бы пробоины от 107-мм снаряда, причем, пробоины в самой толстой, лобовой броне. Так что эта комиссия в первую очередь искала доказательства, что и без 107-мм пушки на наших танках тоже все хорошо, дескать, и от 45-мм пушечки есть толк, и ею немецкие танки тоже можно бить. (Ну те, которые подъедут на 20 метров к 45-мм пушке, а потом еще и бортом развернутся.) Так нужна ли была этой комиссии информация об участии авиации в уничтожении «Пантер»? Была бы эта комиссия от ВВС, глядишь, и пробоины в крыше нашлись бы.

Я ведь приводил заключения другой комиссии, которая обследовала еще большую выборку, в 44 танка, и на этих танках не было ни одного повреждения ни от артиллерии, ни от мин - все танки сгорели от нашей авиации. Ведь все зависело о того, работала ли на этом участке фронта наша штурмовая авиация или нет. Если на противотанковых рубежах наших войск вдоль шоссе Белгород-Обоянь, на котором комиссия ГАБТУ обследовала 31 подбитую «Пантеру», немцы были остановлены нашей артиллерией, а бомбили их с большой высоты «бостоны» 100-кг бомбами, то почему у этих «Пантер» должны были быть повреждения от ПТАБов? Немцы потеряли под Курском тысячи танков, как же можно делать какие-то итоговые выводы по обследованию заинтересованными лицами всего лишь трех десятков?

Тут есть и еще один аспект. Кумулятивный боеприпас пробивает в броне очень небольшую дырочку и внутрь танка влетает с взрывной волной очень небольшое количество осколков, а, вернее, капель расплавленной брони. И если броня пробита не прямо напротив осколочно-фугасного снаряда боеукладки и не вызывает детонацию снарядов внутри танка, то механические повреждения внутри его очень невелики. Гудериан в своей книге «Танки - вперед!» пишет, что

 

«Кумулятивный снаряд мог прожигать броню благодаря тому, что в точке встречи снаряда с преградой концентрировались волны газов, образующихся при взрыве. Его бронепробивная способность не зависела от дальности стрельбы, однако его поражающее действие внутри танка было меньшим, чем у других противотанковых снарядов».

 

Главной проблемой поражения кумулятивными боеприпасами был возникающий после пробития брони пожар в танке. Но тут такое дело. Если этот пожар возникал прямо на поле боя, то уцелевшим членам экипажа ничего не оставалось, как выскочить из танка и удирать, иначе наша пехота их перебьет. Но если этот пожар возникал после авианалета на марше или в своем тылу, то оставшиеся в живых танкисты обязаны были пожар потушить, и, если они его не тушили, за это даже в нашей армии могли расстрелять, не то что в немецкой. При возникновении пожара механик обязан был закрыть жалюзи силового отделения, а весь экипаж, выскочив, захлопнуть люки и залить пеной огнетушителей щели, по которым в танк мог поступать воздух. Пожар затухал. А в «Пантерах» в силовом отделении была автоматическая система пожаротушения, которая при подъеме температуры выше 120 заливала пеной карбюраторы и топливные насосы - места, из которых мог вытекать бензин.

Но танк после такого пожара нуждался в ремонте двигателя и электропроводки, однако ходовая часть его была целой и танк можно было легко отбуксировать в места сбора поврежденной техники, благо, что в Курской битве немцы создали для этой цели специальные инженерные части, двигавшиеся за танковыми частями, собиравшими и ремонтировавшими подбитую технику. Поэтому, строго говоря, танки, подбитые ПТАБами, нашим войскам в качестве трофеев должны были доставаться в исключительным случаях, вроде случая в Первых Понырях.

 

Брехуны

 

Но как же, - скажете вы, - почему же Гудериан в своем докладе Генштабу сухопутных войск Германии об ударах советской авиации по танкам ничего не пишет, неужели врет?

Во-первых, у Гудериана были веские основания брехать, а во-вторых, Гудериан тем и отличался, что никогда не стеснялся брехать не то что какому-то Цейтцлеру, но и самому Гитлеру. Немецкий источник П. Карелл передает, к примеру, такой разговор Гитлера и Гудериана 20.12.1941 года.

 

«Со всей страстью Гитлер старался убедить Гудериана:

- Если я разрешу им отступать, их ничто не удержит. Солдаты просто побегут. А принимая во внимание морозы, глубокий снег, гололедицу на дорогах, это означает: первым делом они бросят тяжелое вооружение, а потом - легкое, потом они побросают винтовки и в конце концов не останется ничего. Нет. Нужно держаться на оборонительных позициях. Транспортные узлы и центры снабжения надо защищать как крепости. Войска должны вгрызаться в землю, они должны зарываться в нее и не сдавать ни сантиметра!

Гудериан возразил:

- Мой фюрер, сейчас земля в России промерзла на глубину больше метра. Никто не сможет зарыться в нее».

 

Видали комика? Ни один, ни генерал, ни солдат той войны не жаловался, что он зимой не может открыть окоп, особенно в условиях лесистой местности Подмосковья, когда нет проблем с дровами, которыми можно легко оттаять грунт. В это же время немцы под Мурманском в гранитных скалах нарыли таких укреплений, что их труд до сих пор вызывает удивление. А Гудериану подавай мягкий чернозем и все тут! Так что Гудериан - это брехун тот еще, недаром же Гитлер после вышеприведенной брехни снял Гудериана с должности командующего 2-й танковой армией.

О причинах, которые вынуждали Гудериана скрывать потери танков от советской авиации, следует сказать особо, поскольку для советских генералов это причиной вообще не было.

Давайте сравним два эпизода той войны, произошедших практически в одно и то же время - поздней осенью 1943 года на Украине. Об одном упомянутый выше П. Карелл пишет:

 

«Самая жестокая борьба разгорелась вокруг Мелитополя на южном фланге «линии Вотана». Советская пехота оставила горы трупов, советский 11-й танковый корпус потерял сотни Т-34. 6-я армия Холлидта снова сражалась с призраком Сталинграда - поскольку то, что Толбухин готовил дивизиям Холлидта, было Сталинградом на Днепре. По жестокости сражение у Мелитополя ни в коем случае не уступает Сталинградскому.

...В середине дня 27 октября 73-я пехотная дивизия доложила, что у них осталось 170 человек - одна сотая ее прежнего состава. И это в дивизии, которую передали в 6-ю армию только 4 октября. 111-я пехотная дивизия сократилась до 200 человек. Тяжелое вооружение дивизий и корпусов было потеряно на 60 процентов. Вся армия располагала только 25 боеспособными танками и штурмовыми орудиями».

 

И нет ни малейших сообщений о том, что Гитлер был как-то недоволен командирами 73-й и 111-й дивизий или командующим 6-й армией генерал-полковником Холидтом, который в описанных выше боях потерял, по меньшей мере, две из подчиненных ему 16 дивизий.

Спустя две недели в районе Киева несет потери 25-я танковая дивизия немцев. Эта дивизия была сформирована за полтора года до этого в Норвегии, а затем обучалась в Дании и Франции, но в боях еще не была. Командовал ею генерал фон Шелл. Выгрузилась дивизия 5 ноября в районе Казатин-Бердичев (между этими городами около 30 км) и должна была своим ходом пройти около 100 км до района Фастов-Белая Церковь. Начала она выдвигаться к линии фронта рассредоточено, т.е. все ее батальоны и дивизионы шли отдельно на большом расстоянии друг от друга. Тут я должен прерваться.

Обсуждая критику меня «доктором Гильотеном», посетитель сайта «pogorily» заметил.

 

«По немецким данным, подвергшаяся в течение дня нескольким массированным бомбоштурмовым ударам штурмовиков 2-й воздушной армии 3-я танковая дивизия СС «Мертвая Голова» в районе Большие Маячки лишилась в общей сложности 270 танков, САУ и бронетранспортеров. Плотность накрытия бомбами была такова, что было зафиксировано свыше 2000 (!) прямых попаданий ПТАБ-2,5-1,5.

Какое отношение это имеет к реальности?

Часто отмечают, что ПТАБ вынудили немцев перейти на более разреженные порядки, как боевые, так и предбоевые и маршевые. Что затруднило проведение их действий (а эффективность ПТАБ это снизило, но все же она была раза так в 2 выше, чем при использовании 100-кг бомб и РС - а, как известно, эффект от этого вооружения по танкам был невелик). То, что прямое действие быстро учатся преодолевать и основными становятся косвенные эффекты - это почти всегда. Например, пулеметы и шрапнель выкашивали пехоту, марширующую по полю боя в плотных порядках - как во времена наполеоновских войн. Пехота зарылась в землю - вот это и был основной эффект, косвенный (позиционный кризис WWI - его следствие)»

На это здравое замечание «доктор» тоном учителя Закона Божьего безапелляционно ответил так:

«Какое отношение это имеет к реальности?

Никакого.

Часто отмечают, что ПТАБ вынудили немцев перейти на более разреженные порядки.

Не так: разреженность боевых и походных порядков (которая была изначально) сильно снижала эффективность ПТАБов».

 

Как видим, генерал фон Шелл и «доктор Гильотен» одну академию заканчивали и твердо знали, что походные порядки надо «изначально» разредить.

В это время на нашей стороне в Фастове командир 6-го гвардейского танкового корпуса генерал Панфилов по показаниям пленных узнал, что к Фастову идет 25-я танковая дивизия немцев, и заподозрил, не является ли ее командир кем-то вроде «доктора Гильотена»? Он дал приказ командиру 53-й гвардейской танковой бригады Архипову выдвинуться вперед и попробовать устроить немцам засаду. Тот приказ выполнил и сначала, вечером 7-го ноября, ему в засаду попался на марше разведбатальон 25-й танковой, который Архипов уничтожил полностью, поскольку оказать тому помощь было некому. Воодушевленный Панфилов послал Архипову в помощь 1645-й легкий артполк и Архипов, опять-таки из засады, в ночь на 8 ноября атаковал голову колонны 146-го механизированного полка 25-й танковой дивизии. Тут есть разночтения: Архипов уверяет, что перебил весь этот полк, а Гудериан - что только 9-ю роту, а остальные роты сумели из засады удрать под покровом темноты. Возьмем среднее, положим, что 53-я танковая и 1645-й артполк уничтожил батальон мотопехоты. Таким образом, генерал Шелл потерял два батальона из примерно 18 батальонов своей дивизии.

Тем не менее, за эти потери Гитлер выкинул фон Шелла из армии, о чем его коллеги ханжески сетуют. Гудериан, к примеру:

 

«Недоверие Гитлера привело к тому, что этого генерала не назначили на новую командную должность. Его работоспособность, а также большой организаторский и педагогический талант остались без внимания»

 

Действительно, сравните: две недели назад командиры 73-й и 111-й пехотных дивизий немцев потеряли 99% личного состава, генерал Холидт потерял 2 дивизии из 16-ти и им ничего, а этот замечательный педагог фон Шелл потерял всего два батальона. За что же Гитлер на него так взъелся?

А вы посмотрите, как и где эти генералы понесли потери. Холидт - на фронте, в непосредственных боях, а Шелл - на подходе к полю боя. Понимаете, это в Красной Армии генерал мог невинно заявить, что генерал он замечательный и совершенно ни при чем если, что его войска на марше выбомбила немецкая авиация. А у немцев, как видите, не так - у немцев с этим было строго. Немецким генералам солдаты вверялись для боя, а не для того, чтобы генералы подставили их противнику на подходе к полю боя. Педагог Шелл должен был сообразить, что он не на учения на полигон в Дании выводит дивизию, Шелл обязан был обеспечить колонны всеми видами походного охранения, и это охранение обязано было вскрыть засаду Архипова. Шелл обязан был вести войска так, чтобы в случае даже внезапного соприкосновения с противником все части его дивизии могли оказать друг другу необходимую помощь. На то он и генерал. И выкинув этого педагога из армии, Гитлер, небось, вдогонку бросил: «Загубил ни за что немецких солдат, сволочь!».

А ведь под Курском дело было иначе. До этой битвы немцы всегда имели превосходство в воздухе, т.е. их колонны и предбоевые порядки наша ударная авиация практически не трогала - и не добиралась до них, и подходящих самолетов было мало.

Так, к примеру, немецкий полковник, в 1941 году капитан, командир разведывательного батальона 7-й танковой дивизии немцев Ханс фон Люк в своих мемуарах «На острие танкового клина» пишет об отношении немецких танкистов к авиации Красной Армии (выделено мною. - Ю.М.):

 

«Наше превосходство в воздухе было совершенно очевидным, причем как в количественном, так и в качественном отношении.

Скоро стало ясно, что русские военно-воздушные силы располагают лишь устаревшим летным парком, да, кроме того, и пилоты их не в состоянии и близко равняться с нашими летчиками в кабинах истребителей и пикирующих бомбардировщиков или даже с пилотами на стороне нашего западного противника.

Естественно, данное открытие сильно приободрило нас, и при появлении русских самолетов мы даже не давали себе труда прятаться. Иногда мы просто не могли сдержать улыбки, когда вместо бомб из бомболюков на нас летели тысячи гвоздей, шпалы или рельсы».

 

Последнее сомнительно, хотя в условиях потери складов с боеприпасами в начале войны и такое исключить нельзя, но немецкую наглость по отношению к советской авиации Люк, скорее всего, передал точно.

Говорят, что перелом наступил в небе над Таманью, но более компетентные историки, скажем, В.И. Алексеенко, все же считают, что по-настоящему господство в воздухе советская авиация захватила именно к концу Курской битвы. Немцы просто не ожидали здесь такого количества и такой активности наших самолетов, плюс не ожидали такой эффективности их оружия. Немцы обнаглели и шли на эту битву, как привыкли ходить, - игнорируя ВВС РККА. И за это поплатились.

Так что именно командиры танковых дивизий и их командующий Гудериан должны были докладывать фюреру? Что они, имея 19000 стволов зенитной артиллерии, зная о необходимости маскировки и скрытности выдвижения, из-за своей халатности потеряли более трети сил еще на подходе к полю боя?

Вы же обратите внимание на то, как Гудериан в своем докладе в Генштаб сухопутных сил вертится и жонглирует цифрами. Ведь в таблице нельзя было указывать отдельной строкой повреждения двигателей, трансмиссий и радиостанций - эти числа должны были быть совмещены с ремонтом корпуса и башни, поскольку это один и тот же танк ремонтировал, к примеру, и корпус и двигатель. Но ведь если так укажешь, то возникнет вопрос - чем были повреждены остальные двигатели?

К чему Гудериану было подчеркивать, что 81 танк был поврежден снарядами, что «свидетельствует о жестоких боях». А 72 не поврежденных снарядами, но вышедших из строя «Пантер» о чем свидетельствуют?

Как видите, брехня немецких генералов рождалась уже тогда - в ходе войны.

А после Второй мировой войны сразу же началась Холодная война, и западными историками начали сводиться к нулю победы Красной Армии (а мы тоже пользуемся данными западных историков). С сухопутной армией мало что можно сделать: как ни пеняй на грязь, морозы, пыль, высокие горы и бесчисленные полчища монголов, но это все же советские солдаты были в Берлине, а не немцы в Москве.

Однако с авиацией дело сложнее. Немецкие летчики-истребители приписывали себе победы на всех фронтах, но на Западе они были все же осторожнее, а вот на Восточном фронте все эти хартманы не имели тормозов и запросто могли приписать, что за один вылет сбивали по 10 русских самолетов. Западной пропаганде было на руку воодушевлять своих летчиков легкостью предстоящих побед над русскими, и эта авиационная брехня немцев на Западе никогда не разоблачалась.

Но возникал вопрос - если всю советскую авиацию немецкие летчики тут же уничтожали, то какая тогда авиация уничтожала немецкие дивизии? Опять монгольская? Вот и приходится историкам Запада всячески скрывать эффект действий советской авиации, приходится все валить на немецких конструкторов танков, благо, что танки для Третьей мировой войны готовили уже другие конструкторы.

С нашими маршалами-мемуаристами тоже не все в порядке. Это они во время войны восхищались «сталинскими соколами», а в мемуарах им жалко стало делить победы с летчиками. Что же касается бомбочек ПТАБ, то с ними дело обстоит еще хуже. После XX Партсъезда попробуй вспомни о них, так надо будет вспомнить и о том, кто настоял на принятии их на вооружение, - о Сталине. А как о нем вспомнишь, если уже поступила команда поливать Сталина дерьмом?

 

***

 

Но я бы хотел закончить эту работу, подытожив дискуссию с «доктором Гильотеном» и другими подобными историками. Подытожить вопросом: что толкает их к тому, чтобы опираться в своих исследованиях исключительно на немецкие, заведомо брехливые данные? Вы мне скажете, что это их некомпетентность - их непонимание того, о чем они судачат. Но ведь они не понимают, о чем говорят ни советские, ни немецкие источники, почему же они отдают предпочтение немцам?

Российская интеллигенция, в отличие от большинства западной, всегда сидела на шее государства, т.е. на шее тех, кто производит реальные товары и услуги. Взамен интеллигенция должна была бы дать тем, на чьей шее она сидит, свои качественные услуги. А она их дает? Вот то-то! И у российской интеллигенции возникает подсознательное оправдание - мы не даем качественных (эквивалентных по стоимости) услуг потому, что и нам дают некачественные товары.

Но почему, если вы эти товары потребляете? А потому, что на Западе эти товары еще лучше: и автомобили, и колбаса - все лучше! И поскольку российский интеллигент себе цену знает, то для него несомненен и вывод, что если на Западе колбаса лучше, то и качество труда интеллигентов там тоже лучше. Думаю, что именно отсюда прет и низкопоклонство перед Западом, и неверие в себя, и обезьянье стремление опираться на Запад и подражать ему - все это беспомощность от глупости. И наш интеллигент полагает, что если он во всем будет подражать западному интеллигенту, то и сам будет похож на умного. Если вспомнить, что Ленин, насмотревшись на интеллигенцию, пришел к выводу, что она не мозг нации, а ее говно, то поймешь, как давно это продолжается. Но, повторю, в основе этого низкопоклонства лежит осознание собственной глупости и никчемности.

Закончу же я тем, с чего начал: я благодарен «доктору Гильотену» и всем посетителям его сайта за то, что их критика дала мне повод коснуться тех аспектов истории, которые просто не вместились в книгу «Если бы не генералы!».

 

«Дуэль»



[1] Название принадлежит редакции «Золотого льва».

[2] Panzertruppen: The Complete Guide to the Creation and Combat Employment of Germany?s Tank Force 1943-1945; Formations,Organizations, Tactics, Combat Reports, Unit Strengths, Statistics. Schiffer Military History, Atglen, 1996, ISBN: 0764300806.


Реклама:
-