Журнал «Золотой Лев» № 91-92- издание русской консервативной
мысли
Д. Володихин
О Втором Русском
марше 4 ноября 2006 года[1]
В прошлом году 4 ноября (в Москве) состоялся Русский марш.
Это произошло почти спонтанно, а масштаб явления (3000–5000 участников) крепко
удивил всех, в том числе и организаторов. Патриотической общественности это
мероприятие очень понравилось, появился значок, вручаемый участнику первого
марша и даже звонкое слово «первомаршевик» — по
аналогии с «первопоходником» Добровольческой армии.
На этот раз никаких неожиданностей не будет: второй
Русский марш состоится в любом случае, даже если власти сделают такую глупость,
как запрет шествия. На участие в Марше «подписались» полтора десятка
патриотических организаций, в том числе РОНС, георгиевцы,
«Народный собор», «Русский порядок», ДПНИ, СПГ, СРН, РОД, НДПР, Партия реванша,
«Бастион», Лига консервативной журналистики, хоругвеносцы и другие. Список
участников постепенно растет. И они проведут Марш, даже если разрешения на него
не поступит… только в этом случае обе стороны — и власти, и организаторы
шествия — испытают дополнительные неудобства уличного характера.
Собственно, никому в Москве не нужны и не выгодны
беспорядки, так что хочется надеяться на благоразумие чиновников: новый красный
Первомай, закончившийся потерями, как среди мирного населения, так и среди
омоновцев, для нынешней ситуации будет явно через край… Хорошо бы это дело
закончить мирно, красиво, пафосно, без столкновений и
потерь.
4 октября в Доме российской прессы состоялся круглый стол,
посвященный организации II Русского марша. Большая часть организаторов
собралась в зале, по их выступлениям стал понятен основной вектор будущего
шествия. Присутствовали Максим Брусиловский, Владимир Тор, Александр Белов,
Владимир Махнач, Владимир Хомяков, Александр
Севастьянов, Константин Крылов, Кирилл Фролов, Леонид Симонович-Никшич.
Встреча носила консолидационный характер. Кирилл Фролов, услышав в докладе
Александра Севастьянова[2]
слова, содержащие уничижительный оттенок по отношению к патриарху Алексию II,
покинул зал, заявив, что пребывать в одном помещении с людьми, оскорбляющими
патриарха, он считает неправильным. Это важный урок всей организационной
группе: она включает в себя представителей очень разных движений и течений,
причем православно-патриотическая составляющая более значительна, нежели в
прошлом году. Подобное положение вещей требует большего внимания, уважения и
корректности организаторов Марша к идеалам друг друга.
Жалкое идейное оформление праздника, предложенное властями
в 2005 году («день добрых дел» — позорище для всего фронта государственных пиар-служб), никого не удовлетворяет. Первый Русский марш
продемонстрировал: народ избрал стихийную, «сходовую»
форму для проявления единства. Сама по себе эта форма показывает: в
России вновь появилось русское гражданское общество, так или иначе
существовавшее со времен Средневековья и совершенно исчезнувшее в советское
время, а также в эпоху глухой либерализдии.
А это, в свою очередь, признак быстрого развития национального самосознания, в
значительной степени принимающего традиционные, т.е., в первую очередь,
православные формы. С лозунгами, спущенными сверху, все это не связано ни в
коей мере.
Вот несколько характерных отрывков из пресс-релиза,
распространенного организаторами II Русского марша среди журналистов:
«Мы, русские, традиционно отмечаем в этот
день Праздник Казанской Иконы Божьей Матери — главной защитницы России и всего
рода человеческого перед лицом Господа. В этот день миллионы православных
граждан нашей страны помянут тех, кто не дожил до светлого дня Победы России
над силами зла, и помолятся о ниспослании Божьей милости нашему Отечеству… Мы,
русские, отмечаем 4 ноября и как начальную веху становления русского
гражданского общества. Крестьяне и ремесленники, представители духовенства и
профессиональные воины-дворяне, предприниматели и купцы — все внесли вклад в
общее дело. Русское общество восстановило решением Земского Собора законность
всенародно призванной и богоданной власти…
Русские требования: организация Российской
государственности, экономической и общественной жизни России в соответствии с
правами и интересами русской нации и ее традиционными ценностями, переход к
унитарной государственности».
Что такое 4 ноября в народном сознании?
Первоначальное государственное предназначение праздника —
заменить 7 ноября, дать людям повод выпить, вместо повода побузить.
Неожиданно затея с контркрасной, «зачисточной»,
по сути своей, акцией обернулась настоящим праздником, т.е. у 4 ноября
появилась собственный смысл, никак не соответствующий векторам госпиара.
Во-первых, день Казанской Иконы Божьей Матери — не из числа
двунадесятых, можно сказать, церковный праздник второго ряда — украсился
массовыми крестными ходами и моментально обрел на порядок большее значение в
православном календаре, чем до того.
Во-вторых, говорят, что 4 ноября — День русской победы.
Один такой праздник у нас есть — 9 мая. Поэтому правильнее говорить, наверное,
о Дне русской истории и культуры. Ведь 4 ноября воскрешает в народной
памяти один из самых красивых и героических эпизодов нашей истории — подвиг
земских ополченцев, освобождавших Москву от интервентов. Тогда народ отстоял
собственное право на сохранение родной культуры, родных ценностей, а уж в связи
с этим — такого государственного и общественного устройства, которое он сам
пожелает учредить. Основная суть 4 ноября, таким образом, —
память о славном пути русского народа, о его великой биографии.
Если власти захотят понять, что помимо воли и желания
своего, они сделали нечто правильное и полезное, если они захотят принять
сложившуюся ситуацию такой, какова она есть, что ж, останется сказать им
спасибо за проявление здравого смысла.
Автор - участник Оргкомитета по
подготовке Марша.
АПН 6.10.06
[1] Название принадлежит редакции «Золотого льва». Нельзя не отметить, что власть, учредив день праздника 4 ноября, в сущности проигнорировала его, как она игнорирует большую часть дней воинской славы и памятных дат России. При этом в официозно-либеральных СМИ уже сейчас появились материалы, требующие от властей запрета на проведение массовых мероприятий 4 ноября под предлогом, что они будут организованы «фашистами», «ксенофобами» и «экстремистами».
[2] В «Золотом льве» неоднократно публиковались отрицательные характеристики идеологических трудов г-на Севастьянова и обращалось внимание на провокационный для русского дела характер его общественно-политической деятельности.