Журнал «Золотой Лев» № 91-92- издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

А. Бельчук

 

Плохие ученики Адама Смита

 

Пожалуй, в истории государства Российского приватизация — самый крупный обман народа. И не случайно ни одно другое мероприятие российских реформаторов начала 90-х годов не порождало такой бурной реакции, как перевод государственной собственности в руки частника.

Причем не только у простых граждан нашей страны. Даже нобелевский лауреат, американский экономист Джозеф Стиглиц отметил в своей книге “Глобализация: тревожные тенденции”: “Приватизация, как она была навязана России, не только не способствовала экономическому успеху страны, но и подорвала доверие к правительству, к демократии и реформам”. Несмотря на то что и до сего дня экономисты — сторонники либеральных реформ продолжают защищать приватизацию, как единственно возможный для России путь перехода к рыночной экономике, сомнения в их искренности и компетентности не уменьшаются.

 

Сейчас наши студенты, да, пожалуй, и учащиеся старших классов средней школы, уже выучили азы рыночной экономики и запомнили наиболее популярное выражение родоначальника английской политической экономии Адама Смита о “невидимой руке рынка”. Адам Смит имел в виду автоматизм действия рыночных отношений, которые, как он утверждал, в конечном счете приводят к оптимальному распределению ресурсов и общественному разделению труда и повышению его производительности через механизм конкуренции, ценообразования и другие рыночные рычаги. Все это происходит автоматически, “без Госплана”, то есть без организации производства кем-то сверху, как в огосударствленной социалистической экономике. Правда, при внимательном чтении всего Адама Смита осознаешь, что и сам классик понимал ограниченность рыночного механизма и никогда не абсолютизировал его возможности, в отличие от современных рыночников, как зарубежных, так и доморощенных.

Заблуждаются отечественные теоретики рыночных реформ и в отношении приватизации. Существует два основных пути формирования частного сектора — саморазвитие предприятий и приватизация государственной собственности. Приватизация является кратчайшим путем создания класса собственников в условиях, когда основная доля средств производства принадлежит государству. Саморазвитие частного сектора означает постепенный путь создания и роста “снизу” частных хозяйств, которые в конечном счете вытесняют предприятия других форм собственности методом рыночной конкуренции в результате своей более высокой эффективности.

Но если обратиться к опыту стран, прошедших классический путь к капитализму, то увидим, что в истории никакой приватизации докапиталистической собственности не происходило. Рыночные отношения и частная форма собственности вырастали изнутри в рамках докапиталистических отношений. Это и есть естественный, нормальный рыночный путь посредством саморазвития и конкуренции, а не насаждения сверху. Элементы насильственного навязывания рыночных, капиталистических отношений в истории присутствовали, но это не было главным путем формирования частного сектора. Такой путь гарантирует развитие на базе использования наиболее целесообразного критерия экономического прогресса — достижения более высокой производительности труда, эффективности производства в целом.

Почти все бывшие социалистические страны (кроме Китая и Вьетнама) выбрали другой путь — приватизацию государственных предприятий как главный метод создания частного сектора. Идеологическим обоснованием такого подхода является утверждение о более высокой экономической эффективности рыночной экономики, чем социалистической, или планово-распределительной, административно-командной, как ее сейчас нередко называют. Следует признать, что в целом это утверждение справедливо. И что бы ни говорили нынешние защитники советской экономической системы, указывая на крупные достижения советского периода, ныне повсеместно замалчиваемые и искажаемые, и на наши сегодняшние недостатки и безобразия, необходимо констатировать, что советская экономика с ее моделью тотального огосударствления в целом проиграла историческое соревнование с развитой рыночной экономикой по критериям, которые признавались решающими самой марксистско-ленинской идеологией, — по производительности труда, техническому прогрессу, жизненному уровню населения. Разрыв по этим показателям в пользу Запада в целом уменьшался примерно до середины 70-х годов, затем вновь начал увеличиваться по мере исчерпания в СССР экстенсивных факторов развития и усиления бремени гонки вооружений.

Признание более высокой общей потенциальной эффективности рыночной экономики по сравнению с планово-командной вовсе не означает, что приватизированные предприятия всегда или хотя бы в большинстве случаев окажутся более эффективными, чем прежние государственные. Практика рыночных реформ в России и других постсоциалистических странах свидетельствует о справедливости этого утверждения. В России, как и во многих странах с переходной экономикой, приватизированные предприятия, прежде всего крупные, в целом пока еще не достигли более высокой эффективности, чем аналогичные советские. Способов оценки эффективности существует много, но если взять хотя бы главный показатель экономического развития страны — производство физического объема валового внутреннего продукта (ВВП), — картина будет достаточно красноречивой. В 2005 году, то есть спустя полтора десятилетия после начала рыночных реформ, ВВП России еще не достиг уровня 1990 года. В целом он немного превысил 90 процентов, в том числе в промышленности — около 80 процентов и в сельском хозяйстве — примерно 70 процентов. И это за полтора десятка лет при огромных доходах от внешней торговли преимущественно топливом, сырьем и полуфабрикатами!

Напомним, что свыше 80 процентов ВВП сейчас производится на негосударственных предприятиях, основу которых составляют приватизированные. Даже без использования специальных подсчетов эффективности, что называется “на пальцах”, очевидно, что произошло разрушение многих ведущих отраслей обрабатывающей промышленности, особенно машиностроения — станкостроения, авиационной промышленности, сельскохозяйственного машиностроения и т. д. и т. п. Производительность труда снизилась даже в высокоприбыльных топливно-сырьевых отраслях и в электроэнергетике. Фактически произошла деиндустриализация страны и деквалификация рабочей силы. Так где же более высокая эффективность частного сектора, ради которой, по утверждениям “отцов-реформаторов”, таких, как Чубайс и Гайдар, и нынешних учебников экономической теории (типа “Экономикс”), и проводилась приватизация?

Причину, по нашему мнению, в значительной степени следует искать в характере российской приватизации и в типе созданного ею собственника. Поведение последнего нередко резко различается в зависимости от того, заработана ли его собственность, что называется, “своим горбом”, иногда в течение ряда поколений, как это было в большинстве стран, или она “свалилась с потолка” задаром или почти задаром, с использованием различных лазеек в законах, как это нередко было в России. Отсюда удивительное для многих нерыночное поведение новоиспеченных российских частных собственников, которые нередко, особенно в 90-е годы, предпочитали не вкладывать прибыли в свои новые предприятия для повышения их технического уровня, конкурентоспособности и т. п., как в нормальной рыночной экономике, а выжать из этих предприятий все, что можно, и полученный капитал спрятать в укромное место, желательно за рубежом.

Мнение о том, что приватизированные предприятия всегда более эффективны, чем государственные, является просто обманом, мифом, который продолжают тиражировать и сегодня. Так бывает далеко не всегда, особенно в российских условиях. Если опять-таки обратиться к учебникам экономической теории, то там можно найти специальное понятие “провалы рынка”. Это области, где рынок в принципе решает проблемы хуже, чем государство (экология, многие социальные проблемы, естественные монополии и проч.).

Конечно, необходимо обеспечить справедливые условия для рыночной конкуренции. Более того, целесообразно оказывать помощь мелкому и среднему частному бизнесу, прежде всего в начальном периоде его существования. При этом государственные предприятия также должны “плавать в рыночной среде” на свой страх и риск, а не прятаться “за спину государства”. Неконкурентоспособные государственные предприятия должны подвергаться банкротству, как и частные. Это вполне возможно, как показывает опыт многих стран с рыночной экономикой, где существует немало государственных и весьма эффективных предприятий, которые функционируют по правилам рынка.

Одним из важнейших факторов исключительных успехов Китая и в несколько меньшей степени Вьетнама в области социально-экономического развития за последние почти три десятилетия является избранный ими путь формирования частного сектора. Абсолютно доминирует его саморазвитие, а не приватизация. Были созданы благоприятные условия для деятельности частных предприятий, а приватизация использовалась в исключительных случаях.

Конечно, мы понимаем условность критерия экономической эффективности, когда применяем его к разным участникам хозяйственной деятельности. Для Абрамовича, который приобрел предприятия за 100 млн долларов, а через несколько лет получил за три четверти своей собственности 13 с лишним миллиардов долларов, приватизация будет всегда сверхэффективной, какие бы результаты ни демонстрировали приобретенные им предприятия. Но мы оперируем критериями для общества в целом.

В ходе проведенной в нашей стране приватизации основная масса населения оказалась обманутой. Во-первых, лишившись всех прав на ту часть “общенародной собственности” (по терминологии советского периода), что была приватизирована и оказалась в руках людей, которых в лучшем случае можно назвать ловкачами. Вряд ли у кого-то из честных людей на руках остались ваучеры, которыми хотели их ввести в заблуждение, представив собственниками (а если остались, то что можно с ними сделать?). И, во-вторых, потому, что сама идея приватизации, как единственного способа перейти в рыночный “рай”, была ошибочной. Не исключено, что либералы-реформаторы ошибались вполне осознанно. Они-то в итоге обогатились.

Сказанное выше отнюдь не означает, что необходимо аннулировать всю проведенную в России приватизацию и, что называется, начать сначала. Сейчас это вряд ли возможно и вряд ли целесообразно, учитывая все вероятные негативные последствия. В то же время нельзя отрицать и принципиальную возможность и целесообразность национализации или выкупа определенных частных предприятий в интересах общества в целом при соответствующих обстоятельствах.

Для формирования развитой рыночной экономики в России сейчас необходима не приватизация еще оставшейся государственной собственности — от естественных монополий до имущества академии наук, — чем неустанно занимаются Минэкономразвития и Минфин, а упрочение фундамента частного сектора путем его саморазвития в условиях свободной рыночной конкуренции предприятий с различной формой собственности. Таким фундаментом в первую очередь являются малый и средний бизнес, которые, кстати, существенной собственности от приватизации не получили. В западных странах на них приходится в среднем 50—60 процентов ВВП и еще большая доля занятости (при всем значении ТНК). В России — около 10 процентов, несмотря на постоянные призывы оказать более широкую помощь мелким и средним предприятиям. Одни из главных причин — коррумпированность чиновников и широкое распространение недружественных захватов предприятий (“рейдерство”). Развитие частного сектора невозможно без больших капиталовложений, в то время как инвестиционный кризис в России не преодолен по сей день. Этому способствуют продолжающийся активный отток частного капитала за рубеж и отвлечение средств от внутренних капиталовложений в результате правительственной политики накопления огромных валютных резервов и Стабилизационного фонда, вложенных в иностранные ценные бумаги.

В заключение стоит еще раз вспомнить о классиках. Адам Смит и Давид Рикардо[1] придавали большое значение морали и отношениям взаимного доверия, как гарантам эффективного функционирования рынка. В наши дни в цивилизованных странах этому уделяется большое внимание. А у нас? Вряд ли кто будет спорить, что история приватизации начала 90-х не укладывается ни в какие нравственные нормы.

 

Автор - доктор экономических наук, профессор Всероссийской академии внешней торговли

 

РФС № 19/2006



[1] А. Смит и Д. Риккардо являются классиками, авторитетными в либеральной школе политической экономии; для консервативной школы классиками являются И. Фихте и Ф. Лист.


Реклама:
-