По-прежнему главное — нефть и газ

Одной из главных общецивилизационных проблем XXI века становится проблема энергетической безопасности. Не случайно в триаде наиболее важных и взаимосвязанных задач (“три Э”), которые стоят сегодня перед мировым сообществом, энергетической безопасности отдается приоритет перед такими важными для устойчивого и стабильного развития человеческой цивилизации задачами, как экономический рост и экология.

При этом надо отметить, что в структуре мировых энергетических ресурсов главную роль играют нефть и газ, доля которых составляет около 65 процентов. (Доля атомной энергетики — около 6,5 процента, возобновляемых источников — не более 1,5 процента.) И такая структура вряд ли существенно изменится в ближайшие полвека. Поэтому основные проблемы обеспечения глобальной энергобезопасности связаны с нефтью и газом, их добычей, переработкой, доставкой на рынки, истощением запасов.

В равной мере это касается и энергобезопасности России, которую нельзя рассматривать в отрыве от глобальной системы. Тем более что энергетика — одна из наиболее интернациональных по своей природе и интегрируемых отраслей мировой экономики, и особенно это касается нефтегазовой сферы.

Россия — глобальный поставщик энергоресурсов (первое место в мире по экспорту газа, второе — по нефти), которые составляют основу ее природных богатств (34 процента мировых запасов природного газа, 13 процентов нефти, 23 процента угля, 14 процентов урана) и служат главным наполнителем доходной части государственного бюджета (до 40 процентов). Поэтому в российских политических и деловых кругах, со своей стороны, высказываются опасения, что “безоглядная” либерализация энергетической сферы несет в себе неоправданные риски для российских компаний и в целом для безопасности страны. Нельзя сказать, что эти опасения безосновательны. Линия, которую проводит Запад в отношении стратегически важной для России ресурсодобывающей сферы, часто выходит за рамки “чистой” экономики, несет в себе и четко выраженную политическую составляющую, реализация которой может привести не только к тесной привязке страны к Западу в качестве всего лишь “нефтегазового вассала”, но и в конечном счете нанести существенный урон ее независимости и суверенитету.

Конечно, эти опасения, пусть в чем-то оправданные, не должны приводить к самоизоляции России в развитии ее энергетического сектора, ограничивать приток иностранных инвестиций и современных технологий. В этом отношении чрезмерная монополизация (которая, в частности, наблюдается в газовой отрасли страны), облегчая диалог с той же Европой и транзитными странами, тем не менее в известной мере подрывает объективные законы рынка, ограничивает приток инвестиций. У России есть возможность существенно увеличить добычу нефти и газа, добиться ее стабильного прироста, в том числе за счет месторождений северных морей, Восточной Сибири. Для их освоения необходимо массированное инвестирование в разведку и добычу с привлечением отечественного и иностранного капитала. Но пока объемы инвестирования не отвечают этим потребностям. Определенная вина за это лежит и на российском Правительстве, которое не очень умело руководит главной отраслью экономики, тормозит допуск иностранных инвесторов и в то же время не имеет четкой концепции использования немалых собственных финансовых резервов, полученных за счет сверхдоходов от экспорта нефти и газа.

С другой стороны, Россия должна быть уверена в надежности вложения капитала в свою энергосферу, в востребованности своих энергоресурсов на мировых рынках, иметь гарантии их стабильных долгосрочных поставок. Иными словами, концепция глобальной энергобезопасности должна предусматривать сбалансированный подход к безопасности и предложения, и спроса. То же можно сказать и о взаимной открытости рынков. В частности, российские компании — “Газпром”, “ЛУКойл” и др. заинтересованы в том, чтобы западные энергетические рынки были открыты и для них, в том числе предоставлен доступ к газораспределительным сетям. Речь, по существу, идет об адекватном обмене активами энергетических предприятий, что позволило бы снять озабоченность России относительно негативных последствий односторонней либерализации ее энергетического сектора. Но пока российские компании раз за разом наталкиваются на искусственно создаваемые западными партнерами препятствия.

Наша страна обладает уникальными возможностями по потенциальному вкладу в строительство сбалансированной и устойчивой глобальной системы энергобезопасности. Де-факто Россия уже исполняет роль ресурсного “буфера” для мировой энергетики. С 2000 года страна дала 40 процентов прироста мировой нефтедобычи, что стало решающим фактором сохранения баланса спроса и предложения углеводородов. Строго говоря, весь прогнозируемый прирост мирового энергопотребления на предстоящие 15—25 лет может быть покрыт за счет увеличения добычи только на территории и на шельфе России. Этот факт сам по себе оказывает стабилизирующее воздействие на сырьевые рынки.

Сегодня обозначились три стратегических направления экспорта российских энергоносителей: Европа (которая в ближайшие 20—25 лет останется для России крупнейшим энергетическим рынком), Восток (Китай, Япония, Корея) и США. Развитие каждого из них предусматривает наращивание физического объема поставок. К 2020 году доля стран АТР в российском экспорте нефти должна вырасти с нынешних 3 до 30 процентов, газа — с 5 до 25 процентов. Для выхода на рынок США планируется строительство системы нефтепроводов Западная Сибирь — побережье Баренцева моря общей мощностью до 80 миллионов тонн в год.

Принимаются определенные меры по изменению структуры экспорта с увеличением в нем доли нефтепродуктов и сжиженного природного газа (СПГ). Так, Россия готова строить нефтеперерабатывающие заводы для производства бензина, отвечающего европейским стандартам. Можно отметить проект “Транснефтепродукта” по строительству продуктопровода (около 25 миллионов тонн в год) с выходом в порт Приморск.

Что касается СПГ, то обладание технологиями по его производству, по оценкам экспертов, в среднесрочной перспективе станет основным инструментом конкурентной борьбы за лидерство в газовом сегменте мирового ТЭКа. Ведущие российские компании разрабатывают экспортно-ориентированные проекты по производству сжиженного газа, в том числе и с участием иностранного капитала (Сахалин-2, Штокмановское месторождение, создание инфраструктуры по сжижению газа и его экспорту в Ленинградской области). К сожалению, участие иностранных партнеров на российском рынке СПГ пока довольно пассивное, несмотря на то что Россия имеет ряд неоспоримых преимуществ, в частности по стоимости транспортировки СПГ в США.

Однако этот далеко не полный перечень того, что Россия может предложить мировому сообществу в сфере глобальной энергетики, учитывая, естественно, и интересы собственной энергобезопасности, может быть реализован лишь при условии надежности, эффективности и продуманного развития национальной системы энергобезопасности, синхронизированной с глобальной системой. Не оставляя в стороне проблемы международного сотрудничества в энергетической сфере, создания надежной системы мировой энергобезопасности, России в большей степени следовало бы сосредоточиться на собственной энергобезопасности, состояние которой по многим показателям пока оставляет желать лучшего, подвержено значительным угрозам и рискам, перечень которых довольно внушителен.

Среди них: ценовые колебания и инвестиционные риски; технологические проблемы (износ и моральная отсталость добывающей и транспортной инфраструктуры, изношенность и устарелость трубопроводных сетей, нефтеперерабатывающих мощностей, высокая энергоемкость промышленности и недостаточная эффективность добычи и переработки и др.); наметившееся снижение добычи на разрабатываемых месторождениях и их истощение при недостаточных темпах разведки и ввода в эксплуатацию новых; структурные перекосы (преобладающая доля в экспорте первичного сырья, его недостаточное качество); экологические проблемы (значение и стоимость решения которых будут только возрастать); угрозы, связанные с возможным падением спроса (вследствие значительной структурной перестройки мировой энергетической корзины с увеличением в ней доли альтернативных источников энергии — ядерной и биоэнергетики, прорыв в области энергосберегающих технологий, возрастающая конкуренция со стороны других стран СНГ — экспортеров нефти и газа — Казахстана, Азербайджана, Туркмении); проблемы транзита, в том числе связанные с третьими странами; террористические угрозы; наконец, политические риски, вызванные как внешними, так и внутренними причинами. И конечно же нельзя забывать о такой фундаментальной угрозе, как неизбежное (вопрос только во времени) истощение запасов ископаемых энергоресурсов.

Разумеется, вес этих угроз и рисков не одинаков.

Так, например, по мнению экспертов, ценовые колебания как в ту, так и в другую сторону вполне возможны, но общая тенденция такова, что цены на энергоносители будут расти. И не только потому что нынешние цены на нефть во многом завышаются искусственно. На рост цен будут действовать объективные факторы — возрастающее потребление и неизбежное сокращение общемировых запасов энергоресурсов.

Вряд ли можно ожидать существенного уменьшения спроса на нефть и газ за счет ядерной энергетики, биотоплива и других возобновляемых источников, хотя их доля будет возрастать. Уже сегодня в возобновляемые источники в мире вкладывается около 30 млрд долларов, примерно четверть всех вложений в энергетический сектор. В ЕС к 2020 году 20 процентов электроэнергии должно быть получено из возобновляемых источников. Но при этом импорт газа вырастет с нынешних 50 процентов до 70 процентов, увеличится потребление импортной нефти и нефтепродуктов. Даже если Россия значительно увеличит добычу энергоносителей, убежден председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу, этого окажется недостаточно для европейского рынка в 2020—2025 годах. Большие надежды в Европе возлагаются на диверсификацию поставок за счет увеличения поставок из Северной Африки, Ирана, каспийской нефти и газа, а также на дальнейшее уменьшение энергоемкости промышленности, внедрение эффективных энергосберегающих технологий. Все это может привести к частичному сокращению спроса на российские энергоносители, но эти издержки будут в значительной степени покрыты возрастающим объемом энергопотребления, который, по расчетам, к 2025 году должен увеличиться на 50 процентов, а к 2050 году — вдвое.

Еще один фактор, который может повлиять на объемы продаж российских энергоресурсов, — возрастающая конкуренция со стороны других стран, в том числе Казахстана и Азербайджана. Вот некоторые цифры, иллюстрирующие уровень этой конкуренции. По данным “Бритиш петролеум”, в 2005 году уровень добычи нефти составил (млн т): Россия — 470, Казахстан — 63, Азербайджан — 22,4. К 2010 году Казахстан намерен добывать 84 млн т, а к 2015 году — порядка 150 млн т. Азербайджан к 2008 году планирует достичь уровня 50 млн т. Что касается России, то она практически достигла потолка в темпах прироста добычи нефти и в ближайшие несколько лет, по данным Минэкономразвития, прирост добычи ожидается не выше 3 процентов.

Поэтому что касается ценовых колебаний и спроса, то они вряд ли будут представлять серьезную угрозу энергобезопасности России. Экспортные возможности стран СНГ также пока значительно ниже российских, хотя со временем с ними придется всерьез считаться. Не говоря уже об истощении ископаемых запасов (их хватит на 40—50 лет, по другим оценкам, — на 80—90), гораздо опаснее для энергобезопасности России технологические и производственные факторы, инвестиционные риски. Специалисты отмечают начавшийся застой в отрасли, причиной которого стала стагнация нефтедобычи. В последние годы загрузка экспортных трубопроводов достигла предела, и дальнейшее увеличение добычи нефти возможно только в случае создания дополнительных экспортных мощностей, хотя при наличии соответствующей инфраструктуры добыча к 2012 году может быть увеличена до 600 млн т. К тому же состояние производственных фондов в добывающей промышленности характеризуется большой степенью износа (в целом по стране износ оборудования в нефтедобывающей сфере составляет 55 процентов, а по отдельным компаниям превышает 60—70 процентов). Значительно сократился ввод новых скважин (за период с 1990 по 1999 год — более чем в 10 раз), в несколько раз сократились объемы разведочного бурения. Еще хуже обстоят дела в нефтепереработке, которая все эти годы финансировалась по остаточному принципу, основные вложения шли в нефтедобычу. Для сравнения: в период с 1990 по 1999 год капвложения в нефтепереработку составили всего 3—5 процентов от вложений в нефтедобычу (в США — 25—50 процентов).

Не менее значимы и политические риски. Поток как отечественных, так и зарубежных инвестиций, капиталовложения компаний в свое развитие, в освоение новых месторождений тормозятся продолжающимся соперничеством различных группировок российской политической элиты за передел собственности ТЭКа и его использование в качестве политического ресурса, ожидаемыми политическими изменениями в связи с очередным избирательным циклом 2007—2008 годов да и известной неопределенностью геополитического выбора страны, когда руководящая политическая элита пока так и не смогла сделать окончательного выбора между Европой, США и Китаем, определиться, куда направлять основные экспортные потоки, а предприниматели не понимают, в развитие каких стратегических экспортных направлений вкладывать средства.

В целом же Россия, по крайней мере в ближайшие 40—50 лет, имеет все шансы остаться ведущей энергетической державой мира и одним из основных поставщиков углеводородного сырья на мировые рынки. Но в то же время правящей элите страны необходимо принять все меры для уменьшения политических рисков в развитии энергетического сектора, его правовой защиты, для повышения политической стабильности и предсказуемости развития страны и ее энергетической политики, для более эффективного управления на основе рыночных принципов этой важной отраслью, которую называют становым хребтом российской экономики.

К сожалению, России рано или поздно неизбежно придется столкнуться с истощением запасов минерального сырья. Поэтому недальновидно делать ставку на статус России как энергетической супердержавы, опираясь лишь на наши запасы нефти и газа, не думая о том, что мы оставим будущим поколениям россиян. Это тупиковый путь. Используя благоприятную пока для нас мировую конъюнктуру в сфере энергетики, собственные финансовые резервы, полученные за счет экспорта энергоресурсов, и всячески способствуя привлечению иностранных вложений, необходимо предпринять срочные усилия для внедрения эффективных технологий добычи и переработки углеводородного сырья, энерго- и природосберегающих технологий, для освоения альтернативных источников энергии, а главное — для качественной перестройки промышленности с упором на развитие перспективных несырьевых высокотехнологических отраслей.

Институт стратегических оценок и анализа — специально для “РФ сегодня”

РФс №15/2006