Журнал «Золотой Лев» № 85-86- издание русской консервативной
мысли
(выпуск 14)
В последнее время я стараюсь не участвовать в общественных диспутах и пленарных заседаниях; отказываюсь от пресс-конференций и уж, конечно, всячески избегаю содомитские тусовки. Причины "аскезы" просты: возрастная усталость и желание успеть сделать неотложную работу. Недавнюю же пресс-конференцию "Российской газеты" с членами попечительского совета "Фонда Гоголя" я отнес к первоочередным делам, где мое появление необходимо. Каково же было удивление, когда в газетном отчете о государственном обсуждении и осуждении чиновничьего равнодушия к памяти великого писателя, чей 200-летний юбилей в 2009 году обозначен ЮНЕСКО как "Год Гоголя", я не нашел ни одного из высказанных мною аргументов и фактов. Ернический заголовок "От "мертвых душ" — уши?" обязывал газету дать ответ на вопрос: кто эти “души" и кому их тянуть за торчащие позорно уши. Он и содержался в моем кратком выступлении.
Бюрократы от культуры с
потрясающим упорством убеждают нас в том, что в доме № 7а по Никитскому
бульвару, где Гоголь писал второй том "Мертвых душ" и сжег его, где
встречался он с лучшими умами России и где, соборовавшись, умер, не может
открыться первый и единственный в стране музей писателя, ибо там нет
мемориальных вещей. Служа по России, я провожу немало времени в пушкинском
творческом приюте на Псковщине. Так вот, там подлинных предметов, которых
касались руки поэта, раз-два и обчелся, а сами дома Ганнибалов, Пушкиных,
Осиповых-Вульф снесены до основания и заново построены. Усадьба же Толстых на Никитском
предстает ныне такой, какой она виделась и Гоголю…
Мне понятно, откуда растут уши
чиновничьего презрения к памяти гения. Сегодня повторяется картина,
"нарисованная" большевиками после революции. Одурманенные мертвящим
запахом разрушения духовных государственных основ, пролеткультовцы уничтожали с
упоением шедевры мирового искусства. Спешили при этом осуществить бредовые
проекты вождистской "монументальной пропаганды", забыв, правда,
поставить внесенный в списки памятник Андрею Рублеву, зато трижды увековечив
при этом на площадях российских городов Иуду Искариота.
И ныне спешат суетящиеся и высоко
котирующиеся мастера культуры открывать "музеи имени себя", с
завидной последовательностью "рожать" уродливые монументы скромнейшему
Достоевскому, пытаться уничтожить центр Москвы бесовским примусом в честь Булгакова.
Только в стране, живущей по понятиям, стало возможным расположение церетелиевского
зоопарка рядом со святая святых — Могилой Неизвестного Солдата у Кремлевской
стены или водружение колумбообразного монстра имени Петра I, обезобразившего
вид на Кремль и подавившего "возрожденный" тем же халтурщиком храм
Христа Спасителя.
Вот лишь малая часть ушей,
торчащих из протоколов культурных чиновников, дающих жировать допущенным до
кормушки служителям "прекрасного" и впадающих в коллапс при упоминании
о музее Гоголя.
Не нашлось в отчете о
пресс-конференции места моим словам, ибо, когда они звучали, уже был сверстан
номер с пространной антигоголевской тирадой председателя ФАККа Швыдкого. Не
стану утруждать читателя рассказом о деяниях бездарного шоумена: мое письмо
Президенту России о его преступной деятельности стало достоянием общественности,
равно как и многочисленные послания тому же адресату от сотен известных ученых,
писателей, художников, актеров — всех тех, кому дорого культурное наследие
Отечества.
"Понятно, что исследователи
Гоголя не являются его душеприказчиками (!!!). И хотя битва за музей на первый
взгляд выглядит как битва с чиновничеством, уже на второй взгляд в ней видна
битва за имущество. И лишь на третий — за создание музея", — изрек
министр-разрушитель. С цинизмом нынче сталкиваешься постоянно, но такой цинизм
поражает своими грязными ушами. Обвиняет И.Золотусского, И.Антонову,
В.Ливанова, А.Калягина, архимандрита Тихона и других членов попечительского
совета "Фонда Гоголя" в шкурничестве чиновник, имя которого
неоднократно появлялось в прессе и на телеэкранах в связи с участием в
"культурных" аферах, ставших объектом изучения следственных
подразделений Генпрокуратуры!
"Страшно, (а не скучно) жить
на этом свете, господа!"
P.S. Пытался я достучаться до
шефа "Российской газеты" г-на Фронина, чтобы ответить Швыдкому. Но он
оказался одним из его "свояков", тем мелким и ловким оборотнем, о которых
я недавно писал в своей колонке.
Савва Ямщиков
Автор — член попечительского
совета "Фонда Гоголя"
Завтра 2.08.06
Не
замахнуться ли на нашего, понимаете, Максима?
По телеканалу «Культура» 13 августа прошел кинофильм «Юность
Максима». Казалось бы, ничего особенного. Фильм как фильм. 1934 года выпуска.
Райзман, Трауберг, Чирков, и всё такое. Классика. Но… В фильме есть все
признаки «возбуждения социальной
розни, связанной с насилием или призывами
к насилию», (призывы бить полицейских и показ того, как рабочие избивают
стражей порядка), а также «пропаганды исключительности, превосходства либо
неполноценности граждан по признаку их отношения к социальной принадлежности» (рабочие сплошь герои и жертвы,
фабриканты, управляющие и мастера сплошь злодеи и негодяи) и, наконец, он набит
сценами, в которых содержатся «публичные призывы к осуществлению указанной
деятельности или совершению указанных действий» (призывы призывать к борьбе с
правительством на подпольных сходках противоправных элементов). Части 1 и 3
статьи 1 Федерального закона «О противодействии экстремисткой деятельности» от
25.07.02 №114-ФЗ. Интересно, издал ли какой-нибудь прокурор «предостережение»
руководству телеканала «Культура» насчет показа этого фильма? (ст. 6 закона).
Вынес ли он ему «предупреждение о недопустимости осуществления экстремистской
деятельности»? (ст. 7). Вынесено ли учредителю телеканала «Культура» -
правительству РФ - «предупреждение в письменной форме о недопустимости таких
действий»? (ст. 8). А ведь закон предписывает еще и принятие надлежащих «мер»
по «устранению указанных нарушений». Например, ликвидацию телеканала
«Культура»? (ст. 9), поскольку «в Российской Федерации запрещаются распространение
через средства массовой информации экстремистских материалов и осуществление
ими экстремистской деятельности» (ст. 11). И суд «в целях недопущения
продолжения распространения экстремистских материалов может приостановить
реализацию соответствующего тиража аудио- или видеозаписи программы либо выпуск
соответствующей теле-, радио- или видеопрограммы в порядке, предусмотренном для
принятия мер по обеспечению иска», изъяв «продукцию средства массовой
информации, содержащую материал экстремистской направленности, из мест
хранения» (там же). Знают ли сотрудники, состоящие на любой гос. или
муниципальной службе, что если они публично выскажутся за показ фильма «Юность
Максима» или тому подобных материалов (например, за показ «Возвращения Максима»
или «Выборгской стороны», прости Господи), то подлежат ответственности за экстремизм?
Как, впрочем, и все остальные граждане РФ, смотревшие этот фильм? Они тоже экстремисты,
поскольку «возбуждались». Да что там «Юность Максима». С позиций этого закона
все фильмы на исторические, военные, революционные, религиозные или антирелигиозные
темы, а также драмы, мелодрамы, трагедии, детективы и другие жанры, кроме, разумеется
творений Марининой, Дашковой и прочих, все экстремистские. Они возбуждают ту
или иную форму розни, ненависти или неприязни. Особенно мэтры. Шекспир, Мольер,
Гоголь. «Отелло» возбуждает расовую неприязнь, «Тартюф» религиозную, а
«Ревизор» неприязнь к начальству. Всех придется записать в «индекс». То есть
в «федеральный список экстремистских
материалов» (ст. 13). И запретить их печатать, ставить в театрах, «воспроизводить».
Не попадут в список, разумеется, «Моя прекрасная няня» с Заворотнюк, «Дом-2» с
Ксюшей Собчак-Нарусовой, «Пусть говорят» с Малаховым, «Жизнь прекрасна» со Швыдким
и такие же шедевры. Ай да Путин, ай да сукин сын!
А.К. Злобин
«Офицерский» водевиль
Когда в начале 70-х годов прошлого века к нам в военное училище привезли фильм «Офицеры», командование приняло решение немедленно прервать учебный процесс и организовать просмотр этой героико-патриотической ленты всем личным составом вуза. И, считаю, оправданно: сакраментальный смысл прозвучавшей в картине фразы «Есть такая профессия – Родину защищать» мощно повлиял на судьбы не одного поколения советских мальчишек, по зову сердца ставших кадровыми военными.
Недавно Первый канал предложил зрителям одноимённый сериал,
снятый режиссёром Мурадом Алиевым по сценарию Елены Караваешниковой.
Сомневаюсь, что это произведение по широте исторического охвата событий, по
идейной и патриотической направленности, по степени достоверности можно
поставить в один ряд с его предтечей более чем тридцатилетней давности.
События в сериале развиваются вокруг судеб двух молодых
офицеров некой российской спецслужбы, имеющих оперативные псевдонимы Шуракен и
Ставр (актёры Сергей Горобченко и Алексей Макаров), этаких суперменов
голливудского толка. Где бы они ни появились – в Афганистане, в каком-то
африканском государстве или в перестроечной России, – всюду на протяжении
восьми серий вокруг них, едва ли не единственных в фильме морально устойчивых
патриотов, зритель видит только офицера-самца («афганец»), офицера-алкоголика
(военный комендант), офицеров-предателей (аппарат военных советников, сотрудники
ГРУ), офицеров-садистов (военные следователи и дознаватели).
К примеру, во второй серии перед главными героями
поставлена задача в целях проверки степени скрытности обнаружить и имитировать
захват сверхсекретного оружия Ракетных войск стратегического назначения –
Боевого железнодорожного ракетного комплекса (БЖРК). Так они появляются на
железнодорожной станции Серпухов. Здесь перед зрителями предстаёт эклектический
образ офицера – некоего подполковника Петренко (в исполнении Михаила Ефремова),
военного коменданта неведомой принадлежности (но одетого в общевойсковую
форму), горького пьяницы и недалёкого карьериста, сосланного за эти слабости
сюда из Москвы.
Правомерен вопрос: почему комендант неведомой
принадлежности? В Вооружённых силах СССР существовало две различные должности –
военный комендант гарнизона и военный комендант железнодорожного участка и
станции. Первый отвечал за несение службы гарнизонными караулами, патрулями и
контрольными постами ВАИ, а также за соблюдение законности и правил содержания
арестованных на гарнизонной гауптвахте. В ведении второго был контроль за
организацией воинских перевозок на железнодорожном транспорте, в том числе и за
движением БЖРК. Соответственно отличались они и формой одежды. Комендант
гарнизона был, как правило, общевойсковым офицером. А комендант участка и
станции носил знаки различия железнодорожных войск. И комендатура гарнизона
никогда не базировалась на железнодорожной станции как объекте повышенной
потенциальной опасности огневого и диверсионного воздействия противника. Но
общевойсковой подполковник Петренко почему-то встречает воинские эшелоны, а в
его рабочем кабинете на вокзале, занимая полстены, нелепо красуется вывеска
«Остановка первого вагона». Зачем она ему?! Она должна висеть на платформе!
Очевидно, в процессе работы создатели фильма решили
сэкономить на военных консультантах. И вот комендант «широкого профиля» попутно
уже руководит линейным отделом милиции, а инспектируя пакгауз с гражданскими
коммерческими грузами, выказывает крайнюю озабоченность состоянием
нравственного воспитания станционных грузчиков.
Разведчик Ставр легко входит в контакт с официанткой
привокзального буфета, дамой лёгкого поведения. И тут, в сцене жарких лобзаний
на вокзальной скамейке, из её уст искушённый зритель с изумлением узнаёт, что
«универсальный комендант» Петренко (видимо, по совместительству) ко всему ещё и
«особист», то есть офицер, проходящий службу по ведомству КГБ. А ещё он,
оказывается, уполномочен принимать и кадровые решения. Так, Петренко лихо сулит
Ставру не существующую ни в Вооружённых силах СССР, ни в структуре
железнодорожного транспорта должность «помощника сменного диспетчера»…
Так кто же вы в действительности, подполковник Петренко?
Понимают ли создатели фильма, как оценит внимательный,
умный зритель генералов и офицеров высшего звена, умудрившихся, по замыслу
авторов, район дислокации сверхсекретного объекта – БЖРК – сделать местом
перевоспитания нерадивых офицеров и направить туда на руководящую должность
хронического алкоголика?
Но вернёмся к нашим главным героям. Несомненно,
сверхсекретный стратегический объект ими обнаружен. Ставр крепит на дверь
штабного вагона муляж взрывного устройства и вдруг с ликующей ненавистью
истерично награждает находящихся в поезде собратьев по воинскому строю гнусной
характеристикой – «уроды». Создателям фильма, в голливудском азарте откинувшим
всякое здравомыслие, уже не важно, что уродам (в авторском контексте) вряд ли
государство доверило бы контроль над 12 межконтинентальными баллистическими
ракетами, 10 ядерных блоков каждой из которых способны через 18 минут после
пуска стереть с лица земли любой мегаполис мира.
А тем временем Шуракен, вломившись в кабину локомотива, зверски
бьёт в солнечное сплетение безоружного старика машиниста и затем с весёлой
ухмылкой начинает душить его. Окститесь, господа кинолжецы: мы, зрители, не
забыли, что события происходят в мирное время, в 1988 году, что разведчики –
наши. И старик машинист тоже наш, советский. А скончавшийся от разрыва больной
печени и асфиксии, он уже отнюдь не свидетельство доблести русских офицеров. И
в этом эпизоде сквозит дремучая некомпетентность авторов: в голове настоящего
БЖРК ставилось три локомотива М62. В каждом из локомотивов несла дежурство
отдельная локомотивная бригада.
Не помогли авторам фильма ни привлечение к эпизодической
роли Василия Ланового, ни звучащий рефреном мотив заключительной песни из
легендарного фильма «Офицеры».
Остаётся только догадываться, какие цели преследовали
создатели нового сериала: популяризировать нелёгкий ратный труд или, напротив,
унизить, развенчать профессию офицера. Если последнюю, то можно с грустью констатировать
– это им удалось.
Михаил СЕРГЕЕВ, подполковник в отставке
Давно ждала этого момента, и он наступил: появился наш
ответ «Секретным материалам» – сериал «Контора» (по будням на НТВ). Некая очень
законспирированная контора расследует сверхъестественные случаи в России.
Агенты – парень Иван (дурак или царевич по обстоятельствам) и девушка Василиса
(премудрая и прекрасная), разъезжающие в неимпортном грузовике (как в
«Дозорах»). Каждая серия – новое расследование. Посмотрела все, прошедшие на
момент написания этой заметки, – четыре. В первой были загадочные самоубийства
в типичном питерском доме (Раскольников или Мармеладовы могли в таком жить). Во
второй из хронодыры, похожей на торнадо, нарисованное на компьютере
программистом-самоучкой, вывалился конный татарин времён Ига, и его пришлось
закидывать обратно (буквально за руки за ноги, на раз-два взяли). В третьей
появился нестареющий оборотень Олег Николаевич (что-то в этом роде), некогда
подвергавшийся сталинским репрессиям, а ныне пропитания ради участвующий в
забаве новых русских – кровавых собачьих боях, которые сняли так, что и без
предупреждения было ясно – ни одно животное не пострадало. Но непритязательное
исполнение не отбило желания поддержать отечественного производителя!
Я подумала, что концепция сериала состоит в том, чтобы использовать
не набивший оскомину европейский фольклор с красивыми вампирами в чёрных
плащах, а именно русский материал – от сказок и экскурсов в российскую историю
до аллюзий к нашей фантастике (контора из «Конторы» смахивает на контору
«светлых» в фильмах по Лукьяненко). А как это было бы интересно –
интерпретировать, перенеся в современный мир псевдонаучной фантастики с
элементами мистики и детектива образы Кощея Бессмертного и Бабы-яги, Лягушки-царевны
– ну и так далее. Но уже четвёртая серия разочаровала: явились тривиальные
зомби, хотя в славянском фольклоре есть свои живые мертвецы (вспомнить Гоголя и
Наталью Варлей). С нетерпением жду, что будет дальше: бенши и дети кукурузы или
освоение неподнятой целины родных мотивов.
Надежда ГОРЛОВА
Мощно разрекламированный восьмисерийный фильм «Красная
площадь» на ТВЦ невозможно было досмотреть до конца. Всё в нём раздражало – не
только мелкие несуразности в деталях, но неадекватное отражение того времени в
целом. Впечатление такое, что фильм снимали для западного обывателя, не
знающего реалий жизни в СССР. Но зачем русскому человеку в очередной раз было
демонстрировать экранизацию пропагандистской поделки, написанной на пике угара
холодной войны?! Фильм, сильно искажающий настоящую историю страны. Зачем было
тратить на показ халтуры драгоценное телевремя? Если менеджеры не поняли
низкопробности таких изделий, то они заслуживают увольнения за профнепригодность.
Ежели подобные фильмы попадают на телеэкран просто для того, чтобы заполнить
эфирное время, то это неуважение к зрителю.
Владимир МУСАТОВ
Среди наиболее серьёзных происшествий минувшей недели я бы
отметил крушение ракеты-носителя «Днепр», неудачно стартовавшей в ночь со среды
на четверг с космодрома Байконур. Об аварии я узнал из глумливого – другого
слова не подберу – репортажа по каналу НТВ. «Днепр» должен был вывести на
орбиту первый белорусский спутник «БелКА», созданный за короткий срок при
содействии российской корпорации «Энергия». Неудачный старт перечеркнул эти
планы.
Для телевизионщиков неудача на Байконуре стала поводом
поиздеваться над стремлением Белоруссии выйти в космос. Специальный
корреспондент НТВ, не скрывая злорадства, заявил с экрана: «Первый виток
белорусского космического аппарата любителям космоса увидеть так и не удалось,
хотя они ждали до последнего… В случае удачи в Минске могли бы сказать – мы
приняты в элитный клуб космических держав. Но не получилось, приём отложен…
Также недолетело до космоса и детище студентов Университета имени Баумана – микроспутник
«Бауманец» стоимостью около 5 миллионов долларов».
Хочется напомнить репортёру, что неудачный запуск
ракеты-носителя – это не только значительный материальный ущерб, потеря
дорогостоящих объектов, крупных заказов, но удар по космическому престижу
России, наконец. Что же тут забавного? Конечно, от неудач, особенно в области
высоких технологий, никто не застрахован. Но можно ли представить, чтобы по
американскому телевидению комментировали неудачный старт на мысе Канаверал в
таком издевательском тоне?
Владимир ЖУКОВСКИЙ, ветеран
Великой Отечественной войны
Нет, не даёт покоя нашим режиссёрам успех американского
сериала «Секс в большом городе». Сначала появилась одна бледная российская
калька – «Бальзаковский возраст, или Все мужики сво…», затем другая –
«Мальчишник, или Большой секс в маленьком городе». Зимой познакомиться с
«Мальчишником» (он тогда шёл по НТВ) не пришлось, стала смотреть сейчас (RenTV,
понедельник – четверг; 20.00). Реклама обещала антураж «легкомысленных 70-х» –
время и моей юности, пикантные приключения, море, солнце и «драйв» юмора.
Море и солнце действительно присутствуют, а вот с «драйвом»
юмора совсем швах. Семидесятые же оказались столь «легкомысленными», что я их
не узнала. Нет, паиньками мы не были, но и заокеанскими подростками, которых
«Мальчишник» пытается выдать за отечественных оболтусов, тоже. Ну не ложится
американское восприятие жизни на нашу почву. Получается исключительно фальшь.
Причём в отличие от оригинала – «Секса в большом городе» – с солидной долей
пошлятинки.
Занудные, смахивающие на старые анекдоты сексуальные
приключения мальчишей-плохишей канал показывает не только вечером взрослым,
ностальгирующим по своей юности, но и подрастающему поколению – в 13.00.
Вероятно, чтобы у не поехавших в лагеря отдыха школьников не осталось никаких
иллюзий – их деды и родители абсолютно такие же, как подростки из плохих
американских сериалов. И интересует их исключительно то, что… Ну вы понимаете,
где.
Ханжа? Смотрю на всё с высоты своего возраста? Увы, не во
мне проблема. Искала отклики в Интернете от молодых. Нашла один: «Вот чесно,
совсем не хочется смотреть… Ну, курсовые работы студентов ВГИКа, чеслово… тьфу.
Надоело».
Присоединяюсь.
Людмила ЗУЕВА
Скуден экран при летнем эфире.
Нечего показывать каналам. Положение дел на Украине, конфликты в Грузии,
ситуация в странах Средней Азии и других из постсоветского пространства – что
известно о них? В эфире царит безмолвие или же – старая проверенная временем
пропаганда. Взять, к примеру, освещение событий в Кодорском ущелье. Сколько тут
противоречий, подводных течений, невидимых страстей! По драматизму всё это
схоже с событиями на Ближнем Востоке. Но что мы узнаём из сводок новостей?
Только официальную точку зрения грузинских властей. Понятно, что журналистов
туда не пускают, но можно ведь всё же пытаться дать объективную картину, а не
односторонний рассказ.
Наши телеканалы, как правило,
утверждают собкорами в регионах местных уроженцев – так им проще: не надо
хлопотать о жилье, корпунктах и проч. При этом забывается о том, что «прикормленными»
журналистами властям легче манипулировать, требовать от них именно
одностороннего, лестного для имиджа правителей освещения дел. Присутствие сторонних
наблюдателей возбраняется. Скажем, на днях не пустили в Южную Осетию съёмочную
группу Первого телеканала. «Военная полиция Грузии объяснила свои действия тем,
что они не пропускают на территорию Южной Осетии российских граждан», – сообщил
собкор канала в Грузии Михаил Робакидзе. А вот корреспондента агентства Франс
Пресс не пустили под предлогом того, что у него нет аккредитации для работы в
этом регионе. Ничем не отличаются сообщения и собкоров других каналов.
А вообще наши новостные программы не
блещут увлекательностью. Порой собкоры находят вовсе ничем не примечательные
сюжеты – зато не поругают. Бросается в глаза и оригинальная манера ведущих
предварять иные сюжеты. В качестве «подводки» они порой слово в слово повторяют
то, о чём через пару секунд расскажет корреспондент с места события. Зато
потом, навёрстывая дорогостоящее эфирное время, примутся «буратинить» – тараторить
с такой страшной силой, что уже поневоле станешь думать, а не случилось ли
чего.
Такие вот повторы, мельтешение,
забалтывание темы свойственны и некоторым другим передачам. Немало уже сказано
о засилье чернухи – с утра до вечера менты, суды, чистосердечные признания и
проч. В самое смотрибельное время Первый канал взялся показывать сюжеты программы
«Вне закона», где живописуется та или иная криминальная история. Был у меня знакомый
детективщик, пробавлявшийся судебными очерками. Ему было мало своими словами
переталдычить материалы уголовного дела, так он ещё и снабжал их протокольными
выдержками. Так и тут – закадровый голос с завываниями смакует кровавую
историю: «На глазах Юлии Исаев убивал её ни в чём не повинную подругу» – и всё
это с таким истерическим надрывом, будто б это и на его глазах происходило.
Называлась та передача «Прирождённые убийцы» – так же, как и одноимённый фильм
Оливера Стоуна. И весь пафос состоял в беглом пересказе уголовной фабулы, как
парня и девушку объединили любовь, сатанизм и культовый американский боевик.
Подражая кинокумирам, они хладнокровно убивали людей. Вот сила искусства!
Обо всём этом рассказывается едва ли
не с сочувствием. Суд вынес приговор убийцам, «но так и не ответил на главный
вопрос – как это всё могло случиться?». Но разве ответила на этот вопрос
передача? И разве, обвинив фильм Стоуна в разжигании низменных инстинктов, не занял
ли сей телеопус по части подстрекательства к душегубству местечко рядом? С той
только разницей, что в отличие от фильма опус убог и бездарен. А кроме того сам
по себе возникает резонный вопрос – если эти фильмы, которые так пагубно
воздействуют на неокрепшие души, столь откровенно провокационны – зачем же их
крутить с утра до вечера по всем телеканалам?
Мельтешат на экране не только одни и
те же темы и сюжеты, с утра до вечера снуют одни и те же лица. Вот он снялся у
Малахова, тут же скакнул к Лолите, от неё к Соловьёву, потом в программу
Пьяных. Полководцы, герои, мореплаватели, плотники-краснодеревцы и мёдоточивые
думские заседатели готовы заткнуть любую нишу. Кстати, об актёрах, которые излишне
хлопочут лицом, принято говорить, что они торгуют мордой. Таким мордоторговцам
ныне несть числа. А ведь открываются новые программы и форматы интервью – но,
увы, всё та же обойма – идут-тасуются по кругу те же персонажи.
На фоне таких вот, с позволения
сказать, мордоторговцев выигрышно смотрятся «незамыленные» глянцевыми журналами
лицедеи, которых ещё десять лет назад и на пушечный выстрел не допустили б к
съёмочной площадке. Посмотрите на Юрия Цурило – главного героя «Казуса
Кукоцкого», открытого ещё Германом («Хрусталёв, машину!»), но не раскрученного
– слава богу? – замечательного актёра. На минувшей неделе Первый канал
порадовал показом документальной ленты о безвременно ушедшем Андрее Ивановиче
Краско. Этот фильм на неделе показали дважды, и второй раз – весьма кстати,
после показа фильма Владимира Хотиненко «72 метра» – о героических буднях
подводников. Краско сыграл там главную роль – каперанга Янычара. И этот показ
дорогого стоил – приуроченный к празднованию Дня Военно-морского флота России –
он не уподобился заунывно-дежурному мероприятию. Это и дань традициям,
празднику военных моряков, и эпитафия Артисту.
Кинопоказ в остальном ничем не
примечателен. Какие-то голливудские ошмётки. В который-то раз повторили опус
Алексея Учителя «Дневник его жены» – вспомнили про Бунина. Что поразительно:
талантливые люди, режиссёры Алексей Учитель и Андрей Смирнов, купились на
«жареные» факты, не пощадили памяти страдальца... Сценаристка Дуня Смирнова
вволю порезвилась на клубничке из жизни классика. «Дунин Бунин», правда,
недотягивает до масштабов безруковского «Есенина», но, говорят, на подходе
что-то этакое о Пушкине. Неужели и его не пожалели?
Андрей ПЕТРОВ
ЛГ