Журнал «Золотой Лев» № 83-84- издание русской консервативной
мысли
А. Цыганок
К
какой войне готовили Красную армию[1]
В преддверии шестьдесят пятой годовщины начала Великой
Отечественной войны появляется все больше материалов, которые на основе
новых источников, оказавшихся в руках исследователей,
позволяют заново оценивать произошедшие тогда события. Тем более что
спустя две четверти века отношение и к войне, и к ее руководителям
у русского[2] народа тоже
сильно не однозначное[3].
Поэтому предлагается еще одна версия начала войны. Рассматривать подготовку
к войне необходимо комплексно, с учетом мероприятий, проводимых
за два-три года до фактических боевых действий, с принятием
новой наступательной доктрины.
Не всем эти документы понравятся. Не вызывает
сомнения, что эти факты вызовут критику, но историческая правда, какая бы
она ни была, должна быть, на наш взгляд, доведена до читателя.
Часть авторов, придерживающихся противоположного мнения,
пытается доказать, что «всякие волкогоновы, резуны, эросы, соколовы и другие
вещатели» напрасно умышленно клевещут на Иосифа Сталина, который
не готовил СССР к обороне. Что доложенные начальником Генерального
штаба РККА соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных
Сил Советского Союза и нанесения им упреждающего удара по Германии во
второй половине июля 1941 года не имеют под собой никаких
оснований, поскольку за это время невозможно подготовиться
к стратегическому развертыванию.
Приводятся для этого следующие аргументы. 5 мая
1941 года в Кремле Сталин выступил с речью перед выпускниками военных
академий. 6 мая Сталин назначается Председателем Совета Народных
Комиссаров, оставаясь одновременно Генеральным секретарем ЦК ВКП(б). И у Георгия
Жукова, тогдашнего начальника Генерального штаба, только после этой речи
появилась идея нанести превентивный удар по врагу, который сосредоточил
силы у границы СССР. Нарком обороны согласился с этой идеей.
Конкретная задача по ее оформлению была поставлена генерал-майору
Александру Василевскому. 15 мая он доложил проект директивы наркому
обороны Семену Тимошенко и начальнику Генерального штаба Георгию Жукову, однако
они не решились подписать документ без предварительного ознакомления
с ним Сталина.
Поэтому, по воспоминаниям маршала Жукова
в 1965 году в интервью историку Анфилову, во время доклада,
услышав о предварительном ударе по немецким войскам, Сталин резко
ответил: «Вы что, с ума сошли, немцев хотите спровоцировать?». Жуков и
Тимошенко сослались на доклад и идеи, содержавшиеся в выступлении Сталина
5 мая. Сталин тогда ответил: «Так я сказал это, чтобы подбодрить
присутствующих, чтобы они думали о победе, а не о непобедимости немецкой
армии». И далее делается вывод: превентивный удар генерала Жукова был
зарублен Сталиным на корню, который не только не стал с ним
знакомиться, но даже не стал его читать, увидев в нем опасную затею [1].
Но при этом делается ссылка на приложение, в котором дается этот план.
По плану: «...учитывая, что Германия держит свою армию
отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность упредить нас
в развертывании и нанести упреждающий удар». Чтобы предотвратить это,
предлагалось упредить противника в развертывании и атаковать германскую
армию... до организации фронта и взаимодействия родов войск.
При этом первой стратегической целью войск Красной армии
поставить разгром главных сил немецкой армии, развертываемых южнее Демблин, и
выход к 30 дню операции на фронт Остроленка, р. Нарев,
Лович, Лодзь, Кройцбург, Ополе, Оламоуц.
Последующей стратегической целью иметь: наступление
из района Катовице в северном и северо-западном направлении,
разгромить крупные силы Центра и Северного крыла германского фронта и овладеть
территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.
Наша ближайшая задача — разгромить германскую армию
восточнее р. Висла и на Краковском направлении и выйти
на р. Нарев, Висла и овладеть районами Катовице, для чего:
главный удар силами Юго-Западного фронта (выделено автором статьи) нанести в направлении Краков,
Катовице, отрезая Германию от ее южных союзников;
кроме главного удара фронту провести операцию
на окружение: концентрическим ударом армий правого крыла фронта окружить и
уничтожить противника восточнее р. Висла и в районе Люблина;
вспомогательный удар левым крылом Западного фронта нанести
в направлении Седлец, Демблин с целью сковывания Варшавской
группировки и содействия Юго-Западному фронту в разгроме Люблинской группировки
противника;
вести активную оборону против Финляндии, Восточной
Пруссии, Венгрии, и быть готовыми к нанесению удара против Румынии
при благоприятной обстановке [2].
Далее детализировались задачи войскам фронтов и меры
обеспечения. Приведя почти всю основу плана, автор, обращаясь к читателям,
небрежно роняет фразу, что они (Тимошенко и Жуков) знали уровень
боеготовности Красной Армии (май 1940 года) из акта приема
Красной Армии при смене министра обороны, но плохо разобрались в создавшейся
обстановке в тот период и не сумели сделать из нее правильные
выводы, поэтому сочинили «опус об упреждающем ударе». Можно было бы
согласиться с маршалом Жуковым, если бы не историческая правда.
Рассматривать начальный период войны, начиная с 1940 года, ссылаться
на мобилизационный план, разработанный только в феврале 1941 года или
на выступление И.В. Сталина в мае 1941 года принципиально неверно.
Неудачи и поражения начального периода войны заложены самим тоталитарным
режимом И.В. Сталина[4],
и начало ему было положено гораздо раньше.
Неудачи начального периода войны следует считать
с решения 1939 года ЦК ВКП (б) о принятии наступательной военной
доктрины (в народе названной «малой кровью на чужой земле»). Ее
основное содержание определялась в новом полевом уставе 1939 года
следующим образом: «Если враг навяжет нам войну, Рабоче-крестьянская Красная
Армия будет самой нападающей из всех нападающих армий». А Главное
Политуправление РККА разъясняло: «...Красная Армия освободит трудящихся
всех стран от ига помещиков и капиталистов». Введен был в действие
план стратегического развертывания Вооруженных Сил (1937 года),
одновременно Народному комиссариату обороны поручалось его уточнить и
переработать.
1 сентября 1939 года принят Закон о всеобщей
воинской обязанности. 2 сентября 1939 года Постановлением СНК
№ 1355-279сс утвержден план реорганизации Сухопутных войск
на 1939-1940 гг. Определены задачи подготовки к новой войне
промышленности, транспорта, по выпуску продукции, а последующие мероприятия
1939-1941 годов и были направлены на стратегическое развертывание
наступательных группировок, в первую очередь Киевского военного
округа (Юго-Западного фронта), Особого Белорусского военного
округа (Западного фронта), Прибалтийского особого военного округа (Северо–Западного
фронта) и Одесского военного округа [3].
Среди основных поручений ЦК ВКП(б) народным комиссарам (правительству)
были подготовка в первую очередь вооружения и боевой техники для ведения
наступательных операций (с конечными сроками исполнения поручений
до середины 1941 г.).Началось формирование соединений и объединение
для этих группировок войск, в первую очередь — бомбардировочной
авиации в ВВС, танковых, механизированных корпусов и дивизий сухопутных
войск. Для развития стратегического наступления и высадки стратегических и
оперативных десантов — приступили к формированию воздушно-десантных
войск.
НКВД (народному комиссариату внутренних дел) поручалось
обеспечить секретность стратегических перевозок. Для обеспечения
секретности Народный комиссариат путей сообщения был переведен практически
на военное положение (за два года до войны?!), а с 13 мая
1941 на военное положение была переведена авиапромышленность. НКВД же
было поручено завершить к первой половине июля 1941 года
переоборудование большей части аэродромов, способных к приему и
базированию бомбардировочной авиации, оснащенной новыми типами самолетов[5].
«Гениальное» определение направления главного удара силами
Юго-Западного фронта говорит о том, что, во-первых, этот просчет
Генерального штаба в определении сроков и его направления и места должен
войти в историю военного искусства как пример просчета ГШ, приведшего
практически к катастрофическим последствиям. Во-вторых, нарком обороны,
Генеральный штаб и его начальники не смогли правильно определить
сосредоточение основных усилий немецко-фашистских сил, направления их ударов,
что также сказалось на итогах первых месяцев боев.
Чтобы не быть голословным. В четвертом томе
"Истории Второй мировой войны 1939-1945 гг.", выпущенной Воениздатом,
приводится группировка сил накануне войны [4].
Анализ оперативного построения войск РККА показывает, что
более половины наиболее мобильных войск были сосредоточены на так
называемом Львовском выступе в полосе Киевского особого военного округа,
где в первом наступательном эшелоне были сосредоточены 5, 6, 26,
12 армии, каждая из которых имела в своем втором эшелоне
механизированные корпуса (22, 15, 8), в том числе на направлении
главного удара Краков, Катовице — 6, 26 армии, 4, 15, 8 МК.
Во втором стратегическом эшелоне для развития успеха и
концентрированного удара армий правого крыла фронта для окружения и
уничтожения противника восточнее р. Висла в районе города
Люблина — оперативно-маневренной группой фронта в составе 9, 19,
24 механизированных корпусов. Всего в полосе Киевского Военного
округа (Юго-Западного фронта) были развернуты четыре армии, имевшие
в своем составе 32 стрелковых дивизии, 16 танковых дивизий,
2 кавалерийские дивизии, 8 механизированных корпусов,
10 авиадивизий.
Исходя из исторической правды, следует признать, что
лукавят коллеги, говоря, что Сталин якобы не знал, не поддержал
товарища Жукова. Потому что стратегическое развертывание наступательных
группировок войск — заблаговременно, в течение 1939-1941 годов — было
проведено именно для нанесения упреждающего удара.
Севернее Киевского Военного округа, на так называемом
Белостокском выступе, в полосе Западного особого военного
округа (Западного фронта) в первом стратегическом эшелоне были сосредоточены
4, 10, 3 армии, имевшие во втором эшелоне 14, 13,
11 механизированные корпуса для нанесения вспомогательного удара
смежными флангами 4 и 10 армий в направлении Седлиц-Демблин —
для содействия Юго-Западному фронту. Во втором стратегическом эшелоне
находилась 13 армия (в районе Лида, Слуцк, Борисов)
в составе 17 и 20 механизированных корпусов.
Всего в полосе Западного особого Военного
округа были развернуты четыре армии и окружные соединения, насчитывающие
24 стрелковых дивизии, 12 танковых дивизий, 2 кавалерийские дивизии,
6 механизированных корпусов, 6 авиадивизий.
Особый Прибалтийский Военный округ (преобразованный
в Северо-Западный фронт), в соответствии с директивой НКО
№ 503920/сс/ов [5]
и планом обороны госграницы, в своем составе имел 8, 11 армии
в первом эшелоне на широком фронте и
в резерве (на удалении 450 от границы) 27 армию, а
также в 650 км от границы — 1 механизированный
корпус. Всего в округе имелось: 19 стрелковых дивизий,
2 механизированных корпуса, 4 танковых дивизии, 1 стрелковая бригада,
5 авиационных дивизий.
Ленинградский Военный округ, переименованный
в соответствии с директивой НКО № 503913/ов/СС [6]
от 14 мая 1941 года в Северный фронт, имел,
в соответствии с планом обороны госграницы, в первом
эшелоне — 7, 17 и 23 армии (на прикрытие границы
с Финляндией). Всего в его распоряжении находилось 15 стрелковых
дивизий, 2 механизированных, 4 танковых, 1 стрелковая бригада и
8 авиадивизий.
Одесский Военный округ (переименованный в Южный
фронт), в соответствии с директивой НКО от 6 мая № 503874
по плану обороны госграницы, имел против Румынии в первом эшелоне 9
армию, во втором эшелоне 2 и 18 механизированные корпуса.
Второй стратегический эшелон РККА составляли: в полосе
Прибалтийского округа — 22 армия, Белорусского — 20 и 21 армии,
Киевского — 16 и 19 армии.
Мне пришлось перечислить группировку войск на западной
границе накануне войны, чтобы показать, что наступательные группировки
вооруженных сил создавались Советским Союзом не одномоментно
с начала 1941, а были целиком подготовлены в течение двух лет, и
они полностью совпадают с планом стратегического развертывания. И попытка
объяснить построенные для наступательных операций группировки требованиями
якобы совершенствования обороны страны вызывают у меня как
у специалиста возмущение или, в лучшем случае, недоумение. Как можно явную
подготовку к наступательной операции выдавать за оборонительную?
Да, документального единого подтверждения, конкретной
директивы или плана о наступательных операциях, кроме опубликованного плана
стратегического развертывания, нет, но учитывая тот уровень соблюдения
секретности, наличие их меня бы удивило больше. Факты же говорят обратное.
Совокупный анализ ставших известными документов ясно отражает поставленные
цели — планомерная подготовка мощнейших наступательных операций.
Оперативное построение войск РККА к июню
1941 года четко показывает направление главного и другого удара,
к нанесению которого развернуты войска Юго-Западного и Западного фронтов,
перед войной — Киевского и Белорусского особых военных округов.
Полоса 6 и 26 армий в Киевском военном округе
составляет около 150 км, тогда как левофланговая 12 армия развернута
на широком фронте около 350 км. Любой выпускник военной академии
знает, что если разграничительная линия между армиями проходит по центру
дорожного или другого направления , предрасположенного для наступательных
действий (а в этом случае это направление Львов — Краков),
это означает, что удар наносится смежными флангами армий, при этом
основные усилия соответственно сосредотачивают — 6 армия на своем
левом фланге, а 26 армия — на правом. Более того, размещение 4, 8, 15 механизированных
корпусов на этих же флангах еще раз подчеркивает направление главного
удара. Я не могу объяснить "полное совпадение" бредовой
идеи генералов Жукова и Тимошенко и реально развернутых, показанных
на сотнях схем и карт положений группировок войск.
Более того, в полосе соседнего Белорусского ОВО
так же странно совпадает направление другого удара, где
проходит разграничительная линия между 4 и 10 армиями (севернее
Бреста) в направлении Седлиц-Радом, и точно так же механизированные корпуса
во втором эшелоне для развития успеха на направлении удара
опять же совпадают с «опусом генерала Жукова».
Во вторых, в соответствии с теорией глубокой
наступательной операции (полевой устав 1939 года),
для наращивания усилий и развития успеха в оперативной глубине
на направлении удара предусматривалось создание оперативно-маневренных
групп. И такие формирования показаны на схеме. В полосе
Киевского особого военного округа в районе Проскуров, Винница, Житомир —
24, 19, 9 механизированные корпуса, а в полосе Белорусского особого
военного округа — в районе Новогрудок, Осиповичи, Минск —
13 армия, имеющая в своем составе 17 и 20 механизированные корпуса.
В третьих — общее количество соединений,
в соответствии с теорией, на направлении главного удара
наибольшее, на направлении другого удара поменьше, на второстепенных
направлениях совсем мало.
Практически к июню 1941 в Киевском ОВО
имелось 58 дивизий, из них 16 танковых и 8 механизированных, а
также 10 авиационных дивизий. В полосе БОВО — 44 дивизии,
из них 12 танковых и 6 механизированных.
Особый Прибалтийский ВО имел 25 дивизий,
из них 4 танковых и 2 механизированных. Ленинградский ВО —
21 дивизию, в том числе 4 танковых и 2 механизированных.
Одесский ВО — 22 дивизии, в том числе 4 танковых и
2 механизированных.
В четвертых, войска второго стратегического эшелона
выдвигались в колоннах в полосу КОВО — 3 армии (21 и
16, 19), в полосу БОВО — две армии — 20 и 22, что также
подтверждает наступательную версию.
Примечания к вышеприведенному тексту:
[1]Червов Николай. .Провокации
против России. М.: Олма-пресс, 2003. С. 20.
[2] Червов Николай. Цит. соч. С. 585.
[3] 2 сентября 1939 года СНК утвердил
план реорганизации сухопутных войск; 14 мая 1941 года принята
директива НКО № 503920сс О прикрытии отмобилизования,
сосредоточения и развертывания войск.
[4]История второй мировой войны. М.: Воениздат.
Т. 4, 1974.
[5] ЦАМО РФ ф. 16, оп. 2951,
д. 227, С. 33-47.
[6] ЦАМО РФ ф. 16, оп. 2951,
д. 242. С. 1-35.
Только недавно стали известны новые факты, подтверждающие
версию упреждающего удара Красной армии, — в частности, по подготовке
топографических карт всех масштабов в течение 1939-1941 годов
в основном на зарубежную территорию.
«Нарезка» полосы картографической обеспеченности
(рис. 2), ограниченной линиями Берлин — Прага — Вена —
Будапешт — Бухарест на западе и Петрозаводск — Витебск —
Киев — Одесса на востоке, была выполнена в 1939 году начальником
Генерального штаба РККА Борисом Шапошниковым. Он собственноручно синим
карандашом нанес линии «нарезки» на рабочей карте начальника
Военно-топографического управления ГШ полковника Кудрявцева, которая
в июле 1941 стала для него "индульгенцией"
от расстрела [1]. Во исполнение этого распоряжения
к началу войны общий запас карт на складах военно-технической службы
составлял около 550 млн экз. Более половины из них хранились
к июню 1941 года на складах западных округов, в том числе
на Западном Особом — 88 млн экз., Киевском Особом — 76
млн экз., Прибалтийском — 58 млн экз., вблизи государственной
границы [2]. На приграничную полосу были начерчены
карты масштаба 1:25 000 и мельче. Карты масштаба 1:100 000 и мельче
были созданы на часть зарубежной территории до линии Берлин —
Прага — Вена — Будапешт. На территорию остальной части СССР карты
не готовились и только от Ленинградского до Московского меридиана составлена
карта 1:500 000.
Карты издавались Московской военно-картографической
фабрикой им. Дунаева и несколькими картографическими частями в Минске
и Риге. В 1941 году только на Западном направлении были
развернуты 3 геодезических, 19 топографических, 3 моторизованных
топографических и 2 аэросъемочных отряда, которые выполняли задачи
по заблаговременной топогеодезической подготовке территории вероятных
боевых действий.
Наиболее весомым фактом, подкрепляющим «упреждающую
версию», является направленность подготовки тыла РККА и СССР. В крайне
ограниченные сроки был построен и введен в эксплуатацию ряд весьма важных
в оборонном и хозяйственном отношении железнодорожных линий и участков:
на западном направлении — Тула — Рославль; Брянск — Вязьма;
Ворожба — Унеча; Чернигов — Овруч; Орша — Лиепель; Бологое —
Себеж; Новосокольники — Жлобин; Кенгисеп — Псков — Полоцк и другие;
на юго-западном направлении — Фастов — Новоград-Волынский;
Фастов — Пятихатка; Погребище — Константинов; на южном —
Алят — Джульфа; Османлы — Астра; Термез — Сталинобад; на Дальнем
Востоке — Манзовка — Турий Рог; Биробиджан — Ленинск;
Бариновский — Краскино; Завитая — Поярково; Борзя — Баин —
Тумэн [3]. Одновременно с этим была увеличена
пропускная способность ряда военных дорог фронтального направления [4],
подходящих к государственным границам: Бологое — Полоцк, Смоленск —
Витебск, Москва — Киев — Жмеринка, Бахмач — Гомель — Минск.
Кроме того, на всем протяжении Восточно-Сибирской магистрали,
от станции Карымская до Владивостока, были уложены вторые пути.
Пропускная способность железных дорог фронтального направления,
из центральных районов страны к западной государственной границе
1939 года, значительно увеличилась.
Важную роль в подготовке железных дорог сыграла
разработка Генеральным штабом и Народным комиссариатом путей сообщения
воинского литерного графика, который создавал благоприятные условия
для массовых перевозок. В нем были отражены изменения предыдущего
графика 1938 года. Новым графиком была установлена унифицированная норма
веса для железных дорог страны — 900 т при длине 120 условных
осей. Планировалось также перемещение недостающего локомотивного парка
на приграничные дороги и подходящие к ним направления, увеличивалось
движение воинских поездов. 21 февраля 1941 года Генеральный штаб
направил Наркомату путей сообщения план воинских перевозок на военное
время. На его основании Наркомат путей сообщения установил среднесуточную
нагрузку на железнодорожные сети, количество вагонов, в том числе
35% вагонов воинских перевозок. Для их осуществления выделялось
необходимое количество паровозов из 27,9 тыс. (в том числе
22,6 тыс. грузовых), имевшихся на железных дорогах страны [5].
По решению ЦК ВКП(б) и Советского правительства
в 1940-1941 годах развернулось значительное строительство новых
шоссейных дорог, имевших важное значение в западных приграничных
районах (Орша — Лиепель, Львов — Переяславль, Белая
Церковь — Казатин).
Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от
5 ноября 1940 года на Главное Управление гражданского воздушного
флота (ГВФ) была возложена задача не только резко увеличить объем
перевозок, но и подготовить к 1941 году тысячи пилотов
для укомплектования ими ВВС. С февраля по апрель
1941 года (ГВФ) было передано 1048 учебных самолетов [6].
К началу войны 10 железнодорожных бригад находились
на строительстве железных дорог в западных приграничных
округах (3 — в Западном ВО, 4 — в Киевском,
3 — в Одесском) и 3 — на Дальнем Востоке.
В марте 1941 года дорожные части были расформированы,
а на их базе началось формирование специальных дорожно-эксплуатационных
батальонов по линии ГУШОСДОРА НКВД, полков по линии НКО и
отдельных мостостроительных батальонов. Помимо формирования
дорожно-строительных частей перед ГУШОСДОРом НКВД стояла задача постройки
наплавных мостов через Неман (двух), Западную Двину (двух),
Днепр (четырех) и т.п. Для этого в приграничных округах
создавались запасы необходимых материалов и оборудования.
Войска связи оснащались вагонными фронтовыми
радиостанциями, аэродромными радиостанциями (РАТ), армейскими (2А),
корпусными (3А), дивизионными (4А и 11СК), полковыми (5АК),
батальонными (Р5 и Р5К) и ротными (РРУ, РРС), а также
радиоузлами РУК, телефонными коммутаторами КОФ, автомастерскими
связи. Имевшиеся в войсках и тылу радиостанции, к сожалению, не обеспечивали
радиосвязь на значительные расстояния. Этот недостаток устраняли уже
в ходе войны [7].
Служба артиллерийского снабжения, ведавшая вопросами
обеспечения войск вооружением и боеприпасами в предвоенные годы находилась
в подчинении Главного артиллерийского управления (ГАУ) РККА. Размеры
запасов боеприпасов Генеральный штаб и ГАУ исчислялись из потребности
в них в первые месяцы войны. К началу 1941 г. Главное
артиллерийское управление РККА имело в своем распоряжении центральные
сборочные базы, в том числе несколько - западнее меридиана Москва,
центральную пороховую базу и более десяти складов боеприпасов. На этих
складах и базах хранились боеприпасы для орудий и минометов. Кроме того,
боеприпасы содержались на окружных артиллерийских складах.
Склады боеприпасов на Северо-Западном, Западном и
Юго-Западном стратегических направлениях размещались на территории,
удаленной от государственной границы на 50-700 км. Около четверти
запасов боеприпасов находилось на удалении 50-200 км от
государственной границы. Это объяснялось необходимостью обеспечить
предполагаемые наступательные боевые действия войск с началом войны,
для уменьшения плеча подвоза.
Кроме того, по директиве Генерального штаба РККА,
изданной в августе 1940 года, к 1 октября 1940 года запасы
боеприпасов в западных военных округах необходимо было довести до
1,25 боекомплекта в стрелковых дивизиях; в кавалерийских,
танковых и моторизованных дивизиях/бригадах - до 3 боекомплектов, до 1,5 боекомплектов
по остальным боеприпасам и в резерве Верховного командования —
до 1,5 боекомплектов.
До 1940 года запасы горючего в РККА создавались
распоряжением Народного комиссара обороны за счет резервов, которые
выделялись Экономическим Советом при Совнаркоме СССР на текущее снабжение.
В июле 1940 года ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР по предложению
Народного комиссара обороны приняли постановление «О плане накопления
государственных резервов и мобилизационных запасов на 1940 год». Этим
постановлением предусматривалось к маю 1941 года накопить значительные
запасы горючего, в том числе авиационных бензинов, автотракторного
горючего, автола, солидола и дизельного масла, что обеспечивало потребность
войск приграничных и внутренних военных округов.
К 1 июня 1941 года в системе Народного
комиссариата обороны было накоплено 96,8% установленных запасов горючего. Почти
половина их размещалась на базах в глубине территории страны. Такое
размещение не в полной мере отвечало замыслу действий, поэтому, по
предложению Генерального штаба, в июне 1941 было начато перемещение
запасов из внутренних районов страны в приграничные военные округа.
Наиболее весомым, убедительным и неопровержимым фактом
подготовки именно к войне на чужой территории явилась переброска
в течение двух лет (с 1939 года) стратегических запасов
техники, вооружения, боеприпасов, продовольствия, ГСМ, фуража, обмундирования и
т.п. из районов Заволжья и Урала в тылы первого стратегического эшелона
Киевского и Западного особых военных округов - и опять же
на направлениях основных ударов, в районы Ровно, Проскуров, Винница,
Бердичев, Житомир и Лида, Барановичи, Осиповичи, Борисов, Слуцк (рис. 3).
Те запасы, которые были захвачены немцами за первые
три месяца боев начального периода войны, вся промышленность СССР сумела
восстановить только к началу 1944 года. Из-за отсутствия
железнодорожного и автомобильного транспорта запасы вывести не удалось,
войска уничтожить их не успели. Еще бы — ведь вывозились они всем
железнодорожным транспортом годы, а вывезти их потребовалось за дни и
недели. Только топографических карт на армейских и окружных складах оставлено
было более 200 вагонов (около 300 млн экземпляров). Большая
часть карт нашей армией использована не была, а войска Центрального и
Юго-Западного фронтов не имели карт мелкого масштаба вообще.
В первые дни боев особенно большие потери были
в авиации. Основная причина потерь — сверхскученность боевой техники.
По требованию устава на полевом аэродроме возможно размещение
не более полка, но для скоростных самолетов необходимо было удлинять
взлетно-посадочные полосы. Создавалась новая аэродромная сеть. Боевые самолеты
размещались на полевых и гражданских аэродромах скученно, в два-три ряда.
К июню 1941 года в связи с единовременной реконструкцией большей
части аэродромной сети (со сроками окончания работ ко второй половине
июля) на аэродромах сосредоточились до 1-1,5 авиадивизий. Все
аэродромы располагались в приграничной полосе в досягаемости немецкой
авиации (Каунас, южнее Гродно, западнее Белостока, западнее Луцка, южнее
Львова, западнее Минска и т.д.).
Подготовку промышленности к войне можно рассмотреть
на примере авиапромышленности. К 1937 году парк самолетов увеличился
до 8139. В феврале 1939 года на совещании руководства
страны было принято решение начать строительство и реконструкцию
9 действующих самолетостроительных и 6 новых авиамоторных заводов.
Весь комплекс мероприятий планировалось завершить до мая-июня
1941 года. С 13 мая 1940 эта промышленность по требованию
Наркома обороны Тимошенко и Начальника Генерального штаба РККА Шапошникова
была переведена на положение военного времени, и к июню парк ВВС
насчитывал 15990 самолетов, из которых
9917 (без авиации ПВО) находились на западном направлении.
Из них 7133 — в военных округах, 1445 — в действующих
флотах, 1339 — самолеты дальней бомбардировочной авиации — 1, 2, 3,
4 дальнебомбардировочные авиакорпуса. В процентном отношении они
имели 59% истребителей, 31% бомбардировщиков, 4,5% — штурмовиков,
5,5% разведчиков. Против 1820 боевых самолетов Германии,
из которых 1160 — бомбардировщики и штурмовики, плюс 770 самолетов
союзников, при общем парке самолетов Германских ВВС — 3836. Т.е. соотношение
по общему парку 4,5:1 в пользу советской стороны.
В первый день боев было потеряно 1811 самолетов,
из них на земле — 1489, а через неделю боев
ВВС Западного фронта насчитывали 120 самолетов. За первую
половину 1941 года вся авиация СССР потеряла 21300 самолетов,
из которых 12000 новых типов, а Германия за это же
время — 3945. Соотношение убыли советских самолетов с германскими
потерями — 5:1. Поэтому можно говорить о бессмысленности титанических
усилий по развитию авиапромышленности. Все количественные и качественные
преимущества были утеряны сразу, начинать пришлось заново.
Среди многих малоизвестных фактов хотелось бы отметить
тот, что с мая 1940 года инженерными войсками снимались минные поля и
узлы на старой границе, снятые орудия укрепленных районов поставлялись
на усиление артиллерийских частей для увеличения плотности огня,
стратегические оборонительные рубежи не готовились.
Несмотря на два года войны Германии в Европе
советское командование оставалось в плену старых догм и ничуть не сомневалось
в том, что крупному наступлению будет предшествовать 10-15-дневный период,
в течение которого можно будет изменить положение.
Примечания
[1] Шаравин Александр. Советские топокарты были
лучше немецких. Военно-исторический журнал.1999. № 6, ноябрь-декабрь.
С. 19.
[2] Там же, с. 18
[3] Тыл Советских Вооруженных сил в Великой
Отечественной войне 1941-1945 гг. Под редакцией генерала армии
С.К. Куркоткина. М: Воениздат, 1977. С. 32.
[4] Страна Советов за 50 лет. Сборник статистических
материалов, с. 88
[5] Железнодорожный транспорт СССР
в Великой Отечественной войне. ЦВМО Министерства путей сообщения.
Т. 1. 1948. С. 106.
[6] МГА. Ф. 4. оп. 13020. Л. 37.
[7] Тыл Советских вооруженных сил в Великой
отечественной войне. Цит. соч. С. 21.
Полит.ру
16 и 19 июня
2006