Журнал «Золотой Лев» № 79-80- издание русской консервативной
мысли
В.И.
Меркулов
Трагедия бессмысленного бунта
После октябрьской революции аграрный вопрос снова оказался судьбоносным для России, и большевики победили во многом потому, что приняли крестьянский "Наказ". Съезды крестьян в ноябре-декабре 1917-го поддержали власть Советов и правительство из большевиков и левых эсеров. Они, разумеется, ратовали за "русский социализм", но он и был в то время оптимальным вариантом, по крайней мере, для крестьян, остававшихся главным, наиболее многочисленным слоем России. Произошедшая революция была по своей сути крестьянской, опиралась на крестьян и существенно изменила уклад их жизни, хотя и не возглавлялась ими.
Однако большевикам приходилось тонко лавировать между
интересами крестьянства и тяжелейшим положением Советской республики во время
гражданской войны. Весной 1918 года в рамках политики "военного
коммунизма" была введена продовольственная диктатура. Естественно, она
встретила резкое неприятие со стороны крестьян, которые стали воспринимать
большевистскую власть, поддержанную ими ранее, ещё и как силу, которая
направляет набеги продотрядов, разоряющих крестьянские хозяйства. Крестьяне
поверили идеям советской власти, но объективно не могли понять её нужд. По
большому счёту, их недовольство было направлено не столько против большевиков,
как таковых, сколько против государственной власти, установившей непомерные
поборы.
В первую очередь хрупкий баланс между общей симпатией к
большевикам и недовольством продразвёрсткой со стороны крестьян нарушился в
"хлебных" губерниях. Одной из таких областей была Тамбовщина, сразу
ощутившая на себе всю тяжесть продовольственной диктатуры. Крестьянское
население в Тамбовской губернии было преобладающим, причём удельный вес
зажиточных слоёв деревни был достаточно высоким. Кроме того, она была
относительно спокойной губернией, оставаясь в стороне от фронтов гражданской
войны, в которой местные крестьяне не стремились принимать участие. В
тамбовских лесах скрывалось немало дезертиров, покинувших в своё время не
только окопы Первой мировой, но и уклоняющихся от советской мобилизации.
В такой обстановке уже к октябрю 1918 года на Тамбовщине
действовали около пятидесяти продотрядов - такого размаха конфискаций не знала
ни одна губерния. Зачастую эти конфискации носили характер откровенного
произвола, который на местах пресечь было почти невозможно. А летняя засуха
1920-го подтолкнула крестьян к открытому неповиновению властям.
Крестьянские волнения вспыхнули стихийно в августе 1920
года в сёлах Хитрово и Каменка Тамбовского уезда, где крестьяне отказались
сдавать хлеб и разоружили продотряд, а вскоре крестьянский бунт охватил и
другие уезды губернии. На территории Кирсановского, Борисоглебского и
Тамбовского уездов образовалась своеобразная "крестьянская
республика" с центром в селе Каменка. Бунт крестьян, со временем
переросший в мятеж против советской власти, получил название
"антоновщины" по фамилии его вдохновителя - Александра Степановича
Антонова (1889-1922).
Антонов происходил из мещан, начинал народным учителем и
принадлежал к левым эсерам. Его фигура была весьма противоречивой и то, что он
оказался во главе крестьянского восстания было, скорее, субъективным
обстоятельством. Биография Антонова, в которой к тому времени значились и
сибирская каторга, и начальствование уездной милицией, выдавала в нём человека
авантюристского склада. Ещё с осени 1918 года Антонов сформировал "боевую
дружину" и начал вооружённую борьбу против большевиков. Но вряд ли он был
принципиальным и идейным противником Советов;
расхождения носили по большей части характер спора между большевиками и
эсерами, хотя Антонов и считал себя "независимым" эсером. Он в равной
степени выступал и против "коммунистов", и против "дома
Романовых".
Но противоречивые обстоятельства сложись так, что личность
Антонова стала фактором в крестьянском бунте, предопределяя его грядущую
трагедию. Отчасти люди обманывались его демагогическими лозунгами, вроде
"прекращения гражданской войны" или "да здравствует свободная
торговля". Крестьяне устали от потрясений, вызванных гражданской войной,
но решили пережить их с оружием в руках.
Антонов подбадривал сомневающихся воззваниями, которые
должны были затронуть национальные струны в душах крестьян:
"Наступил момент избавления от красных самодержцев,
засевших как соловей-разбойник в Москве белокаменной, опоганивших наши святыни,
наши иконы со святыми мощами, проливших море невинной крови отцов и братьев
наших, обративших в непроходимую пустыню наше сильное и богатое государство…
Я бью в набат. Мой клич услышан и со всех концов земли
русской стекаются ко мне все обездоленные, чающие спасения отчизны, все те, кто
ещё в силах владеть оружием…
Отечество в опасности, оно зовёт Вас на подвиг. Итак за
мной на выручку Москвы! С нами Бог и народ! Ко мне в Тамбов!"
В январе 1921 года численность крестьян, принявших участие
в вооружённом противостоянии с властью, достигла своего предела и составила
около 50 тысяч человек. Занимая населённые пункты Тамбовской губернии,
антоновцы тут же приступали к созданию новых отрядов, постепенно сводя их в
полки по тысяче человек. А главной ударной силой мятежа были кавалерийские
соединения численностью от 1,5 до 3 тысяч бойцов.
Ленинское правительство было крайне обеспокоено сложившейся
ситуацией, и вскоре было принято постановление "О ликвидации банд Антонова
в Тамбовской губернии", согласно которому для подавления бунта был
назначен М.Н. Тухачевский. Под его командованием на Тамбовщину были направлены
карательные части, которые в буквальном смысле начали повсеместное истребление
участников восстания и их семей, уничтожение хозяйств.
В целом организация и стиль управления антоновцев оказались
достаточными для ведения успешных боевых действий партизанского типа. Повстанцы
пользовались прекрасными природными укрытиями, теснейшими связями с местным
населением и его повсеместной поддержкой. Когда же теснимые войсками
Тухачевского они оказались в Пензенской губернии, вдали от родных мест, то
потерпели полный разгром. К лету 1922 года бунт был полностью подавлен, и
вскоре начались репрессии в отношении населения Тамбовщины, которое советская
власть имела все основания подозревать в симпатиях к "антоновщине".
Карательный режим подразумевал жесточайшие меры подавления вплоть до создания
концентрационных лагерей. Один из чудовищных приказов Тухачевского гласил о
применении газового оружия против крестьян. Большевики с неистовой жестокостью уничтожали любые
проявления народного недовольства.
Глубинные причины "антоновщины" коренились,
безусловно, в особых условиях крестьянского быта России, размеренность которого
была нарушена революцией и гражданской войной. В любом государстве общество
отделено от власти с её военно-бюрократическим аппаратом, и стабильность
поддерживается своеобразным взаимодействием социума и властных структур. Но
если в Европе со временем выросло "гражданское общество", начавшееся
с цеховых организаций купцов и ремесленников, то в России власть изначально
вынуждена была считаться со своеобразной общественной организацией -
крестьянской общиной.
Для объективной истории "антоновщина" была
бессмысленной трагедией тамбовских крестьян. Бунт не мог ни изменить
политическую ситуацию в стране, ни даже повлиять на неё, и уже тем более
крестьяне не могли серьёзно противостоять большевистской власти. А расплата за
их недовольство была более чем жестокой.
Конечно, народ имеет право на восстание, если власть не
отвечает его интересам, но в гражданской войне побеждает тот, на чьей стороне
историческая правда. Это не оправдание для большевиков, проливавших русскую
кровь во имя своих интернациональных идеалов. Но намного ли лучше них были
крестьяне, принявшие участие в бунте под лозунгом "грабь
награбленное"?! Они стремились отгородиться от насущных проблем в своём
узком мирке, совсем не интересуясь будущим всей страны и выступив в
"антоновщине" деструктивной антигосударственной силой. Несмотря на
то, что крестьянство имело для своего восстания частные причины, пусть даже и
веские, составляло подавляющую часть населения страны, но не ему судьба отвела
роль силы, направляющей историю государства Российского. Столь же плачевно и
трагично закончились в своё время и крестьянский бунт Ивана Болотникова, и
вольница Стеньки Разина, и крестьянская война Пугачёва. Все они мешали
объективному развитию нашего государства, не в силах повернуть его вспять, но
нанося России урон, которого можно было бы избежать.