В начале 90-х годов, когда процессы упадка Российского государства и разложения властной вертикали только намечались, некоторые интеллектуалы и патриотически настроенные политики стали возлагать надежды на возрождение России через установление монархической формы правления.

Совершенно очевидно, что монархия без монарха - абсурд, а история российской монархии неразрывно связана с Домом Романовых. Именно поэтому возник интерес к Династии, которая создала и царствовала в Российской Империи до 1917г. Особенно обострился этот интерес после визита в С-Петербург Вел. Кн. Владимира Кирилловича в 1991 году.

Визит, состоявшийся по приглашению мэра С-Петербурга А. Собчака, положил начало острым спорам в русском обществе и в эмиграции, кто такие Романовы сегодня, почему именно они претендуют на российскую корону. Следует отметить, что вопрос о незаконности “Кирилловичей” муссировался еще в эмиграции начиная с 1924 г., т.е. с того момента, когда Вел. Кн. Кирилл Владимирович провозгласил себя Императором в изгнании.

И тогда, в русской эмиграции, и сейчас в российском монархическом движении, и во всем политическом истеблишменте России появились две враждебные друг другу партии. Те, кто в “Кирилловичах” видят законных носителей прав на трон и корону Российской Империи и тех кто категорически против того , чтобы “Кирилловичи” стали преемниками павшей и растерзанной монархии.

Надо отметить, что современные российские республиканцы очень активно и бурно проявляют свою озабоченность к вопросу о престолонаследии. Этот их неподдельный интерес вызывает недоумение у монархистов, т.к. непонятно, а какое, собственно республиканцам дело, кто наследник престола, у них есть всенародно избранный президент, и пусть бы они и дальше “выбирали сердцем”. Но почему они продолжают ввязываться в драку в лагере своих идейных противников монархистов? С какой стати нет-нет, да и вставят свое “веское” слово “отец русской демократии” Д. С. Лихачев?

1993 год – время кризиса 2-й Республики и пик монархических настроений, путешествия Великокняжеской семьи по Волге и торжества по случаю 350-летия призвания на царство Михаила Романова, 125 лет со дня рождения Николая II, 75 лет со дня гибели Царской Семьи. Все эти даты и пребывание Императорской Фамилии на Родине в течение 4-х месяцев подогрели монархические настроения в обществе. Число сторонников монархии к 1994 году достигло чуть ли не 20% от числа опрошенных. Этому способствовал и первый официальный визит в Россию Королевы Великобритании Елизаветы II, прервавший традицию, согласно которой с 1917 года ни один английский монарх не ступал на русскую землю, что отмечало память о смерти Николая II, связанного глубокими династическими связями с Георгом V.

Но монархическое движение не сумело использовать преимущества, данные ему временем. Личные амбиции дробили монархическое движение на маргинальные группы, некоторые из которых существуют до сих пор. Не сумев организоваться в политическое движение, монархисты так и остались разобщенными сторонниками достаточно невнятной идейно-политической доктрины.

Среди монархистов принято декларировать свою принадлежность к Православию или Христианскому учению, но истинно верующих лишь 50-60% (в среднем по России – 10-15 %). Остальная часть ходит в церковь по праздникам и держит свечи, твердя “Отче наш”, как раньше твердили цитаты из классиков марксизма-ленинизма. И все-таки раскол между монархистами происходит не на религиозной почве, а на почве историко-политических и династических противоречий: “непредрешенцы-соборники” противостоят “легитимистам-кирилловцам”.

В Российской Империи произвол снимается Законом Павла I о престолонаследовании и Учреждением об Императорской фамилии. В соответствии с последним Императором Всероссийским после Николая II должен был стать его сын и Наследник Алексей Николаевич или его брат Вел. Кн. Михаил Александрович. Но, как стало известно к 1924 году, они были убиты большевиками и левыми эсерами. Старшим в династии становился 4-й внук Александра II, старший сын Вел. Кн. Владимира Александровича – Вел. Кн. Кирилл.

Тем, кто все время упрекает “Кирилловичей” в их аморальности, следует напомнить несколько исторических эпизодов.

Александр I, зная о заговоре против своего отца Павла I, не донес на заговорщиков, тем самым нарушив клятву отцу - Императору. Так имел ли он моральное право занимать родительский престол?

Господам поборникам морали и нравственности среди Императорской фамилии сейчас легко рассуждать о “красных бантах” и “измене” Николаю II его кузена Вел. Кн. Кирилла, но чтобы было, если бы они вздумали упрекнуть в безнравственности Петра Великого, уморившего сына-Наследника, или Николая I - за “бесчеловечный” расстрел на Сенатской? Нет, тогда они бы молчали. Но сейчас в России свобода слова, и можно безнаказанно распространять любую клевету, не опасаясь Петропавловки.

В соответствии с законами Павла I, корона и власть в России передавалась от отца к старшему сыну или брату. Все члены Императорского Дома приносили присягу на соблюдение законов Российской Империи и подчинение Императору, после достижения ими 16-летнего возраста, эта традиция исключала возможность борьбы за престол внутри правящей Династии.

В соответствии с Павловским законом, никто, даже Император, не мог лишить какого либо члена Династии его прав на Престол. Император мог лишить его денежного содержания, полагавшегося Великим Князьям и Князьям Императорской крови (титул правнуков Императора с 1886 г.), он мог лишить их права проживать на территории России, исключить из армии, лишить воинского звания, но прав на наследование престола он лишить не мог, т.к. это не предусмотрено законом Павла I.

Касаемо персоны Вел. Кн. Кирилла Владимировича (основателя линии “Кирилловичей”), скажу, что это ключевая фигура в споре о законности или самозванстве, и в зависимости от того, как интерпретировать его поступки и их последствия, можно решить вопрос о современных наследниках Престола.

Вел. Кн. Кирилл родился в законном браке Вел. Кн. Владимира Александровича (третий сын Александра II) и Вел. Княгини Марии Павловны - старшей принцессы Мекленбург-Шверинской, т. о. были соблюдены все требования, которые предусматривали законы Российской Империи: ст. 183 брак был признан законным Александром II, о чем издан манифест от 1874 года.

Ссылки некоторых “законников”, на то, что Вел. Княгиня Мария Павловна не приняла Православия до брака, а потому ее потомство лишается прав на престол, опровергаются статьей 184, где указано, что с соизволения Императора члены Династии “могут вступать в брак как с особами православного исповедания, так и с иноверными”. Что касается равнородности брака, то в этом случае все очевидно, т. к. Великие Герцоги Мекленбург- Шверинские были и остаются Владетельным Германским Домом.

Следовательно, к 1905 г. Вел. Кн. Кирилл был четвертым в очереди на престол и корону после Цесаревича Алексея, Вел. Кн. Михаила и своего отца. Действительно, в 1905 г. Вел. Кн. Кирилл заключил брак без разрешения Николая П, женившись на своей двоюродной сестре Виктории-Мелите Гессенской, урожденной Герцогине Саксен-Кобург-Готтской, внучке Александра II по матери и Виктории I по отцу, что послужило причиной конфликта с Николаем II, который лишил его доходов от министерства двора и уделов, разжаловал из флигель-адъютантов и запретил въезд на территорию Империи.

В отношении проблемы брака между двоюродными братом и сестрой надо отметить, что это не могло служить препятствием к занятию трона, т. к. в Императорском Доме уже было два прецедента, когда браки были близкородственными, но оба были признаны законными.

Первый брак был заключен в 1809 году между принцем Петром-Фридрихом Ольденбургским и Вел. Княжной Екатериной Павловной (сестрой Александра I), хотя их матери были родными сестрами, но это не помешало Александру I признать брак законным, а двое сыновей, принцы Александр и Петр Ольденбургские, получили обращение “Высочеств”. Второй прецедент создал двоюродный дед, господина Николая Романовича Романова, Вел. Кн. Николай Николаевич - младший, когда женился на родной сестре жены своего родного брата - Вел. Кн. Петра Николаевича Анастасии Черногорской, что по канонам Православной Церкви расценивается как кровосмешение. Но и этот брак был признан Александром III.

Но Вел. Кн. Кирилл не отрекся от прав на Престол, и тогда в 1907 году Николай II признал его брак законным, а дочь от этого брака, Мария Кирилловна, стала числиться в составе Императорского Дома сразу после дочерей Николая II. Признание этого брака было оформлено Высочайшим Указом Правительствующему Сенату, после чего он приобрел силу закона.

Противники “Кирилловичей” утверждают, что еще до этого Николай II лишил Вел. Кн. Кирилла прав на Престол, но как уже ранее указывалось, это превышало полномочия Императора, во-первых, а во-вторых, это было лишь частное мнение Государя, записанное в Императорском журнале, и не имело статус закона.

Наконец, еще один пункт обвинений; в 1917 году Вел. Кн. Кирилл сам отрекся от Престола и привел Гвардейский экипаж, которым командовал, в Таврический дворец, что рассматривают как измену присяге.

Касаемо “отречения” надо отметить, что это было частное письмо одному из Великих Князей, а не какому-либо государственному органу, это во-первых, а во-вторых, в нем Вел. Кн. Кирилл пишет: “Относительно прав наших и в частности и моего на Престолонаследие я, горячо любя свою Родину, всецело присоединяюсь к тем мыслям, которые выражены в акте отказа Великого Князя Михаила Александровича”.

Как известно, Вел. Кн. Михаил отрекся не от прав на Престол, а отдал вопрос о будущей форме правления на рассмотрение Учредительному Собранию, которое было разогнано большевиками в январе 1918 года.

То что Вел. Кн. Кирилл привел свой Гвардейский экипаж в Таврический дворец, нельзя рассматривать как измену, так как на 1 марта 1917 года Комитет Государственной Думы был единственным действующим государственным органом, а председатель IV Думы Родзянко не был снят со своего поста Николаем II и был единственно легитимным должностным лицом Российской Империи, на тот момент, находящимся в столице и исполнявшим свои обязанности.

Из всего вышесказанного напрашивается очевидный и логический вывод, что Вел. Кн. Кирилл в 1924 году совершенно точно и в соответствии с Законом Российской Империи провозгласил себя Императором Кириллом I, а своим двум дочерям Марии и Кире присвоил титул Великих Княжон, единственному сыну и Наследнику - титул Цесаревича и Великого Князя.

Романовы вообще не могут рассматриваться как довод против “Кирилловичей”.

В 1946 году Вел. Кн. Владимир Кириллович как глава Дома, еще за два года до брака с княжной Леонидой Георгиевной Багратион-Мухранской, утвердил положение Дома Багратионов, как Владетельного, а по сему, в 1948 году он сам взял в жены представительницу Владетельного Грузинского Дома. Вопрос о равнородности супругов-членов Императорского Дома крайне сложен, но как принято считать, к разнородным относятся представители не только царствующих, но и царственных и владетельных домов. К Царственным Домам относятся Орлеаны, Гогенцоллеры, Романовы, Габсбурги, греческие Глюксбурги, Савойский Дом и т.д. К Владетельным Домам относятся Вюртенберги, Мекленбург-Шверен, Саксен-Кобург-Готы, Гессен-Дармштадты, Багратионы и т.д.

Предком Великой Княжны Леониды Георгиевны был Владетельный Князь Иван Константинович Багратион-Мухранский, а его супругой была дочь Царя Грузии Ираклия II. По сему, протест и утверждение “группы 13” господ Романовых, что брак Вел. Кн. Владимира Кирилловича незаконный, совершенно несостоятельны. То , что и Вел. Кн. Владимир, и его отец Кирилл I женились на разведенных никак не умаляет право их потомков на Престол, в связи с тем что в законах Павла I нет ни слова о том, что запрещается жениться на разведенных.

В 1953 году в семье Вел. Кн. Владимира родилась единственная дочь Мария, но на тот период были живы многие мужские представители Дома Романовых, которые имели права на Престол. Старшим из них был дядя Вел. Кн. Владимира, Вел. Кн. Андрей Владимирович (родной брат Кирилла I), последний из них Кн. Василий Александрович умер в 1989 году.

Именно с 1989 году Вел. Княгиня Мария Владимировна стала наследницей Престола. Но и этот акт Вел. Кн. Владимира Кирилловича носил законный характер, т.к. в ст. 30 Основных Законов Империи сказано следующие: “Когда пресечется последнее мужское поколение сыновей Императора, наследство остается в сем же роде, но в женском поколении последнецарствовавшего, как в ближайшем к Престолу, и в оном следует тому же порядку, предпочитая лицо мужское женскому: но при сем не теряет никогда права то женское лицо, от которого право беспосредстственно пришло”.

В связи с тем, что никто из Князей Императорской крови не заключил равнородного брака все их потомство автоматически лишалось прав ни только на Престол но и на какой-либо титул. А законные права на корону обрела единственная дочь Вел. Кн. Владимира Кирилловича. Бесспорно, что если кто-либо из Князей Императорской крови заключил разнородный брак и от этого брака произошло бы потомство, то оно имело бы неоспоримые права перед Вел. Княгиней Марией Владимировной, но провидение рассудило иначе.

В 1976 году Вел. Княжна Мария Владимировна заключила брак с принцем Францем-Вильгельмом Прусским (правнуком Вильгельма II) из Дома Гогенцоллернов, но еще до брака принц Прусский принял православие с именем Михаил и отчеством Павлович, а его тесть Вел. Кн. Владимир Кириллович даровал ему титул Великого Князя и обращение “Императорское Высочество”. Было подписано брачное соглашение, по которому Франц- Вильгельм отрекался от прав, за себя и за свое потомство на Престолы Германии, Пруссии и Бранденбурга. Поэтому, как бы некоторым ни хотелось, но родившийся в 1981 году от этого брака мальчик Георгий стал Великим Князем Российским, а не принцем Прусским.

Но отец Вел. Кн. Георгия не мог стать Императором, т.к. его статус определялся статьей 6 главы I, раздела I Основных Законов Российской Империи, как супруг царствующей Императрицы.

Как на свадьбе Вел. Княгини Марии Владимировны и Вел. Кн. Михаила Павловича в 1976 году, так и после рождения Вел. Кн. Георгия Михайловича на торжествах присутствовали Короли Испании, Болгарии, Албании, Италии, кронпринц Германский Луи-Фердинанд (муж сестры Вел. Кн. Владимира Кирилловича).

Крестными отцом и матерью Вел. Кн. Георгия стали Король Греции Константин II и Царица Болгарии Маргарита.

После смерти в 1992 году Вел. Кн. Владимира Кирилловича, и его торжественных похорон в Петропавловском Соборе, Главой Российского Императорского Дома стала Вел. Княгиня Мария Владимировна, а ее сын. Вел. Кн. Георгий стал Наследником Цесаревичем. Но даже в случае пресечения линии Вел. Кн. Владимира Кирилловича вопрос о престолонаследии решается в соответствии с законом, а по нему следующим в Престолонаследии стоит двоюродный брат Вел. Княгини Марии Владимировны - Эмих-Кирилл принц Лейненгенский (внук Кирилла I, сын его дочери Марии Кирилловны).

Это изменение в порядке престолонаследия так же регулируются Основным Законом, о чем недвусмысленно гласит ст. 35: “Когда наследство дойдет до такого поколения женского, которое царствует уже на другом Престоле, тогда наследующему лицу предоставляется избрать веру и Престол, и отрещись вместе с Наследником от другой веры и Престола, если таковой Престол связан с законом ; когда же отрицания от веры не будет, то наследует то лицо, которое за сим ближе по порядку”.

В связи с тем, что у Вел. Кн. Владимира Кирилловича и Вел. Княгини Леониды Георгиевны не было детей кроме Вел. Княгини. Марии, то право на Престол в случаи пресечения линии Вел. Кн. Владимира Кирилловича переходит в Лейнингенский Дом .который на сегодняшний день насчитывает 7 мужских представителей. Родоначальником данной линии является старшая дочь Кирилла I - Вел. Княгиня Мария Кирилловна (умерла в 1951 г.). На сегодняшний день старшим в роде принцев Лейнингенских является уже вышеназванный старший сын Вел. Кн. Марии Кирилловны и ее супруга принца Фридриха-Карла Лейнингенского, он же стоит 3-м в списке законных наследников Престола после Вел. Кн. Георгия Михайловича.

Некоторые противники “Кирилловичей” высказываются за то, чтобы на Земском Соборе выбрать достойного в Цари из всех Романовых, которые живы сейчас. Но с этим нельзя согласиться, т.к. это идет вразрез ни только с буквой и духом закона, но и с основными монархическими принципами. Кроме того это может создать нежелательный прецедент, который в будущем может пагубно отразится на положении Династии.

Как уже было сказано некоторые монархисты и потомки Павла I пытаются замолчать о этой неудобной для них статье, но из песни слов не выкинешь.

Старшим среди морганатических потомков Романовых является князь Павел Дмитриевич Романовский-Ильинский (1928 г.р.) сын Вел. Кн. Дмитрия Павловича и американки Одри Эмери, которая получила титул княгини Ильинской и разрешение на брак от Кирилла I, а их потомство стало титуловаться князьями Романовскими- Ильинскими .У князя Павла Дмитриевича Ильинского от брака с Анжеликой Кауфман родилось 4 детей князья Романовские-Ильинские: Дмитрий (1954 г.р.), Павел (1956 г.р.), Михаил (1960 г.р.) и княжна Анна (1959 г.р.).

После младшего из сыновей кн. Ильинского следует глава семейной фронды Николай Романович Романов .который не имеет ни права на престол, ни права на титул т.к. он родился от брака Князя Романа Петровича (внук Вел. Кн. Николая Николаевича -старшего) и графини Прасковьи Шереметевой, за ним старшим является его брат Дмитрий Романович Романов, на этот брак разрешение не было дано.

Император Павел I создал и узаконил досконально разработанную систему престолонаследия, которая исключает вмешательство кого бы то ни было в Промысел Божий. Если смотреть на вопрос престолонаследия вне контекста “Акта” Павла I, то Наследника либо нет, либо им может быть каждый, кому это придет в голову.

Монархисты в не меньшей степени различаются между собой по отношению к образу будущей России, чем остальное население страны.

Большинство высказывается за восстановление монархических институтов по образу и подобию английских. Иначе говоря, монарх должен быть подобием декоративной куклы, а монархия – национальной забавой, не имеющей отношения к государственной власти. Смысла в такой монархии нет, она России не нужна.

Вместе с тем, очевидно, что и к Самодержавию монархия в России вернуться не в состоянии. Да этого и не надо.

Монарх должен решать вопрос о власти, государственной системе управления и территориальный вопрос. Он должен быть гарантом стабильности и порядка, т.е. тем, чем не смоет стать ни один президент, как представитель конкретной политической силы и выразитель интересов части избирателей. Монарх должен стать моральным правопреемником Российских Императоров – собирателей Великой Империи. Он должен олицетворять Справедливость и быть хранителем и защитником Церкви Христовой от нападок и гонений.

Все это возможно только в том случае, если верховная власть получена законным путем, исходя из принципа правопреемства. Значит – исходя из законов Российской Империи, в соответствии с которыми законной Династией может быть только династия Романовых.

Принцип династичности должен быть ключевым в поисках выхода из лабиринта, в котором блуждают современные монархисты. Попытки “соборников”, играющие на честолюбивых замыслах некоторых не вполне нормальных политиков стать у трона или даже воссесть на трон, изначально несостоятельны.

В отличие от выбранного “монарха”, наследственный монарх не обязан своей властью никому, кроме Господа Бога. Потому он и способен быть источником власти, способной сокрушить любые силы, посягающие на интересы страны, интересы подданных.

Лев Тихомиров писал: “Когда принцип личных достоинств берет, по каким-либо причинам, верх над незыблемостью династического права, и когда принцип легитимности подрывается в нации – монархия, в сущности, становится уже невозможною, и во всяком случае теряет возможность развивать свои самые лучшие силы и стороны. Если легитимность и династичность подорваны – у всякого способного государственного человека, или даже у лиц частных, может явиться мысль, что он то именно и достоин престола, т.к. император менее способен, чем он. Но отсюда являются неизбежные заговоры, попытки переворотов и действительные перевороты. У императоров исчезает чувство безопасности, уверенность в прочности власти. А раз явилось это зло, и такой кошмар навис над троном – внимание верховной власти неизбежно устремляется не столько к заботе о благе подданных, как к мысли о своей безопасности”.

Новая российская монархия должна, прежде всего, создать внутреннюю основу государственной жизни, которая сможет одолеть идею нового “мирового порядка”. Это дело не одного поколения, не одного харизматика, которому готовы поклониться в пояс сегодня и проклясть завтра, разрушив все, что он построил. Это дело Династии, в которой главное – принцип, традиция, а не личные достоинства монарха. Не столько монарх ценен России, сколько Монархия, олицетворявшаяся в нем.