Журнал «Золотой Лев» № 77-78 - издание русской консервативной
мысли
(www.zlev.ru)
По поводу «Дела Шутова»
Д. Усов
СУРОВЫЙ ОГОВОР
17 февраля закончилось оглашение приговора по делу депутата
городского Законодательного собрания, бывшего помощника мэра Санкт-Петербурга и
экс-кандидата в губернаторы, писателя-патриота Юрия Шутова.
Шутов, с 1999 года находящийся под арестом, был признан
судом виновным в организации банды, пяти убийств, двух покушений на убийства,
похищении человека и разбойном нападении. Фантастический масштаб обвинения и
сам ход процесса заставляли многих усомниться в виновности депутата. Казалось,
что дело Шутова разваливается на глазах. Однако приговор был вынесен самый
суровый: Шутову и четырем жителям Петербурга, проходящим по его делу, придется
до конца своих дней отбывать срок в колонии строгого режима.
Приговор был оглашен в помещении клуба изолятора
"Кресты", в котором проходило выездное заседание горсуда Петербурга.
Несколько десятков судебных приставов и бойцы управления исполнения наказаний
спецназа "Тайфун" контролировали ситуацию на суде. Юрий Шутов в
инвалидной коляске, окруженный не столько охранниками, сколько врачами, услышав
приговор, тихо застонал. По утверждению его адвокатов, подсудимый тяжело болен,
практически не может передвигаться и с трудом реагирует на происходящее.
Судебное разбирательство длилось более четырех лет, в течение этого времени
Шутова много раз увозили на "скорой" в тюремную больницу.
Редакция газеты "Зэк", как и многие независимые
наблюдатели, сомневается в справедливости приговора, в виновности Юрия Шутова.
Предлагаем читателю подборку материалов, которые, на наш взгляд, характеризуют
как сам процесс, так и главного его фигуранта.
В последнее время посредством СМИ, особенно телевидения,
народ нашей страны исподволь, но настырно убеждают в якобы назревшей
необходимости возобновления в России смертной казни, приостановленной
пресловутым "мораторием" в связи с внешнеполитической потребностью.
Людей упорно зомбируют показом на телеэкранах различных душегубов и
демонстрацией жути их злодеяний, тем самым ширят круг сторонников ужесточения
наказания, коим расстрел преступников представляется не иначе как некоей
"панацеей", то бишь спасением от всех грядущих страшных бед и
несчастий. В действительности же, это — очередной обман. Ныне силовые структуры
больше и больше походят на бесконтрольный инструмент по исполнению коммерческих
либо директивных заказов, тогда как система правосудия практически
парализована, поэтому вместо торжества закона и справедливости в судах повсюду
преобладают властная целесообразность, указ, наказ и приказ, а посему сплошь и
рядом невиновные признаются виновными, и наоборот. В таких условиях возврат
смертной казни даст власть имущим возможность не только бросать в тюрьму своих
противников, но и официально убивать всех неугодных, несогласных да
инакомыслящих.
Ярким примером нависшей над обществом угрозы может служить
т.н. "дело депутата Законодательного собрания Санкт-Петербурга, писателя
Юрия Шутова".
Как известно, на рубеже 90-х Шутов отработав полгода в
качестве помощника Собчака, ушел с этой "перспективной" должности
(уступив это место Владимиру Путину) и написал свой первый литературный опус
"Собчачье сердце, или как всех обокрали". В этой первой части своей нашумевшей
трилогии "Ворье" Шутов рассказал, как и кем разграбляется под
демократическими лозунгами городская промышленность. Тогда, в начале 90-х,
государственная собственность, доселе принадлежащая народу, запросто оказалось
в частных руках, в руках приближенных да приблатненных из числа окружения
тогдашнего мэра. Посему позиция Шутова, мягко говоря, не вызвала понимания у
рулевых городского штурвала. В итоге Шутова чуть не убили прямо у себя дома:
неизвестные проломили писателю голову. Как известно, по выходу из больницы арестовали,
придумав обвинения в нескольких убийствах. Районный суд Выборгского района
полностью оправдал писателя, признав все обвинения сфабрикованными. В 1998 году
Шутова избрали депутатом Законодательного собрания Петербурга по округу №9. Но
в качестве депутата на свободе Шутов оставался недолго. Через два месяца его
снова арестовали.
Я читал написанные Шутовым книги из серии "Ворье"
и "Как закалялась шваль" — о тех, кто ограбил и разгромил нашу
страну, поэтому не сомневаюсь, в чем причина преследований Юрия Шутова.
Пожизненное лишение свободы — вот, что "герои" его книг и
провозгласили устами городского судьи. Читка сего приговора началась 15
февраля, которое в православном календаре значится как Сретение Господне. В
этот день праведный Симеон произнес дивные слова, кои церковь ежедневно
повторяет в вечерней песне на закате дня, вдохновенно научая нас в бедствиях,
обращаться к Богу...
Полагаю, такое церковное научение совсем не случайно, ибо
ныне, кроме Бога, по сути, и обращаться-то нам не к кому в поисках правды и
справедливости.
Будучи юристом по призванию и правозащитником по сути, я
внимательно изучил "Дело Шутова", а также наблюдал все, что творилось
в ходе так называемого, судебного процесса, который внезапно и довольно странно
завершился, а точнее — был свернут. На мой взгляд, речь идет не столько о
несправедливости приговора, сколько о полной невиновности Юрия Титович Шутова —
он даже непричастен ко всему тому, в чем его обвинили. Почему я так решил?
Дело в том, что вместо доказательств здесь сплошные намеки,
предположения, слухи и сплетни. Судите сами: в начале января 1999 года возникло
заявление некоего заключенного Егорова. Это вдоль и поперек татуированное
махонькое существо неопределенного возраста, почти всю свою жизнь просидевшее в
тюрьме за разные кражи, вдруг обнаружило в своей тюремной камере бесплатную
газету "Асток". В ней якобы сообщалось, что почти год тому назад в
Питере на набережной реки Карповки был застрелен адвокат Дубовик. Прочтя это,
тюремный завсегдатай Егоров будто бы стал ломится в камерную дверь и требовать
срочного свидания с местным опером, к которому его якобы сразу же и доставили,
и где он встретил как бы случайно оказавшегося там сотрудника РУБОП
Нигматуллина, которому и поведал, что знает, кто убил этого самого Дубовика.
Далее в своем заявлении Егоров пишет, что, мол, год с небольшим назад его в
очередной раз освободили из тюрьмы, и он даже успел немного побыть на свободе,
прежде чем был опять арестован и водворен на привычное место. Пока он гостил на
воле, то случайно встретил там своего бывшего сокамерника, который якобы
предложил ему работенку: проследить, когда возвращается домой такой-то
коммерсант. Сей Егоров вроде пару раз следил, причем именно на набережной
Карповки, но означенного коммерсанта так и не увидел. Больше слежкой не
занимался, т.к. его вроде бы опять посадили в тюрьму. Зато Егоров свято уверен,
что убийство того коммерсанта, который, может быть, и есть тот самый,
вычитанный в газете, адвокат Дубовик, организовал именно его бывший сокамерник,
будто бы рассказавший ему, что лично знаком с известным всему городу Шутовым.
Из всего этого следствие делает не совсем логичный вывод, что на Дубовика
охотилась целая банда, во главе которой стоит депутат Шутов.
Кстати, названная Егоровым газета "Асток" сугубо
рекламная, и ни о каких убийствах в ней никогда ничего не публиковалось.
Однако, несмотря ни на что, в горпрокуратуре по факту сообщения Егорова
незамедлительно возбудили уголовное дело. Так был заложен первый камень в
фундамент создания мифа о пресловутой "банде Шутова". Оставалось
только спешно "оснастить" ее оружием и подыскать "жертвы".
Наступил черед странных обысков и допросов.
На суде выяснилось, что обвинение по сути держится лишь на
показаниях неких Рогожникова и Минакова с Михайловым. Известно, что в обмен на
снисхождение суда и сокращение срока наказания за совершенные преступления
уголовники могут оговорить кого угодно. Чтобы не утомлять читателя юридическими
тонкостями данной интриги, скажу кратко: тех подсудимых, которые изначально
требовали соблюдения судом их законных прав и были готовы к правдивому и
открытому судебному диалогу, судья еще до оглашения обвинительного заключения
сразу же обрек на заочное судебное разбирательство, удалив их из зала суда до
окончания судебного процесса. Именно им прокуроры предложили назначить высшую
меру наказания.
Зато подсудимому Рогожникову, на чьих показаниях держится
обвинение других, прокурор процесса Бундин предложил за пять признанных им
убийств назначить наказание в виде всего лишь 10 лет лишения свободы. Но
поскольку Рогожникову еще и бандитизм вменен в вину, то тогда из 10 запрошенных
лет ему больше половины приходится на бандитизм, а за пять убийств Рогожникову
остается не больше 4-х лет. Иными словами, за каждое признанное им убийство в
среднем получается по 9 месяцев наказания. Но главное — в том, что 7 из этих 10
лет Рогожников уже отсидел в тюрьме, а значит, после вынесения приговора убийца
может опять выйти на свободу.
Итак, главным и, по сути, единственным источником всей
доказательственной базы обвинения, являются "чистосердечные,
признательные" показания подсудимых Рогожникова, Минакова и Михайлова.
Напомню, что, дав свои показания в виде письменных заявлений на имя судьи, все
эти подсудимые от ответов на любые вопросы отказались, заявив суду, что кого-то
там "очень боятся". После того как адвокаты обратили внимание суда на
сплошные противоречия между их письменными заявлениями судье и теми
показаниями, которые они давали на предварительном следствии, стало возникать
подозрение что, Рогожников, Минаков и Михайлов боятся того, что первые же
вопросы выявят очевидную несостоятельность их "признательных"
показаний.
Судья, принявший это дело к своему производству аж в январе
2001 года, за пять лет, наверное, мог бы найти время с этим делом ознакомиться.
Любопытно, что показания Рогожникова написаны при участии
лица, профессионально владеющего протокольно-канцелярским стилем.
Следовательно, писаны они под диктовку, о чем проговаривается и сам Рогожников,
когда в самих показаниях пишет: "От себя хочу добавить...". А
остальное тогда — от кого?!
У суда, по сути, имелись только показания Рогожникова и
Минакова, отказавшихся отвечать на вопросы в суде. В деле имеется масса
заявлений Минакова: в одних он пишет, что давал ложные показания под давлением
прокуратуры и РУБОПа, в других — под давлением подсудимых. Но важно не то, под
чьим давлением давались показания, а то, что представляют из себя сами
показания…
Любой юрист заметит, что данное дело плотно нашпиговано
разными "глухарями", то бишь не раскрытыми преступлениями тех лет, в
числе которых наиболее громким значится, конечно же, убийство бывшего секретаря
Ленинградского обкома КПСС Филиппова, ставшего в новую эпоху крупным
бизнесменом, которого 10 октября 1998 года взорвали вместе с охранниками прямо
в парадной его дома.
В тот же день с места взрыва эксперты взяли все необходимые
для анализа пробы и неопровержимо установили, что преступники использовали
взрывчатое вещество, именуемое гексогеном, представляющее собой порошок,
похожий на стиральный. Каково же было удивление адвокатов, читавших очередные
показания, где обвиняемый подробно описывал, как "сложил вместе 4 большие,
размером с крупный кусок хозяйственного мыла, тротиловые шашки, каждая по 400
гр. весом, добавил к ним еще 2 тротиловые шашки поменьше, весом по 200 гр.,
присоединил к ним радиоуправляемое взрывное устройство, перемотал все
изолентой, после чего засунул в плафон светильника, установленного в парадной
дома, где проживал этот Филиппов, и при его появлении нажал на кнопку пульта
дистанционного управления"!
Что же сказать? Даже не сведущим во взрывном ремесле людям
предельно понятно, что гексоген и тротил отличаются не только по внешнему виду
(тротил — в кусках, а гексоген — порошок), но и по химическому составу, поэтому
спутать их практически невозможно, что и подтвердили на суде
химики-специалисты. Кроме этого, размеры указанного в материалах дела плафона
электросветильника не позволяли даже втиснуть в него означенное в показаниях
количество тротила.
Бросается в глаза полное отсутствие у Шутова мотива желать
смерти Филиппову, впрочем как и всем другим вмененных ему в вину жертвам.
Обвинение сформулировало мотивации Шутова так: "стремясь к власти и
насилию над людьми...". Так-то!
Или вот другой приплывший в "дело Шутова"
"глухарь" с убийством некоего Т. Вкратце суть его такова: жил-был на
свете коммерсант Т. Торговал водкой и в результате, как частенько бывало,
многим задолжал, что, видимо, и заставило его благоразумно скрыться от своих
кредиторов. В общем, все бы ничего, но на беду Шутова оказалось, что одному из
его знакомых был известен этот Т. И вот Рогожников подписывает показания, в
которых он признается в убийстве того самого Т., — мол, "по указанию"
своего нанимателя, знакомого Шутову. Вскоре откопали на берегу глухого озера
чей-то труп, которому присвоили фамилию Т., хотя даже жена смогла признать лишь
только цвет джинсов и ширину плеч своего пропавшего мужа. Опытный
судебно-медицинский эксперт установил, что смерть найденного трупа наступила не
раньше января 1999 года, а Рогожников в своих показаниях утверждал, что убил
его в самом начале сентября 1998 года. То есть опять противоречия, да еще
какие! Ведь этот, фактически не опознанный труп выдали родственникам Т., и они
до сих пор цветы на могилу не известно кому носят. Вот еще одно вмененное
Шутову в вину убийство гражданина З., который преспокойно жил в Репино, пока к
нему в гости не заехал его старый приятель, с которым они крепко выпили, но,
видимо, мало закусили, поэтому поругались и разодрались. В результате гость
заколол его отверткой и отбыл восвояси. Прочтя подобное, любой спросит: "А
при чем же тут депутат Шутов?" Ответ один — не причём. Но виновным
почему-то признан …
Обвинения Шутова в других страшных преступлениях пестрят
такими нестыковками и неувязками, которые в нормальном суде стали бы
доказательством их необоснованности. Вот, например, разбойное нападение на
гражданку Х. Подсудимый Минаков, выйдя из тюрьмы, поселился у своей знакомой,
побил ее и отнял обручальное кольцо, а обвинили в этом Шутова, хотя он не
только потерпевшую, но и самого Минакова никогда в жизни не видел.
Детальный анализ этого многотомного
"образцово-показательного" дела городской прокуратуры непреложно
свидетельствует о том, что по существу обвинение не доказано практически ни по
одному эпизоду. Оно не было доказано ни до поступления дела в суд, ни после
фактически завершенного рассмотрения дела судом.
А. Дмитриев
ДЕПУТАТ В ЖЕЛЕЗНОЙ МАСКЕ
Скандальное дело "депутата Шутова" — уже третье
серьёзное столкновение Юрия Титовича с правоохранительными органами: в первый
раз его арестовали ещё в 1981 году. Тогда молодой сотрудник ленинградского
обкома КПСС Шутов поссорился с партийным начальством, в результате чего
оказался в тюрьме по обвинению в экономических преступлениях. Впоследствии
Шутова полностью реабилитировали. Однако осенью 1991 года его снова посадили в
следственный изолятор, на этот раз, обвинив в убийстве литовских таможенников и
подготовке теракта против президента Азербайджана. Через несколько месяцев
правоохранительные органы были вынуждены отпустить "террориста" на
свободу, так как не смогли ничего доказать. Третий и последний арест Юрия
Титовича стал сенсацией общероссийского масштаба, так как прокуроры заявили
тогда, что депутат занимался организацией политических убийств.
В частности, по их мнению, Шутов был ответствен за убийство
ближайшего сподвижника Чубайса Михаила Маневича. Впоследствии количество
разного рода обвинений против видного общественного деятеля Санкт-Петербурга
выросло до гигантских размеров.
Однако, несмотря на серьёзность обвинений, некоторые факты
сразу позволили усомниться в их истинности.
До ареста Шутов возглавлял комиссию по пересмотру итогов
приватизации в Санкт-Петербурге. Благодаря его усилиям над многими
"крепкими хозяйственниками", незаконно присвоившими народную
собственность, нависла угроза оказаться на тюремных нарах. Кроме того,
количество преступлений, якобы совершённых Шутовым и его "бандой", до
абсурда велико. Получается, что при участии Юрия Титовича были организованы
почти все нашумевшие питерские убийства последних лет. Если следовать логике
прокуроров, то нет ничего удивительного в том, что город на Неве лидирует по
количеству убийств известных политиков и бизнесменов — за славу
"криминальной столицы" Питер должен благодарить киллеров Шутова.
Однако Шутов уже много лет в тюрьме, а количество преступлений не снижается. С
другой стороны, Шутов поддерживал связи со многими радикальными оппозиционными
партиями и не раз заявлял о своих патриотических убеждениях. А в северной
столице отношения оппозиции с правоохранительными органами никогда не были
безоблачными. Можно вспомнить дело председателя питерской Русской партии
Николая Бондарика, проведшего в тюрьме пять лет, или прошлогоднее скандальное
"дело Шульца". Однако вряд ли будет верен вывод о том, что арест
Шутова связан с питерскими делами — уж слишком большие для регионального уровня
силы были брошены против депутата.
А это уже говорит только об одном: Шутов перешёл дорогу
какому-то крупному кремлёвскому начальнику.
Шутов лично знал только одного из кремлёвских обитателей —
В.В. Путина. Их познакомил в своё время Анатолий Собчак. До "хождения во
власть" Собчак работал в Ленинградском государственном университете. В
этом же учреждении на должности помощника проректора трудился будущий президент
после того, как покинул заграничную резидентуру КГБ. "Новый
Петербург" писал, что Путин, являвшийся в то время сотрудником
действующего резерва КГБ, был "обязан собирать требуемую его службе
информацию, работать с внутриуниверситетской агентурой и вербовать новых
осведомителей… в сетку интересов госбезопасности угодил преподаватель Собчак…
Собчак охотно информировал помощника проректора по всему спектру интересовавших
его вопросов. Папочка с оригинальными рукописными донесениями этого
информатора, называемая на канцелярском языке УКГБ "Рабочее дело
агента", впоследствии, в 1990 году, могло быть очень весомым аргументом
при поступлении Путина на работу в качестве советника председателя Ленсовета
Собчака". Ещё раньше ближайшим доверенным лицом Собчака стал Юрий Шутов,
которому председатель Ленсовета был многим обязан. Некоторое время они работали
вместе с Путиным. Но скоро Шутов понял, что ему не по пути с
"собчаками".
Шутов ушёл со всех постов и через несколько месяцев
подготовил к печати книгу "Собчачье сердце", в которой рассказал о
своей работе с председателем Ленсовета. После этого Юрия Титовича арестовали, а
место около Собчака занял Путин. В 1991 году он стал председателем комитета по
внешним связям в мэрии Санкт-Петербурга, в 1994 году — первым заместителем председателя
правительства и вторым человеком в городе после Собчака. Шутов в эти годы сидел
в следственном изоляторе, после чего занимался политической и литературной
деятельностью. Он написал новую книгу "Собчачья прохиндиада, или как всех
обокрали", где были описаны нравы окружения Собчака (в этой книге нет ни
слова о Путине, но зато есть очень любопытные страницы, посвящённые Чубайсу).
Весной 1996 года Собчак проиграл губернаторские выборы.
После ухода шефа в отставку руководивший его предвыборной кампанией Путин стал
безработным. От этой тяжкой доли Путина спас Чубайс, предложивший ему место в
администрации президента. Владимир Владимирович переехал в Москву и начал свою
стремительную кремлёвскую карьеру. При этом старых друзей он тоже не забывал.
По слухам, именно Путин помог обвинявшемуся во взятках Собчаку бежать из страны
в 1997 году.
Дела у Шутова тоже пошли в гору, хотя его достижения были,
конечно, не столь велики, как у бывшего сослуживца. В 1996 году Юрий Титович
баллотировался на пост губернатора Санкт-Петербурга и занял одно из первых
мест. С этого времени его влияние в городе начало расти. Шутов получил
поддержку от "Нового Петербурга" — одной из самых популярных газет
города. В начале 1999 года Шутов уверенно победил на выборах в питерское Законодательное
собрание. Несколькими неделями ранее "Новый Петербург" опубликовал
пространную статью, посвящённую биографии Путина. Скорее всего, информацию
журналисты получили из источников, близких к Шутову. В этой статье после
долгого перерыва были опубликованы некоторые подробности скандалов, связанных с
именем Путина. Оказывается, в 1990 году группа депутатов Ленсовета, основываясь
на результатах предпринятого ими расследования, пришла к выводу о
"неэффективности" деятельности Владимира Владимировича при выдаче
лицензий на так и не поступившие в город продукты питания. Факты выяснились
такие, что Собчаку было предложено отправить Путина в отставку, чего, однако,
сделано не было. Кроме того, в годы правления Собчака за смехотворные суммы
были распроданы иностранным компаниям несколько крупнейших питерских гостиниц.
После отставки Собчака Путина обвиняли в причастности к финансовым махинациям,
якобы позволившим вывезти за границу около миллиона долларов, вложенных в
недвижимость во Франции. Скандал заглох после назначения Путина в администрацию
президента.
Большой скандал могли вызвать и подробности путинского
ухода из иностранного отдела КГБ. Намекали, что Владимира Владимировича
отправили в отставку из ПГУ КГБ за то, что он якобы поддерживал контакты с иностранными
разведывательными органами и не спешил ставить в известность об этом
руководство. Ради сохранения в тайне компромата такого уровня заинтересованное
лицо вполне могло пойти на нейтрализацию, если понадобится, и десяти фигур,
подобных Шутову.
Но физическая ликвидация источника информации ничего бы не
решила. Очень многие знали, что Юрий Титович расследует важное дело, концы
которого тянутся в Москву. Необходимо было представить опубликованные сведения
как недостоверные сплетни, а депутата Законодательного собрания выставить в
роли маньяка и убийцы. Это и попытались сделать после ареста Шутова. Но к осени
1999 года, когда должен был состояться суд, стала очевидна ложность
предъявленных Юрию Титовичу обвинений.
Суд принял решение об изменении меры пресечения на подписку
о невыезде. Шутова освободили прямо в судебном зале, куда через несколько минут
ворвались вооружённые люди в масках и стали избивать присутствующих. В числе
пострадавших оказались пенсионеры, оператор телекомпании, которому сломали руку,
и сам Шутов, получивший несколько ударов прикладами и кулаками по голове. По
словам самого Юрия Титовича, избиение продолжалось и в здании горпрокуратуры,
куда его привезли люди в масках. В результате побоев Шутов наполовину оглох и
ослеп на один глаз. Независимых врачей в прокуратуру не пускали, а
государственная медэкспериза приняла решение о том, что подсудимый абсолютно
здоров. Но врачи обыкновенной "скорой помощи", которую вызвали на
судебное заседание, организованное по жалобе адвокатов Шутова, через несколько
дней дали справку о необходимости его немедленной госпитализации. Вместо этого
Шутова снова отправили в СИЗО, а через некоторое время перевели в Выборгскую
тюрьму.
Может статься, что для кого-то Юрий Шутов опасен живой и
мёртвый. Вот и остаётся его держать взаперти.
Ю. Шутов
ТЮРЕМНАЯ ТЕТРАДЬ
"Список "моих" жертв, я полагаю, составили,
видимо, по следу проверок нашей региональной комиссии, исследовавшей нарушения
законов при приватизации. И если на каком-то проверенном предприятии стряслось
преступление — вот и, пожалуйста, давайте обвиним в этом Шутова. Мне же очень
хочется, чтобы все люди и мои избиратели знали правду: Я НИКОГО НЕ УБИВАЛ,
НИКАКОЙ БАНДЫ НЕ СОЗДАВАЛ, БАНДИТАМИ НЕ РУКОВОДИЛ, И ВООБЩЕ НИКАКИХ
ПРЕСТУПЛЕНИЙ НЕ СОВЕРШАЛ. — Это я особо подчеркиваю потому, что сейчас много,
охотно и разнообразно лгут обо мне. На самом же деле, я абсолютно чист перед
людьми. Вся моя вина состоит в непримиримой борьбе с ворьем, разграбившим нашу
Родину и обворовавшим наш народ, чего, по мнению их пособников из прокуратуры,
вполне достаточно даже для того, чтобы меня убить".
***
"После телерадиозаверений общественности, что все
самые громкие убийства последних лет наконец-то раскрыты и арестованный Шутов
понесет наказание, окружавших руоповцев охватило радостное возбуждение, и они
ехидно поздравили меня с будущим расстрелом либо пожизненным заключением. Один
из оперативников с лицом благородного уголовника, раскрепощенного и
независимого, в чертах которого легко угадывались штирнеровские мотивы эгоистических
постулатов, спросил, есть ли у меня семья, и, не дожидаясь ответа, поведал, что
обреченному на смерть родных лучше не иметь. Тогда, мол, его некому будет
оплакивать. Несколько часов я просидел в пальто, и даже не сняв кепки, хмуро
разглядывая руоповцев, с издевкой и потехой "кашпировавших" меня. Не
исключаю, возможно, все они были неплохими парнями, может, даже бесподобными,
как универсальное дезинфекционное средство, но натравленные своим начальником,
они производили скверное впечатление, как люди, слишком далекие от общепринятой
человеческой морали.
Жизнь уже давно разучила меня чему-либо удивляться. Поэтому
при любых обстоятельствах поддаваться паническому отчаянию я уже не способен.
Не знаю почему, но меня всегда завораживали штормы и бури, треск молний и
грохот урагана. Слабого катаклизмы природы обычно пугают, а сильный обязательно
восторгается ими. Судьбе уже дано было испытать меня тюрьмой, голодовками,
издевательствами, лишениями и доводящим до тупого исступления одиночеством,
которое у одних полностью разрушает личность, а у других необыкновенно закаляет
дух".
***
Наша "демократия", по сути, есть не что иное, как
наиболее мерзкая форма диктатуры тех, кто именует себя "демократами".
Тут нелишне заметить: классическая форма диктатуры обязательно должна быть
персонифицирована и монотиранична, когда некий вождь, будь он в единственном
лице, либо это целая организация, к примеру, партия, диктует своим подданным не
только как следует жить, но и разными, порой устрашающе-насильственными методами,
заставляет всех следовать единой воле. При этом сам диктатор, разумеется, не
несет никакой ответственности за ошибки, промахи и другие отрицательные
результаты своей деятельности. Что же касается мерзкой формы диктатуры, то в
этом случае, вместо одного тирана, возможность безнаказанно диктовать, грабить
и воровать имеют представители не только всех основных звеньев властной
вертикали, но и лица без определенных занятий, сгрудившиеся вокруг официальной
власти. Все эти мелкие "диктаторы" находятся как бы вне закона, ничем
не рискуют, за свои поступки ответственности не несут и поэтому ничего и никого
в принципе не боятся. Их деятельность, в итоге, чрезвычайно губительна для
государства, и уж тем более для народа, т.к. простым людям, коих подавляющее
большинство, даже жаловаться на этих диктаторишек некому, ибо мышкина
челобитная, посланная наверх к светилу, обязательно вернется во мрак жути к
обидевшему ее коту, который безответно сожрет жалобу вместе с несчастным
автором".
***
"Когда человек читает, к примеру, в газете, что в
связи с ростом преступности тюрьмы переполнены, и на один квадратный метр
камерной площади приходится три человека, то впечатления чего-то
сверхъестественного не возникает. Но стоит своими глазами увидеть, как из
темного нутра камерного склепа площадью 15 кв.м. на утреннюю, либо вечернюю
проверку выползают около 50 полуголых, изможденных, немытых и небритых,
изгрызенных вдоль и поперек вшами да тараканами особой тюремной масти,
полуживых нечеловеков, то возникает вовсе не сверхъестественное, а просто
острое ощущение того, что никакой американский Копперфильд вместе с
отечественным фокусником Кио обратно их в замкнутое пространство камеры ни за
что не засунут. Однако надзиратели легко обходятся без всемирно известных
иллюзионистов и привычно быстро утрамбовывают пересчитанное поголовье обратно в
нутро склепа, где формально невиновные люди сидят годами в ожидании суда,
плотно прижавшись друг к другу и поерзывая от вшей до подхода суточной очереди
вытянуть ноги".
***
"Бьюсь об заклад, что среди этого многотысячного числа
досудебных арестантов не менее одной трети абсолютно невиновны, а вторая треть
просто забыты как следователями, так и судами, безропотно просиживая в этих
условиях годы, порой превышающие максимальные сроки за содеянное ими. Причем
все свои преступления эта публика совершила, как правило, с голодухи и от
ненужности их в сильно "демократизированной" ворами жизни. К этому
следует добавить, что экологические, санитарно-гигиенические и
эпидемиологические нормы, порушенные в тюрьме, находящейся в самом центре
нашего города, привели к свирепому охвату арестантов чесоткой, кожно-гнойными и
вирусными заболеваниями типа неизлечимых форм туберкулеза и гепатита. А все
это, помноженное на многомесячное умышленное лишение сна и, собственно, самого
воздуха, безвозвратно губит здоровье хранящихся до суда в тюрьме людей. Чего
скрывать, нередко приходилось слышать, в основном, от рядового обывателя, что
тем, кто попал в тюрьму, мол, так и надо. Нечего-де было воровать да грабить.
Вместо ответа лучше еще раз напомнить: добрая треть арестантов совершенно ни в
чем не виновны".
Завтра 8.03.06