Журнал «Золотой Лев» № 77-78 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

Н.Я. Локтионова

 

Глобальный проект: интеграция Европы и дезинтеграция Евразии

 

Сегодня можно говорить о том, что весь западный мир переживает тяжелейший кризис. А так как последний втянул в сферу своего влияния почти все человечество, то кризис этот носит глобальный характер.

Победа западного либерализма оказалась пирровой, либеральная парадигма – скомпрометированной. Тенденции мирового развития стали еще более неопределенными, а система международной безопасности оказалась разрушенной. Несмотря на незавидное положение современной России, она может восстать, как птица Феникс из пепла, и выдвинуть альтернативный западному проект общественного развития. И это свойство России хорошо известно западным идеологам.

Стремясь воспрепятствовать усилению России, Вашингтон рассчитывает окончательно вытеснить нашу страну из Европы. И это одна из причин лихорадочного расширения Евросоюза и НАТО – застолбить восточноевропейские страны под своей крышей, дать им увязнуть в своей системе ценностей, пока не опомнилась Россия.

Собирание евразийского пространства под эгидой России есть не только задача выживания постсоветских государств, но и возможность разорвать связанную с американским глобальным проектом узду, которую представители мирового корпоративного капитала пытаются накинуть на человечество, превратив тех, кого они определят к выживанию, в неких «цивилизованных кочевников»[1], не знающих ни Родины, ни семьи, ни веры.

Сегодня европейскую общественность вновь приучают бояться России. К сожалению, многое, о чем пишут на Западе, правильно: Россия фигурирует в западной прессе как страна коррупции и государственного произвола. Как бы там ни было в действительности, антироссийская политика для Запада естественна. Определяется она цивилизационными различиями, а не конъюнктурными разногласиями с Москвой.

Запад во многом спровоцировал российскую катастрофу, получил огромный рынок, приток компрадорского полукриминального капитала и мировую нестабильность впридачу. Далее все, похоже, будет возвращаться на круги своя. Западная цивилизация, не изменившая своей агрессивной природы, вновь займет привычную нишу – идейного и геополитического противника нашей страны. При этом православная Россия может оказаться для него даже в большей степени неприемлемой, чем Россия коммунистическая.

Вспомним, что становление европейской цивилизации было связано с уничтожением иных народов и культур: известна трагическая судьба коренного населения Северной Америки, славян – в Германии, кельтов (бриттов) – в Англии и т.п. На современном этапе Запад, патронируемый своим лидером – США, не изменил экспансионистской природы. Сегодня он действует под лозунгом «гуманитарных, общечеловеческих ценностей», даже когда прибегает к прямой агрессии. И что важно, в Ираке и Косово цивилизованными варварами уничтожается культурное достояние этих государств, расчищается поле для внедрения секуляризированных универсальных ценностей западного мира.

Иное дело – Россия. Ее цивилизационная модель всегда предполагала наличие разнообразия. В составе России сохранялись этносы, веками проживавшие на ее территории. Если бы народы советской Прибалтики имели европейскую судьбу, то их, ждала бы участь пруссов, превратившихся из субъекта истории в «этнографический материал». Финнам, ассимилированным шведами, Россия возвращала их язык и культуру; то же было с Лифляндией и Эстляндией, местные языки которых были подавлены немецким влиянием и возрождены лишь с помощью России и т.п. В наше время особенно актуально звучат идеи теоретиков евразийства об укреплении единства народов Евразии, обладающих единым «месторазвитием». И, если народы постсоветского пространства хотят оставаться нациями, им нужна только Россия, причем Россия, возвратившаяся к себе, к своим собственным цивилизационным доминантам и своему историческому опыту.

Стандартизированная риторика и условный, механистический язык, принятый в международных организациях, подобных ЕС,  производит гнетущее впечатление даже по сравнению с  малопривлекательной, но бодрой лексикой нашего недавнего однопартийного прошлого. Принятым в Европу латышам и эстонцам надо теперь штудировать английский. Национальные языки крошечных стран Балтии в их новом доме никому не нужны. Евросоюз не Россия с ее благотворительной миссией по отношению к входящим в нее народам.

Наличие сильной России в мире позволяло сохраняться славянской идентичности. В то время как весьма условный[2] «европейский дом», в который вступают государства Центральной и Восточной Европы,  предполагает определенную степень унификации и отказ от традиционной самобытности этих стран. Последнее, естественно, не может вдохновлять  народы, реальной перспективой которых становится потеря национального лица. Не способствует также единению ЕС и то обстоятельство, что расширение его происходит за счет присоединения стран, полвека стоявших в стороне от западноевропейской модели рыночной экономики. Граждане этих государств отнюдь не являются теми классическими европейцами, которые породили  либеральную идею и ставшие суррогатами[3] западноевропейские ценности, навязываемые остальному миру в качестве  безусловных. 

Вошедшие в НАТО страны ожидает незавидная участь статистов в амбициозной и рискованной политической игре их безальтернативного лидера. Здесь напрашиваются параллели с теми временами, когда армии оккупированных стран вынуждены были воевать на стороне победителя. Современная перспектива новых членов альянса – война за американские интересы в Ираке или еще какой-нибудь стране, отвергающей «демократию» по-американски.

 Раздражение населения против уготованной им политической судьбы проявилось, например, в странах Балтии, где вступление в ЕС и НАТО далеко не так единодушно воспринимается гражданами, как это принято считать. К тому же «светлый» день вступления Литвы в ЕС ознаменовался ростом цен на основные продукты питания[4]. Какое уж тут народное ликование? Симптоматично, что в Литве НАТО уже имеет своих пострадавших. Здесь зафиксированы повторяющиеся случаи избиения натовских военных, вплоть до отправки пострадавших домой. В ответ на это натовское командование вынуждено было издать распоряжение своим военнослужащим – поодиночке по литовским улицам не ходить. Кроме того, для населения «светлый» день вступления

О расширении Евросоюза и о проблемах, из этого расширения вытекающих, немало говорится на различных уровнях. Однако тон высказываний и прогнозов сегодня куда более сдержан в сравнении с эйфорией, которая царила в европейских странах в конце 80-х – начале 90-х годов.

Народы не только постсоветских территорий, но и наших бывших союзников – государств Варшавского Договора, проверив эмпирически западную «демократию», видимо, не слишком вдохновилось ею. Идею социальной справедливости оказалось не так просто вытравить из сознания населения этих стран. Там явно присутствует «ностальгия»[5] по прошлым временам.

Сегодня термин «ностальгия» применительно к государствам Восточной Европы широко вошел в обиход и стал неотъемлемым фактором, характеризующим социальные процессы в этих странах. Даже газета «New-York Times»[6] вынуждена была констатировать феномен «остальгии». Этот неологизм дословно обозначает тоску по «осту», по Востоку, по разрушенному прошлому под патронатом СССР-России.

Известны очень серьезные проблемы во взаимопониманиях «осси» и «веси», двух частей немецкого общества, причем, в первую очередь, они определяются различными мировоззренческими ориентирами. [7] Общество Восточной Германии выработало свои  ценности и не собирается менять их на западноевропейские в угоду объединенной Германии. Поведение современных восточных немцев наглядно опровергает тот идеологический подход к послевоенной истории, когда нормальным явлением считалась ФРГ, а ГДР  рассматривалась лишь как некое недоразумение. Несмотря на мощную пропаганду в формировании негативного образа прошлого, бурный позитивный пересмотр прежней социалистической эпохи пережила  охваченная «ностальгией по Яношу Кадару» Венгрия и т.д. Примерно с середины 90-х годов в бывших странах народной демократии наблюдаются тенденции резкого усиления позиций левых партий – так называемый «левый поворот»[i]. Последний знаменовал собой существенный сдвиг ценностных ориентиров общества влево. И, несмотря на то, что положение левых партий в условиях «строительства капитализма», остается весьма двусмысленным, тем не менее в общественном сознании «левый поворот» состоялся. 

Сегодня идеи социализма вновь становятся востребованными в мире,[8]  что вызывает закономерную тревогу  международного сообщества. Так, Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ), озабоченная ностальгией граждан по социалистическому прошлому, решила это прошлое осудить, приняв резолюцию[9] о «массовом нарушении прав человека тоталитарными коммунистическими режимами». В числе причин необходимости принятия этой резолюции докладчик по этому вопросу Й. Линдблад наивно сослался на то, что в ряде стран Восточной Европы «все еще сильна ностальгия по коммунистическим временам». При этом господин европарламентарий  явно не заметил очевидного противоречия с им же перечисленными обвинениями, так как совершенно ясно, что миллионы людей не могут ностальгировать по временам правления преступных режимов..

В современном мире спор либерализма и коммунизма принимает какие-то новые формы. Заметно меняется традиционное восприятие правых и левых партий. Носителями космополитических (глобалистских) идей становятся либералы, занимающие правую нишу в политике. Тогда как левые нередко позиционируют себя как традиционалисты, отстаивающие национальные интересы своих государств. Это касается не только России и отдельных восточноевропейских стран, но и оппозиционных сил западного общества, включающих в себя наиболее активную часть неподвластного манипуляциям населения.

 

*         *        *

 

Стратегические задачи реализации глобального проекта предполагают разновекторную направленность. Речь идет об интеграции Европы как ближайшей идейно-культурной союзницы США, внедряющих свою глобальную идею в жизнь, и дезинтеграции[10] Евразии, исстари контролируемой Россией. Последняя всегда стояла на пути поглощения человечества западной потребительской цивилизацией. Это миссия России в мире, который только она и может удержать от перспективы глобализации по-американски.

Объединение Европы скорее представляет собой поэтапно организованную подготовку к ее более жесткому подчинению своему лидеру и своей карикатуре – США. Европа –одна из первых жертв глобального мира, теряющая свою идентичность. И, если Евросоюз – самая доступная для США цель в претворении в жизнь идеи глобализации по-американски, то объединение постсоветского пространства могло бы стать весомым противовесом глобальному проекту – своеобразным антиглобальным проектом. Тем более, что сегодня все нагляднее проявляются тенденции, свидетельствующие о серьезных разногласиях в странах «золотого миллиарда». Поблекшая идея Европы во главе с США все меньше привлекает самих европейцев, которые, руководствуясь здоровым инстинктом самосохранения, начинают дистанцироваться от зарвавшейся Америки[11].

И еще: Европа отнюдь не  едина. Государства,  составившие европейский союз, имели длительную историю европейских войн, как религиозных, так территориальных и династических,  разделены  в пространстве на атлантические и континентальные и т.д и т п. Поэтому  создание искусственного образования, каким является Евросоюз, не стоит сравнивать с реинтеграцией евразийского пространства, где народы имели вековую общую судьбу и общую государственность.

Для того, чтобы объединить мир в угоду своим корпоративным интересам, транснациональный капитал его предварительно расчленяет, превращая в зависимые, подвластные ему территории. В свое время под влиянием Запада, российские власти инициировали развал Советского Союза, и сегодня только Россия может возродить идею «евразийских скреп» и стать стержневым интегрирующим звеном на постсоветском пространстве.

Запад, конечно, будет препятствовать объединительным тенденциям государств СНГ, но мы должны уметь играть на противоречиях, использовать сильную дипломатию, что предполагает отказ от несвойственной нам роли «шестерки» у «Семерки» и внятную формулировку понятия «национальный интерес». Нам необходимо выйти из очерченного для нас круга и почувствовать традиционные устои под ногами. Россия в хвосте американской политики – губительная ситуация для всей мировой безопасности в целом.

Сегодня государственная политика России по-прежнему либерально-монетаристская, однако общество уже другое. Необходима инициатива снизу, давление на власть. Стоит задача дальнейшего отрезвления общественного сознания. Это задача в узком смысле – науки, в широком – интеллигенции, у которой есть шанс реабилитировать себя перед собственным народом.

 

Автор - к.и.н., ст.н.с. Центр сравнительной политологии Института международных экономических и политических исследований РАН.