Журнал «Золотой Лев» № 77-78 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

Ю. Крупнов

 

Пятая мировая – самая гуманная война в истории

 

Авангардные бои пятой мировой войны

 

Пятая мировая война еще не началась, но уже повсюду в мире идут рекогносцировки и авангардные бои.

США сегодня однозначно считают себя глобальной державой и видят свою национальную задачу, даже прямой долг и обязанность, в наведении и поддержании в мире устойчивого порядка. Они также понимают, что наведение порядка, определяемого исключительно ценностями и мировидением США, потребует глобальной войны. Для этого они тщательно изучают и описывают подобные разведбои и экспериментальные формы борьбы в новой мировой войне.

Чтобы правильно понимать ситуацию, необходимо так прямо и представлять, что огромное количество аналитиков, которых по образцу советологов можно, вероятно, назвать глобологами, изо дня в день занимаются изучением зарождающихся феноменов завтрашнего дня. И нас с вами, если заслужим, станут пристально изучать.

В области военного дела безусловным лидером является РЭНД-Корпорация (RAND¹), которая проводит огромное количество исследований по всем ключевым направлениям войны и мира, особенно вопросов организации вооруженной борьбы и современных проблем населения (демографии).

Последовательно изучают авангардные бои на материале необычных войн в Мексике, Бирме и в Сиэтле, в самих США ведущие аналитики РЭНДа, среди которых особенно отличаются Джон Аркилла (John Arquilla) и Дэвид Ронфелдт (John Arquilla, David Ronfeldt). Именно под их редакцией в 1997 году вышло исследование «В афинском лагере: готовясь к конфликтам в информационный век»², а совсем недавно вышел обобщающий труд на эту тему «Сети и сетевые войны: будущее террора, преступления и вооруженной борьбы»³.

Основной феномен новой войны они видят в том, что то, что раньше воспринималось как обычные партизанская война и мятежи, теперь плавно переходит в форму социальной сетевой войны

Самые известные примеры такой социальной сетевой войны — это события в Сиэтле, а теперь еще и в Генуе, где прошли совершенно неожиданно массовые и чрезвычайно успешные выступления хитро организованных людей, которых для простоты назвали «антиглобалистами».

Не менее известным (для тех, конечно, кто внимательно следит за происходящим в мире) является феномен движения имени Сапаты в Мексике. Это движение возглавляется субкоманданте Маркосом (это — псевдоним, кто он такой — никто не знает, он постоянно демонстрирует свою полную анонимность и разрыв с миром, в частности, на вопрос корреспондентов уругвайского журнала «Эль Обсервадор» «Вы поддерживаете отношения с родственниками или друзьями детства?» он дал типичный ответ: «Нет. Я полностью порвал с этим миром. Моя семья — это мои товарищи»⁴).

Мир узнал об этом движении 1 января 1994 года, в день, когда вступило в действие Североамериканское Соглашение о Свободной Торговле (NAFTA) — региональный аналог Всемирной торговой организации (ВТО). В этот первый день нового года в мексиканском штате Чьяпас отряды Сапатистской Армии Национального Освобождения (EZLN) численностью по разным сведениям от 500 до 4 000 человек вышли из тропического леса (сельвы) Лакандона и заняли города Окосинго, Лас Маргаритас, Альтамирано и Сан Кристобаль де Лас Касас. Муниципальные здания были конфискованы, заключенные выпущены из тюрем, государственные магазины открыты для людей. EZLN выпустила Декларацию Войны из джунглей и разорвала (денонсировала) NAFTA как «смертельный приговор» коренным жителям Мексики — индейцам.

Разумеется, описания этой социальной сетевой войны кардинально разные с разных позиций. Поэтому мы будем стараться здесь опираться на разнообразные источники, а в качестве фундаментального научного труда примем монографию РЭНД-корпорейшн «Социальная сетевая война сапатистов в Мексике»⁵. Кстати, одним из редакторов и автором этой монографии является всё тот же Джон Аркилла.

Вот как описывается ситуация, вызвавшая восстание сапатистов на сервере Международного Социально-Экологического Союза (МСоЭС), международной общественной некоммерческой организации — подчеркнем, что именно подобного рода некоммерческие организации Джон Аркилла называет базовыми боевыми единица социальной сетевой войны: «Северо-американское соглашение о свободной торговле (НАФТА) — это соглашение между Соединенными Штатами, Канадой и Мексикой, успешно создающее единую северо-американскую экономику. Сапатистская Армия Национального Освобождения, которую поддерживает огромное количество местных жителей, считало и считает, что воздействие НАФТА на социально-экономическую систему и экологию всех стран, участвующих в соглашении, поистине опустошающее.

НАФТА — это не просто соглашение о свободной торговле товарами и услугами между странами. Его возможности гораздо шире. Оно дает компаниям, оперирующим под юрисдикцией НАФТА, определенные привилегии и всемерно способствует выполнению многих требований МАИ, таких, как устранение государственного контроля за иностранными инвестициями. Договор явно отдает предпочтение корпорациям в ущерб интересам рабочих и окружающей среды. В приграничных городках Мексики жизнь превратилась в кошмар. Ядовитая грязь вытекает с фабрик, построенных недавно, после подписания НАФТА. Фабрики таких корпораций, как Дженерал Моторс, Степан Химикал и AT&T изрыгают всякую токсичную дрянь — расползающуюся повсюду багровую, оранжевую и зеленую слизь. Все это попадает в реки, из которых люди берут воду для питья, где играют дети, где птицы отдыхают во время сезонных перелетов. Рабочие на этих фабриках подвергаются воздействию ядохимикатов, иногда в 50 000 раз превышающему допустимые нормы США.

Общая причина в том, что в Мексике очень мало сдерживающих корпорации законов. Это называется «саморегулированием», когда считается, что бизнес сам себя регулирует лучше, чем правительства. Корпорации заявляют, что чем меньше они ограничены в действиях, тем лучше для рабочих и для окружающей среды.

Большинство корпораций заинтересовано в том, чтобы делать свой бизнес в Мексике в специальных зонах свободной торговли, или макильядорах. На существующей сейчас в Мексике двадцать одной сотне этих макильядор работают около полумиллиона человек. В этих зонах созданы особые законы, очень выгодные для корпораций, размещающих там свое производство. Там обычно очень мало (или совсем нет) экологических ограничений, очень низкие нормы охраны труда и небольшие налоги на бизнес — идеальный климат для корпораций. Большинство работающих в этих зонах — женщины, получающие в среднем меньше доллара в день. По многочисленным свидетельствам, рабочие вынуждены трудиться в экстремальных условиях. У них очень мало прав, им запрещается устраивать организации или открыто выказывать свое недовольство. Воздействие токсичных химикатов и тяжелые условия труда привели к тревожному росту таких заболеваний, как полиомиелит, дизентерия, тиф и энцефалит.

Сторонники НАФТА утверждали, что соглашение надо принять для того, чтобы укрепить демократию и повысить политическую и экономическую стабильность в Мексике. Но, зная, что последствия НАФТА скажутся прежде всего на людях Мексики, сапатисты начали восстание.

Обнищавшие местные крестьяне-индейцы из племени Майя сказали, что НАФТА — это их «смертный приговор». После того, как мексиканские военные убили и замучили многих сапатистов и их сторонников, не щадя даже детей, по всему миру прошла волна массовых протестов. Из того, что сапатисты начали восстание в день, когда соглашение НАФТА вступило в силу, ясно, что они прекрасно понимали причины своей нищеты и угнетенности, сознавали, какие последствия это соглашение может иметь для их народа.

 «Позвольте представиться. Мы — это национально-освободительная армия сапатистов. Десять лет мы жили в этих горах, готовясь к войне. В этих горах мы создали армию. Мы не могли жить внизу, в городах и на плантациях. Наши жизни ценились меньше, чем машины или животные. Мы были как камни, как сорная трава на дороге. Нас заставляли молчать. У нас не было лиц. У нас не было имен. Не было будущего. Мы не существовали для той силы, которая называется «неолиберализация». Мы ничего не стоили, не производили, не покупали, не продавали. Мы были нулем в счетах большого капитала»⁶.

Новизну этого нового типа борьбы лучше всего, пожалуй, характеризует описание самого субкоманданте Маркоса, которое он дал в 2001 году в интервью всемирно известному колумбийскому писателю, нобелевскому лауреату Габриэлю Гарсиа Маркесу (самый известный его роман — «Сто лет одиночества»).

 «Г. Гарсия Маркес: Вы использовали выражение „как говорим мы, военные“. Для нас, колумбийцев, которые привыкли слышать речи наших партизан, ваши слова мало похожи на военную лексику. Что от военных есть в вас и вашем движении, и как вы можете описать войну, в которой участвовали?

Субкоманданте Маркос: Мы сформировались внутри армии, Сапатистской Армии Национального Освобождения. Это военная структура. Субкоманданте Маркос — военный командир армии. Но в любом случае, наша армия — это армия совершенно другая, потому что мы стремимся как раз к тому, чтобы перестать быть армией.

Военный — это абсурдная личность, потому что он должен прибегать к оружию, для того чтобы убедить другого в том, что его истина — единственная, которой нужно следовать, и в этом смысле, если будущее нашего движения — военное, у него нет будущего. Если САНО продолжит свое существование как вооруженная военная сила, это станет ее поражением. Поражением, в смысле поражения ее идейных позиций, ее взгляда на мир. И кроме этого, и еще худшим, чем это стало бы, если бы САНО пришла к власти и начала править, как революционная армия. Для нас это было бы поражением.

То, что считалось бы успехом для военно-политической организации 60-х и 70-х, когда возникли национально-освободительные движения, для нас стало бы поражением. Мы видели, как эти победы приводили к провалам или поражениям, скрытыми за собственной маской. То, что оставалось всегда нерешенным — это роль людей, роль гражданского общества, роль народа.

И, наконец, это было всегда борьбой между двумя гегемониями. Репрессивная власть, которая сверху все решает за общество, и группа просветленных, которые хотят наставить страну на путь истинный, отстраняет первую группу от власти, берет власть в свои руки и тоже сверху начинает решать все за других. Для нас это — борьба гегемоний, и всегда в ней есть «плохие» и «хорошие»: те, кто побеждают — хорошие, те, кто терпит поражение — плохие.

Но для остальной части общества в принципе ничего не меняется. Для САНО наступил момент, когда она оказалась превзойдена самим сапатизмом. Буква «А» (армия) в этой аббревиатуре уменьшается, ее руки оказываются связаны, причем настолько, что мобилизация без оружия не только не становится для нас трудностью, но мы даже испытываем от этого определенное облегчение. Да и патронташи становятся намного легче, чем раньше, и вес военной риторики, неизбежной со стороны любой вооруженной группировки во время диалога с гражданскими, становится куда меньше.

Нельзя восстановить ни мир, ни общество, ни национальные государства, разрушенные сегодня, если исходить из вопроса, кто на этот раз навяжет свою гегемонию обществу. Мир, и в этом случае Мексика, состоит из разных людей и групп, и отношения, которые нужно построить между этими разными группами и людьми, должны опираться на уважении и терпимости, т.е. элементов, которых нет в выступлениях военно-политических организаций периода 60-х и 70-х. Как это обычно происходит, реальность предъявила свой счет, и для вооруженных национально-освободительных движений цена этого счета оказалась очень высокой…»⁷.

Основной метод ведения борьбы сапатистов — навязывание многостороннего диалога между общинами индейцев, муниципалитетов и центральными властями Мексики. Отметим, что похожую форму «принудительного диалога» активно использовало в ходе местных и всероссийских выборов 1999 года общественно-политическое движение «Май», организованное в Екатеринбурге.

Для адекватного описания форм ведения борьбы в социальных сетевых войнах Джон Аркилла применяет термин «роение» (swarming), проявляемое в множественных «микродействиях», «тычках» и «стычках»: в выступлениях в СМИ, в вооруженных и невооруженных физических столкновениях, в разного рода демонстрациях и презентациях, в навязываемых диалогах и переговорах с официальными лицами и пр.

Для Аркиллы и для самих сапатистов такого рода противостояния безусловно являются войнами. «ВОПРОС: ТАК ЧТО ЭТО — СВОЕГО РОДА ВЯЛОТЕКУЩАЯ ВОЙНА? — ОТВЕТ: О да, это — определенно война, но не такая, где много людей становятся ее жертвами. Сейчас, даже притом, что мы особенно не слышим о сапатистах, движение столь же сильно, как и раньше, даже перед лицом 70 тысячного мексиканского корпуса, окружившего мятежный район…»⁸.

Аркилла, приводя многочисленные подтверждения из работ других исследователей, убедительно показывает, что такие социальные сетевые войны ведутся на транснациональной основе, в них огромная роль принадлежит правильному проектированию и использованию форм коммуникаций и информационных технологий, что, однако, не исключает, а, как правило, обязательно включает боевые отряды как небольшой по количеству, но важнейший элемент сетевых децентрализованных организаций, которые собственно и организуют эту войну⁹.

Самое важное для нас состоит в том, что Джон Аркилла и его коллеги однозначно подчеркивают в главе «К определению демографии социальной сетевой войны» кардинальное демографическое основание описываемых ими социальных сетевых войн — создаваемый в настоящее время огромный социальный «третий сектор» как огромное разнообразие самоуправляемых частных или неправительственных организаций (non-governmental organization- NGO), не ставящих себе задачи распределения прибыли акционерам или директорам, преследующих общественных задачи вовне и помимо формального аппарата государства. Это всё начинает становиться «ассоциационной революцией» негосударственных действующих лиц и по своему значению вполне может быть сопоставлено с возникновением национального государства в Новое Время¹⁰.

Разумеется, все прекрасно понимают, что такие негосударственные организации, NGO, являются обоюдоострым оружием и используются как самыми мощными государствами мира (в первую очередь, США — достаточно указать на огромное количество фондов и благотворительных организаций в России), так и отдельными самыми небольшими общественными группами активистов.

Но Джона Аркиллу и военно-дипломатико-политическое сообщество, представленное в РЭНД-корпорейшн как «мыслительном танке» (think tank), разумеется, интересует то, какова природа, эффективность и фактическая неподконтрольность, сама степень неподконтрольности и свободы подобных образований и каковы наиболее эффективные и дешевые средства борьбы с подобными сетевыми вооруженными силами в грядущем глобальном противостоянии с ними и с теми государствами «третьего мира», которые составляют «мировую ось зла» (заявление президента США Дж.Буша от 31 января 2002 года).

Меня же интересует то, как сделать так, чтобы не допустить пятой мировой войны, которая будет гуманной войной и приоритетным объектом поражения и уничтожения, в которой станет неуправляемая и свободно определяющаяся человеческая субъектность.

Для меня лично важная роль движения сапатистов (САНО, EZLN) и подобных им состоит в том, что оно организует население на то, чтобы не попадать в современные тупики, представленные в виде однозначных дихотомий и безальтернативного выбора: коммунизм — капитализм или, для российского населения — советское прошлое или экономическо-либеральное будущее (Homo sovieticus или Homo economicus — см. дальше анализ программной статьи начальника департамента социального развития Аппарата Правительства Российской Федерации Е. Гонтмахера).

Способность отдельного человека, сообщества или народа самоопределяться к предлагаемым извне «свободным выборам» является сегодня не только фактическим здравым смыслом, рассудком, но и главным условием элементарного выживания.

Сапатисты подают прекрасный пример того, что для умственно и нравственно самостоятельных людей и народов всегда «Иное дано» (напоминаю — это название программного сборника 1990 года, в которой с либеральных позиций доказывалось, что всё многообразно и плюралистично, кроме одного — решения России строить «капитализм» и «правовое государство»), что неправильно и вредно принимать навязываемые и смертельно опасные дихотомии.

 «С крахом „коммунизма“ возникла иллюзия относительно триумфа капитализма. Если Вы хотите сойти с пути, на котором находится сейчас мир, вы должны иметь некоторую идею относительно иной системы, и сапатисты жизненны, потому что они не только говорят об этом, они фактически сделали это. Они управляют муниципалитетами коммунально, они организуют их собственные проекты образования, их собственные водные проекты, имеют их собственную армию, они обращаются к другим локальным сообществам Мексики — и это вдохновляет»¹¹.

Прекрасно показал эту тупую, но действенную методу навязывания тупиковых альтернатив в момент начала войны НАТО против Сербии в Косово сам Субкоманданте Маркос: «В этой войне Мировая Власть стремится заставить нас всех занять одну из двух позиций — поддержать войну „этнических чисток“ Милошевича, или же поддержать войну „гуманитарную“ НАТО.

В этом заключается великая алхимия денег — нам предлагают выбор не между миром и войной, а между двумя войнами.

Неправда, что мы должны стать потребителями этого рынка смерти.

Неправда, что выбор есть только между различными типами войн.

Неправда, что мы должны становиться на сторону одного или другого идиотизма.

Неправда, что мы должны отказаться от разума и человечности.

Ничто не может быть оправданием этнической войны Милошевича.

Ничто не может быть оправданием „гуманитарной“ войны НАТО.

Ловушка именно в этом, но с каждым днем в мире становится все больше тех, кто отказывается впасть в нее и говорит „Нет!“ войне на Балканах…»¹².

К великому сожалению, события после чудовищной провокации 11 сентября 2001 года показали, что здравого смысла существенно не прибавилось и тем, кто планировал эту провокацию, удалось-таки загнать почти весь мир и Россию в «войну с международным терроризмом» или в противостояние этой «антитеррористической коалиции».

 

Но необходимо научиться не попадать в безальтернативные альтернативы, иначе втянут в пятую мировую войну в качестве пушечного и реформенного мяса преобразований, нацеленных на уничтожение целых «неправильных» народов и стран¹³.

 

Пятая мировая — самая гуманная война в истории

 

Пятая мировая война — не надо здесь строить никаких иллюзий — с необходимостью будет гуманитарной, т.е. связанной с переорганизацией подходящего человеческого материала и удалением неподходящего («неадекватного») и потому избыточного человеческого материала. Даже, наверное, лучше было бы назвать эту войну гуманистической или гуманной, поскольку она принимается за человека целиком и видит в убийстве тела лишь одну из многих (и довольно вульгарных) возможностей управления ситуацией.

По оружию пятая мировая война будет комплексной, в том числе и ядерной, поскольку ядерное, нейтронное, биологическое, химическое и иное оружие массового поражения является чрезвычайно эффективным для уничтожения в случае необходимости «избыточного» населения. Эффективность, прежде всего, экономическая эффективность — вот божок нашего времени и давно уже в головах военных ядерное оружие перешло из категории оружия политического в категорию оружия актуального и подручного.

Мне тяжело писать эти строки. Но я очень надеюсь, что они, обозначая возможное непоправимое, помогут сделать так, чтобы это непоправимое никогда не произошло.

Доминирующий на сегодня в мире политический класс, «мировая элита», к настоящему времени фактически уже утвердила в качестве базовой идеи своего правления инвестирование в достижение безраздельного господства и в исключительно эффективные с экономической точки зрения проекты. Обратной стороной этого решения является принципиальный отказ от ответственности за всё население своих стран и за мировое население в целом.

За этими решениями стоит, с моей точки зрения, то мироощущение, что существующие ресурсы абсолютно недостаточны не только для кардинального улучшения жизни каждого без исключения человека своей страны и мира, но и для элементарного «содержания» существующей массы людей. Это ощущение закономерно, поскольку даже в США, реальный промышленный потенциал за последние сорок лет фактически упал в два раза.

Но из этого понятного, следующего из фактической неспособности мировой элиты организовывать опережающее промышленное развитие и вытекает с неизбежностью реальная стратегия: любой ценой в максимальной степени присваивать мировые ресурсы, начиная с углеводородов и минерального сырья — и в минимальной степени расходовать эти с таким трудом присваиваемые ресурсы на то население, которое либо не хочет, либо не способно принять участие в данной стратегии, либо то население, которое считают исходно лишним и чужим в рамках данной стратегии.

Механикой данной стратегии является методология «человеческого капитала», которая позволяет регулировать население, его количество и его судьбу в зависимости от рентабельности. Рентабельное население, т.е. способное в данных условиях самостоятельно участвовать в распределении ресурса и демонстрировать соответствующий тип поведения, определяется как качественное, а нерентабельное — низкокачественным.

Идеологическим обеспечением здесь выступают теории гуманизма, когда человеческая жизнь рассматривается настолько дорогой, что во имя максимального служения этой жизни её не позволительно растрачивать на преследование абстрактных идеалов и различных архаизмов, связанных с традицией и культурой. Также рекомендуется не «напрягаться» и не подвергать себя напряженному труду, чтобы не делать жизнь горькой и проводить её максимально сладко. Последним аккордом обслуживающей ресурсную стратегию идеологии является утверждение о том, что такова неизменная природа человека, таковы законы природы, такова жизнь.

Описанное выше и является в чистом виде неомальтузианством и социал-дарвинизмом, которые «по-научному» ясно констатируют, что объем ресурсов является ограниченным и убывающим, а объем человеческой массы неограниченным и возрастающим. Но существенно регулировать ресурсы невозможно, следовательно, надо регулировать человеческую массу. Несколько проще: «на всех не хватит». В целом же мир и человечество в этом мировидении представляется группой кланов, беспощадно сражающихся за ресурсы. Идеалом при этом является такая победа одного из кланов, когда все базовые ресурсы будут сосредоточены у него.

Реализация данного мировидения с неизбежностью ведет к пятой мировой войне, которая является, в связи с минимальным количеством людей, уничтожаемых с помощью взрывов и выстрелов, по отношению к уничтоженным экономическими, демографическими и иными гуманитарными методами — самой гуманной войной в истории человечества или просто мировой гуманной войной.

Отсюда, по своему характеру пятая гуманистическая война, основывающаяся на неомальтузианстве, является гуманной, а по методам реализации — множественной.

Вот как по-ученически блестяще, «на отлично», воспроизводит эту логику в газете с многообещающим названием «Московские новости» не кто иной, как начальник департамента социального развития (!) Аппарата Правительства Российской Федерации Евгений Гонтмахер.

«Что с высокой долей вероятности произойдет уже через несколько лет? Ведь для обеспечения долгосрочного экономического роста потребуются трудовые ресурсы с вполне определенными качествами.

Во-первых, их должно быть достаточно. Но демографические прогнозы говорят о том, что после кратковременного увеличения числа людей, входящих в трудоспособный возраст (эхо всплеска рождаемости 1946 — 1950 гг.), наступает очень глубокий спад, во-вторых, усугубляется перечисленными выше тенденциями в качестве «человеческого фактора».

Конечно, теоретически рассуждая, можно ответить на этот вызов кардинальным повышением производительности труда. Но и здесь чудес, скорее всего, не случится. Скорость нарастания кризиса «человеческого фактора» значительно быстрее скорости обновления основных фондов нашей экономики.

Но даже если инвестиции польются рекой уже завтра, то сразу же обнаружится, что на многие рабочие места не найти людей нужного образования (особенно профессионально-технического и управленческого) и состояния здоровья.

Кроме того, настоящая структурная перестройка экономики, помноженная на ожидаемые эффекты от вступления в ВТО, сделает безработными, по моим оценкам, не менее 10 — 12 миллионов человек, занятых сейчас на нежизнеспособных и неконкурентоспособных предприятиях. Это абсолютно неизбежное и необходимое действие потребует от государства выделения значительных средств на адаптацию такой человеческой массы к новым реалиям. Это станет дополнительным фактором, препятствующим быстрому росту общественной производительности труда.

Нужно отдавать себе отчет в том, что к концу первого десятилетия XXI века именно состояние «человеческого капитала» станет основным фактором, который определит: выживет ли Россия как государственное образование и останутся ли шансы сохраниться — в физическом понимании этого понятия — у российской нации?..»¹⁴.

Я ни в коем случае не утверждаю, что сам Е. Гонтмахер сознательно желает кому-то зла и уж тем более осознает себя в качестве туземного пионера 5-й мировой войны.

Но логика его рассуждений, тем не менее, очевидна и может служить образцом для описания логики и типа грядущей войны.

Давайте еще раз вчитаемся и вдумаемся в то, что Е. Гонтмахер провозглашает в программной статье.

«Кардинальное повышение производительности труда» и резкое увеличение «скорости обновления основных фондов нашей экономики» — невозможны. К тому же, этому будет «препятствовать» «настоящая структурная перестройка экономики, помноженная на ожидаемые эффекты от вступления в ВТО».

То, что я и пока еще немало людей в России явно принадлежат к «человеческой массе» с «низким (по великолепному выражению Е. Гонтмахера) качеством» — это факт. В самом деле, как еще можно относиться к людям, которые по инерции своего старого мышления продолжают думать, к примеру, что структурная перестройка экономики должна в итоге вести к «кардинальному повышению производительности труда» и резкому увеличению «скорости обновления основных фондов нашей экономики»?

Поэтому, по мысли Е. Гонтмахера, чиновника, который де юре и де факто определяет социальную политику России, получается, что, во-первых, незачем инвестировать в повышение производительности труда и обновление основных фондов, т.е. в науку, образование и промышленность, которые и определяют производительность и фонды и, во-вторых, в целях «обеспечения долгосрочного экономического роста»¹⁵, для чего потребуется «трудовые ресурсы с вполне определенными качествами», необходимо переформовать «человеческую массу» под такой зоологический вид, который одним своим естественным существованием станет производить экономический рост.

А, в-третьих, нужно где-то брать эти самые доброкачественные человеческие ресурсы (в самом деле, не может же «элита» существовать без качественных рабочих скотов?), привлекать их со стороны, как из СНГ, так и из дальнего зарубежья: «И нам стоит рассмотреть вопрос о привлечении в Россию на постоянное место жительства и не русскоязычных. Так формировалось население США, Канады, Австралии, ряда стран Западной Европы. Речь не только о бывших республиках СССР. Нужно думать и о квотированном привлечении людей из таких регионов дальнего зарубежья, как Средний и Дальний Восток, Юго-Восточная Азия с одновременным ужесточением политики в отношении нелегальных мигрантов».

Итак, в чем состоит логика господина Гонтмахера.

Данный человеческий материал для «настоящей структурной перестройки экономики» и устойчивого экономического роста не подходит. Ergo, необходимо заменить данный материал естественным образом убыли и прибыли (смертями и рождениями), искусственным образом стимулирования иммиграции, а также организационными мероприятиями типа вступления в ВТО.

Quod erat demonstrandum — что и требовалось доказать.

Разве эта логика не является всецело людоедской логикой, по сравнению с которой образ жизни натурального людоеда — благородное направление мысли и дела?

В конце данной работы я специально остановлюсь на разборе оснований и механизмов гуманной войны, ориентированной на истребление лишнего — бесполезного и нерентабельного — населения.

Но для того, чтобы лучше понять реальность пятой мировой войны как гуманной войны и придти к соответствующей оборонной стратегии, с моей точки зрения, необходимо разобраться вообще с проблематикой войн грядущего века, познакомиться с разными формами и методами войны и обороны.

Ведь сегодня пришло время непонятных или, как это обозначено в прекрасной книжке Фридриха фон Хейдта — «неправильных (иррегулярных) войн»¹⁶.

 

¹ http://www.rand.org/about/

² In Athena's Camp: Preparing for Conflict in the Information Age. John Arquilla and David Ronfeldt, editors. 1997 RAND.

³ Networks and Netwars: The Future of Terror, Crime, and Militancy. John Arquilla, David Ronfeldt (editors). 2001 RAND - http://www.rand.org/publications/MR/MR1382/

⁴ Партизан на асфальте. Интервью субкоманданте Маркоса Матильде Камподонико и Эдуардо Бласине — корреспондентам уругвайского журнала «Эль Обсервадор». — Перевод Олега Ясинского, Чили. ⁵ The Zapatista "Social Netwar" in Mexico. David F. Ronfeldt, John Arquilla, Graham E. Fuller, Melissa Fuller - 1998 RAND. - http://www.rand.org/publications/MR/MR994/

⁶ http://www.seu.ru/programs/localization/booklet/gl15.txt

⁷ Интервью Субкоманданте Маркоса Габриэлю Гарсии Маркесу для колумбийского журнала "Камбио", 25 МАРТА 2001 г., Перевод Олега Ясинского, Чили. http://www.tiwy.com/pais/mexico/ entrevista_con_subcomandante_marcos/, Адрес оригинала статьи: http://www.cambio.com.co/web/interior.php?idp= 21&ids=1&ida=898

⁸ ИНТЕРВЬЮ С ЧЕЛОВЕКОМ, ВЕРНУВШИМСЯ ИЗ ЧИАПАСА. - http://stop-wto.narod.ru/bib4.htm

⁹ The Zapatista "Social Netwar" in Mexico. David F. Ronfeldt, John Arquilla, Graham E. Fuller, Melissa Fuller - 1998 RAND. - http://www.rand.org/publications/MR/MR994/ стр. 113 - 132.

¹⁰ Там же, стр. 116: «to quote from Adrienne Goss (1995), it appears that a global „third sector“ is being created-„a massive array of self-governing private organizations, not dedicated to distributing profits shareholders or directors, pursuing public purposes outside the formal apparatus of the state.“ This amounts to an „associational revolution“ among nonstate actors that may prove as significant as the rise of the nation state…».

¹¹ ИНТЕРВЬЮ С ЧЕЛОВЕКОМ, ВЕРНУВШИМСЯ ИЗ ЧИАПАСА. - http://stop-wto.narod.ru/bib4.htm

¹² Субкоманданте Маркос: Речь о войне в Косово. Мексика, июнь 1999 г. - http://www.alterdoze.com/ antigl/a17010204.htm

¹³ «ВОПРОС: ВЫ ДУМАЕТЕ, ЧТО СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ ВИДЯТ В САПАТИСТАХ УГРОЗУ? — ОТВЕТ: Да, определенно. США используют повод войны против наркотиков, чтобы вооружить Мексиканскую армию, и большинство этого вооружения используется против сапатистов. И конечно США взволнованы, потому что сапатисты подают пример в непринятии бедности и несправедливости. Американцы потратили миллионы на уничтожение партизанских движений в Сальвадоре, Гватемале и конечно Никарагуа. И теперь новое восстание в Мексике, стране, где США всегда имели высокий уровень контроля. Регион также богат нефтью. Мексиканское правительство хочет прибрать это дело к рукам, но революционное движение находится на его пути, так что в некоторых местах назревает конфликт. В мексиканских лесах имеется также огромное биоразнообразие, и американские био-технические компании хотят войти в джунгли и начать патентовать генетические коды…» — ИНТЕРВЬЮ С ЧЕЛОВЕКОМ, ВЕРНУВШИМСЯ ИЗ ЧИАПАСА. - http://stop-wto.narod.ru/bib4.htm.

¹⁴ Гонтмахер Е. Хватит ли у России «человеческого капитала»? — в «Московские новости», № 4, 29 января — 4 февраля 2002 г.

¹⁵ По поводу фиктивности и вредности такого показателя как экономический рост см. мою статью «Россия имеет все шансы стать мировой державой» (май 2000 г.)

¹⁶ Friedrich A. Freiherr von der Heydte. Der moderne Kleinkrieg als wehrpolitisches und militarisches Phanomen., 1972. См. также перевод на английский, который был сделан Executive Intelligence Review: Modern irregular warfare in defence policy and as a military phenomenon, N.-Y., 1986.

 

КМ.ру