Журнал «Золотой Лев» № 77-78 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

С. Маркедонов

 

Перехват ответственности

 

Блокада Приднестровской Молдавской Республики (ПМР) со стороны Украины снова актуализировала проблему самопровозглашенных государств на постсоветском пространстве. Однако большая часть публикаций и комментариев, посвященных блокаде ПМР, ограничивается, как правило, несколькими сюжетами.

Во-первых, в фокусе внимания экспертов оказалась проблема экономической состоятельности непризнанного государства (одного из самых экономически успешных среди самопровозглашенных образований). Подсчеты миллионных уронов от украинской блокады стали важной составляющей при анализе актуализированного «приднестровского вопроса».

Во-вторых, аналитики и политики Абхазии, НКР, Южной Осетии снова вызвали к жизни «дух Косово». Вопрос о блокаде как инструменте политического убийства СНГ-2 перед формально-правовым признанием экс-сербской автономии стал снова интенсивно обсуждаться. Спору нет, и проблемы экономической готовности ПМР к «отражению блокады», и формально-правовые споры вокруг косовско-приднестровских аналогий заслуживают внимания.

Однако без должного внимания остались другие, не менее важные сюжеты постсоветской геополитики. Между тем новый кризис вокруг ПМР отразил в себе главные тенденции политического развития постсоветского (евразийского) пространства.

Нынешнее обострение ситуации на приднестровско-украинской (формально-юридически - украинско-молдавской) границе обозначило несколько чрезвычайно важных для всего СНГ трансформаций. Прежде всего, необходимо отметить повышение геополитической роли Украины на просторах бывшего Союза ССР. Блокада ПМР стала своеобразным переходом количества в качество. После марта 2006 года Украина станет в СНГ политической фигурой первого плана. Роль России как «смотрящей за СНГ», становится достоянием истории.

Автору этих строк неоднократно приходилось писать (еще на начальном этапе «оранжевой революции») о том, что события Майдана станут важным шагом не просто к государственной состоятельности Украины, а к укреплению государственности и превращению ее в альтернативный центр политического притяжения на постсоветском пространстве. Победа Виктора Ющенки (как бы мы ни относились к его персоне и феномену «оранжизма») стала преодолением «пограничного состояния» украинской национальной идентичности. Именно с его победой была разломана специфическая украинская политическая дихотомия (коммунисты- этнонационалисты). Победу одержала идея украинской гражданской политической нации, разделяемая сегодня и Виктором Януковичем, и Юлией Тимошенко. Сегодня любой украинский политик (и Янукович в том числе) будет проводить курс на обеспечение украинского доминирования в СНГ.

Успешное решение основного вопроса для всякого государства - вопроса о национальной идентификации - позволило Украине претендовать на то место, которое по праву могла бы занимать сегодня Россия. Речь идет о роли «ответственного за демократию» в СНГ, лидера модернизационных процессов. В данном случае мы говорим скорее об имидже, чем о реальной демократии и модернизации. Эту роль Россия бездарно упустила еще в начале 1990-х гг. Между тем именно наша страна была практически официально номинирована на эту роль и США, и Европой. Победа над ГКЧП, стремительные рыночные реформы, реализация федералистского (а не унитаристского, как в той же Украине) проекта, идеологическая приверженность антикоммунизму давали России шанс стать реальным арбитром и «ответственным» за безопасность на постсоветском пространстве под флагом демократии. Еще раз подчеркнем, в данном случае демократия могла бы стать прекрасным инструментом для достижения российского геополитического доминирования. «Россия, распростившись с коммунистическим прошлым, показывает пример для бывших советских республик»,- вот та идейно-политическая конструкция, которая бы позволила Москве избежать просчетов, преследовавших ее в СНГ в течение всего посткоммунистического периода. Однако приверженность советской риторике и неумение сформулировать на понятном для Запада политическом языке цели своего военно-политического и экономического присутствия на просторах бывшего Союза превратили Россию в страну, боящуюся любой трансформации, ориентированную исключительно на консервативную, застойную «стабилизацию». При этом стабилизацию, достигнутую любой ценой.

Сегодня роль локомотива демократии начинает брать на себя Украина. Активизация ГУАМ, «боржомская декларация», проведение «слета восточноевропейских демократий» в Киеве, выход Украины на кавказский геополитический театр (идея о замене миротворческого контингента России в Южной Осетии и в Абхазии на украинский), создание вокруг Киева политических клиентел (Грузия, Молдова) и в финале - блокада Приднестровья говорят о том, что сегодня Украина не удовлетворена ролью младшей сестры в СНГ. Блокада ПМР показала, что Украина готова и к жестким действиям и нарушению ей же подписанных договоренностей (Московский меморандум 1997 года, разрешающей ПМР самостоятельную внешнеэкономическую деятельность). С Меморандумом та же история, что и с Дагомысскими соглашениями 1992 года. На сей раз Украина (как раньше Грузия) хочет показать, что ранее достигнутые соглашения при решающей роли России не действуют и не имеют реальной (не формальной) силы. Главное - суметь это легитимизировать с помощью демократической лексики, даже если ты – нарушитель собственных договоренностей.

То, что жесткие действия Украины не вполне суверенны и опираются на помощь США и Европы, - очевидно. Но очевидно также и умение украинской элиты использовать эти ресурсы с выгодой для себя. Можно сколь угодно «обижаться» на Ющенку или Саакашвили за их постоянную апелляцию к Западу. Но нельзя не видеть, что лидеры и Украины, и Грузии используют Запад в большей степени, чем Запад использует украинского и грузинского вождя. Да, используют в антироссийских целях. Но, как говорится, сами виноваты. У России уже был шанс выиграть тендер на лидера демократии. Теперь этот тендер, похоже, выигрывает Украина. Отмена пресловутой поправки Джексона-Вэника в отношении этой страны - лучшее тому свидетельство.

Кризис вокруг ПМР - это не только рост украинской мощи. Данный кризис станет проверкой на силу для СНГ-2 (союза непризнанных государств). Готовы ли другие самопровозглашенные республики оказать реальную помощь ПМР в случае эскалации кризиса? Дипломатическая поддержка ПМР с их стороны уже оказывается. МИД Нагорного Карабаха «обращает внимание международного сообщества на недопустимость использования экономических санкций против целого народа, тем самым подталкивая его к гуманитарной катастрофе. Экономическая блокада как метод политического давления, а также применение силовых методов только усугубляют непонимание между вовлеченными в конфликт народами и отдаляют перспективу мирного урегулирования на основе европейских ценностей. Многолетний опыт нахождения Нагорного Карабаха в условиях блокады, навязанной Азербайджаном и нанесшей невосполнимый экономический и гуманитарный ущерб населению Нагорного Карабаха, только подтверждает несостоятельность применения данных методов в урегулировании конфликтов. Министерство иностранных дел НКР также обращает внимание на изменение политической конъюнктуры вокруг Приднестровья, что нарушает общую картину урегулирования и может спровоцировать обострение конфликта». Схожие оценки продемонстрировали и представители Южной Осетии. По словам вице-спикера парламента непризнанной республики Валерия Дзиццоева (Дзиццойты), «прежде чем Косово получит полномасштабное юридическое признание, Запад пытается представить урегулирование в Косово как уникальное, которое не может быть представлено нигде более. Запад прекрасно знает, что ПМР - динамично развивающееся молодое государство, и экономика этого государства ничуть не хуже экономики соседней Молдавской Республики. Это все происходит в нарушение меморандума, подписанного в Москве в 1997 году "Об основах нормализации отношений между Молдавией и Приднестровьем".

Очевидно, что превращение ПМР в «слабое звено» СНГ-2 существенно изменит позиционирования других членов сообщества непризнанных государств. Однако сегодня пока рано говорить, в каком направлении пройдут эти изменения.

Возникает важный вопрос: какова в этой ситуации роль России? Именно на Москву обращены взоры жителей ПМР. Их взгляды отличают завышенные ожидания. Многие из них пока не готовы к осознанию того, что сегодня перед ними не Россия 1990-х гг. Та Россия, имевшая репутацию «самой демократичной» в СНГ, имела куда большую свободу маневра и возможность для отстаивания интересов - как своих соотечественников, так и непризнанных образований, появившихся в результате этнонационалистического самоопределения новых независимых государств.

Сегодня России отводится куда более скромная роль. На Западе ее видят как «переговорщика», «увещевателя» строптивых постсоветских политиков. Тем паче, что «удачные примеры» уже были (казус Аслана Абашидзе). Пользуясь доверием к Москве со стороны и элит, и населения самопровозглашенных республик, США и Евросоюз хотят, чтобы Россия сумела убедить своих строптивых партнеров пойти на «сдачу». Самое главное то, что условия подобной сдачи практически не обсуждаются. Между тем ситуация в Аджарии (грузиноязычной и инкорпорированной в грузинскую политическую культуру) существенно отличается от положения дел в ПМР, Южной Осетии и Абхазии. В трех последних случаях главная проблема - не строптивый «князь», а строптивое население республик, не видящее своих перспектив на путях интеграции с признанными образованиями (Молдавией и Грузией соответственно). В случае с ПМР интеграции не желают не только русские, но также украинцы и молдаване. Однако вместо распутывания сложных этнополитических узлов демократический Запад также стремится реализовать упрощенческий сценарий- капитуляцию СНГ-2. Москва же оказывается не в состоянии предотвратить подобный сценарий, поскольку не умеет защищать свои требования в рамках демократического дискурса, апеллируя то к «великой державе», то к «геополитической катастрофе», то есть распаду СССР. Это неумение дорого обходится отечественной дипломатии. Россия из главного арбитра в СНГ превращается в «увещевателя» непризнанных государств и переговорщика по «капитуляции».

 

22 марта 2006