Журнал «Золотой Лев» № 75-76 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

Ю. Коринец

 

Деконструкция парламентаризма у Карла Шмитта

 

Деконструкция у Шмитта – это метод, при помощи которого принципиально исследуются юридические материи и абстрактные государственно- и конституционно-теоретические модели осознаются в контексте актуальной современности, чтобы описать потом их историческое разложение вследствие раскрытия имманентной непоследовательности и противоречий. Этот метод можно проследить во многих его сочинениях. Практический демонтаж юридических моделей большей частью не носит характер открытой политической борьбы, но проявляется в форме юридического анализа определенных процессов разложения. Это сказывается в манере Шмитта выдвигать вначале известные основные понятия, такие, как «определение суверенитета», «принципы парламентаризма», «понятие политического» или «понятие конституции», чтобы затем описать изменение их смысла, которое требует новых позиций и понятий.

Шмиттовская критика либерализма родилась не из идеалистического стремления спасти изначальный смысл либерализма от вырождения. Шмитт учится у своих противников их аргументации, чтобы вскрыть их предательство своих собственных идеалов и таким образом разоружить их. Здесь Шмитт верен изречению Ницше: «Подтолкни падающего». Это воздействие Карла Шмитта подтверждает Эрнст Юнгер:

 

«Значение духа определяется сегодня его отношением к оружию. Вам удалось сделать особенное военно-техническое изобретение: мина, которая взрывается бесшумно».

 

В «Глоссарии» Шмитт записывает 9 октября 1949 года:

 

«В журнале Christ und Welt напечатано мое важное замечание, рядом с рекламой крема Nivea. Это очень хорошо. Во времена царизма русские нигилисты прятали свои бомбы в букеты цветов. Почему бы мне не окружать мои аналогичные дела рекламой крема Nivea?».

 

Такого рода понятийные мины Шмитт особенно эффективно взрывает в борьбе с Веймарским парламентаризмом. Написанное в 1923 году сочинение «Духовно-историческое состояние сегодняшнего парламентаризма» лишает иллюзий молодую Веймарскую республику, констатируя утрату первоначальной веры в классические принципы «дискуссии» и «публичности». Этот труд исследует духовно-исторически и принципиально духовные основы парламентаризма. Шмитт отвергает социально-техническое и функционалистское обоснование Макса Вебера, что парламент является инструментом политического отбора элиты. Шмитт понимает либерализм как «метафизическую систему» и спрашивает о специфически присущем парламентаризму как особой форме правления и государственного устройства. Он хочет понять сердцевину института современного парламента как теоретически, так и практически. Принципы парламентаризма – дискуссия и публичность – обусловлены метафизикой: Обычно исследуют только тот экономический вывод, что из свободной хозяйственной конкуренции частных индивидов, из свободы договора, свободы торговли, свободы ремесел сами собой получаются социальная гармония интересов и наибольшее возможное изобилие, — пишет Шмитт. — Но это – только один случай применения всеобщего либерального принципа. То же самое – утверждать, что из свободной борьбы мнений возникает истина как гармония, которая сама собой образуется в результате соревнования. Истина становится простой функцией вечного соревнования мнений. По отношению к истине это означает отказ от окончательного результата. Как пишет Шмитт о Доносо Кортесе в другом месте:

 

«Этот либерализм с его непоследовательностью и компромиссами существует для Кортеса только в тот краткий промежуточный момент, когда на вопрос: «Христос или Варрава?» возможно ответить предложением отсрочки или учреждением комиссии по расследованию».

 

Парламентаризм – это институт «вечного разговора», представления политических романтиков в начале Х1Х века. Шмитт устанавливает политико-теологическое родство романтического настроя с институтом парламента. Парламент предстает аполитической буржуазной дискуссией, которая никогда не приходит к решению. Шмитт констатирует утрату принципов публичности и дискуссии как инструментов для выработки истины. Узкие и самые узкие комитеты партий или партийных коалиций принимают решения за закрытыми дверями, а то, о чем договариваются в узком комитете представители капиталистических концернов, связанные общими интересами, быть может, гораздо важнее для судеб миллионов людей, чем эти политические решения. Настоящая деятельность происходит не на открытых пленарных дискуссиях, но в комитетах, снимается и отменяется всякая ответственность и вся парламентская система представляет собою всего лишь фасад, за которым кроется господство партий и экономических интересов. Парламент духовно-исторически лишился своей почвы и функционирует лишь как пустой аппарат, силой только механической инерции, под собственной тяжестью. Если публичность и дискуссия в реальной действительности парламента стали пустой и ничтожной формальностью, то и парламент, как он до сих пор развивался в качестве института, утратил свое духовно-историческое основание и смысл. Во время Французской революции релятивный рационализм парламентаризма потерпел крушение в проблеме образования воли и практически привел к абсолютному рационализму диктатуры – к приостановлению демократии во имя истинной демократии, которую нужно еще создать, что разрушило принципы буржуазного правового государства. Критику парламентаризма у Шмитта можно прочесть как критику рационализма и диалектическую деконструкцию политической идеи Просвещения.

 

Правая.ру

22 февраля 2006 г.


Реклама:
-