Журнал «Золотой Лев» № 67-68 - издание русской консервативной
мысли
(www.zlev.ru)
М.Г. Делягин
Невозможно
забить в стену гвоздь молотком из пластилина[1]
Дискуссия о необходимости для России объединяющего
национального проекта, которая активно велась в последние годы
в экспертном сообществе, привела к появлению сразу четырех национальных
проектов, на реализацию которых выделяются немалые бюджетные средства.
Михаил Делягин считает, что произошла типичная подмена понятий,
и программы развития отраслей и социальной сферы назвали модным
термином «национальный проект». Между тем, без решения главной проблемы страны,
без планомерной и последовательной борьбы с коррупцией любой
национальный проект может оказаться мыльным пузырем. Каким же мог бы стать
реальный национальный проект в современной России?
- Одной из тем, активно обсуждаемых в последнее время,
стало заявление о четырех(!) национальных проектах, которые будут
реализованы в России в ближайший период: в образовании,
здравоохранении, обеспечении граждан доступным жильем и в аграрном
секторе. Наконец-то свершилось то, о необходимости чего так долго говорили
эксперты?
- Это типичная подмена понятий, когда программы развития
отраслей и социальной сферы — безусловно, нужные и важные —
называют модным термином «национальный проект». Потому что общенациональный
проект должен быть один. Это то же самое, что стратегия развития
государства — то, как именно должна развиваться страна, за счет чего
она должна развиваться. Обозначенные же как национальные проекты — это
направления развития, которых должно быть больше.
Например, транспорт. В России существует проблема
доступности транспорта, именно доступности. Судите сами. Для того чтобы
проехать сто метров между любыми(!) двумя областями в России, нужно
добираться до федеральной трассы и объезжать по большому кругу. На
границе региона местные дороги заканчиваются, и соседние города
и села, находящиеся в разных субъектах Федерации, не имеют между
собой транспортного сообщения. Существует и проблема качества имеющихся
автомобильных дорог. Люди предпочитают летать самолетами даже на короткие
расстояния, если имеют для этого возможность. А что касается доступности
по финансовым основаниям, то стоимость транспортных услуг исключительно
велика и практически запретительна, то есть делает услугу недоступной для
большинства населения. В Советском Союзе билет на самолет на Дальний
Восток стоил чуть больше половины средней зарплаты, сейчас — в разы больше
зарплаты. Это огромная проблема.
Я уже не говорю про технологии. Без них, то есть без
упора на интеллектуальный капитал нации, не будет успеха ни
у каких программ. Значит, на этом и надо основывать национальный
проект. Никто не отменял учебник географии, гениально пересказанный
Андреем Паршевым в книге «Почему Россия не Америка?» Поскольку
у нас отрицательная климатическая рента в силу географического
положения и отрицательная управленческая рента в силу
историко-психологических обстоятельств, мы можем существовать, только
компенсируя эти две отрицательные ренты позитивной интеллектуальной, иными
словами — за счет освоения передовых технологий. Все, что пытался сделать
Советский Союз и сделал до открытия тюменской нефти, вернее, до нефтяного
кризиса начала 1970-х годов прошлого века — это были технологические
прорывы. Вот это можно было бы назвать национальным проектом!
Среди современных «национальных проектов» почему-то
«забыли» технологии, но, самое главное, почему-то «забыто» значение понятий.
Это бюрократическое извращение, которое показывает, что главное
не достижение цели, а процесс. Надо сказать, что за рамками
интимных отношений, такой подход не имеет права на существование.
- Возможно ли в настоящий исторический момент
осуществить национальный проект в истинном значении этого термина? Ряд
экспертов сходится во мнении, что такое в принципе невозможно, потому что
страна не готова, нет единения нации.
- Можно продекларировать. Но если это останется
декларацией, то будет обычным сотрясением воздуха. Все или почти все, что
говорилось в 2000 году, в начале первого срока президента Путина,
было очень правильно. Если бы это все действительно начало осуществляться, было
бы неплохо. Но за осуществление большинства идей, которые тогда были
озвучены, так и не взялись. Взялись лишь за укрепление вертикали
власти, забыв, что это инструмент, но не самоцель. Если подобное
превращается в самоцель, то кончается плохо. В общем, объявить
национальный проект, наверное, можно, но главное — ведь придется
и реализовывать. Никто не хочет брать на себя ответственность,
потому что понимает: если сейчас прокукарекать, потом придется отвечать
за то, почему не наступил рассвет.
- То есть вы тоже считаете, что не созрели
предпосылки, делающие возможным некое общенациональное единение? Почему?
- Государственная власть полностью освободилась
от контроля со стороны общества. Это действующая в ряде государств
модель, имеющая право на существование. Но такое возможно в тех
странах, где элиты испытывают ответственность перед своей страной по тем
или иным причинам: историческим, психологическим, культурным. Наша современная
элита сложилась за счет осознанного разворовывания своей страны,
и она принципиально не может испытывать ответственность перед
обществом. Если 15 лет занимались грабежом на большой дороге, на 16-й
год проникнуться интересами тех, кого грабил, не получится.
- А общество само по себе, без участия государства
(точнее, чиновников, ведь именно их мы с вами сейчас подразумеваем, говоря
о государстве?), могло бы объединиться для реализации такой
общенациональной стратегии?
- Российское общество специфично. Оно готово делать как
любые разумные, так и неразумные вещи.
- Вы хотите сказать, что русская лень — это миф?
- Давайте уж закончим пословицу, не будем
передергивать: русский долго запрягает, но очень быстро ездит. Русским
нужно дать команду и сказать, что от них требуется. И при этом
продемонстрировать, что все сказанное серьезно. И тогда они все сделают.
Развитие России осуществляется посредством государства, а не посредством
частной инициативы. Безумие ожидать, что кто-то что-то сделает сам. Этого
не будет никогда. Само в России не бывает ничего.
К тому же наше общество (как и любое, впрочем) очень
разнородное. Оно может объединиться лишь в процессе достижения некой цели,
достаточно отдаленной и достаточно масштабной. Причем поскольку люди
разные, каждый наполнит ее своим содержанием. Что такое коммунизм, например?
Для одного — это всеобщее равенство, для другого, извините — одна
большая шведская семья, для третьего — жратва от пуза, для
четвертого — бесплатный врач. В 2000 году во главу угла попробовали
поставить порядок. Как его понимают? Для одних это государственность, для других —
социальная справедливость, для третьих — свобода слова. И так далее. Но
такие разные толкования не мешают объединению.
И второе. За исключением короткого промежутка
времени — с конца 50-х по середину 80-х годов прошлого
века — Россия жила более-менее спокойно. Не такой длительный отрезок
времени, согласитесь — сознательная часть жизнь одного поколения. Сейчас
люди очень бедны. 88% граждан не имеют денег на покупку простейшей
бытовой техники. Бедный человек заботится о своем кармане, а не об
общих целях. И нельзя его в этом винить. Более того, люди утратили
культуру. Говорят: ах, советская власть была некультурна. По сравнению
с тем, что происходит в последние 15 лет в сфере культуры,
советский период был настоящей Эпохой Возрождения, эпохой просвещения. Когда
некультурный человек получает возможность ставить цели, то он решает задачи
не развития, а личной мести. Особенно если есть, кому
и за что мстить.
Поэтому доверие к обществу, конечно, должно быть,
но нужно быть трезвым. Если доверить алкоголику бутылку, вы сами будете
виноваты во всех последствиях этого поступка. Если вы доверите бедному
озлобленному и неразвитому свободу, вы сами будете виноваты во всех последствиях
этого гуманного шага.
- Как долго страна может существовать без общенациональной,
объединяющей идеи, стратегии, проекта? Это, конечно, разные вещи, но грани
одного кирпичика в фундаменте государства.
- Общество — живой организм. И если ему
не предложат цель, оно, конечно, рано или поздно выработает ее само,
но механизм выработки будет очень разрушительным. Мы свалимся
в системный кризис, и ужас, который будет этим вызван, приведет либо
к уничтожению общества (а потом и страны), либо к появлению национальной
идеи и политическому продолжению. Причем идея будет менее амбициозной,
чем, возможно, даже может возникнуть сейчас. Ведь придется подниматься
с еще более низкого уровня.
Такой системный кризис я считаю неизбежным
и достаточно близким. Даже при высоких ценах на нефть. Мы войдем
в зону риска в конце 2006 года, и все может произойти до конца
2009 года. Даже при сегодняшнем запасе прочности и сегодняшних ценах на нефть
нас надолго не хватит.
Вот только что случился очередной бардак. В Нальчике живет
300 тысяч человек. И пусть даже 100 бандитов, вошедших в огромный город,
по идее, не должны парализовать его жизнь. Тем не менее, это
случилось. Это признак разложения Российского государства, хуже того,
разложения российской государственности, что значительно более серьезно. Дело
не в 3 тысячах чиновников-коррупционеров, которые управляют страной,
а в том, что это система. И она идет к кризису. И придет.
Посмотрите. Чуть более года назад была захвачена Назрань.
Кто-то извлек какие-то уроки? Никто. Точно по тому же сценарию. То же
самое происходит. В Дагестане погибает по нескольку сотрудников силовых
структур в день. Это уже норма. Это уже даже не так интересно, как
прогноз погоды, не в топе новостей. Потому что прогнозом погоды хоть
кто-то интересуется, а это — никого не интересующая обыденность.
Да, Чечня на пути к примирению. Это реальная вещь.
Хотя у меня совершенно не вызывают никакой симпатии некоторые будущие
руководители Чечни. Но, по крайней мере, там меньше стреляют,
по крайней мере, доступ к федеральному бюджету после выборов будет
возможным для всех тейпов. И хотя это будет по-прежнему грабеж, по-прежнему
Россия будет платить дань Чечне, называя это помощью, тем не менее, там
будет снижена силовая напряженность. Но рядом Дагестан. Как в поговорке:
нос вытащил, хвост увяз. Была у нас одна Чечня, теперь есть еще
и Дагестан.
- Раз уж мы заговорили о Северном Кавказе,
хочется спросить: а возможен ли национальный проект в воюющей стране?
Возможен ли такой объединяющий проект, если у нас есть горячая точка?
- Почему нет? Вот мы сидим с вами в хорошем
ресторане. Едим вкусную пищу. Нам Кавказ мешает? Конечно, мешает,
но не вычеркивает нас из жизни, не занимает у нас 24 часа
в сутки. Это проблема. Но весь мир живет с проблемами. Конечно, это
затрудняет развитие, отвлекает ресурсы, к тому же задает порой неприличную
жесткость в поступках.
Любая проблема отвлекает кучу ресурсов. Даже если решать ее
правильно. А если не решать или решать неправильно, как, на мой
взгляд, у нас сейчас происходит, то тем более. Но, знаете, конфликт
на Кавказе не отменяет необходимости наличия власти. Точно так же он
не отменяет возможности реализации общенационального проекта.
- А какие проекты в других государствах их качественно
изменили?
- Сколько угодно примеров. Президент Гувер начал строить
автобаны в Америке и тем самым создал единую страну. Именно этими
автомобильными дорогами. В Америке было много депрессивных регионов. Долина
реки Теннеси, полностью реконструированная Рузвельтом, Аляска,
реконструированная Фордом, и районы гор Аппалачи, реконструированные
Куинси. Казалось бы, это частные примеры регионального развития, но они
изменили всю страну.
Турки изменили страну дважды в прошлом веке —
в 50-е годы за счет индустриализации, а в 90-е —
за счет русского туризма. Я помню, когда в 1995 году моя знакомая
пришла в отделение полиции на нынешнем турецком курорте
и объяснила, что она была вынуждена сломать руку и нос человеку, то
офицер полиции спросил: а вы подтверждаете, что вы добровольно
и справедливо вышли за территорию отеля? Она сказала: «Да!». «Так
чего же вы хотели — спросил ее полицейский. — Надеюсь, что
у этого бедняги нет к вам претензий?» Сейчас Турция другая страна. Но это
было всего 10 лет назад.
И в России, и Советском Союзе достаточно
примеров. То же самое, что и Гувер, кстати, сделал в России Петр
Первый. Никто не обращает на это внимание. Стрелецкие бунты кончились
не тогда, когда зачинщикам отрубили голову, а когда провели дороги,
по которым можно было проехать в любую погоду в любой крупный
населенный пункт. Транссибирская магистраль изменила страну. План ГОЭЛРО
изменил страну. Химизация сельского хозяйства, будете смеяться, но тоже
изменила страну. Атомная бомба изменила страну. Потому что стало ясно:
«очкариков» нельзя расстреливать просто так. Они нужны для чего-то. Проект
по созданию атомной бомбы сделал ученого уважаемым человеком. Подготовка к
войне, известная под названиями «индустриализация», «коллективизация»
и т.д. Это были грандиозные социальные преобразования в обществе, и они
изменили страну.
Так что не обязательно примеры искать
за границей. В истории нашей страны на протяжении веков такого было
предостаточно. Культурная революция до Китая случилась в России, когда
ликвидировали безграмотность, а до этого ликвидировали беспризорность. Все
возможно, просто нужно ставить общественно значимые задачи. Понятно, что при их
реализации пополняются и карманы чиновников. Воруют многие. Но воруют
на созидании, а не на разрушении. А вот если цель одна —
урвать, тогда лучше ничего не делать. Потому что такое целеполагание
априори разрушительно.
- Удвоение ВВП — это не национальный проект?
- Это лозунг. Просто лозунг, потому что непонятно:
за счет чего это удвоение должно произойти. Непонятно и зачем. Что
конкретному человеку даст это удвоение? Не о макроэкономике говорить надо
людям, а о понятных на бытовом уровне вещах. И задачи именно такого
рода ставить. Если удвоение ВВП за счет обеспечения каждой семьи
квартирой, тогда да. Все помнят, как Горбачев обещал, что к 2000 году каждая
семья будет жить в отдельной квартире, но никто и не
задумывается, что если бы так случилось, национальный доход должен был
удвоиться. Вещи взаимосвязанные, но людям необходимы конкретные
целеполагания.
При новых экономических условиях — частная
собственность и прочие прелести капитализма — такой проект вроде бы
начинать наивно. Но если, например, семье, родившей третьего ребенка, квартиру
давать бесплатно — это могло бы стать видимой, надводной частью
национального проекта. Не следует объяснять, думаю, что в таком случае
наметится значительный рост по многим другим направлениям при, казалось
бы, серьезных вложениях на начальном этапе. А просто удвоение ВВП —
это фикция, объем без содержания.
- Разве то, что предлагается — 21 млрд
на программу «доступного жилья», 22 млрд — на образование и т.д. —
будет лишним, никому не нужным расходованием средств?
- Это разные вещи. Идет реформа, которая делает образование
недоступным. Если вы повышаете зарплату преподавателям и учителям,
но при этом образование становится недоступным для людей (и здравоохранение,
кстати, тоже), и при этом качество образования и медицины падает, то
зачем? Не гуманнее ли просто всех уморить голодом, чтобы никто не мучился?
Что касается доступного жилья. Доступное — для кого?
Ипотека сегодняшняя — это очень дорого. Это богатым 10% населения
доступно. Некоторые мои друзья покупали квартиры в последние три года,
когда уже можно было брать кредит в банке. Но все брали в долг
у знакомых. И только в случае нехватки денег обращались в банк.
Потому что платить 10-20% в год нереально. Это первое. Второе. Почему
вместо того, чтобы выделять деньги, не побороться с монополизмом
строителей, о которых сам же Президент Путин очень ярко говорил этой
весной? Понятно, что в Москве нет домов с себестоимостью в $2000
за квадратный метр. Себестоимость ну, допустим, $600. Пусть будет норматив
рентабельности в 10%. Продавайте за $700-800 — 16-20%
с налогами. Почему нужно продавать за $2000-2500? Такие действия
не потребуют дополнительных денег из федерального бюджета. И примеры можно
продолжить.
- Вы предлагаете другой механизм решения проблемы?
- Другой подход. Да, конечно, нужно выделить средства
на государственные гарантии для того, чтобы ипотека стала дешевле,
но это только один из шагов. Что дальше?
- Раз уж мы начали анализировать проекты, может,
продолжим? Здравоохранение и сельское хозяйство...
- Президент сказал, что зарплата врачам повышается
на 10 тысяч рублей, то есть в три раза. После этого министр
подтвердил, что это чистая правда, но касается только 8,2% врачей. Если бы
это было во времена Сталина, вечером того же дня этот министр здравоохранения
был бы на пути, в лучшем случае, в места не столь
отдаленные, а в худшем — в мир иной, и надо сказать —
за дело. Либо вы повышаете заплату всем, либо делаете что-то другое.
Потому что это анекдот. Если вы врач общей практики, вам повышают зарплату,
а остальным нет. Вот отоларингологам не повышают почему-то. Возникают
дивные сюжеты: закупается огромное количество оборудования, а зарплаты
людей, которые будут работать на этом новом оборудовании, оставляют
прежними. Выделяются огромные деньги на вакцины, а медсестрам,
которые эти вакцины будут применять (то есть уколов больше делать), оставляют
прежнюю зарплату. Это что за издевательство? Подачкой какой-то части
медиков проблему не решишь. Отдельная проблема: полностью отсутствует
контроль за деньгами фондов обязательного медицинского страхования.
Продолжить?
Сельское хозяйство. Мало выделить деньги. Их нужно еще
и умело использовать. На что выделяются деньги: на семеноводство,
на развитие племенного животноводства, на развитие технологий,
на распространение этих технологий, чтобы фермеры и хозяйства
приобрели технику? Если да, то это правильно. Но, может, еще и на борьбу
со злоупотреблениями монополистов? Так на это вообще не нужно много
денег. Берется полк ментов, каждому дается по $200 до и по $500
после, и тупо зачищаются рынки. Когда я вижу, что яблоки на всем
рынке стоят одинаково, уже не удивляюсь. Не удивляюсь, когда вижу, что
цветы по всей Москве стоят одинаково. Жители Подмосковья, соседних
областей продают во дворах картошку в два раза дешевле, потому что их
просто не пускают на рынок. Ведь это, казалось бы, повод для
уголовного преследования администрации рынков. У нас же — нормальная
картинка жизни.
Борьба с мафией — это не затратная вещь.
Потому что, все кто с ней должны бороться, и так свои деньги получают
с лихвой. Дело не в том, что нет денег — нет желания. На
самом деле забавно, когда Президент Путин говорит: нет национального проекта,
не на что потратить деньги. Безответственность процветает, вот
и не на что потратить деньги.
- Это мне экономист говорит, который должен оперировать,
в первую очередь, цифрами?
- А экономист сталкивается с ситуацией, когда можно
выделить 100 рублей, и их украдут: и дело не сделают, и еще
попросят. Потому что хочется украсть больше. А можно выделить 50 рублей, потому
что решение проблемы стоит 50 рублей. И выбор между этими двумя
вариантами — не экономический выбор. Это выбор целеполагания. Это
выбор политический. Мы создаем систему, в которой нормальным типом
поведения является что — воровство или созидание? Понятно, что и при
созидании у большинства людей в карманах что-то застрянет. Потому что
люди, воспитанные 15 годами рынка, о себе не забудут никогда. И
правильно сделают...
- Нашего рынка...
- Существенное замечание — действительно, нашего
рынка. Но можно воровать на созидании, а можно просто воровать,
и только. Сейчас реализуется вторая модель, и чтобы этот тренд
переломить, нужны титанические усилия. Беда не в том — возможно
это сделать, или нет, а в том, что мы не видим никаких попыток
изменить порочную систему. Вернемся к теме Северного Кавказа — половина
всех проблем там проистекает из проблемы коррупции.
- Не этнические, не конфессиональные противоречия,
на ваш взгляд, есть корень проблем южных республик? Коррупция ведь она
не имеет религии и национальности.
- Имеет она и религию, и национальность
на самом деле. Как и преступность имеет и религию,
и национальность. Любой народ имеет свои особенности. Поэтому любой народ
дает и берет взятки по-иному, чем его соседи. Живой пример: на днях
был обыск в офисе «Открытой России». А я там член наблюдательного совета.
Обыск делали с размахом, весь переулочек был оцеплен ОМОНом. На этом же
переулочке идет стройка, приехал грузовик с кирпичами, и за проезд
за оцепление с него взяли 2000 рублей, за выезд — столько
же. С одной стороны, грузовичок-то ни причем, с другой — а если
бы это были реальные террористы? ОМОНовцы могли бы взять 2000 рублей,
и провезли бы туда пулемет, и никого из этих ОМОНовцев в живых
бы не осталось. А как произошли все теракты? Ведь убивать в Беслан
приехали на одном или двух грузовиках. А как они посты проехали?
Сейчас, когда летишь через аэропорт «Домодедово», надо
снимать с себя все: ремни, ботинки. Почему? Потому что один сотрудник взял
взятку — 1000 рублей, и два самолета перестали существовать. Вопрос:
а почему я должен снимать ботинки из-за того, что два года назад кто-то
взял взятку? А не проще ли со взяточничеством побороться
в собственных рядах? И ничего не нужно придумывать. Американцы это
придумали давно, когда в ФБР наняли новых сотрудников арабского
происхождения, одели их в бурнусы и пустили по всем
министерствам раздавать взятки. Поскольку это была провокация, посадить
за взятки было нельзя. Всех, кто поддался на уговоры, уволили к
чертовой матери с волчьим билетом. Один раз сделали, американцы до сих пор
помнят.
Или операция «Чистые руки» в Италии. Что там
происходило? Если ты бизнесмен, к тебе приходят сотрудники правоохранительных
органов и говорят: расскажи, пожалуйста, кому ты давал взятки? Я говорю:
вы что, я белый и пушистый, и вообще у меня денег нет. Тебе
отвечают: по оперативным данным, ты дал взятки 20 чиновникам. Если ты
против одного из них — по своему выбору — выступишь в суде,
мы тебя преследовать не будем. Сохранишь доброе имя, не говоря
уже о свободе. А если ты никого не выберешь, извини, мы найдем
способ доказать, что ты давал взятки хотя бы по одному из этих 20
эпизодов. Во всем мире как: если я даю взятку чиновнику, то виноват чиновник,
потому что он создал условия, при которых бизнесмену остается выбор — или
прекращать бизнес, или давать взятки. У нас наоборот: гаишник останавливает
человека, вымогает у него взятку. Сажают в тюрьму человека, а не
гаишника.
- Экономист Михаил Делягин предлагает в качестве
национального проекта борьбу с коррупцией?
- Нет. Это деталь. Это маленькая деталь. Это как масло
налить в двигатель. Потому что без этого просто ничего крутиться
не будет.
- Хорошо, я сформулирую свое резюме по-другому.
Экономист — делаю на этом упор — экономист Делягин предлагает
неэкономические методы решения экономических проблем страны. Так?
- Вы можете сколько угодно рассуждать о том, какой
автомобиль купить. Но если ваша зарплата составляет 2000 рублей в месяц,
то вам бессмысленно заниматься этой проблемой. Точно так же инструмент решения
любой экономической проблемы — это государственная власть. Пока вы
не оздоровите власть в государстве, вам не следует даже пытаться
решать его экономические проблемы. Если мотивация власти заключается в личном
обогащении составляющих ее чиновников, бессмысленно решать любую экономическую
задачу. Инструмент отсутствует. Вы выбираете, куда забить гвоздь, только вместо
молотка у вас кусок пластилина. Какая разница, куда его забивать, если
забивать нечем.
Беседовал Игорь
Шатров
«Росбалт»
20.10.2005