Журнал «Золотой Лев» № 67-68 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

Ю.В. Крупнов

 

СТОЛИЦА РОССИИ ДОЛЖНА СТОЯТЬ НА ТИХОМ ОКЕАНЕ

 

Призвание русских — идти встречь Солнца. Наш ориентир — не Запад, а Северо-Восток. Уже к середине XVIII века русские дошли до Аляски и первично освоили весь необъятный регион от Аляски до Урала.

Теперь наше правильное историческое действие в XXI веке состоит в том, чтобы создать центр государственности на Северо-Востоке страны, на Тихом Великом океане. Именно туда и следует перенести столицу России.

Столицы переносятся или заново строятся не для того, чтобы будоражить жителей прежних столиц. Столицы определяются для того, чтобы закреплять достигнутое предками, чтобы заявлять и организовывать вековые программы решительного развития страны и мира.

Именно таким действием был перенос Святым благоверным великим князем Андреем Боголюбским политического центра Руси и столицы из Киева во Владимир.

Важным примером является и появление 300 лет назад Санкт-Петербурга. Строительство Петербурга стало практическим шагом по реализации программы по преобразованию страны в Российскую Империю. Именно с Петербурга начался двухсотлетний (с 1721 по 1917 годы) имперский период России. Но как тот выбор Петра Великого почти 300 лет назад, так и сегодняшние имперско-западные мотивы являются результатом в целом ложного самоопределения политического класса России в XVIII веке. Идея Петербурга — идея новой императорской России, средство "ввести её в семью европейских народов", в состав наследников языческой Римской империи или, как любит повторять последние три года В. Путин, "вернуться в семью цивилизованных наций".

Я очень люблю Санкт-Петербург и не могу без этого великого города представить России. Петербург окончательно утвердил имя Россия. Петербург, как и каждый величественный центр столиц старых имперских наций, например, Стокгольма, заставляет уважать мужество и мощь славного Осьмнадцатого века. Но есть одно важное отличие, которое точно подметил французский писатель Анатоль Франс: "Петербург можно было создать где угодно, а Москва создала Россию".

И сегодня должна идти речь о таком новом духовно-организационном центре страны, о такой новой столице, которая была бы в состоянии, как и Москва, создать заново страну, воссоздать Россию для нового столетия и тысячелетия.

Вот как описывал значение смены столиц замечательный историк Вильям Васильевич Похлебкин (больше известный как автор прекрасных книг по кулинарии, навсегда затмивших по глубине и разносторонности, достоверности традиционную рецептурную макулатуру на эту тему) в работе "Столицы России. История их смены и причина окончательного установления столицы в Москве": "Смена столиц всегда служит внешним, но иногда наиболее наглядным проявлением тех серьезных социально-экономических изменений, которые происходят в историческом развитии любого государства. Экс-столицы являются как бы вехами, отмечающими или даже символизирующими определенные этапы, пройденные страной на большом историческом пути".

Но, поскольку Россия сейчас находится в ситуации необходимости не только ретроспективной рефлексии своего пути, но и проспективной рефлексии и проектного определения следующего проектно-программного хода, то для страны конкретное определение не только смены, но и места, названия и устройства следующей столицы становится ближайшим практическим делом.

При этом решительная проектость вовсе не отрицает, а прямо наоборот, требует опоры на традицию. Для меня ясно, что любые попытки определения пути России вне масштаба уже состоявшейся тысячелетней российской истории являются, скажем аккуратно, некорректными и потому неперспективными, бесплодными. Мы сегодня находимся в такой всемирно-исторической проблемной "воронке", дна в которой не ощущается, и воображать себя владельцами записной модели страны в виде коммунизма или либерализма — примерно то же, что, выйдя в открытый космос на фале или нырнув в океан в районе Марианской впадины, воображать себя покорителем космоса или океана.

Такая новая столица России будет на Тихом океане.

Именно здесь — на этом геополитическом и экономическом театре, в акватории Великого океана — будет решаться судьба человечества в первые десятилетия XXI века.

Либо Россия станет лидером Северо-Восточной Азии и Тихоокеанского мира, построит на своём Дальнем Востоке мощную и процветающую "русскую Калифорнию", либо США, Япония, Европа и Китай совместно с назначенным туземным правительством построят здесь зону безудержной глобализации.

В настоящее время тихоокеанское видение мира становится достаточно привычным. Уже несколько десятилетий действуют такие важные организации, как АТЭС, лидеры многих стран рассуждают в логике "общего океана". Так, в октябре 2002 года в Москве с официальным визитом находился президент Чили Рикардо Лагос Эскобар, который отметил: "Россия и Чили, — говорил Рикардо Лагос, — географически далекие страны. Но у них много общего не только в истории. У нас один общий океан и почти одни и те же проблемы. Конечно, по масштабам Чили нельзя сравнивать с Россией, но наши страны отличаются серьезным климатическим своеобразием, что сказывается и на развитии экономических структур и экспортных возможностях".

Таких пожеланий и высказываний можно привести немало, но этого явно недостаточно для организации единого тихоокеанского пространства.Очевидно, что сегодня попросту не существует единого тихоокеанского региона.

Губернатор Хабаровского края В.И. Ишаев утверждает:

 

"Особенно актуальным представляется сотрудничество в Северо-Восточной Азии, поскольку в этом районе мира в рамках Азиатско-Тихоокеанского региона длительное время имели место значительные противоречия в вопросах политического и экономического взаимодействия. Существовавшее здесь в течение десятилетий противостояние двух мировых систем, неурегулированность территориальных проблем, большая разница в уровнях социально-экономического развития государств были главными причинами того, что процессы экономической интеграции и политического взаимодействия затронули Северо-Восток Азии в числе последних в Тихоокеанском бассейне".

 

Вероятно, даже не является правильным частое употребление широко распространенного названия "Азиатско-Тихоокеанский регион" (АТР). Географическое пространство вокруг Тихого океана есть, а вот политическо-экономического единого региона нет. Отсутствие тихоокеанского цивилизационного единства отражает и состояние организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС).

… Россия и должна предложить всем народам и странам вокруг Великого океана строить новую цивилизацию, и вокруг именно такой инициативы находить понимание ведущих держав мира, вовлекать их в справедливый миропорядок.

Освоение, колонизация, обживание гигантских неосвоенных, малозаселённых или недостаточно освоенных и обустроенных ныне северных дальневосточных пространств невозможны вне цивилизационного проекта.

Чисто ресурсный проект, выразившийся в позднесоветском БАМе, помимо своей безусловной величественности и правильности, показал и принципиальную недостаточность. Необходим именно цивилизационный проект. Тихоокеанское побережье России может и должно стать базой новой цивилизации.

Ещё Александр Иванович Герцен мечтал о том, что разделяющий Сибирь и Америку Тихий океан станет "Средиземным морем будущего", то есть колыбелью новой мировой цивилизации, основанной на началах свободы и демократии

Одним из первых, кто указал на возможности Тихого океана, как колыбели новой вселенской цивилизации, был А.В. Колчак — до революции 1917-го года один из лучших адмиралов России и известный исследователь Арктики и Северного Морского пути.

Цивилизацию вокруг "Великого Средиземного моря будущего" я предлагаю называть Северной цивилизацией.

Почему именно Северной? Прежде всего потому, что РФ — самая Северная страна — и даже СССР с его Средней Азией на 60 % состоял из северных территорий.

Во-вторых, очень важно, что жизненно важный новый справедливый миропорядок должен быть закреплён не за геополитическим "Югом", но и не за нынешним "Севером", под которым имеются в виду западные страны, прежде всего США и Европа. Справедливый миропорядок и будет состоять в преодолении этой ложной альтернативы — доминировать на сверхбогатом "Севере" или скатываться в сверхбедный "Юг". Но саму идею Севера следует оставить и развить, соответственно "отобрав" у нынешнего Севера-Запада.

Север — это понятие не только географическое (как, скажем, "Северный ледовитый океан") и не астрономическо-природное (как "Запад" — место, "за" которое "падает" Солнце), а является и должно стать еще и преимущественно этногенетическим, обозначающим вектор российского этногенеза. Здесь важно отметить, что исходно, до того как восточные славяне распространились через Белоруссию до Новгорода, северяне были у них самым северным племенем; и в "Повести временных лет" Север обозначает область племени северян.

Этногенез не закончился — именно в этом состояло открытие Л.Н. Гумилева. Северное русское население, и особенно невостребованная молодежь, может стать "новым племенем", которое позволит преодолеть идентификационную катастрофу, осуществить этническую реабилитацию и в конечном итоге построить Россию как мировую державу и предложить миру решение самых острых мировых проблем.

Отсюда Северная цивилизация — это обозначение предлагаемого Россией нового формата мирового порядка, который построен на необходимости объединения усилий ведущих мировых держав и всех желающих стран и корпораций для создания принципиально новых форм человеческого общества.

В основе такого нового общества и Северной цивилизации могла бы быть положена задача реализации принципа личности каждого без исключения человека.

Реализация принципа личности должна с неизбежностью порождать неповторимость. И в этом отношении Северная цивилизация должна стать альтернативой современным США, которые сегодня стали орудием поровнения мира и уничтожения неповторимости в мире. Об этом точно написал современный американский историк Дэниэл Бурстин:

 

"Первым очарованием и девственным обещанием Америки было то, что это столь не похожее ни на что место. Но историческое становление Америки постепенно наделяло ее властью уравнивать времена и пространства, стирать различия между здесь и там, между сейчас и затем. И, наконец, неповторимость Америки завершилась ее способностью уничтожать неповторимость".

 

Россия и мы, её жители, сегодня должны определить для себя: продолжать скатываться в сторону стран "Юга" (третьего мира, четвёртого мира…) или строить новый "Север" — высокоразвитую Северную цивилизацию. Новая Северо-Восточная столица России должна стать городов, который бы наглядно, "в натуре" демонстрировал будущее российской и мировой жизни, городом сверхсовременных технологий, лидером урбанизации XXI века.

Столица должна продвинуть все системы деятельности: от организации новой усадебно-поместной урбанизации до самых необычных систем транспорта, технологий обеспечения качества жизни и др.

Основой столицы станет образовательно-научно-промышленно-медийный комплекс в виде пайдейяполиса города и центрального университета.

Создавая новую столицу России на побережье Тихого океана как символ и организационный механизм Новой Восточной политики, продолжения нашего движения по курсу Норд-Ост, мы имеем возможность воспроизвести тысячелетнюю историю России, не дожидаясь гибели страны и не создавая нового государства (нового вообще или нового в результате разрушения старого революционным хаосом).

Перенести сегодня столицу России на Тихий океан — значит, попытаться стать умственно и нравственно самостоятельным, значит, заново нащупать и определить сердце тысячелетней российской государственности. Определив сердце, мы должны будем постараться соединить с ним наш российский ум.

Это и может стать воспроизводством начатого ещё Константином Великим движения и исихастского метода поздних византийских монахов "низведения ума в сердце".

Известный современный исследователь исихазма С.С. Хоружий так описывает данный метод:

 

"Умное делание" является основным содержанием исихастской практики. Важнейшим элементом этого "делания" можно назвать "низведение ума в сердце", ибо "суть и содержание исихии составляет таинственная и сверхрациональная работа переустройства души в состояние открытости, приуготовленности для благодати... Начинают формироваться новые, не встречаемые в естественном состоянии принципы организации и механизмы работы сознания, новые типы энергийного образа человека. В формировании этих новых структур и механизмов центральное место занимает особый процесс концентрации, сосредоточения или концентрации сознания, издавна получивший название "сведение ума в сердце"... Человек должен сам, своею волею и усилием, собрать всего себя в "сердце" — или точней, пожалуй, он должен создать в себе "сердце".

 

Создание новой столицы — и должно стать "созданием в себе сердца".

Сердце сделает делание умным и станет основой большого Дела в России. Тогда, возможно, мы сумеем восстановить свой "энергийный образ" — свою сломленную сегодня идентификацию — и заново определить предназначение России во Всемирной Истории.

 

Завтра 9.11.05