ГРЫЗУНЫ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ

Журнал «Золотой Лев» № 63-64 - издание русской консервативной мысли (www.zlev.ru)

Л.Глазкова

Грызуны Великой Победы

Духовное мародерство, или Как создается альтернативная история

Мы живем в благодатное время плюрализма мнений. Пожелаешь белое назвать черным, а черное белым — пожалуйста. Имеешь право на собственную точку зрения. Несогласному вопрос под дых: “А вы что против демократических свобод имеете?” И последний сразу увядает. Все стремятся шагать в ногу с эпохой. Кое-кто даже бежит задрав штаны. Опережая порой здравый смысл. Тем не менее этот бег весьма идейный. Хоть и без Ленина в башке, и нагана в руке, бегуны такие пули на ходу отливают, так ими бесшабашно постреливают по площадям нашего сознания, что немало “дур” застревают в мозгу и дают определенное направление мыслям... Например, многие русскиее пока еще уверены, что в войне 1941—1945 годов наша страна одержала Великую Победу. Но с альтернативной точки зрения, ей более подходит другое определение — пиррова. То есть слишком дорогая. Овчинка, выделки не стоящая...

Писатель пули отливал

Отлить пулю — схвастать, поразить необычной выдумкой. Известный политик, ученый-экономист и общественный деятель Гавриил Попов в своей новой книге “1941—1945. Заметки о войне” удивляет особым взглядом на роль Великой Отечественной войны в судьбах нашей страны, ее народа и всего мира. Безыскусность изложения, экстравагантная простота (которая хуже воровства) выводов и необыкновенная легкость мысли делают произведение доступным даже восприятию детей с замедленным развитием. При минимальной адаптации “Сказки дедушки Гаврилы” сойдут и для патриотического воспитания дошкольников. Чада будут заворожены административно-былинной вязью сказителя-исказителя:

“Решение драться до конца пришло к русским людям в сверхтяжелых условиях. Практически уже не было ни самолетов, ни танков. Как пелось в песне: “Пятнадцать винтовок на весь батальон — и в каждой винтовке последний патрон...”.

Да и ветераны, у которых от избытка впечатлений пореформенных лет “едет чердак”, не затруднятся в понимании морали сего опуса. Пусть хоть у гробовой доски устыдятся, что “не хватило ни интеллекта, ни мужества выступить за реформы сталинского социализма”. Диктатура пролетариата так испохабила человеческую породу, что декабристов, увы, среди воинов Великой Отечественной не нашлось. Что они не учинили в 45-м, демсилам России пришлось в 1989—1991 годах делать голыми руками. С такого настроя ведущий социал-демократ и начинает промывку мозгов читателей. По трюкачеству интерпретации неоспоримых фактов истории труд претендует на то, чтобы его создатель, он же президент Вольного экономического общества, немедленно учредил Произвольное историческое общество. И по праву его возглавил.

Стилистика произведения пленяет византийским лукавством, косящим под простодушие, доброcердечным иезуитством, умиляющей алогичностью, маскирующей идеологический заказ на искажение смысла и значения войны... В традиционной системе ценностей Победа советского народа в 1941—1945 годах — один из опорных столбов национального самостояния, свидетельство не только военной, но и духовной силы, залог преодоления настоящих и будущих испытаний. Расшатать, а потом и разрушить эту опору, поселить в народной душе вместо гордости смятение, а затем стыд, деморализовать, смять — и делай что угодно с ее носителем. “На голубом глазу”, доверительно, обильно уснащая текст хрестоматийными цитатами из любимых народом поэтов, например, бывшего соседа по даче Александра Твардовского, Гавриил Попов размягчает нутро читателя, чтобы затем ему впарить в качестве аксиомы беспардонно-глумливый вывод. Мягкий говорок к концу главки обретает административную жесть: “Я хотел бы... услышать от лидеров новой России официальные извинения перед женщинами Европы за эти оргии в “великие те года”. О чем речь? О том, что после штурма Берлина к врачам по поводу изнасилования красноармейцами обратилось до 100 тысяч немок. А сколько не обратилось? А если по всей Германии посчитать? То-то к победному маю “среди военнослужащих 1-го Белорусского фронта число венерических заболеваний возросло в 4 раза”, озабоченно хмурится исследователь.

Умыв руки ссылкой на эссе К. Райана “Последняя битва” (он — американец, и это, как говорится, много объясняет; помнится, когда США бомбили Югославию, мировые СМИ как по команде “все вдруг” начали муссировать байку об изнасилованных сербами 40 тысячах боснийских мусульманок; за океаном любят масштабность), Г. Попов обращается к сценам гнусного поведения русских солдат (слово “советских” автор избегает). Например, пустить по кругу 80-летнюю старушку. А чтобы не кричала, забить рот мылом... Тем самым, что в качестве трофея вывозил нищий воин-победитель на бедную, зачумленную социализмом родину. Альфред Хичкок отдыхает. Пуля просвистела, в грудь попала мне... Поневоле задумаешься. А был ли солдат-освободитель? Со спасенной мэдхен на груди в Трептов-парке. Может, по справедливости-то его нужно было изобразить не в белых одеждах, а разъяренным похотливым “унтерменшем” с трепещущей Гретхен в грязных руках?

Раздуть из мухи слона

Число творений, конструирующих альтернативную историю войны, множится. Несторы параллельной летописи Российского государства скрипят пером под флагом правдокопателей. Для вящей убедительности экс-мэр Москвы закрышевал себя эпиграфом из своего соплеменника Фукидида, 2400 лет назад описавшего Пелопоннесскую войну. Но если корифея античной историографии отличала безусловная приверженность истине, Попов ею всегда готов пожертвовать в интересах перенастройки национального сознания. Очень нужны манкурты с ампутированным историческим чувством.

Не всем нравится, что с течением времени светлый образ Победы не тускнеет, а, напротив, наполняется новой животворящей энергией, укрепляя и возвышая национальный дух. Чем дальше от исторической точки события, тем больше в целостном народном восприятии война приобретает черты предания, героического эпоса. И это в целом соответствует исторической правде, с чем в течение полувека соглашалась мировая общественность. Теперь у “клеветников России” возникла необходимость разъять этот монолитный духоподъемный образ Победы. За потрошение взялся и Г. Попов. Услышал в исполнении Л. Зыкиной песню А. Пахмутовой “Поклонимся великим тем годам” — и прорвало... Хватит, накланялся и маршалам страны, и рядовым. Тем, кто “поставил рекорд грабежа в ХХ веке”?! Не понимаете, о чем речь? Вот вам правда о “добыче” советской номенклатуры в побежденной Германии! Кто, где, сколько... Некто Б. Кнышевский нарыл сведений о трофейных прегрешениях из материалов расследования компетентных органов именно сталинского периода, не делавших исключения ни для маршалов, ни для “алчных чекистов”. О поведении “совершенно ошалевшей коммунистической бюрократии” Сталин знал, но не видел никакой возможности борьбы с этим, утверждает Попов. Репрессировать всю Красную Армию, пораженную эпидемией мародерства и грабежей мирного населения? У самого Верховного Главнокомандующего рыльце было в пушку. Не он ли специализировался в РСДРП(б) на “эксах”? Не он ли ограбил союзника пролетариата — крестьянство?

Вместе с номенклатурой подставились и “люди в шинелях”, не раз хаживавшие по военным надобностям в Европу. Прежде совестились, а тут оказались “чуть ли не толпой грабителей, мародеров, насильников”. Советская власть отрешила их от Бога и зачистила от морали, привила двойные стандарты. Освобождая свою территорию, народ таки соблюдал себя. Но едва ступил на чужую землю ради чуждых ему интересов сталинской элиты, как тут же сменил личину — пошел дербанить перины, набивать мылом чемоданы, сильничать... А в это время, время незаконной приватизации германской собственности (ваучеры не раздавались по воинским частям!), накаляет обстановку словесник Попов, в стране-победительнице жена погибшего командира N с тремя детьми спала на полу из-за отсутствия мебели и постельных принадлежностей. А ставропольский малец Миша Горбачев по причине разутости не ходил в школу. А тинейджер Боря Ельцин в холодной комнатушке уральского барака для сугрева “прижимался к козе, теплой, как печка”.

Без комментариев. Разве что два слова. На войне как на войне. И грех мародерства, и случаи насилия имели место. Ложь в том, что в реальности масштаб описанных явлений отличался от придаваемых ему Поповым вселенских размеров, как муха от слона, во-первых, а во-вторых, в Красной Армии с этим злом боролись. За спиной у бойцов лежала растерзанная Родина, с сожженными городами и деревнями, миллионами погибших соотечественников... Что случались срывы — по-человечески понятно. Советские солдаты не были шестикрылыми херувимами, но в отличие от “белокурых бестий” не вешали, не расстреливали и в газовых печах никого не сжигали. Да, и среди командного состава попадались пораженные “трофейной болезнью”. Но все познается в сравнении. Предложить узаконить взятки чиновникам за выполнение ими служебных обязанностей, как застенчиво рискнул автор книги в бытность столичным градоначальником, в ту эпоху никому в голову не приходило. Во всяком случае, телескопический взгляд Гавриила Попова, рыщущий в поисках компромата, этого не обнаружил. Хотя вырывая из океана событий и непомерно укрупняя частные явления, претендующие на создание целостной картины реальности, можно доказать все что угодно. Из множества в отдельности истинных суждений очень легко в сумме получить ложный вывод. Классическим примером фальсификации истории Александр Зиновьев считает солженицынский “Архипелаг ГУЛАГ”. Посильный вклад в процесс общественного помутнения умов вносит и Г. Попов.

Репарации, экспроприации, манипуляции...

Разложив для порки, простите, для анализа Победу, автор не мог обойти вопрос о репарациях. Во-первых, советское руководство выбрало не тот вариант. Демонтировали и вывозили из Германии действующие заводы, а в силу безалаберности, низкого уровня инженеров и рабочих использовали их неэффективно. Около 2 миллионов немецких военнопленных подневольно трудились в СССР. Почему не на родине, пусть и в зоне советской оккупации? Во-вторых, коммунистические конкистадоры проявляли беспредельную наглость. Как голодные волки, рыскали в поисках конструкторов “Фау”, реактивных самолетов, тяжелых танков, не интересуясь производством ширпотреба. Отсюда искрометный вывод: репарации главным образом предназначались для быстрейшей подготовки СССР к новой войне!!! Командированные в Германию для изучения ее научно-технического потенциала специалисты привлекли к сотрудничеству “8 тысяч голодающих и готовых на все” немецких коллег. Экое бессердечие. Наши ученые “лямзили” научные откровения из добытых бумаг. Хорошо, хватило таланта, “чтобы понять, что именно украдено, и тем более его внедрить”. В-третьих, Сталин вел себя непонятно. Если намеревался в Германии социализм построить, нелепо было ее обирать. Если нет — тоже негоже репарации тянуть, облагая налогом немецких братьев по классу. Но и поворот репарационного потока на 180 градусов вскоре после образования ГДР — не дело. В-четвертых, комиссия Шверника посчитала ущерб в 674 миллиарда рублей, включив туда “и сожженные нами самими при отступлении наши города, и разрушенные нами заводы, и взорванный нами Днепрогэс”... Морально ли принуждать немцев платить за все? Столь сильно выраженное в мировоззрении Попова чувство всечеловечности, заставляющее его поворачиваться задом к родной стране, требует от руководства России публичного признания того, что именно мощная репарационная подпитка обеспечила высокие темпы развития советской экономики и назойливые воспоминания ветеранов о ежегодных снижениях цен! Что без вклада сумрачного немецкого гения ядерно-ракетный кулак СССР был бы хиловат.

Древнегреческий царь Мидас своими прикосновениями все превращал в золото. В укор сталинской бюрократии, которая, за что ни возьмись, по-черному наламывала дров. И по части культурных ценностей тоже. Ясен пень, что немецкие оккупанты слегка пограбили нашу страну. Но сколько ценностей советская власть, спасая себя, сама и бросила на произвол судьбы? Да еще и умалчивала, что соотечественникам Гете и Шиллера часто приходилось довольствоваться содержимым запасников, а иконы фрицы нередко находили в подвалах под кучами мусора. И какая ирония судьбы. В итоге все похищенное, что удалось найти у захватчиков, подлежало реституции. Режим возвращал не только советские архивы, но не брезговал и российскими — партийных собратьев Попова — эсдеков, белых армий, искал бумаги Герцена и Бакунина, рукописи Пушкина. Да еще протянул руку к чужим художественным сокровищам — книгам по истории, литературе, философии, искусству. С дьявольской целью — уничтожить саму немецкую культуру, чтобы в образовавшемся вакууме прорастить государственно-бюрократический социализм.

Гиммлер сказал: “Русский народ должен быть истреблен на поле битвы или же поодиночке. Он должен истечь кровью”. Мы избежали такой судьбы, выстояв в цивилизационном столкновении. Читая гремуче-перламутровый (ни страницы без перла, а каждая строчка ядоточит!) текст, гадаешь: ну хоть разок, хоть легкой тенью проскользнет где-нибудь у почетного гражданина Токио, Сеула и целого штата Мэриленд (США) укор в адрес фашистского агрессора? Что вы! Обличается только руководство СССР. Берлинская операция. Почему так много погибло наших, тогда как американцы наступали почти что беспрепятственно и без потерь? Сам же и ответил. Почему Сталин маниакально хотел добить врага в его логове? И озарение: битва за Берлин это не окончание Второй мировой войны, а начало третьей. Столкновения с фашизмом ждали, к нему готовились. Для этого грабили природные ресурсы (сегодня тоже готовимся к войне?). Режим Сталина первым намеревался напасть на Германию...

Кто кому помог выиграть — большой вопрос

Моделирование общественного сознания дает свои плоды. Фальсифицирование истории облегчается с уходом старших поколений. Обретает зыбкость представление о том, кто действительно победил во Второй мировой войне. В Западном полушарии молодежь уже сегодня уверена, что основной вклад в уничтожение фашизма внесли США. Разумеется, в отечественной войнографии Г. Попов усмотрел занижение роли союзников СССР. Американская тушенка, яичный порошок, “студебекеры”, взрывчатка, корабли. Экс-декан экономического факультета МГУ пересчитывает поставки по ленд-лизу на современные цены: по 500 баксов на каждого гражданина СССР и по 10 тысяч “зеленых” на красноармейца. Больше, чем Чубайс пообещал при ваучеризации! Всего 100 миллиардов долларов. Явилось ли это решающим фактором Победы? Нет. Соизмеримо ли с 27,5 миллиона жизней, которыми заплатил СССР?

То, что Красная Армия в конечном итоге и сама смогла бы разгромить Гитлера, понимали многие. “После катастрофы под Сталинградом в конце января 1943 года положение стало в достаточной степени угрожающим, даже без выступления западных держав”, — свидетельствует гитлеровский генерал Г. Гудериан. Месяцем позже испанский диктатор и дружок фюрера Франко предупреждал в ноте английского посла С. Гоуэра, что “если не изменится в корне ход войны, то русские армии проникнут в глубь территории Германии”. Мы-то пока помним и знаем, почему союзники не спешили с открытием второго фронта. Выжидали, пока СССР и Германия обескровят друг друга. Иная кочка зрения у Г. Попова, обвиняющего в запаздывании второго фронта... Сталина. Потому что 1) тот обнаружил неколебимое стремление уничтожить захватчиков, 2) Красная Армия сражалась, демонстрируя наличие пороха в пороховнице, 3) Кремль не скрывал намерения вступить в ходе войны в Европу. Нет чтобы деликатно проводить фашистов до границы и помахать ручкой. Да и заботу о послевоенном устройстве Европы следовало оставить Лондону и Вашингтону, а не лезть с коммунистическим свиным рылом в демократический калашный ряд. В результате бывший семинарист и получил число зверя: союзники высадились во Франции в 6 часов 6-го дня 6-го месяца 1944 года. А посему, неумолимо выводит Попов, желательно подсчитать, во сколько жизней обошлась ошибка вождя.

Филигранно заточив тему предателей, с инвентаризацией всех, кого удалось подверстать под этот статус, автор закатывает глаза: никогда еще такое количество русских людей не сотрудничало с врагом! Что ж их толкнуло на этот скорбный путь? Натурально, Сталин, большевистская партия и госбезопасность! Реформаторам свойственно любые явления жизни поверять алгеброй. Что ж, пойдем навстречу предложенной ими логике рассуждений и расчетов, провоцирующей разжижение мозгов аудитории. 1,5 миллиона оприходованных Поповым “предателей” составляют от 170 миллионов человек (население к концу войны) около 0,9 процента. Сравним. Из 12 библейских апостолов один оказался Иудой, что равно 8 процентам. Ужас! У апологетов Божьего сына планка предательства на порядок превысила сталинский результат. Представляете, какие претензии вправе предъявить инквизитор-экономист Иисусу Христу, подтолкнувшему радикальным учением своего питомца навстречу 30 сребреникам?

Смотрю на фотографию автора. Мудрый взгляд, импозантная седовласость, обманчивая отрешенность от мирской суеты. И безоглядное гражданское молодечество, с каким он обвиняет свою страну в воспитании когорты предателей, когда даже враги, с зубовным скрежетом, но отдавали должное массовому мужеству и героизму советских людей! Из множества документальных источников явствует, что и те, кто был обижен новой властью, со временем свыклись, приняли ее, не фигу в кармане держали, а содействовали Родине в трудах и тяготах. Почитайте “Воспоминания солдата” Г. Гудериана:

“О настроениях, господствовавших среди русского населения, можно было, между прочим, судить по высказываниям одного старого царского генерала, с которым мне пришлось в те дни (1941 год. — Л. Г.) беседовать в Орле. Он сказал: “Если бы вы пришли 20 лет тому назад, мы бы встретили вас с большим воодушевлением. Теперь же слишком поздно. Мы как раз теперь снова стали оживать, а вы пришли и отбросили нас на 20 лет назад, так что мы снова должны начать все сначала. Теперь мы боремся за Россию, и в этом мы все едины”.

Вот интегральная характеристика того общества: “Все едины!” Это не заявление кандидата в КПСС при утверждении в райкоме, где Попову вручали членский билет, который он синхронно с гарантом № 1 российской Конституции вернул обратно, а декларация перед лицом грозного врага! Почувствуйте разницу!

“Утвердить... демократический подход к оценке войны”

Чем дальше, тем больше несет автора по “мэйнстриму” лжи. Его возмущает тезис о вкладе колхозно-совхозного строя в Победу: “А потоков колхозного продовольствия на фронт не помню. Нечего было посылать”. Чем же кормилась армия? Неужели американской тушенкой исключительно? Гудериан даже в мемуарах упоминает захваченные в СССР “элеваторы, полные зерна”. От его колхозного происхождения фашисты, не в пример экономисту, не кривили губы. И зря. Дубина народной войны принялась крушить солдат вермахта, объясняет Попов, лишь после того, как население поняло, что они не распустят сельхозартели и не прогонят большевиков (комиссаров с евреями просто сразу ставили к стенке).

Но все же интересно знать, почему мы победили? Есть ответ: состоялось “решение русского народа дать бой врагу”. Как это произошло — на вече или где? “В сердцах миллионов людей”. Без никакой руководящей, организующей и направляющей силы. Сами управились. Номенклатура только под ногами мешалась, мечтая о трофеях. Счастье Сталина (!), что народу понадобился вождь. “Этот спрятанный от них за Кремлевской стеной человек”, признает сопредседатель первой официальной оппозиции КПСС — Межрегиональной депутатской группы, лично руководил Победой. Ну такую правду надо сбалансировать тремя противоположными подправдами. За июнь 41-го, как говорится, ответишь. За стиль и методы — тоже. И само собой — за экспансию социализма в Европу. Лыко да мочало — начинай сначала. Сталин, конечно, давно обвешан собаками с ног до головы, и легкая длань Гавриила Харитоновича лишь добавила несколько новых. Кобу еще не обвиняли в том, что он упустил шанс стать реформатором, подобным Горбачеву. Что под корень подрезал возможность советской номенклатуры превратиться в постиндустриальную элиту и частных собственников, а компартии, которая к концу войны уже не была “ленинская партия, на 70 процентов состоявшая из эмигрантов, представителей изгоев высших и средних слоев российского общества, представителей Кавказа, Прибалтики и тех, кто жил за чертой оседлости”, стать опорой реформаторского курса. И даже что “социалист Сталин” (Гитлер у автора тоже “социалист” — два сапога пара!) затормозил процесс глобализации.

Цель усилий Г. Попова — утвердить “новый, народный, демократический подход к оценке войны”. В него и войдут выводы, с которыми читатель уже ознакомился выше. Россия обретет идейную базу для извинения перед народами Восточной Европы “за отвлечение их с самого эффективного пути развития в ХХ веке”, перед странами СНГ — “за сохранение у них социализма, за втягивание их в “холодную войну”. Русскому народу вынесут благодарность с соболезнованиями в одном флаконе. И попросят зарубить себе на носу, что подлинными наследниками и продолжателями Великой Победы могут быть не те, кто “кичится прошлыми заслугами” (понимай — Победой), а “только те, кто сегодня, не жалея сил, ищет правильные пути к подъему русской нации — на путях свободы и демократии”. То есть Попов и Ко.

Вакцина вины, которую нам прививают, должна создать у россиян “иммунитет против вранья”, защитить от “хвастовства и самолюбования”. А когда выработаются необходимые антитела, откроется Мемориал Народной Победы, где будет много-много памятников. Представителям отдельных родов войск и групп населения, Дружбе народов и жертвам Холокоста, репрессированным нациям и узникам ГУЛАГа, союзникам и их лидерам. На монументе немецким солдатам и офицерам скульптор пропишет готикой: “Они пали, чтобы это никогда не повторялось”. Достойное место займет и обелиск власовцам с надписью: “Оказавшимся в борьбе со сталинским социализмом вместе с врагами”. Вот тогда действительно будет никто не забыт и ничто не забыто. А уместен ли там памятник Сталину? ...Гм, да можно поставить, в стиле Э. Неизвестного, из мрамора двух цветов. Обязательно отметив, что речь только о его заслугах в 1941—1945 годах. Аминь. Кстати, я согласна с Гавриилом Поповым, что нам очень нужен иммунитет против вранья. Даже такого исторически изысканного, как его “Заметки о войне”.

РФ сегодня

№ 15/2005