Журнал «Золотой Лев» № 63-64 - издание русской консервативной мысли (www.zlev.ru)

 

М. Горшков

 

Русские полюбили собственность[1]

 

О роли собственности в жизни современного российского общества говорят и пишут часто. При этом высказывается немало здравых суждений, выверенных практикой пореформенных лет. Однако приходится сталкиваться и с крайне субъективными рассуждениями и оценками, замешенными на домыслах и стереотипах.

Для одних собственность - только предметы потребления, способные реализовывать повседневные и перспективные интересы человека. Для других сущность собственности заключена в ее возможностях приносить регулярный доход, тем самым приумножая самое себя. Третьи понимают под собственностью и средства производства, приносящие доход, и предметы потребления. Четвертые до сих пор шарахаются от понятия 'частная собственность' и предпочитают говорить о приоритетах собственности государственной. И т.д.

Можно было ожидать, что противоречивая ситуация, сложившаяся вокруг отношения россиян к собственности, окажется в процессе реформ объектом внимания ученых разных отраслей научного знания и высших государственных менеджеров, политиков. Но подобные предположения не оправдались. Именно поэтому и возникла идея проведения специального общероссийского исследования, осуществленного ИКСИ РАН совместно с представительством Фонда им. Фридриха Эберта в Российской Федерации

Исследование проведено в апреле 2005 года. Оно охватило 1750 респондентов, проживающих в 11 территориально-экономических районах страны (согласно районированию Росстата): Северо-Западном, Северном, Центральном, Волго-Вятском, Центрально-Черноземном, Северо-Кавказском, Поволжском, Уральском, Западно-Сибирском, Восточно-Сибирском, Дальневосточном, а также в Москве и Санкт-Петербурге.

Первое, о чем можно уверенно говорить после получения результатов опроса: образ бессребреника, равнодушного к владению и распоряжению собственностью, уходит в прошлое. Желание иметь собственность у современных русских выражено сильно, частную собственность они ценят и проявляют к ней подчеркнуто уважительное отношение. Правда, главным образом это касается своей собственности, а не чужой.

Если 15 лет назад положительная реакция наших сограждан на частную собственность была связана с небольшой частью общества и рациональными ожиданиями, прежде всего ожиданиями ее преумножения, то к настоящему времени ситуация качественно изменилась.

Как ни парадоксально, несмотря на то что подобные ожидания во многом оказались обманутыми, положительное отношение к частной собственности не только не ослабло, но выросло (см. рис. 1). В этом смысле справедливо заметить, что Россия идею частной собственности приняла как самостоятельную и, судя по всему, как безусловную ценность независимо от того, приносит институт частной собственности социально-экономический эффект, которого от него ожидали, или нет. Причем как самоценность частная собственность принимается сегодня практически во всех группах, за исключением явных социальных аутсайдеров - представителей наиболее бедных слоев населения, которые не только происходят из малообразованных семей, но и сами имеют очень низкий образовательный ценз.

Подавляющее большинство русских отношение к собственности формирует на основании представлений о тех видах собственности, с которыми имеют дело в повседневной жизни. Кроме того, если у них есть возможность наращивать личную собственность, то они и к собственности как таковой, в том числе и к наличию ее у других, относятся толерантно. А если подобной возможности нет - они превращаются в противников собственности, причем отнюдь не по идеологическим причинам; последние имеют решающее значение для нескольких процентов наших сограждан.

Примечательно, что для большинства в понятии 'частная собственность' мирно сосуществуют и личная собственность, предназначенная только для потребления, и собственность, приносящая доход. Причем прошедшие 15 лет реформ практически не изменили представлений россиян о том, что такое частная собственность. Как показало исследование, русские, для которых понятие частной собственности включает в себя и личную, и производственную, относятся к ней толерантнее других групп. Видимо, именно такое, комплексное, восприятие собственности позволяет русским полнее ощущать причастность к обладанию ею (см. рис. 2).В наибольшей степени понятие 'частная собственность' ассоциируется для русских с квартирой. Тем самым жилье выступает особо значимым индикатором отношения к собственности вообще. Учитывая, что собственность для русских - не любой объект соответствующего права, а нечто сугубо материальное, прежде всего - различного рода недвижимость, данный факт вряд ли должен вызывать удивление.

Обращает на себя внимание то, что русские выступают активными сторонниками святости права собственности по отношению ко всей собственности, которой они хотя бы теоретически могут владеть и которая потенциально не может наносить серьезного ущерба интересам общества. Одновременно они понимают святость права собственности в первую очередь как право бесконтрольно и без ограничений распоряжаться собственностью, то есть быть ее реальным хозяином. Соответствующий подход нашел выражение в русском фольклоре в пословице 'Хозяин - барин', которая выражает народные представления о праве человека делать со своей собственностью все, что заблагорассудится.

С трактовкой подобного распоряжения собственностью связан и подход русских к вопросу о том, кто может быть наследником собственника. Так, во всех социально-демографических и социально-профессиональных группах большинство составляют те, кто выступает за свободу собственника распоряжаться оставляемым наследством. Однако при этом чем хуже относятся люди к частной собственности и предпринимательству, тем выше среди них доля тех, кто считает, что все оставляемое имущество должно переходить только к родственникам. Например, среди противников частного бизнеса эта доля поднимается до 36% при 17% по массиву в среднем. Однако чем моложе и образованнее респонденты, тем сильнее среди них убеждение в необходимости полной свободы собственника в распоряжении своим имуществом.

Анализ динамики отношения россиян к иностранной собственности на территории России показывает: в этой области происходят быстрые изменения, но отнюдь не в пользу роста толерантности к передаче в собственность иностранных граждан и фирм каких бы то ни было объектов на территории страны. Даже среди активных сторонников крупного бизнеса в России лишь пятая часть положительно воспринимают перспективу существования в стране предприятий, принадлежащих иностранным компаниям. Более того, однозначно доминирует негативное отношение к собственности иностранных компаний на территории России и среди доли населения, которая обычно выступает оплотом прорыночных умонастроений, - выходцев из семей, где родители имели высшее образование, жителей мегаполисов, представителей высокодоходных групп, младших возрастных когорт. Это означает, что основой подобного негативизма выступают отнюдь не экономические или идеологические факторы, а то, что обычно подразумевается под понятием 'особенности национальной идентичности'. В конечном счете здесь все упирается в геополитические причины, связанные с осмыслением массовым сознанием статуса России в мире и отношения к ней ведущих западных держав. Именно в этом следует искать причины ярко выраженного негативного отношения русских к обретению иностранцами собственности в нашем отечестве. Результаты проведенного исследования дают достаточно оснований утверждать, что русское массовое сознание не оперирует понятием 'собственность' в чистом виде и не отделяет собственность как таковую от социально-исторических, социально-экономических и психологических контекстов, в которых существует. Иными словами, собственность для русских, если не всегда, то по крайней мере в большинстве случаев, - это сама собственность плюс обстоятельства владению ею. Причем обстоятельства получают не столько правовую, сколько морально-этическую квалификацию.

Например, фундаментальной константой отечественной культуры и русского менталитета является представление о том, что право на собственность создается в первую очередь трудом, производящим какие-то общезначимые ценности и блага. Только такой, а именно - честный, труд рассматривается как справедливое основание собственности.

Таким образом, вопреки распространенному мнению отношение к собственности не раскалывает русское общество. Из полученных данных следует вывод о том, что неразрывная связь концепта собственности с принципом трудовой справедливости - смысловой инвариант социального мышления русских. Его истоки уходят в глубину столетий, однако он и сегодня остается живой традицией. По сути, мы сталкиваемся с важным смыслообразующим элементом национальной ментальности, который находится выше обычных мировоззренческих различий и имеет надидеологический характер.

В то же время следует констатировать, что приверженность русских принципу трудовой справедливости расходится с их оценкой реальной практики. Как показывает исследование, у наших сограждан нет уверенности в том, что собственность - вознаграждение за личные усилия индивида и что ею у нас действительно обладают самые способные и трудолюбивые. Практически половина населения убеждена в том, что добросовестный труд в нынешних условиях не может стать причиной успеха и источником значительного благосостояния. Всё, полагают они, зависит от случая и личных связей. В условиях господства трудовой модели это означает по меньшей мере серьезные сомнения россиян в том, что получение значительной части собственности ее сегодняшними хозяевами легитимно.

Характер отношения русских к собственности во многом определяет их отношение к проведенной приватизации. А оно в основном негативно. Однако это свидетельство не столько принципиального неприятия частной собственности, сколько распространенного в обществе неприятия форм и методов проводившейся в 1990-е годы приватизации госсобственности. Критическое отношение к итогам приватизации приводит к тому, что возникшие в постприватизационный период крупные состояния не рассматриваются большинством русских как легитимные. Отсюда - высокий уровень поддержки идеи пересмотра итогов приватизации.

В контексте несправедливо осуществленной приватизации объяснимо в основном негативное отношение русских к вывозу капиталов за рубеж. По существу, общество отказывает владельцам крупных состояний в праве свободно распоряжаться своей собственностью. При этом более толерантное отношение к крупной чужой собственности свойственно предпринимателям и лицам, желающим открыть свое дело, более молодым и более образованным группам. То же верно и в отношении лиц, чье материальное положение улучшилось, кто относит себя к высшим слоям общества, имеет в кругу общения богатые семьи, а также тех, чье мировоззрение в целом и отношение к частной собственности в особенности имеет либеральный характер.

Что касается источников дохода населения, то, как установило исследование, получение доходов от собственности не вошло в массовые экономические практики россиян. Однако совместительство и разовые приработки стали распространенными практиками. При этом заработки от случая к случаю, но особенно совместительство, являются в России не уделом неблагополучных слоев населения, а скорее новой возможностью, которую активно используют относительно успешные россияне, имеющие достаточно высокое образование и хорошие доходы.

Вместе с тем приходится отмечать, что сбережения имеются лишь у небольшой части россиян, занимающих стабильное положение в обществе. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что сбережения не выполняют в России функцию страхования населения на случай неблагоприятных обстоятельств. Кроме того, весомая доля населения имеет накопившиеся задолженности различного типа, что способствует еще большей нестабильности их положения (см. табл. 1).

 

Таблица 1

Использование кредитов и готовность их использовать населением России, в %

ВИДЫ КРЕДИТА

УЖЕ ИСПОЛЬЗОВАЛИ

ПЛАНИРУЮТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ В ТЕЧЕНИЕ БЛИЖАЙШЕГО ГОДА

Ипотечное кредитование для приобретения жилья

2,0

4,0

Кредит (рассрочку) при покупке автомобиля

3,0

5,0

Потребительский кредит для покупки бытовой или аудиотехники, а также домашнего компьютера

21,0

14,0

Кредит (рассрочку) при покупке автомобиля

3,0

3,0

Потребительский кредит для покупки бытовой или аудиотехники, а также домашнего компьютера

1,0

3,0

 

Интересная деталь: большинство русских, предпочитающих направлять свободные деньги в сбережения, уверены, что если упорно трудиться, то в долгосрочной перспективе это обернется улучшением жизни. Таким образом, сбережения делают не столько наиболее благополучные россияне, сколько те, кого характеризует своеобразный психологический склад и отношение к миру, называемое психологами 'внутренний локус-контроль'. Это тесно связано с традиционным буржуазным отношением к собственности. Вообще же следует подчеркнуть, что инвестиционно-сберегательные ориентации и тип отношения к деньгам как ресурсу в российском обществе представлены широко, хотя доминирует, и с большим перевесом, отношение к деньгам как к платежному средству, позволяющему жить либо скромно, либо на широкую ногу, однако в любом случае стремление получить доход от капитализации своих финансовых ресурсов отсутствует. И хотя на наличие инвестиционно-сберегательных ориентаций влияют многие обстоятельства, решающую роль играют сугубо психологические факторы, связанные в первую очередь с тем, считает ли человек себя творцом и хозяином своей судьбы или относится к жизни как фаталист.

Специальный анализ, основанный на комплексном использовании совокупности базовых показателей, позволил выделить четыре группы русских, различающихся отношением к собственности: противники частной собственности (11% населения), последовательные традиционалисты (16%), модернисты (31%), промежуточная группа (42%), занимающая переходное положение между последовательными традиционалистами и модернистами. Представители модернистских воззрений - не только наиболее молодая, активная и образованная, но и наиболее благополучная в материальном отношении группа. Пятая часть представителей этой группы относятся к разряду высокообеспеченных, то есть их душевые доходы не менее чем вдвое превышают среднерегиональные (как правило, 6000 руб. и выше), и еще почти половина из них (46%) имеют доходы не ниже средних для своего региона. Промежуточная группа очень близка по своим показателям к средним по России. А представители традиционалистов и противников частной собственности в массе своей (65 - 72%) сосредоточены в бедных слоях населения, душевые доходы которых не просто ниже среднерегиональных, но и составляют примерно у половины в этих группах не более 2000 руб.

Стоит обратить особое внимание на тот факт, что даже при равном доходе в разных группах среди модернистов тенденция восприятия финансовых средств как ресурсов (а в случае достаточно крупных сумм - и как капитала), которые должны приносить отдачу, а не растрачиваться на сиюминутные удовольствия, прослеживается совершенно отчетливо в отличие от противников частной собственности и традиционалистов, которые независимо от уровня благосостояния настроены на экономически неэффективную растрату имеющихся ресурсов. Это говорит о том, что характерное для эпохи модерна рациональное отношение к собственности позволяет выбирать наиболее экономически эффективные поведенческие практики, которые даже при одинаковом уровне доходов обеспечивают наиболее благоприятную структуру потребления. Иначе говоря, тип отношения к собственности, который характерен для модернистов, позволяет им гораздо более эффективно и гармонично выстраивать поведенческие практики в рыночных условиях, что свидетельствует о формировании в России социального субъекта, способного не только успешно адаптироваться к рыночной среде, но и эффективно действовать в ее рамках.

С точки зрения социально-профессионального статуса и уровня квалификации в русском обществе можно выделить три группы, представители которых являются ярко выраженными носителями модернистского сознания. Это предпринимательские слои, потомственная интеллигенция и представители 'групп влияния' на своих предприятиях, в наибольшей степени наделенные властным ресурсом. Однако если в этих группах модернисты, безусловно, составляют большинство, то выделить группы, где однозначно доминировали бы противники частной собственности или традиционалисты, оказалось невозможно, так как остальные группы не гомогенны с точки зрения отношения к собственности. Например, даже среди подсобных рабочих и пенсионеров основная масса (40 - 42%) относятся к промежуточной группе в смысле особенностей мировоззрения, 13-19% являются модернистами, каждый пятый - противник частной собственности, а остальные традиционалисты. Это означает, что модернистское сознание имеет четко выраженное ядро локализации. Причем представители этого ядра занимают ключевые позиции в экономике - в ее социально-профессиональной структуре. Консервативные же умонастроения среди русских не имеют жесткой привязки к той или иной социально-профессиональной группе и связаны не столько с особенностями профессиональной позиции человека, сколько с его возрастом, материальным положением, психологическими особенностями и целым рядом других факторов.

Важно отметить - модернистский тип отношения к собственности все активнее проникает и в сельскую местность. По данным настоящего исследования пятую часть селян можно с уверенностью отнести к модернистам, что не так уж плохо, если учесть, что в целом по стране они составляют около трети населения. Правда, каждый четвертый из прослойки сельских модернистов не является выходцем из сел. Это либо бывшие жители малых городов и населенных пунктов городского типа, либо - что реже - выходцы из крупных городов и областных центров. Но как бы там ни было, результаты исследования позволяют сделать вывод: укоренившийся в русской глубинке традиционализм, сопротивляющийся всему новому, замедляющий, а зачастую препятствующий росту уровня жизни жителей села, пусть очень медленно, но все же трансформируется.

Данный процесс происходит за счет привнесения (прежде всего - через образование и миграцию) элементов модернистской культуры. Думается, что потенциал возрождения русского сельского хозяйства лежит в конструктивном обмене опытом между представителями сельской и городской культуры. Исследование показывает, что именно городская интеллигенция, в свое время приехавшая работать и оставшаяся жить на селе, их дети, а также предприимчивые мигранты последних лет из малых городов, пришедшие создавать новые фермерские хозяйства рыночного типа, и составляют сегодня значительную долю сельских модернистов. В принципе это и есть резерв, который способен разбудить и воскресить консервативную и вымирающую деревню. Уже сейчас не менее 20% сельских жителей экономически активного возраста готовы жить и работать по рыночным правилам. Проблема в том, чтобы поддержать наиболее активных, создать условия для наиболее заинтересованных, способствовать дальнейшей миграции на село тех, кто готов и хочет поднимать русское сельское хозяйство. А это уже задачи специальной экономической и социальной политики российского государства.

Подводя итог, подчеркнем - общая тенденция разделения русских на группы, характеризующиеся разным мировоззрением, различным типом отношения к собственности, прослеживается достаточно отчетливо. И заключается она не только в том, что традиционалисты и противники частной собственности - социально слабая, а модернисты - так называемая продвинутая группа. Гораздо важнее другое. Промежуточная группа - это сегодняшний день России, ее среднестатистическое лицо. Модернисты же - ее завтрашний день, они определят будущее страны на ближайшие двадцать, а может быть, и более лет, и их позиция по вопросам собственности позволяет прогнозировать динамику развития общественного сознания в целом.

Что же касается традиционалистов и противников частной собственности, то это прошлое России, все дальше отодвигающееся в процессе гигантской трансформации, в которую оказалось вовлечено общество. Прошлое продолжает жить и сегодня, и его исчезновение потребует не просто экономического роста в 7 и даже 10% ВВП, а структурного развития экономики, повышения качества человеческого потенциала страны, повышения ее конкурентоспособности на международной арене и тесно связанного с этими изменениями быстрого роста уровня благосостояния ее граждан.

 

6.08.2005

 

Политический класс

№7/2005



[1] Приводится с некоторыми редакционными изменениями. Рисунки не приводятся. Некоторые оценочные термины, используемые автором, являющимся директором социологического НИИ РАН, редакция «Золотого льва» считает ошибочными.


Реклама:
-