А. Полухин

 

МИФ О БОЛЬШОЙ ЗАНАЧКЕ

Где лежат 700 млрд. рублей Стабфонда, и можно ли их свистнуть?

 

Вот, представьте, приходите домой, а там — аккуратно упакованные семьсот с лишком миллиардов рублей и письмо с припиской: тратить, увы, нельзя. Как ими распорядиться? Первое, что приходит в голову, — купить на них доллары или евро. Наиболее подкованные граждане вспомнят, что деньги можно вложить и в ценные бумаги, дабы на них капали скромные проценты. А самые продвинутые наверняка изобретут схему конвертирования чужих сбережений в личные.

Практика показывает, что чиновники, ответственные за управление средствами Стабилизационного фонда (сумма которого как раз и составляет более 700 млрд руб., или 25 млрд долл.), рассуждают примерно так же, только действуют как-то медленнее. Весь прошлый год Стабфонд просто лежал на счетах Центробанка. В рублях (?!).

Соответственно, деньги ела инфляция. Потери составили 9 миллиардов рублей за семь месяцев. И только после того, как Счетная палата обнародовала эти данные, правительство зачесалось и выпустило постановление, регламентирующее инвестирование средств Стабфонда. Схема оказалась довольно простой и надежной, но не лишенной, однако, узких мест.

 

Кто и как складирует нефтедоллары

 

Для начала объясним, что к чему. Стабфонд пополняется из нескольких источников. Первый и основной — поступления от нефтяных сверхдоходов.

Второй — профицит бюджета. Превышение доходов государства над расходами происходит ведь за счет налогов с продаж не только нефти, но и газа, металлов, леса и другого сырья, а иногда при помощи доначисления налогов некоторым отдельно взятым компаниям, например разоренному «ЮКОСу».

Но эти деньги поступают в Стабфонд не сразу. В течение года они маринуются на счетах Федерального казначейства — подразделения Минфина, возглавляемого Татьяной Нестеренко. И только по итогам года незапланированные доходы попадают в Стабфонд. До этого их расходование никаким особым порядком не регламентируется — ведь это шальные деньги, не предусмотренные федеральным законом «О бюджете». Их, в отличие от самого Стабфонда, защищенного специальными постановлениями, можно тратить. Никто особо проверять не будет, хотя бы потому, что просто трудно сосчитать несведущему человеку, сколько и откуда пришло, а сколько и куда переведено. Но об этом — позже.

Что касается «учтенки» (700 млрд рублей), то в соответствии с постановлением правительства Минфин передает средства Стабфонда в доверительное управление Центробанку.

В принципе роль ЦБ чисто техническая: куда, что и как инвестировать, определяет Минфин, который дает поручение Центробанку, и тот непосредственно осуществляет сделку. И вот по странному стечению обстоятельств примерно в то же время, когда был закреплен такой порядок обхождения с «заначкой», экс-заместитель министра финансов Кудрина Алексей Улюкаев перешел на должность первого заместителя председателя ЦБ. Так уж сложилось (чистой воды совпадение), что на новом месте он в числе прочего и занимается управлением Стабилизационным фондом.

Работа у него, в сущности, непыльная. Все деньги делятся на две части, которые вкладываются в иностранную валюту и ценные бумаги соответственно. В каких пропорциях — неизвестно (гостайна), но люди знающие утверждают: примерно пятьдесят на пятьдесят.

Выбор ценных бумаг весьма ограничен облигациями правительств четырнадцати развитых стран, включая Португалию, но, судя по всему, речь идет преимущественно об американских долговых обязательствах. Проценты невысокие и в любом случае не превышают семи процентов годовых. Делают это осмотрительно, пытаясь свести риски к минимуму, как и положено. Спекульнуть и вложиться в «Рога и копыта» с 300 процентами прибыли не удастся — мировая общественность пристально следит за подобными операциями, до сих пор икая от дефолта 1998 года. Так что если даже в чьем-то воспаленном мозгу возникнет идея: подсидеть Улюкаева, занять его место и что-нибудь стибрить при помощи ценных бумаг — ничего не получится.

Что касается кэша, то валюта лежит на счетах Швейцарского банка международных расчетов. Состав корзины: доллары, евро и фунты стерлингов. Пропорции — опять же гостайна, но можно предположить, что ЦБ дублирует структуру золотовалютных резервов. То есть доля фунтов — минимальна, а доля евро не превышает десяти процентов. (Хотя знающие люди уверяли, будто из-за падения доллара долю евро резко повысили, сейчас, очевидно, могут отыграть в обратную сторону.)

Но вот тут-то и существует проблема: из-за колебаний валютных курсов структуру корзины приходится периодически перекраивать. На этом можно как выиграть, так и проиграть. Увы, опытных игроков у нас почти не осталось, и, к примеру, по неподтвержденной информации, падение доллара стоило нашему Стабфонду чуть ли не миллиард у. е. Точных цифр мы никогда не узнаем, поскольку Центробанк ежеквартально отчитывается в своих действиях перед правительством и еще перед Национальным банковским советом, но никак не перед заинтересованной общественностью. Здесь, конечно, могут возникнуть сомнения. Но мы их с негодованием вынуждены отмести: для того чтобы существенно и преднамеренно заработать на колебаниях курса, нужна не только сверхнаглость, но и прежде всего мастерство. С последним — проблемы.

Казалось бы, вопросов больше нет. Смущает одно: ну никак не верится, что 25 миллиардов долларов могут вот так себе спокойно лежать и никому не захочется сделать частичку этих денег своими. Все ведь помнят скандал с траншем МВФ, концы которого если и не канули в воду, то уж точно растворились на необъятных просторах Отчизны.

В прошлом схема работы была такова: вокруг ЦБ крутилось огромное количество «дочек» — бывших советских загранбанков, плюс к тому создавались и любопытные фирмы (ФИМАКО, например), по счетам которых, как предполагают западные спецслужбы, гуляли государственные деньги. Гуляли и возвращались, складируясь в общую кучу, какие откуда, не разобраться. А что уж и кому они нагуляли по дороге — вообще непонятно…

Казалось бы, вот он, опробованный предыдущими поколениями чиновников механизм. Однако — увы.

Чтобы разобраться с тем, как это «увы» возникло и можно ли его обойти, обратимся к зарубежному опыту.

 

Как пилили Стабфонд Лимонии

 

Есть на карте мира страна Лимония (если вы о ней ничего не знаете, то, значит, плохо учились в школе). Чиновники этого государства долго ломали голову над тем, как бы разворовать Большую Заначку (БЗ), отложенную на черный день. Пример России подталкивал их к тому, чтобы пропускать деньги, лежащие на иностранных счетах, через специально создаваемые структуры типа ФИГ с МАКОМ. Но очень быстро выяснилось, что сделать это невозможно. Международные организации и банки, наученные горьким российским опытом, пристально следили за счетами центробанков — мог случиться скандал, а тут еще международная борьба с терроризмом, предполагающая жесткий контроль за шальными проводками. Даже швейцарские банки теперь не скрывают от правоохранительных органов истинных владельцев денег.

Словом, выход один — пилить деньги, находящиеся внутри Лимонии: то есть сверхдоходы, лежащие до поры до времени на счетах в казне.

Теоретически их тоже тратить нельзя, ведь все расходы государства зафиксированы в законе о бюджете и подлежат пересмотру только в крайнем случае. Соответственно, для размораживания казначейских счетов требовалось, чтобы этот крайний случай наступил.

Самый простой способ: организовать каким-либо образом острое социальное недовольство с политическим оттенком, дабы убедить Первое Лицо в необходимости дополнительных бюджетных ассигнований. То, что сверхрасходы будут покрываться из сверхдоходов, вполне логично. В ситуации нарастающего хаоса никто на это и внимания не обратит.

Оставалось искусственно создать ситуацию нарастающего хаоса. Как? Провести болезненную социальную реформу.

Повод нашелся сам собой. В эпоху правления Экс-Первого Лица Лимония охотно брала в долг у соседей. Те охотно давали, но с условием: деньги должны пойти в том числе и на структурные экономические реформы. О том, что сие означает на самом деле, реципиенты западных кредитов не особо задумывались — надо было осваивать полученные бабки. Разумеется, создавали для вида научные, околонаучные, ведомственные и межведомственные комиссии, которые загружали работой предприятия отечественной и финской полиграфии: отчеты, концепции, проекты, прожекты… Проводить болезненные реформы тогда было нельзя — вертикаль власти и так была готова осыпаться в любой момент, да и выборы на носу. Так и тянули кредиторов за нос.

Экс-Первое Лицо удалилось на покой, пришло Самое Первое, а у кредиторов ушло терпение. И стали они спрашивать у лимонян: «А где обещанные структурные реформы? Проводите, иначе ваше членство в важных союзах вроде Небольшой Шестерки и ПВО окажется под вопросом». Как увидят Самое Первое Лицо, так и спрашивают, не стесняясь.

А Самое Первое Лицо по этому поводу грозно спрашивает подчиненных. Те, не будь дураки, подсуетились: вот тут у нас как раз монетизация льгот подоспела. Мол, и пенсионеры съедят чего-нибудь вкусненького, и иностранные партнеры косо смотреть перестанут. И «добро» было получено. И еще как.

Дальше все как по маслу. Обиженное население вышло на улицы, а сверхдоходы пошли на его умиротворение: там пенсии подкинуть, там надбавки, там лекарств льготных — лишь бы все успокоилось.

И все бы ничего, да по итогам проверки Главным Аудитором разразился скандал.

В его заключении значилось следующее: «Проверка расходования бюджетных средств в рамках реализации закона № 666 «О монетизации льгот» выявила случаи многократного нецелевого использования средств из сверхдоходов бюджета.

В частности, в местные отделения Государственного престарелого фонда (ПФ) перечислялись суммы, заметно превышающие затраты на обеспечение денежных компенсаций, рассчитанные аудиторами исходя из реального числа граждан, имеющих право на получение означенных компенсаций. Кроме того, многие лица, указанные в документах ПФ как имеющие право на льготы, таковыми в действительности не являются либо вовсе не существуют. В то же время руководители отделений отчитывались о полном расходовании выделенных им средств. Это стало возможным из-за отсутствия единого государственного реестра льготников.

Также установлено, что отделениями ПФ в указанный период времени осуществлялось большое количество фиктивных сделок с юридическими лицами, аффилированными с руководителями и сотрудниками этих отделений.

Таким образом, можно предположить, что бюджетные средства фактически перечислялись на счета коммерческих организаций. В общей сложности государству был причинен ущерб в 2367890777,2 деревянных (валюта Лимонии. — А.П.)

<…> В ходе проверки расходования бюджетных средств в рамках обеспечения граждан льготными лекарствами выяснилось, что, согласно распоряжению министра по антисоциальной политике г-на Церетелева, эксклюзивными получателями бюджетных средств стали страховые компании, аффилированные с частными структурами, принадлежащими господину Церетелеву или его родственникам. Эти страховые компании получали бюджетные средства из расчета стоимости лекарств, превышающей стоимость аналогичных препаратов в розничной коммерческой продаже. Это квалифицируется как неэффективное расходование бюджетных средств.

Однако проверка показала и наличие большого числа фиктивных сделок означенных страховых компаний с третьими юридическими лицами, зарегистрированными на территориях с льготным налогообложением за пределами Лимонии (т.е. в офшорах. — А.П.). Таким образом, можно сделать вывод: бюджетные средства фактически расхищались фирмами, аффилированными с г-ном Церетелевым и его родственниками. Ущерб, нанесенный государству, оценивается в 1658990145,8 деревянных».

Разумеется, после публикации этого отчета в закрытой печати министр Церетелев остался без портфеля. Но дело было сделано…

И делалось дальше… Ведь не один г-н Церетелев — умный министр. В очередь выстроились реформы образования, здравоохранения, коммунального хозяйства, вооруженных сил и много еще чего — по числу ответственных товарищей.

Как реформа — так люди на улицах. Как люди на улицах — так шумит Первое Лицо. И тут же дает распоряжение: погасить недовольство за счет Большой Заначки. И вскоре от нее почти ничего не осталось.

 

Новга

21.02.2005

 


Реклама:
-