От редакции

 

 

Месяц назад в материале «От редакции» предыдущего выпуска «Золотого льва» был высказан принципиальный взгляд на так называемую монетизацию льгот. В действительности, писали мы, власть никакой монетизации льгот не реализует. Ее мероприятия имеют в виду совершенно другую цель - а именно монетизацию услуг, подготовку всей сферы услуг - жилищно-коммунального хозяйства, здравоохранения, просвещения, культуры, науки, пенсионного обеспечения - к процессу приватизации, а государственного устройства РФ - к углублению всех видов и форм федерализации. Обе эти меры должны завершить создание социально-политических предпосылок для дальнейшего расчленения страны.

 

Что стоит за отменой льгот и привилегий 50 миллионов граждан РФ

 

Настоящая цель власти - продолжить ликвидационную политику Горбачева-Ельцина. И многие тысячи жителей  России от Владивостока до Калининграда (по данным МВД их было 245 тыс.) оказались на улицах и площадях в качестве протестующих демонстрантов. Из того, что произносят демонстранты, следует - их не устраивает как раз монетизация льгот, превращение материальных благ в денежный эквивалент. И депутаты Госдумы от фракции «Родина» стали голодать в знак протеста именно против этого решения властей. Множество выдающихся умов, главным образом подвизающихся в публицистике, так и сяк исследуют и обсуждают тему с тем же названием.

Да, конечно, на слуху одна только «монетизация льгот». Но разве возникла в России реальная демократия на том только основании, что все СМИ изо дня в день вот уже лет двадцать толкуют о демократии? Здесь, пожалуй, имеет место обратный эффект. Чем меньше публицисты исходят словами о демократии, тем скорее настанет и в России ее время. Впрочем, и это, конечно же, тоже не очевидно, по крайней мере, для значительного большинства.

Но хватит о монетизации. Перейдем к льготам. Здесь, прежде всего, надо различать и не путать три самостоятельных и всего лишь близких по смыслу понятия - льгота, привилегия и призрение. И начнем с забытого ныне слова - призрения. Призрение означает официальное сочувствие, внимание, милосердие к бедным и нищим. Привилегия является персональным, личным, исключительным правом на определенное преимущество, которым не наделяются все остальные. Привилегия связана с получением определенных благ. Что же касается льготы, то до сих пор по правилам русского языка ею считалось установленного нормой права определенное преимущество пред другими известного круга или категории лицами. Льгота есть облегчение какой-либо обязанности. А в современной российской реальности это облегчение нестерпимых мук жизни при такой социально-экономической политике.

Само слово льгота происходит от льга - легкота, легкость. Значение льготы - простор, свобода, воля, облегчение от податей, повинностей, налогов, работ, большая свобода в чем либо. Льготить - давать льготу, льготиться - получать льготу, льготчик - состоящий на льготе, льготствовать - состоять на льготе, быть льготным. Эти разъяснения содержит «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Даля, том II, с. 243 по изданию 1979 года, который воспроизводит, с некоторыми цензурно-коммунистическими изъятиями, издание 1881 года. Замечательно, между прочим, что версия русского словаря, предназначенного для компьютерного применения, всех этих слов вообще не знает. Льгота есть, а все производные от него слова отсутствуют.

Если вспомнить историю, еще совсем недавнюю, относящуюся к первым годам горбачевской перестройки, то не было в ней популярней темы, чем отмена привилегий? Чьих? Парт-номенклатуры. С помощью популярных тогда печатных СМИ, имевших умопомрачительные тиражи, внимание возмущенных масс сосредоточилось на том, чем обладала «партократия», что она получала в продовольственных заказах, какими служебными автомобилями пользовалась, на каких дачах отдыхала, какие пенсии получала. Сотни народных заступников, дотоле никому не известных и ничем не примечательных, именно в борьбе с привилегиями сделали себе имя и карьеру. Некоторые из них и сейчас, заметим, вполне благополучны, занимают казенные места и… пользуются привилегиями, которые этим местам присвоены. «Пусть они едят то же, что и мы». «Пусть они ездят в тех же автобусах, что и мы». «Пусть у них будут такие же зарплаты, как у нас». Словом - долой привилегии!

И что же? Прежние привилегии кажутся ныне насмешкой на фоне того баснословного изобилия и роскоши, в которых существует современное «поколение победителей». Зато в результате борьбы с привилегиями, разумеется мнимой, был создан многочисленный класс нищих, а бедность, которая не исчезала и во времена «коммунизма», стала уделом примерно каждых восьми жителей России из десяти. На отрицание населением привилегий номенклатуры последняя ответила отрицанием привилегий населения.

Власть принялась за отмену льгот. В отличие от привилегии, льгота распространяется не на обеспеченные, высшие классы общества, а наоборот - на статистически средний слой. Призрения же заслуживают нищие, но о них чуть ниже.

Должно ли относить к привилегиям, льготам или призрению право на бесплатное, для тех, кто им может пользоваться, образование? На бесплатное здравоохранение? На бесплатное жилье? На студенческие и аспирантские стипендии? Или на пенсию? Понятно, что все перечисленное - не привилегии, не льготы, тем более не призрение нищих. Бесплатность образования, здравоохранения, жилья, пенсионное обеспечение - это социальные институты государства, характеризующие степень его нравственного развития, если угодно - уровень его национальной солидарности, в более узком смысле - способность на бескорыстие, покоящаяся на сравнительно высоком уровне материального производства.

Все эти институты возникают не только тогда, когда достаточно высоко развивается это производство и власть оказывается в состоянии, консолидируя ресурсы государства, обеспечивать их осуществление. Понятно, что доступность образования, медицинского обслуживания, гарантия жить в пристойном и недорогом жилище, безусловное обеспечение старости вне зависимости от имущественного, должностного или иного положения и происхождения, создают благоприятную среду для человеческого существования. Люди тогда не выживают, а живут.

К чему приведет замена этих институтов денежными выплатами? К монетизации социальных институтов? Действительно, произойдет монетарное перерождение социально-экономического строя. Вместо человеческих интересов - национальных, общественных, государственных - господином положения станет денежный, частный, эгоистический интерес тех, кто владеет знаками стоимости, причем в больших количествах. Жертвой монетизации оказываются общество, нация, государство.

Следовательно, монетизация социальных институтов, замена доступности конкретных благ абстрактными обещаниями денежных выплат, не может не оборачиваться социальным, прежде всего нравственным разложением. И дискутировать по этому предмету не имеет смысла. По причине его полной и безусловной очевидности.

Льгота по самому своему определению не может быть монетизирована, заменена деньгами. Как только вместо конкретного облегчения материального положения лицу назначается некая денежная сумма, меняется не его материальное положение, а его статус. Он уже не льготник, а нищий. Соглашаясь принимать деньги, он вряд ли осознает, что прежнюю льготу сменила милостыня. Но когда дело касается нищих, то их призрение исключает вообще денежную форму. Нищий, как правило, человек не только несчастный, но и больной, он нуждается не в деньгах, а в жилище, пище, одежде. Никакие деньги не могут заменить ему этих материальных благ. Вот почему призрение всегда должно иметь не денежную, а вещную форму. Нищим монетизация противопоказана.

Сложившаяся в прежние годы система вообще не предусматривала милостыней, поскольку господствовавшая идеология отрицала наличие в стране официальной нищеты, содержала минимальное количество льгот и главным образом состояла из разнообразных привилегий, которые зависели, как правило, от трех обстоятельств - от личных заслуг, от определенных индивидуальных качеств и от служебного положения.

Так как льгота всегда облегчает или вообще исключает какую-либо обязанность, то к их числу нельзя относить получение медицинской помощи или санаторно-курортного лечения, предоставление жилья и т.п. Это привилегия. Льготой, с другой стороны, является прием на работу без испытательного срока или сокращенная продолжительность рабочего времени, а также, к примеру, снижение размеров квартирной платы, скидки по оплате телефонной абонентной платы или бесплатный проезд в коммунальном транспорте. Любая скидка с установленной цены - это не привилегия, а льгота.

Сама по себе низкая, ниже себестоимости, цена коммунальных услуг или коммунального транспорта, что имело место до недавнего времени, - это не льгота, а результат прежней социально-экономической политики, оборотной стороной которой была заниженная заработная плата. Проблема теперь создается не из-за того, что растут цены на коммунальные услуги, подчиняясь условиям рынка, а из-за того, что не происходит рыночного роста размеров заработных плат, порождая массовую бедность и нищету, которая лишь усиливается под воздействием монетизации сферы услуг, делает ее вообще недоступной для абсолютного большинства.

Большую часть тех благ, которые были установлены для граждан, какими бы незначительными на первый взгляд они ни казались, следует относить не к льготам, а к привилегиям. И поэтому монетизируются сейчас главным образом не льготы, не облегчение обязанностей, а привилегии, то есть обязательства государства, прежде выражавшиеся в конкретных материальных или моральных благах. Если мы посмотрим на все прежде существовавшие привилегии, то окажется, что они, как правило, распространялись на граждан, имевших заслуги перед отечеством. Ветераны, участники и инвалиды войн, блокадники и чернобыльцы, ветераны труда, доноры, члены семей погибших, герои СССР и Соцтруда, кавалеры ордена «Слава». Когда нам говорят, что 50 миллионов «льготников» при 145-миллионнном населении - это абсурд, то это вывод либерального равнодушия и либерального сожаления. Консерватор, напротив, видит в этой статистике героический период русской истории, который общество и прежняя власть отметило достойно – установлением привилегий и льгот героям.

Монетизация привилегий, ошибочно именуемая «монетизацией льгот», скрывает не только своекорыстие правящего режима, стремящегося приватизировать сферу услуг. Либеральная политика обнажает в монетизации и другую сторону - стремление власти аннулировать моральную ценность заслуг гражданина перед российским государством, к которому либеральный режим, занимающийся его ликвидацией, испытывает чувство нечеловеческой, чуть ли не зоологической, ненависти. Одновременно с этим либеральная власть демонстрирует откровенное пренебрежение, даже отрицание, к тем формам естественных гражданских добродетелей, проявление которых давало прежде право на привилегии - к добросовестному труду, к воинской доблести, к беззаветному мужеству.

Только одно обстоятельство остается для режима источником привилегий - принадлежность к чиновничеству, главным образом высшему, содержание которого даже официально обходится казне в 50-100 тыс. долларов в месяц. Но при отрицании всех прочих форм гражданских доблестей, заслуживающих привилегии, это последнее сословие, даже скорее каста, на которую обрушивается чуть ли не золотой дождь привилегий с тем большим цинизмом, чем разрушительнее результаты ее властвования, становится подлинным издевательством над здравым смыслом. Вместо уважения к власти, вместо авторитета, присущего чину и званию, эти привилегии порождают в массовом сознании лишь отвращение и злобу.

Не надо обладать особой проницательностью, во что рано или поздно должны вылиться эти чувства - ненависть режима к русской нации и русской государственности, с одной стороны, и отвращение русской нации к антирусской, антинациональной власти, с другой. Первой жертвой этого антагонизма станет президент Путин и его правление, которое во все большей степени утрачивает лигитимность, создаваемую уровнем доверия и системой прямых выборов. Теперь режим постепенно лишается народного доверия и своими руками шаг за шагом упраздняет выборные институты, отнимая у них полномочия.

 

Путин, евреи и русские «споры»

 

27 января 2005 года президент Путин, отнюдь не в первый раз демонстрируя предельную степень антропологической, культурной и идеологической предвзятости, выступая в Кракове на мероприятиях, приуроченных к 60-летию освобождения Красной Армией концлагеря Аушвиц-Биркенау, с одной стороны, отождествил «антисемитизм, национализм, ксенофобию, расовую и религиозную нетерпимость», явления предельно разнопорядковые, а с другой - устыдился тому, что в России он увидел проявление «споров» этих болезней.

Из контекста выступления следовало, что российский президент имел в виду не мятежных чеченов, устроивших (при полном равнодушии Кремля) кровавую баню русскому населению Терского края, не этношовинистов разных оттенков, овладевших властью в т.н. «советских республиках», как внутренних, так и окраинных, с подачи Кремля дискриминирующих там русских, не «новых русских» евреев, азербайджанцев и прочих иностранцев, захвативших более 80% основных производственных фондов и установивших, при покровительстве Кремля, предельную степень эксплуатации коренного населения России.

Нет, в этих словах чувствовался ожидаемый слушателями намек на вину русского населения - ограбленного, униженного, вымирающего, - с которым Путин обещал бороться «силой закона» и «силой общественного мнения». Действительно, не получилось «замочить в сортирах» чеченских бандитов, нет воли «равноудалить» от власти еврейскую финансовую и сырьевую олигархию, проваливается в никуда борьба с бедностью, (бедность в России не «многонациональна» и носит отчетливо славянскую внешность). Стало быть надо взяться за русских «ксенофобов», а на самом деле - за политически активную часть русского общества.

Законы в современной России, принимаемые последние 15 лет по одним лишь либеральным рецептам, существуют не для того, чтобы они служили русским национальным интересам. Наоборот, все они, за единичными исключениями, как раз предназначены для того, чтобы уничтожать условия существования русских как нации и разрушать российское государство. Иных целей эти законы, протаскиваемые Кремлем через раболепную Госдуму, не преследуют.

Что же касается общественного мнения, о котором вспомнил Путин, то оно не имеет значения само по себе. Материальной силой его могут делать средства массовой информации, распространяющие общественное мнение, - прежде всего общероссийские каналы телевидения. Но в деклассированным, деполитизированном, деморализованном обществе, каким оно ныне является в России, роль общественного мнения сведено к нулю. Его место занимают продукты пиар-технологий, лживые вымыслы, создаваемые по заказам и на потребу олигархических, этно-шовинистических или бюрократических группировок. Остались только вымыслы, выдаваемые их создателями за общественное мнение, за истину в последней инстанции.

Пример подобного вымысла - визгливая кампания еврейских активистов и еврейских средств массовой информации в связи с обращением ряда общественных и политических деятелей России, включая некоторых депутатов Госдумы, ученых и писателей, к Генеральному прокурору РФ по поводу издания в 2001 г. в Москве книги, именуемой «Кицур Шульхан Арух». Она содержит, на взгляд заявителей, оскорбительные для неевреев измышления, распространяемые еврейскими организациями и преподаваемые в России учебными еврейскими заведениями. Подтвердив свое суждение цитатами из еврейских публицистов и иудаистских трактатов, авторы просили у Генпрокурора

 

«в кратчайший срок проверить изложенные выше вопиющие факты и, если они подтвердятся, на основании соответствующих статей УК РФ, закона "О противодействии экстремистской деятельности" (2002) и ст. 13 конституции РФ ("запрещаются создание и деятельность общественных объединений, цели которых направлены на разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни") официально возбудить дело о запрете в нашей стране всех религиозных и национальных еврейских объединений как экстремистских. Лиц, ответственных за предоставление этим объединениям государственного и муниципального имущества, привилегий и государственного финансирования, просим также привлечь к ответственности, не взирая на занимаемые ими должности».

 

При всей бесспорности претензий в адрес еврейских организаций Редакции текст кажется весьма слабым. Во всяком случае, в нем практически нет юридически веского содержания, с которым стоило беспокоить прокурора. Скорее это эмоционально-литературное мнение православных клерикалов, разбирающих произведения иудейского клерикализма и неблаговидные поступки еврейского экстремизма. На что их представители ответили в том же духе. В России функционируют два враждующих между собой «главных раввина». Один из них назвал авторов обращения «психически ненормальными людьми, которым требуется помощь врачей», а другой счел, что письмо «не содержит ничего, кроме лживых фактов и аргументов, и отражает лишь бред животного антисемитизма». Тем самым иудейские секты, грызущиеся между собой, объединились перед лицом общего врага.

Не успел появиться этот текст, причем не в авторском, а в произвольно отредактированном одним газетным изданием виде, как на подписавших его граждан обрушился поток грязных инсинуаций, использующих «силу общественного мнения», столь чаемую президентом Путиным. Ни одно еврейское издание, ни один еврейский публицист, еврейский общественный или государственный деятель или раввин, включившиеся в этот истошный гам, не стали разбирать обращение по существу. Никто из них не рискнул опровергнуть ни одной имеющейся в нем цитаты. Никто не вступил в спор по поводу содержащихся там выводов и умозаключений.

Зато все они надсадно заголосили о «таинственном письме», «скандальном обращении с антисемитским содержанием», об «антисемитской выходке», «клеветническом заявлении», «антисемитском памфлете», «безобразном письме», «антиеврейской пропаганде», о несуществующем предложении «запретить еврейские организации в России».

Последняя интерпретация принадлежит министру иностранных дел Израиля. Его возмутило «требование группы российских депутатов прекратить деятельность еврейских религиозных и национальных организаций на территории России, как экстремистские», из-за чего Израиль намерен предпринять дипломатические шаги против российских парламентариев. «Мы не позволим никакой стране жить спокойно с явлениями, подобными этим», - цитирует его беспардонные угрозы некий еврейский сайт. Посольство Израиля в Москве, не медля ни дня, обратилось к российским властям с требованием «незамедлительно действовать против тех, кто разжигает национальную рознь, выступает с антисемитскими лозунгами и призывает к возрождению фашизма» и не «допускать высказываний, подобных опубликованным», а правительство Израиля  внесло РФ вместе с Францией и Великобританией в тройку самых антисемитских стран.

Некоторые «российские правозащитные организации», в действительности легально и безнаказанно действующие в России антигосударственные и антирусские подрывные сообщества, не медля ни дня направили письмо Генпрокурору и Президенту РФ с просьбой «поставить заслон разбушевавшимся неонацистам», которые «используют рост протестных настроений в обществе в связи с монетизацией льгот, рассчитывая еще сильнее разжечь социальную и национальную рознь». На что сразу же отреагировал Департамент информации и печати МИД РФ. Он распространил заявление, в котором высказывания авторов письма в Генпрокуратуру были названы «откровенно антисемитскими» и «не имеющими ничего общего с официальной позицией российского руководства, которое решительно отвергает любые проявления межнациональной розни и ксенофобии, включая антисемитизм».

Член Совета Федерации Нарусова, образец либеральной нравственности, заявила: «если бы такое произошло в какой-нибудь европейской стране, то эти люди уже не сидели бы в парламенте». Иначе говоря, если поверить представителю далекой Тувы, в любой из стран Запада народные избранники могут быть изгнаны из законодательной палаты, если они вдруг недоброжелательно выскажутся о еврейской национальности и религии.

Руководство Российского еврейского конгресса приняло решение «добиться от российских властей предусмотренного законом наказания в отношении группы депутатов Госдумы, общественных деятелей и просто граждан (всего около 500 человек), поставивших свои подписи под скандальным требованием к Генпрокуратуре запретить в России еврейские организации как экстремистские».

Газете, опубликовавшей письмо к прокурору, Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия вынесла «предупреждение», отметив, что факт подобной публикации способствует разжиганию межнациональной розни и накануне 60-летия освобождения Освенцима выглядит особо кощунственно.

Наконец, в качестве вершины либеральной толерантности и идеологического плюрализма нижняя палата Федерального Собрания без обсуждения и прений, что само по себе неслыханно, голосами «Единой России» и ЛДПР приняла 4 февраля «постановление», в которой «решительно осудила» «не только подобные действия», имея в виду, видимо, подачу обращения Генпрокурору, но и «подобные взгляды», состоящие в том, что авторы письма позволили себе негативно высказаться относительно «экстремистских еврейских объединений».

Стоит заметить, что вряд ли «экстремизм» сам по себе следует оценивать как что-то сугубо отрицательное, будь то экстремизм слова, мысли или действия. Нет ничего плохого или общественно опасного ни в крайних взглядах, ни в крайних мерах, ни в экстремистских организациях. Для власти и закона проблема возникает, когда за словом, мыслью, действием, организацией встает идеология, на основании которой вырастает антинациональная политика, в России - политические действия, основанные на идеологическом оправдании негативного отношения к русской нации, к русским идеалам, к русским интересам и русской государственности.

Мы не будем изощряться в оценках этой наигранной еврейской паранойи, истерически-слезливые формы проявления которой выдают в ее организаторах приемы, методы и стилистику, присущие тайным сообществам. Но нужны ли они теперь самим евреям? Преуспевающим, раскрученным, торжествующим? Овладевшим в России высшими государственными институтами - Госдумой и Советом Федерации, где евреи возглавляют ключевые комитеты, правительством, в котором евреем является премьер, богатствами недр, «партией власти», финансами, средствами массовой информации? Ведь еврейское засилье во всех этих областях не субъективное восприятие, а объективная реальность. Как и тот факт, что столь очевидным успехам евреи обязаны не столько своим выдающимся способностям, сколько сознательному выбору большей части русского населения, вот уже пятнадцать лет отдающего свои голоса на выборах еврейству, облаченному в одежды политического либерализма.

Тем не менее, приходится констатировать, что еврейство в отношении русских поражено очевидной фобией, маниакальной подозрительностью, время от времени скатываясь до уровня неадекватных скандалов. Оно постоянно поднимает тему русской юдофобии, называя ее «антисемитизмом», и это при том, что по февральскому опросу фонда «Общественное мнение» чувства недоверия и неприязни к евреям испытывают только 8% жителей РФ против 83%, которые их вообще не имеют.

Что же касается негативной оценки антисемитизма, который якобы преступен по определению, чем одержимы вожди еврейства, свихнувшиеся на борьбе с ним, то на этот счет следует согласиться хотя бы с публицистом В. Топоровым, 100-процентным евреем. Он считает насильственной и агрессивной саму такую оценку, полагая, что она может быть оспорена, как и любое априорное утверждение («Двойное дно», М., 1999, с.341).

У «Золотого льва», который по принципиальным соображениям не считает возможным помещать на страницах русского теоретического издания материалы по т.н. «еврейскому вопросу», полагая, что он уместен лишь в еврейской издательской продукции, тем не менее возникает в связи со всей этой виртуальной русофобской свистопляской некоторые риторические вопросы, ответы на которые, как полагает Редакция, самоочевидны.

Если в России можно вполне безнаказанно организовывать публичное обсуждение в телеэфире темы «русский фашизм страшнее немецкого», а организатору такой провокационной акции, этническому еврею, не возбраняется, занимая кресло в российском правительстве, руководить упразднением русской культуры, то в силу какой логики, кроме еврейской, преступно обращаться к прокурору с просьбой выяснить законность распространения по стране шовинистической еврейской литературы и деятельность шовинистических еврейских организаций, формируемых по этническому принципу?

В силу каких причин еврейские издатели могут в массовом порядке выпускать в России ксенофобские произведения авторов-евреев, переполняя им телевизионный и радийный эфир, содержащих клеветнические утверждения по отношению к русской нации и распространяющих идеи превосходства еврейской расы перед всеми другими, не встречая препятствий со стороны правоохранительных органов, и одновременно с этим эти же органы сосредотачивают прокурорское и судебное преследование к одним только русским издателям, печатная продукция которых содержит критику еврейства?

Если евреев нисколько не смущает преподавание в школах для еврейских детей иудаистской идеологии, созданной в XVI веке, и до краев переполненной ксенофобскими измышлениями, как это имеет место с книгой «Кицур Шульхан Арух», которой думское большинство, состоящее из депутатов «Единой России» и ЛДПР, присвоило статус «исторического труда» и отнесло к «культурно-историческому наследию», значит ли это, то что мешает в школах для русских детей преподавать русскую православную идеологию, создававшуюся русскими богословами, философами и идеологами с XI по XIX столетие?

Почему «еврейская общественность» может обращаться к генеральному прокурору и в судебные инстанции с требованиями о запрете деятельности русских национальных организаций, критикующих еврейскую деятельность, что время от времени становится известным из сообщения прессы, вызывая у нее чувства большого удовлетворения, когда как аналогичные требования русской общественности к еврейским организациям, глумящимся над русскими, отвергается с порога и подвергается в той же прессе всяческим поношениям? Или только русские обладают способностью «разжигать межнациональную рознь», когда как евреи могут ее лишь тушить?

Почему полемику относительно содержания «Кицур Шульхан Аруха» и других аналогичных «произведений» власть относит к «теоретическим теологическим спорам», а полемику относительно тех же «Протоколов сионских мудрецов» или «Что нам в них не нравится» Василия Шульгина она же квалифицирует как болезненные «споры», причем первый вид споров она относит к ведению неофициальных «представителей конфессий», а второй - к ведению официальной «силы закона»?

 

Прибалтийско-нацистская аномалия

 

Отдельные политические силы и правящие режимы некоторых прибалтийских стран пытаются превратить предстоящие торжества по случаю 60-летия Победы в Великой Отечественной войне над Германией и ее союзниками, которые должны пройти в мае текущего года в Москве, в повод для разнузданной пронацистской, профашистской и откровенно антирусской пропаганды. Даже официальные приглашения на эти торжества, которые исходят из Кремля, используются ими для глумливых спекуляций, оскорбляющих Россию и ее союзников по антигитлеровской коалиции и оскверняющих память павших в борьбе с коричневой чумой.

Группа депутатов Европарламента недавно приняла заявление, где утверждает, что «участие мировых лидеров в мероприятиях на высшем уровне в Москве 9 мая станет признанием советской «оккупации» и преступлений коммунистического режима». А со стороны официальных лиц Риги, Ревеля (Таллина) и Вильно (Вильнюса) предпринята ожесточенная кампания клеветы и дискредитации, направленная специально против России.

Ее содержанием является абсурдная интерпретация фактов истории, пытающаяся превратить общемировое торжество в глумливое судилище над Россией, - государством, оказавшем самое ожесточенное вооруженное сопротивление гитлеризму и положившем больше всего жертв на алтарь великой Победы.

Президент Латвии Вике-Фрейберга, сообщая, что примет «участие в саммите лидеров Европы 9 мая с.г. в Москве», распространила декларацию. В ней, наряду с другими оскорбительными для России инсинуациями, утверждается, что мировая война, которую эта пожилая дама, чьи родители бежали в обозе отступавших немецких войск, именует «конфликтом», «могла бы не произойти, если бы два тоталитарных режима - нацистская Германия и советская Россия - не сговорились бы тайно разделить территории Восточной Европы между собой», что «в июне 1940 года Россия вторглась и оккупировала Латвию, Эстонию и Литву» и что «эти нападения и оккупации были заранее предусмотрены и оговорены Гитлером и Сталиным», что «Латвия, Эстония и Литва подверглись жестокой оккупации со стороны советской России», что «в период правления советской России три балтийские страны пережили массовые высылки и убийства, утрату своей свободы и наплыв миллионов русскоговорящих переселенцев», что, наконец, «для Латвии окончание Второй мировой войны наступило лишь 4 мая 1990 года», когда «парламент моей страны принял Декларацию о независимости от Советского Союза».

Ставя знак равенства между Советской Россией и Третьим Рейхом, латышская президентша осмеливается утверждать, что правительство России того периода совершало преступления против человечности и ничем не отличалось от гитлеровского правительства, что один из лидеров объединенных наций - Сталин несет такую же ответственность за развязывание Второй мировой войны, как и Гитлер.

Президент Литвы Адамкус, публично требующий от России возмещения «ущерба», нанесенного Литве во время «советской оккупацией», которая, по его мнению, «затянулась на полвека», заявил, что его поездка на юбилейные торжества в Москву «требует глубокого анализа», что он «уважает самостоятельное решение президента Латвии», и что решение на этот счет он примет «только после дискуссий в обществе и с политикам».

Президент Эстонии Рюйтель, еще не приняв приглашения, по сути солидаризовался с мнением Вике-Фрейберги, сообщив, что «его позиция будет сформулирована на встрече президентов трех стран Балтии в Вильнюсе», которая должна состояться в марте. При этом эстонский министр по делам народонаселения Руммо распространил заявление, в котором обвинил Россию в империализме, реваншизме и тоталитаризме, выразив сомнение в возможности «доверять этой стране»; председатель комиссии по обороне эстонского парламента Миксер высказался против участия президента Рюйтеля в торжествах в Москве из-за «нежелания России признать события 1940 и 1944 годов оккупацией Эстонии», а председатель комиссии по иностранным делам Михельсон заявил, что «победа СССР над фашизмом – грубая и циничная ложь».

Отмеченные заявления, содержащие ничем не обоснованные претензии и обвинения к России, основанные на абсурдных, тенденциозных, предвзятых и клеветнических измышлениях, произносятся на фоне продолжающейся неонацистской практики режимов, утвердившихся в указанных странах. Эти режимы продолжают чествовать легионеров войск SS, поощряют осквернение памятников и могил павших в борьбе с оккупантами и их сообщниками, подвергают судебным преследованиям ветеранов, воевавших против агрессоров и их сообщников. В Латвии и Эстонии не только не свертывают, но даже усиливают дискриминацию русского и русскоязычного населения. Все это бесспорные факты, доказывающие, что прибалтийские режимы в своей реальной политике реализуют нацистские идеи в отношении России, принадлежащих Гитлеру, Розенбергу, Герингу и другим «теоретикам» третьего рейха.

Нас же не должна смущать лицемерная болтовня представителей этих режимов о якобы «дружеской руке», которые они протягивают России. За этой ничего не значащей риторикой скрывается презрение к воинам Красной Армии, к партизанам, боровшимся с оккупантами и их приспешниками на временно оккупированной территории, к труженикам русского тыла.

Казалось бы, именно поэтому государственная власть РФ должна воздержаться от приглашения официальных делегаций Латвии, Литвы и Эстонии на торжественные мероприятия в Москве или отозвать такие приглашения, если они были оформлены ранее. Присутствие указанных делегаций на торжествах было бы оскорблением ветеранов, а также памяти погибших при защите в 1941 и при освобождении Прибалтики в 1944-1945 годах, в партизанской борьбе с оккупантами.

Для участия в праздничных мероприятий должны быть приглашены в Москву и в другие русские города, где запланировано проведение торжественных мероприятий, ветераны Великой Отечественной войны, проживающих ныне в прибалтийских странах, представителей тех политических и общественных сил этих стран, которые не только не имеют ничего общего с пронацистскими кругами, но и искренно стремятся к подлинной дружбе и конструктивному сотрудничеству между народами исторической России.

Но вряд ли можно дождаться таких элементарных шагов от российских властей, которые, с одной стороны, признают, что в борьбе с нашествием европейского варварства в период Великой Отечественной русские потеряли 27 миллионов своих сограждан, больше чем все остальные государства, воевавшие в союзе с Россией, а с другой - что не русские и не славяне, а «именно еврейский народ оказался главным объектом чудовищного маховика смерти, запущенного фашистами», как заявил в Госдуме 4 февраля С.А. Попов, председатель комитета по общественным организациям, член «партии власти», партии, сознательно и планомерно обрекающей ветеранов победоносной войны на унижение и жизнь в беспросветной нищете.

В Кремле одерживают верх иные настроения. Там лихорадочно оформляют декларации о двухсторонних отношениях с Ригой и Таллином, фабрикуя договоры о российско-латвийской и российско-эстонской границах, которые нужны лишь для того, чтобы снять юридические препятствия для размещения а Прибалтике войск США и НАТО.

Идеологическая природа существующей ныне государственной власти в РФ, насквозь либеральная, в состоянии формировать лишь такую политическую практику, которая находится в вопиющем несоответствии с русскими национальными и государственными интересами, являясь свидетельством того, что ее высшие институты если не на словах, то на деле уже предали забвению память о павших и пострадавших в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и с их пособниками, что идеалы, во имя которых Россия сражалась в Великой Отечественной войне, никогда не будет для этой власти, относящейся к России как к завоеванной стране, незыблемой основой ее внутренней и внешней политики.

 

15.02.2005


Реклама:
-