А.А .Калинин

 

Убывание русского

 

Будучи обывателем (читателям, разумеется, известно, что быть россиянским обывателем — занятие не только многотрудное, но и без остатка сжирающее все время обывателя), давно ничего не писал, поскольку не находил причин достаточно веских для того, чтобы отложить обывательские дела и поделиться с другими россиянскими бедолагами соображениями по поводу нашего скорбного бытия.

А что, в самом деле, произошло за последние два с половиной месяца? Читатель из тех, у кого кипит разум возмущенный, начнет перечислять, загибая пальцы,

- визиты Путина,

- его же душещипательно душеспасительные встречи с капитанами россиянского бизнеса, судейскими чинами и прочими порядочными людьми;

- выборы там и сям;

- героический протест коммунистов и союзных им правых сил против выборов позапрошлого года;

- конгрессы и съезды;

- изменение порядка рукоположения губернаторов;

- окончательное удушение лучшей россиянской компании ЮКОС и выдавливание лучших людей ЮКОСа за пределы богоспасаемого Отечества;

- налоговое претензии к другим не менее лучшим россиянским компаниям,

- отмену одних и назначение других россиянских празднеств;

- утверждение наисовершенейшего бюджета и

прочие свинцовые мерзости мещанства.

На это заунывное перечисление я отвечу: «Ну и что, сынку, помогли тебе твои правоохранители и правозащитники, светочи юридической и политической мысли, правые и левые политики, не примкнувшие к центристам, и сами центристы, ни к кому не примкнувшие, но высоко воздвигшие лилейно-девственную хоругвь государственности, чудо-экономисты и просто крепкие хозяйственники? Что изменилось, родной, в твоей жизни? В жизни твоих родных, близких, друзей? В жизни твоего города, района, деревни? Правда ли, что жить стало лучше, жить стало веселей? Виден ли свет в конце того туннеля, в который ты, сам того не желая и без особых размышлений, гукнулся лет эдак 15 назад и который более заслуживает иного названия попроще (и гораздо грубее)? Ладно, я знаю, что ты, голубь мой, патриот, и тебе себя не жалко, жила бы страна родная, а потому задаю последний вопрос: стала ли жить лучше страна, которая и мне не чужая?».

Читатель, за последние два с половиной месяцев купивший себе, наконец, портки и носки (машину, квартиру, путевку на Канары, все ранее перечисленное вместе и сразу), получивший хоть какую-то прибавку к зарплате (выдравший задолженность по ней или выигравший в лотерею у добрых чеченцев), удачно и без особо тяжелых последствий «сходивший налево» (всегда дивился многообразию человеческого счастья), ответит, что жизнь переломилась к лучшему. Да еще как! И приведет в доказательство сего тезиса какой-нибудь ошеломляющий показатель вроде безумного количества миллиардов долларов, заскирдованных родным государствием в Стабилизационном фонде, или курса падшего доллара.

Поздравив добившегося несомненных успехов в личной жизни читателя с неоспоримыми достижениями, замечу, что ни эти сугубо частные достижения, ни ошеломляющие показатели ни шиша не доказывают. Частные достижения нередко образуются за счет других, менее шустрых сограждан (в «смутные времена» так оно обычно и бывает), а ошеломляюще оптимистические показатели побиваются другими, не столь ошеломляющими, но вполне отрезвляющими показателями. Не сочтите следующее уведомление рекламой, но наступающем году в одном из московских издательств выйдет карманный справочник «Мир в цифрах. 2005 год», составленный специалистами журнала The Economist. Купив это издание за не очень большие деньги, любознательный читатель сможет узнать, как выглядят успехи нашей Родины со стороны (говорят, большое видится на расстоянии).

Нелюбознательным читателям, живущими в режиме разумной экономии и ничего лишнего не покупающим, сразу скажу, что показатели нашей Родины выглядят не очень, особенно в ряду показателей прочих стран, разных там Индий, Испаний, Словений, Ирландий-Исландий, Китаев, Эстоний, Бразилий и Украин.

Читателям менее везучим сообщу благую весть: вам, товарищи по несчастью, повезло ровно в ту меру везения, которая выпала России. И вообще недолго вам мучиться. А после вас, совки несчастные, будет только хуже. Так что не стоит тужить по поводу своей неотвратимо приближающейся кончины, ибо глядеть на то, что последует, людям, помнящим 60-е - начало 70-х годов XX века, никакой возможности не будет.

Читатель скажет: «Не каркай. Россия восстанет и воссияет в веках, агаряне же, супротив нее злоумышляющие, рассеются и сгинут».

По поводу «не каркай» поговорим позже. А пока скажу, что я, как и все, конечно, живу надеждой на лучшее, но понимаю иррациональность и беспочвенность этой надежды. Читаю исполняяемые самыми сладкозвучным голосами самых порядочных людей песни о необходимости реформирования россиянского образования — и понимаю, что все, каюк, не возродиться России при всеобщей платности образования, которая уничтожит в нашей стране остатки того, что западные экономисты называют «человеческим капиталом».

«Нам» никакого этого человеческого капитала не надобно. «Нам» надобно поболе тупых, сильных (чтоб кайлом работали и трубы на хребте по топям волокли), со сроком полной амортизации 20-25 лет. Итого, с оплаченными исключительно родителями детством, отрочеством и юностью, лет 45 жизни, отданной безусыпному и неустанному созданию прибавочной стоимости для коллективного Абрамовича. Когда-нибудь попробую написать об этом (не о милом, обаятельном Абрамовиче, а о человеческого капитале) подробнее.

Теперь про «карканье». Всякий раз, когда что-то пишу, испытываю неловкость, почти стыд за то, что приходится писать. Нельзя нечистым пальцем ковырять в кровоточащих ранах национального самосознания (как может существовать самознание у несуществующей нации, мне непонятно, но в этом случае ковыряние пальцем в самосознании несуществующей нации и вовсе становится гнуснейшим извращением). Но альтернатива этому отвратительному и вредному занятию — глухое молчание. Даже не молчание (молчание — дело добровольное, хочешь говоришь, хочешь говоришь), а бессловесность. Бессловесность — качество вполне скотское. Скот не токмо дара речи, но и никакой воли иметь не должен, а должен внимать говорящим, т.е. отдающим приказы и повеления, и исполнять повеления повелевающих. Незамедлительно. Как можно лучше. Без рефлексии.

Рефлексия — удел настоящих (сверх)человеков, тех, которые сходятся у «барьеров» и пьют апельсиновый сок у г-на Соловьева, трактуют у гг. Познера и Сванидзе, подвергаются дотошным расспросам А. Смирновой и Т. Толстой, покрывают все площади всех газет, журналов, таблоидов и почти весь интернет, мужественно идут через грязь выборов. Эти вороны отличаются особенным, «конструктивным» складом мышления и неодолимым желанием петь не своим, а соловьиным голосом, что уж совсем несуразно и дико, но в плане пиара — самое оно...

Следует отметить, что так называемая «конструктивность» мышления и умение исполнять соловьиные трели вороньими голосами в наше время ценятся, и цена на эти дарования постоянно растет. Обладающие подобными талантами не только никогда не пропадут, но и всегда будут ходить в сверхчеловеках. Чтобы ни натворили, как бы срамно не провалились — им все равно будут рукоплескать. За примерами далеко ходить не надо. Поглядите на Г. О. Павловского (его так часто предъявляли россиянцам после славных выборов на Украине, что многим он уже снится, разумеется, в образах Колчака, этакого Жозефа де Местра, виконта де Бональда, Э. Бёрка, Н. Бердяева и даже графа д’Антрэга). Послушайте и почитайте выдающегося мыслителя современности Павловского. Попробуйте отделить суть от эмоций (это нетрудно).

Удручают убожество и плоскость мыслей выдающего мыслителя современности. Между прочим, эти мысли питают Кремль. Поэтому сверхчеловеки буквально визжат от восторга, прославляют и выплясывают Г. О. Павловского, ставят его в один ряд с Платоном, Райс (Кондолиззой), Шпенглером, Аристотелем, Делёзом и Чаадаевым.

Впрочем, иначе и быть не может, ибо сверхчеловеки, при всех их претензиях на генетические отличия от быдла, никакая не высшая раса, а просто закрытая привилегированная корпорация с неограниченной безответственностью — как корпорации в целом, так и всех ее достославных членов по отдельности.

Ура! И пусть не говорят ненавистники Отечества, что у нас не ценят, не уважают и не любят интеллект. Иных россиянских интеллектуалов в других странах, кичащихся своими демократическим традициями, давно бы разодрали в клочья, а у нас их холят и лелеют. Да еще и поклоняются им. Потому как уважают породу. Чувствуют, что должен и сын министром стать, если отец — министр.

Можете вообразить, чтобы в России привлекли к судебной ответственности даже не бывшего спасителя нации (за то, что спасая нацию, маленько на смерть притоптал Х тысяч гадов), но отпрыска какого-нибудь из спасителей нации? Не можете. Если такое изредка случается, лет через 30-40 после такового злодеяния начинаются причитания над безвинно замученными (сколько раз то один, то другой телевизионный канал заклинал нас покаяться за убийство Василия Сталина?).

Правильно, не впирается незамысловатая идея о том, что перед законом все равны, в наше богатое самоправосознание, в нашу необычайную ментальность и в нашу уникальную духовность. А что в мире творится? Заслуженного дедушку Пиночета по судам тягают, словно он не спаситель Западного полушария от язвы марксизма, а воришка какой-то. Или сына М. Тэтчер ловят и судить хотят, забывши о благодеяних, оказанных человечеству его матерью-баронессой...

Сурово брови насупив, мы говорим погрязшему в бездуховности миру: «Нам этого не надобно. Ибо мы — страна глубоко феодальная, ни к чему, окромя совершенного феодализма, не стремящаяся».

Косная феодальность России не вызывает сомнений и приносит соответствующие плоды. Все тот же враждебный нам и нашему феодальному прогрессу журнал The Economist недавно разродился очередным пасквильным рейтингом стран по уровню жизни, в котором Россияния была — облыжно и голословно! — поставлена на 105-е из 111 мест, т.е. далеко позади таких отсталых в духовном смысле держав, как Барбадос (33-е место), Боливия (82-е место), Сирия (96-е место), Украина, Молдавия и Белоруссия (98, 99 и 100 места соответственно), бушменская держава Ботсвана (104-е место), но чуток повыше Таджикистана, Нигерии, Гаити и Зимбабве, гордо замкнувшей рейтинг. Желающие ознакомиться с этим лживым рейтингом могут сделать это, зайдя на сайт rbc.ru (http://rating.rbc.ru/graphs/full.shtml?2004/11/30/859910). Полезно также просмотреть «сопроводиловку», которой украсили рейтинг труженики сайта rbc.ru (http://rating.rbc.ru/aricle.shml?2004/11/30/859911).

Это — к ответу на поставленные выше вопросы: «Стала ли жить лучше страна Россия? Стала ли жизнь населения этой страны лучше и веселей?».

Ладно, пусть лучше не стало, но зато стало забавнее. Вона, одни праздники отменили, другие провозгласили и тем снова продемонстрировали наше нравственное превосходство над французами и американцами, черт знает что празднующим в июле месяце.

Со сдержанным удовлетворением принимаю отмену празднования принятия ныне действующей конституции России (тут гордиться, право, нечем, хотя отмена этого «святого» дня отчасти делегитимирует существующий режим, который признает, что возник из форменного безобразия), но совершенно не понимаю замены 7 ноября 4-м. Тоже, если подумать, революционный праздник (ведь не Михаил же Романов вел ополчение и даже не назначенные им люди, и ведь не регулярную армию вели на Москву, а народное ополчение, т.е., по нынешним интеллигентным понятиям, всякую оголтелую босоту, от которой одна беда; кто не верит, пусть вспомнит события в Беслане, где, по мнению всех просвещенных людей доброй воли, именно ополчение своей неуравновешенностью спровоцировало трагическую развязку). Революции же, как убедительно трактуют все порядочные люди, — грех пред Господом.

Лучше бы праздновать Земский собор 1649 г. или принятие Соборного уложения как поистине эпохальный момент второго, окончательного и вечного издания крепостного права, тем более что и дата этого события более достоверна, чем дата изгнания польско-литовских захватчиков из стен древнего Кремля. Впрочем, конструктивно мыслящий главный специалист по отечественной истории повсюду талдычил о пущей важности изгнания шляхты по сравнению с ничтожной кровавой большевистской революцией.

Что же касается прочих праздников, то мне все равно, сколько они длятся. Мне на любые праздники хватало двух дней. Потому, что работать надо тогда, когда есть работа, делая из этого правила немногие исключения. У меня, например, четыре праздничных дня в году: Новый год, Пасха, 9 мая, Троица.

На самом-то деле властям надо бы 9 мая отменять (нечего гордиться победой над просвещенной Европой и ее лучшими пассионарными представителями), но вертикаль власти почему-то на этот мужественный шаг по приведению быдла в понятия здравого скотского смысла не пошла. Ничего. Успеется. Пребывающей в состоянии эрекции вертикали власти принадлежит все будущее.

А это означает, что у нас будущего нет. Увы, интересы режима и управляемых несовместимы. Или, говоря иначе, нынешний режим — все тот же ликвидационный режим, который учредил добрый дедушко Ельцин. Только ликвидационный режим Ельцина воображал, что ликвидирует советско-коммунистическую систему (говорю «воображал» потому, что стоит проводить различие между субъективными намерениями и объективными результатам), а ликвидационный режим его преемника уже ничего не воображает, а ликвидирует народ и условия его существования неведомо зачем.

Никто никогда не слышал от меня резких слов в адрес президента. Не произношу их и сейчас. Вероятно, Путин — хороший, добрый и исключительно добродетельный человек. Ну и что с того подавляющему большинству соотечественников?

Как говорят ныне в самых рафинированных кругах сверхчеловеков, готов «отвечать за базар». Прошу посмотреть «Независимую газету», которая 12 ноября с.г. на своей 3-й странице, со ссылкой на главу Минприроды г-на Трутнева, пропечатала информацию о том, что «приближаются сроки полного исчерпания рентабельных эксплуатируемых запасов отдельных ископаемых» (это, если верить клеветникам из «НГ», прямая речь г-на министра). «По прогнозам специалистов, — продолжала газета, — эксплуатируемые запасы нефти, урана, меди, коренного золота иссякнут уже в 2015 г.».

Вот это и называется ликвидацией условий существования народа. Допустим, специалисты — паникеры, по которым места не столь отдаленные давно плачут-тоскуют, и запасов хватит аж до 2017 или 2025 г. Но конец тому, что считалось неисчерпаемым, виден. И что потом? Может быть, турки из рыцарских побуждений вернут России газ, который Россия ныне качает в Турцию, горюя единственно о том, что не может качать больше? Или братская КНР вернет нефть, которую Россия стремится во всевозрастающих объемах поставлять великому восточному соседу?

Но что нам медь, золото, нефть. Мы и без них вывернемся. Где наша ни пропадала. Были бы мозги. Но ведь и с мозгами худо и лучше не станет, ибо введение платного образования (или дифференциация образования, чтоб одно — для «быдла», другое — для «сверхчеловеков») быстро отсечет, раз и навсегда, многих талантливых молодых людей от науки. Но «нам» того и надобно для построения совершенно идеального феодального общества. И хватит гнусить про «адресность» помощи одаренным. В это не верят и сами гнусящие. Уж они-то знают, как танцуют эти вальсы.

С тоской думаю о том, что так легко, непринужденно и радостно, под гимновые звуки музыки Г. Александрова и слов С. Михалкова, в обстановке всеобщего ликования демонтировал нынешний режим. На этом сюрреалистическом фоне все политические усовершенствования выглядят сущей, не стоящей внимания ерундой.

Ужель мне безразличны судьбы россиянской демократии? Совершенно безразличны. По той простой причине, что ничего такого, что заслуживало бы названия демократии, в России не было и нет.

Открываю любимую газету миллионов, «Московский комсомолец, за 11 декабря и на 2-й странице читаю вопль Г. А. Зюганова: «Прошедшие выборы в Госдуму были самые грязные, мерзкие и подлые за всю историю выборов в России».

Геннадий Андреевич, золотой вы мой, а как же с выборами 12 декабря 1993 г. (напомню, что те выборы были совмещены с референдумом по принятию ныне действующей конституции, но вы с товарищами по партии на них поперлись)? А с последующими выборам? Они были чище? Спросите г-жу Лукьянову, ныне подсобляющую вам в борьбе за торжество электоральной справедливости. А ведь с выборов 1993 г. все оно и пошло-поехало, разливаясь гноем по большей части постсоветского пространства.

Ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Но если завтра объявят новые выборы, пойдете на них вы, беззаветный тов. Зюганов, и ваша партия, заранее зная, что эти выборы будут еще более грязными и т.д.?

Пойдете. Как миленькие пойдете. И вы, и ваша партия пойдет, объясняя это тем, что если КПРФ не пойдет на выборы, то некому будет стать на защиту «трудящих» людей.

Сделайте милость, сходите. Чтобы потом, громко чавкая, сопли жевать. Вы на эту жвачку «подсели» с 1993 г., привыкли к ней так же, как к трудной, непростой такой, местами откровенно нелегкой жизни народных избранников. Вы и ваши товарищи — неизлечимые наркоманы. То, что вы не одни такие недужные, ни одного знака в вашем личном диагнозе не меняет. Народу от ваших потуг ни жарко, ни холодно. Что вам удалось предотвратить? Исправить? Смягчить? Про «переломить» и не спрашиваю.

А, знаю-знаю: у вас не было и нет большинства голосов в Думе. Смею заверить, что у вас ничего такого уже никогда и не будет. И у «Ябла» ничего не будет. То ли дело СПС. У него, вполне возможно, что-то и будет. Потому как социально, духовно, ментально, интеллектуально близкие, в силу чего К. Ремчукова быстро трудоустроили в МЭРТ, а вашего лысого «доктора рабочих наук» (верите ли, хотя его и «раскручивали» в СМИ как «опаснейшего коммуниста», я уже забыл его светлое имя) отправили горе мыкать.

А просвещенный читатель, сотрясаемый своим возмущенным разумом, со стеклянными от неведомой патологической страсти глазами все про демократию, политику, оппозицию... Про «оранжевую угрозу»... Мировую закулису... Силовиков...

Интересно узнать мнение просвещенного читателя о том, как повлияет на демократию победа Ющенко? На мой непросвещенный взгляд, она повлияет на демократию точно так же, как повлияет на демократию победа Януковича (ежели таковая приключится). И станет украинская демократия точь-в-точь как демократия белорусская. Потому что раскол, который переживает украинское общество, демократическими методами, увы, не лечится. Любому победителю придется зачищать элиту. Или на западе, или на востоке Украины. Придется просто ради обретения минимальной дееспособности.

Отсюда уместно вернуться к россиянским политическим клоунам, неистово ратующим за своих любимых украинских кандидатов. Думаете, они не понимают, чем кончится эта заваруха на Украине для демократии? Понимают не хуже нашего. Но для этих иступленных демократов демократия — не главное. У сверхчеловеков — свои игры, в которых нормальным людям делать нечего, так как нормальные люди в этих играх ничего выиграть не могут по определению, но чужие проигрыши по тому же определению обязаны оплатить.

В чистом остатке — убывание всего русского. Думаете, оно происходит только по злой воле небожителей-сверхчеловеков?

Если бы так. 8 декабря какой-то (кажется, 1-й) канал россиянского телевидения минут сорок с какими-то невероятными подробностями рассказывал про некую даму из Серпухова, наладившую бинзес (именно так!) по перепродаже просроченных лекарств. Несчастная не имела связей в высших кругах (иначе бы не удостоилась чести представления на телевидении), так и обходилась сотрудничеством с бывшими научными сотрудниками и доблестными защитниками Отечества. Телевидение скороговоркой что-то сказало, что ущерб от деятельности этой славной, простой русской женщины определить не удалось. Нарушила, бедняжка, россиянские законы и за то подвергнута общественному порицанию.

Справедливо ли шельмовать в телеэфире простую русскую женщину, не от хорошей жизни бросившуюся заниматься отравительством и, несмотря на все трудности, преуспевшую в этом нелегком деле? Нет, всеми рыночными фибрами рыночной души моей вопию: «Несправедливо. А Путин — наш бог».

Надеюсь, второй предложение, все чаще исторгающееся из души моей помимо моей воли, нежданчиком, в самым удивительных местах, сомнений не вызывает. Но многие могут усомниться в том, что гонения на простую русскую женщину, извернувшуюся в исключительно трудных условиях, несправедливы. Она же вред приносила, из этого вреда извлекая выгоду, скажут такие ревнители нравственности.

И будут глубоко, необратимо неправы. Если занять эту высоконравственную позицию, что же получается? Получается следующее: гг. Потанин, Авен, Мордашов, Фридман, Алекперов и другие сверхчеловеки совершили первоначальное накопление, а простой русской женщине нельзя? Это глубоко антирыночный, хуже того, неспортивный поход.

Более того, люди, осуждающие тех, кто в поте лица своего первоначально накопляет, травя россиянцев дерьмовыми лекарствами, тухлыми продуктами питания, суррогатным алкоголем, в неправоте своей протягивают руку зловредным коммунистическим предрассудкам.

Нимало не одобряя деяния большевиков, должен заметить, что логика этих деяний понятна. Ведь что сделали проклятущие большевисты? Сказали добродетельным крестьянам-собственникам: вы продаете хлеб по такой-то несуразно низкой цене, а то в городах народ с голоду пухнет. И пусть, про себя отвечали добродетельные крестьяне-собственники. Тысяч 200-300 сдохнет — цена поднимется. Разве это плохо? По всем рыночным понятиям, это расчудесно. На всех все одно не хватит, так пусть уж умирают городские босяки и коммуняки.

Все бы и вышло так, как должно было сложиться, если бы проклятые коммунисты не перевернули стол, на котором были идеально правильно расставлены шашки. За что мы их (коммунистов, конечно, а не шашки) и ненавидим со всей свойственной подлинной (т.е. феодальной) аристократии пролетарской беспощадностью.

Мы-то люди воспитанные, почти цивилизованные и даже за КПРФ голосуем исключительно потому, что свято верим: уж КПРФ-то стол наверняка переворачивать не станет. Каким дерьмом КПРФ ни обдай, отряхнется и как ни в чем ни бывало продолжит конструктивный диалог что с СПС, что с президентом, что с россиянским бинзесом, что с транснациональным корпорациями и их ставленниками. Неважно, с кем, неважно, что от них хорошие господа нос воротят. Важно, чтоб конструктивно и чтоб непременно диалог. Чтобы исключительно слова, ни в коем случае не дело.

Я вот к чему гну. Общество утратило не то что там понятие греха, но всякие представления о допустимом/недопустимом. Не пресловутые верхи (Господь с ними), не растленные СМИ, не звезды шоу-порно-бинзеса, не бинзесмены, а общество в целом. К тому же россиянское общество обрело феодальные понятия и ныне убеждено в том, что всякий труд (за исключением пиара), всякое усилие (кроме усилий в фитнесс-центрах) мерзки и человека недостойны.

Раньше, изредка покупая любимую газету миллиардов, с гадливостью просматривал коротенькие информационные сообщения, размещенные внизу первой страницы и колоночками на некоторых других страницах. Какого рода эти сообщения, знаете сами. Если кто-то в невинности дожил до сего дня, без красочных подробностей (которым всегда найдется место в самом сжатой информационной заметке «МК») сообщаю: там про то, кто кого убил, кто кого (и как) изнасиловал, ограбил, облапошил, обворовал, кто повесился, отравился и утопился. Более тяжким грехам и порокам человечества (терроризму, коррупции, ксенофобии, попранию прав и свобод сверхчеловеков, русскому империализму и т.п. прискорбным проявлениям исконно человеческого) посвящены более масштабные материалы.

Каюсь: в слепоте своей думал, что раздражающие меня коротенькие сообщения — помои. С полгода назад понял: никакие это не помои, а наша жизнь во всей ее полноте, во всем ее разнообразии. И другой жизни у нас нет и не будет. Даже если все сверхчеловеки сдрызнут туда, где пляшут и поют, где чисто и светло, их место займут сотни тысяч других, твердо знающих, что иной жизни, кроме той, где постоянно кого-то убивают, грабят, насилуют и т.д., не бывает.

При таком общественном (само)сознании и при соответствующей невменяемости россиянской общественно-политической жизни, которая похожа на спектакль, поставленный умалишенными для еще более больных товарище по несчастью, воспроизводство общественного говна (и убывание всего русского) гарантировано и необратимо. Какой бы президент и как бы он ни призывал общество побороть коррупцию, удвоить ВВП и т.д., общество вполне довольно тем, что имеет. А ситуация такова, что пока каждый не захочет иного, никто иного не получит.

Все-таки мы живем в удивительное время, когда слова уже потеряли былую силу, а скоро начисто утратят и смысл, когда уже хотеть-то не хочется (и не можется), когда все, что ни есть, сплошная глобализация, в которую нас внесла неведомая сила. Со всеми нашими завистливыми слюнями, анорексией и страстным желанием учить и руководить всем или хоть чем-нибудь, но ни хрена не делать.

Плохо знаю, что такое глобализация (физики говорят, что она и то, и се), но уверен, что народы, разучившиеся хотеть и ничему путному не научившиеся, глобализация непременно разотрет в пыль.

 

АРИ