С.Г. Кара-Мурза

 

Первый заряд в Беслане взорвал А.Д. Сахаров

 

В конце перестройки, как бы оглядываясь назад, литературный критик Л. Аннинский сказал извиняющимся тоном: "Что делать интеллигенции? Не она разожгла костёр - она лишь "сформулировала", дала поджигателям язык, нашла слова". Но теперь, когда разожжённый на окраинах СССР огонь прорывается языками пламени и в нашем "уютном демократическом доме", интеллектуальные авторы поджога уклоняются от объяснения с людьми.

Давая поджигателям язык, в одном стремлении - уничтожить "империю зла" сошлась вся демократическая рать - от "святого старца" А.Д. Сахарова до гротескной Новодворской. Она рубанула прямо: "Свобода - это гибель... Может быть, мы сожжём наконец проклятую тоталитарную Спарту? Даже если при этом всё сгорит дотла, в том числе и мы сами". Сами-то они не горят и не тонут - горят школьники в Осетии и пассажиры в московском метро.

Но всё же из гомона всей этой рати резко выделялся тихий голос Сахарова - ему внимали благоговейно. Знали, что этим голосом говорят мощные силы - к ним и хотели прилепиться. Так давайте вспомним главные вехи того пути, по которому добрался до нас огонь терроризма, зажжённый любителями свободы. И речь не об этих любителях и глашатаях свободы, речь о нас - которые им аплодировали и благоговейно взирали на поджигателей.

Пока мы на себя не оборотимся, мысленно не пройдём по этому пути и не найдём перекрёстков, на которых раз за разом отклонялись от пути разума и совести, мы огонь терроризма не то что погасить не сможем, мы его будем раздувать, сами того не сознавая.

Таких перекрёстков, которые прямо привели нас к школе № 1 в городе Беслане, я насчитал девять. В одной статье о них не сказать, но хотя бы перечислим и поговорим о самых первых. Первых, понятно, на самом последнем отрезке пути, когда мы уже и уклониться бы не смогли - нас железным крюком потащили к "рынку и демократии".

Вот эти девять шагов, с восторгом принятых нашей либеральной интеллигенцией.

Первый шаг - предложенная А.Д. Сахаровым "Конституция Союза Советских Республик Европы и Азии" (1989 г.), предполагающая расчленение СССР на полторы сотни независимых государств.

Далее - Декларации о государственном суверенитете РСФСР и Чечено-Ингушской АССР (1990 г.).

Через год - принятие "Закона о реабилитации репрессированных народов" и

голосование большинства в Москве и Ленинграде против сохранения СССР (референдум 1991 г.).

Одновременно развернулась кампания против армии, МВД и КГБ (1989-1991 гг.).

А в сентябре 1991 г. - ликвидация советских органов власти и правопорядка в Чечне боевиками Дудаева при поддержке Москвы.

Следующие шаги - передача режиму Дудаева складов вооружения и боеприпасов Северо-Кавказского военного округа (ноябрь 1991- май 1992 гг.),

ликвидация советской системы хозяйства и разрушение экономики Чечни (с 1991 г.).

Итог - война в Чечне с нарушением норм международного и российского права (1994 г.).

Начнём с первого пункта. После трагедии в Беслане В.В. Путин сказал, что население РФ пожинает плоды "распада огромного и великого государства" - СССР[1]. Но мы все знаем, что СССР не "распался" сам собой, а был уничтожен в ходе большой военной операции, проведённой совместно силами Запада и его союзников внутри страны[2].

Идея разрушения Советского Союза была частью проекта демократов, рупором которых стал Сахаров. Они создали межрегиональную депутатскую группу (главой её стал Ельцин), которая проводила эту программу в жизнь в Верховном Совете СССР. В "Предвыборной платформе", которую Сахаров опубликовал 5 февраля 1989 г., было выдвинуто требование:

 

"Компактные национальные области должны иметь права союзных республик... Поддержка принципов, лежащих в основе программы народных фронтов Прибалтийских республик".

 

А "Конституция" Сахарова была планом роспуска СССР и его "пересборки" в виде конфедерации сотен маленьких государств - "всех компактных национальных областей". Например, о нынешней РФ сказано:

 

"Бывшая РСФСР образует республику Россия и ряд других республик. Россия разделена на четыре экономических района - Европейская Россия, Урал, Западная Сибирь, Восточная Сибирь. Каждый экономический район имеет полную экономическую самостоятельность, а также самостоятельность в ряде других функций...".

 

Эта "пересборка" включала в себя механизм стравливания народов - через создание республиками своих армий и независимых от Союза МВД, образование новых денежных систем, разделение союзной собственности и "полную экономическую самостоятельность". При этом Северный Кавказ в Россию не включён - он входит в "ряд других республик". Это было правовое и идеологическое обоснование междоусобной войны с использованием всех средств.

Следующий удар - принятие первым Съездом народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 г. "Декларации о суверенитете РСФСР". Это была решающая акция демократов по расчленению СССР[3]. Они были и центром организации всех сепаратистов - как прибалтийских, так и кавказских. Ведь одновременно готовились аналогичные декларации по отделению -уже в отношении РСФСР. Вскоре (27 ноября 1990 г.) такую декларацию принял Верховный совет Чечено-Ингушетии.

Видный чеченский политик Абдул-Хаким Султыгов пишет о провозглашении суверенитета автономными республиками в составе РСФСР буквально следующее:

 

"Их действия в отношении РСФСР были совершенно "симметричны" действиям РСФСР в отношении СССР. Как РСФСР встала на путь игнорирования законов СССР, точно так же автономии игнорировали конституцию РСФСР... На основании декларации о государственном суверенитете РСФСР и неформального одобрения союзным руководством в рамках так называемого Ново-Огарёвского процесса Верховный совет Чечено-Ингушетии принял декларацию о государственном суверенитете Чечено-Ингушской республики (ноябрь 1990 г.). В отличие от аналогичных деклараций других бывших автономных республик в декларации Чечено-Ингушетии не содержалось прямых или косвенных упоминаний её принадлежности к РСФСР. 17 мая 1991 г. депутаты Верховного совета Чечено-Ингушетии, учитывая принятие закона "О реабилитации репрессированных народов", одобрили проект Союзного Договора. Таким образом, Чечено-Ингушетия стала участницей союзного конституционного договорного процесса как равноправный субъект Союза".

 

Надо также вспомнить, какую роль сыграла поездка по Северному Кавказу Ельцина в июне 1991 г., когда в ходе избирательной президентской кампании он призывал всех "брать суверенитета столько, сколько проглотите", провоцировал народы на борьбу с Центром и стравливал осетин с ингушами, обещая им взаимоисключающие пути разрешения их территориальных споров.

Таким образом, совместные действия антисоветских политиков[4] обоих течений (Горбачёва и Ельцина), а также их поддержка демократической интеллигенцией Москвы подготовили почву для того, чтобы в Чечне утвердился режим, взявший курс на отделение от России. Идейное обоснование этому курсу дало принятие закона "о репрессированных народах". Он сразу породил ряд конфликтов на Северном Кавказе (особенно между ингушами и осетинами). Но главное, он дал оправдание будущему терроризму[5].

Первую работу, чтобы направить мысли и чувства чеченцев к мести, произвели политики из Москвы - старовойтовы и бурбулисы, нуйкины и приставкины. Вместо "народа, отбывшего наказание," чеченцы вдруг были превращены в "репрессированный народ". Кто же их "репрессировал"? Россия! Ей и надо отомстить.

Наконец, четвёртый шаг на пути к пожару терроризма[6] - демонстративная поддержка идеи развала СССР со стороны демократической элиты[7], которая шла к власти. Это был важный сигнал сепаратистам всех мастей. В 1991 г. Горбачёв устроил референдум с провокационным вопросом - надо ли сохранять СССР. До этого сама постановка такого вопроса казалась абсурдной и отвергалась массовым сознанием. Как мы помним, 76% населения высказались за сохранение Советского Союза[8]. Даже В.В. Путин, приверженный либеральным ценностям, заговорил об СССР как "огромном великом государстве", которое было "надёжно защищено и с Запада, и с Востока". А главное, оно было надёжно защищено от яда собственной социальной и национальной ненависти. И защитой от этого яда были не танки и ракеты, не КГБ и даже не дубинки ОМОНа, а такое жизнеустройство, которое не выбрасывало массы людей из общества, при котором не тлел по всей стране огонь голодовок учителей и инвалидов-спасателей, а СМИ не разрешалось стравливать людей разных религий и национальностей.

Но против СССР проголосовало население двух столиц, двух привилегированных городов, поддержавшее антисоветскую программу перестройки и "демократические" реформы. В июне 1993 г. в западной прессе прошла статья советника Ельцина, директора Центра этнополитических исследований Эмиля Паина "Ждёт ли Россию судьба СССР?". Он пишет:

 

"Когда большинство в Москве и Ленинграде проголосовало против сохранения Советского Союза на референдуме 1991 года, оно выступало не против единства страны, а против политического режима, который был в тот момент. Считалось невозможным ликвидировать коммунизм, не разрушив империю".

 

Что же это за коммунизм надо было ликвидировать, ради чего не жаль было принести такую жертву? Коммунизм Сталина? Нет - Горбачёва и Яковлева. Но ведь это абсурд! От коммунизма у этого "политического режима" осталось пустое название, которое "реформаторы" и так бы через пару лет сменили[9]. И вот ради этой идеологической шелухи голос либеральной Москвы обрекал десятки народов на страдания. Итак, в одном порыве соединились космополитическая элита Москвы и та хищная этническая элита в Чечне, которая, как и московские демократы, была заинтересована в создании хаоса и возникновении на Кавказе "серой зоны" без границ, таможни и правопорядка. Это и был тот альянс, в лоне которого зародился терроризм.

(…)

Русский дом

№ 12 2004