В. Нифонтов

 

Патриоты, социалисты и клоуны

Российская партийно-политическая система на распутье

 

Начнем с пары безапелляционных, но, кажется, верных утверждений. У российской партийно-политической системы в стране нет никакой массовой базы. Простому обывателю и в страшном сне не приснится, что для защиты его интересов нужно создавать политическую партию, проводить ее в парламент, а уж потом протаскивать полезные ему, обывателю, законы и решения. Происходит это отнюдь не потому, что обыватель туп или малообразован. Просто (внимание, еще одно безапелляционное утверждение!) средний житель России по природе своей - крайний индивидуалист. И со всеми своими проблемами склонен справляться сам, следуя давно вбитому в подсознание принципу "не верь, не бойся, не проси" - естественно, не проси у начальства. Вдобавок обыватель видит, что парламентская система как минимум малоэффективна. Государственная Дума существует где-то "высоко и далеко". Она может быть либо "неконструктивной оппозицией", либо "комитетом по утверждению президентских решений". Главное, однако, то, что деятельность парламента в СМИ освещается слабо и, в общем, тенденциозно. Поэтому понять, какой толк от думских прений, мне, "конкретному Ивану Ивановичу", не так-то легко. И вообще, зачем они нужны?

 

ПРИНЦИПИАЛЬНАЯ СХЕМА

 

Многопартийная система и парламент в России существуют исключительно усилиями трех участников, и все они "страшно далеки от народа".

Это, условно говоря, Кремль, то есть административно-бюрократическая элита, существование которой в нынешнем виде оправдано только лозунгом "становления российской демократии" - а значит, и поддержанием функционирования демократических учреждений (пусть даже в очень своеобразном понимании).

Затем, это сами демократические учреждения - как партии, так и их многочисленная инфраструктура в лице разнообразных советников, консультантов, пиар-технологов, представителей, распорядителей фондов… (тут можно долго перечислять должности).

И, наконец, та весьма незначительная часть общества, которая видит и ощущает на своей шкуре непосредственную связь между политической ситуацией и собственным сносным существованием. В основном это слой крупных и достаточно успешных бизнесменов, а также часть интеллигенции, которая обслуживает этот самый слой в СМИ.

И все. Больше в нашем политическом казино реальных игроков нет. Таким образом, огромная часть общества существует вне этого казино (или, если угодно, ритуального театра) и представляет собой всего-навсего ресурс, который и государство, и новые "хозяева жизни" используют для давления друг на друга и достижения взаимовыгодных компромиссов. Поскольку обе стороны рассчитывают на долгую счастливую жизнь, то расходуется этот ресурс медленно и экономно. Что, собственно, есть главный признак умеренного авторитаризма и "управляемости сверху".

 

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ПОСТСОВЕТСКОЙ ДЕМОКРАТИИ

 

Пока что государству явно "идет карта". И его растущее доминирование на информационном поле, и задирание планки в виде очередного закона о партиях (теперь для регистрации партии потребуется не 10 тысяч, а 50 тысяч человек; логика проста - серьезных игроков это все равно не остановит, а всякую непредсказуемую "шушеру" удастся отсечь) - все свидетельствует именно об этом.

Есть и еще один существенный фактор, делающий российскую политическую систему такой, а не иной. Чтобы понять, в чем он заключается, следует бросить взгляд на последние 13 лет российской политической истории.

В 1991-1995 годах партийная система в России развивалась довольно хаотично, но пресловутая "угроза-1996", которую с трудом удалось нейтрализовать, заставила Кремль обратиться к политтехнологиям, в результате чего и была создана так называемая партийно-политическая система ельцинского периода. Выглядела она примерно так. С одной стороны, мощное псевдокоммунистическое крыло из "партии-монстра" - КПРФ - и набора мелких партий, позиционирующих себя в качестве левосоциалистических (идеологически - смесь различных направлений: от левой социал-демократии "европейского образца" до крайних форм национализма и консерватизма в стиле 20-30-х годов прошлого века). С другой - "партия власти": несколько организаций проправительственного характера без какой-либо особой идеологии (основная идея - сохранить статус-кво). Ну, и наконец - "либералы": небольшие кружки столичной интеллигенции, по ряду причин оказавшиеся близкими к власти или владельцам крупных капиталов (идеология - нечто несуразное под названием "либерализм", имеющее весьма опосредованное отношение к настоящему либерализму). Помимо этого набора существовала ЛДПР Жириновского, созданная еще в СССР для каких-то ныне уже утраченных целей - и на деле, как правило, всегда отстаивающая интересы правящих кругов, однако на словах часто проповедующая национализм и экстремизм. "Слева" и "справа" имелись радикально-маргинальные группировки с весьма незначительным электоратом и слабой общественной поддержкой, но игравшие все это время роль своего рода "пугал" в политическом спектре России.

Заметим, что эта система никого не устраивала. Она не соответствовала европейским стандартам, где партийная система составлена из очень сильного центра (с некоторым креном "влево"), сильной социал-демократии, весьма авторитетных умеренных консерваторов и "всех остальных" в качестве маргинальных групп. Не выражала она и настроений российского общества, так как людям, настроенным оппозиционно, предлагалось выбирать между "якобы коммунизмом", непонятной ЛДПР и заведомыми "лузерами" вроде НБП и баркашовцев.

С приходом к власти Путина - событием, которое знаменовало определенный общественный консенсус, - Кремль явно решил поменять пейзаж в соответствии с европейскими стандартами: сильные центристские партии с креном "влево", сильная социал-демократия и умеренно-консервативная оппозиция (все остальное должно было проходить по разряду "маргиналов"). Поэтому наиболее существенным элементом курса Путина на модификацию политической системы стало постепенное вытеснение КПРФ в ее тогдашнем виде с роли "системной оппозиции". Проектанты новой партийной системы, похоже, считали необходимым либо сделать КПРФ социал-демократической, либо вывести в разряд маргинальных левых партий, заменив ее чем-то полностью подконтрольным и при этом социал-демократическим. Кроме того, параллельно шло создание сильной "партии власти" и делались попытки "цивилизовать" других участников политической системы, включая ЛДПР (ей явно предлагалась роль умеренно-консервативной оппозиции). Радикалов же стремились всячески ослабить - отсюда и так называемые репрессии против национал-большевиков и лично их вождя.

Надо сказать, что процесс осуществлялся весьма четко и быстро. Можно было с большой долей уверенности утверждать, что к концу 2002 года постсоветская партийная система структурно стала бы похожа на европейскую (со своими нюансами, конечно). Но тут очень далеко от Москвы произошло событие, которое коренным образом изменило судьбу российской демократии.

 

ЛЕГИТИМИЗАЦИЯ «ПРОСВЕЩЕННОГО НАЦИОНАЛИЗМА»

 

Да-да, вы догадались - я говорю о том самом "9/11". Здесь не место рассуждать о том, что это было и чьи интересы преследовало. Для нас важно другое - началась "всеобщая политическая мобилизация", которая одним махом похоронила все достижения леволиберального мышления вроде "политкорректности" и т. п. Рухнувшие башни неожиданно легализовали, хоть и в своеобразной интеллектуальной форме, уже забытые идеи вроде "бремени белого человека" (в скобках заметим, что теперь это называется "Проект Большой Ближний Восток"), "Запада как оплота христианства" и многих других, ранее проходивших по разряду едва ли не "фашизма".

Пресловутый "бен Ладен" оказал российской политической элите (точнее, ее государственной части) колоссальную услугу. Если до 11 сентября 2001 года она строила новую систему хоть и упорно, но без должного энтузиазма, то теперь перед ней открылись гигантские перспективы. Появились вполне легальные основания "прижать прессу", "утопить неугодные партии" и так далее - все под соусом борьбы с терроризмом и за национальную безопасность. Более того, власть получала возможность свободно работать с огромным сегментом российского общества: с теми, кто ельцинскую псевдодемократическую систему не принимает, но настроен "государственнически" - однако при этом не любит и коммунистов.

В качестве единственного условия для этой части общества власть поставила отказ от совсем уж экзотических идей вроде "возрождения монархии" или "установления диктатуры в духе Муссолини". Государственники-антикоммунисты должны были всего-навсего признать псевдодемократическую систему и согласиться играть по ее правилам. И они на это легко согласились.

Одновременно Кремль пошел на "утопление" прежних фаворитов столичной интеллигенции - либеральных (как "правых", так и "левых") партий вроде СПС и "Яблока". А КПРФ пережила пару весьма чувствительных ударов. Так и сложилась политическая картина на выборах 2003 года - аморфная "партия власти", "национал-консерваторы" с легким левым уклоном (блок "Родина"), сильно побитая КПРФ и вечно живая ЛДПР.

 

ЧТО ЖЕ ТЕПЕРЬ БУДЕТ?

 

У автора этой статьи есть серьезное подозрение, что кремлевские политтехнологи ощущают идейную и, возможно, социальную близость к блоку "Родина", поэтому в новых условиях игра у них получается значительно веселее и непринужденнее. Здесь нет ни капли иронии - я сам на прошедших думских выборах голосовал за НПСР, поскольку их идеология устраивает меня намного больше, чем то, что нам предлагали раньше. Так что власть сделала правильный выбор.

На мой взгляд, нечто идейно близкое к "Родине" теперь планируется и на роль новой партии власти. Кремль, думается, сможет легко отказаться от аморфных партий "серых пиджаков" и будет действовать на поле "цивилизованного национализма". То, что в США победил Буш, дает правящей элите возможность действовать таким же образом еще четыре года. А значит, потенциально это весьма полезно для развития партийно-политической системы России.

Иными словами, Кремль имеет полную возможность работать с "развязанными руками" на поле взращивания партий. Можно, по сути дела, все, кроме откровенного экстремизма. Главное только, чтобы оппозиция была конструктивной - так сказать, "оппозицией ее величества".

Теперь предположим, что власть не остановится на достигнутом, а продолжит активно формировать политический пейзаж страны. Варианта здесь просматривается два - "жесткий" и "мягкий".

"Жесткий" состоит в том, что будут создаваться новые партии под конкретных людей из президентской администрации, правительства и некоторых приемлемых деятелей из числа прежних партийных функционеров. Совершенно очевидно, что Кремлю необходимо закрыть две основные ниши: "правые вообще" и "европейская социал-демократия". Посему на повестке дня стоит создание "национально-либеральной" партии (скорее всего, без вызывающего раздражение у многих слова "либеральный" в ее названии). Это, так сказать, задача номер один. Собственно, как говорят, "процесс уже пошел" - не отсюда ли и слухи о том, будто власти создают подконтрольную праволиберальную партию во главе то ли с А. Кудриным, то ли с Г. Грефом и журналистом М. Соколовым?

С социал-демократией дела обстоят куда сложнее. Попытки создать такого рода партии "сверху" постоянно терпели неудачи. Вероятно, очередная попытка будет сделана и теперь, но на крайний случай сойдет и новое политическое соглашение с КПРФ.

Третья незанятая ниша - это нечто "аморфно-консервативное", этакий "рациональный тормоз реформ". Но поскольку в принципе на эту роль согласна и нынешняя "Родина", то не исключен ее контролируемый раскол на две части - одну, уходящую в партию власти, и другую, "непримиримую" и оппозиционную. Правда, еще неизвестно, насколько такая институционализация консерватизма входит в нынешние политические расчеты Кремля. Так что тут уверенно говорить нельзя.

"Мягкий" вариант состоит в том, чтобы дать обществу возможность самому сформировать партийные структуры по своему вкусу, но при одном условии - принять в свои ряды группы политических консультантов, у которых будет прямой контакт с администрацией президента. Правда, в этом случае политическая система (если общество вообще этим заинтересуется, что неочевидно) примет несколько экзотические формы, и потом придется ее все равно "причесывать" под уже указанные шаблоны.

Учитывая наши национальные особенности, я на 99,9% уверен, что пройдет "жесткий" вариант - на руководящие партийные посты власть будет устраивать своих людей, проверенных бюрократов и просто "хороших знакомых из бизнеса". Единственный (но очень большой!) плюс более ресурсоемкого "мягкого" варианта - создание эффекта тех самых "социальных лифтов", отсутствие которых вменяется чуть не в главную вину нынешней элите. То есть в результате Кремль получил бы значительный рост общественной поддержки. Но, скорее всего, предпочтение будет отдано варианту "штабных директив" - за это говорит все, в том числе профессиональное происхождение нынешних творцов политической системы.

Так что к следующим выборам мы получим примерно следующее: национально-левоцентристскую "партию власти"; "национал-либералов" с лозунгами вроде "реформы ради процветания России"; "осоциалдемократившуюся" КПРФ (или другую партию, если коммунисты на такую роль не согласятся); видимо, "консервативную оппозицию" из части бывшего НПСР (скорее всего, в блоке с сильно ослабленной ЛДПР) и, наконец, "всякую всячину" в виде маргинальных партий. Вот о ней придется поговорить чуть подробнее…

 

«КЛОУНЫ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА»

 

После Беслана власть вновь нашла способ "как бы усилиться" - на сей раз за счет так называемого укрепления вертикали (в сущности, способа сделать так, чтобы выкинутые ранее из "театра" СПС и "Яблоко" с их сторонниками не могли особо развернуться). Теперь жертвы думских выборов 2003 года изо всех сил куют уличную коалицию, имеющую цель, как мы видим, вообще упразднить "ритуальный театр", а уж там будь что будет.

Многое зависит от способности власти договориться (а где-то - и продемонстрировать силу) с "обиженными". Потому как никакой другой роли, кроме клоунской и маргинальной, предложить она им не может. Вожди "левых и правых либералов" 90-х годов слишком сильно себя дискредитировали в глазах значительной части общества. Но силы и ресурс у них еще есть. И на роль совсем уж "маргиналитета" они пока не согласны.

Отчасти сами проигравшие "правые" попытались принять новые правила игры и встроиться в новый пейзаж (я имею в виду активную в течение нескольких месяцев после декабря 2003 года деятельность группы "Новые правые"), но, кажется, это им не удалось. Однако "тенденция наметилась". В общем, шансы нанять бывших правых в профессиональные клоуны имеются.

От того, удастся ли властям добиться компромисса с конструктивной частью "бывших правых", зависит очень многое. И тут возникает главная проблема, стоящая перед нынешней правящей элитой. Та самая проблема "социальных лифтов", которые ею не обеспечиваются. А "изгнанные из власти" обещают всем все и сразу - что не может не привлекать к ним тех, кто не видит для себя перспектив в нынешней политической системе. Если власть не найдет долгосрочного (а не в духе "все утопить!") решения, то "старые либералы", в конечном счете, попытаются уничтожить существующий политический порядок путем создания некой параллельной системы, по образцу двоевластия 1917 года.

В общем, Россия вышла на распутье, и теперь существенно лишь одно - кто первый проявит инициативу и предложит что-то "новое". Беру слово в кавычки, потому что нового здесь как раз ничего нет. Варианта опять же всего два: либо эффектная модернизация сверху прежней "олигархической демократии" с постепенным превращением ее в просто "буржуазную демократию", либо снос всей сложившейся политической системы с последующим созданием новой "олигархической демократии" (только с другими олигархами - свежими, молодыми и еще более наглыми) и очередным многолетним путешествием по тому же кругу.

К сожалению, с уверенностью сказать, какой вариант победит, я не могу. Вероятность того или иного исхода такая же, как при бросании монеты. Впрочем, я давно заметил, что если бросать рубль, то чаще все-таки выпадает орел.

 

Русский предприниматель

декабрь 2004