А. Смирнов

 

Осыпался Тополь на Красную площадь

 

Москва, 13 октября 1982 года (в книге Э. Тополя «Красная площадь» и одноимённом сериале всё датировано – не будем отклоняться от хронологии). Я перемещаюсь по столице советской империи. Это очень аскетичный, немного мрачный город. Одежда людей, полупустые магазины, осыпающиеся фасады старинных домов говорят о бедности – о чём же им ещё говорить! О достойной бедности, но не о нищете, символ которой – современный московский бомж или – хуже того – беспризорник. И не о роскоши паразитирующих единиц, для них, собственно, теперь и существуют огромные сверкающие витрины Тверской. Тогдашний я прохожу по этой улице (улице Горького) к Красной площади. Находясь в её центре, я стою как энергетический вампир, физически ощущая потоки концентрированной энергии, мощь государства, невидимо разместившуюся здесь. Меньше чем через месяц на площади будет парад. Страна вновь увидит армию, для которой нет невозможного, которая владеет половиной мира и космическими орбитами. Красные флаги и праздничные застолья не дадут застыть, уныло окоченеть предзимнему городу. А ещё через полтора месяца будет Новый год, и отсюда телезрителя поздравит добрый правящий дед. Глядя на куранты в телевизоре, слушая их бой, люди выпьют своё шампанское с ожиданием реальных перспектив…

И вот недавно в телевизоре неожиданно появилась знаменитая Спасская башня, припорошённый снегом, вышагивающий караул. С чего бы это? – подумал я. Неужто решили снять фильм, пытающийся ответить на многие серьёзные вопросы? Ну, например, на такой: почему один за другим «поумирали», «пострелялись» все перспективные партийные деятели, преданные державе, и в итоге у власти оказался несостоятельный и несамостоятельный Горбачёв? Почему в одночасье стала сыпаться слегка пробуксовывающая, но вполне ещё сильная экономика?

Ведь жанр сериала – политический детектив, да и канал солидный – «Россия», тут, как говорится, и карты в руки. Но к чему завышенные ожидания? Ведь в лице сценариста Эдуарда Тополя мы имеем дело с беллетристом средней, я бы даже сказал, весьма средней руки. Бедненький язык одной из его книжек, изданных в своё время на Западе, конъюнктурный сюжет, «изобличавший» ненавистные для США Советы, могли привести в восторг англо-американских ангажированных критиков. Цитаты из них «для весомости» даже вынесены на обложку малотиражного издания тополевского «триллера»: «Смачное развлечение» (журнал «Spectator», США), «Открывает уникальные стороны советского общества» («The Sunday Times», Англия). Но на нас-то, живших и живущих в описываемой Тополем стране, неужели может произвести впечатление эта «смесь вздора и дерзостной бессмыслицы»?

Кстати, сличая довольно серый, полулюбительский текст с телекартинкой, я отдал должное профессионализму тех, кто снимал, а также хорошим актёрам, благодаря которым всё и возможно было смотреть. В некоторых эпизодах талантливо, удачно передаётся атмосфера времени. Это касается показа улиц, общественных мест, способов общения. Прощаешь даже многие технические неточности (например, использование автомобиля «Волга» гораздо более поздней модели или документы, завёрнутые в газету, до боли напоминающую «МК» образца 90-х годов).

Здесь-то и заключается очень важный момент. Съёмочная группа, актёрский ансамбль сработали удачно, – именно это позволило состояться сериалу, как чему-то воспринимаемому зрителем. Что, учитывая деструктивную содержательную его сторону, представляет определённую опасность для массового сознания.

О какой деструкции идёт речь? Да всё о том же продолжающемся разрушении исторического сознания, когда аудиторию приучают думать, что прошлое страны (теперь вот уже и позднесоветское) – странный фантом, в котором есть место дуракам и проходимцам, кровожадным властолюбцам и продажным чиновникам, антисемитам и негодяям – да кому угодно, только не порядочным людям и здравому смыслу!

Итак, следователю прокуратуры Шамраеву (играет Андрей Соколов) поручено раскрыть причины смерти первого зампредседателя КГБ генерала Семёна Вигуна (подразумевается зять Брежнева С. Цвигун). В результате молодой следователь и его бригада попадают в самую «гущу кремлёвских интриг». По ходу телеповествования выясняется, что вожди – все, начиная с самого Брежнева, – злодеи, либо цепляющиеся за власть, либо жаждущие получить её. И не важно, что, как мы теперь уже знаем, тот же Леонид Брежнев, «дедушка Лёня», не раз сам высказывал желание, имел обдуманное намерение уйти на покой.

Ну а чтобы потребитель теледетектива не заснул, с самого начала к следователю прокуратуры прикрепляется (довольно грубо – познакомились за неделю до событий на сочинском пляже) молоденькая девочка-циркачка (это пикантно).

Отчаянно красивый следователь, начав распутывать дело, сразу же сталкивается с непроходимым частоколом кремлёвских интриг. На его пути встаёт грозная суперорганизация – КГБ. Ему угрожают. Он было сдаётся, говорит: «Буду бизнесменом, буду торговать цветами из Закавказья». Но от рук политических убийц гибнет его девушка. Хитроумный Брежнев, желая решить собственные проблемы в борьбе за трон, обещает поддержку. И вот одинокий герой продолжает борьбу. Не правда ли, очень похоже на сюжет рядового американского боевика? «Хороший парень» против «Империи зла». Но это и не удивительно – ведь придумывалось-то литератором-эмигрантом как раз в расчёте на западного обывателя. С него, с этого обывателя, и взятки гладки – ведь до сих пор чуть ли не половина американцев убеждена, что в России живут ужасные злые «коммунисты» и водят по улице медведей.

Другое дело, когда подобный стереотип навязывают обывателю российскому. Сидя в уюте унаследованной от проклятого советского прошлого квартиры, он знакомится с телесериалом. Если честно, просто надоела эта превратившаяся в систему телевизионная идиотизация.

Иного определения подобрать невозможно. Особенно после просмотра сцены, в которой отчаявшийся Шамраев попадает в приёмную Генерального секретаря КПСС. В полумраке помещения некие субъекты премило пьют чай с бутербродами. Помимо чаепития они с чувством, толком и расстановкой обсуждают перспективы государства, а вернее, его полную провальность. Субъект по имени Белкин замечает: «А ты считаешь, что у нас человеческая жизнь? Мяса нет, очереди за хлебом и воровство на каждом шагу». Далее идут пространные и полные сарказма рассуждения о внутренней и внешней политике, о теневой экономике. После чего беседа плавно перетекает к перемыванию «грязного белья» брежневского семейства. В брежневской же приёмной! Да, чуть не забыл, между делом Белкин под диктовку субъекта по имени Сурен печатает официальный некролог М.А. Суслову. И не просто под диктовку – за основу взят текст газеты сталинских времён (!). Она непринуждённо лежит на столе, и Сурен неспешно выуживает необходимые словесные формулы из былых слов прощания с вождём партии. По мысли Тополя, кремлёвские стряпчие компилируют некролог Сталина. За окном идёт снежок, по главной площади страны бредут ни о чём не подозревающие рядовые граждане. Конечно же, звучат куранты.

После ознакомления со столь вызывающим, смехотворно-бредовым шаржем возникает недоумение и много вопросов. Понятно, что в качестве «смачного развлечения» начала 80-х всё это «прокатывало» на антисоветском Западе. Но почему государственный российский канал тратит государственные же деньги на закупку фильма, снятого по столь низкопошибному сценарию? Почему вообще продолжает создаваться кинопродукция на основе устаревше-конъюнктурных фантазий? Почему следом за одной из серий идёт документальный фильм о семье С. Цвигуна, где события поданы совсем в другом ракурсе? (Желание окончательно дезориентировать зрителя, «разорвать» его сознание?).

Неужели у нас мало хороших современных писателей, сумевших увидеть, «схватить» в своих книгах суть и форму происходившего и происходящего в России? Работающих через острый сюжет над осмыслением поистине тектонических, онтологических разломов, сдвигов, эпицентром которых стала наша страна. Неужели нет прозы Ю. Козлова или В. Личутина, недавно почившего Ан. Афанасьева или А. Константинова, А. Проханова или Л. Бородина? Неужели нет хороших сценаристов, нет доступа в исторические архивы?

Пока, увы, в ответ на все вопросы мы рискуем получить очередную сериальную второсортицу, которую будут «вытаскивать» с отметки сценарного нуля наши замечательные артисты. Сколько ещё своего таланта должны растратить они на столь неблагодарное занятие? В «Красной площади» мы увидели качественные достойные работы Андрея Соколова, Вячеслава Шалевича, Людмилы Нильской и многих других. Не в первый раз с сожалением видишь, как достигшие мастерства, творческой зрелости актёры вынуждены участвовать в телепостановках (а как ещё назвать?), уровень которых уже давно переросли.

Когда-то мы проходили через очернение и идиотизацию царского прошлого. В последние пятнадцать лет в роли «исторической жертвы» – советский период. Идёт постоянная подмена. Вместо слуги государства С. Цвигуна невнятная жертва интриги С. Вигун. Вместо державы – репрессивный агонизирующий монстр. Узнаваемый трафарет агитпропа. И какая разница: «большевизм» или «либерализм» начертано на плакатах...

 

ЛГ 13.10.04