А.Г. Кузьмин

 

РОССИЯ В ОККУЛЬТНОЙ МГЛЕ

 

Всем памятен образ Уэллса: Россия во мгле и мечтатель в Кремле. В Кремле и тогда были не все мечтателями. Ныне же - только деловые люди. Без мировой и гражданской (пока еще) войны Россия стремительно погружается во мглу, а из Кремля несутся бодрые голоса: все хорошо, так и задумано. Наверное, действительно, так и задумано. Недавно "Нью-Йорк таймс" в материале из Москвы процитировала высказывание западного дипломата:

 

"Русские политические деятели вечно путают приоритеты. Они настолько поглощены борьбой за власть, которая в значительной мере сводится к обладанию дачей и автомобилем, к заграничным поездкам и доступу к твердой валюте, что фактически не отдают себе отчета в том, что экономика находится на грани краха" ("Недельное обозрение", 1992, № 12).

 

Подобных материалов "там" выходит немало. В США вышла даже книжка, поясняющая, сколько надо давать российским чиновникам при заключении сделок. Книга и у нас могла стать бестселлером: даже бывший мэр Москвы Г.X. Попов жаловался, что не знает, сколько давать, и предложил научно обоснованную норму - 15 процентов. Мэрам же, конечно, чаще приходится не давать, а получать: о подвигах на этом поприще и прежнего, и нынешнего мэров тоже писали и здесь, и "там". Под стать экс-мэру и.о. премьера, буквально провозгласивший, что "спекуляция - это нормальная форма становления рыночной экономики" ("Правда", 8.Х.92). "Нормально", очевидно, и то, что подчинена эта "форма" мафиозным структурам, а также то, что на 90 процентов спекулируют краденым. Видимо, "нормой" является и тот вид "деятельности", который описан в статье О. Кармазы "Детский труд в России: проституция" ("КП", 10.Х.92). И самое страшное в этом страшном материале - это и размах детской проституции, и то, что растлители малолетних никаких наказаний ныне не несут.

Западный дипломат, конечно, лукавил, представляя наши власти туповатыми ворюгами, не думающими о последствиях. Ему наверняка известно, что только в штате Теннесси московская мэрия купила 1200 га земли и возводит тысячу коттеджей, что десятки миллиардов долларов переводятся в зарубежные банки, что лишь четверть "нефтяных" денег остается "в этой стране", где пока еще правит "англоязычная команда" (отнюдь не "мальчики в коротких штанишках"!).

Взрыв, конечно, будет. Его давно ждут власти предержащие. И, к их удивлению, взрыва все нет. Народ, многократно ограбленный своими правителями, безмолвствует. Неужто не стыдно хотя бы? Или оттого и молчит, что стыдно? Редкие всплески раскаяния бывших "защитников Белого дома" не меняют общей картины оцепенения и растерянности. Впервые за всю историю Россия вымирает в условиях мирного времени, как бы откликаясь на пожелания заокеанских советников сократить население страны вдвое, а народ, и вымирая, молчит.

Что же произошло? Почему народ, совершивший некогда три революции за 12 лет, ныне не может защитить себя от паутины мафиозных структур? Вопросы эти встают перед многими, с ответами же дело обстоит хуже. Председатель Черемушкинского райсовета Сергей Пыхтин справедливо замечает, что

 

"самые отчетливые разоблачения коррупции московской администрации не оказывают влияния на общественное мнение. "Поток и разграбление", учиненные в Москве новым классом администраторов, воспринимается массой людей как само собой разумеющиеся действия, "обывательски привычные". Верно и то, что "если почти всем нам свойственно "тащить" по мелочам, то им прощается то же самое, но совершаемое всего лишь в увеличенном масштабе" ("Сов. Россия", 17.Х.92).

 

Действительно, "поток и разграбление" идут и сверху, и снизу. Под Москвой вырубают леса, отдавая "ничьи" земли нуворишам, у огромного города отнимают уже и воздух, разворачивается самозахват земель (со ссылкой на "рекомендации" Попова), а иным политикам кажется, что власть не в силах справиться с ростом преступности. Все понимают, что социальной базы у нынешней власти нет (привычка мыслить марксистскими формулами!), а антиобщественные элементы вроде бы и не в счет. Между тем этого оказывается за глаза достаточно. Пока этого не осознают "социальные" слои, власть будет чувствовать себя более уверенно, нежели в любом "правовом" государстве: ведь в условиях нарочитого беззакония законных путей для смены власти попросту не может быть. И, оставляя граждан самим разбираться с бандитами, власть лишь осуществляет старый принцип: разделяй и властвуй. Похоже, оппозиция в этом до конца не разобралась, а потому президент мог, со своей стороны, заверить чуть-чуть напуганных сотрудников "Останкино", что и у них нет сколько-нибудь широкой социальной базы.

Что поднимало людей на борьбу в начале века? Вера в возможность социальной справедливости. На выборах в Учредительное собрание осенью 1917 года почти 90 процентов избирателей отдали голоса социалистическим партиям. Что привело к нынешней безыдейности и бездуховности, несмотря на крутой поворот в сторону религии? Разочарование в идеалах, скомпрометированных правителями. Никто уже и не хочет разбираться, почему идеалы не сработали, почему у власти оказалась та часть партийно-хозяйственной верхушки, которая жаждала обнажить накопленные и приворованные за десятилетия богатства и вкупе с транснациональными компаниями готовила переворот. Исподволь разрушались прежние идеалы. Место государства и общества занял "суверенитет личности", место социальной справедливости - "рынок", во всей его дикой античеловеческой свирепости. Можно только удивляться, с какой легкостью наша самая читающая в мире интеллигенция заглотила отраву: ведь "суверенитет личности", помноженный на "рынок", - это общество, в котором "человек человеку - волк". Об этом давно и многие писали.

На вопрос "кто виноват" - ответ уже есть. В печати много сказано о вине интеллигенции: она привела нынешний режим к власти. К сожалению, в природе интеллигенции - стремление к "суверенитету личности". Между тем вне общества и государства ей вообще делать нечего. Дикому рынку она не нужна. Пренебрежение нынешних рулевых к науке, образованию, культуре - закономерно, и это легко было предвидеть. Ведь ничего, кроме "дай порулить", в потоке демагогии "демократов" и не было. В природе же интеллигенции и стремление перекладывать свою вину на кого угодно. И жалко ныне выглядят те интеллигенты, кто все еще числит себя в рядах "защитников Белого дома", выдавая тем самым либо корысть, либо нечто еще худшее.

В целом интеллигенция от шока еще не оправилась. Рабочий же класс, всеми обманутый, естественно, никому не верит. К тому же, как было сказано Маяковским, "ну а класс-то жажду заливает квасом?..". Нет, конечно. Принцип "разделяй и властвуй" и здесь пока срабатывает. Пока потенциально наиболее опасную для властей часть рабочих подкармливают за счет обнищания учителей, ученых, работников культуры, пенсионеров. А последствия грядущей безработицы еще не осознаны. Не на уровне государственных задач и депутатский корпус. При наличии ряда ярких личностей он по всем линиям слабее Верховных Советов застойных времен. Там все-таки отбирали (как прежде в составы Земских соборов) с учетом социального расклада и квалификации. Последние выборы по числу нарушений и подтасовок перекроют едва ли не все "застойные", вместе взятые. И если надо решительно противодействовать намерению президента разогнать Советы, то не потому, что депутатский корпус хорош, а потому, что новая диктатура будет неизбежно более кровавой, нежели все предшествующие, хотя бы в силу специфичности своей "социальной" базы.

Явно не на высоте и патриоты. Никаких выводов не сделано из результатов прошедших выборов, на которых патриоты потерпели сокрушительное поражение. А как могло быть иначе, если они шли с теми же лозунгами, что и демократы, не обладая ни организационными, ни информационными, ни денежными средствами последних?

Мало изменилось положение и ныне. Хотя "демократы" и показали полную неспособность "рулить", патриоты ясной альтернативы не предложили. И те, и другие говорят о "возрождении России", не внося в это понятие ничего конкретного. И те, и другие игнорируют позитивные достижения последнего семидесятилетия (система образования, наука, социальные гарантии, общий уровень производства и потребления в 50-70-е годы, влияние в мире). И те, и другие, с некоторыми разночтениями, смотрят на Россию до 1914 года не с позиций подавляющего большинства ("лапотного" и неграмотного), а с точки зрения дворянской или буржуазной элиты. Превращение России в полуколонию "демократов" не смущает (на Генуэзской конференции России был предъявлен счет на 33,8 миллиарда золотых рублей, который она, конечно, оплатить не могла), а патриоты этот факт просто не замечают. И если с осени 1917-го по весну 1918 года (и при Временном правительстве, и при Советах) крестьяне пожгли почти все помещичьи усадьбы и загнали хуторян в общину, то осуждением разгула стихии не обойдешься: надо и их понять.

Манипуляция общественным сознанием всегда была важной заботой антинародных режимов. В печати сейчас говорится много правдивого, приводятся факты, за которыми, казалось бы, должно следовать самое суровое наказание провинившихся властителей. Такие факты можно найти и в "демократической" "Независимой газете", и в других "демократических" изданиях. В той же "Комсомолке" едва ли не в каждом номере прочтешь материалы, от которых берет оторопь (правительство постоянно лжет, пользуясь нашим попустительством, генеральный прокурор надругается над правом и законом, публикуя в валютных изданиях материалы предварительного следствия, называя, кстати, в числе главных заговорщиков Горбачева, Ельцина и Назарбаева - см.: "КП" от 29.VIII.92). Но вывод следует неожиданный: всю эту грязь пытаются опрокинуть в более или менее отдаленное прошлое, отвлекая внимание от наших дней и современных деятелей, а заодно и приучая к мысли, что все это неизбежно ныне.

Отвлечение - главный способ поддержания господства непопулярной власти. Воруя сотнями миллиардов, кричат о "деньгах КПСС", которые в большинстве шли все-таки на дело (пусть и иллюзорно понятое, вроде "мировой революции"), на защиту стратегических государственных интересов, и которые, оказывается, были каплей по сравнению с морем средств, затраченных против нас ЦРУ. Таким же путем от разрушительных последних лет уводят в начало века. И это свойственно как прозревшим демократам, так и тем, кто искренне считает себя патриотами. Привычка искать черную кошку в темной комнате, заведомо зная, что там ее нет, всегда была свойственна нашей интеллигенции. Сейчас эта привычка все чаще уносит с земли куда-нибудь в потусторонние миры.

Верно сказано: "Обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад". Но социально-политический сомнамбулизм и насаждается. Странно смотреть, как бывшие секретари отмечались на церковных службах со свечой в руках, а владыки делали вид, что всерьез принимают эти игры. Президент заявляет, что лишь Бог может лишить его власти (имея в виду, что народ ему нипочем!). И это сходит. Не замечает высшее духовенство и приобщения президента к Мальтийскому ордену, крайне враждебное отношение которого и к старой, и к новой России никогда не являлось секретом.

В данном случае речь совсем не о православии. Но складывается впечатление, что православие-то как раз никто сейчас и не защищает. Сам патриарх в многократно перепечатанном послании раввинам американских синагог в декабре позапрошлого года за образцы православной мысли берет писания русских розенкрейцеров - наиболее мистического направления в масонстве. И вот уже рэкетиры и проститутки напяливают кресты, изображая из себя истинных православных, а священники (вроде Глеба Якунина) в политиканстве дадут фору любому служителю Сатаны.

Именно "трон Люцифера" подпирают сейчас большинство новообращенных. И опять-таки среди них и "демократы", и "патриоты". Как и во все времена общественных кризисов, разного рода оккультные издания перегородили переходы метро. И вот уже вроде бы христианский Бог примирился и с иудейским, и с Люцифером. Именно такая необычная "Троица" стремительно вытесняет привычную старую.

В поклонении "демократов" новой "Троице" ничего удивительного нет: они в лучшем варианте предполагают внедрить в головы соотечественников "новое", западное мышление, а Запад давно уже принял эту "Троицу" в качестве запредельного идеала и вполне земной структуры, где каждый сверчок знает свой шесток. (Именно об этом напомнил А. Зиновьев в нашумевшей статье "Я хочу рассказать вам о Западе" в "КП" от 15 сентября 1989 г.) Но и патриоты чуть ли не в большинстве устремились туда же.

В средние века мистика, магия, оккультизм - тайное знание о "запредельном" - противостояли христианской церкви. Поэтому некоторые воинствующие атеисты склонны были венчать эпитетом "прогрессивных" секты, прямо поклонявшиеся Люциферу - антиподу христианского Бога. Но при этом, как правило, не затрагивали ни изуверского фанатизма, ни открытой аморальности сектантов, их противообщественной деятельности. Именно подобные секты и "ордена" являются предтечами и истоками позднейшего масонства, которое целиком усваивает и их символику (в частности, иудейскую каббалу), весьма важную в системе "тайного знания". Но реформация основательно   подорвала способность западного христианства противостоять этим сектам. Сначала разные направления протестантства, а затем и католическая церковь сами становятся элементами оккультно-масонской структуры.

В России оккультные науки приживались с трудом. Славянское язычество вообще не знало фатализма: астрология и хиромантия приходят из Европы, и относительно поздно, захватывая к тому же лишь высший слой общества. И православие изначально ставило мистику в достаточно жесткие рамки, оставляя известный простор для "самовластия души" ("на Бога надейся, а сам не плошай", "Бог-то Бог, да сам не будь плох" и т. п.). (Суеверия и поверия, сохранявшиеся в деревне, - явления иного порядка, восходящие к язычеству.) Более или менее значительное распространение оккультизм получает лишь с резким поворотом России к Западу при Петре I, и связан он был с возникновением масонских лож (сам Петр входил в две ложи), которые поначалу охватывали нахлынувших в Россию иноземцев, а затем и иных, "жадною толпой стоящих у трона".

Вопреки предпринимаемым ныне попыткам "реабилитировать" русское масонство XVIII - начала XIX века (см. статью В. Кожинова в "Нашем современнике" № 6 за 1992 г.), оно всегда управлялось извне, а русские "братья" находились на низших ступенях масонской иерархии. Отнюдь не случайно, что Радищев, Карамзин и Пушкин, соприкоснувшись с масонством, затем отходят от него и ведут с ним открытую или скрытую, весьма непростую борьбу (эти факты В. Кожинов обходит).

Н. Бердяев не без оснований отметил "масонский дух" русской интеллигенции вообще. Это верно в том смысле, что ни русская государственность, ни православие не являлись приоритетными ценностями для формирующейся в XVIII веке русской интеллигенции, в составе которой иноземцы изначально составляли высший слой. Даже в низших "градусах" масонской иерархии, формально ориентированных на христианство, не обязательно было держаться православия. В высших же ярусах (в XVIII веке это 7-8 "градусы") третировалось и христианство в целом. В конечном счете и православная церковь оказалась неспособной защитить свои принципы и приняла идеологию розенкрейцеров как свою собственную (см. о содержании религиозной философии Соловьева, Бердяева, Булгакова, Флоренского, Франка, на которых ссылается в упомянутом послании патриарх, в принципиально важной статье И. Н. Смирнова в "Нашем современнике" № 11 за 1991 год. Достойно сожаления, что ряд значимых фактов и положений статьи были вычеркнуты пристрастными редакторами). Хотелось бы, чтобы и православные богословы (а таковые есть!) назвали вещи своими именами и вступились за чистоту веры. Ведь в противном случае она лишь будет прикрывать не спасительную, а разрушительную ложь. Сейчас, как никогда, народу нужно сказать правду. Он ведь потому и бездействует, что понимает: все его обманывают.

К сожалению, обманывают и многие патриоты. Ясно, что, когда рушится государство, спасти и восстановить его способны только истинные патриоты. А под флагом "патриотизма" нередко подбрасывается такая пища, которую не сможет переварить самый здоровый желудок. В последнее время не раз (в немногих, к сожалению, патриотических изданиях) обращали внимание на странные материалы, печатаемые в патриотической газете "День". С одной стороны - самое информированное (наряду, может быть, с "Независимой газетой") издание, горделиво-открыто стоящее на стороне ГКЧП, разоблачающее нынешних преступных правителей, а с другой - пропаганда элитарности, пренебрежение к насущным потребностям того самого народа, от имени которого вроде бы выступают, и тот же оккультизм, поднимаемый на высший политический уровень. Поворот традиционно патриотического (и народно-социалистического) журнала "Наш современник" в это же русло усиливает и недоумение, и тревогу, поскольку становится ясным, что новые концепции разработаны за кулисами, а заглатывают наживку многие известные и уважаемые писатели и политики. И в этих условиях надо выразить искреннее удовлетворение в связи с выходом нового журнала - "Элементы. Евразийское обозрение", редактором которого является едва ли не главный идеолог газеты "День" А. Дугин, а в редакционный комитет журнала входят А. Проханов и определенная часть авторского актива газеты.

Прежде всего новый журнал открыто оккультный. Одна из видимых его задач - прояснить некоторые принципиальные материалы (того же А. Дугина), напечатанные в газете и в "Нашем современнике". Несколько лет назад констатацией этого факта можно было бы и ограничиться: оккультизм противостоит и научному знанию, и православной вере. Но ныне этого будет совершенно недостаточно в силу отмеченных выше причин, в частности, пораженности самого православия оккультизмом. Да и в науке давно уже наметилось некое любование оккультизмом и возникшими на его основе организационными структурами. Достаточно назвать сочинение Еремея Парнова "Ларец Марии Медичи" (экранизированное к тому же) и относительно недавнее роскошное издание Политиздата "Трон Люцифера" (1985), в которых и рекламируются, и прославляются магия, оккультизм и масонство.

Стоит отметить и определенные заслуги оккультизма в противостоянии вульгарно-материалистическому видению мира, когда забывают о том, что процесс познания мира так же бесконечен, как и сам мир, и что наши знания бесконечно малы по сравнению с тем, чего мы не знаем, в том числе в самых важных жизненных сферах. Верно и то, что многое мы познаем не разумом, а чувствами, а сам процесс творчества без определенного мистического настроя попросту невозможен. Очень хорошо выразил это Николай Рубцов в одном из самых философских своих стихотворений: Боюсь, что над нами не будет возвышенной силы,//Что, выплыв на лодке, повсюду достану шестом,//Что, все понимая, без грусти пойду до могилы...//Отчизна и воля - останься, мое божество!

Истинное искусство и творческий поиск вообще всегда идут впереди знания (хотя, конечно, и опираются на него). И суждения вроде того, что "Толстому для его гения не хватило ума", указывают не на слабость его ума, а на силу гения. Объяснить же непонятое им самим должна социальная наука, перед которой он поставил проблемы.

На обыденном уровне не страшен и спиритизм, вера в предсказания Глобы (тем более что они не сбываются), общение особо экзальтированных особ с инопланетянами и самим Люцифером. Но оккультизм никогда этим не ограничивался: он стремился оттеснить и вообще вытеснить науку и из таких областей, которые вроде бы прочно усвоены человечеством. Еще важнее то, что он всегда увязывался с тайными организациями и борьбой за влияние и власть.

"День" и "Евразийское обозрение" подают оккультизм именно на политическом уровне. Здесь все сфокусировано на "евразийском оккультном ордене" и на оккультной науке геополитике. И крайне важно разобраться: какие идеи и какую политику скрывает оккультный туман?

Должно признать, что с некоторых пор понятие "евразийство", оцениваемое раньше как слабенькая ветвь российско-украинской эмиграции, близкая к российским розенкрейцерам, стало  модным. И употребляют сам термин, вкладывая в него разное содержание, как "демократы", так и патриоты. То же самое относится к понятию "геополитика". Совсем недавно слово употреблялось лишь немногими специалистами-международниками (обычно в критическом плане, как "фашистская лженаука" или лукавое оправдание империалистических притязаний на мировое господство; в этом плане она, в частности, рассматривалась в книге известного юриста-международника Л.А. Моджорян "Геополитика на службе военных авантюр", вышедшей в 1974 году). Теперь понятием жонглируют и публицисты, и политики от премьера до депутата сельского Совета.

Что скрывается за новыми терминами - читателю и слушателю уразуметь невозможно: у каждого свой смысл. Это проявилось уже за "круглым столом" в газете "День" (№ 2 за 1992 год), когда газета определила себя в качестве рупора евразийской геополитики. Наши участники (помимо А. Дугина) говорили просто о государственных интересах (с неизбежными разночтениями в определении их), иностранные - о некой науке, объяснившей раз и навсегда все в системе международных отношений. Что означает в понимании редакции "евразийское сопротивление" и "геополитика", разъясняли печатавшиеся почти полгода очерки А. Дугина "Великая война континентов". Но похоже, что читатель, ошеломленный каскадом новых для него терминов и сюжетов, ничего не понял. Вряд ли что-нибудь прояснил и отклик В. Кожинова ("День" № 18, по отделу "Конспирология"), поскольку ничего, кроме "глубокого удовлетворения" и убеждения, что "воскрешение и дальнейшее развитие "евразийского" мышления - это... необходимейшая задача нашего самосознания", по поводу изложенной концепции не сказано. А говорить есть о чем хотя бы потому, что многие из ничего не понявших остаются под гипнозом трескучих фраз и непривычных формул.

Журнал "Евразийское обозрение" проясняет многое уже потому, что в нем дается расшифровка своеобразного кода "геополитиков". К тому же здесь более обнаженно выражено политическое кредо евразийцев.

Разъяснение понятия "геополитика" дается в статье члена редкомитета Р. Стойкерса - бельгийского политолога, участника упомянутого "круглого стола" в газете "День". Статья является сокращенным изложением брошюры с тем же названием - "Теоретическая панорама геополитики", распространяемой ныне в Москве неким "Союзом русских патриотов". На фоне этих публикаций яснее и "современная историософия" (выражение В. Кожинова) главного редактора журнала.

Итак, что же такое оккультная наука геополитика? В газетных очерках А. Дугина "оккультные ордена" и их политические деяния заслонили все остальное, даже то, что это и есть геополитика в действии. Стойкерс, напротив, мало касается этих действий, а говорит об истоках и компонентах новой политической науки. Родоначальником геополитики "в чистом смысле этого слова" он, в соответствии с мнением ведущих геополитиков, называет Фридриха Ратцеля, опубликовавшего в 1897 году работу "Политическая география". Справедливо выделена и главная идея Ратцеля: теория "жизненного пространства". Здесь можно лишь усомниться в правомерности отнесения "главной идеи" на четвертое место, тем более что поставленное на первое место представление о государствах, как живых организмах, которые рождаются, живут и умирают, было уже у Данилевского и Леонтьева.

Появление теории "жизненного пространства" именно в конце XIX века - закономерно. Мир уже был поделен, и назревала решающая схватка между хищниками за передел мира. Набиравшая силу и несколько запоздавшая к праздничному пирогу Германия готовилась свалить главного соперника: Британскую империю. В качестве оправдания территориальных притязаний могла служить любая "теория" (в частности, в социал-дарвинизме, популярном в это время, были "подходящие" направления). Оккультная наиболее удобна именно потому, что аргументами от "здравого смысла" ее не свалить: она их просто проигнорирует.

Ратцель и его последователи (в том числе противоположного в политическом смысле лагеря) стремились прежде всего убедить публику в предопределенности политических событий географическим фактором. (У А. Дугина это обозначается как "метафизика континентов" в традиционном понимании "метафизики" - внеопытной, "запредельной" науки.) Изменение роли географического фактора по мере социально-экономического и научно-культурного развития, а также изменения международной обстановки практически игнорировались. "Суша" и "море" на многие тысячелетия настроились друг против друга. В новейших интерпретациях Евразия от Дублина до Сингапура противостоит "ордену Атлантики", то есть Америке. При этом если у Жана Тириара (бельгийского геополитика) она должна противостоять, то у А. Дугина противостоит в силу оккультной предопределенности.

Невозможность такого объединения очевидна для каждого, иногда открывающего газеты (тот же "День") и включающего радио. И вполне логично на упомянутом "круглом столе" Ш. Султанов предостерег коллегу о возможности каверзных вопросов со стороны оппонентов, что-нибудь вроде: "Что общего между, скажем, Португалией, республикой Марий Эл и Уйгурским национальным округом?" Отвечать, естественно, нечего. Но метафизика до таких мелочей не опускается, как не пытается она выяснить, почему вековые конфликты раздирают всю Евразию, и они не только не гаснут, а скорее разгораются на наших глазах.

Не исчезают конфликты и по ту сторону океана. Да и как противопоставлять эти континенты, если, скажем, индейцы приходят в Америку из глубин Азии, а истребляют их в XVI-XIX веках выходцы из Европы. Или это потому, что в то время "сушей" была Америка, а "морем" Европа?

Похоже, такая метаморфоза геополитикой не предполагается. Она все-таки прочно держится того размежевания, которое сложилось в канун первой мировой войны. Тогда "суша" вдохновляла немецкий империализм, а "море" - британский. Итог - две мировые бойни - известен. Известно и то, что основные сражения шли в Евразии между евразийскими государствами.

Из германских и прогерманских геополитиков обычно называют шведа Челлена, отождествлявшего германские интересы с европейскими, и особенно Хаусхофера (1869-1946). Именно у последнего лидеры "третьего рейха", начиная с Гитлера, заимствовали "геополитические" лозунги, и он оказал значительное влияние на формирование направлений фашистской внешней политики Германии. И вполне возможно, что Гитлер и его окружение верили в предопределенность именно такой политики. Как показывает в недавно вышедшей книге "Оккультный мессия и его рейх" В. Пруссаков (кстати, неоднократно рекламированной газетой "День" еще до ее выхода), все существенные положения "Майн кампф" навеяны именно беседами Гитлера с Хаусхофером. Беседы шли обычно на языке оккультизма: "Все происходило так, как если бы Гитлер был медиумом, а Хаусхофер - магом" (с. 145).

Британская геополитика начала века была представлена именем Макиндера (1861-1947). В свое время он был верховным комиссаром Антанты на оккупированной территории Украины, и на его концепцию этот факт повлиял. Самой трудной и актуальной задачей он считал установление господства над "срединной землей" - стыком Европы и Азии на территории России. В Англии, однако, геополитика не прижилась: на мировое господство она к середине столетия претендовать уже не могла, а употребление самого термина слишком ассоциировалось с агрессивными устремлениями "оккультного рейха". К тому же, хотя англо-саксонское масонство и является наиболее многочисленным и могущественным в мире, оккультизм здесь - лишь ритуал и даже маскарад. Политика же строится не на предсказаниях звезд, а на основе всестороннего анализа действительности. В США геополитика нашла некоторых приверженцев. Но и там "новый мировой порядок" рассчитывают утвердить не проникновением в "метафизику континентов", а долларами и ракетами с использованием вполне земных "агентов влияния" (в том числе и для пропаганды оккультизма).

Геополитика как обоснование притязаний на мировое господство в той или иной мере проявлялась также в Японии (в своем варианте). Нередко называют также Израиль. Вот только как это "евразийское государство" противопоставить  "атлантическим"?

Конечно, и в рамках геополитики могут присутствовать реальные государственные интересы той или иной страны. Так, Челлену совсем не надо было обращаться к запредельным таинствам, чтобы оценить потребность России в теплых морях и т. п. Но подобный учет интересов разных стран был обязательным для внешнеполитических ведомств и тысячу лет назад. Другое дело, что на всемирный уровень такая задача вышла лишь в XIX веке, когда мир был поделен между несколькими империями. Лукавство "геополитиков" в том и проявляется, что очевидные, опытом подтвержденные интересы они возводят к "метафизике континентов".

Безопасные на обыденном уровне, оккультные игры становятся угрозой для целых народов, если этот магнит подложен под компас, ориентирующий государственную политику. У А. Дугина, как было сказано, мир поделен между двумя оккультными орденами, к которым принадлежат все сколько-нибудь заметные политические деятели мира. Кому удалось одолеть "Великую войну континентов", не могли не подивиться, с какой легкостью он развел по "орденам", в частности, всех советских деятелей и даже целые ведомства (вроде "ГРУ против КГБ"). И чем же доказываются эти обвинения либо в принадлежности к тайной организационной структуре, либо прямо в государственной измене? А ничем! С пионерской непосредственностью А. Дугин признается, что не следует тех, кто привел к развалу страну, связывать с агентами ЦРУ и "каких-либо других организаций (избави Боже такое утверждать - это надо доказывать!)". Проще сказать, что это "агенты атлантизма - иной глобальной идеологии, иного континента" ("День" № 2). Для такого утверждения никаких доказательств не требуется, и вот уже перед нами вереница "агентов атлантизма", среди которых Хрущев, Андропов и многие многие другие.

"Метафизический" метод позволил А. Дугину без малейших сомнений вскрыть тайну событий августа 1991 года.

 

"Лукьянов - вот тайное объяснение августовского путча. Этого человека надо было убрать любой ценой. Именно в его руках сосредоточивались нити евразийской оккультной структуры. Начиная с 1987 года именно Анатолий Лукьянов был протектором ордена Полярных" ("День" № 15).

 

Под "орденом Полярных", видимо, разумеются нацистские ордена "Туле" и "Атлантиды" - сердцевина геополитики "оккультного рейха", некое оккультное оправдание идеи расового превосходства нордической расы (с этими легендарными островами, помещаемыми на севере, связывали нацистские оккультисты происхождение арийской расы). Сенсационное открытие ведущего современного медиума, очевидно, заинтересует писателя-прокурора, и можно ожидать, что вскоре появится еще одна версия обвинения, а собрание его сочинений пополнится еще несколькими томами. Как это все выглядит в земном измерении - пояснять не надо. Но то в земном. А у "полярников" мораль иная. Точнее - никакой. В "метафизике оккультной войны" ("День" № 15) "не следует видеть упрощенный моралистический образ борьбы добра и зла, правды и лжи, ангелов и демонов и т. д.". "Оба ордена имеют глубочайшие онтологические и сакральные корни, метафизические причины быть именно тем, чем они являются. Считать какой-то один из этих орденов исторической случайностью - значит отрицать тайную логику человеческих и космических циклов (подумать только, до чего можно докатиться! - А. К.). Выбор геополитического пути отражает выбор пути метафизического, пути эзотерического, пути духа сквозь мироздание. Поэтому не существует никаких гарантий, поэтому нельзя, строго говоря, утверждать, что Евразия - это хорошо, а Атлантика - плохо".

Поистине удивительно, как такую глубоко антихристианскую "метафизику" заглатывают православные (в интервью "Элементам" А. Проханов рассказал о давнем желании уйти в монастырь). "Никаких гарантий". Конечно, это для других. Себе же теоретик евразийства таким образом заготовил мосток для перебежки с континента на континент (о чем ниже еще скажем). А вот "идеолога" "заговора Полярных" можно и выдать: Боливар не снесет двоих.

К сожалению, все это далеко не смешно. Когда из недр "демократической" закулисы возник жупел "красно-коричневой опасности", было непонятно, о чем идет речь: слишком несовместимы эти два цвета в политической жизни планеты в последнее столетие. Но не покидало и "метафизическое" чувство, что за этим нечто кроется и в нужный момент проявится. "Евразийское обозрение" и в этом отношении поставило точки над "и". Оказалось, что именно таков "евразийский орден". В разделе "Идеология" главный редактор дает панораму предшественников нынешних поборников "Третьего пути", "Консервативной революции". Это "фаши Италии", "фалангисты Испании", "гвардисты Румынии", "русские евразийцы" и - главное - разные варианты этого движения от национал-социализма до национал-большевизма в Германии. Поскольку именно "русские евразийцы" являются iaiin?aanoaaiiuie предшественниками нынешних евразийцев, знаменательна оценка их политического облика.

 

"Русский Третий путь фактически раскололся на национал-большевиков, увидевших в сталинизме определенный поворот к народно-имперской стихии, и национал-социалистов, солидарных с немцами в надежде осуществить на русских землях после предполагаемого поражения Советской России в войне вариант русского национал-социализма" ("Элементы", с. 51).

 

Каковыми "евразийцы" были на самом деле, здесь разбирать не будем (Западная Европа в состав Евразии ими не включалась). Важно, что ярлык "красно-коричневых" проецируется на реальную политическую группу и даже на целый оккультный орден, который стоит над всеми патриотическими движениями и организациями.

Искусственность притягивания "красных" в орден вполне очевидна: пролетариат не охватывается даже понятием "социальной справедливости" (оно предполагает "хозяина"). Но и для патриотов уготовано в нем весьма незавидное место.

Прежде всего, что означает стратегическая задача германской политики - борьба за "жизненное пространство"? В основе ее всегда лежал тезис "Дранг нах Остен" (натиск на восток). Более тысячелетия объектом германской экспансии были прежде всего славянские племена и народы. Апологет раннефеодального Немецкого государства Видукинд Корвейский (X в.) более откровенно определял роли сторон, нежели нынешние его последователи: германцы воюют "ради славы за великую и обширную державу", а славяне "за свободу, против угрозы величайшего рабства" ("Деяния саксов". М., 1975, с. 163). Многие славянские племена в результате многовековой борьбы были полностью истреблены, другие действительно обращены в рабство.

Кумиры нынешних геополитиков-евразийцев - вожди "третьего рейха" были также достаточно откровенны. А. Дугин, например, любуется Гиммлером, главой СС:

 

"Парадоксально, но именно в этой организации при Гитлере царила наибольшая интеллектуальная свобода и плюрализм. Гиммлер защищал от нападок догматика Розенберга таких консервативных революционеров..." и т. д. (с. 53).

 

Наверняка кого-то он защищал. А вот как он относился к славянам:

 

"Этот низкопробный сброд, славяне, сегодня столь же не способны поддерживать порядок, как не были способны много столетий назад, когда эти люди призывали варягов, когда они приглашали Рюриков".

 

Может быть, стоит перепечатать хотя бы статью А. Андерле "Из истории идеологической подготовки гитлеровской агрессии против СССР" ("Вопросы истории", 1961, № 6). Слишком уж забывчивыми стали некоторые наши патриоты.

В "Дне" А. Дугин писал уже, какая это трагическая дата для "евразийцев" - 9 мая (слово "победа" там вообще одето в пренебрежительные кавычки). В "Элементах" он вновь напоминает, что "поражение Германии во второй мировой войне было сокрушительным поражением всей идеологии Третьего пути" (с. 54). И это не запальчивая полемическая фраза, а стержень концепции, причем не только редактора, но и других геополитиков, тяготеющих к "евразийству". В том же номере журнала Робер Стойкерс подчеркивает, что именно

 

"Хаусхофер тайно рекомендовал известный германо-советский пакт, заключенный в августе 1939 года. Он развил свою теорию и приблизительно через год предложил план большого континентального евразийского союза, объединив в него Испанию Франко, Францию Виши, Германию, Россию и Японию против Британской империи".

 

Стойкерс сожалеет, что Сталин и Молотов не ответили на предложение (с. 7 "Геополитических тетрадей").

Выше имя Хаусхофера уже упоминалось в связи, в частности, с его ролью в формировании нацистской внешней политики. В "Элементах", помимо материала Стойкерса, напечатана статья самого Хаусхофера "Геополитическая динамика меридианов и параллелей", опубликованная в 1943 году, и "послесловие" к ней, в котором поются дифирамбы главному геополитику. Здесь, в частности, на основании "меридианов" и "параллелей" отмечается "абсурдность обвинения автора в расизме" и его особая привязанность к Японии как антиподу США.

Привязанность Хаусхофера к Японии в 1943 году более чем понятна. Уже разразился Сталинград, а о "меридианах" речь шла уже и после Курска. Северная Африка и Южная Италия находились в руках союзников, в лагере которых американцы, естественно, преобладали. Япония оставалась последней надеждой. К тому же Хаусхофер там бывал и даже служил. И в данной статье он вполне одобряет стремление японских милитаристов "создавать на периферии своего влияния буферные зоны безопасности" (с. 14). Имелись в виду Корея, Маньчжурия и Уссурийский край. Что же касается его "русофильства" и "антиамериканизма", то здесь нужны существенные поправки.

В упомянутой уже книге В. Пруссакова есть два сюжета, относящиеся к данному вопросу. "Подлинным наваждением для герра профессора, - пишет автор, - была идея жизненного пространства. Глубоко убежденный в превосходстве северных народов и в тлетворном влиянии евреев на ход мировой истории (к слову сказать, его жена была еврейкой), Хаусхофер полагал, что арийская раса ведет свое происхождение из Центральной Азии, и потому настаивал на необходимости захвата ее территории" (с. 142). "Хаусхофер... еще до первой мировой войны... отдал большую дань оккультизму, прошел выучку у... тибетских лам и у адептов японского тайного общества Зеленого Дракона" (с. 143). По мнению Гитлера, "следуя бессмертной мудрости древних нордических народов, мир должен постоянно омолаживаться посредством крушения отжившего и сумерек богов". И "Хаусхофер поощрял и развивал веру Гитлера в неизбежность появления сверхчеловека, ибо он сам вовсе не случайно побывал в Тибете, который Блаватская и Гурджиев считали родиной Неизвестных Сверхлюдей" (144).

Другой сюжет касается глубины "евразийских" (и российских) симпатий Хаусхофера. Его давним и подобострастным почитателем был Гесс - второе лицо "третьего рейха". Именно через него Хаусхофер вошел в интимный круг советников Гитлера. Гесс до конца благоговел перед учителем. И ему обязан концом своей политической карьеры.

Вопреки мнению Стойкерса, Хаусхофер был расстроен не вероломным нападением Германии на СССР. Его обескураживала другая неудача. Именно он был инициатором экстравагантной миссии Гесса в Великобританию в мае 1941 года. Хаусхофер и его сын Альбрихт имели, как сообщает В. Пруссаков, "тесные связи с представителями английского высшего света, являвшимися членами оккультистского ордена Золотой зари... Старший Хаусхофер попытался через Гесса убедить Гитлера в необходимости мира с Англией. Он же весной 1941 года убедил своего послушного последователя совершить полет в страну туманного Альбиона, закончившийся воистину плачевно. Хаусхоферы составляли планы личной встречи между Гессом и герцогом Гамильтоном, который был хорошим другом Альбрихта. К мнению герцога прислушивались премьер Уинстон Черчилль и король Джордж. Если бы он смог сообщить им детали немецкого мирного предложения, то кто знает... Хаусхоферы полагали, что стоит пойти на риск. Старший Хаусхофер, зная, каким языком следует говорить с Гессом, сказал ему, что звезды благоприятствуют полету. Этого оказалось достаточно: Гесс всегда верил знакам, подаваемым из высшего мира" (с. 154).

Звезды подвели: "Британское правительство отвергло мирные предложения". В. Пруссаков сомневается: знал ли Гитлер о замысле Хаусхофера и Гесса? Знал, видимо, не все. Автор, похоже, прошел мимо новейших работ, в которых доказывается, что Гесс вообще не долетел до Британии, а прибыл к оккультистско-масонским братьям его двойник (см.: "Томас X. Гесс. Рассказ о двух убийствах". - "Вопросы истории", 1990, № 4). "Братьев" связывала и еще одна близость: Хаусхофер и герцог Гамильтон были в довоенное время "гомосексуальными партнерами". О том, что это означает в высших эшелонах масонской иерархии, недавно обстоятельно писал Г. Климов. Переговоры о мире с Британией велись в Мадриде, Стокгольме, Ирландии, Сан-Франциско при активном участии транснационального капитала. Германия получала возможность "легализовать" захват Чехословакии и Польши, а также свободу в "европеизации" России. Не исключалось отстранение от власти Черчилля и Гитлера, что и предопределило твердую позицию английского премьера, а может быть, и фюрера.

Сталин и Молотов, очевидно, потому и не откликнулись на "великий проект Хаусхофера", что были лучше осведомлены о действительных целях и замыслах гитлеровского правительства, нежели нынешние евразийцы. К тому же они, в отличие от нынешних интеллигентов, хорошо знали и "Майн кампф" Гитлера (в 1939 году книга вышла у нас ограниченным тиражом с предисловием Молотова), и вполне откровенные высказывания иных вождей "Третьего пути". Вопрос-то стоял - быть или не быть.

В журнале А. Дугина опубликованы также тезисы Жана Тириара по книге "Евро-советская империя от Владивостока до Дублина". (Идея книги вынесена на обложку журнала, правда, с поправкой: Тириар не включал в умозрительную "империю" Индию и Китай.) Тезисы открываются подзаголовком "СССР - наследник "третьего рейха", завершаются утверждением, что "не война, а мир изнуряет СССР. В сущности, Советский Союз и создан, и подготовлен лишь для того, чтобы воевать" (с. 5, 8). Снова "красно-коричневые". Действительной политике СССР 60- 70-х годов это никак не соответствовало, а европейцев пугало. Недавно в газете "День" (? 37 за 1992 г.) вновь Тириар вернулся к 1941 году, разделив вину за 22 июня пополам. По мнению бельгийского геополитика, "война России с Германией - это ошибочная война. Истинно справедливая война должна auea быть направлена против американского капитализма". Между тем о войне с американским капитализмом тогда не было и речи. Как раз американский капитал и продвигал Гитлера с его "консервативными революционерами" к власти. И лишь слишком быстрый разгром коалиции западных держав побудил пересмотреть отношение к Германии, да и то лишь тогда, когда немцы стояли под Москвой и нависла угроза остаться наедине с двумя ненасытными хищниками - Германией и Японией.

Вообще поражает безразличие евразийцев к трагедиям целых народов. На них не производит никакого впечатления напоминание о том, что восхищающая их империя Чингисхана - это полное уничтожение многих народов, колоссальная деградация и опустошение огромных областей. Достаточно сказать, что Руси для восстановления численности населения домонгольского времени потребовалось пять столетий. Такого же характера и рассуждения об "ошибке" стоимостью более полусотни миллионов жизней. Бельгийских геополитиков еще как-то можно понять: они на себе это практически не ощутили. Но как понять доморощенных геополитиков, для которых 30 миллионов жизней, отданных за сохранение независимости страны и народа в целом, ничего не значат? Да это похуже монгольского и гитлеровского геноцидов!

По заключению А. Дугина, "единственным государством, которое отчасти смогло реализовать на практике определенные аспекты Консервативной Революции, было государство Израиль" ("Элементы", с. 54). Что же? Значит, свет в конце туннеля есть? И континент Евразийский. Только неясно, какой же прок от этого Евразийскому континенту: ведь "борьба за жизненное пространство" ведется этим государством, как и ранее нацистами, на Евразийском континенте, а главные опорные пункты остаются за океаном.

Тасуя политиков на две колоды - евразийцев и атлантистов, призывая держаться "своего" ордена, А. Дугин замечает, что оба они "необходимы друг другу" ("День" № 15). Пожалуй, в этом замечании и раскрывается суть. Столь чтимый евразийцами Хаусхофер сразу же с крушением немецкой "суши" предложил свои услуги американскому "морю". И если даже ЦРУ не решилось принять его в свои объятия, то это потому, что уж слишком одиозной была фигура немецкого геополитика. Самоубийство Хаусхофера в то время многие восприняли с облегчением: недавние приверженцы "суши" устремились к "морю", сбрасывая лишний груз на покойника. Теперь же, полвека спустя, "конспирологическая" и "метафизическая" связь "орденов", очевидно, стала еще более прочной.

В России никогда не было оккультной геополитики. У России, естественно, всегда были свои государственные интересы, но никогда не было притязаний на мировое господство. Ныне говорят о необходимости обзавестись геополитикой. Выбор небогат. И суть его в рубрике "Дня" - "Евразия", пользуясь принятой в газете терминологией, но вкладывая в нее свое содержание, выразил А. Анисимов. По его мнению, цивилизованный Запад подняться нам не даст. Надо идти к кому-то с опущенной головой. Лучше всего на Восток. Япония, Китай и снова "империя Чингизидов". "Это лучше погибели", - заключает автор ("День" № 31). Собственно "евразийство" никогда и не предполагало российской самостоятельности и самостоятельной политики. В прошлом оно было ответвлением германской геополитики, ныне появились и восточные конкуренты. И если что во всей евразийско-геополитической кампании и удивляет, так это притязания говорить от имени русских патриотов.

Ясно, что с таким "патриотизмом" Россия обречена, и еще вопрос, что для нее хуже: "суша" или "море". Ясно и то, что оккультизм парализует и без того ослабленную волю к сопротивлению. Поднять народ могут и должны совсем иные призывы и идеи. Их нетрудно найти в давней и недавней истории. Их надо найти, очистив от деформаций и выработав механизм предупреждения нового перерождения будущих "народных избранников". Идея социальной справедливости неистребима, как бы ей ни сопротивлялись "оккультные ордена" и прочие мафиозные структуры. Она может погибнуть только с самим человечеством. Крушение коммунистической идеи на шестой части планеты имеет и положительное значение для нее самой. Стало ясно, что на смену ей всюду идет нечто гораздо худшее, что сами компрометация идеи и деформация осуществляющих ее институтов - результат целенаправленного воздействия и прямого вмешательства всевозможных "орденов", стремящихся к установлению некой всемирной иерархии во главе с "мировым правительством", назначаемым транснациональными корпорациями.

 

«Молодая гвардия»

№2, 1993 год