А.В. Богословский
Системный кризис в России
Всякий кризис управления имеет несколько составляющих.
Кризис внутренней и внешней политики, кризис экономики, социальный и
демографический кризисы, рост наркомании, преступности и другие негативные
явления всегда тесно связаны с кризисом управления. Если в начале 90-х годов
основной причиной кризисных явлений была порочная стратегия развития и, стоящая
за этой стратегией, еще более порочное сознание организаторов «перестройки», то
сейчас положение дел усугубилось. В начале 90-х годов еще было теоретически
возможно стабилизировать ситуацию, изменив стратегию развития. Сохранялись
кадры научных работников, управленцев, силовиков, квалифицированных рабочих,
существовали потенции роста национальной буржуазии и т.д. Сейчас в России
начался самый настоящий системный кризис, особенно опасный тем, что уровень
опасности практически невозможно оценить по состоянию экономики, провалам в
политики или росту преступности.
Теоретически системным кризисом называется ситуация, когда
система теряет внутренние потенции развития, адаптации, выбора решений и
способности к адекватной реакции на окружающие явления. При этом выход из
кризиса, основанный на соблюдении выработанных правил игры невозможен, а их
нарушение дает позитивный эффект только, если система разрушается ради истинных
инноваций. Когда наступает системный кризис в управлении, любые привычные
оценки эффективности управления теряют смысл. Контроль над пассивным
населением, мощная пропаганда, вертикаль власти, мощные репрессивные органы,
поддержка олигархов не в состоянии обеспечить выход из кризиса. В качестве
утешения следует признать, что Россия не единственная среди стран, оказавшихся
в системном тупике. Аргентина, Уганда, ЮАР, ряд островных государств Океании,
современный Ирак составляют нам малоприятную компанию.
Системный кризис управления всегда вызван и поддерживается
коллективной ментальностью правящего слоя. Каждый представитель этого слоя
может отлично понимать серьезность проблем, необходимость смены курса, опасности
бездействия, но в рамках системы оказывается бессильным что-либо изменить.
Более того, коллективная ментальность ставит жесткие ограничения любым
возможным инновациям, способным преодолеть кризисные явления, поскольку она,
коллективная ментальность, породила кризис именно из-за собственной
несовместимостью со свободным от кризиса развитием.
Системный кризис управления имеет ряд внешних признаков.
Главный – управляемость теряется не из-за принципиального нежелания выполнять
декларируемые задачи и официальные приказы, а из-за невозможности их выполнить.
Фермер и рад развивать производство, но душит криминал. Предприниматель
расширил бы дело, но нет возможностей. Безработный стал бы трудиться, но
реальные предложения отсутствуют. Меры принуждения дают обратный эффект, а бесконтрольность
разлагает и т.д.
Последние террористические акты только подтверждают
печальные обстоятельства. На улицы Москвы выгнали массы милиционеров, но
ограничили возможности задержания и обыска подозрительных лиц. Террористка
садится в самолет, но ее паспортные данные не регистрируются. Группа
террористов захватывает школу, устраивает бойню, тут-то и выясняется, что почти
за год после захвата «Норд Оста» система не предприняла и не собиралась
предпринять эффективных мер защиты. Армию запугали «Делом Ульмана», ФСБ
приказали свернуть тайные операции, милицию парализовали страхом
ответственности за нарушение прав и свобод лиц кавказской национальности,
систему пропаганды разложили отсутствием конкуренции и необходимостью
подстраиваться под ведомственные интересы, с коррупцией не покончили, зато
возможности чеченской общины финансировать своих националистов[1]
расширили. Когда же занялись пропагандистским прикрытием собственных ляпов,
страну передернуло.
Дело не в том, что некто назвал цифру в 350 заложников
вместо 1200, выдумал негра-террориста, записал часть ингушей и чеченцев в арабы
и славяне (возможно, последние и были в отряде, но не они являлись его
костяком), занизил число террористов (37 автоматов, больше десяти гранатометов,
пять огнеметов, не считая ручные пулеметы и пистолеты, многовато для 32
террористов, из который 4 смертницы в автоматах не нуждаются). Дело в том, что
под видом интересов пропаганды подавались интересы МИДа, МВД, ФСБ. Дело не в
том, что спецназ объявили неготовым к штурму, часть террористов прорвалась
наружу, и по пятиэтажкам со сбежавшими террористами палили из танков. Дело не в
сердобольных осетинах, даривших рожки с патронами на поле боя бедным
спецназовцам (доллар за патрон на черном рынке). Ради детей деньги считать
грешно. Дело в организации. Первое правило – спецназ должен быть готов к штурму
в любой момент и дежурить посменно. Одни спят, тренируют захват, другие дежурят
и готовы в любой момент действовать по обстоятельствам. Пропаганда не обязана
сваливать грехи организации на рядовой состав, взбешенное трагедией население и
обстоятельства.
Все реальные проколы, все пропагандистские искажения истины
уже имеют и будут иметь крайне негативный эффект. Можно назвать разгневанных
терроризмом людей пособниками террористов и обещать им соответствующее
обращение. Можно записать часть убитых в число пропавших без вести. Можно
потребовать от безоружных граждан дежурить на улицах и в учреждениях ради
защиты от вооруженных до зубов террористов. Можно скрывать факты издевательств
террористов над заложниками, требования демонстрантов об отставке президента
Северной Осетии и многое другое. Но нельзя скрыть самое важное – система
управления в кризисе и не способна обеспечить должное качество решений и
действий. Личностный фактор стал работать в обратную сторону.
Уже по характеру пропагандистского освещения событий видно,
что никто не стал «класть голову на рельсы» и жертвовать карьерой, чтобы
остановить поток негативной для системы дезинформации или ошибочных действий.
Система самоочистилась от людей, мешавших ей работать плохо, в режиме
системного кризиса. Хотите, чтобы мы занизили число заложников раза в четыре?
Хорошо, напечатаем, зачитаем по телевидению, а последствия расхлебывайте сами.
Вы не понимаете, что 30-40 террористов и 1200 заложников без воды и питья
создадут непредсказуемую обстановку на третий день захвата и штурм станет
неизбежным? Вы хотели подождать еще несколько дней, а в это время заложники
начали бы умирать от обезвоживания, и не возник бы еще более страшный хаос?
Ради Бога, мы напишем оды о вашем высоком профессионализме, а ваши подчиненные
исполнят их вам на вашем дне рождения. Террористы пробились к беззащитным
пятиэтажкам, отстреливались в школе несколько часов, а вы, потеряв человек
одиннадцать из спецназа, неизвестное число простых солдат, омоновцев и местных
ополченцев, применили от отчаяния танки прямой наводкой по квартирам, где,
скорее всего, кроме террористов находились и жильцы? Досадное недоразумение. Да
и были ли потери среди солдат, жителей и милиции? Вы не сообщаете, а мы не
спрашиваем, отставки вашей не требуем, речей покаянных не ожидаем. Ну, сообщили
вы нам о 37 автоматах, гранатометах и прочем оружие. Дурак бы вспомнил, что
гранатометчик с собой автомат не таскает, ему, как и террористке со
взрывчаткой, хватит и пистолета. Не нужен автомат и для террориста с ручным
пулеметом. Дурак бы срочно решил, что численность мерзавцев составляла человек
пятьдесят, и часть из них испарилась в неизвестном направлении. Версия дурака
оказалась бы абсолютно ненормальной.
Во-первых, дурак бы решил, что с самого начала спецназ
боялся идти на штурм. Все правила борьбы с терроризмом запрещают подобные
штурмы из-за гигантских потерь среди заложников. Но правительство и лично Путин
решили не торговаться, а турецкий метод им претил до невозможности. (Мерзкие
турки взяли бы в заложники покровителей террористов и их родственников, но
нельзя же трогать наш московский интернационал богатейших семейств). Узнав о
провале переговоров от, например, Аушева, террористы решили биться и оставили
заложников без воды. Тем самым они ускорили штурм и не дали измотать себя
долгим ожиданием.
Дурак отверг бы идею со случайным выстрелом в истории с
выдачей трупов. В таких случаях все бояться и чихнуть громко. По его логике,
была сознательная стрельба и имитация штурма, чтобы позволить спецназу взорвать
глухую стену и ворваться под шумок в школу. Именно этот взрыв и сорвал
пресловутый скотч, крепивший бомбу в спортзале. Зал превратился в ад. Выжившие
после взрыва заложники, понимая, что их бросили в бойню, начали разбегаться, но
не все могли. Часть погибла и получила тяжелейшие ранения, часть была закрыта в
других помещениях. Во-вторых, дурак бы решил, что террористы выбили спецназ как
минимум из той части школы, которая им была важна для обороны, и успешно
перегруппировались. Это видно по продолжительности штурма. Солдаты и ополченцы,
рискуя жизнью, похватали под обстрелом счастливцев, успевших выбраться, и
началось затишье.
Тут, по версии дурака, спецназ должен был попытаться
перевалить тяжесть дальнейшего боя на других. Осетины были взбешены, дальнейший
штурм откровенно предполагали превратить в общевойсковую операцию, где гибель
детей никого не волновала даже на словах. Только так объяснил бы дурак
сообщение западных СМИ, что часть элитного спецназа погибла от выстрелов в
спину. Но спецназ держался стойко, и вперед пошли простые солдаты и ополченцы.
Поскольку вперед пошли части из оцепления, они скопились в штурмовые группы, и
возникли бреши, позволившие террористам попытаться выбраться. Танки и
бронетранспортеры использовались как прикрытие и били прямой наводкой. В
третьих, мэр Беслана призвал население хватать всех подозрительных лиц, отлично
зная, что часть террористов прорвалась, и спецназ отказывается идти в бой. Дело
в том, что штурм спецназа предполагает мгновенность действий, создание огневого
и численного превосходства, позволяющего взять противника быстро и без потерь.
Иной путь требует использование заградотрядов против
родного спецназа. Достаточно вспомнить Первомайское и Радуева. Потеряв
несколько человек при штурме селения, спецназ сдал все, отступив больше чем на
километр. Можно вспомнить и штурм Грозного в Первую чеченскую. Отряд
кремлевских спецназовцев в 120 человек, потеряв 6 человек убитыми, самовольно
покинул позиции. В четвертых, по версии дурака, руководство дало прямой приказ
не обращать внимания на гибель заложников и прочего гражданского населения.
Время операции затягивалось, каждый час промедления грозил подорвать репутацию
элитных частей во всем мире. Каждый специалист сообразит, но не каждый дурак
догадается, что трехчасовой штурм здания с заложниками с такими потерями –
полный провал. Но штурмовать здание пару дней нельзя – русский и международный
тугодум правду искать начнет. Только так дурак объяснит стрельбу из танков по
жалкой кучке боевиков в здании, где еще находились сотни живых или мертвых
заложников и по жилым зданиям, куда прорвалась крупная часть террористов. В
пятых, наш дурак подумает, что наше руководство больше озабоченно репутацией
спецназа и элитных частей где-то в Тмутаракани, чем общим впечатлением
наблюдателей от штурма.
Совершенно не берется в учет дальнейшая реакция населения,
его неизбежная ненависть к спецназу, руководству и лично господину Путину.
Совершенно не учитывается реакция на Кавказе, в личном составе общевойсковых
частей, да и на всем юге России. Им-то все равно будет известно истинное число
убитых, количество сбежавших террористов, развитие штурма, хаос приказов, кто
трус и кто храбрец. Им-то все равно будет известно, что решение брать школу
любой ценой, наплевав на жизни заложников, простых жителей и солдат, могло быть
принято только при одобрении на самом верху и лично господина Путина. И дураки
воспримут слова Путина о готовности рассматривать взбешенных смертями невинных
в качестве пособников террористов, как доказательство его личной жестокости и
убийственной безжалостности к собственному народу.
Но мы-то умные, и власти на нас не надо сердиться. У нас
гуманнейшее руководство, жизни ради нас не пожалеет. Да, погибло триста с
лишним заложников. В один день из здания вытащили больше трехсот трупов, в
другой день триста трупов, многие умерли в больнице, от многих после взрывов
мин и танковых снарядов даже следов не осталось. Считать вы умеете. Прибавим
число пропавших без вести и получим вашу цифру. Мы-то умные, мы-то знаем, что
террористов было ровно 32 или 33, потому что вы решили уничтожить всех
террористов, а больше уничтожить не удалось, и слова ваши под сомнения не
ставим. И не обижайтесь на нас, если в других странах на вас уже смотрят как на
мясников. Мы на них повлиять не можем. Зато мы спокойно утверждаем, что наше
управление в кризисе, из которого его никто вытаскивать не собирается.
Коллективный менталитет победил личную инициативу, и помощи вам, господа, ждать
неоткуда. Она вам не нужна. Достаточно послушать советы умников после трагедии
в Беслане. Они-то знают, что надо советовать по принципу «чего изволите?».
Сергей Караганов (Президент Совета по Внешней и Оборонной
Политике) советует «сажать тех, кто разжигает националистическую вражду,
закрывать организации». Дельный совет, посадим пару русских националистов,
разгоним футбольных фанатов, и террористы в ужасе начнут разбегаться. Вручим
Масхадову письмецо с официальным уведомлением о закрытии его организации, и
конец всем проблемам. Сергей Марков (Президент Института Политических
Исследований) жаждет усилить вертикаль власти, ограничить власть регионов и
заполнить улицы безоружными дружинниками. Прекрасная идея. Но не верится, что
ограничения прав губернатора, скажем, Тверской губернии, остановит террористку
у дверей аэропорта, а дружиннику дадут право шманать террористку и дать в лицо
лицу кавказской национальности за сопротивление.
Глеб Павловский (Президент Фонда Эффективной Политике)
зовет к чистке государственных структур прозрачными (читай – пропутинскими)
общественными структурами. Во власти, по его мнению, не должно существовать
кадров, которые не имеют ясную политическую принадлежность. Увы, партийный
контроль слишком пугает коммунистическими традициями, мешает прямым контактам
олигархов и высших чиновников. Такую химеру в нашем обществе не возродить. Зато
попытка возрождения станет некоторым отличной кормушкой. Станислав Белковский
(Президент Института Национальной Стратегии) грезит о формировании новой элиты.
О, Боже, можно представить, какой материал соберут, обзовут элитой и дадут
полномочия! Но и этого мало, он выступает за создание аналога КГБ и внедрение в
силовые структуры имперского сознание. Интересно получается, обществу будут
предлагать идеи либерализма, а силовым структурам нечто противоположное. Ох, и
далеки они будут от народа со всеми вытекающими для народа последствиями!
Вячеслав Никонов (Президент фонда «Политика») рекомендует заняться укрупнением
субъектов РФ и ставить во главе генерал-губернаторов.
Отлично! Объединяем Ингушетию с Осетией и Чечню со
Ставропольским краем, идя навстречу пожеланием населения и во имя его
безопасности. Опыт с Надтеречным и Щелковским районами, включенными в Чечню,
привел к массовому бегству всех нечеченцев, позволил местным националистам[2]
размяться на невинных жертвах и вознаградить себя чужими домами, полями,
огородами и местами самовольной добычи нефти. Подобное объединение преступно по
сути. Что касается других мест, то присоединение Коми-Пермяцкого округа к
Пермской областью не предотвратило крушение авиалайнеров и события в Беслане.
Если кто-то думает, что объединение Ярославской губернии с Костромской сломает
волю Масхадова и Басаева, значит, ему прямая дорога в нашу новую элиту к
родственным душам. Логика советчиков проста – мы рекомендуем вам абсолютную
власть, поскольку абсолютная власть разлагает абсолютно, но только не вас, а
кого-то далеко, за пределами нашей Галактики.
Конечно, прочитав вышесказанное, истинный единорос начнет
утверждать, что кризиса управления у нас нет, поскольку мудрость и высокий
профессионализм наших управленцев вне всякой критики. И на это можно возразить
только, что кризис у нас системный, поэтому и управленцы, и олигархи, и
политики, и партийцы, и обслуживающие их всех интеллектуалы являются у нас
составными частями единого кризиса управления.
АРИ
сентябрь 2004
[1] В чеченской среде нет и не может быть никакого национализма, поскольку чеченцы не обладают признаками нации. Финансируется, причем почти открыто и практически безнаказанно, не чеченский национализм, а чеченский мятеж (прим. Ред ЗЛ).
[2] Точнее говоря, чеченским этношовинистам и этно-сепаратистам (прим. Ред. ЗЛ).