В. Нифонтов
Слава
ГКЧП или Свободная касса!
С момента балетного путча ГКЧП прошло 13 лет. Срок
приличный, чтобы делать
какие-то выводы. Если проводить привычные аналогии,
то между 1917 и 1930 гг. тоже лежит целая
эпоха.
Не знаю, как для кого, а для меня события августа 1991 г.
уже покрылись исторической пылью. И сквозь эту пыль некоторые черты проступают все
явственней. Сейчас с каждым годом всё больше понимаешь главное. ГКЧП был тем
самым знаком свыше, который определил стиль нашей эпохи. Сей низкий стиль имеет
свое имя — «крупные и мелкие разочарования».
О чём это я? Да вот о чём.
С начала «перестройки» умы населения стал беспокоить вопрос
— «А как и чем всё это кончится?». То, что кончится плохо, были уверены решительно
все. И самые, что ни на есть разлюли-либеральные демократы, и дремучие
партийные ортодоксы, и бредущие в неизвестном
направлении национал-патриоты.
Картины рисовались самые разные. Большинство сходилось на том,
что «Горбача» просто устранят. Возможно, что на одном из пленумов, как когда-то
«Никитку Полоумного». Не тут-то было. «Перестройку» быстро несло по всем
историческим кочкам. В ней начал вырисовываться явный латиноамериканский
антураж. Правда, тогда мы этого не понимали.
Сначала Горбачёв придумал для себя невероятную должность
«Президента СССР» и с ходу без боя занял её. Сознание части тогдашней
интеллигенции проглотило эту ассоциацию. Но ассоциация двоилась: с одной
стороны — «президент Соединённых Штатов», с другой — «несчастный президент
Альенде», которого раздавили танками злобные фашисты-пиночетовцы.
Интеллигенция сошлась на том, что Горбачёв - наш Альенде. И
его надо защитить от этих ужасных “правых» - сторонников русского фашизма! Кто
еще помнит, правыми тогда считались все сторонники НЭПа — наведения элементарного
порядка — от коммунистов-государственников до общества «Память».
Самым популярным заголовком тогдашней «левой» прессы был
припев — «Вы слышите —
грохочут сапоги!». Он кочевал со страницы на страницу. Новые
футурологи вроде Александра Кабакова смачно описывали, каким будет страшный
милитаристский путч. Рисовались совершенно невероятные ужасы. Голод с поеданием
конины и приезжих в Москву. Танки, давящие толпу. Просто расстрелы и унылые
виселицы вдоль Минского шоссе. По шоссе катились на Запад головы Ельцина,
Яковлева, а голова академика Заславской и народного депутата Заславского
почему-то парно висели на кольях у Кремлёвской стены.
Но особенно сценаристам удавались танки! Ох, уж эти
танки!.. Помню, в одном из футурологических трактатов страшный генерал-путчист
выезжал на Красную площадь верхом на белом танке. Его ординарец — бородатый
козак провозглашал восстановление Российской империи, даже не перекрестясь.
Железный занавес опускался… Фашизм, как прежде коммунизм, был неизбежен!
В общем, читателей Огонька трясло. Интеллигенция корчилась
настолько талантливо, что народ в целом поверил в грядущий военный переворот.
Его ждали со дня на день, причём с тайной надеждой. Он должен был поставить,
наконец, точку в перестроечном бардаке. Что сделаешь — советские люди привыкли
к сталинской ясности. Простым определениям и крепкому морозу.
Поэтому 19 августа 1991 года не стало особым откровением
для масс. Хотя в летний день переворота никто не ждал, но то, что «этот
день Х» настанет - все прекрасно знали. Придут “наши» и говорливого «Альенде»
свергнут. Вот люди и бросились к телеэкранам в надежде увидеть родную «хунту» в
чёрной киношной форме, отдающую короткие и жесткие приказы во все концы страны.
Наводящих порядок диктаторов в блестящих сапогах, пусть с руками по локоть в крови.
Как стало модно писать, чаяли видеть «зарю в сапогах». С перстами пурпурными
Эос…
И что они увидели? «Группу товарищей» в серых пиджаках. Да
еще с насморком и явными последствиями тяжёлого похмелья. «Диктатор» Янаев
тянул только на председателя колхоза, а Павлов — на «Крошку Енота». Ну какой
это «коллективный Пиночет»! Какая там, блин, “золотая заря»!
«Хорошо, хорошо!», — решили обыватели: «А вдруг это — так и
надо? Типа, маскировка… А ну как за сутки ОНИ наведут порядок? Или ТЕ, которые
за НИМИ стоят? Или ТЕ, которые за ТЕМИ…» И обыватели отправились по домам
ждать.
Но в последующие сутки не произошло ровным счётом ничего. А
ещё через день «хунта» куда-то смоталась и попала под арест. Никто так ничего и не понял.
Зачем эти люди брали власть? Что они хотели сделать? Почему так быстро сдались,
ничего так и не совершив? Загадка. Тоска…
Теперь я понимаю, что Господь Бог в праздник своего Преображения
преподал нам важный урок. Нам ясно было сказано: не надо надеяться, что всё
происходящее в России будет красивым. В ослепительных белых одеждах. Мы,
нераскаянные, этого не заслужили. «Хунта» будет как одинокий маленький человек
в скромном костюме. «Политическая жизнь» пройдет в рамках программы
провинциального цирка. «Пресса» окажется маленьким семейным предприятием, а
«Фашистский путч» — милицейской подставой. И так далее…
Мы, как выяснилось в августе 91-го, не доросли еще до мосфильмовских
«Семнадцати мгновений». До тех черно-белых кадров, в которых нам изображали
«хунту». Мы не дотягивали до цветных сериалов вроде латиноамериканской «Рабыни
Изауры». Это была прозаическая серость — советская пошлость. Вся ее суть в самом
бюрократическом сокращении - ГКЧП. Ну-ка, попробуйте крикнуть: Хайль ГКЧП!..
Это почти также невозможно как Госплан-ЧП или МЧС и ГО. Ни одной свежей идеи, ни
одного смелого поступка… И в этом адском кругу
Россия вертелась добрых десять лет.
Зато сегодня мы живем в славном мире, где тоталитаризм
означает одно - всего лишь Макдональдс. Единственное место, где нас открыто
встречают люди в одинаковой униформе. Молодые энергичные люди с поднятой рукой
в фашистском салюте и приветствующие нас циничным лозунгом перестройки -
«Свободная касса!». А все «жующие вместе» в ответ восторженно ревут — «Биг Мак!
Биг Мак! Биг Мак!».
Только тогда я осознаю, что наши годы прошли не зря. Не
напрасно защитники Белого дома освобождали и брали кассу. Сегодня в родной
столице жить стало уже интереснее, чем в Латинской Америке. Кое в чем мы
обогнали Колумбию. Помаленьку догоняем Аргентину. Впереди — Мексика, господа! А
там можно будет подумать о самой Португалии. От столь славных перспектив
захватывает дух. И просто кружится голова…