А. Громов
В
ожидании нового августа
В России, возможно, готовится переворот
События последнего
времени - окончательная катастрофа ЮКОСа, отмена льгот, получившая столь
неожиданный резонанс, банковский кризис - приводят внимательного наблюдателя к
выводу: кто-то методично расшатывает основания российской власти. Причем делает
это крайне последовательно и неординарно
1.
"Стабильность" как фактор глобального кризиса
Стабильность первых путинских лет - очевидно плодотворная
для всех слоев общества - в какой-то момент стала восприниматься как самоцель.
Настоящая стабильность требовала движения вперед, развития, реформ. Но
стабильность-самоцель потребовала минимального движения, исходящего от власти,
минимальных изменений и исключала реальные реформы. Стабильность становилась проклятием.
И эта метафора была кем-то понята буквально. Кто-то увидел в стабильности
буквальный разрушительный потенциал и стал максимально подыгрывать всем
"стабилизационным устремлениям". Цель - довести
"стабильность" до точки кипения.
Думские, а потом и президентские выборы (а в промежутке
между ними - смена правительства) и стали апофеозом стабильности. Политические
элиты, с одной стороны, и общество - с другой, оказались полностью отстранены
от государства[1] и
дезориентированы. Глухое недовольство, неосознанное и невнятное (чем невнятнее
и неосознаннее - тем лучше), распространилось по всем слоям общества, и уже
никто не воспринимает власть однозначно как свою. Первая часть сценария
разыграна.
Фоном этого процесса, его необходимым условием стало дело
ЮКОСа. Да, и раньше, еще до лета-2003, "стабильность" начинала давить
на власть, не давала решать важнейшие задачи - но страна жила не властью
единой. Сложившаяся система взаимоотношений государства и общества, государства
и бизнеса, бизнеса и общества была переходной (условной, договорной, требующей
изменений), но вполне еще рабочей. Власть ничего не делала, но страна жила и
развивалась (во многом за счет того же ресурса доверия к власти). Росла
экономика, укреплялся бизнес, постепенно меняя, обтачивая переходную систему.
Начавшийся в 2002 году процесс обеления крупного бизнеса
заставил "заговорщиков" не ждать, но действовать. Точнее, именно в
конце 2002 - начале 2003 года и созрел сам "заговор" - а если еще
точнее, то основные его контуры (вероятно, ни цели, ни детали сценария
"заговорщикам" были еще до конца не ясны). Развитие ситуации в России
кого-то перестало устраивать; кто-то решил, что пришло его (их) время, что еще
немного - и будет поздно.
Удар по ЮКОСу - упреждающий. Не бизнес постепенно
обтачивает переходную систему, а власть меняет ее по своему усмотрению и резко.
Однако те, кто стоял за атакой, добивались вовсе не установления новой системы,
а именно разрушения старой. Задача была развести Путина на резкое действие, а
далее - не допустить разрастания этого действия во что-то цельное и системное.
Причем для ее решения использованы были самые разные силы, действовавшие из
самых разных побуждений (кто-то хотел наказать зарвавшегося Ходорковского,
кто-то - потрафить антиолигархическим настроениям у населения, кто-то полагал,
что это первый шаг к созданию новой системы отношений власти и бизнеса, кто-то
рассчитывал взять реванш и получить то, что недополучил в 90-х). То есть глупая
жадность, благородные побуждения, популизм, карьеризм, последовательное
государственничество, зависть и трусость - все работало на сценарий заговора.
Цель была достигнута. Сам по себе вывод ЮКОСа из игры -
важнейшая задача. ЮКОС как политический субъект играл роль крайне
неоднозначную, но был важнейшим стабилизирующим элементом всей ситуации в
стране, одной из ключевых опор власти - и как лояльный оппонент, и как вполне
самостоятельная сила, способная не допустить узурпации власти какой-то одной из
группировок.
Однако удар по ЮКОСу имел и другие последствия. Не только
ЮКОС, но и весь бизнес был выключен из игры - точнее, вовлечен в другую игру.
Крупный бизнес перестал быть самостоятельной силой, оказался вне общества и вне
политики. Расчет был верен. Вместо того, чтобы объединиться, олигархи
провозгласили лозунг "умри ты сегодня, а я - завтра" и ни о чем
другом не помышляют, кроме как обозначиться в коленно-локтевой позиции перед
властью.
Средний бизнес также воспринял атаку на ЮКОС как свою
победу, и под тем же девизом - "умри ты сегодня" - стал глухо роптать
на нерешительность власти в борьбе с ненавистными олигархами. Те, кто под
воздействием общего тренда первых путинских лет начал было переходить от
бандитского и полубандитского предпринимательства к "цивилизованному"
ведению дел, теперь бросил это занятие и в ожидании "черного
передела" стал хапать все, что можно, с удвоенной энергией.
Но все это только первая часть сценария. Теперь, когда
стабильность уже окончательно стала проклятием, а основные препятствия
устранены, началась вторая. Дестабилизация обстановки в стране.
2.
"Антинародные реформы"
Разделив власть и бизнес (в первую очередь крупный, но не
только), "заговорщики" приступили к разделению власти и другой,
наименее обеспеченной части общества.
История с отменой (она же монетизация) льгот, а главное - с
неожиданно бурным резонансом вокруг этой далеко не первостепенной реформы, -
многими была воспринята спектакль - разыгранный, впрочем, непонятно кем и
неизвестно для чего.
О новых реформах говорили давно. Уже год, как почти все
действия Кремля по выстраиванию вертикали власти умные и сведущие люди
объясняли идеологией антинародных реформ. Идеология простая: стране нужны
либеральные реформы, и чтобы их, эти либеральные (а, значит, непопулярные и
антинародные) реформы произвести, надо установить режим полного контроля власти
над страной и подавить всякую общественную активность. Железной рукой в светлое
царство либерализма. Говорят также, что все это было согласовано с Западом.
Каким путем и какой рукой сподручнее вести в светлое
царство либерализма - вопрос, как минимум, сложный. Зато нетрудно предположить,
к чему могут привести антинародные реформы в ситуации кромешной стабильности,
полной дезорганизации общественно-политической жизни, обезличивания элит и все
более очевидного паралича исполнительной власти.
Для тог, чтобы запустить механизм дестабилизации,
"заговорщикам" всего только и надо - подбрасывать дров в топку идеологии
"антинародных реформ", а параллельно помогать исполнительной власти
дезорганизоваться. Лучший способ развалить работающую структуру - провести
административную реформу. Она и прошла, вместе со сменой правительства. И вроде
была продумана заранее и выглядела вполне толковой, однако вышло все вовсе не
по написанному. Кто-то будто специально запутывал и обессмысливал ее в процессе
реализации: одинаковое число замов у всех министров, снятие-назначение
новых-старых чиновников и т.д. В итоге вместо новой, более эффективной
структуры - развал системы управления страной, налаженных связей и работающих
своим чередом механизмов.
Теперь пришел черед антинародным реформам. У них, как
известно, есть одно свойство. Действительно нужные и системные реформы, сколь
бы "антинародными" они ни казались, обычно довольно быстро вызывают
обратный эффект. Вместо развала и дестабилизации они приводят к налаживанию
новых связей, привлечению на сторону власти новых слоев общества, и т.п. А
потому нужна была именно нечто бессмысленное и маргинальное - а, значит,
по-настоящему, уже без кавычек антинародное.
Зачем нужно было именно сейчас проводить монетизацию?
Почему нельзя было тихо и постепенно отменять отдельные льготы? Зачем вообще
отменять старую систему льгот, если нет и в помине представлений о новой? А
главное, если уж приспичило, то зачем преподносить эту реформу с такой помпой?
Зачем с утра до ночи показывать по телевизору старушек, которые благодарят
правительство за заботу и говорят, как прекрасна станет их жизнь, когда начнет
действовать заветная монетизация?
Разумеется, далеко не все деятели, проводившие и проводящие
эту реформу - заговорщики. Кто-то двигал ее из убеждения (далеко не
бесспорного, но вполне разумного) о благотворности любой монетизации; кто-то
был рад способствовать уничтожению последнего рудимента советской системы;
кто-то - тому, что дело наконец дошло не только до твердой руки, но и до
"антинародных реформ". Основная же масса наших государственных
деятелей ни о чем не думала - орган, которым думают и понимают, у них если
когда-то и был, то за последние годы атрофировался - они просто обрадовались
ясно заявленной воле начальства и принялись исполнять ее с присущим им
административным восторгом и соответствующей грацией.
В итоге громкая и дорогая пиар-кампания этой реформы
привела к тому, что вся основная масса населения, решительно не интересующаяся
ни политикой, ни экономикой, узнала о реформе и ее антинародной сущности. Люди
вдруг обнаружили, что верховная власть - это не только парадный портрет на стене
в кабинете чиновника, но и некая сила, что-то злоумышляющая против них, чего-то
их лишающая.
Итак, на ровном месте взрыв общественного протеста и
недовольства властью. Однако льготы касаются далеко не всех граждан страны.
Основная масса населения - если не по количеству, то по социальной роли - те,
кто работает и зарабатывает.
3. Рукотворное
чудо банковского кризиса
Много ума не надо, чтобы понять, как именно лучше всего
достать обывателя, который не особо интересуется политикой, вполне безразличен
к макроэкономике, не зависит от льгот, не имеет крупной собственности. Основа
его лояльности - минимальная уверенность в сегодняшнем и завтрашнем дне и
доверие к элементарным экономическим институтам. То есть, в первую очередь - к
банкам и надежности вкладов в них. Вклад в банке - знак элементарной
социализации, показывающий уровень доверия населения к власти и государственной
системе.
Банковская система в России сложилась весьма специфическая
и очевидно не соответствовала требованиям развития экономики. Требования
навести элементарный порядок в банковской сфере назрели и даже перезрели.
Авторитет ЦБ в банковской среде был вполне достаточен, а действия его
воспринимались как логичные и ясные. Да и момент был выбран вполне подходящий -
финансовая система стабильна, фундаментальные показатели банковской системы
просто замечательные. И вдруг буквально на ровном месте - банковский кризис,
паника, обманутые вкладчики, очереди у банкоматов - картина, памятная по
августу 1998 года, только без дефолта, крушения пирамиды ГКО и прочих
потрясений того лета.
Началось все с Содбизнесбанка. Банк небольшой и очевидно
сомнительный, про который все, кто хоть что-то понимал в банках, говорили как
про прачечную. Никаких проблем из-за показательной расправы над
"Содбизнесбанком" возникнуть не должно было.
Однако они возникли.
Сначала был подорван авторитет ЦБ. Две недели представители
ЦБ не могли попасть в офис банка, где все это время хозяйничали какие-то
непонятные, но вооруженные люди - и это на фоне вертикали власти и полного
контроля государства над всем. После такого развития событий многим пришло на
ум, что ЦБ - не совсем власть и ситуацию не контролирует. А главное, впервые с
1998 года на экранах телевизоров появились обманутые вкладчики (что тоже весьма
примечательно, учитывая особенности нынешней информационной политики). Тут
откуда-то появились какие-то заявления о черных списках, а потом стали гулять и
сами списки - очень разные и очевидно исходящие не из ЦБ.
Впрочем, кризиса по-прежнему ничто не предвещало. Он
разгорелся внезапно после странной истории с самоликвидацией Кредиттраста -
банка вполне крупного и вполне респектабельного - ЦБ делал все, чтобы избежать
его крушения. В тот же день активно начали распространяться слухи о проблемах в
Гута-банке. Причем все, кто был в курсе ситуации с Гутой, однозначно говорили,
что никакой почвы для слухов нет и быть не может. Однако и банкиры, и тем более
обыватели не собирались искать в действиях власти (а кто, как не власть, может
угробить банк из первой двадцатки) экономической логики и не обращали внимания
на "фундаментальные показатели" - дело о банкротстве ЮКОСа,
развивающееся параллельно, убедило всех, что логика власти не имеет отношения к
этим показателям и работает по другим законам.
В итоге отток средств из Гута-банка за вторую половину июня
достиг 10 млрд рублей, и он прекратил обслуживание своих обязательств. Число
обманутых вкладчиков увеличилось в разы, а у перепуганных обывателей тут же
заработал "последефолтный механизм": звонки "осведомленным"
знакомым, семейные скандалы "снимать - не снимать", часовое стояние в
тут же возникших банковских очередях и пробежка по всем окрестным банкоматам. В
этот же день по той же схеме стали распространяться слухи о проблемах в
Альфа-банке, впрочем, на этот раз скорость их распространения побила все
рекорды.
Альфа-банк - это даже не вторая десятка; это самый tор. А
по работе с населением он просто второй в стране. В тот же день, когда
появились слухи, из банка вынули 100 млн долларов. И это все накануне введения
госгарантий по вкладам, и это все как раз в тот момент, когда люди в массовом
порядке понесли деньги в коммерческие банки. Да еще в момент "Х" из
тени вышел один из главных участников, - а, по мнению многих, также и один из
главных организаторов банковского кризиса - "Внешэкономбанк", куда
некоторое время назад был сослан изгнанный из "чекистской" команды Юрий
Заостровцев.
Альфа-банк удар выдержал, пойдя на беспрецедентную меру -
введение комиссии в 10% за досрочное расторжение договора. Буря банковского
кризиса стала стихать, однако те, кто его организовал, своего добились. Не
банки били их целью, а доверие общества к власти и ситуации в стране.
Для обывателя потеря сбережений в "проблемном
банке" - личная трагедия, но здравый смысл в этом случае подсказывает
логику - "я рисковал, и мне не повезло" (или "я не знал и
ошибся"). Обыватель проклинает банкиров, судьбу, знакомых, себя, но не
власть, не государственную систему. В следующий раз буду умнее и не буду
рисковать (все узнаю заранее). А главное, его личная трагедия, не находит
общественного отклика, - это его ошибка, его проблема, к закономерностям жизни
отношения не имеющая.
Когда же рушатся самые надежные банки (а движение от
Содбизнесбанка к Альфе идет именно в этом направлении) - тут начинает работать
иной психологический механизм, вызывающий недоверие не к себе и своим расчетам,
а к системе и миру, в котором живут люди. За дни банковского кризиса в самых
бытовых разговорах было сказано столько весьма непечатных слов про Путина и
"эту власть", сколько и близко не говорилось за все последние четыре
года.
4. Чтоб
разъединить их, чтоб лишить их воли
Итак, по сути дела, в течение месяца ситуация в стране
стала резко меняться. Никакого позднего застоя, никакой стабильности - страну
начало трясти. Митинги с драками на Манежной площади; очереди у банков и
обманутые вкладчики; фондовый рынок, превратившийся в игровую площадку уже без
всякой метафоры.
Причем сделано все так, что те же банкиры даже перед
угрозой глобального банковского кризиса, не объединяются, защищая друг друга, а
продолжают спасаться в одиночку. То же и со всеми остальными. Крупному бизнесу
историей с банкротством ЮКОСа дали понять, что ему по-прежнему ни о чем другом
думать не стоит, кроме как об отношении к нему власти и лично ВВП. Для верности
их, а так же биржевых игроков и промышленников помельче, заняли захватывающими
событиями на фондовом рынке. В один день -20%, потом +20%, и тоже в один день.
Потом, после короткой передышки, по новой. Кого на этот раз потянет вниз
очередное угрожающее заявление по ЮКОСу, кто поднимется вместе с ним после
очередного примиряющего заявления (пусть даже и не Самого, а только
замминистра)? Захватывает? Еще как.
Те, кто забрал свои сбережения из банков, - радуются своей
расторопности и ждут, когда потеряют свои деньги остальные лохи. Пенсионеры, у
которых отобрали льготы, ждут, когда что-то отберут у соседей, у которых этих
льгот не было. И все они вместе уже не доверяют государству. Вера во власть,
ставшая основой и экономического роста и социального прорыва в первые путинские
годы, стремительно исчезает, и если на словах вера еще есть, в реальных делах
все общество - от бизнесменов до пенсионеров - уже определилось с позицией:
власти доверять нельзя и тем более нельзя искать логики в ее действиях (да-да,
именно как в старом анекдоте времен позднего застоя: "Логики не
ыщи").
Но не деньгами же едиными, а российское общество состоит
далеко не только из хомо экономикус. Экономические акции и экономическая
дестабилизация - важная составляющая "плана", но недостаточная.
Необходимы удары по государственности российской.
5. Война
Дикий, необъяснимый рейд боевиков по Ингушетии стал
впечатляющим ударом. Боевики хозяйничали на территории "мирного"
российского региона (даже не в Чечне) в течение почти суток, спокойно, по
списку истребляя представителей власти и всех, кого заблагорассудится. Где было
ФСБ ("сообщившее за полчаса"), когда все таксисты в Назрани еще за
два дня знали о готовящемся рейде? Где была армия все это время? Где были все
спецназы, "вымпелы" и "альфы"? Где был президент и министр
обороны? Они, кстати, в это время были на Дальнем Востоке - смотрели учения по
борьбе с террористами. Очень символично. Слишком символично.
Параллельно развивается еще и южноосетинский конфликт.
Российских солдат арестовывают, грабят, унижают - российский генерал бормочет
что-то нечленораздельное. Саакашвили при этом каждый раз активизируется после
визитов в Москву и встреч с "важными людьми в окружении Путина".
Впрочем, кто и с кем встречался и о чем говорил, даже не важно. Важно, что
Саакашвили ведет себя так, будто уверен: никакого реального сопротивления со
стороны России не будет. И вряд ли он делает так только потому, что за ним
стоят американцы. После конфуза в Ираке на них уже нет той надежды. Даже в Баку
это ясно поняли, не могут не понимать и в Тбилиси.
Вслед за бурным июнем июль прошел вполне тихо. Однако
тишина эта крайне тревожная. Натянутая нить уже без рывков, но методично
продолжает натягиваться. Новости у большинства населения вызывают самые смутные
чувства, опросы дают результаты, от которых волосы встают дыбом. Президент
куда-то делся - его будто и нет вовсе. Он ездит на какие-то раскопки, посещает
какие-то предприятия, но основные события в стране происходят без его участия,
а часто и прямо вопреки ему.
Еще недавно авторитет Путина был фантастически высок.
Стоило ему сказать, что государство не заинтересовано в банкротстве ЮКОСа, -
акции компании выросли на 25%. Однако не прошло и двух недель, как со всей
очевидностью обнаружилось, что слова Путина ничего не значат. ЮКОС продолжили
банкротить с новой силой. По авторитету высшей власти и лично Путина был
нанесен сокрушительный удар.
В июле произошли еще два весьма примечательных события:
началась административная реформа в ФСБ и разгромлен Генштаб. Генерала
Квашнина уволить надо было давно, и сама по себе его отставка скорее благо.
Однако нынешний генеральский корпус во многом состоит из людей Квашнина - а,
значит, система управления армией оказалась на время парализована. К тому же и
там вот-вот начнется административная реформа - лучше способа нейтрализовать
армию и придумать нельзя. Далее - по мелочам.
История с переименованием Волгограда в Сталинград
на доске у вечного огня решительно ни для чего не была нужна, а мотивация
"к 60-летию Победы" выглядит издевательской (до 60-летия еще 10
месяцев). Если и был в этом какой-то смысл, то только провокационный - вызвать
раздражение у части общества. Еще больший разрушительный потенциал у истории с
тотальной отменой отсрочек от армии. Какие отсрочки отменят и как это будет
происходить, не знает толком никто, но страна полнится самими мрачными слухами.
Итак, за несколько месяцев властная вертикаль рассыпалась
на глазах, власть потеряла авторитет и поддержку почти во всех слоях общества,
государственное управление дезорганизовано. Подготовительная работа выполнена.
P.S.
Впереди август. "Заговорщики", по специфике своей
психологии - люди, особо внимательно относящиеся к символизму и аналогиям. Судя
по тому, как все стремительнее развиваются события, есть основания и нам не
столь пренебрежительно относиться к журналистским штампам про "проклятие
августа". Очень вероятно, что главный - а, возможно, и решающий - акт этой
постановки запланирован именно на август. За август, разумеется, надо многое успеть.
Но главное - чтоб разъединить их
всех, чтоб лишить их воли - уже сделано.
РЖ
2.06.2004
[1] В который раз, встречая даже в «нормальном» тесте либеральные оговорки, Редакции «Золотого льва» приходится делать уточнение - речь здесь идет не о государстве, а о государственной власти. «Отстранение» от государства - свойство дикаря, на худой конец - идейного анархиста.