А.С. Ципко

 

ЕВРЕЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В РОССИИ[1]

 

Сначала я хотел назвать готовящийся к печати сборник моих публицистических статей «Демократия от лукавых». Уж слишком много хитрости, обмана, корысти было в поступках и действиях вождей нашей антиаппаратной революции. Язык не поворачивается сказать «антикоммунистическая» революция, ибо все ключевые фигуры августовского переворота и по происхождению и по мировоззрению были связаны с героями и идеалами Октября.

Все совершалось как бы понарошку, все имело как будто второе дно. Подлинные цели происходящих перемен очень часто находились в вопиющем противоречии с выдвигаемыми лозунгами.

По крайней мере, я точно знаю, что никто из вождей нашей антиаппаратной революции не стремился всерьез к утверждению в России народовластия, никому из них в голову не приходила мысль допустить тех, кого они презрительно называли «совком», к управлению страной. Речь шла о прямо противоположной задаче, о том, чтобы ни в коем случае «туземцы» (это слово сегодня является синонимом «совка») не определяли судьбы своей страны.

 

Этнический окрас революции 1991 года

 

Это связано с тем, что основными субъектами нашей августовской, 1991 года, революции были прежде всего те, кто пострадал от пресловутого «пятого пункта» и кто считал, что из-за советского государственного антисемитизма он не смог себя реализовать в полной мере в рамках старой системы. Поэтому с самого начала речь шла не о движении к народовластию, что предполагало по определению прежде всего власть большинства, то есть русских, а о реванше тех, кто страдал, о реванше прежде всего еврейской социалистической по убеждениям интеллигенции.

Этническая окрашенность нашей революции проявилась сразу, уже в конце 80-х. Она проявилась при выборе «главных жертв репрессий». Ими оказались не жертвы красного террора, офицеры царской армии, представители образованной России, священнослужители, не жертвы сталинской коллективизации, а соратники Ленина, выдающиеся деятели так называемой «ленинской гвардии». С самого начала героями «Мемориала» были прежде всего жертвы сталинских репрессий 1937—1938 годов.

Как мы помним, в конце 80-х вообще была попытка превратить нашу антиаппаратную революцию в реванш «подлинных ленинцев», в реванш «подлинного марксизма». Помните, еще совсем недавно наши выдающиеся «либералы» и нынешние «антикоммунисты» с синим томиком Ленина в руках учили нас с экранов телевидения подлинному социализму!

Этническая окрашенность нашей антиаппаратной революции проявилась и в подчеркнуто негативном отношении к героям Белого движения. Показательно, что до августа 1991 года, т.е. формально в рамках советской коммунистической системы, было подготовлено много телевизионных передач, посвященных и Добровольческой армии, и Врангелю. После августа 1991 года все эти проекты по реабилитации лидеров Белого движения были упразднены. И это был тоже важный этнический знак происходящих перемен.

Этническая окрашенность нашей демократической революции проявилась и в крайне негативном отношении к русскому патриотизму. Точно так боролись с русским патриотизмом накануне и после Брестского мира ленинцы. В конце восьмидесятых — начале девяностых в демократических СМИ была проведена крупномасштабная пропагандистская акция по развенчанию русского патриотизма как «последнего прибежища негодяев». Делалось все, чтобы оттеснить интеллигенцию с русским национальным сознанием на задворки политической жизни, чтобы дискредитировать каждого, кто пытался совместить происходящее с русскими национальными интересами. Августовская демократическая революция 1991 года была единственной из всех антикоммунистических революций в странах Восточной Европы, где патриотизм был под запретом. И это еще один важный знак этнической окрашенности событий конца восьмидесятых — начала девяностых.

Но если это так, если наша демократия с самого начала этнически окрашена и преследует корыстные цели определенного типа советской интеллигенции, то и мне надо называть вещи своими именами и самому не лукавить. Пора, пока не поздно, называть вещи своими именами. Если смысл всей этой революции состоял в том, чтобы окончательно отстранить народ, и прежде всего русских, от власти и если я с этим не согласен, то нужно и другое название книги. Речь, наверное, сегодня должна идти прежде всего о том, что пора доверить Россию русским. Без этого радикального перелома, наверное, мы никогда не станем демократической страной.

Никаких открытий я не делаю. Всем известно, что во всех наших революциях XX века, и в 1917-м, и в 1991 годах, наиболее активным и деятельным элементом была еврейская интеллигенция. На то было много объективных причин. Она по природе своей более пассионарна, деятельна, обладает поразительной способностью к консолидации. Нельзя не считаться с тем, о чем говорил в интервью с Александром Прохановым Борис Березовский: евреи в силу своего уникального исторического опыта более приспособлены к жизни в эпоху перемен. Нельзя не считаться и с тем, что у нее, у еврейской интеллигенции, было больше причин быть недовольной со­ветской системой после прихода к власти Сталина. Хотя, на мой взгляд, представители ленинской гвардии были более искренни в своих мировоззренческих притязаниях. На мой взгляд, в их поступках и в их выборе этническая корысть заслонялась верой в марксистские, социалистические идеалы. Но, как мне кажется, у их последователей, у организаторов антиаппаратного движения в СССР все было наоборот. Здесь либеральные и демократические ценности в любой критической ситуации приносились в жертву этническим интересам. Речь идет, конечно, об этнических интересах, как они сами их понимали.

 

Революция этнического эгоизма

 

Речь шла о защите еврейских этнических интересов для избранных. Для неизбранных евреев наша демократическая революция уготовила судьбу алиев, живущих и изучающих иврит в фанерных бараках у заборов кибуцев, рассеянных по всей территории Израиля. Сейчас уже всем известно, что жупел мифической «Памяти» был создан не только для дискредитации русского патриотизма, но и для выталкивания миллиона евреев СССР в Израиль в 1990 году.

Все эти обстоятельства и побуждают меня в конце книги коснуться этой больной темы и прояснить в силу моих возможностей эту скрытую сторону и той демократической революции, которая была, и нынешней борьбы за власть, которая ведется в России сейчас. Слабость нашей демократии, сложившегося в России политического режима не только в русском, низком уровне политической культуры, но и в этнической деформации, этнической пристрастности либеральной элиты, которая фактически правит страной. Власть в России не легитимна, не пользуется доверием подавляющей части населения, доверием русских и тюрков, ибо воспринимается ими как чужая власть, как власть избранной нации. Все это серьезно и нуждается, по крайней мере, в прояснении, в публичном и открытом обсуждении. Пора раскрыть всю ложь и фальшь событий, которые были названы «августовской демократической революцией». По крайней мере, надо понять, что новая Россия, построенная на обмане, глупости, этнической корысти нескольких тысяч людей, непрочна, недолговечна.

Все дело в том, и это можно доказать на множестве примеров, что нет ничего более чужеродного ценностям демократии, чем этнический эгоизм, тем более этнический эгоизм в многонациональном государстве. Демократия предполагает прежде всего моральное равенство людей и наций. Этнический эгоизм ставит во главу угла интересы своего и только своего народа, его эмансипацию и его безопасность. Этнический эгоизм не предполагает консенсуса, согласования интересов, он предполагает полную, тотальную победу, полное, тотальное подчинение себе всех других, не своих национальных интересов. Этнический эгоизм действует по принципу «цель оправдывает средства».

Величайший обман и величайшая ложь нашей так называемой августовской революции состояла в том, что белые лозунги освобождения России от коммунизма использовались для укрепления «завоеваний Октября», для окончательного очищения «русской почвы» и от остатков русского национального сознания и от традиций российской государственности, и от «империи». Трехцветное знамя добровольческой армии, которая боролась за «Единую, Великую и Неделимую» Россию, было использовано в августе 1991 года для уничтожения Российской империи.

Если для подавляющей части населения РСФСР, голосующей за Ельцина, идея «суверенитета» означала возвращение к истокам русской истории, возвращение к русским национальным интересам, то для вождей демократического движения борьба за суверенитет была борьбой с российской государственностью, борьбой с русским наследством. И в этом парадокс, сюр всей нашей «антиимперской» революции. Коммунисты-патриоты поддержали беловежский переворот во имя возвращения к русской почве, в надежде воссоздать допетровскую национальную Россию. Демократы добивались распада СССР, доказывали, как, к примеру, сын Елены Боннэр Виктор Шабад, что центральная, союзная власть — это ноль, это дырка от бублика, во имя того, чтобы расчистить почву для окончательного искоренения России и от национальной памяти, и от русского национального сознания. «Демократы» работали тогда как самые беззастенчивые, циничные перехватчики.

В 1981—1988 годы, в начале перестройки, до появления на политической сцене героев так называемого «кружка Сахарова» наши демократы с иронией (и не без оснований) относились к почвеннической идее русского реванша, к идее писателей-почвенников Дмитрия Балашова, Валентина Распутина выделить РСФСР из СССР, создать русскую национальную школу, российскую коммунистическую партию. Тогда те, кто сейчас называет себя «либералами», а в прошлом называли себя демократами, полагали идею суверенитета РСФСР «вздорной», ибо РСФСР является столь же многонациональной республикой, как и СССР, ибо русская культура по природе своей является многонациональной, ибо обособление русской власти от союзной неизбежно приведет к двоевластию в Москве и к гибели страны. Тогда, в начале перестройки, демократы, демократическая интеллигенция в штыки встречала различного рода публикации о кризисе и вымирании русской нации, все публикации о том, что русским в СССР живется хуже всех и т.д.

 

Первые практические шаги – вероломство

 

Но спустя два года, уже в 1989 году, когда демократы увидели, что у них есть возможность захватить высоты власти именно в РСФСР и именно благодаря преобладанию в этой республике русского населения, они перехватывают идею обособления русской республики от СССР, большой России и начинают всячески педалировать почвеннические страсти о кризисе русской нации, педалировать все эти разговоры о том, что русским в СССР живется хуже всех, что им нет никакой пользы от Союза, что если РСФСР выделится из состава СССР, то тогда богатства недр и, прежде всего, нефть и газ, озолотят русских. Тогда в борьбе за власть интеллигентные и образованные демократы, как правило еврейского происхождения, обслуживающие депутатов из «межрегиональной группы», превратились не только в русских почвенников, русских националистов, но и в беззастенчивых популистов, разжигающих огонь обывательских страстей и по поводу иждивенчества прибалтов, и по поводу иждивенчества украинцев, белорусов и особенно народов советской Средней Азии.

Лично для меня это время создания межрегиональной группы и выхода на политическую сцену активных деятелей кружка Сахарова и превращение его жены Елены Боннер в духовного лидера демократической оппозиции было переломным. Именно тогда, где-то между 1989—1990 годами, я осознал, что имею дело с откровенными шарлатанами от политики, имею дело с людьми без чести и совести, которые готовы согласиться со всяким вздором, готовы каждый раз изменять провозглашаемым ими правам и свободам личности во имя захвата власти в стране. Я мог простить Андрею Сахарову все его утопические рассуждения о выстраивании межнациональных отношений по типу игры в кубики. Речь идет об идее Сахарова, что СССР — это пирамида из нескольких десятков национальных кубиков, каждый из которых может существовать самостоятельно.

Андрей Сахаров как физик, как естественник, был очень далек от такой тонкой материи, как национальное сознание и межнациональные отношения.

Но ведь и Леонид Баткин, и Галина Старовойтова, и Гавриил Попов были гуманитариями и прекрасно понимали, что выделение нескольких десятков кубиков из состава межнациональной страны после нескольких веков их совместного существования чревато кровью, новыми бесконечными конфликтами.

И самое главное. Как совместить идею кубиков с принципами демократии, с правом народов на самоопределение? Ведь уже в 1989 — 1990 годы было ясно, что одни республики и народы СССР действительно хотят государственного самоопределения, а другие, напротив, не хотят. Если для прибалтов, грузин государственное самоопределение было мечтой, то для казахов, туркмен, киргизов распад СССР был ущемлением их права, их желания остаться в рамках СССР, в рамках исторической России.

И в наших либеральных СМИ, и особенно в средствах массовой информации на Западе, в США, замалчивается не только тот факт, что беловежские соглашения были государственным переворотом, антиконституционным актом, но и грубейшим нарушением прав народов на самоопределение. Замалчивается тот факт, что противниками распада СССР были не только народы Средней Азии, по этой причине фактический лидер среднеазиатских республик Нурсултан Назарбаев не был приглашен на беловежскую встречу, но и все народы Северного Кавказа и некоторые народы Кавказа.

Распад СССР в той форме, в какой он был проведен так называемыми демократами РСФСР, был насилием над чаяниями аджарцев, абхазов, южных осетин, над чаяниями кабардинцев, ингушей, народов Дагестана и даже над чаяниями чеченцев.

Наши борцы с «советской империей» скорее всего знали, что во время гражданской войны 1918—1920 годов все без исключения горские народы Северного Кавказа, все народы Дагестана были в рядах белого сопротивления и боролись под флагом «Единой, Великой и Неделимой России». Они боролись за Россию, ибо только в рамках единого государства, в рамках империи они могли обеспечить свою безопасность и свое процветание.

Наши «демократы» не в грош не ставили интересы двадцати пяти миллионов русских, которые жили на территории союзных республик и которые боялись распада СССР, боялись оказаться людьми второго сорта в своем собственном доме, в собственной стране. Что-то злое, античеловеческое, даже тупое было в этой жажде разрушить «империю» и сделать больно ее гражданам.

Таким образом, с самого начала речь шла не об утверждении в СССР или в Российской Федерации системы подлинного народного волеизлияния, а о создании режима, удобного во всех отношениях для застрельщиков августовского переворота 1991 года. «Демократическая Россия», как мы помним, активно поддерживала систему Советов до тех пор, пока она помогала ей овладевать шаг за шагом высотами власти. Система советов, система простого парламентского большинства была использована для выдвижения Ельцина на роль Председателя Верховного Совета РСФСР, была использована для провозглашения суверенитета РСФСР, а затем — для объявления всенародных выборов Президента РСФСР.

Но как только всенародно и демократически избранный Съезд народных депутатов РСФСР стал препятствием на пути к осуществлению плана захвата высот в экономике, когда новая демократическая элита оказалась в меньшинстве, она без всяких колебаний, с типично большевистской решимостью переступила через Конституцию, объявила всенародный и демократически избранный Съезд народных депутатов России вне закона, а потом расстреляла его из танков.

Впрочем, цинизм и вероломство отличало «демократическую гвардию» с момента ее появления на политической арене. Люди, которые сознательно стремились к утверждению крупного капитала, к утверждению крупной частной собственности, использовали в ходе борьбы за власть самый дешевый популизм, разжигали уравнительные коммунистические страсти, беззастенчиво играли на слабостях русской души, на зависти к «привилегиям» партийной номенклатуры, на русской жажде расправы. Вспомним, как в те годы Константин Боровой и Ирина Хакамада в знак протеста против бездушия советской власти ходили ставить клизмы и подмывать немощных стариков, обещая им, что при новой демократической власти каждый из них будет доживать свои дни в комфортабельном санатории. Но как только эта их власть, не без помощи советских стариков, наступила, они, наши демократы-человеколюбы, запели другие песни. Они сказали старикам, что государство — не собес, что каждый из нас — кузнец своего счастья, что каждый умирает по-своему.

Конечно, вся эта история с «взяточничеством» Егора Лигачева была чистейшей липой, чистейшей провокацией. Примечательно, что как только разоблачители «взяточничества» и «лихоимства» партийной номенклатуры выполнили свою грязную работу, они, как типичные киллеры, были устранены с политической сцены. Недавно я столкнулся с Тельманом Гдляном на Новом Арбате у входа в ресторан «Прага». Невзрачный вид, растерянное, смятое лицо ничтожной личности. И эти люди были героями нашей «революции».

Вот такая история. Наши демократы признавали только такие права личности и права народов, такие демократические институты, которые обеспечивали им продвижение к власти. Но они мгновенно, без всяких колебаний переступали через демократические ценности, через демократические свободы, как только они приходили в противоречие с их интересами, угрожали их власти.

 

Все тот же большевизм

 

В (этой) книге… достаточно много говорится о большевизме наших «демократов» и «либералов». Конечно, все наши события последних пятнадцати лет — это классическая иллюстрация к иезуитскому, марксистскому и большевистскому «цель оправдывает средства». Политики, красные до мозга костей, люто, как и их отцы и деды, ненавидящие и Корнилова, и Деникина, повели наши массы под трехцветным знаменем белой, добровольческой армии. Большего цинизма, большего надругательства над честью и добрым именем России трудно придумать. Православный обновленец Глеб Якунин в монашеской сутане взывает к памяти героев большевистской Красной Пресни. И это не постмодернизм, не нарочитая идеологическая всеядность. В кабинетах вождей нашей демократической революции я встречал бюстики Ленина, семисвечник древней Иудеи, иногда они даже стояли рядом, символизируя единство большевизма и еврейства. Но никогда в кабинетах вождей нашей августовской революции я не встречал ни православного креста, ни портрета Корнилова, Деникина или Врангеля. О Колчаке я не говорю, ибо он был монархист и воевал не под трехцветным, а под монархическим знаменем.

Наша демократия, победившая под трехцветным, «белым», антикоммунистическим знаменем, не поставила и, со­ответственно, не решила ни одного вопроса, характерного для антикоммунистических революций. Не был поставлен вопрос о правовой и идеологической преемственности с докоммунистической Россией, о преемственности с Россией Учредительного собрания и Государственной Думы. Не был поставлен вопрос о реституции, хотя бы в теоретической плоскости, хотя бы о реституции собственности на землю, экспроприированной у крестьян в ходе коллективизации. Не был поставлен вопрос об оценке, о реабилитации героев национального антикоммунистического сопротивления и, прежде всего, о реабилитации и вождей и участников белого сопротивления. Примечательно, что социалист, борец за права евреев-«отказников» Андрей Сахаров, обладавший иммунитетом, как академик, как видный советский ученый, был возвеличен, назван новой властью «совестью нации», а православный русский патриот, антикоммунист Александр Солженицын сразу же после приезда в Россию был предан забвению и посрамлен как «реакционер», как «русский националист». Наверное ни в чем так явственно не проявился национальный эгоизм новой правящей элиты, как в целенаправленной, тихой и упорной дискредитации героя антикоммунистического сопротивления, русского патриота Александра Солженицына.

Человек, который во многом подготовил победу демократической оппозиции, который сыграл решающую роль в разоблачении ГУЛАГа, в разоблачении преступления большевиков, оказался чужим, лишним в посткоммунистической России. Более того, либеральные СМИ в типично советской манере клевещут на великого русского писателя, русского патриота, обвиняют его в антисемитизме, в черносотенстве и всех других смертных грехах.

Не может быть сомнений. Уродство нашей демократической революции, уродство созданного ею режима, уродство наших экономических реформ и, прежде всего, нашей приватизации вызвано корыстными, эгоистическими интересами ее творцов, вызвано пристрастиями и страхами советской социалистической еврейской интеллигенции.

Не может ничего конструктивного и прочного создать революция, которая совершается ничтожным меньшинством, несколькими сотнями интеллектуалов во имя их собственных, эгоистических интересов, во имя того, чтобы какое-то время покуражиться, оттянуться и открыто плюнуть в лицо тем, кого давно и люто ненавидишь. Не могут, не готовы к созиданию, независимо от их умственных способностей, люди, для которых русские, подавляющее большинство населения, являются «туземцами», неким скопищем неполноценных людей. Не готовы к созиданию в России интеллектуалы, которые воспринимают основные, фундаментальные устои России — и российскую православную церковь, и российскую православную культуру, и традиции российской государственности, и традиции русской воинской славы, и геополитические завоевания России, — как нечто враждебное себе, как вызов собственному «я»

И в этом глубочайшее противоречие этнических революций в многонациональном государстве. Победивший этнос, к тому же малочисленный, чтобы расчистить для себя, для своего духовного комфорта политическое, культурное и идейное поле, наступает на мозоль, подавляет, подрывает святыни всех других этносов, в том числе и самого многочисленного, государственно-образующего этноса. Яркий тому пример — жестокое сопротивление либеральной еврейской интеллигенции попыткам ввести в школе факультатив по русской православной культуре. Срабатывает инстинкт восприятия православия как главной угрозы своей безопасности.

 

Откровения Коха и честность Чубайса

 

Кстати, само поведение творцов наших «демократических перемен», творцов наших реформ является вызовом здравому смыслу, своего рода садомазохизмом. На всем, что делают и творят в России в последние пятнадцать лет представители советской, сейчас либеральной еврейской интеллигенции, лежит печать какого-то морального и умственного вырождения, печать мертвечины.

Я понимаю, что русофоб Альфред Кох не мог и не хотел ничего сделать полезного для России. Кстати, сам тот факт, что Ельцин отдал всю реальную экономическую власть в России не просто специалистам с еврейской кровью, то есть всецело представителям одной нации, а русофобам, русоненавистникам, является еще одним свидетельством того, что он был и является вырожденцем. Не мог Борис Ельцин, который вел слежку за всеми своими приближенными, не знать о национальных пристрастиях, об «антиимперских», антирусских настроениях «молодых реформаторов».

Но вернемся к Коху. Понятно, что Альфред Кох, который считает, что участь России печальна, что Россия никому не нужна, что ее ждет развал и распад на несколько десятков государств, не мог, будучи вместе с Чубайсом организатором приватизации, совершить нечто полезное для России. Чудес не бывает. Сознательно или бессознательно команда реформаторов во главе с Гайдаром работала только на разрушение российской экономики и российского государства. Я не убежден, что если бы в 1993 году пришли к власти патриоты, то экономическая ситуация в стране была бы лучше, чем сейчас. Но здравый смысл подсказывает, что недоучившиеся экономисты типа Чубайса и Коха, да к тому же люто ненавидящие Россию и русский народ, не должны были быть допущены к руководству страной и ее экономикой.

Но я о другом, не о патологической русофобии ведущего члена правительства Виктора Черномырдина Альфреда Коха. Ведь когда он, Альфред Кох, на первый взгляд здравый человек, рассказал русской радиостанции в США (ДУМНВ) о том, что он на самом деле думает о России и русских людях, которые, с его точки зрения, «уже не в состоянии ничего сделать», то он, наверное, отдавал себе отчет, что его и в России и в мире воспринимают как соратника Егора Гайдара и Анатолия Чубайса, отдавал себе отчет, что он раскрывает миру не просто свой образ мышления и свое личное отношение к стране, в которой он живет, а философию и мирочувствование всей своей команды, по крайней мере своего близкого друга Анатолия Чубайса. Не мог Альфред Кох не понимать, что своими откровениями он наносит урон и своей команде, и репутации совершенных ими реформ. Не мог Альфред Кох не понимать, что он говорит не только от своего имени и от имени российских реформаторов, но от имени своего еврейского народа, к которому он, как и Анатолий Чубайс, принадлежит по матери.

Как показал Леонид Радзиховский в своей статье, опубликованной в мае 1995 года в нью-йоркской «Новой русской мысли», почти все члены правительства Гайдара являются евреями согласно законам государства Израиль.

Но, как оказалось, Альфреду Коху было важно только оттянуться, было важно сказать вслух скрытое, сокровенное, на остальное наплевать, наплевать даже на то, как скажется его откровение на репутации, на будущем его друзей, на их деле, на репутации нынешних русских евреев.

Беда русских, многих русских состоит в том, что у них нет национального сознания, нет сознания того, как скажутся их слова, их поступки на достоинстве и чести их народа. Но ведь у евреев есть, всегда было это чувство ответственности за судьбу своего народа. Скорее всего, Альфреду Коху наплевать и на русских, и на евреев, и на всех на свете. Ему важно почувствовать себя сверхличностью, которая имеет право на все.

Но самое страшное во всей этой истории состоит в том, что отмороженными, лишенными элементарного чувства самосохранения оказался не только сам Альфред Кох, но и его друзья, лидеры СПС. Партия, которая многими в России воспринимается как выразительница интересов еврейской интеллигенции, которая официально является мостом между мировым еврейством и еврейской общиной России, которая, прежде всего, финансируется еврейским капиталом, в частности, ЮКОСом Ходорковского, Шахновского и Невзлина, на предстоящих выборах делает начальником штаба русофоба Альфреда Коха.

Можно, конечно, ни в грош не ставить мнение и достоинство ста миллионов русских, которых публично оскорблял Альфред Кох, но все же нельзя совсем терять голову. Не все же они «зомбированные идиоты», как недавно сказал о русских, желающих поражения США в Ираке, один из наиболее авторитетных либеральных политологов. Найдется же кто-нибудь, кто скажет, что дальше так нельзя, что не имеет права партия русофобов, антирусская партия управлять Россией, что с этим пора кончать.

Найдутся же когда-нибудь люди, которые соберут, поставят рядом все эти факты публичного надругательства над достоинством русского народа, учиненные нашей советской (теперь она называет себя либеральной) интеллигенцией, и всем станет страшно, и все поймут, с какой властью мы имеем дело в России. «Туземцы», «дебилы», «страна Иванов-дураков», «дебил-класс», «люди, которые не хотят и не умеют работать», «зомбированные идиоты». Вот слова, которые вырываются иногда без всякого повода из подсознания людей, которые считают себя элитой и не скрывают свое еврейское происхождение. Еще раз спрашиваю: может ли что-нибудь полезное и доброе сделать для России элита, которая так презрительно судит о народе, которым она управляет?

Видит бог! Есть в этой, какой-то животной, зоологической русофобии нашей, по преимуществу еврейской, элит! что-то болезненное, смертельно опасное. Но не может же это беспредел, беспредел самодовольной наглости продолжаться до бесконечности.

Как может быть, чтобы в стране, которая, якобы, называется демократической, где, якобы, демократическим путем всенародно избирается Президент, где демократически избирается парламент, губернаторы и т.д., правила группа отвязанных молодых людей и при этом открыто заявляла, что она ни в что не ставит ни эту страну, Россию, ни ее народ и собираете делать ему больно.

Это может происходить только тогда, когда все эти демократические институты являются бутафорией, фиговым листком, прикрывающим всевластие антирусской олигархической диктатуры. Такого рода власти никогда в истории не было. Ибо олигархи, которые присваивали себе власть в древнегреческом полисе, ощущали себя греками и уж непременно выражали и защищали ценности своей греческой цивилизации. А тут мы имеем дело с олигархами, для которых страна Россия остается чужой территорией, чужой страной, где они живут и работают вахтовым методом.

Наши красные патриоты не правы, когда говорят, что режим, установленный Ельциным в России, является колониальным. Когда есть колония, то туземцы знают, с чем имею дело, знают, кто у них забрал их национальное достоинство и национальную независимость. А тут, в России, природа чужой господства не видна, не очевидна. О наличии «вашингтонской обкома партии», правда, говорят все. Но я думаю, при случае можно доказать, что наши евреи-либералы используют вашингтонскую карту только в качестве «крыши», в качестве авторитета, к которому можно прислониться. Хочу разочаровать американцев и самовлюбленных англосаксов. Наша так называемая «либеральная элита» не очень высокого мнения и о «туземцах» Соединенных Штатов Америки. Презрительное отношение нашей либеральной элиты к личным качествам нынешнего президента США является тому свидетельством.

Когда Анатолий Чубайс прямо с экранов телевидения — я имею в виду его недавнее интервью Андрею Караулову — говорит, что «мы управляем страной и будем ею управлять», когда он говорит, что «мы делали больно и будем делать больно», то он, несомненно, провоцирует драку, большую драку.

Ведь не может он, Анатолий Чубайс, не знать, что он в России воспринимается русскими и всей национальной интеллигенцией как олицетворение враждебных стране сил. Ведь не может он не понимать, что когда он говорит, что мы будем «делать больно», то он невольно воспринимается как насильник, как палач, как зло, с которым нужно бороться. Наверное, понимает. Но, наверное, Чубайсу, как и его другу Коху, хочется еще раз продемонстрировать, что их власть, власть тех, кто вместе с ними составляет «мы», ничем не ограничена, что она беспредельна, ненаказуема, что им наплевать, что думают о них управляемые ими «туземцы».

Но кто такие эти самые «мы»? Партия реформаторов, СПС, которую возглавляет Анатолий Чубайс? Но ведь СПС, как и в свое время «Демократический выбор России», поддерживает всего семь, максимум десять процентов населения! Какое имеет право партия абсолютного меньшинства управлять страной, да к тому же делать ей больно?

Когда я читаю чистосердечные признания Альфреда Коха о его ненависти к России как к государству, которое «никому не нужно», когда он говорит мне, что я принадлежу к породе неполноценных людей, когда я вижу на экране телевизора Анатолия Чубайса, который тычет мне в лицо пальцем и говорит мне, что я управлял тобой и буду управлять, когда я узнаю, что кошелек «семьи» за двести миллионов, за украденные у государства, у народа деньги покупает английскую национальную футбольную команду «Челси», просто так, для того, чтобы показать и русским и англичанам, что они «говно», что они и их достоинство ничего не стоят, то у меня закрадывается в сознание страшная мысль. А зачем было побеждать в Великой Отечественной войне, зачем было гибнуть миллионам, десяткам миллионов русских и нерусских людей. Во имя того, чтобы мной и моим народом правили Анатолий Чубайс и Альфред Кох и говорили мне прямо в лицо, что принадлежу к нации «зомбированных идиотов» или сам являюсь «зомбированным идиотом», во имя того, чтобы несколько сотен, всего несколько сотен людей могли публично выражать свою ненависть к России и к русским?

Зачем нужна многомиллионная Россия, которая комфортна всего лишь для нескольких десятков тысяч людей, которые принадлежат к партии евреев-либералов и пользуются основными результатами демократической революции?

Конечно, была великая, действительно великая победа. Но самого главного нам эта победа не дала. Ни национального сознания, ни национальной солидарности. Наши новые хозяева, которые обещают нам делать «больно», потому и ведут себя так нагло, что знают, что русские ни на что не способны, кроме как рисовать антисемитские картинки в газете Проханова, не способны ни к консолидации, ни к защите своих интересов.

Кстати, либералы и не скрывают, что они победители, а мы, русские патриоты, побежденные. Они прямо говорят, что все эти разговоры о России и русском достоинстве, о русской державности всего лишь «реванш проигравших» или, как сказала мне Ирина Хакамада, все это от «комплекса неполноценности».

Ведь надо смотреть правде в глаза. Мы не проиграли немцам, но проиграли внутренним врагам, тем, кто ненавидит нас, «туземцев», наверное больше, чем фашисты. Немцы, кстати, как и татары, не покушались на нашу религию, не покушались на РПЦ, не покушались на нашу мораль и устои. А новые хозяева России, как только они пришли к власти в 1991 году, начали кампанию по дискредитации православия как «тупиковой», «реакционной» религии, начали и продолжают кампанию по дискредитации нашего православного клира как мздоимцев и разложившихся людей.

Иногда стоит впустить в сознание безумную мысль, чтобы она высветила нам безумие нашей ситуации. Казалось бы, не колония, никем не завоеванная страна. Но нельзя пробить для школьников даже факультативов о родной православной культуре.

 

Кастрация России

 

Правда, которую открыл публично всей России Анатолий Чубайс, может иметь только одно объяснение.

В результате сентябрьского переворота 1993 года в стране окончательно захватила власть группа интеллектуалов нерусского, как она сама себя называет, еврейского происхождения, которая относится к русским как к чужим, к породе неполноценных людей, а к их государству — как к исчадию ада, к империи русского великодержавия, как к источнику реакции.

Кстати, в одной из политических деклараций СПС, партии воинствующей русофобии, прямо говорится, что русская, суверенная транскрипция национальных интересов неизбежно не только противоречит, но и угрожает демократическим устоям современной цивилизации.

А потому те, кто захватил власть в России в 1991 году, считают своим долгом, своим призванием изменить, модернизировать сознание коренного населения и, соответственно, кастрировать сущность этого государства.

Эта программа-минимум нашей еврейской либеральной элиты на разных этапах последней русской революции формулировалась по-разному. Еще накануне распада СССР Елена Боннер и один из организаторов «Московской трибуны» Владимир Библер говорили и писали, что новую демократическую Россию надо строить с нуля, что нам нечего взять от русского прошлого. В это же время, как я уже упоминал в своей книге, Леонид Радзиховский говорил, что для строительства демократической русской республики необходимо не только покончить с империей, но и произвести целиком и бесповоротно полную демилитаризацию, полную деидеологизацию России. Сейчас евреи-либералы идут еще дальше в своих планах переустройства России. Сейчас ставится задача целиком изменить «цивилизационный архетип», «цивилизационный вектор» России и русских.

Когда-то эту этническую, национальную правду всей нашей демократической революции открыл мне, выразил вслух мой знакомый после августовского переворота 1991 года. Тогда он сотрудничал с Галиной Старовойтовой. На мое замечание (мы сидели рядом на заседании общественного совета на второй день после поражения ГКЧП), что опять, как в 1917 году, евреи играют непомерно большую роль в происходящих событиях, он ответил; «Саша, Россия — это слишком серьезная вещь, чтобы ее доверять русским».

 

Демократический цинизм

 

Правда, к тому времени, к августу 1991 года, смысл и значение нашей демократической революции мне открылся во всем своем неприглядном цинизме. Мне, как выяснилось, совсем наивному либералу и демократу, верящему в честное соревнование идей и мыслей, к этому моменту уже несколько раз делали «больно». Тогда, в августе 1991 года, я уже понимал, что в новой России у меня, как у веховца, как у либерального патриота, нет никакого политического будущего. Стоило мне в мае 1990 года пойти на первый канал на передачу Рыбаса, посвященную будущему России, и оказаться в одном кадре вместе с тогда уже одиозным Александром Прохановым, и я уже был приговорен на политическое прозябание.

И самое странное, для меня странное. И в том кадре, и своей перестроечной публицистике я выступал в роли активного оппонента Александра Проханова, критиковал его призывы вернуться к сталинской мобилизационной экономике. Тогда, в той передаче Рыбаса, название ее я уже забыл, я выступал в роли российского либерала, а Проханов — в роли российского консерватора. Но этого участия с Прохановым и Рыбасом в одной передаче было достаточно, чтобы был поставлен крест на моей политической карьере. Когда я был выдвинут той же весной 1990 года кандидатом в депутаты Съезда народных депутатов СССР на освободившиеся два мест одно из них стало вакантным в связи со смертью Сахарова еврейская интеллигенция Москвы сделала все возможно чтобы не допустить моего избрания. Все было сделано топорно, вероломно, по-советски, но, в конце концов, эффектно». Накануне обсуждения кандидатур, выдвинутых на Президиуме АН СССР в депутаты, в газете «Аргументы и факты» была опубликована статья корреспондента газеты с очень типичной, знаковой еврейской фамилией, в которой перечислялись несколько жильцов дома ЦК КПСС по улице Димитрова. Среди первых фамилий была указана и моя. По логике организаторов этого компромата, кандидат в депутаты не имел права получать квартиру от ЦК КПСС. К этому же собранию одним из сотрудников Института научной информации, активным молодым человеком с еврейской внешностью, был подготовлен доклад, в котором перечислялись все ссылки на Карла Маркса, содержащиеся в моей докторской диссертации. Конечно, этот активный молодой человек, занявшись моей научной деятельностью, забыл сказать, что моя книга, опубликованная на основе текстов диссертации в 1983 году, была осуждена как антимарксистская, что если бы не Петр Николаевич Федосеев, который заступился за меня, я был бы тогда исключен из партии.

Но тогда эти два «компромата», выпущенные против меня, как ученого, «оступившегося» на российском патриотизме, не сработали. Моя кандидатура осталась в списке для голосования, и тогда в бой пошла тяжелая артиллерия. У входа в комнату для голосования академиков сел Георгий Арбатов и агитировал членов Академии вычеркивать из бюллетеня меня и оставлять Савицкого. Об этом мне рассказал Олег Богомолов по возвращении в Институт после процедуры голосования. Кстати, тогда и тяжелая артиллерия в лице Георгия Арбатова не помогла. И в ход была пущена крайняя мера. Бюллетени по результатам голосования не были признаны действительными якобы из-за нехватки кворума со стороны членов общественного совета по избранию в депутаты от АН СССР.

 

Еврейская солидарность

 

Вся эта история с блокировкой моего прохождения в депутаты Съезда народных депутатов СССР является классическим примером исключительной еврейской организованности, еврейской солидарности в достижении своих целей. Ведь ничего случайного не бывает. Должен был быть человек или группа людей, которые решили, что Александр Ципко ни при каких условиях не может быть политической фигурой, что он опасен как «антисемит». Ведь все эти еврейские специалисты по русским душам прекрасно знали, что по крайней мере юдофобией я никогда в жизни не страдал и не страдаю, что я никогда не был врагом еврейского народа. Чего нет, того нет. Я, как одессит, не люблю, когда меня откровенно обманывают, когда вешают лапшу на уши или когда унижают, ставят в неравные условия. И не больше. Но, как одессит, выросший в еврейской среде, сохраняю самые добрые чувства ко всем своим друзьям-евреям, ко всему, что сделали для меня мои учителя и профессора-евреи. Но раз я уже рискнул писать на эту взрывоопасную тему, то должен сказать самое главное Нынешние московские евреи-либералы, которые празднуют свою победу напоказ, перед камерами телевидения, и которые снисходительно, с улыбкой рассуждают о пороках «русского архетипа», имеют мало общего с теми евреями, которые окружали меня в послевоенной Одессе, в конце сороковых, в пятидесятые. У мам-евреек, которые меня кормили после техникума вместе со своими чадами (к тому времени я уже был практически сирота), на лице было все: и отпечаток трудной жизни, борьбы за выживание, и пережитой трагедии, и участие к другим, и сдержанная, ненавязчивая рассудительность. Но не было ни искрящейся самонадеянности, ни властного поучительного тона нынешних «хозяев жизни». Не было ни чего, чем обращают сейчас на себя внимание «комиссары» либеральных реформ.

Но тем не менее кто-то должен был определять, почему одни русские «герои перестройки», к примеру, Юрий Афанасьев, или Николай Шмелев, или Юрий Рыжов, могут быть депутатами, а другие «герои» русского, славянского происхождения ими стать не могут по определению. Ведь в момент избрания кандидатов в депутаты я был не просто популярным публицист, но и один из трех официальных основателей новых, демократических «МН». Но, как я знаю, Егор Яковлев и шагу не сделал, чтобы поддержать меня, мою кандидатуру. Почему я подходил тогда на роль основателя самого популярного демократического издания, но не подходил на роль депутата от академической общественности?

Какой влиятельной фигурой должен был быть мой политический противник, чтобы заставить главного редактор. «Аргументов и фактов» Старкова в нужный день опубликовать против меня компромат, чтобы найти волонтеров, готовых выискивать цитаты Карла Маркса в моей давней диссертации, чтобы, в конце концов, заставить унижаться уважаемого Георгия Арбатова и, как портье, просить входящих, чтобы они за меня ни в коем случае не голосовали.

Несомненно, еврейская солидарность и еврейская организованность и целеустремленность — это уникальный феномен человеческой цивилизации. Он еще уникален и тем, что все эти качества в наших уже перестроечных условиях проявили люди, которые были евреями лишь отчасти, в лучшем случае по материнской линии. Надо помнить, что августовская революция 1991 года отличается от Октября не только своими целями, содержанием, но и этническим качеством своих основных героев.

 

Яковлев и Боннер

 

Субъектами революции 1991 года были дети и внуки Октября, евреи от смешанных браков. Тайное имя моего личного врага и преследователя, окрестившего меня «антисемитом», назвал мне Александр Николаевич Яковлев. Он, как мой шеф, руководитель международного отдела ЦК КПСС, который втайне симпатизировал моему антимарксизму и который сам считал учение о коммунизме шарлатанством, конечно, благоволил ко мне и желал мне политической карьеры, особенно после распада СССР. Поэтому он очень удивлялся, почему я не могу врубиться в новую ситуацию, почему я не могу понять, что от меня требуется в новых условиях для моего же блага. Тем более что Галя Старовойтова давала мне несколько раз шанс образумиться и стать в общий «демократический строй». Но об этом потом и отдельно. Как-то, когда мы были вместе с Александром Яковлевым в командировке в Ватикане по приглашению папы римского, он завел со мной очень осторожный разговор о достоинствах еврейского народа.

Еще со времен совместных вечерних посиделок в ЦК КПСС он знал, что никаких пристрастий, тем более негативных, к евреям у меня нет. Народ как народ. Есть и достоинства, но есть и недостатки, особые еврейские заморочки. Всем известно, что в еврейской Одессе никакого антисемитизма после войны не было.

И на этот раз, было это в начале февраля 1992 года, Александр Николаевич завел со мной разговор о природном уме и интеллигентности евреев, что с ними приятно и хорошо работать. Хотя у него в аппарате никогда евреев не было. Но и на этот раз я не врубался в тему и ушел от нее.

Но уже спустя несколько месяцев, в июле 1992 года, когда я, будучи приглашенным профессором университета в Саппоро, встречал на аэродроме Александра Николаевича, прибывшего в Японию на научную конференцию, он сразу, сходу, уже у трапа самолета, начал со мной разговор о моем «антисемитизме». Начал с рассказа о том, что у меня в России дела плохие, что Елена Боннер объявила меня «самым опасным антисемитом», что в какой-то телевизионной передаче Юрий Черниченко сказал, что «Ципко является стыдливым антисемитом», или же, что Галина Старовойтова назвала меня «сотрудником КГБ». Речь шла о том, чтобы я более серьезно отнесся к этим обвинениям и подумал о своей репутации.

Что я мог ответить на это странное вступление в беседу? Сказал главное. Что никогда я не давал какого-либо повода для обвинений меня в том, с чем нормальные люди связывают понятие «антисемитизм». Но я убежден, что демократы, а на самом деле — необольшевики, многие из которых являются евреями по происхождению, сыграли активную роль в распаде СССР и в разрушительных реформах, и это вызывает у меня от них отторжение и не дает мне возможности быть с ними, поддерживать их. Я уже тогда объявил Яковлеву, что, как только вернусь в Москву, сниму с себя полномочия соучредителя «МН». И, конечно же, сказал Яковлеву, что я думаю о Елене Боннер и ее роли в разрушении СССР.

Александр Яковлев открыл мне то, о чем я давно догадывался, открыл, что я, как публицист, как человек, могущий влиять на общественное мнение, неудобен, нежелателен для новой, по преимуществу еврейской элиты, которая пришла к власти в 1991 году.

 

Еврейского заговора нет

 

Был и остаюсь неудобен, потому что больше, чем другие, вижу эгоистическую, корыстную подоплеку и нынешнего, нового режима, и действий, поступков его основных субъектов. Ну не могу я, убей меня Бог, согласиться с тем, что интересы абсолютного меньшинства выше и важнее интересов абсолютного большинства, то есть славянского населения России, интересов русских. Что означает сегодня стать частью либеральной элиты? Означает соучастие в преступлении против своего народа. И не меньше. Трагедия евреев и, наверное, еврейской истории состоит в том, что они не любят открыто, публично заявлять о своих интересах и их публично отстаивать. Ведь все было бы просто и ясно, если бы мы, вместо декларации о «строительстве гражданского общества», о правах и свободах личности начали бы всерьез говорить об интересах и безопасности народов нашей многонациональной страны, в том числе и об интересах и безопасности русских евреев, всех тех, кто считает себя евреями, имеет еврейскую идентификацию.

Конечно, надо смотреть здраво на вещи. Никакого еврейского заговора нет. Если бы евреи действительно были так всесильны, так дальновидны и так могущественны, как об этом говорится в различного рода книгах о «еврейском заговоре», то тогда не было бы ужасов Холокоста, ужаса Освенцима, гибели миллионов людей. Если бы был заговор, то тогда Елена Боннер была бы более осторожна и не позволяла бы себе в компании незнакомых людей, в начале 90-х, на вечерних посиделках в Иерусалиме у Анатолия Кузнецова хвастать тем, как она сама «развалила империю». Ни Альфред Кох, ни Анатолий Чубайс, ни даже Владимир Гусинский не годятся на роль участников серьезных заговоров.

В целом в этой нынешней культуре «политкорректности» есть что-то противоестественное. Можно говорить о слабостях, о просчетах, о дефиците чувства ответственности всех народов, кроме еврейского. Пишутся у нас в России на полном серьезе толстенные книги о порочности «русского архетипа», но никто, кроме Солженицына, не пытается осмыслить уроки массового участия русских евреев в создании одного из самых античеловечных режимов в истории человечества.

Факт остается фактом. Всемогущих народов, способных целиком контролировать свою судьбу, нет. Нет «избранных» народов. Это миф.

Никакого заговора нет. Просто у евреев есть исключительная способность использовать все возможные средства для защиты своих национальных интересов, для обеспечения гарантии своей безопасности. Надо смотреть правде в глаза. В начале перестройки у русских почвенников, у русских патриотов были позиции сильнее, чем у советских западников, советских шестидесятников, чем у евреев-интеллектуалов. Но русские патриоты умудрились проиграть все, пустить по миру все. Классический пример тому — вся эта позорнейшая история с ГКЧП. Правда, евреи, как видно на примере истории России, всегда стремятся расширить условия, политические условия для реализации своих преимуществ в борьбе за выживание. Когда это можно сделать в честной борьбе, они предпочитают честный выигрыш. Но когда выиграть честным путем невозможно, как это было во всей моей истории с прохождением в депутаты, они используют систему «компромата», обмана, провокаций и подлости.

Речь, конечно, не обо всех евреях. Не будет русский еврей и в широком смысле русский патриот Григорий Померанц заниматься поиском «компромата». Если он выражает и защищает свои национальные интересы, то только своим трудом и эрудицией.

 

Евреи и демократия

 

Что же касается политизированных евреев, принимающих участие в ломке истории, в революциях, то у них, как показал наш русский двадцатый век, нет никаких сдерживающих начал в достижении своих целей. Разговоры о демократичности еврейской интеллигенции являются большим преувеличением.

По крайней мере, активная поддержка значительной, подавляющей частью русских евреев советской власти, откровенно попирающей все основные ценности человеческой цивилизации, попирающей частную собственность, религию, мораль, закон, говорит о многом. Лично я не нахожу у русских евреев каких-либо преимуществ по сравнению с русскими в отношении развитости демократических чувств и уважения к закону.

Никакой преданности идеалам демократии, идеалам гражданского общества по крайней мере у нынешней правящей либеральной еврейской элиты нет. Есть полный прагматизм, есть умение использовать демократические процедуры для достижения своих национальных целей. Это прекрасно, блестяще доказал Анатолий Чубайс, переизбрав Ельцина на второй срок. Есть умение действовать на опережение, чувствовать новую ситуацию. Об этих преимуществах евреев много и умно говорил Борис Березовский в своем интервью Александру Проханову.

Но нет никакой преданности демократическим идеалам. Нет. По крайней мере нашим евреям-либералам, в отличие от Иисуса Христа, очень трудно дается идея моральной равноценности каждого народа, каждой личности. Идея свободы личности дается. А идея моральной равноценности каждой личности не дается.

Есть желание взять реванш за поражение своих дедов, представителей ленинской гвардии, в борьбе за власть. Показательно, что сейчас реальная власть в стране сосредоточена в руках у внука комиссара-интернационалиста, который, как известно, своего сына назвал Сталиным, чтобы избежать репрессии. Есть желание отомстить номенклатуре за прежний государственный антисемитизм, за все эти муки и унижения, связанные с пресловутым «пятым пунктом».

Понятно, что русские евреи, которые пережили дискриминацию пресловутой «черты оседлости», пережили геноцид, учиненный немцами на оккупированных территориях, пережили сталинскую «борьбу с космополитизмом» и многое другое, что заключено в понятии «еврейская доля», не могут быть сентиментальны. Они, в силу своей истории, не могут не быть озлоблены, не могут не относиться подозрительно ко всему, что связано для них с понятием «царская Россия». Народ, который долгое время живет на грани жизни и смерти, не может быть сентиментальным, не может быть разборчив в средствах достижения своих целей. Хотя назовите мне хоть один народ, который был бы разборчив в достижении своих целей перед вызовом уничтожения.

Нынешние русские евреи-политики защищают демократию до тех пор, пока она защищает их национальные интересы. Но как только возникает угроза их власти, они легко переступают через закон и говорят, как многие из них накануне сентябрьского 1993 года переворота Ельцина, что «демократия должна себя защищать». В 1917 году евреи — руководители Петербургского совета — тоже говорили, что «революция должна себя защищать». Но речь всегда, и в 1917, и в 1991. и в 1993 году шла только о защите своей, уже завоеванной власти, о защите возможности доминировать на всем политическом пространстве, о защите и укреплении своей еврейской безопасности. Отсюда и чудеса консолидации, собранности, умения в нужную минуту принять нужные решения.

Я боюсь быть категоричным, тем более в такой сложной и щекотливой теме, как евреи и еврейский вопрос в посткоммунистической России. Моя задача состоит только в том, чтобы обнажить эту тему, сделать ее прозрачной и предметом публичного обсуждения. Это нужно прежде всего для оздоровления политической ситуации в стране.

Но у меня складывается впечатление, что до тех пор, пока высоты власти будут находиться в руках евреев-политиков, у либеральной еврейской элиты, ни о какой демократии в России не может быть и речи. Евреи-политики не заинтересованы в том, чтобы с помощью демократических процедур была выявлена воля подавляющего большинства населения страны, и прежде всего воля преобладающих русского и тюркского населения России. Все дело в том, и об этом прямо говорится в документах еврейской СПС, что понимают и выражают подлинные национальные интересы в стране только те, только абсолютное меньшинство, которое голосует за СПС, за либеральные программы. Остальные же, речь идет о 90 процентах населения, согласно представлениям идеологов нашего либерализма, являются носителями «архаичного», «консервативного» и даже «реакционного» русского архетипа. Согласно этой точке зрения, не может быть никакой речи о демократии в России до тех пор, пока русское большинство является представителем «архаики», выражает традиционные «русские амбиции», выражает «державнические настроения». В лучшем случае может идти речь о сохранении нынешнего статус-кво, о сохранении нынешней «бутафорской» или «управляемой» демократии, ко­торая оставляет высоты власти у еврейской интеллигенции.

Наша либеральная элита признает только ту демократию, которая дает, как говорили в советские времена, партийные результаты, работает на ее специфические, групповые интересы.

Я помню свой спор на эту тему, спор о возможности настоящей, подлинной демократии в России с Женей Альбац в начале мая 1993 года, когда всем была очевидна опасность новой гражданской войны. Достоинство Жени Альбац состоит в том, что она все эти годы, начиная с конца восьмидесятых, выражала интересы и взгляды радикальной, еврейской, как она считала, демократической интеллигенции в предельно жесткой, комиссарской форме. Столкнулись мы с ней в приемной главного редактора «МН» как раз в тот момент, когда я за минуту перед этим отдал Виктору Лошаку свое заявление о сложении с себя полномочий соучредителя газеты. Речь, естественно, зашла о конфликте Ельцина с Верховным Советом и о том, какова в этот момент должна быть позиция подлинного демократа. Я считал, что газета в этой ситуации изменяет демократии, ибо не поддерживает парламентское большинство. В ответ Женя Альбац произнесла фразу, которая звучит до сих пор у меня в ушах и которая еще раз открыла мне главную правду всей нашей августовской революции.

«О каком парламентаризме ты говоришь, — возразила мне Женя Альбац. — Посмотри на лица этого большинства, разве люди с такими рожами могут иметь что-то общее с демократией». Я, честно говоря, опешил от откровенности Жени Альбац. Но все же нашелся и сказал: «Женя, как ты можешь, ведь такие лица (я не сказал «русские») у большинства страны». Женя внимательно посмотрела на мое лицо, и ее вечная воинственность угасла.

 

Русские отдали евреям власть в России

 

Конечно, никакого открытия лично для меня Женя Альбац не сделала. Она просто повторила то, что в августе 1991 года сказал мне мой знакомый: «Россия слишком серьезная вещь, чтобы ее доверить русским».

Но какой смысл имеет Россия, которую не доверяют русским? Об этом мой знакомый не думал ни в 1991 году и, как я убедился, не думает сейчас. И самое главное. Можно ли на самом деле и всерьез управлять Россией, оттесняя русских, оттесняя людей с русским национальным сознанием, от управления страной? Я думаю, в этих двух вопросах, к которым я подошел во многом стихийно, заключена главная проблема и нынешней России и нашей очередной революции. Даже если еврейская либеральная интеллигенция будет вся целиком работать на Россию и на русских, то это благодеяние пользы не принесет. Сам факт, что мы, русские, сами ничего не можем, ибо за нас все делают другие, не просто оскорбляет национальное достоинство, но и сводит на нет смысл существования нации. В этом и вся опасность различного рода публичных дебатов о врожденном архаизме подавляющего большинства русских, о том, что их «мы» принуждаем к демократии.

Понятно, и это надо иметь в виду, что еврейская либеральная интеллигенция, которая перевела революцию сверху, перевела перестройку Горбачева в антиноменклатурное движение советской интеллигенции, выступает сегодня в роли победителя. Она дважды победила русских патриотов и во время ГКЧП, и во время конфликта со Съездом народных депутатов России. А потому она как победитель выстраивает новую политическую систему в соответствии со своими интересами. Анатолий Чубайс ведет себя так самоуверенно, вызывающе потому, что он чувствует себя победителем. Он играл не последнюю роль в разгроме патриотического и только отчасти левого Съезда народных депутатов России, он привел Ельцина к победе на президентских выборах. В конце концов, как он говорил год назад в «Российской газете», и Путин обязан своему приходу к власти «им», тем, кто контролирует сегодня власть в России. Понятно, что в этих условиях те, кого Чубайс называет «мы», будут требовать по максимуму, будут строить Россию, комфортную для себя во всех отношениях.

С этими реалиями необходимо считаться. Людям, которым не нравится, что и средства массовой информации и, прежде всего телевидение, и финансы, и, самое главное, наш Президент находятся в руках еврейских либералов, должны смотреть правде в глаза. Последние пятнадцать лет русские, более точно — национально ориентированные силы — проиграли советской еврейской интеллигенции все схватки за власть. Все попытки русских национальных сил сохранить, вернуть контроль над страной — и попытки ГКЧП, и попытка Руцкого и Хасбулатова, и попытка Геннадия Зюганова, и даже попытка Коржакова и Барсукова в 1996 году — оканчивались поражением, я бы даже сказал — позором патриотических сил. По этой причине Анатолий Чубайс ведет себя так нагло и самоуверенно и заявляет, что они правили страной и будут ею править.

Понятно, что, имея в своих руках все высоты власти, еврейская либеральная интеллигенция не будет ею ни с кем делиться и будет выстраивать мощные плотины на пути возможного реванша русских патриотов.

Кстати, моя судьба в посткоммунистической России во многом была связана с тем, что я был «неудобен», «ненадежен» для этой линии на абсолютные гарантии. Обо всем этом мне поведал уже в 1994 году в порыве откровенности академик Халатников, в то время он был преемником Ландау, ректором знаменитого «физтеха». «Моя беда и беда всех так называемых русских просвещенных патриотов, — учил меня уму-разуму Исаак Маркович, — что мы не считаемся с политическими реалиями, с тем, что евреи, тем более русские евреи, не имеют права на ошибку». «Неужели вы не видите, как много среди так называемых патриотов антисемитов? О чем вы думали, когда садились в кадр вместе с Александром Прохановым? Дорогой мой, — продолжал Исаак Маркович, — вы взрослый человек и должны рассчитываться за свои ошибки. Будьте патриотом про себя. Мы же, евреи, знаем, что любой русский патриотизм в России оканчивается антисемитизмом».

 

С империей и православием надо покончить

 

В том-то и дело, что, скорее всего, еврейская интеллигенция полагает, что окончательной гарантией ее безопасности будет не просто искоренение русского патриотизма, а искоренение русского национального сознания, традиционной русской национальной идентификации. По сути, вся политическая и идеологическая программа окончательно победившей в 1993 году еврейской интеллигенции состояла и состоит в выстраивании абсолютных, стопроцентных гарантий безопасности, гарантий, предотвращающих от реванша национальные силы. Достижению этой цели был посвящен распад СССР, ибо евреям невозможно удержать власть в стране, где голосуют украинцы, белорусы, а тем более народы Средней Азии. Для евреев русские являются самым удобным народом, ибо великороссы Нечерноземья, центральных областей России меньше всего заражены антисемитизмом. Вся стратегия скорейшего выкорчевывания суверенитета России, превращение ее в «младшего партнера» США подчинена этой же цели. Дружба с США на деле является главным гарантом и безопасности, и сохранения капиталов еврейской общины.

Но все же главной, долговременной стратегической це­лью еврейской интеллигенции является выкорчевывание русского национального сознания, выкорчевывание традиционных российских амбиций на державность, на право оставаться самостоятельной, влиятельной державой мира.

До тех пор, пока русские будут ощущать себя русскими, будут ощущать свою принадлежность к православию, к русской православной культуре, принадлежность к истории русского государства и истории побед русского оружия, они неизбежно будут отличать себя от представителей других народов и, в частности, отличать себя от евреев, отличать себя от русских с еврейской кровью, русских с еврейской идентификацией. Тем более что евреи-интеллигенты по старой советской привычке всячески демонстрируют свое негативное отношение к православию. Володя Познер всякий раз, по поводу и без повода, говорит с экрана телевидения, что главная опасность для России состоит в возрождении православия. Галя Старовойтова в первые годы после распада СССР говорила, что уничтожить Российскую империю — это полдела, что теперь надо покончить с православием.

Речь, таким образом, шла не о том, чтобы не допустить этнических русских к управлению страной, в условиях малочисленности еврейской интеллигенции такая задача просто неосуществима, а о том, чтобы маргинализировать, отбросить на обочину всех, кто мечтал о реставрации традиционной России, о реставрации русскости в широком смысле этого слова. Речь шла о том, чтобы не допустить к власти русских с выраженным национальным сознанием. Я, кстати, имел шанс исправить свою «ошибку» и стать депутатом и активной политической фигурой. Галя Старовойтова, которая ко мне благоволила и которая, как мне кажется, играла активную роль во всех событиях начала девяностых, в июне 1991 года в Харогейте, за рюмкой коньяку в номере Жени Амбарцумова сформулировала мне условия, на которых я был бы допущен в новую элиту. Но, видит Бог, я не мог этого сделать, не мог согласиться и на игру в «компромат» против моих конкурентов, и на участие в борьбе за «суверенитет» РСФСР.

В сущности, вся идеология новой демократической, по преимуществу еврейской элиты с момента ее прихода к власти была направлена на выкорчевывание русского национального сознания, на борьбу с остатками русского, и без того слабого патриотизма. С 1991 года практически через все СМИ осуществлялась политика развенчивания и русской истории и русских героев. Белые герои, как и в советское время, предавались и предаются забвению. А красные герои, сподвижники и соратники Сталина, все эти буденные и ворошиловы, были преданы осмеянию. Делалось и делается все возможное и невозможное, чтобы вывести сознание новых поколений из контекста русской истории, русских побед.

 

Еврейская религия для русских

 

И здесь я подхожу к главному выводу своего исследования, к той мысли, которая заставила меня взяться за эту сложную и опасную еврейскую тему. Видит Бог, я искренне хочу процветания и безопасности еврейскому населению России, безопасности всем своим соотечественникам, которые ощущают себя нерусскими, ощущают себя евреями. Не забывайте, что среди борцов с Россией и русским национальным сознанием очень много условных евреев. В конце концов, моя совесть чиста. В советское время я делал все возможное для преодоления дискриминации моих друзей-евреев.

Но я категорически возражаю против того, чтобы безопасность и процветание одного из народов России, чтобы безопасность еврейской общины достигалась за счет ущемления прав, дискриминации других народов страны и, прежде всего, за счет ущемления духовной безопасности подавляющего большинства, за счет маргинализации и дебилизации русских. Сама идея уничтожить национальное сознание, веру и традиции других, чтобы мы на их фоне больше не отличались и не выделялось светское-еврейское, чтобы у всех осталась одна религия прав человека, мне представляется бесчеловечной и аморальной.

На мой взгляд; нынешняя политика еврейской либеральной элиты в том виде, как она представлена в СМИ, на телевидении, является своего рода культурным расизмом, является культурной и идеологической агрессией против духовного здоровья подавляющего большинства страны. Вытравливание национального сознания и исторической памяти, нарочитое внедрение для этой цели в обиход стереотипов массовой культуры, стереотипов античеловечности, по сути являются преступлением. Такие формы и методы защиты национальных интересов русских евреев не только не имеют ничего общего с ценностями гуманизма и демократии, но фактически являются политикой стерилизации человечности. Все эти разговоры об изменении русского культурного архетипа, об изменении «русского вектора развития» попахивают расизмом и даже фашизмом. Это опасно.

В конце концов, сама стратегия переделки русского менталитета во имя искоренения всяческих предпосылок антисемитизма не только порочна, но и утопична. Ведь уже была попытка полной интернационализации русского сознания, попытка искоренения русской религиозности, попытка искоренения исторической памяти и т.д. Что из этого вышло? Только рост бытового антисемитизма, на волне которого пришел к власти Сталин и начал истребление большевиков-евреев.

Мне кажется, что нынешняя политика либеральной элиты, направленная на искоренение и разрушение столпов русского национального сознания, не только порочна с гуманитарной, цивилизационной точки зрения, не только утопична, но и опасна — опасна прежде всего для интересов уже всей еврейской общины России. Маргинализация молодежи, утрата ею национальных ориентиров, чему так радуются социологи от либерализма, укрепляют хаос и безвластие, создают неодолимые препятствия на пути формирования правового общества, цивилизованного рынка. Не говоря уже о том, что попытка либеральной элиты устранить все русское, национальное, патриотическое с экранов телевидения привела к прямо противоположным результатам. К росту антисемитизма там, где его раньше не было. К росту антисемитизма в Центральной, Нечерноземной России.

 

Расизм реформ

 

Неужели не видно, что власть еврейской интеллигенции в России сейчас не имеет опор? Она зиждется только на частичном контроле над президентом, его аппаратом, над СМИ, но не больше. Армия и генералы крайне негативно относятся к экспансии интеллигенции, к экспансии либералов. Чекисты уже сейчас, как могут, борются с экспансией еврейских олигархов.

Конечно, многие русские евреи видят всю опасность этой «реформаторской» агрессии либеральной элиты против России. Григорий Соломонович Померанц недавно на ленче в посольстве Норвегии говорил мне о том же, о том, что рыночные реформы Гайдара и Чубайса являются откровенной формой расизма и направлены на разрушение основ социальной и культурной жизни. Этнический аспект этой проблемы мы в разговоре с Григорием Соломоновичем не выпячивали. Но Алла Гербер, с которой мне довелось беседовать на эту еврейскую тему здесь, в Форосе, где я пишу этот текст, прямо назвала вещи своими именами, сказав, что Роман Абрамович, бравирующий своим богатством, и Чубайс, заявляющий, что он будет делать больно, — это аномалия. Слово «выродки» Алла Гербер не произнесла. Но сказала, что мы в России сейчас имеем дело с какими-то особыми евреями. «Разве Чубайс еврей? Разве Абрамович еврей? – спрашивала меня Алла Гербер и отвечала. — Нет, ибо еврей, живущий сегодняшним днем, это не еврей. Евреи потому и сохранились, что всегда думали о завтрашнем дне. Мало того, что все эти молодые люди оторваны от еврейских корней, они к тому же не в состоянии осознать национальные еврейские интересы. Тем более, что многие из них, о которых ты говоришь, являются евреями понарошку. Сейчас им выгодно быть евреями». «Речь идет о евреях с частичкой еврейской крови?» — переспросил я Аллу Гербер. Она рассмеялась и сказала, что этот разговор мы обязательно продолжим. Правда, я на прощание все же сказал ей, что она, как вождь еврейской общины, должна им, «хозяевам жизни», объяснить, что так отвязано вести себя нельзя, что эта самоуверенность ни к чему хорошему не приведет. «Я об этом все время говорю», — отвечала мне Алла Гербер.

Но говорить сегодня об этом уже мало. Чтобы не произошло худшего, надо что-то делать. Распоясавшихся, отмороженных либералов, получающих кайф от того, что они больно делают России, надо убирать с политической сцены. Так будет лучше и для русских и для русских евреев, для всех тех, кто связывает свое будущее с нашей страной, нашим общим делом. Садистов нельзя допускать к власти.

Я не высокого мнения ни об умственных способностях Коха, ни об умственных способностях Чубайса, ни об экономических талантах Гайдара. Такую разрушительную и губительную реформу, какую совершили эти уже не молодые люди, можно было совершить только в России, где люди не умеют защищать свои интересы. В любой другой, цивилизованной европейской стране наши отцы приватизации давно сидели бы в тюрьме. Но даже если наши либералы, которые признаются законодательством Израиля евреями, в чем-то и превосходят этнических русских, то со всех точек зрения было бы лучше, чтобы они добровольно сложили бы с себя полномочия «правителей» России. Эти люди, которые откровенно не любят Россию, которые не являются ни русскими, ни настоящими евреями, которые живут только своим личным успехом и больше ничем, не могут принести пользу ни России, ни, тем более, еврейскому народу. Не следует забывать, что у нас в 1917 году уже приходили к власти евреи, которые получали удовольствие от того, что они били больно Россию, и которые, на самом деле, готовили поленья для костра Холокоста.

Поэтому со всех точек зрения было бы важно доверить основную ответственность за Россию русским, тем, кто считает себя русским, кому жаль свою страну и кто не хочет ей делать больно.

 

Еврейская радость

 

Евреям лучше следовать заветам своих предков и не идти в публичную политику, не брать на себя ответственность за судьбу государства, в которое их занесла судьба. В конце концов, кому, как не евреям, надо учиться на своих ошибках и, прежде всего, на ошибках их представителей среди ленинской гвардии. Конечно, по-человечески понятна радость еврея, пережившего в советское время все муки и унижения пресловутого «пятого пункта» и наконец-то увидевшего, что среди правителей новой России так много своих «аидов», и таких молодых, и таких талантливых и умных. Только этими чувствами я могу объяснить появление статьи Леонида Радзиховского в «Новой русской мысли», где он с неподдельной радостью и гордостью писал о решающей роли евреев или русских с еврейской кровью в управлении новой Россией. Но такие радости — видеть своих у власти — может себе позволить только тот русский еврей, который перебрался на Брайтон-бич Нью-Йорка и в свободное время читает «Новую русскую мысль». Но еврей, живущий в России, не имеет права долго «оттягиваться» от того, что в нашей многонациональной и многомиллионной стране вся власть оказалась фактически в руках малочисленного еврейского меньшинства. Этого надо бояться, ведь это раздражает. Кстати, не столько русских, сколько татар и представителей других мусульманских народов. Напротив, надо немедленно сделать все возможное, чтобы снять с себя прямую ответственность и за реформы, и за судьбоносные решения. Вместо этого надо заняться защитой своих долговременных, реальных интересов.

Я думаю, что в современном мире есть достаточно средств и сил, чтобы гарантировать безопасность русских евреев без создания Монблана сверхгарантий, без реализации еврейских претензий на всю полноту власти в стране.

Ведь еще раз повторяю: Россия, где бы русские не несли основную ответственность за судьбы своей страны, невозможна по определению. Такого не допустят прежде всего тюрки, народы Северного Кавказа, да к тому же надо считаться и с тем, что провокации Чубайса и Абрамовича делают очень много для пробуждения у спящего русского народа национального достоинства и желания бороться за свои права в своем государстве. Никогда и ни при каких условиях не примет этнически окрашенную власть господина Чубайса над Россией население Дона, Кубани, Терека. Не забывайте, что там, где хозяйкой была Белая гвардия, то есть в сытой и работящей России, до сих пор сохранилось не только националь­ное чувство, но и жажда национального реванша.

Поэтому со всех точек зрения пора доверить Россию русским и совсем не надо бояться прихода к власти или «чекистов», или генералов. На мой взгляд, сегодня так уж получилось, что при всех своих недостатках наши силовики являются единственной национальной силой. Но если и на этот раз у русских ничего не получится, то тогда, наверное, Россия как страна действительно вообще не имеет смысла.

И здесь, я думаю, инициатива должна принадлежать этническим еврейским организациям России. Надо, в конце концов, осознать, что экспансия либеральной еврейской элиты не только достигла своих пределов, но и создает взрывоопасную ситуацию абсолютно для всех народов нашей страны.

Настало время легализовать интересы русских евреев и сделать их предметом публичного, открытого обсуждения. Как бы ни относились в России к Борису Абрамовичу Березовскому, но нельзя не признать, что он единственный из еврейских олигархов видит необходимость в открытом диалоге между представителями либеральной еврейской элиты и русскими патриотами-почвенниками. В этом смысле Борис Березовский выглядит куда более дальновидным политиком, чем лидеры СПС, которые пытаются хитрить и реализовывать специфические интересы еврейской либеральной элиты через так называемую борьбу за гражданское общество в России.

Конечно, очень трудно остановиться, когда, казалось бы, до вершины, до полной, окончательной власти осталось пройти всего лишь несколько шагов. Осталось, якобы, только сломать сопротивление «питерских чекистов», сломать и без того слабое сопротивление красной патриотической оппозиции. Но вся проблема в том и состоит, что больше уже ни одного шага сделать нельзя, ибо дальше пропасть и стихийный взрыв русского национального сопротивления. Полная и окончательная власть еврейской либеральной элиты над Россией будет одновременно означать и окончательную гибель нашей страны. Ибо, даже если удастся «сломать русский вектор развития», если удастся внушить русским, что они на самом деле никакие не русские, а граждане Российской Федерации, то восстанут тюрки, народы Северного Кавказа и разорвут на куски «русскую империю» Анатолия Чубайса и Альфреда Коха. И еще одно практическое соображение.

Неужели не видно, что у нашей либеральной еврейской элиты нет сил, нет просто людских ресурсов, чтобы овладеть на самом деле армией, правоохранительными органами, структурами государственной безопасности. Неужели не видно, что 2003 год имеет мало общего с 1917 годом, что новая еврейская элита не имеет ни идей, ни лозунгов, которые могут соблазнить русскую провинцию. Разве можно установить духовную власть в России с помощью призывов покончить с нашим традиционным суверенитетом?

Я не знаю, как и где должна остановиться начавшаяся в 1991 году экспансия советско-еврейской интеллигенции. Я не случайно подчеркиваю слово «советская». Мне думается, что советская история и советские ценности очень деформировали сознание нашей русской еврейской интеллигенции.

Ясно только, что наша этнически окрашенная демократия, работающая, по крайней мере до сегодняшнего дня, только на интересы одного из многих, причем малочисленного, народа, слаба и очень неустойчива. Демократия для меньшинства — это нонсенс, что-то вроде сапогов всмятку. Здание нашей демократии, обслуживающей комфорт абсолютного меньшинства, комфорт бывших советских интеллигентов-евреев, крайне неустойчиво. Его надо срочно перестраивать, под него надо подводить более широкую этническую базу. Без создания многонациональной российской элиты наше государство долго не протянет.

И напрасно Александр Волошин, его советники думают, что нынешний статус-кво, который достигается за счет доминирования еврейской либеральной элиты в обществе, является долговечным. Само убеждение, что в доминировании элитарного меньшинства над архаичным и традиционалистским большинством нет ничего особенного, не только ложно, но и опасно.

Вопрос о власти в России не решен, пока мы живем на вулкане. Приватизацию ТЭКа народ не принял, и идея новой национализации крепнет.

 

Россией правят больные люди

 

Я не могу, просто, наверное, не сумею, выработать рецепты поведения еврейской либеральной элиты в нынешней сложной ситуации. Достаточно того, что я рискнул заговорить на эту взрывоопасную тему. Я просто хотел показать, как выглядит вся эта стратегия покорения России российской либеральной элитой с другой стороны, т.е. с русской. К сожалению, мои коллеги, либералы-евреи, редко задумываются о том, как будут выглядеть их идеи и поступки в другой, не еврейской среде. Я просто хотел призвать тех, кого Анатолий Чубайс объединяет в местоимение «мы», к осторожности. Я хотел показать, что тактика и стратегия либеральной элиты, всех тех, кто видит в российском «государственничестве» и в российских «амбициях» угрозу своим интересам, не имеет ничего общего ни с демократией, ни с гуманизмом, ни с европейскими ценностями. Эта тактика — лишь проявление ложно понятых интересов евреев в России. Я согласен и с Аллой Гербер, что политики, которые, якобы, выступают от имени евреев, на самом деле не являются евреями в традиционном смысле этого слова.

Скорее всего нынешняя либеральная элита объединена не столько еврейской кровью и еврейскими интересами, сколько коллективной бессознательной ненавистью к России и ко всему русскому. И самое трагичное состоит в том, что этот недобрый взгляд на Россию как чужую, дурную страну сильнее всего выражен у русских с еврейской кровью. И в этом глубинном синдроме отторжения от всего русского, даже от русской православной культуры, я нахожу признак глубокого духовного расстройства нынешней либеральной еврейской интеллигенции, духовного расстройства тех, кто реально правит сегодня Россией.

Самая страшная правда состоит в том, что по крайней мере нашими СМИ, нашей культурой, нашей идеологической политикой до сих пор управляют больные, во многом психически нездоровые люди. Убей меня Бог, не может психически здоровый человек утверждать, что детская беспризорность — это расплата за свободу, это неизбежное следствие демократии.

По крайней мере, ненависть выходцев из черт оседлости к самодержавной России и ко всему, что было с ней связано, имела свои объяснения и свои оправдания. А вот ненависть к «империи», к «державности», к «русским победам», которой буквально дышат новые русские либералы, как правило, рожденные от русских или украинских отцов, не имеет своего объяснения.

Почему для этих людей интересы предков матери, как правило, начисто заслоняют интересы и достоинство их русских или украинских отцов и дедов? Почему эти люди так открыто и так вызывающе предают достоинство и память по всем своим другим линиям крови, кроме еврейской? Что произошло в душе этих людей после распада СССР? Ведь это ненормально — пользоваться благами жизни за счет принадлежности к одной частице своей крови, предавая другие свои.

Я не виню этих людей. Может быть, такому человеку нельзя почувствовать себя евреем, не выработав у себя в душе дурной взгляд на Россию и русских? Но ведь как трудно жить в России, когда глаз выбирает из русской жизни только дурное, «отсталое», «реакционное»?

В конце концов, и это самое поразительное, практически никто из нынешних борцов с так называемым «синдромом российского великодержавия» не страдал от «пятого пункта». Русские и украинские отцы защитили своих детей от государственного антисемитизма.

Я, на месте евреев по крови, очень подозрительно относился бы к этому агрессивному «еврейству» всех этих наследников советского, революционного смешения кровей. Люди, которые так откровенно игнорируют достоинство и интересы своих предков по мужской линии, к примеру, достоинство своих славянских предков, несомненно нездоровы в нравственном отношении. Вся эта русофобия «половинок» или даже «четвертинок» носит признаки духовного расстройства.

У меня такое ощущение, что на самом деле все эти чубайсы, гайдары, кохи — Леня Радзиховский знает их полный список — не принадлежат ни к одному народу, ни к русским, ни к евреям, ни к немцам. Они сейчас позиционируют себя как евреи, потому что это им выгодно, потому что еврейскость им гарантирует поддержку США, гранты и т.д. Сейчас в России выгодно быть евреем. Еврею в последние годы открыта дорога к самым прибыльным должностям, к самым престижным компаниям.

Но на самом деле в лице наших бесов-реформаторов, в лице наших волков от либерализма мы имеем дело с особым типом расизма, особым, наверное, никогда ранее не существовавшим типом элитарного сознания. На самом деле эти люди не ощущают себя ни евреями, ибо не несут в себе чувство ответственности за судьбу этого народа, ни, конечно же, русскими, ибо быть русским сегодня не престижно. Скорее всего эти люди ощущают себя особой породой сверхлюдей. Они внушили себе, что они особые люди, что им все дозволено, что они незаменимы.

И только по этой причине необходимо сделать все возможное, чтобы отстранить всех этих чубайсов, кохов, гайдаров и пр. от власти. Устранить немедленно. Так будет лучше и для русских, и для евреев, и для всех народов России.

 

Как либералы реагировали на книгу А. Ципко

 

«Золотой лев» принципиально не участвует в обсуждении «еврейского вопроса» вообще и «еврейского вопроса в России» в особенности. На этот счет есть много причин, главная из которых состоит в том, что для русского консервативного сознания если такой вопрос в той или иной форме и существует, то он давно, принципиально и окончательно решен. По крайней мере на теоретическом уровне. Что касается отдельных деталей или подробностей, на которых сосредоточился, в частности, автор вышеприведенной статьи, то они лишь подтверждают правильность консервативной позиции.

Бессмысленность какой-либо полемики на этот счет подтверждает и публикуемая здесь глумливая статья И. Бунина - генерального директора Центра политических технологий, и А. Макаркина – его заместителя, появившаяся 6 апреля 2004 года на сайте «Политком.ру» под названием «Александр Ципко: судьба либерала-расстриги», которая является реакцией основных «героев» книги Ципко.

Одна лишь реплика на этот «крик души». Походя поминаемый в статье политтехнологов В. Уражцев, народный депутат РСФСР, был до конца в осажденном Доме Советов России во время государственного переворота Ельцина в 1993 году и, спасаясь от преследования и побоев пьяной солдатни, получил травму, переросшее в онкологическое заболевание, из-за которого через несколько лет скончался.

А теперь рецензия либералов-фанатиков:

 

«Выход в свет книги Александра Ципко "Россию пора доверить русским" - хороший повод поговорить о феномене либералов-расстриг, к коим принадлежит автор. Напомним, что г-н Ципко был в числе демократических публицистов конца 80-х годов, чья война с марксизмом сделала его имя известным - впрочем, в числе десятка других, не менее прославленных тогда и полузабытых сейчас. Ныне же он выступает с заявлениями, под которыми подписался бы кондовый антисемит с многолетним стажем.

Книга Александра Ципко примечательна тем, что содержит в себя авторские работы 1990-2003 годов, так что по ним легко проследить идейную эволюцию либерала-расстриги. Означенная эволюция состоит из нескольких условно выделяемых этапов, которые (несколько полемически заостряя, но не отклоняясь от основного смысла) можно охарактеризовать следующим образом:

Этап первый. Демократы, конечно, в основном правы, но можно действовать немного иначе, получше, поразумнее.

Этап второй. Демократы предали реформы и идеалы либерализма. Да здравствует союз Зюганова и Сосковца во благо спасения державы!

Этап третий. Да здравствуют православие, государственность и силовые структуры, которые спасут нашу страну от гибели и Чубайса!

Этап четвертый. Долой продажных журналистов и антинациональных интеллигентов! Как жаль, что в августе 91-го не победил ГКЧП.

Этап пятый. Россию пора доверить русским. Во всем виноваты евреи. Точка.

Можно спорить, когда любая дискуссия с таким автором становится просто бессмысленной: на третьем этапе, а может, все же на четвертом. Совершенно ясно лишь, что когда человек доходит до пятого этапа, то с ним все становится ясно.

Однако, как мы уже отмечали выше, феномен либерала-расстриги не ограничивается автором данной книги. Можно вспомнить о десятках вроде бы демократических российских депутатах образца 1990 года, которые быстро облобызались с баркашовцами в октябре 1993 года. Вспомним о митинговых ораторах - от забытого ныне Ильи Константинова до ура-демократического подполковника Виталия Уражцева, о котором тоже мало кто помнит. Все они с различными вариациями прошли путь, аналогичный тому, который можно проследить в книге г-на Ципко - разница только в том, что кто-то дошел до пятого этапа, а кто-то остановился на третьем или четвертом.

С чем же связан феномен либералов-расстриг? Может быть, на них сошло озарение, и Савлы на пути в Дамаск стали Павлами (или наоборот, смотря как оценивать современную расстановку политических сил в России)? Или, может быть, речь идет об идейных исканиях современных русских либералов, подобных тем, коими немногим менее ста лет назад занимались веховцы? Тем более, что "веховская" тема сейчас все более становится актуальной в условиях кризиса либерального сообщества. Но для того, чтобы принять версию чудесного обращения, надо признать, что наши расстриги являются искренними идеалистами. А гипотеза о либеральных исканиях разрушается при знакомстве с расстригиными писаниями - на примере того же г-на Ципко. Никому из "веховцев" не приходило в голову написать о том, что "недобрый взгляд на Россию как чужую, дурную страну сильнее всего выражен у русских с еврейской кровью". Если обращаться к историческим параллелям, то это уже не П.Б. фон Струве, а Н.Е. Марков-второй.

На самом деле, все обстоит куда прозаичнее. Либерал-расстрига - это либерал, не получивший должного воздаяния за свои либеральные заслуги, обойденный вниманием либеральной власти в 90-е годы. Кто-то не стал заместителем министра, хотя считал, что имеет для этого все основания. Кого-то не пустили на желанный армейский пост. Путь к кормушке оказался слишком узким, места всем не хватило. Отсюда и искренняя ненависть к тем, кто, по мнению господ расстриг оказался более успешным в борьбе за место под солнцем.

Можно возразить, что сие в отношении почтенного доктора наук есть измышления, не основанные на фактах. Но ценнейший факт преподносит в своей книге сам г-н Ципко. Самое удачное место в ней - это не филиппики в адрес ненавистников русского народа: у Александра Проханова это получается куда художественнее. Наиболее ярко, с искренним чувством автор говорит о своей личной проблеме - о том, как евреи не позволили ему стать союзным депутатом аж в 1990 году. Как тогда его обидел корреспондент с "очень типичной, знаковой" еврейской фамилией, а "активный молодой человек с еврейской внешностью" посмел подготовить антиципковский доклад. Да еще и академик Арбатов агитировал против. В общем, депутат Ципко так и не состоялся, однако появился на свет либерал-расстрига.

И все же при всем понимании трогательных мотивов, коими руководствуется г-н Ципко в своей борьбе с русофобами "с еврейской кровью", невозможно отделаться от противоречивого чувства. С одной стороны, читать черносотенные пассажи просто противно. С другой, горько видеть, во что превратился человек, статьи которого сыграли свою роль в пробуждении российского общества, в его прорыве к свободе и европейским демократическим ценностям. В общем, к всему тому, что сейчас автор "Россию пора доверить русским" старательно смешивает с грязью».