М.М. Метелкин

 

Избави нас Бог от таких патриотов

 

Как и предсказывали проницательные британцы два века назад, освоив демократические процедуры при формировании учреждений государственной власти, к чему Россия приблизилась лишь теперь, «патриотизм стал прибежищем даже негодяев».

Глумливые комментарии на этот счет, затопившие русскоязычную прессу несколько лет назад, в которых деятели вроде Чубайса, Хакамады или Немцова потешались над чувством любви к отечеству, теперь вполне применимы к ним самим. Вся пропитанная либерализмом политическая публика состоит ныне из «патриотов», разве что за исключением таких титанов мысли, какими являются Новодворская или Политковская, новое издание Бобчинских и Добчинских в юбке. Накануне парламентских выборов Чубайс разразился трактатом о «либеральной империи», а бывший финансист «Яблока» М. Юрьев, одно время занимавший кресло вице-спикера Госдумы по ее квоте, после выборов президентских – статьей о «крепости Россия», где слово крепость является существительным. Туда им и дорога.

Но, к сожалению, показной, громко декларируемый патриотизм готовы демонстрировать и на т.н. левом фланге. 20 марта в комплексе Президиума РАН на площади Калужской заставы (площадь Гагарина) прошло публичное мероприятие под названием «Конгресс патриотов России». Организованный и оплаченный небезызвестным г-ном Семигиным, председателем исполкома Народно-патриотического союза, членом думской фракции КПРФ и крупным финансовым дельцом, КПР обошелся на этот раз без КПРФ (хотя ее члены были заявлены в числе участников), зато его президиум был почтен несколькими членами фракции «Родина».[1]

 

Организации и политики

 

Большой зал был заполнен никому не известной публикой, но в президиуме, состав которого никто не объявлял и не избирал, можно было увидеть и знакомые персоны. Уже упомянутого Семигина,[2] не проронившего, впрочем, ни единого слова, отставного думского спикера Селезнева (Партия возрождения России), генерала Родионова (Народно-патриотическая партия), неистового Анпилова (движение «Трудовая Россия»), соцпрофовца Храмова, бывших яблочников Грачева (Партия развития предпринимательства) и Игрунова (партия СЛОН), депутата Гартунга, недавно ставшего председателем Партии пенсионеров, лидера Народной партии Райкова, кресло которого уже закачалось, депутата Госдумы Шеина (Партия труда), некоего Дзоблаева от кавказских национальных патриотов. Экономическую науку представлял в президиуме академик Львов. И все же на две трети сцена была заполнена лицами, как принято говорить, хорошо известными в узких кругах.[3]

Мероприятие, продолжавшееся не больше двух чалов, свелось к произнесению дежурно-патриотических речей, с которыми выступали члены все того же президиума. Вряд ли они могли запомниться присутствовавшим. Исключение составила речь академика Львова, который, как всегда, не был оригинален, но перечислил основные социально-экономические проблемы России, сомнительная честь создания которых принадлежит правящему режиму.

Производство вновь созданного богатства страны на три четверти зависит от сырья, на 20% - от капитала и лишь на 5% - труда. На единицу оплаты труда русский работник производит в три раза больше, чем американский, получая при этом нищенский заработок. Налоговая система абсурдна: чуть ли не 75% доходов бюджета приходится на фонд оплаты труда. Чтобы страна могла получить дополнительный источник своего развития, необходимо национализировать все сырьевые ресурсы страны, и тогда природная рента будет обогащать государственную казну, а не зарубежные счета 17 миллиардеров и 40 тысяч долларовых миллионеров, которые возникли в России в результате грабежа страны под видом приватизации за последние 10-15 лет.

На трибуне политиков переполнял праведный гнев. Они клеймили принятый президентом социально-экономический курс. Сокрушались из-за бедственного положения населения. Констатировали, что патриоты в России разобщены. И поэтому призывали их под свои знамена, чтобы «вместе и сообща» победить на парламентских выборах в 2007 году. Сомнение вызывали не речи, а ораторы.

О какой любви к Отечеству может призывать тот же г-н Селезнев, если на его совести протаскивание через Госдуму в 1999 году так называемого большого договора между Российской Федерацией и Республикой Украиной. В нем расчленению России и разделению русского народа придавалась видимость законности, что снимало формальные препятствия для вступления Украинской республики в НАТО и появления военных баз этого блока, нацеленного на войну в Россией, в Мариуполе, Харькове, Чернигове и Севастополе?[4]

Можно ли верить критике партии власти, с какой выступил депутат Гартунг, если он в Госдуме числится членом фракции «Единой России» и потому голосует за все ее постыдные законопроекты?[5]

О каком патриотизме может кликушествовать Анпилов, еще сравнительно недавно щедро выдававший индульгенции чеченским бандитам, грабителям, террористам и убийцам под тем замечательным по глупости предлогам, что они взялись за оружие против «банды Ельцина»?[6]

А какова может быть искренность патриотической солидарности г-на Храмова, с конца 80-х годов целеустремленно разрушавшего профсоюзную солидарность в стране и создававшего организации проельцинских штрейкбрехеров как раз тогда, когда он и его «команда» крушили экономический потенциал России. Подписи храмовского «Соцпрофа» стоят подо всеми так называемыми реформами Ельцина, в результате которых на месте экономически мощного государства ныне дымятся его руины.

Или красноречивые утверждения муфтия и главы духовного управления мусульман Азиатской части России Нафигуллы Аширова о братстве всех народов России, у которых единый Бог, единая судьба и единое Отечество, того самого Аширова, который несколькими месяцами ранее грозил вывести на улицы протестующее мусульманское население России, если в ее школах начнут преподавать основы православной культуры. Как быть с подобной формой патриотизма?

А как следует относиться к возможности получить в качестве лидеров патриотического движения бывшего «яблочника» Игрунова, скоропалительно покинувшего как раз накануне парламентских выборов идущий ко дну корабль единомышленников, или либерала Грачева, создавших скорее «для галочки», чем для настоящего дела, игрушечные партии со смехотворными названиями СЛОН и Партия развития предпринимательства?[7]

Можно ли доверять словам того же Дзоблаева, председателя партии национальных патриотов, критикующего ныне КПРФ и изгоняющего ее из рядов патриотов, если еще шесть месяцев тому назад он письменно присягал ей на верность, патриота, который с трибуны толкует о необходимости единства народов России, а на деле превращает свою организацию в сборище русофобствующих этношовинистов, якобы врага олигархии, любителя цитировать Сталина и Дзержинского, но накануне парламентских выборов келейно запродающего свою партию водочным магнатам, включая их в состав руководящего партийного органа и предоставляя им первые места в ее предвыборном списке?

Лишь предельной неразборчивостью можно объяснить появление в президиуме г-на Райкова, члена фракции «Единая Россия», демонстрировавшего верность социально-экономической политике президента Путина и расходящегося с последним лишь в одном – отношении к запрету смертной казни и к пропаганде и поощрению в России гомосексуализма.[8]

Только предельно наивные люди, не знающие подоплеку происходящего, могли принять речи политиков на этом «конгрессе» за чистую монету. «Патриотическая» риторика и «оппозиционная» лексика скрывала предельно прагматическую задачу. Собранные г-ном Семигиным «патриоты» не могли не знать, что единственная цель мероприятия состоит отнюдь не в том, чтобы продемонстрировать силу их единства. Ни для кого не было тайной глубокая пропасть, возникшая между г-ном Семигиным и руководством КПРФ. Конгресс «патриотов» поэтому должен был обозначить на «левом фланге» появление новой политической силы, которая бы отодвинула в сторону КПРФ. Заодно под вопрос ставилось и будущее «Родины», национал-социализм которой был удостоверен свидетельством такого бесспорного авторитета в политике, как Чубайс. Скоропалительная фиктивная инициатива, чья способность превратиться в организацию вовсе не очевидна, должна обнулить, таким образом, две только что победившие парламентские партии.[9]

Конечно, для Семигина, основного финансиста компартии, главным противником является не собственно КПРФ, а группа Зюганова. Дело не в принципах и не в идеологии, а в естественной смене поколений. Руководство КПРФ стареет и в ней неизбежно встает вопрос том, кто возглавит партию накануне выборов 2007 года. Как написал автор «Политком.ру»,

 

«Семигин предпринимает попытку консолидировать политические структуры, которые пытаются играть на левом поле и при этом по большей части близки к Кремлю или проиграли зюгановцам в борьбе за левый электорат. Видимо, речь идет о попытке создания к выборам 2007 года большой левоцентристской партии, которая могла бы играть роль «социал-демократической» части политического спектра (в формировании управляемой двухпартийной модели проявляет явную заинтересованность Кремль)».

 

В завершении своей недолгой работы КПР принял резолюцию, призывающую к созданию патриотической оппозиции, тем самым подчеркнув, что в настоящее время ее не существует. В резолюции отмечается, что к осени 2004 года должна быть создана «мощная коалиция патриотов», а в сентябре 2004 года - проведен съезд оппозиционной коалиции. Первый шаг уже был сделан накануне: 8 партий и 11 движений подписали генеральное соглашение о сотрудничестве. Общаясь с журналистами, Семигин выразил надежду на то, что со временем к блоку подтянутся еще несколько идейно близких партнеров и Конгресс станет «постоянно действующим форумом левых сил».[10]

Отождествление «левых сил» с патриотизмом было поставлено под сомнение экономистом Делягиным, руководителем Института проблем глобализации, одно время бывшего советником премьера Касьянова. Он увидел в конгрессе, с одной стороны, реализацию идеи «право-левой коалиции», попытку синтеза «идей патриотизма и либерализма», а с другой - «попытку создать новую политическую силу на основе объединения политических трупов», которая

 

«ни к чему не приведет… Если раньше кладбища были отдельно друг от друга, то теперь они сольются в экстазе, и никого кроме их самих и их спонсоров этот экстаз касаться не будет, и организаторов этого мероприятия, которые, по-видимому, находятся в Администрации президента… Когда мы говорим «Семигин» – это означает, что речь идет о спецмероприятии Администрации президента, по крайней мере, в таком виде я это ощущаю. По сути же, это попытка создать еще одну управляемую левую структуру, которая будет отвлекать людей от насущных проблем».[11]

 

Документы и декларации

 

Что патриотическая оппозиция в виде КПР, если, несмотря ни на что, она юридически состоится, планируется ненастоящей и опереточной, можно не сомневаться. Как сообщило издание «Газета», ссылаясь на Селезнева, новый блок поддерживает курс реформ Путина, но это не означает «поддержку по всем вопросам», конгресс патриотов будет конкурировать с партией «Единой Россией», но в первую очередь с НПСР, подконтрольным руководству КПРФ, поскольку они проиграли парламентские выборы.

Разумеется, Семигин, Селезнев, Гартунг, Храмов, Игрунов, Грачев, Райков – никакие не оппозиционеры ни по отношению к Путину, ни к его сервильной и безголосой «партии власти», и уж конечно в них нет ни грана политической левизны, которая обычно связана с идеями и доктринами Маркса и Энгельса.

Тем не менее, все эти политические фигуры, собравшиеся под крышей вычурного академического дворца, в той или иной мере пытаются использовать в публичных выступлениях не столько патриотическую, сколько социальную и даже марксистскую риторику, но она замешана на либеральной кухне. К тому же сам патриотизм за последние 10-15 лет настолько поистрепался и в его одежды уже не стесняются облачаться даже «последние негодяи», вроде Немцова и Чубайса, исторгающие из своего лживого сознания трактаты о «либеральной империи», в которую должна быть превращена Россия, мнимую империю, представленную эгоистичными, своекорыстными «я», пренебрегающими целым и враждующими между собой.

Ничуть не яснее оказывается и противоположный фланг патриотического сознания. О чем свидетельствует недавно появившаяся статья Тростникова, профессора Российского Православного университета. В ней автор ставит поистине «проклятые» вопросы: может ли русский патриот «любить Калмыкию с её буддийскими капищами», можно ли именовать себя русским патриотом, если сам этот термин «является иностранным словом», имеющим очевидную политическую окраску, родство с «Марсельезой» («l’enfant de la Patrie»), как понимать слово «родина». Что это такое, - «двор, в котором я вырос, моя деревня, моя губерния или территория всей страны, гражданином которой я являюсь?». И профессор приходит к выводу, не связанному, впрочем, с ответами на эти вопросы: «только тот, кто смиряет своё «я», кто соглашается, «не раздумывая», чистить плевательницы и «есть подлинный патриот». Что называется – приехали.

Идеология КПР отличается, само собой разумеется, и от ликвидационной доктрины Чубайса, готового присоединить расчлененную на множество частей Россию к Соединенным Штатам в качестве подмандатной территории, и от не менее ликвидационной доктрины Тростникова, в которой на месте России оказываются все те же изолированные, отделенные друг от друга «я», отличающиеся от чубайсовской генерация «я» своим персональным качеством - альтруизмом и бескорыстием, не поднимающимся выше плевательниц.

На конгрессе был распространен 5-страничный документ под названием «Платформа патриотических сил России» с указанием, что «оно»(?) было «утверждено на заседании Политического консультативного совета 19 марта 2004 года». Знакомство с этим документом не оставляет никакого сомнения в том, что перед нами – декларация радикального либерализма, замаскированного под социал-патриотизм и изложенного в лексике теоретического марксизма.

 

Патриотизма без родины

 

Безымянные авторы удовлетворены практически всем, их не устраивают в современной России лишь отдельные частности: отсутствие общепризнанной национальной идеологии и стратегических ориентиров развития. Первая должна объединить все социальные группы, вторые – дать им понимание своего места и роли в мире и консолидировать все общество для решения общенациональных задач.

Что же касается идеологии, то им должен стать патриотизм, с определением которого могут согласиться действительно все - от либералов и коммунистов до федералистов и этноэгоцентристов, от интернационалистов до космополитов, поскольку им они предлагают считать

 

«искреннюю и безусловную любовь к своей стране, ее многонациональному народу, уважительное и честное отношение к их коллективному историческому прошлому и нацеленость на достижение в будущем процветания и благополучия всей России и каждого ее жителя».

 

О какой стране вообще идет речь в Платформе и любовь к какой России она имеет в виду. Ныне, как известно, в массовом сознании культивируется несколько Россий – Российская империя, существовавшая до февраля 1917 года, Россия Романовых, Российская республика 1917 года, Россия Керенского, Терещенко и Милюкова, Советская Россия, возникшая в 1922 году из огня гражданской войны и просуществовавшая семь десятилетий, Россия Ленина и Сталина, ставшая в конце своего существования Россией Брежнева, Андропова и Горбачева, Россия в виде нынешней Российской Федерации и других «независимых государств», считающих, что ее появление на свет связано с Беловежскими соглашениями 1991 года, Россия Ельцина, Кравчука, Шушкевича и Назарбаева.

Наконец, есть еще одна Россия, идея которой восходит к принципу непрерывности и преемственности русской истории, государство, которое не отказываться ни от одного мгновения своего прошлого и ни от единой пяди своей территории, над которой когда-либо поднимался ее русский государственный стяг, какого бы цвета он при этом ни был.

Авторы Платформы являются патриотами одной России – Российской Федерации 1991 года. Их патриотизм, таким образом, ограничивается ее внешними пограничными линиями, за пределами которых остаются и Киев, мать городов русских, и Севастополь - город русской славы, и Кушка – самая восточная русская крепость, и даже Минск и Брест, которые уже теперь формально являются, наряду с территорией РФ, частью единого «союзного государства». Авторы сознают, что декларируемая или идеология не имеет отношения к русскому патриотизму, и поэтому называют его российским.

В любви к какому «многонациональному народу» признаются наши новоявленные российские патриоты? Если горизонт их патриотизма не простирается дальше Иван-города, Пскова, Смоленска, Белгорода, Воронежа и Таганрога на западе, Сочи, Владикавказа, Грозного и Махачкалы на Кавказе, Астрахани, Оренбурга, Омска и Барнаула на востоке, то вне зоны их любви оказываются и 30 миллионов великороссов, и 10 миллионов белорусов, и 40 миллионов малороссов. Со 120 миллионами великороссов, проживающих в пределах РФ, они составляют нераздельное историческое и культурное целое. Если общепризнанная национальная идеология не опускается до измены общерусского дела, если она не признает расчленение русского народа и не соглашается отдать на поругание другие братские народы, то ее любовь к стране в виде РФ оказывается противоестественным актом, формой государственной измены.

Возможно ли процветание предательски расчлененной страны и разделенного в результате обмана на искусственные «нации» народа, имеющего 1000-летнюю общую историю развития? Может ли наслаждаться благополучием одна часть народа, если его другая часть подвергается глумлению, унижениям и надругательству? Должны ли русские навсегда оставить мысль о воссоединении и восстановлении территориальной целостности русской державы и смириться с постыдным положением, в котором они оказались? В отличие от подлинных патриотов, отвечающих на каждый из этих вопросов нет, авторы Платформы подразумевают положительный ответ.

Таким образом, уклонение от постановки главных для современной России проблем, обусловленных ее территориальным и национальным расчленением, нежелание представить в повестку дня естественные для каждого русского патриота задачи, предполагающие положительно решить эти проблемы, не оставляют от патриотизма Семигина-Селезнева-Гартунга камня на камне. Их декларативный патриотизм оборачивается маскирующимся под патриотизм практическим либерализмом, как раз той идеологией, которая вытесняет из национального сознания общее дело и общую судьбу русской нации, разменивая ее на своекорыстное, индивидуализированное, эгоистическое преуспеяние, зависящее от случая или удачи.

 

Патриотизм без нации

 

Главное дело современного патриота авторы Платформы видят не в воссоединении страны, а в «создании общества равных возможностей, обеспечивающего подлинную свободу каждого гражданина, оптимальную организацию творческого труда, достойный уровень благосостояния людей и удовлетворения их разнообразных потребностей». Не великая и процветающая Россия нужна этим патриотам, а индивидуальный потребительский идеал - общество равных возможностей, где частные лица удовлетворяют свои потребности.

В отличие от настоящих патриотов, ставящих на первое место определенные духовно-нравственные идеалы и затем лишь обусловленные ими и вытекающие из них конкретные интересы Отечества, российские патриоты помещают во главу угла абстрактную «экономику».

Если для настоящих русских патриотов нет ничего выше Российского Государства, которое есть политическая форма существования и развития русской нации, то идеалом российских патриотов является денационализированное, абстрактное «социальное государство», в их представлении - совокупность институтов и органов власти.

Государство Российское нет необходимости строить заново, но должно восстановить его территориальную целостность, следовательно – преодолеть политическую раздробленность власти. Только тогда будущее России будет обеспечено. Такова логика русских патриотов. Для российских патриотов этой проблемы вообще не существует. Они видят будущее России в одном – в строительстве социального государства.

И в этом они нисколько не отличаются от либеральных авторов Конституции РФ. Если в ее 7-й статье признаком социального государства названо «создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека», то в Платформе та же самая мысль выражается всего лишь в более развернутом и менее точном виде. Социально ориентированные органы власти призваны заботиться о высоком уровне жизни и благосостоянии народа, поддержании гражданского мира и согласия, обеспечении интенсивного экономического роста, безопасности всей страны и каждого ее жителя от любых угроз. К свойствам «социального государства» также отнесено «высокоэффективное государственное управление».

Как мы видим, ничего специфически социального здесь не содержится и любая государственная доктрина, кем бы она ни была написана, вряд ли будет отличаться от текста Платформы. Или ее авторы всерьез полагают, что может существовать власть, которая рискнет декларировать прямо противоположное – стремление к ухудшению уровня жизни, к деградации экономики, к поощрению угроз и, наконец, к неэффективности госуправления? Разумеется, без перечисленных выше положительных признаков не одна власть не имеет права на существование. Непатриотическая власть столь же опасна для государства и нации, как врач-садист для пациентов, водитель-дальтоник для пассажиров или солдат-психопат для  сослуживцев.

Но указанные в Платформе признаки относятся не к социально ориентированной власти, а к власти вообще. Ее социальная ориентация есть нечто иное. В ст. 7 Конституции они по крайней мере выражены гораздо лучше. Это – охрана труда и здоровья, установление минимального размера оплаты труда, господдержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и престарелых, система социальных служб и т.п.

Истинный патриотизм всегда конкретен. Более того – он определенно национален. Социальность национального патриотизма предполагает любовь не к абстрактной личности, абстрактному обществу и абстрактному государству. Он при всех обстоятельствах предпочитает свое национальное государство и своего соотечественника всем остальным. В этом отношении он пристрастен и субъективен. Учреждаемый Семигиным-Селезневым-Гартунгом российский патриотизм не только беспочвенен, он национально бесцветен. Это безродный патриотизм, в котором повторена глупость действующей Конституции об анонимном многонациональном народе, якобы ее принявшим, но не существующий в природе и не зафиксированный даже в казенных этнографических исследованиях.

 

Декларация общих мест

 

«Основные позиции» в экономике, социальной и политической сферах, с которыми выступили российские патриоты, - свод избитых истин, трюизмов, газетных банальностей, которые можно найти в печатных и сетевых изданиях практически любого направления. Вкратце они сводятся к следующему:

В экономике это (1) формирование социально-ориентированной рыночной экономики, (2) создание мощного общественного сектора народного хозяйства и (3) рывок в экономическом развитии.

В социальной сфере это (1) создание эффективного социального государства, (2) обеспечение консолидации всего общества, (3) безотлагательное решение наиболее острых социальных проблем, (4) создание широких возможностей для молодежи и (5) развитие системы здравоохранения.

В государственном строительстве и политической сфере это (1) осуществление демократии, (2) формирование правового государства, (3) незыблемость федеративного устройства, (4) формирование новой партийно-политической системы и (5) формирование патриотической оппозиции.

Как следует из текста Платформы, Семигин-Селезнев-Гуртунг не ставят перед патриотами задачу сменить стратегию развития России или курс, которым следует правительство. Напротив, они согласны с тем, что в стране наступила «относительная политическая стабильность», что имеет место «отдельные позитивные тенденции в экономике и социальной сфере». Их все устраивает, за исключением того, что стабильность и тенденции не приобрели «системного и устойчивого характера».

Что оппозиционного содержит Платформа и по отношению к какой политической силе ее авторы призывают патриотам объединиться? По отношению к «партии власти»? Но для этой партии, которая даже мысленно страшится быть «правящей партией», отведено место в лакейской. Спорить с лакеями могут себе позволить лишь лакеи. Тогда по отношению к господствующему режиму? Но за исключением нескольких мелких разночтений практически все содержащиеся в Платформе призывы повторяют так или иначе насквозь либеральные программные установки президента Путина, с которыми тот шел на второй срок.

Подробно оппонировать им здесь нет смысла. Но на некоторых стоит остановиться.

Еще раз повторимся, что практически единственной предпосылкой социально-экономического возрождения России является пробуждение русского самосознания на традиционных духовно-нравственных началах, усвоение правящим классом русских идеалов, ценностей и интересов и реализация им стратегии воссоединения русской нации и восстановление политического единства государства, первые разрушения которым были нанесена большевиками-интернационалистами в 1918 году, а последние – большевиками-либералами в 1993.

 

Резолюция бессилия

 

Без прений, с голоса, не распространенная предварительно, на КПС была принята Резолюция, которая, по сути, повторила основные положения Программы, дополнив ее рядом безответственных и напыщенных утверждений. Приводим ее полностью, поскольку она не нуждается в каких-либо комментариях.

 

«Мы, участники Конгресса патриотов России, рассматриваем его проведение как важный шаг на пути консолидации патриотических сил страны.

Всех нас объединяет искренняя и горячая любовь к Российскому Отечеству, к нашему народу. Свою главную цель мы видим в создании общества равных возможностей, способного обеспечить благополучие, процветание и безопасность России и ее граждан. Общества, в котором на первом месте стоит Человек, его права и законные интересы.

Выражая интересы большинства граждан России — всех тех, кто разделяет патриотические взгляды, мы объединяем свои усилия, чтобы совместно отстаивать принципы Народовластия, Справедливости и Равенства в жизни страны. Мы убеждены, что нашей стране нужен новый социально-экономический и политический курс, отвечающий интересам нашего народа.

В формировании нового курса мы опираемся на консолидированный политический опыт партий, организационные возможности профсоюзов и других общественных организаций, интеллектуальный потенциал научной общественности, ресурсы патриотических деловых кругов.

Добиваясь реализации альтернативной социально-экономической политики, мы стремимся к созданию независимой, мощной и авторитетной патриотической оппозиции. Мы видим в ней единственную политическую силу, способную разработать и реализовать новую стратегию поступательного развития России.

Конгресс постановляет:

1. Поддержать Генеральное соглашение о сотрудничестве и партнерстве патриотических организаций, подписанное 19 марта 2004 года, как первый реальный шаг на пути объединения всех патриотических сил России.

Мы предлагаем всем патриотическим организациям присоединиться к Генеральному соглашению, которое является открытым для подписания документом.

2. Поддержать Платформу патриотических сил России как основу для разработки в ближайшее время общей Программы патриотических сил России на 2004—2007 годы.

3. Предложить патриотическим партиям и общественным объединениям приступить к созданию межфракционных объединений патриотических депутатов в законодательных (представительных) органах государственной власти и органах местного самоуправления всех уровней. Выработать и наладить систему их эффективного взаимодействия.

4. Конгресс считает необходимым создание уже в 2004 году мощной общероссийской политической коалиции патриотических организаций. Мы призываем всех, кому дорога судьба нашей Отчизны, кому небезразличны собственное будущее и будущее своих детей, объединиться во имя России и ее народа для достижения наших общих целей.

5. Мы объявляем Конгресс патриотов России постоянно действующим форумом патриотических сил страны. Мы намерены провести второй этап конгресса осенью 2004 года в целях дальнейшей консолидации патриотического движения страны.

Мы убеждены, что Россия была, есть и будет Великой мировой Державой. Мы верим, что великий российский народ добьется новых значительных высот в экономическом и социальном развитии.

Патриотизм, Народовластие, Справедливость, Благосостояние народа и Безопасность — вот стратегические цели и принципы деятельности патриотических сил.

Вместе, объединив всех патриотов России, мы достигнем этих благородных целей для нынешних и будущих поколений россиян!»

 

Маска и лицо патриотизма

 

Что искусственный патриотизм циничен и аморален, в этом мало кто сомневается. Им, словно толстым слоем грима, стремятся прикрыть свою пустоту и бездарность различные рода актеры политического театра. Они совсем неинтересны и у них, как правило, нет никакой перспективы.

Разумеется, ничто в России не стоит на месте. Все меняется – хозяйствующие субъекты и характер экономических отношений, социальная структура и общественные отношения, господствующие идеи и настроение масс, политические игроки и их влияние на институты власти.

Народнохозяйственный комплекс, созданный в предыдущую эпоху, когда существовало государство-предприятие, занимавшее шестую часть земной суши, разрушен до основания, растащен ушлыми «реформаторами» и представляет ныне в лучшем случае разобщенные, разбросанные, изолированные производства. Экономический механизм системно превращает Россию в захудалую и вымирающую сырьевую провинцию Европы, Азии и США, где вообще не может быть места ни высоким технологиям, ни передовой техники, ни самообеспечению. Страна поставлена в полную зависимость от импорта машин, приборов, лекарств, продовольствия.

Никакого общества тоже нет. Старое погибло, но нового так и не возникло, точнее говоря – его появлению старательно мешают. Называть отношения между отдельными людьми общественными можно лишь с большой натяжкой. Стабильные связи между ними, обусловленные родством, традицией, экономическими или политическими интересами, нет и не предвидеться. Это бесконечная война всех против всех, в которой наиболее организованными и энергичными оказываются преступные элементы.

В сознании образованного слоя, называемого интеллигенцией, господствуют примитивные, биологические идеи, соответствующие животным инстинктам и не поднимающиеся до общественного или политического уровня. Транслируемые через систему либерально-государственных средств массовых коммуникаций, они создают в массах, которые уже доведены до состояния безвольных толп, настроение апатии, безысходности и равнодушия.

Надо ли в этих условиях удивляться всеобщей деградации политических и властных институтов? Те и другие влачат жалкое существование. Нет такого института или органа власти, который бы не был пропитан коррупцией, продажностью, некомпетентностью и кумовством. Акты нормативного характера, которые они издают, применяются лишь постольку, поскольку их реализация выгодна какому-нибудь хозяйствующему и властвующему удельному князю или соответствует команды об их исполнении приходят извне. О недееспособности партий, включая и «партию власти», нечего и говорить. Все инициативы по их созданию проваливаются в политическую пустоту, и в лучшем случае они в состоянии мобилизовать считанные тысячи сторонников.

Политические события видоизменяют ситуацию в России.

Есть партия власти. Но ее удел состоит не в том, чтобы исполнять на подмостках политической сцены первые роли. Из Грызловых, Слизок, Плескаческих, Резников, Мокрых или Крашенинниковых никакого партийного оркестра не получится. Публичная политическая борьба не для них, их мысли столь же коротки, как базарные анекдоты. В лучшем случае они могут произнести дежурную речь, призывая принять или отклонить очередной законопроект. Первый должен прийти из Кремля или с Краснопресненской набережной. Второй может придти откуда угодно. Не являясь партией в собственном смысле слова, ей в лучшем случае уготовано положение партийного миманса, роли без слов, в которой главное – выверенные телодвижения. На театральной сцене такая роль заключается в изображении лакеев, умеющих подавать обеденные приборы, или аристократов, умеющих танцевать. Партийный миманс, допущенный до статуса депутатов, должен без лишних слов нажимать правильно на кнопки для голосования. Это партия без убеждений, зато она может говорить о морали. Ну примерно так, как в «Пигмалионе» Шоу это мог себе позволить старик Дулитл, отец главной героини, мусорщик по жизни и проповедник после грехопадения.

Есть младший партнер «Единой России» - ЛДПР, которой отведено быть подобием придворного шута, ему дозволяется делать гадости и произносить колкости, но никогда и ни под каким видом не нарушать генерального соглашения. Партнеру дозволено резать правду-матку, но главным образом для того, чтобы ее уже мало кто затем пронимал всерьез. У ЛДПР могут быть убеждения, зато ей противопоказана мораль. Она обречена сыпать парадоксами, предназначенными для забавы, а не для политики.

Есть партия оппозиции его величества, или КПРФ. Она могла бы стать настоящей оппозицией, хотя бы в 1996 году, но ей не суждено ею стать, потому что ее существование обусловлено наличием голосов, принадлежащих сторонникам марксизма-ленинизма, ностальгирующим по тем временам, когда Россией правила КПСС. Если КПРФ откажется от потерпевшей стратегическое поражение идеологии, она лишится поддержки миллионов приверженцев коммунизма, если останется на их платформе – будет медленно сползать в маргинальный угол с обычными в таком случае 5-10 процентами голосов, как это произошло с компартиями Европы. В КПРФ все всерьез и поэтому она обречена быть резонером, от которого сводит скулы.

Наконец, феномен «Родины», партийной коалиции, природа которой все еще остается не до конца ясной, как и ее дальнейшая судьба. Она может рассыпаться на части и исчезнуть в небытие. Но у нее есть возможность превратиться из партийной Золушки-замарашки в Принцессу, любимую народом. Пока что она получила всего лишь кредит политического доверия под 9% годовых. Кое-где ей удалось сорвать банк и выйти на уровень 15-20%. В политике, в отличие от денежных отношений, чем выше уровень кредита, тем он дешевле. У «Единой России» под президентское обеспечение он самый выгодный и составляет 37%, что дает ей в Госдуме 75% голосов, контрольный пакет.

Возможности, которые есть у «Родины», впрочем, весьма скоротечны. Как в сказке Перо. Если ей не удастся преобразиться в то, что увидели в ней избиратели и что привлекло их голоса, она рискует остаться и без статуса, без богатства и без принца, иначе говоря – без голосов, без средств к существованию и без права участвовать во власти, как это уже произошло с некоторыми партийными проектами, бравшими патриотизм на вооружение. Для «Родины» патриотизм и то, что с ним неизбежно сливается, то есть не только любовь к Отечеству, но и верность нации, не может быть игрушкой, средством воздействия на общественное настроение. Любая фальшь, любая неудачно взятая здесь нота может оказаться для нее причиной провала. Но если исполнении политической партии будет безупречным, то ей может быть уготованы лавры премьера в будущем политическом марафоне, который начнется в 2006 году.

Вот отчего малозаметное появление Конгресса патриотов России, само по себе совершенно неудачное, представляется в несколько ином свете, по сравнению с тем, как он был откомментирован в текущих изданиях. В их версии КПР был направлен против КПРФ. В нашей версии КПРФ был всего лишь его вспомогательной, дополнительной, второстепенной мишенью. Главная цель, против которой затеян КПР – «Родина». Кому-то может показаться такой диагноз слишком сомнительным. Поживем – увидим.

 

18.04.2004