Н.А. Бубнов

 

 Блок с «левым» вирусом в русском организме

 

Выстраивание второй «левой» колонны на выборах – давняя мечта кремлевских технологов, по-прежнему продолжающих воевать с коммунистами. Теперь за кулисами предвыборной борьбы сформулирована задача расколоть КПРФ силами С.Глазьева и «технологическими» находками придворного PR-матера М.Гельмана. Последний получил под эту задачу значительные средства и упорно добивался именования блока Глазьев-Рогозина не иначе как «Товарищ». Для этой цели тиражом в 12 млн. выпущена одноименная газета и создан штаб, упорно навязывающий себя блоку. Теперь блоку дано иное имя – «Родина», а Гельман отодвинут от руководства штабом, но «товарищеские» замашки продолжают доминировать среди нанятых блоком политтехнологов, которых менять уже поздно.

В основе раскольнического проекта Кремля лежит застарелый стереотип размежевания «правый-левый», который, судя по социологическим данным, в российском обществе практически сошел на нет. Даже если Кремлю удастся минимизировать присутствие КПРФ в Думе, это не решит ни одной проблемы – ни в политике, ни в экономике. Втрое возросший процент голосования «против всех» на региональных выборах и явка, не дотягивающая до 30% - суровый показатель несостоятельности созданной постельцинистами политической системы. Даже прямая агитация президента за своего протеже на пост губернатора Питара В.Матвиенко дала последней в первом туре лишь 14% голосов избирателей. И никакие победные реляции о том, что Матвиенко втрое популярнее своего соперника во втором туре голосования, не могут скрыть недоверия граждан к власти. И вот в этой ситуации кремлевские «технологи» продолжают разыгрывать «левую» карту, чтобы оживить политическое противостояние и оправдать свою службу.

Кремлевские Волошин и Сурков склонны имитировать серьезность «левого проекта». Ведь борьба за «левые» голоса для блока Глазьева-Рогозина также стратегически бесперспективна. Весь «левый» ресурс за пределами КПРФ не превышает 2% от общего числа избирателей. Причем на этот ресурс претендуют практически все ведущие партии, а также виртуальная партия «против всех». Полагать, что блок Глазьева-Рогозина получит в этом секторе предпочтений преимущество, достаточное для победы на выборах, нет никаких оснований.

Идея сильного социально ориентированного государства без привязки к «левой» доктрине, составляет ресурс до 20% голосов. Полагать, что блок отберет из них половину или даже треть, совершенно нереально. Для этого пришлось бы иметь мощность агитационной машины, превосходящую мощность «партии власти». Единственная надежда зачерпнуть из этой части электората – сделать действительно яркую избирательную кампанию, в которой «левое» осталось бы лишь на втором плане – в социальных проектах блока, совпадающих с проектами КПРФ, оставленными там Глазьевым. Для этого надо с «нелевой» энергией изобличать КПРФ в сговоре с олигархами и в имитации борьбы за народные интересы. Но гельмановские технологи упорно твердят: ни слова против КПРФ!

Личный ресурс доверия у каждого из лидеров блока фиксируется на уровне 10-15%. Но этот ресурс отражает лишь «потолок», достижимый лишь в случае, если симпатии избирателей оставят других известных политиков. Такой расчет безоснователен. Кроме того, рейтинг доверия к С.Глазьеву до сих пор был связан с его членством во фракции КПРФ. Окончательное размежевание с Зюгановым уронит этот рейтинг за счет разочарования сторонников коммунистов.

Личный ресурс Глазьева может возрасти в конкуренции за голоса, которые пока принадлежат «Яблоку». Глазьев и Явлинский близки по тому образу, который они создают в глазах избирателей, а также в своих программных заявлениях. В то же время личный рейтинг доверия у Явлинского среди его избирателей достаточно высок, чтобы оторвать от электорального ядра «Яблока» заметное число голосов. Конкуренция блока Глазьев-Рогозин на этой «площадке» может обеспечить блоку никак не более 1-2% голосов.

Указанные обстоятельства говорят о том, что «левая» линия в блоке, обгрызающая края электоратов Зюганова и Явлинского, дает по самым оптимистическим оценкам 3-4% голосов. Следовательно, для победы блока придется рассчитывать на электоральный ресурс второй составляющей блока (условно «правой»), представленной Рогозиным, Геращенко, Бабуриным и др. Состав блока, судя по лидерам второго плана, явно «нелевый». Любая «левизна» претит этим людям – в них нет ничего профсоюзного. Поэтому «левизна» для них – это фальшь. Соглашаясь на кремлевский проект, лидеры блока «Родина» рискуют подмочить себе репутацию, запачкавшись нелепой «левизной».

«Правая» составляющая блока имеет значительно более перспективную позицию, претендуя на рыхлый и многочисленный электорат «Единой России» и сторонников президента. «Линия Рогозина» в блоке может привлечь голоса тех, кто не захочет голосовать за «партию власти», но намерен поддержать блок, различая в нем перспективную национальную идею. Репутация Рогозина как твердого государственника и соратника Путина (спецпредставитель президента по Калининграду) сокращает «левый» потенциал блока, но резко повышает его электоральную привлекательность. В риторике и «послужном списке» Рогозина находятся весьма привлекательные темы – защита соотечественников за рубежом (создание зарубежного избирательного круга), изменение внешнеполитических приоритетов (курс на воссоединение страны), защита прав русского большинства («будет хорошо русским – будет хорошо всем»), защита территориальной целостности России (Калининград, Курилы, Чечня) и др. Разработка этих тем, которой Рогозин занимается не один год, и выдвижение конкретных инициатив дадут богатые пропагандистские возможности (пример – его недавно вышедшая книга «Мы вернем себе Россию»). Внесение соответствующей проблематики в избирательную полемику обеспечит существенный прорыв в популярности блока, который в таком случае может приобрести черты совершенно нового политического проекта с долговременными перспективами.

К «правому» ресурсу блока можно отнести также привлечение в его ряды влиятельной группы, концентрирующейся вокруг журнала и передачи «Русский дом». Планируемое назначение на ведущие экспертные должности в штабе блока главного редактора «Русского дома» А.Крутова и его соратника генерала Н.Леонова, позволит распространить идеи блока в патриотической среде и среди православной общественности.

Две группы, составившие блок, будут либо взаимодополнять друг друга, либо войдут в конфронтацию. Доминирование «левого» фланга блока означает почти неминуемое поражение, усиление «правого» фланга дает надежды на победу. Конфликт между флангами, возможно, не так страшен, поскольку тематика выступлений лидеров редко перекрывается, а некоторые противоречия в позициях для избирателя малозаметны.

К негативным факторам, снижающим шансы блока на выборах следует отнести не только внутренние трения между командами двух лидеров и между концепциями избирательной кампании, но также и организационный хаос в регионах, усугубленный подключением к кампании «владельца» блокообразующей Партии российских регионов Ю.Скокова. Его административные способности в 1995 году уже были продемонстрированы в кампании Конгресса русских общин, потерпевшего поражение в практически беспроигрышной ситуации. Теперь Юрий Владимирович ведет себя гораздо скромнее, не стремится к публичному лидерству и даже не вошел в список блока. Но его прежние комплексы раскрываются в руководстве блока, где Скоков проявляется свои прежние комплексы – склонность к длинным и бессвязным речам и демонстративному непониманию слова «русский».

Ревнивый Глазьев тоже стоит на страже «левой» идеи, никак не желая впустить в идеологические документы блока национально-государственные идеи и русский национализм. Тем самым его участие в таких организациях, как Конгресс русских общин и Союз православных граждан, выглядит как фальшивка. Получается, что проблема глазьевского блока не в Гельмане, а в самом Глазьеве – в его мировоззрении и амбициях. Глазьев хочет быть «левым», потому поначалу ко двору ему пришелся «троцкист» Гельман. Последний понимал «левизну» слишком уж в постмодернистском ключе, в виде этакого стеба. Но это ему прощалось. Не прощен был Гельман за другое – за вторжение в сферу идеологии, где Глазьев считает себя непререкаемым авторитетом.

Еще один фактор, подрывающий перспективы блока – попытка имитировать широкую коалицию (второй НПСР), составив ее из малоизвестных и малосильных партий. Разбавление избирательного списка, стеснение себя коалиционными соглашениями и уступками союзникам, разношерстность а амбициозность лидеров микропартий – все это подрывает блок. Ставка на мелкопартийность уже вылилась в скандал, затеянный известным мозгоблудом Дугиным, обвинившим блок «Родина» в шовинизме.

На старте избирательной кампании в блоке Глазьев-Рогозин пока доминирует «левая» линия. Глубокие реверансы в адрес КПРФ и даже раздел с компартией одномандатных округов, с одной стороны, служат тупиковому курсу на раскол «левых» сил, с другой – отталкивают от блока «нелевый» электорат, который только и может обеспечить блоку «Родина» победу. Дальнейшая судьба блока будет зависеть от соотношения сил «левых» и «правых» в руководстве блока и способности наладить избирательную машину.

Русский патриот должен поддержать блок «Родина» не ради «левого» Глазьева, а ради русских националистов, русских государственников, которых в списке блока значительно больше, чем «левых». Других сил, которые хоть в какой-то мере отражали бы русские национальные интересы в нынешнем предвыборном раскладе нет.