С.П. Пыхтин

 

Имитация доверия и недоверия правительству

 

Если бы кабинет состоял из порядочных людей…

 

18 июня 2003 года Госдума после обычных в таких случаях препирательств процедурного характера, которые в течение примерно 20 минут не без умысла разыгрывали депутат Слизка, председательствовавшая на заседании, и депутат Федулов, изображавший из себя дурака, предложившего сразу голосовать, не открывая прений, рассмотрела все-таки вопрос о недоверии Правительству Касьянова.

Правительство в полном составе, как и предсказывалось заранее, проигнорировало эту конституционную процедуру, не явившись в зал заседаний. Правительственное большинство Думы подобное пренебрежение бюрократии к народному представительству нисколько не смутили. Кабинет представлял мало кому известный г-н Логинов, не проронивший в течение всего этого действа ни единого слова. Как и следовало ожидать, голосование не привело к свержению исполнительной власти, хотя и продемонстрировало, что союзников у него во власти представительной, готовых «открыть личико» при поименном голосовании накануне предстоящих в декабре выборов, немного.

За недоверие кабинету министров проголосовали 172 депутата, против высказалось 163. Правительство сделало вид, что устояло. Такова была его официальная версия. Но если перевернуть вопрос? Если поставив его не в форме недоверия, а наоборот, в форме доверия, как того требует ст. 103 Конституции? Тогда депутатов, доверяющих правительству, окажется всего лишь 163 из 450. А сколько не доверяющих? 287. Тогда в отставку, господа министры, в отставку; после такого провального голосования во власти вам делать нечего!

19 июня президент РФ должен был бы уже получить прошение кабинета об отставке. Но при двух, заметим, условиях: если бы кабинет состоял из порядочных людей и если бы власть безоговорочно соблюдало каждую букву Конституции.

 

Конституция либерального абсурда

 

Публика, конечно же, не была допущена в зал думского заседания. Ни на галерку – ее там вообще нет, ни в качестве телезрителей или радиослушателей. После оргии демократии начала 90-х, транслировавших все заседания Съезда народных депутатов, доводя страну до многомесячного истерического паралича, эта практика была навсегда забыта, словно ее и не было вовсе, будто тогда она осуществлялась нарочно. Теперь же разные каналы телевидение выпустили в эфир одни лишь предвзято нарезанные фрагменты, снабдив их, как обычно, глумливыми комментариями.

Вместе с тем, поскольку стенограмма этого заседания общедоступна, интерес представляет анализ претензий, с которыми выступили фракции двух партий, инициировавших постановку вопроса о доверии правительству – лево-коммунистическая КПРФ и лево-либеральное «Яблоко». Предлагая сместить кабинет Касьянова и тем самым бросить тень на президентский курс, эти партии в качестве критики использовали разные аргументы, которые мы рассмотрим позже. Сейчас же обратимся к положениям Конституции, поскольку именно она устанавливает отношения между отдельными  институтами власти и систему законов, которые их регулируют. Они довольно просты.

Конституция 1993 года, подготовленная в духе либеральных идей, доведенных до состояния абсолюта, если не сказать – абсурда, предусматривает такую конструкцию машины государственной власти и системы ее органов, которая исходит из реализации принципа «разделения властей». Главный его признак – самостоятельность всех органов власти, входящих в различные его институты, предполагающая их независимость при исполнении принадлежащих им полномочий. Разделение властей отрицает субординацию и какое бы то ни было соподчинение ее органов, предполагая применение судебных тяжб между ними. Такие споры допустимы не только между министерствами, но даже между их  подразделениями, между структурами власти различного уровня..[1]

Государственная власть в Российской Федерации разделена не только по вертикали - на федеральную и региональную, - но и по горизонтали – на законодательную, исполнительную и судебную (ст. 10). Провозгласив Россию государством правовым (ст. 1), Конституция вместе с тем, подменив единство власти «единством системы государственной власти», заложила принцип разделения и самого законодательства. Каждый регион, провозглашенный в ней «государством», наделен обязанностью иметь собственное законодательство, внутренние республики – даже конституции (ст. 5), и каждый «субъект» обязан самостоятельно устанавливать систему своих органов государственной власти (ст.77). Иначе нельзя – Россия объявлена федерацией, состоящей из 89 «субъектов».

Понятно само собой, что возникновение правового хаоса, безудержный рост численности ведомств и количества чиновников в них, равно как и «море беззакония» под предлогом скрупулезного исполнения норм права, при такой системе предопределен. Законность тонет в бесправии и произволе, как муха в молоке.

За федеральной властью Конституция закрепили исчерпывающий перечень полномочий, часть которых она должна решать самостоятельно (он предусмотрен в ст. 71), а другая часть -  совместно с органами государственной власти 89 федеральных регионов (ст. 72). Все, что может себе позволить орган государственной власти или государственный чиновник, должно быть предусмотрено в федеральных или федеральных конституционных законах (ст. 76). Нет полномочия там, где нет закона. Таковы основы государственной строя, степень разумности и надежности которого для страны, кроме последнего принципа, в котором не приходится сомневаться, каждый может определить тоже вполне самостоятельно.[2]

 

За что можно доверять правительству

 

Что касается Правительства РФ, то надо иметь в виду, что им является не совокупность различных учреждений, именуемых федеральными министерствами, комитетами, службами или надзорами. Согласно ст. 110 Конституции – это коллегия федеральных министров, возглавляемая председателем, которому помогают его заместители. Правительство, следовательно, недопустимо отождествлять с его органами, которые никакими правительственными полномочиями наделять нельзя, но такое отождествление, вопреки Конституции, постоянно происходит на практике.

Смысл существования коллегии министров, составляющей Правительство, состоит в осуществлении им полномочий, которые возлагаются на него Конституцией, федеральными законами и указами президента РФ.[3] Конституционный перечень таких полномочий  содержит ст. 114, относящая к полномочиям Правительства

-разработку и представление Государственной думе федерального бюджета;

-обеспечение исполнения федерального бюджета;

-обеспечение проведения в России единой финансовой, кредитной и денежной политики;

-обеспечение проведения в России единой государственной политики в области культуры, науки, образования, здравоохранения, социального обеспечения, экологии;

-осуществление управления федеральной собственностью;

-осуществление мер по обеспечению обороны страны, государственной безопасности, реализации внешней политики России;

-осуществление мер по обеспечению законности, прав и свобод граждан, охране собственности и общественного порядка, борьбе с преступностью.

Как мы видим, Правительство, коллегия министров, главным образом обеспечивает и осуществляет меры. И хотя в двух случаях оно обязывается ее действовать непосредственно: разрабатывать и представлять Госдуме федеральный бюджет и осуществлять управление федеральной собственностью, такое отклонение от общего порядка не следует, видимо, воспринимать очень уж буквально. Даже если представить коллегию министров из 100 человек, ей и тогда не совладать с «осуществлением управления» федеральной собственностью. Но формально она обязана ежедневно совершать этот «подвиг Геракла».

Право решать вопрос о доверии Правительству принадлежит нижней палате Федерального Собрания. Ст. 103 трактует это право как «решение вопроса». Ст. 117, вопреки положению, записанному в ст. 103, устанавливает, что выносится не вотум доверия, а вотум недоверия, причем «большинством голосов от общего числа депутатов» Госдумы. Но если президент не согласится с таким решением, нижняя палата должна в течение трех месяцев повторить вотум недоверия. Но и тогда судьба Правительства находится не в руках думцев, а в руках президента. Он может согласиться с Госдумой, но вправе, сохраняя кабинет в неприкосновенности, ее распустить.

При столь сложной процедуре, унижающей парламент, Конституция наделяет президента правом «принимать решения об отставке Правительства» (ст. 83, 117). Правда, из столь лаконичной формулировки не совсем ясно, что должно обусловить такое решение. Только вынесение недоверия Правительству Госдумой и инициативная отставка кабинета, которую может принять или отклонить лишь президент (ст. 117)? Или отправить кабинет в отставку президент может своим указом? Во всяком случае среди полномочий президента, предусмотренных Конституцией, нет прямого указания на то, что он наделен такой самостоятельной инициативой.[4]

Как бы там ни было, юридическим поводом к отставке Правительства могут быть не какие угодны обстоятельства, если, разумеется, исключить простое желание парламентариев покуражиться над исполнительной властью. Основаниям для выражения недоверия Правительству со стороны нижней палаты может быть его бездеятельность или, наоборот, такая деятельность, которая не соответствует законодательным актам. Отставки заслуживает правительство, вообще игнорирующее законы. Наконец, его можно уволить, если персональный состав кабинета перестал устраивать парламентское большинство. «Есть кадры получше».

С формальной стороны, если встать на почву ст. 114 Конституции, основанием для отставки кабинета могут быть неисполнение или ненадлежащее исполнение им предписанных полномочий («необеспечение»), некачественная разработка федерального бюджета, неэффективное управление федеральной собственностью, неосуществление предписанных законами мер. При этом, однако, надо иметь в виду, что Правительство (коллегия министров) не исполняет федеральный бюджет, а лишь обеспечивает исполнение, не проводит ту или иную политику, а обеспечивает их проведение, не обеспечивает оборону, безопасность или законность, а всего лишь принимает мэры по обеспечению.

Но что же мы услышали и прочитали? Ораторский пыл Зюганова и Явлинского начисто игнорировал разобранные выше конституционные, сугубо юридические положения, предопределяющие характер отношений между законодателями и чиновниками, между парламентом и правительством, между указующей властью и властью исполнителей.

Вместо того, чтобы, оперируя фактами, которых предостаточно, прижать Правительство, показывая либо его неумение исполнять свои полномочия, либо очевидное или завуалированное несоотвествие между принимаемыми правительством мерами и нормами, содержащимися на этот счет в законодательстве, Зюганов страстно обличал неудовлетворительное положение, в котором оказалось население, а Явлинский – не менее страстно – неудовлетворительные макроэкономические показатели.

 

Критика КПРФ

 

 «Мы выражаем свое несогласие со всем тем курсом, которым ведут Россию последнее десятилетие» или «правительство продолжает убийственный для страны курс», заявил Зюганов. Однако разве у Правительства есть полномочии определять курс развития страны? Курс развития страны – неправовая категория, которую в действующем законодательстве вряд ли можно обнаружить. Другое дело политика или доктрина. «Определять основные направления внутренней и внешней политики государства» (ст.80) и «утверждать военную доктрину» России (ст.83) вправе лишь президент. При этом президент связан положениями Конституции и федеральными законами (ст. 80). Правительство обязано лишь обеспечивать проведение политики. Не менее, но и не более того.

«Не только аморальны, но и преступны», - говорил Зюганов, - «его новые попытки вместе с Кремлем спихнуть более сорока полномочий, не обеспеченных финансированием, на местные органы власти». «Спихнуть полномочия» - эмоциональная фигура речи. Сделать это можно лишь, изменив законы. Но у правительства нет полномочий изменить законы. Их устанавливает и изменяет законодательная власть. Если перераспределение полномочий произошло, причем была совершена ошибка, то упрекать надо не правительство, а законодателя. Если же речь идет всего лишь о инициативе Правительства, в которой ему было отказано, что в чем суть обвинения? Тогда их нет.

Правительство «отказывается от изъятия в доход государства природной ренты, от пресечения нелегального вывоза капитала, от упорядочения производства и государственной продажи алкогольной и подакцизной продукции». Оно «разрушает естественные монополии, Вооруженные силы, науку, образование, культуру, остатки гражданского общества, распродает сельхозугодья». «Правительство фактически усиливает налогообложение малого бизнеса и предпринимательства». «Правительство последовательно уходит от государственного регулирования сфер, связанных с жизнью и бытом миллионов людей». «Правительство не только ничего не делает для облегчения жизни граждан, но все туже затягивает на их шее удавку так называемых реформ». «Трудами правительства добивается Российская армия». «Оно пускает на ветер остатки экономических инфраструктур и военно-технической мощи России, остатки того, на чем держится государство».

Вот если бы г-н Зюганов при этом сослался на конкретные законы, где предписано производить все эти действия, на статьи, пункты и параграфы, которые не исполнило, нарушило или проигнорировало Правительство, то он был бы 1000 раз прав. Но таких ссылок нет и в помине. Что это, как не стрельба по молоку.

Судя по речи лидера КПРФ, ее парламентскую фракцию переполняют не факты, а эмоции, а ее претензии к Правительству носят не правовой, а публицистический характер. Такое впечатление, что речи партийным вождям составляют не высокопрофессиональные юристы, знатоки государственного права, а журналисты средней руки.

«Исполнительная власть разлагается, упиваясь своей бесконтрольностью и безответственностью перед гражданами». «Однако правительство ничего не волнует. «Хоть день еще — да наш! После нас — хоть потоп!» — вот его девиз и суть олицетворяемого им курса». «У правительства Путина — Касьянова нет тревоги из-за сверхсмертности». «Правительство Путина — Касьянова спасается лишь тем, что исполнительная власть полностью подмяла под себя всю систему государственных СМИ, особенно телевидение». «В целом политика правительства беспомощна и разрушительна. Она ведет нацию и страну к полной утрате суверенитета, основ самостоятельного развития. Я считаю, что правительство Путина — Касьянова осуществляет этот курс осознанно».

Разумеется, выступление Зюганова содержало и несколько конкретных претензий, более или менее ориентированных на законодательство.

«В нарушение Федерального закона «О восстановлении сбережений граждан Российской Федерации» правительство подменило восстановление вкладов незначительными платежами в пользу ограниченного круга людей пожилого возраста». Вот только кто, как, когда, при каких обстоятельствах и при каких последствиях.

«Систематически нарушается право граждан на бесплатное медицинское обслуживание». Те же вопросы, на которые тоже нет ответов.

«Счетная палата фиксирует нецелевое использование миллиардов рублей». Серьезное недостаток, свидетельствующий, насколько фиктивен закон о бюджете. Вот только ни административное, ни уголовное законодательство не предусматривают каких-либо мер ответственности, тем более для коллегиальных институтов власти. А если счетная палата зафиксировала нарушение, что за этим последовало? Мы об этом не узнаем никогда.

«Более 80 тысяч офицеров и прапорщиков судились в прошлом году с Министерством обороны из-за невыданного в течение многих лет обмундирования, 36 тысяч офицеров судились с военным ведомством из-за продовольственной компенсации. Правительство задолжало армии за вещевое имущество более трех миллиардов рублей и пока не думает гасить этот долг!». Г-н Зюганов ставит здесь точку. Но ведь этого недостаточно. А что Правительство? Оно осуществляло меры, как предписывает Конституция? Или бездействовало? Прокуратура занялась этим фактом или сделала вид, что его не было в природе? Если фракция выявила столь вопиющий факт, какие запросы были ею сделаны, какие комитеты Госдумы им занимались? Есть ли этот счет документы? Молчание. Стоит ли тратиться на такие мелочи.

 «Подготовленная Министерством обороны государственная программа вооружений занижает минимальную потребность в обновлении техники и оружия в несколько раз». Но ни Министерство обороны, ни любое другое ведомство Правительством не является Правительством. Они – его органы. К тому же, если следовать за буквой Конституции, никой орган правительства не обладает правом издавать какие-либо правоустанавливающие, обязательные для исполнения правовые акты, как бы они ни назывались. Они могут лишь их готовить. Подобного рода акты, если их предмет регулирования входить в компетенцию исполнительной власти, должны приобрести форму правительственного постановления. Плохо, если аппарат Министерства обороны составляет неудовлетворительные программы, но если они так и остаются прожектами, то это скорее стоит записывать в актив правительству, а не в его пассив.

Конкретика у Зюганова появилась лишь тогда, когда он заговорил о некоторых членах Правительства, но каким мелко выглядит эта критика на фоне гневной риторики, относящейся к положению страны, в чем не обошлось без усилий Правительства.

«Министр культуры Швыдкой усердно вытаптывает русскую национальную культуру. Его скандальные попытки передать балдинскую коллекцию в Германию вызвали гневную реакцию даже со стороны Генеральной прокуратуры. Порядочные люди в таких случаях подают в отставку. Господин же Швыдкой продолжает свои дела. В качестве ведущего телепрограммы «Культурная революция» он оскорбил весь русский народ. Проведя мерзкую передачу «Русский фашизм - страшнее германского», Швыдкой продемонстрировал расистский подход к вопросам истории и политики.[5]

Министерство государственного имущества на регулярную основу поставило разбазаривание собственности не только в стране, но и за рубежом. Мы всегда говорили об этом. И вот только что получены результаты проверки Счетной палатой: миллиарды долларов убытков казне. За такое не в отставку, а под суд надо отдавать! Непотопляемый министр природных ресурсов Артюхов заблокировал разработку новых месторождений, в том числе в Кузбассе. Люди вынуждены работать на шахтах, которым более 60 лет. Жизни 11 погибших на днях шахтеров — на совести правительства и министра Артюхова.[6]

Министр внутренних дел Грызлов занялся партстроительством вместо того, чтобы бороться с преступностью и коррупцией. По закону чиновникам высшей категории нельзя состоять в партии. А нам заявляют, что Грызлов и не является членом «Единой России». Оказывается, партию возглавляет человек, не являющийся ее членом. Вот такое фантастическое открытие».[7]

Но если соотнести риторику в правом, всю совокупность аргументов с конкретными законами, то окажется, что коммунистическая гора родила юридическую мышь.

 

Критика «Яблока»

 

Претензии к Правительству, почерпнутые из выступления лидера «Яблоко», сводятся к краткому перечню, состоящему из шести пунктов, четыре из которых могут являться основанием для выражения ему недоверия, а два – «ввоз ядерных отходов в Россию со всего мира» и «нежелание создавать современную экономику образования» - относится все-таки к законодательству.

Если закон разрешает ввоз таких отходов и подробно определяет его условия и способы утилизации или хранения, то претензия к Правительству может иметь место, поскольку оно нарушает требования закона. Но если таких нарушений нет, то спор в связи с ввозом отходов должен перейти из области дебатов вокруг отставки правительства в сферу борьбы за изменение уже принятого закона. При этом нельзя все-таки вымещать раздражение из-за отклонения ваших законодательных предположений на чиновниках, которые выполняют те законы, против которых вы голосовали.

То же самое можно сказать и об «экономики образования», которую Правительство якобы «не желает создавать». Помимо неопределенности самого понятия, которое здесь использовано, трудно представить, чтобы можно было бы назвать конкретный закон, тем более конкретную норму закона, которые бы Правительство игнорировало. В конце концов какие законы были нарушены? А если таких законов нет, то и разговора нет.

Остальные недостатки правительственной деятельности сводятся у «Яблоко» либо к обвинению в бездействии – «полная бездеятельность в правоохранительной сфере», - либо в неправомерном действии: "Теневая" реорганизация крупнейших естественных монополий, таких как РАО "ЕЭС". Блокирование по существу военной реформы. Прекращение налоговой реформы.

 «И налоговая реформа, и реформа естественных монополий, и реформа жилищно-коммунального хозяйства, и реформа финансового сектора, и реформа административная - все эти реформы», - утверждал Явлинский, «на 100 процентов провалены Правительством».

«Яблоко», критикуя правительство, не заметило, как стало противоречить самому себе.

Если Правительство провалило реформы, то, значит, оно ими таки занималось. Вот только делало их из рук вон плохо. Призывая голосовать за вынесение вотума недоверия, «Яблоко» должно было бы в этом случае раскрыть непрофессионализм Правительства или, говоря словами Конституции, привести конкретные факты, когда оно не обеспечило  проведения. Но у Явлинского, в гораздо большей мере, чем у Зюганова, фактов нет. Их нет и тогда, когда надо привести примеры действия, проявляемого в форме блокирования или прекращения, когда как закон требовал, наоборот, развивать и осуществлять.

Но содержательная сторона критики Правительства «Яблоком» так лаконична, что о ней больше нечего сказать.

 

Не может быть правительства, которому не доверяет парламент

 

Парадокс последней по времени попытки отправить Правительство в отставку руками парламента обнажил непримиримое противоречие, которым страдает сама Государственная дума. Аргументы фракций, по инициативе которых вопрос о доверии был внесен в повестку думского заседания, при всей их юридической неграмотности и неосновательности, тем не менее находился в конфликте между собой. Они были несовместимы. «Яблоко» настаивало на отставке, потому что Правительство провалило реформы, КПРФ, убеждая в необходимости такого же решения, но из-за того, что оно их осуществляло. На яблочном знамени красуется лозунг: «больше либеральных реформ», на знамени КПРФ: «долой антинародные реформы». Обе партии, составляющие в Госдуме меньшинство, требовали одного и того же, расходясь при этом в противоположных направлениях.

Результат голосования был, таким образом, предопределен и поэтому действительная цель рассмотрения вопроса, который не мог набрать нужного количества голосов, состояла не в отставке кабинета, а в самой акции, в полемике вокруг политики, осуществляемой исполнительной властью, возглавляемой главой государства. Год всеобщих выборов диктует свои методы политической борьбы.

Примечательно, что все годы существования Конституции 1993 года ни одна фракция нижней палаты парламента не обратила внимание на вопиющее противоречие между 103 и 117 статья. Одна говорит о том, что вопрос должен решаться о доверии правительству, другая – о том, что должно приниматься решение о недоверии. Различие очевидно, и поэтому разрешение конфликта смыслов находится либо в руках Конституционного суда, который может принять очередное «соломоново решение», либо в руках законодателя, если будет принят конституционный закон «о порядке решения вопроса о доверии правительству», как это формулирует ст. 103.

Если исходить не из букв Конституции, которые, как мы можем легко убедиться, не совпадают по смыслу там, где описывают одно и то же действие, а из ее духа, то, конечно же, приоритет должен быть отдан этой статьи. И не только потому, что она содержится в главе «Федеральное собрание», когда как ст. 117 – в главе «Правительство», что само по себе тоже имеет значение. Важно не только положение той или иной нормы закона, но и место, где эта норма находится.

Гораздо серьезнее другое. Главное назначение Правительства – обеспечивать исполнение актов, принимаемых законодательной властью. Вот почему правительство может быть у власти, пока оно опираться на доверии, которое ему оказывает не только президент, но и нижняя палата парламента. Ведь с ее согласия президент вправе назначить премьера (ст. 103, 111). Что толку принимать законы, если нет веры исполнительному институту, который их обязан воплощать в жизнь. И поэтому выяснять надо не наличие недоверия Правительству, а наличие доверия ему. Всякий раз, когда возникает сомнение о том, имеет ли правительство доверие парламента, надо выяснять не количество его противников, а число его сторонников. Еще раз напомним, что 18 июня 2003 года Правительство Касьянова получило доверие у 163 депутатов Госдумы из 450, что эквивалентно вотуму недоверия.

Почему же Касьянов и его кабинет все еще сидят в своих креслах, вцепившись в министерские портфели, право на которые они в тот день утратили? Потому же, почему в 1996 году победителем на президентских выборах был объявлен не Зюганов, набравший большинство голосов, а потерпевший поражение Ельцин. Ни выборы, ни парламентская и правительственная деятельность не осуществляются согласно основному закону государства. Закон существует сам по себе, власть – сама по себе. Они взаимодействуют не реально, а виртуально. Свойства легитимности отсутствуют не только в институтах, осуществляющих властные полномочия, где отнимают и делят, их нет и там, где развивается знамя оппозиции, где предлагают прибавлять и умножать. Точнее говоря: власть обладает натуральными свойствами, оппозиция – мнимыми. Хотя лгут и лицемерят они одинаково.

Примечательно, что обличая кабинет Касьянова, г-н Явлинский не преминул подчеркнуть: «Мы считаем вполне удачными очень многие внешнеполитические действия, предпринятые Михаилом Михайловичем Касьяновым по поручению Президента, которые он выполняет достаточно часто». И этот пассаж произносится после того, как Правительство, осуществляя меры по реализации внешней политики, предписанной, скорее всего, законами, принятыми парламентом, низвело Россию к такому унизительному уровню, в котором она была лишь во времена хазарского или татаро-монгольского  ига. Не случайно власти Британии принимали президента РФ, находившегося в Лондоне с государственным визитом в июле 2003 года, примерно так же, как они это привыкли делать в Вестминстере с президентами стран тропической Африки или Микронезии.

 

Игра в демократию при разрушении государства

 

Все главные претензии, которые перечисляли докладчики, как мы видим, должны быть обращены не к чиновникам, а к законодателям, не к министрам, а к президенту, не к отсутствующим высокопоставленным бюрократам «партии власти», а к отсутствующим депутатам «партии власти», не к кому-то другому, а к себе самим. Конституция, написанная под диктовку бюрократии, совершившей 10 лет назад государственный переворот, прикрывает ее фактический произвол иллюзорным всевластием законодательной власти, состоящей из двух палат Федерального Собрания и главы государства. На самом деле отношения на властном Олимпе перевернуты с ног на голову. Чиновник и стоящие за ним частные состояния, ни одно из которых не нажито честно, – все, народные представители и принимаемые ими законы – ничто. Но Конституция скроена так, что ни один институт власти неуязвим, когда как страна постепенно превращается в прах и тлен. Описание положения, в котором находится современная Россия, что было отражено в выступлениях лидеров КПРФ и «Яблока», поистине апокалиптично.

Развал экономики масштабен, вымирание народа очевидно. Угроблено 12 тыс. заводов и такие отрасли, как легкая промышленность, электроника, радиотехника, авиация и космос. Бюджета в 75 млрд. долларов хватит в лучшем случае на четверть населения, страны, в которой 145 млн. жителей. Страна обречена, потому что ничего не производит. За март — самый работящий месяц первого полугодия, в России, на седьмой части суши, произведен один магистральный электровоз, два тепловоза, семь вагонов для метрополитена, 10 ткацких станков, 11 станков с программным управлением, 32 комбайна, 42 крана… Страну ожидает программа: «Нефть, газ, алюминий, никель — в обмен на продовольствие и медикаменты». По производству угля Россия находится на уровне 1957 года, грузовых автомобилей — 1937 года, зерноуборочных комбайнов — 1933 года, металлорежущих станков и тракторов — 1931 года, вагонов — 1910 года, обуви — 1900 года. Шерстяных тканей производилось в прошлом году столько, сколько вырабатывалось в стране 120 лет тому назад. Производство молока находится на уровне 1958 года, поголовье свиней — на уровне 1936 года, крупного рогатого скота — 1885 года, а овец и коз — на уровне 1730 года.

Исполнительная власть абсолютно ничего не воспринимает и разлагается, упиваясь своей бесконтрольностью и безответственностью перед гражданами, отравляя общество. Курс страны, который осуществляет Правительство, убийственный. За последнее десятилетие показатель смертности от туберкулеза вырос в 3 раза, заболеваемость наркоманией — в 10,7 раза, сифилисом — в 64 раза. В России самая низкая из стран Европы продолжительность жизни. За три года она снизилась еще на три года — с 67 до 64 лет. Страна не досчиталась за годы «реформ» почти 15 млн. человек. Она неотвратимо двигается к потере политической независимости, к сырьевому глобалистскому рабству с марионеточным правительством. В наши двери стучится уже не Третий, а Четвертый рейх. Это из выступления Зюганова.[8]

«Яблока» насматривало ситуацию в России под иным углом зрения. Явлинского больше заботили отсутствие разделения властей, корпоративный характер политической системы и неэффективность системы периферийного капитализма, сложившиеся в стране.

 «Нам опять внесли предложения, например, по изменению налоговой системы, в соответствии с которой Правительство планирует уменьшить доходы Москвы на 6 процентов, Петербурга на 10, Камчатки на 12, ряда других регионов на 6 и 10 процентов. Кто может закладывать для себя такие предложения? Только то Правительство, которое в этих условиях уже работать не собирается».

«Темпы роста нашей экономики, которые жизненно необходимы стране, не достигнуты. Задача удвоения ВВП за 10 лет исключительно сложна, и ясно почему. Потому что в стране сцементировалась и сложилась мощная система торможения экономического развития. Она сложилась за последние 10-12 лет. И существенно укрепилась за последние годы».

«Мы не имеем на сегодня независимой судебной системы. Мы не имеем сегодня независимого парламента. Мы не имеем сегодня политически значимых независимых средств массовой информации. Мы имеем выборы, которыми в значительной степени манипулируют. Мы имеем слияние бизнеса и власти. И, наконец, мы имеем еще и техническое и в этом смысле абсолютно безответственное Правительство».

Что больше всего вызывало раздражение «Яблока»?

Наличие колоссального разрыва между законодательством и экономической практикой, широкое использование административных методов давления одних хозяйственных субъектов на другие, тотальное недоверие всех экономических субъектов, работающих на российском рынке, и по отношению друг к другу, и по отношению к правительству, узкий групповой контроль за основными финансовыми потоками.

«Особенность нашей экономики, как таковой, ее почти исключительно сырьевая направленность, деформированная структура, отсутствие реальной экономической свободы и всеобъемлющий бюрократический контроль, фактическую незащищенность прав частной собственности и антисоциальная направленность».

«Проблема заключается в том, что созданная в России экономическая система крайне ограничена по своим возможностям, она не может обеспечить занятость необходимую России, она не может развивать малое и среднее предпринимательство, она антиинвестиционна по самой своей сути, и она не использует человеческий интеллектуальный потенциал, существующий в нашей стране».

«Эта экономическая система не в состоянии обеспечить создание современной системы здравоохранения и образования в стране, современную армию, уровень доходов граждан приемлемый, сегодняшний, европейский эта система может обеспечить только для 30 процентов».

«У нас появляется другой средний класс. Не средний класс, который состоит из инженеров, врачей, учителей, научных работников, офицеров, высококвалифицированных рабочих. Новый средний класс, наиболее хорошо зарабатывающий в России, строится по формуле примерно такой: ресторан, такси, девочки. Это совершенно другой облик нашей страны, это совсем другая ее нравственная основа. А движущими механизмами все больше является коррупция и выполнение обязательств “по понятиям”».

Очевидны фундаментальные отличия КПРФ и «Яблока». Они проистекают из разницы в их мировоззрении. Первых интересует физическая политическая экономия, вторых – метафизическая. Одних заботят производительные силы и производственные отношения, других – такие экономические фикции, как рынок, собственность или валовой внутренний продукт.

Но несмотря на эти существенные различия, как «Яблоко», так и КПРФ менее всего обратились к первопричине катастрофического состояния, в котором находится Россия. Они в лучшем случае проинвентаризировали факты, не обременяя себя, однако, необходимостью выяснить причины их происхождения. Хотя бы те их них, которые носят системный политический характер. Но для такого уровня дискуссий у партийных фракций Госдумы нет ни времени, ни ресурсов, ни желания. Парламент, как раз и существующий для таких публичных дискуссий, отказался в них участвовать. Он законодательствует, ничего не обсуждая, принуждая тем самым общество обсуждать, не законодательствуя.

Что еще раз показала думская полемика вокруг обсуждения вопроса о доверии Правительству? Она опровергла все разговоры о достигнутой якобы в обществе стабильности.[9] Она предоставила основание утверждать, что налицо не стабильность системы власти, тем более не доверие населения ей, а ее глубокий кризис, отчуждение публичной выборной власти от общества, преодолеть который при сложившемся режиме, при созданном за последнее десятилетие законодательстве невозможно. Этого не в состоянии сделать ни «партия власти», трусливо уклонившаяся от дискуссии, ни либералы-западники, выставившие фракцию, которой нечего предложить, ни коммунисты, у которых из всех прошлых достоинств осталась одно – способность превращать любое политическое мероприятие, включая законодательную деятельность, в бессмысленный митинг.[10] Ни одна присутствующая ныне в парламенте политическая партия не обладает решимостью стать правящей партией или быть по отношению к ней настоящей альтернативой.

Возле пигмеев даже карлик кажется великаном.

 

3 июля 2003



[1]В дополнение к перечисленным положениям, ст. 12 Конституции предписывает самостоятельность местного самоуправления, органы которого «не входят в систему органов государственной власти»

[2]На взгляд автора, государство с таким политическим устройством, при такой системе законодательства и с такой властной государственной машиной в принципе недееспособно и должно пасть, если только глава государства или отдельные институты управления станут действовать, не обращая внимания на нормы Конституции. На практике это и происходит время от времени, вызывая в либеральной среде приступы ярости.

[3]Указы президента «не должны противоречить Конституции Российской Федерации и федеральным законам» (ст. 90).

[4]Г-н Ельцин отправлял свои кабинеты в отставку не единожды, подчиняясь текущей конъюнктуре и особенно не задумываясь над тем, соответствует его решение Конституции или нет. Всенародноизбиравшегося любимца плебса и плутократии такие мелочи никогда не интересовали.

[5]У министра культуру есть гораздо более значительные «достижения», но почему-то оппозиция их старательно не замечает, постоянно муссируя лишь тему шутовских телепередач. А ведь эти передачи – отвлекающий маневр.

[6]Как всегда, у нас жалеют шахтеров, забывая, что именно они привели в 1990 году к власти партию Ельцина, требуя отделения РСФСР от большой России, называвшейся Советским Союзом. Что же касается Артюхова, то не стоит делать из него козла отпущения и уж если начинать разбирать всех членов кабинета, то тогда надо было пройти по всему списку. Здесь каждый заслуживает отдельной проскрипции.

[7]После этой критики г-н Глызлов, в качестве министра, решительно перестроился. Он объявил войну «оборотням в погонах», пожертвовав несколькими подвернувшими под руку сотрудниками столичного МУРа. На пиаровскую акцию оппозиции ему, таким образом, нашли адекватный ответ, такой же пиаровский.

[8]Как говорят очевидцы, когда оно произносилось, корреспонденты российских изданий и телерадиоканалов, собравшиеся возле мониторов в пресс-центре Госдумы, за несколькими единичными исключениями,  находились в состоянии безудержного веселья. Они шутили, смелись, раздавался настоящий гогот. Было такое ощущение, будто они слушали не реквием по России, а глум Задорнова или Жванецкого. Когда стал говорить Явлинский, негодяи угомонились. На трибуне был свой, изъяснявшийся на понятном им языке.

[9]О том, что в России достигнута политическая стабильность, президент Путин заявил в ежегодном послании, произнесенном 16 мая 2003 года.

[10]Таким же точно предвыборным фарсом являлся процесс отрешения Ельцина от должности президента, предпринимавшийся по инициативе фракции КПРФ в 1998 году. Он не только не мог быть доведен до логического конца по чисто правовым причинам, но и его результат был противоположенным: он не только подтвердил легитимность его власти, но и показал вздорность, недоказанность предъявленных обвинений Ельцина в государственной изменен и совершении иных тяжких преступлений.


Реклама:
-