Размышления о Февральском перевороте и Распутине

 

Иногда кажется, что историю можно трактовать произвольно. Время не добавляет новые источники, старые сплошь и рядом оказываются фальсифицированными, случайные находки превращаются после тщательного исследования в нечто сомнительное. Но часто время само становиться источником, необходимым для познания прошлого.

О причинах Февральской революции написано много. Нищета народа, неудачи в войне, массовое недовольство – это причины, дающие читателю ощущение объективности анализа и неизбежности событий. Заговор, интриги, ненависть к России – причины, дающие читателю ощущение воздействия неких сил, которые можно остановить и переиграть историю заново. Отбросим мистику пророкам, останется реальная борьба за власть и гигантские массы людей, чье поведение и психология определялись и долгим опытом бытия, и сиюминутным воздействием.

Убийство Распутина несомненно потрясло Российскую империю. Трудно переоценить его влияние на царскую семью, политику страны и репутацию как самого императора и его супруги, так и всей системы власти. Между тем пора саму власть воспринять в наше время по-новому. Перед Первой мировой войной страна задыхалась от терроризма, погромов, провоцируемых тем же терроризмом и странного безволия, когда дело доходило до борьбы с этим злом. Мы как-то привыкли рассматривать разные стороны жизни по отдельности. Взрывы бомбистов – борьба с самодержавием, забастовки – выступления пролетариата, серебряный век поэзии – тихие салоны богемы, экономический рост и реформы Столыпина – успехи в экономики, погромы – притеснение евреев, Беня Крик – отдельное явление уголовного мира, выборы в Думу – успехи демократизации. Между тем одни и те же люди могли быть убиты в результате теракта или расстрела демонстрации, оказаться на литературном вечере или столкнуться с дружками Бени Крика в темном переулке, они же работали и выбирали в Думу, читали статьи и прокламации и т.д. К моменту убийства Распутина люди просто не могли не устать от терроризма и воровства, от бессилия власти, неудач на фронте и странных махинаций при дворе императора.

Господин Ленин весьма точно обратил внимание и на колоссальную концентрацию капиталов в руках весьма ограниченного числа лиц и компаний, но ограничился общими рассуждениями об остроте кризиса капитализма в России. Зря. Такое явление возникает в обществе, где концентрация капитала связана с близостью к власти, воровством, коррупцией, групповой борьбой за кормушку у бюджета. Особо высокая концентрация капиталов свидетельствует о постоянном нарушении принципа равных условий и свободы конкуренции. А Россия являлась не просто страной «дикого» капитализма, где на местах распределяют власть и деньги. Россия была страной колоссальных возможностей именно для лиц приближенных к властной «элите».

Неподъемный государственный долг заставлял правительство буквально истощать крестьянство, гигантский бюджет создавался для внешних выплат. Параллельно правительство было вынуждено создать целую сеть казенных заводов. Экономика требовала государственного контроля над сетью железных дорог, создание и поддержание системы государственных и оборонных предприятий (Путиловский орудийный, Тульский патронный и масса других). Этот госсектор являлся неизбежной платой за необходимость поддерживать обороноспособность страны и форсировать развитие базовых отраслей производства. Аналогичным путем пришлось во многом пойти и таким странам как Германия, Япония, Италия, запоздавшим в своем развитии. Эта система требовала денег, подрядчиков и снова денег. Императорский двор и правительство России оказались тем местом, куда собирались средства со всех регионов и распределялись заново. Избранные кучки банков и промышленников дрались за перераспределение средств, выгодные проводки и контракты.

Скандалы буквально сотрясали общество. Еще во время русско-японской войны Россию взбудоражил скандал с воровством денег на Военно-морском флоте. Взятки, откаты при заказах послужили причиной поставок низкокачественного вооружения и поражения при Цусиме. Правительство бездействовало, наблюдая сговоры предпринимателей, особенно естественных монополий, и завышение цен на керосин и уголь. Доходы при военных поставках значительно превышали среднюю норму прибыли, вокруг благотворительных фондов роем вились стаи проходимцев. О работе статистических служб (Госкомстата того времени) надо сказать особо. Точность цифр и отчетов, основа для сбора налогов, как ни как, велика. Выпуск миллионов патронов указывался до одной штуки. Но, если перед Мировой войной количество голов скота в сельском хозяйстве определялось в 100 млн. с небольшим, то в 1916 году это количество увеличилось до 160 млн. И это после потери части территории, мобилизаций мужского населения и кризисных явлений в сельском хозяйстве!

В этом прекрасном обществе, прекрасном потому, что количество жертв терактов, погромов и бытовых убийств по всей стране явно уступало количеству заказных убийств, бытовых и прочих преступлений в родной лишь современной Москве за аналогичный период, и возник феномен Распутина. Его влияние с каждым годом росло. В 1905 году Распутин воспринимался как случайный знахарь, пытающийся сделать карьеру. В 1907 году он начал лечить наследника престола и стал вхож в царскую семью. К концу своей жизни его все рассматривали как ключевую фигуру, способную повлиять практически на любое государственное решение. 11 лет – достаточно большой срок, чтобы понять механизм государственной власти, обрасти связями, усвоить логику поведения членов императорской семьи, чиновников, банкиров и т.д. Этого времени достаточно и окружающим для понимания, с кем они имеют дело. Слухи часто содержат преувеличенные сведения, мемуары пишут, помня о собственных интересах и репутации, но создавать некий «новый» образ Распутина, непонятого и оболганного  современниками, в корне менять представление его взаимоотношениях с царской семьей – неправильно.

Абсолютно не важно, защищала ли жена Николая II немецкие интересы или нет. Она влезала во все государственные дела, владела огромной информацией, и агентам влияния отнюдь не нужно было представляться в качестве шпионов, толкачей интересов того или иного банка, представителя определенных кругов чиновников и политиков. Кстати, большинство агентов влияния и по сей день предпочитают особенно не разглашать, чьи интересы они представляют. Сам император являлся человеком с достаточно программируемым поведением. Директивный тон отдельных посланий супруги откровенно указывает на достаточно высокую степень внушаемости. Тот факт, что он иногда отвергал особенно глупые советы Распутина, вроде сроков начала наступления под Ригой в 1916 году, вполне укладывается в нормальную схему закулисного управления. Руководящему лицу необходимо подбрасывать некоторые предложения, которые оно заведомо отвергнет. Иначе, когда советник всегда прав, руководитель начинает ощущать себя некомпетентной марионеткой.

Во время войны степень влияния Распутина и царицы показывает та чехарда министров, которую они инициировали. Недаром совет министров прозвали кувырк-коллегией. В такой ситуации закулисного управления Распутин не был обязан «засвечиваться» при принятии каждого решения. Достаточно, чтобы некто представил его интересы в частной беседе. Отдельные аферисты, вроде Андронникова или Рубинштейна, часто так поступали, даже не согласуя с Распутиным свои действия. Люди более серьезные, вроде Протопопова, не афишировали свое общение. Их интриги не могли и не получили серьезной огласки.

На Распутина пролили много грязи. Далеко не всем слухам о его кутежах и недостойном поведении можно верить. Но объективно он и царица являлись практически единственными людьми, чье влияние на царя нельзя было нейтрализовать через бюрократический и аристократический механизмы влияния и управления. Абсолютная монархия в России к тому времени выработала многие рпиемы и методы борьбы с произволом фаворитов и их влиянием на управление страны. Табель о рангах, порядок подачи бумаг, механизм принятия решений, правила поведения – многое помогало упорядочить борьбу чиновников и членов царской семьи за влияние при царе. Распутин своим поведением смешал все карты и вызвал особую ненависть. Он также влиял на финансовые интересы отдельных банковских групп.

Известный банкир Симонович не просто представлял у Распутина интересы еврейских банкиров или, как модно сейчас говорить, олигархов. Он буквально дежурил у Распутина, чтобы конкуренты «из чужой синагоги» не могли действовать помимо него. Уже упомянутые Андронников и Рубинштейн погорели на сделках, заключенных в интересах Германии. А о каких сделках вели речь прочие многочисленные купцы и промышленники и кого они представляли, сказать трудно. Ясно одно, дело о взятке дочери Распутина Рубинштейном в 100000 рублей развалилось. Никакой специальный счет в банке, по которому факт подкупа мог установить начинающий следователь, Рубинштейн и не думал открывать. В те времена способов тайно передать деньги или положить на счет в швейцарском банке было еще больше, чем в наше время.

Знаменитое убийство Распутина вызвало потрясение во всей системе взаимоотношений в царской администрации. Видимо, Николай II сам уже тяготился своей зависимостью. Убийцы вместо серьезного наказания отделались легким испугом. Влияние царицы заметно упало. За ее прежними ссылками на советы Распутина кроме ее личного авторитета стоял и страх за жизнь наследника, разделяемый самим царем. Возникла опасность восстановления прежней вертикали взаимоотношений власти и подчиненных.

Петербург не сразу заметил перемены. Но после похорон Распутина началась череда праздников. Интернациональный Петербург гулял согласно двум календарям – Юлианскому и Григорианскому. Два Рождества, два Новых года, пара сочельников… К концу гуляний градус настроений сильно изменился.

Николай II слабо представлял, насколько лишним он оказался в качестве более независимого императора. Он не брал взяток, не входил в долю при финансовых махинациях, не играл на рынке облигаций государственных займов (разновидность ГКО того времени). Слабый, безвольный, часто недальновидный, но не продажный, он явно мешал и банкирам, и промышленникам, и политикам, и многим министрам, привыкшим к доходам от крупных контрактов, от участия в лоббировании чьих-то интересов, да и просто к взяткам.

А рядом была Дума, демократичная и с широкой душой, готовые вожди и лидеры. Но свою опору император в населении уничтожил сам. Черносотенцев разогнал, консерваторов обозлил (спасибо Распутину), русскую национальную буржуазию отдал на съедение крупному капиталу. В стране, кроме иностранного капитала, серьезные позиции имели старообрядческий и еврейский капиталы. Первый предпочитал держаться в стороне от власти, второй, после убийства Распутина, обозлился на потерю кормушки. Дворянство уже потеряло прежнее влияние, а население давно не хотело верить в «харизму» самодержавия. Оно, как флюгер, было готово изменить свое настроение в зависимости от ветра обстоятельств.

Известно и кто начал революцию. Не рота Волынского полка, не обыватель, оставшийся без хлеба после долгой очереди в магазин. Сам Милюков начал процесс борьбы за народную активность. Его знаменитая речь в Думе разошлась массовыми тиражами по всей стране. «Что это, глупость или предательство?» – вопрошал Милюков после каждого обличения правящего режима. Отлично знал господин, что на Руси руководство считать глупым не принято. (Очень плохо, разумеется, плохо для власти в первую очередь. На Руси принято жалеть людей недалеких, как менее опасных. Если бы у того же Горбачева хватило в свое время ума выступить перед народом со слезами на глазах и долго объяснять, что он многое сотворил не по неведению, а по личной глупости, возможно, он и поныне оставался бы президентом.) Дальше в бой пошла вся «независимая» пресса. Собственно независимой прессой в России тогда почти не осталась.

Крупный капитал контролировал большинство изданий. Остальными владели политические партии. Немногочисленная независимая пресса могла называться независимой весьма условно, поскольку привыкла держаться общей линии и боялась попасть под огонь критики. Сами же монархисты выродились благодаря самому самодержцу. Только весьма ограниченные люди могли долго сохранять преданность монархии, неспособной бороться с терроризмом, коррупцией, всевозможными интригами, обеспечить сильную, боеспособную армию, и, сохраняя верность системе, годами получать оплеухи от власти за попытки эту власть защитить.

Страсти на страницах газет накалялись. Думские ораторы бросились догонять Милюкова, произнося все более зажигательные речи. А на министров, назначенных по рекомендациям банков через покойного Распутина, снизошла лень. В стране, которая даже продолжала во время войны экспорт хлеба, внезапно начались перебои с продовольствием. Интересно, что в это время на русско-германском фронте особых событий не происходило, причин сокращать подачу вагонов в Петербург ради снабжения войск не было. Очереди множились, начались волнения. Дальнейшее известно.

Страна удивительно спокойно согласилась со сменой власти. Пару дней народ в провинции мирно походил с красными бантами и вернулся на работу. Воевать никто особо не желал, войска остались на фронте, генералы в своих штабах. Дума создала Временное правительство и принялось делить портфели и теплые местечки. Хлеб для народа быстро нашелся. Правительство официально провозгласило верность союзникам и готовность воевать до победного конца.

Несчастная Германия видимо еще не осознала могучую разрушительную силу министров-демократов и стоящих за ними банков и промышленных групп, с которой она столкнется лет через десять, и начала пороть горячку. Срочно организовали приезд вождя пролетариата в надежде создать настоящий кризис в стране-противнике. Американцы почуяли, что с участием России Антанта имеет все шансы на победу без участия американских войск, и США тогда не сможет утвердиться в Европе. Троцкий со товарищи быстро отправили из США в Россию, снабдив деньгами на революционную деятельность. Господа из берлина и Нью-Йорка перестарались. К лету 1917 новая власть успела устроить и без помощи большевиков резкий рост инфляции, промышленный кризис, развал снабжения воюющей армии. Проворовались, попросту говоря.

В качестве заключения хотелось бы уделить внимание доказательной базе. Иногда принято путать “суд истории” с судом присяжных. Историку не важно, признается ли Ельцин или Чубайс во взяточничестве, уничтожат или сохранят некие документы владельцы «Бэнк оф Нью-Йорк», что скажет Лифшиц о времени и о себе, и в чем повинятся члены  МВФ или работники ЦРУ. Даже если некий Сенькин напишет душераздирающее признание «Я давал Путину на лапу», это еще не аргумент для искателей истины. Вот количество заказных убийств, притворные сделки, странные огрехи законодательства и, главное, экономические и политические последствия современного управления – неопровержимое основание судить и об уровне коррупции, и о степени криминализированности нашего бытия. И восприятие современников позволит понять реальность лучше воспоминаний заинтересованных лиц. Но будьте уверены, лет через десять в наших архивах сохранятся в основном те документы, которые позволят доказать лишь исключительную неподкупность и порядочность наших бизнесменов и чиновников. От прочих же бумаг постараются избавиться.

Приблизительно так обстоит дело и с Распутиным. Жил Григорий Ефимович не по средствам, крутились вокруг него разные бизнесмены, удивительно высокие доходы от контрактов имели, министры тайком приезжали. А мы доказательства ищем. При Временном правительстве инфляция увеличилась в несколько раз, расстроилась вся система управления. Однако мы снова в упор не видим личной и групповой корысти. Добро бы дело ограничивалось только Распутиным, вокруг чудотворцев и мистиков много необъяснимого происходит. Вокруг матерых материалистов тоже странные вещи творятся. Например, пишут, что поведение эсеров во время покушения на Ленина в 1918 году не свидетельствует о наличие заговора и следы ведут куда к большевикам. Напрашивается вопрос – был ли замешан Троцкий в попытке переворота, в конце концов он был послан из США играть роль абсолютного лидера, а не второго лица в государстве.

И в самом деле: зачем нам нужны образы честных и образованных политиков, честных и умных бизнесменов, искренне преданных идеалам свободы и демократии, добросовестно доводящих страну до краха, гражданской войны и тоталитаризма?


Реклама:
-