С. Моторный

 

Троянская конница

 

Известно, что Россия вымирает со скоростью в один миллион ее коренных жителей в год. И одновременно, как утверждает скорее даже не текущая статистика, а публицистика, в лучшем случае – практическая этнография, на территорию России обрушился поток мигрантов. Статистический минус одного процесса компенсирует статистический плюс другого. И хотя общий баланс выражается отрицательной величиной, сокращение числа жителей все-таки не столь стремительно. Процесс обезлюживания Великороссии внешне почти что незаметен. И поэтому «миграция – не обуза, а благо для России». Такой девиз был избран для проходившего в Москве 20-21 июня Съезда в защиту прав мигрантов, названный его устроителями «чрезвычайным».

 

Если обратиться к цифрам, миграция в настоящий исторический период оказывается своеобразной палочкой-выручалочкой. Если посмотреть общие данные за последние полвека, а они были распространены на Съезде, то общий прирост населения, рассчитанный для территории, которую образует современная РФ, составил 49,181 млн. При этом естественный прирост равен 38,5 млн., миграционный – 3,88 млн. Казалось бы, что может быть лучше. В действительности это совершенно лживые цифры, что-то вроде средней температуры у пациентов большого госпиталя. Потому что естественный прирост населения, составлявший в 1951-60 годы 18,67 млн., обернулся его «естественным» сокращением в 1991-2000 годы на 6,73 млн. Но если в 1951-1970 годы процесс носил в целом эмиграционный характер (выехало 1,95 млн.), то в 1971-2000 он стал иммиграционным (въехало 5,83 млн., причем в последние 10 лет - 3,33 млн).

Насколько достоверны эти данные, сказать трудно. В различных публикациях цифры называются самые разные. Например, утверждают, что за последние десять лет в РФ въехало до 9,5 млн. человек с различным статусом – беженцев, вынужденных переселенцев, словом – перемещенных лиц. И лишь миллион из них имеет официальный статус. К тому же помимо научных или «как бы» научных оценок есть еще статистика пограничного контроля, баланс въездов и выездов. А она говорит о том, что начиная с 1996 года ежегодно в пределах России остается в среднем не менее 3-4 миллионов лиц с непонятным, нефиксированным, нелегальным статусом. Материалы Госкомстата показывают, что всего в РФ проживает ныне примерно 145 млн. человек, но вполне может быть, что их на 25-30 млн. больше.

Казалось бы, в таких условиях, когда Россия стремительно превратилась из страны с жестким санитарно-правовым режимом, не допускавшим нерегистрируемого проживания людей, в подобие проходного двора для всего мира, надо лишь приветствовать усиление, а по сути восстановление, административного, в том числе миграционного законодательства. Но нет. Организаторы Съезда обрушили на эти, откровенно говоря, робкие попытки лавину критики.

И г-жа Л. Алексеева (представляла «Московскую Хельсинскую группу»), открывавшая первое заседание Съезда, и выступавшие вслед за нею ораторы, такие как гг. Л. Графова («Форум переселенческих организаций»), С. Ганушкина («Гражданское содействие»), А. Осипов («Мемориал»), не оставляли камня на камне и от изменений, вносимых в федеральные законы, и от деятельности федеральных министерств, и от мероприятий, которые применяют на местах региональные власти.

Особенно досталось от «правозащитников» и даже от сотрудницы посольства Швейцарской конфедерации, тоже выступившей на Съезде, российскому Министерству внутренних дел. И лишь за то, что Федеральная миграционная служба (ФМС), в прошлом самостоятельное ведомство, включена в структуру МВД. Настоящая идиосинкразия была проявлена в отношении новоиспеченных миграционных чиновников, имеющих погоны. Правда, затем стало известно, что внешние знаки отличия из нескольких тысяч служащих ФМС полагаются лишь примерно сотне чиновников, но и это уточнение не поменяло общего настроя. Все равно камертон настроения организаторов Съезда выразила патетическая фраза одного из ораторов: «работать стало почти невозможно».

Впрочем, поскольку на трибуне представителей «правозащитных» организаций сменяли лидеры переселенческих организаций, содержание речей не было столь односторонним и предвзятым. Если первая группа ораторов сосредоточивалась преимущественно на политической критике властей и законодательства (особенно закона о гражданстве), то вторую можно было разделить на две категории. В зависимости от того, как обустраивались переселенцы на новом месте, они либо критиковали местные власти, если те отвернулись от переселенческих проблем, либо говорили о формах взаимодействия с ними и рисовали картину объективных трудностей, которые им приходится преодолевать. Ведь на обустройство миллионов людей, потерявших все или почти все, что было ими нажито, в государстве, внутреннее состояние которого характеризует глубокий системный кризис, нет ни средств, ни ресурсов, а иной раз – и желания.

Судьба переселенцев, а это главным образом русские беженцы из стран так называемого «ближнего зарубежья», поистине трагична. Расчленение государства, существовавшего более чем 1000 лет, названного в 1922 году Советским Союзом, разделила его население по этническому признаку на коренных и некоренных, на граждан и неграждан, на своих и чужих. Миллионы людей оказались бесправными изгоями, жителями второго и третьего сорта. К этническим конфликтам прибавился затяжной экономический кризис. Государственный распад вызвал распад хозяйственных отношений, а он, в свою очередь, породил спад производства, ликвидацию целых отраслей, что выбросило на улицу миллионы тружеников. В Россию потянулось не только собственно русское население окраин, чье существование стало невыносимым и даже опасным в новообразованных государствах, но и их «полноценные» граждане. Не менее 15 процентов официально въехавших в РФ переселенцев составляют лица, чья этническая родина находится вне пределов Российской Федерации. А ведь есть еще и сезонная миграция, равная 3-5 миллионам, и скрытая иммиграция, главным образом из Афганистана, Индокитая, Китая и даже Африки, тоже исчисляемая миллионами.

Казалось бы, поскольку имеется в виду проблема общенационального масштаба, ее обсуждение, тем более выработка стратегии решения, не может быть частным делом одних только переселенческих организаций, отдельных партий или «правозащитных» организаций. Не может, не должна, но увы, стало таким.

Чрезвычайный съезд в защиту мигрантов не мог не удивить уже одним названием. Сознательно сузив предмет деятельности участников съезда, его организаторы оставили в стороне как причины, которые породили беспрецедентную депопуляцию (об этом не было сказано ни слова) и стихию миграционных процессов, так и меры по обеспечению прав соотечественников за новообразованными государственными границами.

Не менее странным выглядел состав организаторов. Ни правительство, ни регионы, ни законодательная власть почему-то не возложили на себя эту миссию, а может и не были к этому призваны. Роль инициаторов и организаторов съезда взяли на себя несколько партий и организаций, причем одного лишь, а именно либерального направления, такие как Яблоко, СПС, «Мемориал» и т.п. Что касается финансирования, то его обеспечивали не федеральные источники или те же отечественные магнаты, готовых, к слову, оплачивать миллионные гонорары зарубежных футбольных тренеров, а фонд Сороса.

Трибуну съезда в качестве защитников мигрантов занимали главным образом политики и общественные деятели, в прошлом целеустремленно разрушавшие государственное единство страны, создававшие декларации о государственном суверенитете союзных и автономных республик, под предлогом борьбы с «империей зла» и тоталитаризмом разжигавшие ксенофобские страсти, жертвой которых становилось прежде всего русское население, словом на первых ролях были люди, чья деятельность и породила волны вынужденной миграции. Но в их выступлениях не было ни раскаяния в содеянном, ни искренности по отношению к жертвам их предыдущей деятельности. Скорее наоборот.

Организации переселенцев призывались к борьбе с государством, которое их приютило. «Россия предает своих детей», - значилось на плакате, прикрепленном к трибуне. «Государство объявило войну мигрантам», - заявила г-жа Графова, «Вы должны бороться в судах за права мигрантов!», - внушал один из выступавших. «Надо превратить государство жалоб в государство исков», - взывал другой. «С властью надо говорить с позиции силы», - наставлял третий. «Надо защитить людей от государства», - призывал четвертый.

Не могло остаться незамеченным и очевидное, хотя, разумеется, и не декларируемое, стремление организаторов мероприятия превратить массы переселенцев в электорат, определенным образом ориентированный («ваши представители должны быть во всех законодательных органах»). И здесь никакая грамматическая лесть не казались чрезмерной. Странно было услышать от «правозащитников», декларирующих гражданское равенство, что переселенцы, приезжающие в Россию, во всех отношениях лучше, чем ее коренные жители («вы лучше местных россиян»). Никто иной, как мигранты научили диких, заросших коростой «аборигенов» мыться, стричься и одеваться. Ведь на окраины страны для их освоения и развития в прошлом выезжали лишь лучшие, а оставались, стало быть, ни на что не годные. «Мигранты более законопослушны, чем местное население». Что же касается экономики современной России, то поднять ее можно не сообща, не всем миром, а лишь усилиями мигрантов. Разумеется, если им будет выдано из бюджета такое количество денег, «которое адекватно нынешней ситуации».

Раздавались на съезде и ученые речи, в которых доказывалось, что современная политика направлена на «борьбу с мигрантами», когда как они - единственно возможное демографическое спасение страны. Г-жа Ж. Зайончковская из Института народнохозяйственного прогнозирования РАН утверждала, с одной стороны, что «в условиях рынка ничего невозможно прогнозировать», а с другой - что России «нужны не менее 45 миллионов мигрантов». В противном случае предприниматели станут испытывать серьезные трудности с рабочей силой. Такую позицию поддержал директор Института этнографии РАН В. Тишков, согласно которому следует активно поощрять не только миграцию из т.н. ближнего, но и из дальнего зарубежья, то есть из азиатских стран. Во всяком случае двери в Россию для всех бывших советских граждан должны быть широко открыты. В 2001 году в РФ въехало лишь 186 тыс. мигрантов, когда как в течение ближайших десяти лет надо принимать не менее миллиона человек в год. Академическую науку, по-видимому, как-то меньше всего заботить тот факт, что мигранты (по Тишкову - «новожители») оседают и в без того перенаселенных южных регионах России (в Краснодарском крае на 5 миллионов коренного населения один миллион приезжих), в крупных провинциальных городах (из 25 тыс. мигрантов, поселившихся в Башкирии, 23 тыс. осели в Уфе) и в столичном мегаполисе. По отношению к мировым миграционным процессам в XXI веке Россия станет выполнять ту же функцию, которую на протяжении двух столетий выполняли США. «Россией будут командовать мигранты», - заявила г-жа Зайончковская. Словом, долой нелегальную миграцию, да здравствует иммиграционная амнистия.

Вступать в полемику с односторонними, предвзятыми и более чем спорными утверждениями или превращать съезд в ученый или политический диспут не было, разумеется, никакого смысла. И поэтому представителям законодательной и исполнительной власти (руководители ФМС МВД присутствовали на заседаниях съезда в полном составе), не оставалось ничего иного, как тактично и аргументированно разъяснять официальную позицию. Разрешение конкретных проблем, с которыми сталкиваются переселенцы и их организации, состоит все-таки не в эскалации конфронтации с федеральными, региональными и местными органами власти, не а «акциях неповиновения», к которым призывали горячие головы, а в конструктивном диалоге. И, насколько можно было судить по реакции большинства лидеров и руководителей переселенческих организаций, эти обращения были услышаны.

Очевидно, что проблема переселенцев чем дальше, чем больше политизируется самими либеральными силами. Причем здесь действуют два механизма. С одной стороны, с подаче властей либералам уже почти удалось затушевать принципиальное различие между рисскими, возвращающимися в пределы Великороссии, и просто экономическими мигрантами, не имеющими к Великороссии никакого отношения. Трагедия русского народа, как крупнейшего в мире разделенного народа, просто отброшена и забыта. Вместо этого обсуждается проблема миграции как таковой. Это конечно же абсолютно недопустимая подмена.

С другой стороны, помогая переселенцам (а бед и невзгод у них немало), либералы стремятся сформировать из них некую либеральную колонну, нацеленную против российского государства. Это крайне опасная тенденция. Кстати сказать, Б. Березовский все активнее стал действовать на поле защиты прав русских вне Российской Федерации, давая деньги то на развитие русского языка в Латвии, то на другие подобные дела.

Очень похоже на то, что из переселенцев, спекулируя на их бедах, либералы-русофобы хотят сделать троянского коня: направить их политическую и социальную активность в разрушительное, антигосударственное русло.