А.В. Богославский
Сказка о «Золотом Миллиарде»
Одной из глупых иллюзий,
продолжающих существовать до сих пор, является байка о западных политиках и
финансистов, которые решили установить в этом мире четкое соотношение между
бедностью и процветанием. Легенда о «Золотом Миллиарде» предполагает
необходимость поддержания пропорционального равновесия между бедностью и
богатством в пропорции два к одному. В развитых странах две трети населения
должны процветать, а одна треть бедствовать. Естественно, бедная часть тоже
обязана работать, страдать от безработицы, а не превращаться в живущих
комфортно на пособия бездельников. Такое соотношение предполагалось как
неизбежное зло. Теоретически считалось, что экономическая мощь развитых стран
обязана позволить обеспечить и этих неудачников сносной работой и достойным
доходом, но тогда внутри общества исчезнет стимул к интенсивному труду и
активному предпринимательству. В обществе уменьшится социальная стабильность,
возникнет почва для экстремистских движений. Зависть всех к каждому,
помноженная на социалистическую лень, начнет? как ржа?
разъедать капиталистическое царство добродетели и стабильности.
Окружающий это драгоценное
сообщество мир обязан жить намного беднее. Две трети его населения обязаны
страдать от нищеты, одна треть процветать и своей волей обеспечивать единство
своих стран и мира стран с передовой экономикой. Данное соотношение не
случайно. Бедность мира военных переворотов, криминальной и политической
преступности обеспечит миллиарду избранных чувство комфорта и согласия с
правилами игры в мире благоденствия. Практически признавалось, что развитые
государства функционируют в режиме, который в принципе противоречит
естественным законам человеческого бытия. Впервые в истории человеческих
сообществ признавалось, что бедственное положение одних сообществ является
краеугольным камнем внутренней стабильности и духовного довольства других.
Эта теория подкреплялась
положением об ограниченности природных ресурсов Земного шара для всеобщего
благоденствия. Фактор важный сам по себе, но не требующий именно этих пропорций
для достижения искомого равновесия. Естественно правящей элите других стран,
включая наши «лучшие» умы страны, предлагалось посоревноваться и послушным
поведением доказать право войти в клуб избранных. Организаторам «перестройки»
казалось, что Запад буквально видит в мечтах Россию в клубе избранных.
Естественно, об этих мечтах американские политики и средства пропаганды вещали
непрерывно.
Простейший анализ
показывает, что крах СССР автоматически означал крах идеи
«Золотого Миллиарда». Вся система мировой экономики, принципы социальной
справедливости и стабильности, соблюдения прав человека, свобода движения людей
и информации была основана на страхе, вызванном противоборством систем. План
Маршалла, невмешательство в покровительственные меры правительств Японии и
Тайваня, рост экономик Сингапура и Гонконга, тихое согласие на резкий рост цен
на энергоносители – все было вызвано страхом за возможный социальный кризис в
мире и вмешательство Советского Союза
Советский Союз рухнул, и мир
пошел по другому сценарию. Уровень безработицы в ФРГ на восточных землях лишь
на две десятые процента (!) официально ниже безработицы среди эмигрантов.
Реально шансы на работу у восточного немца ниже, чем у турка. ФРГ принимает
закон об эмиграции, призванный ухудшить и это положение. США через МВФ в 1994
году устраивает жесточайший кризис в Мексике и отбрасывает эту страну лет на 7
назад в экономике, два раза пускает на дно экономику Аргентины. Последний раз
это происходит в 2001 году. Организатор этого кризиса Кавалльо посылается в
1998 году в Россию. Это происходит как раз после дефолта. Видимо и этого
кризиса здесь мало. В 1997 году разражается валютный кризис из-за волны
спекуляций, призванных надломить экономику КНР. Китай устоял, а в странах
Юго-Восточной Азии десятки миллионов оказались нищими, во много раз выросло
число умерших с голоду. Кризис в Южной Корее затормозил развитие страны на
несколько лет. Прибавим более чем скромные успехи в развитии стран Восточной Европы,
непрерывный кризис в экономиках прозападных государств СНГ. Список примеров
можно продолжить.
В странах «Золотого
Миллиарда» проблемами ФРГ кризисные явления не исчерпываются. Все уже привыкли
к застою в японской экономике. Но и страны Европы все больше отстают от США.
Уже сейчас уровень отставания Европы в области высоких технологий достиг таких
пороговых величин, после которых может возникнуть потребность в резком
удешевление европейской рабочей силы для преодоления кризисных явлений.
Фактически после краха СССР
произошел отказ от жизненных стандартов и социальных пропорций, которые
провозглашались базовыми принципами процветания «Золотого Миллиарда».
Пресловутый бунт антиглобалистов показывает, что Европа ощущает себя на грани
исключения из зона наибольшего процветания и включения в зону процветания
«второго сорта». Того же мнения придерживается госпожа Тэтчер, поскольку она
откровенно предложила Великобритании покинуть Европейское сообщество. Отсюда
понятно странное поведение некоторых левых, зеленых и националистических
эмиссаров из Европы, которые последнее время все чаще вступают в контакт с
нашим оппозиционерам и, по-американски поставив ноги на стол, пытаются
требовать от русских контрагентов неких решительных действий против диктата
США.
Сейчас, вместо «Золотого
Миллиарда», как сладенькой сказочки, выдуманной от страха перед «злобным»
советским солдатом, началось истинное строительство Нового Мирового Порядка.
Наверху будет многонациональный англоязычный мир, скрепленный тупой англосаксонской
самовлюбленностью. Ниже – иерархия
разных стран, разделенная уровнем бедности и взаимной ненавистью.
Проблемы внутренней стабильности решат новые виды оружия и наемные войска. К
ним, на примере Афганистана, мы можем отнести не только войска Северного
Альянса, но и русских саперов, узбекских спецназовцев и многих других, которые
своей кровью уже сейчас снижают расходы США на высокоточное оружие.
В мировой экономике усилится
тенденция, которую большинство людей в нашей стране могут увидеть невооруженным
взглядом. Все меньшая доля потребностей большинства населения зависит от
импорта западных товаров. Китайские кроссовки, корейские телевизоры, местная
мебель, тайваньские компьютеры – вот список предметов потребления, выше
которого все большая часть населения обречена никогда не подняться. Западная
экономика будет все больше нуждаться в крайнем социальном расслоении населения
большинства мира, поскольку она все больше превращается в экономику, работающую
исключительно на богатых. Аналогичные процессы усиливаются в сфере услуг и
туризма. Новый Мировой Порядок все больше превращается в систему для богатых,
где бедные брошены на самообеспечение. Штатам приходится специально
стимулировать товарообмен и спрос, финансовыми методами создавать искусственную
экономическую зависимость окружающих стран. Мировое разделение труда все больше
теряет связь с реальными потребностями. Отсюда высокие цены на лекарства и
жажда Америки производить «ножки Буша», напичканные биостимуляторами, и
трансгенные продукты. Экономика США не выдерживает конкуренции с дешевой
бразильской соей и хорошим аргентинским мясом. Хозяевам жизни просто нечего нам
дать.
Политика США в области
привлечения иностранных специалистов противоречит подавлению научных
исследований в других странах. Уровень преподавания в России и Европе связан с
общем уровнем науки и технологий. Сокращение научных исследований и вложений в
разработки высоких технологий вне США меняет требования к высшему образованию.
Деградация образования, превращение обучения в систему подготовки исполнителей
выхолащивает саму его суть. Этот процесс усиливает нравственное разложение не
хуже Голливуда.
Но не будем слишком
опасаться за крах этой системы, крах скорее ожидает нас с вами. США
превратились в страну, желающую от мира невозможного. Сказка превращается в
плохо контролируемый, системный кризис. Возникает вопрос о причинах столь
долгого стремления сохранить малоэффективную схему отношений любой ценой.
Стремление США к упору на силовые методы поддержания своего господства не стоит
расценивать как проявление роста мощи. Со времен Древнего Рима известно, что
упор на силовое господство чреват большими расходами, частыми конфликтами и
угрожает внутренней стабильности стране-метрополии. Прежняя схема господства,
использовавшая экономическую заинтересованность, продажу современных
технологий, помощь в модернизации, гораздо эффективнее крылатых ракет и
экономических санкций. Достаточно вспомнить знаменитый план Маршалла. Ставка на
силу на проверку оказывается проявлением беспомощности перед возникшими
проблемами.
Логично расширить число
«процветающих» стран, тем более большинство из них, включая Россию, не в
состоянии в обозримом будущем бросить вызов США. Даже такие страны, как
Бразилия, Турция или Мексика, уступают США по численности, экономическим
ресурсам, уровню образования и научному потенциалу лет на 50, если не больше.
Ускорение их развития не потребует особых капиталовложений. Достаточно не
мешать этим странам дурными советами МВФ, прекратить поддержку коррумпированных
режимов и ограничить беспредел на финансовых рынках. Без соответствующего роста
экономики демографический вопрос в этих странах не решить. Экономия природных
богатств путем сдерживания развития сегодня обернется завтра еще большим
расточительством.
Теоретически о необходимости
форсирования индустриализации стран третьего мира говорили еще в 70-е годы. В
то время возможности стабилизации были реальны. Сегодня большинство
развивающихся стран перешло тот порог соотношения численности населения и
базовых природных ресурсов, при которых существовали возможности «спихивать» в
эти страны грязные и трудоемкие производства, закупать дешевое сырье и
использовать прочие интенсивные формы хозяйствования. Нехватка воды и земли
принимает все более катастрофический характер. Сокращается площадь лесных
угодий. Вопросы нормирования и регламентации использования естественной среды
человека ставят под вопрос саму возможность существования капиталистических,
рыночных отношений. Государственный контроль в странах Ближнего Востока и
Африки – уже не прихоть политической элиты, возжаждавшей «социалистический путь
развития», а единственный способ распределения воды и продуктов, земли для
хижин, электроэнергии для школ и больниц. Слишком много людей оказались лишними
и живущими за чертой бедности.
С другой стороны,
наблюдается колоссальная депопуляция населения развитых стран. При этом
приглашаемые мигранты не вписываются в существующие отношения, образуют все
большую группу плохо управляемых, маргинальных элементов, культуру фавел, массовой
безработицы и протеста. Даже, когда мигранты вписываются в экономику страны,
они ставят себя вне норм правового пространства и традиционных отношений.
Государство практически утрачивает контроль над целым рядом аспектов их
внутренней жизни. Мусульманские кварталы в Англии и Франции, негритянские и
латинские кварталы в США живут своей жизнью. Происходит своеобразная внутренняя
дезинтеграция прежде единых, мононациональных стран.
Все эти знакомые до боли
большинству населения Земли процессы противоречат по сути традиционным рыночным
отношениям, системам прав человека, традиционным политическим партиям, методам
управления государством на западный манер и самим представлениям о будущем
человечества, которые вдалбливались обывателям через средства массовой
пропаганды, школы, церкви, литературу и т.д. Вопрос о причинах системного
кризиса следует поставить достаточно жестко – или правящая западная элита не
способна видеть дальше собственного носа, или цели и задачи Нового Мирового
Порядка не имели изначально ничего общего с идеями демократии и рыночных
отношений, прав человека и свободой передвижения, экономического процветания и
мирного сосуществования народов. В последнем случае отказ от глубинных целей и
надежд всегда протекает медленно и только под влиянием непреодолимых
обстоятельств.
Надо предположить, что
пресловутые идеи о Новом Средневековье, Кочевничестве и прочие появились как
реакция на неизбежный системный кризис, который, в свою очередь, породил некие
иллюзии о достижении других целей. Прежние цели прикрывались теориями о
«золотом миллиарде», технократическом решении социальных проблем, равенстве
наций и пользы смешения разнообразных культур и их носителей в едином
этническом котле и т.д. В 60-е годы западной элите казалось (казалось, потому
что хотелось верить), что экономическими, пропагандистскими и политическими
методами она способна трансформировать население всего мира в единую массу.
Собственно, подобные иллюзии имели и коммунисты. Корни данных иллюзий уходят в
Средневековье и глубже, вопрос здесь не о первенстве, а о конкретных целях и
задачах предполагавшейся трансформации.
Первая, наиболее очевидная
идея состояла в уничтожении белой расы как таковой. Не надо обладать особой
прозорливостью, чтобы заметить, что все идеи об объединении народов и племен в
едином котле вне стран с белом населением не осуществляются. И этот факт
абсолютно не волнует борцов с расизмом и разделенностью человечества на племена
и народы. Белые бегут из Южной Африки – пустяки, индусов вырезали в Пакистане –
ерунда, албанцы сгоняют югославов с их земель – не надо беспокоится. За словами
об интернационализме и толерантности скрывается весьма примитивный расизм.
Расизм и в Германии был
весьма примитивен. За всеми рассуждениями об арийском превосходстве скрывалось
простенькое желание поработить других и уничтожить потенциальных конкурентов.
При этом лучшее в расовом смысле население должно было служить интересам
господства вполне определенной верхушки. Понятие «лучшее в расовом отношении»,
естественно, следует понимать, как максимально удобное для правящей страты.
Будь то «чистые» арийцы, будь то «прогрессивные», ставящие себя выше народа
страны проживания, полукровки хороши, только пока служат интересам правящей
страты. Верхушка отнюдь не являлась и при Гитлере неким окончательным набором
лиц, вроде столбового дворянства. Даже абсолютная этническая чистота верхушки
была скорее лозунгом, чем правилом без многочисленных исключений.
В современной системе
предполагается нечто схожее. Этнически смешанное население образует некий слой
людей, свободных от национальных и расовых привязанностей. Оно и служит
интересам верхушки избранных. Естественно, абсолютная расовая смешанность не
предполагается. Главное – мировоззрение и согласие принять политику господ.
Обычно за подобной идеей видят «великий» еврейский разум. Надо учесть, что
подобные идеи возникали раньше и без участия евреев. Для этого нужно «только»,
чтобы правящий слой подспудно осознавал творческие и деловые качества своих
наций в виде угрозы своему спокойствию. Эта способность к труду, творчеству и
определенным формам сотрудничества сперва обязана восприниматься как нечто
избыточное в условиях господства такой «умной» и «порядочной» лжеэлиты.
Результат подобного понимания узнается по конечному результату. Лжеэлита, ради
самооправдания, начинает воспринимать свой народ как особенно неблагодарный.
Отсюда один шаг до стремления видеть в своем народе главный источник злобы,
лени, тупости и подспудного желания привить населению эти дурные качества.
Тогда, по прошествие времени, именно в представителях своих наций начинают
видеть угрозу собственного, исключительного положения. В России это явление
четко прослеживается со времен Владимира Красное Солнышко. Стремление русской
бюрократии опереться на пришельцев, как на людей, которые не могут на равных
конкурировать с местными управленцами, вполне очевидно. Другое дело, что эти
надежды оказались иллюзорными.
Приблизительно так дело
обстояло в Европе и Америки. Ни местные «элиты», ни еврейские богачи и политики
не могли и помыслить, что, начиная свой эксперимент, они создают реальную
конкуренцию собственной власти. Зато представление, что, уничтожая этническую
целостность своих народов, они уничтожают реальных конкурентов, несомненно
присутствовало. Присутствовала и идея, что человек без национальности более
управляем и менее определенен в своем мировоззрении. Для себя подобная лжеэлита
предполагает повышенную этническую и идеологическую устойчивость.
Приблизительно так мыслила аристократия во все времена. Смешение рабов – одно,
поддержание чистоты голубой крови – другое. Само предположение, что медленная
инфильтрация представителей другой культуры во власть может привести к «смене
вех» и правящей элиты, воспринималось, как нелепое. Лжеэлита во все времена
исходила из идеи превосходства над собственным народом в уровне кооперации,
способности к сопротивлению и умении отбросить нормы морали в нужный момент.
Очень показательна история с
принцессой Дианой. Официально межнациональные связи и браки в Британии – святое
дело. На практике это «полезно» только простолюдинам. Стоило Диане связаться с
арабом, она тут же погибла при обстоятельствах, напоминающих о способностях
спецслужб к тайным операциям. Формально очень высокий статус отца жениха и его
миллионы в расчет не были приняты.
За подобной практикой всегда
стоит понимание собственного несоответствия занимаемой в обществе позиции по
ряду других качеств. Всякий господствующий слой составляют прежде всего
управленцы и крупные дельцы. Увы, они заведомо слабее в науке, искусстве и
инженерном деле. Они мало способны к военному руководству. Недаром большинство
выдающихся военачальников составляли или выходцы из низов или плохо
«вписывающиеся в коллектив» выходцы из низших слоев аристократии. Ощущение
давящей угрозы, исходящей от возможной конкуренции других слоев общества,
постоянно преследовало господствующие слои во все времена.
Те же большевики устроили
геноцид интеллигенции, буржуазии и кулакам не из-за невозможности удержаться у
власти. Они уничтожали их ради отдаленной перспективы и тем самым косвенно
признавали свой более низкий уровень интеллекта и деловых способностей. Причем
признавали этот свой «недостаток» на генетическом уровне, а не на социальном
уровне стартовых возможностей. В этом смысле Россия дала миру первый и позорно
успешный пример того, как под лозунгами интернационализма и братства народов
торжествуют расизм исправительно-трудовых лагерей и генетический отбор в пользу
революционной бездарности. Тот факт, что революционные бездари по составу были
представлены далеко не только евреями, не оправдывает и не усугубляет и без
того огромный масштаб их злодеяний.
Подобная политика истощает
демографическую базу любого режима. Во времена Сталина еще можно было тешить
себя мыслями, что высокая рождаемость покроет дефицит населения. Но даже Сталин
к концу своего правления косвенно признал, что завел страну в демографический
тупик. Народы Кавказа и Средней Азии как-то не успевали приобретать качества,
необходимые Сталину для армии и народного хозяйства, а рождаемость славянских
народов начала катастрофически падать. Уже в то время идея смешения народов для
придания им качеств, необходимых истеблишменту с партбилетами, была не столько
обоснованной, разумной идеей, сколько попыткой закрыть глаза на реальное
положение дел и продолжить изначально порочную политику.
Ставка для продолжения
прежней национальной политики была слишком велика. Отказ от идеи равенства
наций, использования труда женщин, смена всей идеологии коммунизма и все ради
того, чтобы поднять рождаемость одних наций и уменьшить ее у других. На такое
даже Сталин не был готов, он ясно видел, что подобный путь взорвет всю систему
власти. Причем удар придется нанести по самой основе – запредельной
эксплуатации наиболее соответствующего требованиям промышленного производства
населения. Россия при Сталине оказалась первой страной в мире, где, в силу
массовых репрессий, демографический кризис 50-х годов показал самое слабое
место общественных отношений, возникших на базе современного промышленного
производства.
Демографический вопрос – это
вопрос об эффективности рабского труда. Совершенно неверно считать, что рабский
труд негров на плантациях, современных, латинских рабочих-иммигрантов на фермах
или крестьян-колхозников был малоэффективен. Напротив, если отвлечься от идеи
эффективности труда для работника и сосредоточиться на идее эффективности труда
для владельца или управленца, то более удобной и эффективной формы труда и
сыскать трудно. Недаром наше правительство так держится за смехотворно низкий
уровень зарплаты. Рабский труд упрощает систему управления, удешевляет издержки
производства, наконец, в разы падает стоимость сервисных услуг для богатых.
Какой-нибудь владелец очень средненького бизнеса в России или Бразилии часто во
много раз беднее владельца среднего бизнеса в Европе в долларовом исчислении.
Но по возможностям иметь прислугу, посещать увеселительные заведения, подкупать
милицию и судебные органы, нанять адвокатов, заказать статьи в газетах или
«заказать» конкурента он не просто богаче, он недостижимо богат по сравнению с
европейским предпринимателем.
Одна проблема мешала шире
использовать рабский труд во все времена. Рабы плохо воспроизводятся. Лишенные
притока рабов из Африки, еще американские плантаторы были вынуждены разделить
производство хлопка на плантациях и выращивание рабов на отдельных фермах.
Мужчины работают – женщины плодятся, вот схема, по которой подобное
воспроизводство налаживалось и в Средние века. Этому служило все христианское
отношение к браку, запреты на аборты, удержание женщин в доме в стороне от
основного производства. Когда эта схема давала сбой, возникала ситуация как в
России, где государственные, лично свободные крестьяне имели более высокий
уровень рождаемости. Свободное население просто приходилось раздавать вместе с
землями в частное владение, компенсируя стагнацию роста населения в условиях
рабского труда.
Современное производство,
женский труд, высокие расходы на качественное образование сделали бессмысленным
надеяться на само воспроизводство наиболее полезной части населения. Поощрение
рождаемости самых низших слоев общества – низко-квалифицированной рабочей силы
– удовольствие дорогое. Еще дороже воспроизводство образованной части населения
или населения с хорошим здоровьем. Даже в США эти части населения
воспроизводятся не очень успешно. Надо учесть, что крупная часть женских и
мужских особей этой части населения весьма
необходима истеблишменту для самовоспроизводства.
Сама система человеческих
отношений современных «элит» делает «элитарных» самцов и самочек малопригодными
для нормальных семейных отношений и эффективного воспроизводства личностей,
соответствующих своему статусу. Вдобавок «элиты» достаточно хорошо, на уровне
личных ощущений, понимают свой не слишком высокий интеллектуальный уровень.
Пришедшее к власти или богатству первое поколение добивается успеха во многом
благодаря агрессивному отношению к обществу в целом. Второе поколение обязано
больше стремиться к защите и приумножению унаследованного высокого положения.
Изначальные качества отцов оказываются бесполезными для детей. Именно это
является одной из причин знаменитого процесса вырождения поколений. «Элита»
вынуждена пытаться избежать деградации путем частичного скрещивания с другими
слоями населения, для получения качеств, которые у нее изначально не были в
избытке.
Коммунистическая «элита»,
например, геноцид полноценного населения успешно дополняла перекрестными
браками с тем же дворянством или купечеством. Эта традиция наблюдалась и в
Средние века. Мелкие и средние дворянчики скрещивались путем браков с более
крупными (физическая сила спасала жизнь в рукопашном бою) и, зачастую, более
интеллектуальными представительницами низших слоев населения. В России этот
процесс остановили реформы Петра. А в Индии и арабских странах представители
действительно знатных семей до сих пор отличаются ростом от остальных слоев
населения.
Теория «золотого миллиарда»
и всякие рассуждения о равенстве наций и толерантности призваны затушевать
необходимость поделить человечество на две части: используемую для производства
и используемую для размножения.
Среди первой части населения
активно поощряется не воспроизводящийся тип поведения. Широко используется
женский труд, велики требование к уровню образования, достигаемому ценой
сокращения детей в семье, разрушаются семейные связи, поощряется нетрадиционная
сексуальная ориентация, следование идеям современного либерализма считается
чуть ли не обязательным. Подобный тип
поведения считается необходимым для поддержания высокой управляемости общества.
Вторая часть населения не
обязана столь жестко соответствовать высоким требованиям вырожденческого
поведения. Предполагается, что их бедность и проживание в слаборазвитых странах
позволяет выбирать необходимое число рекрутов для пополнения вымирающих от
демографического кризиса стран. Вопрос о степени управляемости в этих обществах
стоит менее остро, поскольку от основной части населения и не ожидается высокая
экономическая отдача.
Решение, подкармливать ли их
как грузин в СССР или давить нищетой как латиноамериканцев в Боливии, зависит
от отношения к производящей части населения. Латиноамериканцев давят военными
переворотами, поскольку их лояльность не слишком нужна для контроля над
населением США. Грузины и другие народы Кавказа еще при Сталине, в 30-е годы
прошлого века, рассматривались как орудие подавления русского народа. Из них
формировались отдельные воинские части, национальные кадры всячески выдвигались
на руководящие посты и т.д.
Этот механизм разделения
населения исправно функционировал в Советском
Союзе, хотя открыто не провозглашался. Несмотря на всю коммунистическую
демагогию, власть закрывала глаза и на феодальные пережитки в семейных
отношениях, и на низкий образовательный уровень, и даже напрямую спонсировала
эти отношения за счет эксплуатации производственной части населения. Избыток
населения старались перебросить в центральные области (Ивановский и
Новгородский эксперименты). Попросту говоря, азиатов завозили в Иваново для
скрещивания с местными ткачихами. Видимо полагали, что последствия такой
политики обеспечат и дешевую, и в меру (не слишком высокую) подходящую рабочую
силу.
Политика разделения народов
по долевому использованию в труде и воспроизводстве рабочего материала начала
доказывать свою химеричность с конца 80-х годов. Приблизительно к этому времени
ассимиляционные возможности развитых стран окончательно исчерпались. Дальнейшее
увеличение толерантности к мигрантам уже нельзя было достичь за счет простого
населения. Уже местные «элиты» оказались обязанными увеличить свою толерантность
к пришельцам ради социальной стабильности. Попросту говоря, поделиться местом у
кормушки. Первой эту черту перешла Россия. Массовая эмиграция евреев служит
лучшим доказательством возникшего тупика.
Можно много рассуждать о
пресловутой «Памяти» и прочих мелких группках националистов. Но давайте отдадим
должное евреям. Их так просто не напугаешь. Да и Россия начала 90-х годов
представляла собой золотое дно для дикого предпринимательства и людей без стартового капитала. Конечно,
перспективы для развития страны были ужасные, но не надо путать личные
перспективы с перспективами общества. Дело в другом, большинство видов бизнеса
в нашей стране не связаны с высокими технологиями и не могут вместить большое
количество русских или еврейских бизнесменов. Если бы евреи не бежали, большая
их часть была бы поставлена перед выбором – или опуститься почти до положения
русского населения, или втянуться в кровавые рыночные разборки за мелкие
торговые точки. И вместо азербайджано-армянской винной войны 1997 года, мы получили
бы чечено-еврейскую за доходы от проституции или азербайджано-еврейскую за сбыт
паленой водки.
Следующей оказалась Европа.
Европейцы довольно успешно ограничили проникновение мигрантов в бизнес. Наши
«крутые» ребята на личном опыте убедились, как трудно вложить в Европе деньги в
нормальный бизнес. Суды и адвокаты, мелкие и серьезные претензии и придирки,
коллективный саботаж отбили у многих желание вкладывать деньги в свое дело, а
то и лишили последних накоплений. У мигрантов открыт только один путь – в
наемные работники. Остальные пути связаны с массой ограничений. Но успешной
абсорбции не произошло. Мигранты не стали приобретать необходимые местным
элитам качества.
Само стремление работать и
зарабатывать деньги недостаточно для современного общества. Способность
согласится на определенные межчеловеческие отношения еще важнее. Посмотрим на
наши республики в Закавказье. Развал экономик, криминальный беспредел и
массовое бегство являются прямым следствием национальной культуры
межчеловеческий отношений. Аналогичны и проблемы Средней Азии. Практически
большинство мигрантов являются носителями традиций, не совместимых с
современной промышленной цивилизацией тотальной демократии и свобод на западный
манер. Если проще, они в большей степени являются носителями традиций
человеческого самовоспроизводства в условиях феодального подавления, чем
традиций самоуничтожения во имя современной цивилизации.
Дело не в некой лени и
тупости представителей других культур. И лень, и тупость, и агрессивность, и
общинность существования во многом являются условиями выживания и
воспроизводства. Недаром восточная тупость оборачивается предприимчивостью в
мелком и криминальном бизнесе, лень – формой отказа играть по чужим правилам,
агрессивность – способом занять ту нишу бытия, из которой местное население
выжимается элементарным административным нажимом и поборами «родной»,
национальной бюрократии. На востоке многое не удается, местная власть борется
со своим населением более жесткими методами, которые в свою очередь поддерживают
в население феодальные традиции. Образуется своеобразное равновесие между
насилием сверху и неизбежным сопротивлением снизу. Но эти методы несовместимы с
логикой современной, «нашей» цивилизации. Установить в Европе порядки как в
Сирии – резко затормозить рост экономики.
Единственный выход –
заставить мигрантов играть по новым правилам. Здесь сразу возникают проблемы,
не существовавшие во времена промышленной революции и распространения либеральных ценностей. Во времена промышленной
революции избыточное население сбрасывалось на периферию, в Америку и
Австралию, в колонии, на земли Сибири. Одной из важнейших причин Октябрьской
революции как раз и явился крайне медленный процесс заселения Сибири, связанный
с искусственными преградами ради обеспечения помещичьего хозяйства сверхдешевой
рабочей силой.
В наше время налицо
противоположный процесс. Население не столько сбрасывается, сколько
привлекается. Ощущение собственной значимости – естественное умонастроение
мигрантов из стран ислама и Африки. Осознание важности собственного пребывания
на новом месте обитания для местной правящей верхушки и ее трудовой,
национальной, демографической политики дает мигрантам четкое понимание о
наличии собственных прав и долге местных властей позаботиться об их комфорте.
Весьма логичным становится требование к властям позаботиться о жизненном уровне
пришельцев и о приниженном положении коренного населения.
Коренному населению может
сколько угодно грезиться свое право на комфорт и уважение, но, раз идея замены
коренного населения на мигрантов и полукровок не заметна только слепцам, то
только слепцы и не замечают придельную обоснованность требований привилегий со
стороны вновь прибывших. Правда, коренное население может возразить о
бессмысленности льгот для пришельцев, живущих по принципам самовоспроизводства,
вместо принципов общественного производства. Мигрантов, скорее, надо подавлять
ради начала реальной абсорбции. На это, в свою очередь, мигранты могут
возразить, что жизнь по законом самовоспроизводства и наплевательского
отношения к другим – признак элитарности, и указать на высшие слои местного
населения. И здесь надо согласиться, владение искусством считать себя выше
простого населения всегда было важнейшим качеством, необходимым пришельцам и
для инкорпорации в местные руководящие слои, и для завоевания элементарного
уважения в социально-неоднородном обществе. Со стороны современное
многонациональное общество очень напоминает театр абсурда.
Большие успехи, достигнутые
современными обществами в деле выравнивания уровня доходов наемных работников,
создали еще одну большую проблему. Высокий уровень образования и квалификации
перестал приносить доходы, необходимые для самоокупаемости. Он, этот уровень,
куда в большей степени поддерживается традициями воспитания и принудительным
образованием, включая обучение на производстве, чем реальными доходами.
Мигрантам психологически трудно стремиться к образованию, когда коренное
население все больше вынуждено понижать свои собственные требования к уровню
знаний.
Стоимость обучения в США и
Европе слишком высока. В России, если учесть стоимость обязательных(!) взяток
за поступление и последующее обучение, часто еще дороже для рядового русского,
чем учеба в престижном колледже для рядового американца. Принято измерять эту
стоимость в деньгах, но существует и реальный труд родителей по воспитанию
детей. Исходя из законов рыночной экономики, его цену следует считать вполне
сопоставимой с деньгами. Недаром богатые родители предпочитают часто отправлять
своих чад в пансионы. Для более бедных людей кроме денег существует вопрос
восстановления физических сил после трудового дня. Угроза увольнения
препятствует возможности уделить детям должное внимание.
США нашли простой выход из
положения – массовый завоз подготовленных специалистов. Типичная схема
рабовладельческого общества в южных штатах. В ряде европейских стран ввели
бесплатное университетское образование. И уровень обучения понизился, а
недовольство специалистов своим положением возросло. Во-первых, уровень
обучения сильно зависит от уровня студентов. Искусственное перепроизводство
понизило качество специалистов и повысило уровень безработицы. Во-вторых,
интенсификация труда на определенном этапе мешает поддерживать должную
квалификацию и вызывает тем самым еще большую неуверенность в завтрашнем дне.
В России понадеялись, что
разбогатевшие мигранты сами повысят свой культурный уровень за счет местного
населения и попросту разрушили традиции воспроизводства уровня образования.
Особенно нелепая ситуация возникла в России. Здесь традиция передачи знаний во
многом базировалась на традициях альтруизма. Передача знаний не приемникам, а
конкурентам вызвала невидимое сопротивление. Традиции образования стали
исчезать. Волна отказов от взаимного признания дипломов за рубежом, полная беспомощность
нашей иноземной буржуазии и управленцев при введении новых технологий только
подтверждает, что возникшая «элита» не просто мало знает. Она не желает и не
может даже знать самого главного – различия между интеллегентом-специалистом и
выскочкой с дипломом. Попросту говоря, не знает, кого, когда и на каких
условиях надо принять на ту или иную должность.
В возникшей ситуации и
местное население, и особенно мигранты вынуждены все чаще отдавать предпочтение
специальностям, не требующим особой подготовки и позволяющим быстро сменить
профессию при необходимости, или "высиживать" свое повышение, не
тратясь на базовое образование. Между тем, речь идет, ни много, ни мало, об
очень специфической форме примирения личности со своим образом жизни. Высокие
требования к обучению заставляют тратить много сил, после чего личность готова
с очень многим смириться, ради достигнутого положения. Уменьшается способность
к смене занятий, из-за страха потерять квалификацию, увеличивается боязнь
попасть в тюрьму (по той же причине), растет ощущение собственной зависимости
от возможностей сделать карьеру.
Если сравнить уровень
преступности среди бизнесменов и интеллигенции, квалифицированных рабочих и российских чиновников, то важно
обратить внимание на очевидный факт – уровень преступности отражает не только
культуру поведения, но и степень личной свободы. Это печальный парадокс для
общества, которое объявило законопослушность условием свободы личности. Когда
проворовавшийся бизнесмен или чиновник даже при социализме оказывался в тюрьме,
он далеко не всегда воспринимал данное явление как конец карьеры. Напротив,
часто подобные отсидки воспринимались как нормальная плата за высокий уровень
жизни, за привилегированное положение в прошлом и в будущем. Как-то забывается,
что и в Европе, и в России определенная часть иммигрантов и местных жителей
тоже совершает преступления не в надежде на непрерывную безнаказанность, а ради
определенных выгод. И эти выгоды (уважение своей среды, доходы, мелкий бизнес,
включая наркоторговлю) заметно перевешивают степень наказания, которое общество
может предложить без ущерба для своей стабильности и сохранения благополучия
коренного истеблишмента.
Господин Ле Пэн много
рассуждал об уровне преступности среди иммигрантов, в частности, алжирцев. Но
из приведенных им в предвыборной статье цифр об уровне преступности следует,
что преступность среди полукровок еще выше. Получается, что нести бремя белого
человека невыгодно. В ФРГ часто жалуются, что немецкие иммигранты из России
предпочитают жить на пособие, а не работать на предлагаемых условиях. Величина
пособия (разумеется, вне России) определяется минимумом, необходимым для
сохранения рабочей силой способности к нормальному труду и обучению. Видимо,
размер зарплаты не компенсирует потерю личной свободы и самоуважения. С
самоуважением в странах «золотого миллиарда» проблем особенно много. Недаром
любой человек, достаточно долго пробывший безработным, теряет шансы на
трудоустройство в солидную фирму. Дело в том, что человек, познавший безработицу,
часто находит определенные источники дохода и теряет страх перед ней. Его уже
сложнее напугать или унизить, ему нужны реальные деньги сегодня, а не прибавки
к зарплате по мере роста по службе. Возможен и прямо противоположный результат,
но такие люди, как правило, успевают устроиться на малопрестижные должности и
теряют квалификацию еще быстрее.
Посмотрим на иммигрантов.
Самим прибытием на новое место жительства они доказали себе способность сменить
место работы и характер деятельности. То есть, они приобрели определенную
психологическую независимость от работодателя. Аналогична и проблема
трудоустройства восточных немцев в ФРГ. Вся система социализма «развращала» их, заставляла верить в свое
право на равную зарплату за равный труд, право на личную гордость и
защищенность. Масса подобных работников оказалась лишней, а в ФРГ приняли закон
о привлечении мигрантов, надеясь через еще большую безработицу решить проблему
нехватки (!) рабочих, точнее нехватки рабочих с заниженной самооценкой и
чувством достоинства. В России проблема личного достоинства работника
воспринимается как исключительно «русская» проблема. Это вызвано характером
контактов с западным населением и покупательной способностью валют в разных
странах. Реально, чувство беспомощности перед всесилием начальства в США и
Европе настолько развито, что, встретив независимую личность в России, западные
представители цивилизованного мира испытывают непонимание и растерянность
(иногда переходящую в озлобленность).
Получается, что иммигранты
сопротивляются приобретению качеств, необходимых истеблишменту, и в силу личных
выгод, и в силу возможности к сопротивлению. Подорвать эту способность возможно
только через уничтожение традиций средневекового самовоспроизводства в развивающихся странах. Попросту говоря,
изменить систему воспроизводства общества где-нибудь в Алжире, завезти новых
иммигрантов, а прежних вместе с полукровками отправить в Алжир на
перевоспитание (еще удобнее – на Луну). Но это в принципе невозможно, схема
современного управления теряет смысл вместе с идейными ценностями и методами
пропаганды. Подобные изменения одновременно блокируются традициями и мышлением
местных элит. Нельзя алжирцев сделать французами, если местная элита имеет
алжирский менталитет. А для местной элиты опасно приобретать все необходимые
для этого качества. В стране не просто упадет рождаемость, культурная мутация
угрожает местным элитам созданием ситуации а-ля Русь.
Воспроизводство российского
менталитета (равно как украинского, аргентинского, польского) чревато потерей
контроля над богатствами собственной страны, наплывом мигрантов, скупающим
властные структуры и т.д. С другой стороны, элиты развивающихся стран получили
через свои общины возможности вкладывать капиталы за границу и влиять на политику
западных правительств. Они не столько помогают намеченной абсорбции иммигрантов
в западных странах, сколько финансируют проникновение своих бывших земляков в
западный истеблишмент.
Этот новый истеблишмент
кровно заинтересован в поддержании национальных различий и противоречий. И
заинтересованность не может прекратить свое существование даже после
установления иммигрантами своего тотального контроля над политикой и экономикой
стран пребывания, поскольку исчезновение национальных противоречий невольно откроет
путь остаткам коренного населения к свободной конкуренции с прежде
консолидированными общинами иммигрантов. С другой стороны, консолидировать
вымирающее население вокруг «своей элиты» невозможно, не предложив условия
прекращения этого вымирания. А эти условия, как описывалось выше, в корне
противоречат самой логике использования людского ресурса в развитых странах.
Поэтому «удобные» формы национализма в принципе невозможны. Современный
национализм – один большой тупик, поскольку не решает главный вопрос «кто будет
работать, а кто получать». Еще больший тупик представляет современный
интернационализм. Его решение – пусть работают те, кто вымирает - абсурдно и
убыточно уже сейчас.
Если исходить из логики
современного интернационализма, то и рабовладение в США можно разделить на
первый, прогрессивный этап, когда на плантации продавали в рабство не взирая на
национальность, и второй, когда, в силу естественного вымирания и скромных
источников восполнения умерших, белые и индейцы были заменены неграми из Африки.
Нынешние успехи в абсорбции
части иммигрантов и развитие промышленного производства в отсталых странах не
отменяют, а делают принцип «пусть работают те, кто вымирает» глобальным.
Поскольку в бедных странах в современный сектор экономики вовлекается наиболее
трудоспособное и талантливое население, логика деградации наций через ускорение
вымирания наиболее талантливой части населения становится всеобщей.
В этой связи очень любопытны
исследования, показывающие на анализе древних текстов, что коэффициент умственного
развития людей в древности был не ниже, а выше современного. Похоже, большую
часть развития человеческой цивилизации можно назвать антиотбором. Логика
государственности оказывается сильнее известных принципов дарвинизма. Сейчас
этот процесс деградации ускорился многократно.
Последствием пресловутой
теории «золотого миллиарда» через какое-то время станет изменение в системе
управления, которую создатели бредовых планов мирового хозяйствования пытались
и пытаются избежать любой ценой.
Наше время заставляет заново
открыть старую истину, что ценность личности нельзя свести к производственным
способностям. Пресловутый принцип «оплаты по труду» начнет давать сбои.
Турецкими рабочими нельзя
управлять по-немецки на каждом производстве, а японским - по-китайски. Взятые в
отдельности чеченский или грузинский рабочий способны трудиться не хуже
русского. Что происходит, когда их численность превосходит определенные нормы,
желающие могут увидеть в Чечне или Грузии.
Чем сложнее виды
деятельности и методы управления, тем неизбежнее противоречия. Для России
известно, что, когда численность нерусского населения превышает 40%,
управляемость страны падает и начинается кризис. В условиях России он
автоматически приводил к смене правящего строя, приведет и в современных
условиях.
Через 10 лет в США
демографическая обстановка вызовет серьезные политические сбои, аналогичные
процессы затронут и Европу. Эти политические перемены во многом позволят
приезжим поставить вопрос о праве на свое традиционное поведения в новых местах
проживания и о праве сделать эти нормы обязательными для других членов
общества. Подобные требования затронут и традиции взаимоотношений в
госаппарате, и на частных фирмах.
В США приходится в крупных
фирмах и в госучреждениях поддерживать определенное соотношение между
работниками разных национальностей. Дальнейшее расширение системы квот изменит
политику социального обеспечения, поощрения работников, традиции управления,
само отношение людей к жизни. Аналогично в ФРГ немецкий рабочий и инженер
потеряют всякое стремление поддерживать на производстве именно немецкое
отношение к труду. В России поток иммигрантов уже не вмещает сфера мелкого
предпринимательства, по мере расширения доли мигрантов среди лиц наемного
труда, русские традиции производства исчезнут. Тем более, доля лиц других
национальностей среди руководства
настолько велика, что этот процесс окажется в России еще более быстрым,
чем в других странах.
В странах «золотого
миллиарда» начинается «деградация» коренного населения. Не деградация, как это
воспринимают сейчас в России в виде пьянства, роста преступности, падения
уровня образования, а «деградация» в виде отказа играть в экономической жизни
большую роль, чем позволяет занимаемое место. Ситуация и в России, и на Западе
начинает напоминать казахстанскую или узбекскую, когда миграция наиболее
инициативной части населения резко ограничила использование интеллектуального
потенциала русского населения. Стагнация экономического развития становится
неизбежной. Наиболее передовые технологии продолжат развиваться, но рост
жизненного уровня населения резко замедлится или начнет падать.
В целом этот процесс в мире
уже начался. Пресловутая утечка мозгов плавно начинает сочетаться с
«забастовкой» мозгов не из-за тупости французского населения во Франции, немецкого
в ФРГ или англосаксов в США, а из-за экономической и психологической
незаинтересованности коренного населения.
Своеобразным признанием
тупика служит политика привлечения рабочей силы и образованного населения из
стран со среднем уровнем экономического развития и низкой рождаемостью. Выходцы
из России и Украины, Румынии и восточной части Германии, Польши и Аргентины все
чаще приглашаются на смену неграм, арабам и туркам. Причем замещают они их на
особо трудных, низкооплачиваемых работах или приглашаются на смену местных
специалистов.
Фактически, это означает
провал изначальной политики абсорбции рабочей силы из зон повышенной
рождаемости. Если предполагать именно такую стратегию «элиты» стран «золотого
миллиарда», то разрушение национальных экономик России, Украины, стран
Латинской Америки через политику МВФ вполне логично.
Столь же логична и
«странная» неспособность Единой Европы поднять экономику восточно-европейских
стран, и потрясающая беспомощность в борьбе с безработицей на землях бывшей
ГДР. Конечно, правительству ФРГ сложно вкладывать гигантские деньги в
подаренный Горбачевым заповедник двуногих, но иначе люди разбегутся по всей
Европе, а не будут аккуратными порциями мигрировать в нужных направлениях.
В грядущем мировом порядке
особое место принадлежит России. В России местная элита особенно успешно
справилась с задачей целевого использования русского населения. Чрезвычайно
низки возможности заняться частным предпринимательством, русских относительно
мало на руководящих должностях, пути эмиграции ограничены.
Использование
интеллектуального потенциала русского населения предпринимателями и
администраторами других национальностей успешно сочетается с использованием
потенциала русского народа довольно ограниченными умственно и нравственно
русскими же бюрократами и дельцами.
Высокие цены и взятки за
получение высшего образования резко приближают интеллектуальный уровень русских
к их социальному месту. Не за горами тот час, когда народ окончательно и бесповоротно станет достоин своего
правительства.
Что вызовет русский пример
для Европы или Америки? Страх или радость? В странах третьего мира он вызвал
страх, как пример неизбежной перспективы собственной жизни. Теперь, переводя
взгляд с России на Запад и обратно, надо признать, что развитым странам не
удастся полностью решить вопросы своего развития за счет остального мира.
Проблемы, порожденные потребительским отношением к человеку, начали бумерангом
возвращаться к их создателям. Это заставляет прийти к следующим выводам:
Во-первых, через
определенное время вопрос о признании современными «элитами» своих ошибок уже
никого, кроме их самих, волновать не будет. Их низкий интеллектуальный уровень
станет общепризнанным. Во-вторых, придется признать абсолютно глупой и
эгоистичной современную политику сдерживания развития бедных стран и создания
их экономической зависимости от США, Европы, Японии. В-третьих, начнется крах
рыночной модели развития мира. Ресурсы, которые сейчас черпаются из бедных
стран, исчезнут настолько, что попытки создания неких анклавов природных
богатств из России или стран Африки станут бесполезными. Наши и американские
олигархи могут сколько угодно мечтать о сокращении русского населения до 30
миллионов человек. Нарастающая глобальная конфронтация и борьба за сырье сильно
нарушит их планы. В-четвертых, мир уже сейчас испытывает все меньшую
потребность в западных «мыслителях». Они уже давно не нужны в Китае и Индии,
арабских странах и странах Африки. Вслед за крахом пропагандистского
господства, грядет крах их интеллектуального господства. Подобно тому как в
России, в силу геноцида русского народа, русская интеллигенция не в состоянии
думать о проблемах, волнующих «элиту», в нужном «элите» направлении, западные
«элиты» аналогично потеряют национальные, культурные корни и, вместе с корнями,
остатки чувства реальности. Они начнут слишком много мечтать о разных химерах,
вроде проекта «Хазария», миграции евреев во Францию, в объятия выходцев из
Алжира, расчленении Индии или Афганистана, введении доллара в качестве национальной
валюты в Эквадоре и т.д. Практически, это начало интеллектуальной агонии.
В-пятых, новые отношения потребуют новый передел собственности. Поэтому
формирование «новой» идеологии, как идеологии массового надувательства, не даст
стабильного эффекта, до окончания «Великого» передела ее придется непрерывно
менять.
Еще важнее, что сейчас
западные «элиты» находятся в своеобразном ожидании удобного момента. Еще не
пришло время попытаться подсунуть человечеству очередную идеологическую химеру.
Не настал час «пойти навстречу ожиданиям трудящихся». Ситуация еще не схожа с
положением дел с Великобританией перед избранием Маргарет Тэтчер. Тогда,
уставшее от разбазаривания социальных фондов и малоэффективной политики,
население клюнуло на лозунг «мы хотим быть неравными» и проголосовало за
усиление имущественного расслоения в стране. Британская «перестройка» удалась,
так как гигантские доходы от нефти, пик которых пришелся на правление Тэтчер,
помогли скрыть убогость ее экономической политики. Но, когда эйфория от
положения дел в экономики, севшей на «нефтяную иглу», закончилась,
Великобритании пришлось вернуться к более традиционной форме хозяйствования.
В нашем случае, население
большинства развитых стран абсолютно не готово открыто провозгласить идеи
национального неравенства и нести все вытекающие из этого принципа неудобства.
Ведь речь идет не о создании одним нациям более высокого жизненного уровня за
счет других наций. Подобное расслоение и так легко осуществляется под лозунгами
о всеобщем братстве и сотрудничестве.
Речь идет о признании
русскими и французами, немцами и англичанами не только своих особых прав, но и
особых обязанностей к стране и семье, к своей культуре и к системе
национального самоуправления, самозащиты и самореализации. Существующая система
эксплуатации «белых» народов предполагает выход только в «закручивании гаек», в
фашизме, который уже доказал свою беспомощность в решении главного вопроса
западной цивилизации – демографического. Фашизм также оказался по сути
неспособным обеспечить целый ряд прав и возможностей членам общества,
необходимым для длительного и устойчивого развития. Фашизм оказался формой
тупика, демонстрирующим силу проблем современной цивилизации, а не способ их
преодоления.
По мере обострения национальных и социальных противоречий надежды «богатых» народов получать все большие выгоды от экспансии и интернационализации жизни начнут падать. Нации будут вынуждены все больше замыкаться в себе и концентрироваться на сотрудничестве с родственными народами. Только отказ от попыток решить свои проблемы через непрерывную экспансию, этот принцип, объединяющий, как не прискорбно признать, фашизм и интернационализм, демократии и диктатуры прошлого и современности, поможет найти выход. Там, где это не произойдет, где не восторжествуют лозунги «нам нужна только своя земля и свой народ» и некоторые другие, пока не оформившиеся в процессе развития общественного сознания, демографический кризис уничтожит коренное население. Последующий экономический кризис станет основой для возникновения тоталитарных форм правления, во многом напоминающих хунты в странах Латинской Америки по своему уровню продажности и малой эффективности. От фашистских режимов они будут отличаться не столько общим масштабом репрессий, сколько нежеланием даже подумать об обеспечении низших слоев населения куском хлеба.