Самые решительные перевороты совершаются в бухгалтериях

 

Когда речь заходит о межбюджетных отношениях, обычно имеют в виду федеральный центр и регионы.  О существовании низового уровня организации общества — местном самоуправлении — забывают. А ведь между региональным уровнем и самоуправлением тоже проходит пограничная бюджетная полоса. О том, как складываются отношения здесь, разговор с первым заместителем главы управы Пресненского района Москвы Сергеем Евдокимовым.

 

— Сергей Анатольевич, Ваше районное самоуправление образовалось только несколько месяцев назад. Как известно, на протяжении нескольких лет его в столице не было вообще. Но ведь фактически деньги расходуются, значит, есть и местные доходы? Начнем с них.

— Любой бюджет — это баланс расходов с доходами. Расходы — это наши обязанности. Их много. И они должны подтверждаться реальными деньгами. В статьях 13—15 Налогового кодекса источники наших доходов определены. Но что это за источники. Земельный налог.  В Москве территория на федеральную, общегородскую и муниципальную не разделена. Всем управляет Москомзем, поэтому от земельного налога мы ни рубля не получает. Налог на имущество физических лиц. Его ставки минимальны. С трехкомнатной квартиры реальная сумма годового платежа два рубля. В районе примерно 41 тысяча лицевых счетов. Источник этого дохода мизерный.

Отдельная песня — налог на рекламу. Понятно, что деньги тут есть. Но средства собирают окружные управления, подчиненные городу. Городская власть установила пропорцию. 32 процента направляется в районы, 68 — в горбюджет. И что интересно? Последние пять лет поступление денег в район от рекламы не увеличивается — 9 миллионов рублей, хотя количество объектов рекламы растет. Что происходит? Судя по всему — прямое воровство. Смотрим договоры с рекламными агентствами. И что же обнаруживаем? В них нет санкций за самовольное выставление рекламы. Официально в районе до 500 рекламных щитов, не считая других объектов. А по нашим подсчетам их в шесть раз больше.

Еще один источник доходов — налог на наследство и дарение. Но этот институт развит плохо, доход всего 8—9 млн. руб. в год.

 

— Остается пятый пункт — местные лицензионные сборы.

       Этого источника вообще нет. Потому что в районе не было субъектов самоуправления — представительных и исполнительных органов. Юридически они у нас существую лишь с 8 января 2002 года.

 

— А что можно сказать об имущественных доходах района?

       По закону жилищный фонд с встроенно-пристроенными помещениями принадлежит местному самоуправлению. Но дома находятся на балансе ДЭЗа, а она учреждена городом. Но и городу они не принадлежат. Спрашивается, кто собирает доходы? Вроде бы район. Но он не собственник.

 

— О каких площадях идет речь?

— Только нежилых помещений у нас — более миллиона квадратных метров. Но мы выяснили, что нет даже реестра нежилых помещений. В организации, которая этим занималась, почему-то завис компьютер. На букве К. С А по К данные есть, а дальше “черный квадрат”.

— Есть реест или нет помещения используются, в аренду сдаются. Значит, реальные доходы есть?

— Конечно есть. Но их тоже делят. Району достается от 12 до 18 процентов арендной платы. Деньги поступают в фонд развития территорий районов. Но почему-то именно теперь многие помещения переводятся в собственность города. Хотя такие операции противоречат федеральному закону о собственности.

 

— И других источников доходов нет?

— Вообще-то есть. Налоговый кодекс предписывает субъектам федерации делится с муниципалитетами налогами с недвижимости, с налогами на основные фонды. Но эти правила в Москве тоже не выполняются.

 

— Каковы экономические возможности вашего района и его бюджетный потенциал?

— Конкретный расчет еще только делается. Но общий порядок цифр известен. Консолидированные доходы Москвы 365 миллиардов рублей. Между субъектом федерации и муниципалитетами установлено среднее соотношение 55:45.  45 процентов равно 164 миллиардам. Если разделить их на 125 районов города, то на один район приходится 1,3 миллиарда в год. Разумеется, это средняя цифра.

 

— Сколько получается доходов фактически?

— В 2001 году было 375 миллионов. Из них на ЖКХ пошло 282 миллиона.

 

— Значит, сейчас это главная статья расходов?

— У ДЭЗа кредиторская задолженность — 100 миллионов.  Но реестра кредиторов нет. С 1998 года документы свалены в мешки. Нет собственника. Самоуправление и есть хозяин жилья. По федеральному закону. А по правилам Москвы — нет. Но ведь это означает, что вспахивается поле для воровства. Каждый может объявить себя кредитором.

 

— Положим, район получает не все деньги, а только четверть. Но все же получает. Как это происходит на практике?

— Все доходы концентрирует город. Затем он передает их префектурам. Пресня входит в ЦАО. Все деньги находятся на счете финансового управления казначейства. А расчетный счет в Банке Москвы. Наш субсчет в финуправлении. Если нам надо оплатить какую-то работу, мы выписываем платежку. Но в финуправлении печатают свою, которую подписывает его начальник. И эта схема действует для всех, включая префекта ЦАО. Значит, система такова, что фактически ни в районе, ни в округе нет кредитных распорядителей. Нет ответственных лиц. Таковы наши межбюджетные отношения.

 

— Тогда как происходит формирования проекта бюджета?

— Бюджета, еще раз подчеркиваю, у нас нет. Районная смета возникает таким образом. Берется расходная часть предыдущего года, к которой подставляется роспись объектов планируемого года. Затем сверху поступает контрольная цифра — на что можно рассчитывать. Получается так: снизу формируют расходы, а сверху спускают доходную часть. Но доходы должны формироваться, а не спускаться.  А на Налоговый и Бюджетный кодексы никто не обращает внимания.

— Получается так, что вам приходится выступать в роли Колумбов местного самоуправления. Вы все начинаете в столице заново.

— Хорошо, что это понимаем не только мы, но и на городском уровне. Мы находим точки соприкосновения. Особенно у тех руководителей, кто не занимается политикой. Ведь то, о чем мы говорим, не политика, а ремесло. Знаете, самые решительные перевороты происходят не на улицах, а в бухгалтериях.

 

— И все-таки вы занялись невероятно трудным делом. Надеетесь на успех?

— Нам нравится мысль Оскара Уайльда: если что-то и стоит сделать, так только то, что принято считать невозможным.


Реклама:
-