С.П. Пыхтин

 

Русская история и ее дискредитаторы

 

До 1965 года у нас в России не было принято отмечать в качестве всенародного или общенационального праздника день победы над Германией в Великой отечественной войне. Только к 20-летию капитуляции третьего рейха правительство СССР сообразило, что низведение дня 9 мая 1945 года к простой "красной дате" в календаре, наряду в днём рыбака или полярника, не соответствует масштабу и значимости события. В русской истории, подтверждение которой содержится в письменных документах вот уже на протяжении одиннадцати веков, нет ничего более значительного, выдающегося, по настоящему героического. Великая отечественная война для русского самосознания и самопознания имеет такое же значение, какое Троянская война имела для античных греков, а Пунические войны для римлян.

Но для современного западного мира, всегда считавшего Россию "нецивилизованной территорией", населённой варварами, Великой отечественной войны не существует. Есть и всегда была Вторая мировая война, в которой Россия, союз с которой вызывал у западных политиков нечто вроде изжоги, представлена так называемым "восточным фронтом", заведомо второстепенным. Страна недочеловеков, с примитивными методами ведения войны, с непонятным поведением населения, склонным к самопожертвованию, с коварным византийством политиков, с подозрительной идеологией, недопустимой в цивилизованном мире. Такова в их глазах была и остаётся Россия. Временные, вынужденные соглашения об операциях против общего врага так никогда не превратились в искренние, союзнические отношения. Союзники, постоянно скрывающие друг от друга не только свои стратегические намерения, но и оперативные планы, между собой всегда были на грани или в состоянии дипломатических скандалов, завершившихся, в конце концов, развязыванием между ними новой войны - Холодной, продолжавшейся, как известно, более полувека. Не случайно Гитлер, зная непреодолимый характер противоречий между СССР с одной стороны, и США и Великобританией с другой, пытался сыграть на них в последние недели перед концом Третьего рейха.

Весь ход мировой войны, предвоенные годы, послевоенные события, вопреки обилию документов и очевидности происходящего, записанного на киноплёнку, переполнено тайнами и парадоксами, противоречиями и загадками. Существует множество эпизодов, относительно которых повсеместно распространяется несколько прямо противоположных толкований, не считая их безусловного отрицания. Споры не прекращаются не только по повод того или иного сражения или операции, но даже относительно даты начала и окончания войны. Если в Европе первым днём Второй мировой считается 1 сентября 1939 года, то для Азии, по крайней мере для Китая, она отодвигается на восемь лет назад - в 1931 год, когда Япония вторглась в Маньчжурию. Россия отмечает завершение войны в Европе 9 мая, когда была подписана капитуляции в Потсдаме. Запад полагает, что война закончилась 8 мая капитуляцией в Реймсе. И так чуть ли обо всей истории Войны.

Является ли теперь Великая отечественная исключительно историей, нашим далёким прошлым? Отнюдь. Все разговоры о том, что новые поколения, живущие в России, воспринимают ту эпоху примерно так же, как время Ледового побоища или Куликовской битвы, неверны. История до тех пор остаётся актуальной, пока в обществе о ней идут споры и её события остаются в фокусе политического внимания. Ведь каждый год публика узнаёт о войне новые данные, открывает неизвестные события, проникает в тайные операции. Война, в которой Россией была одержана самая выдающаяся в её истории победа, постоянно наполняется новым смыслом, раскрывая перед нами, потомками своих дедов и прадедов, величие русского духа.

Но уже давно события этой войны оказались не только объектом национальной гордости и национального поклонения, но и предметом ожесточённой идеологической и психологической войны, которая, не прекращаясь ни на минуту, ведётся атлантическим альянсом против России вот уже более полувека.

Речь идёт о том, чтобы низвести восприятие Борьбы и Победы до обыденного, рептильного, в лучшем случае беллетристического уровня, отождествить их с какими-нибудь малозначительными военными событиями. Не случайно книжный рынок, видеорынок и телеэфир России переполнены всевозможными фальшивками, в которых извращены как изображение и описание Великой отечественной войны, так и её философское истолкование. Задача клеветников России в этой невидимой, но вполне реальной идеологической войне, состоит в том, чтобы изменить до неузнаваемости смысл, цели и результаты нашей борьбы и победы, внушив населению России негативную картину событий той эпохи. Поскольку действительное значение так называемого Восточного фронта в борьбе с Германией или роль русского наступления в Маньчжурки и разгром японской Квантунской армии представляют собой бесспорные вещи, а жертвы и разрушения, понесённые Россией, несравнимы с потерями западных союзников и даже с ущербом "стран оси", то объектом идеологической экспансии становятся не только сама война, а и заведомо недобросовестное, тенденциозное истолкование как отдельных её эпизодов, так и всего этого периода в целом.

Прежде всего, подвергается отрицанию сам факт героизма нации и одержанной ею победы, свидетельствующий, прежде всего, о нравственном превосходстве русской цивилизации над европейским варварством. В многочисленных выступлениях, чаще всего устных, нежели печатных, с которыми настойчиво выступает так называемая либеральная интеллигенция, Россия той эпохи уподобляется нацистской Германии. Главная задача публицистики подобного рода состоит в том, чтобы обеспечить духовное отчуждение потомков участников Великой отечественной от результатов Победы, чтобы вытравить из русского сознания и памяти действительное понимание истории отечества и заменить его фальшивыми образами, создать о России впечатление как о стране, которой нельзя ни гордится, ни любить, которую преступно даже защищать. И эта борьба, объектом которой является душа русского народа, ведётся по трём своеобразным "фронтам".

Происходит замещение своей истории чужими примерами, чаще всего заведомо несопоставимыми. Не героизм гарнизона Брестской крепости, а спасение безвестного американского пехотинца Райена. Не защита Севастополя, а выдающаяся эвакуация из Дюнкерка. Не Сталинградская битва, а судьбоносные для всей Второй мировой бои в африканских песках под Эль-Аламейном. Не Курское сражение, а опоздавшая как минимум на два года высадка в Нормандии. Не операция "Багратион", при осуществлении которой была уничтожена в 1944 году вся немецкая группа армий между Западной Двиной и Припятью, а локальная операция в Арденнах.

Одновременно с этим если не высмеиваются, то развенчиваются русские герои. Гастелло потому направил свой самолет на колонну немецких танков, что боялся возвратиться на свой аэродром: он неудачно отбомбился. Матросов, оказывается, был штрафником и погиб не героем, а потому что напился - как никак 23 февраля. Космодемьянскую послали в немецкий тыл поджечь дома мирных поселян, а не немецкую комендатуру или конюшню. И так далее до бесконечности.

В программной политике на ТВ, к примеру, практически нет места талантливым отечественным военным фильмам. Их заменяют либо наши же оперетки на военные темы, вроде "Беспокойного хозяйства" или "Жени, Женечки и катюши", или добротные небыли о разведчиках, подобные "17 мгновениям" или "Щиту и мечу", а чаще всего костюмированные голливудские фантазии, которые имеют к подлинным событиям примерно такое же отношение, как сериалы о звёздных войнах к освоению космоса.

Второе направление связано с дискредитацией самой истории - как событий, происходивших в России, так и русских государственных деятелей. О главе правительства и Верховном главнокомандующем Великой отечественной говорить не приходится. Это монстр, дьявол во плоти, скопище всех мыслимых и немыслимых пороков, деятельность которого была направлена не на обеспечение победы, а на причинение особо тяжких поражений и потерь своей же стране.

Это Сталин позволил немцам организовать учебные авиационные и танковые центры в Липецке, Тамбове и других городах и обучать офицеров в то самое время, когда Германии, согласно Версальскому договору, было запрещено иметь их на собственной территории. Не важно, что существование таких центров касалось Германии Веймарской, социал-демократической, заключившей с Россией известный договор в Рапалло в 1922 году. Не имеет значение, что сразу же после 1933 года такие школы для немцев были закрыты. Главное - "фашистский меч ковался в России".

Нас пытаются убедить, что вместо того, чтобы объединиться с Лондоном и Парижем, которые всерьёз пытались накануне 1 сентября 1939 года создать антигитлеровский блок, Москва вступила в коварный сговор с Гитлером по "разделу" сфер влияния в Восточной Европе. Вместо того чтобы вместе ударить по Гитлеру, Сталин заключил с ним так называемый "пакт Риббентропа-Молотова", согласно секретным статьям которого СССР, в качестве платы за свой нейтралитет в конфликте Германии с Францией и Англией, получал территориальную компенсацию за счёт сувереннейших прибалтийских государств, Румынии, от которой отторгли Бесарабию, и Финляндии.

При этом забывается политика "либеральной Европы" по созданию санитарного кордона вокруг России, их подталкивание Гитлера к походу на русский Восток. Не упоминается ни двусмысленное поощрение "стран оси" в их агрессии в Абиссинии и на Балканах, ни так называемая политика "невмешательства" в гражданскую войну в Испании, где СССР активно поддерживал конституционное правительство против мятежников Франко, которому помогали Германия и Италия. Именно в 1937 году на земле Иберийского полуострова вооруженные силы Советской России встретились на поле боя с вооруженными силами Гитлера и Муссолини. Запад же при этом соблюдал "нейтралитет". О каком «союзе» Сталина с Гитлером вообще может идти речь!

Наконец, когда дело касается русско-немецкого договора от 23 августа 1939 года, не без умысла игнорируется, по крайней мере, несколько важных факторов. Мюнхенский сговор 1938 года Франции и Англии с Германией и Италией, отдавшей немцам Чехословакию со всеми потрохами. Закулисная дипломатия англичан и французов непосредственно перед началом войны, пытавшихся столкнуть Германию с Россией в борьбе за польские земли, а самим остаться в стороне. Но ничего из этого не вышло, и Сталину удалось дипломатическими методами переиграть Даладье и Чемберлена, отодвинув вступление России в войну на 23 месяца. Откровенное нежелание Польши пойти на союз с Москвой перед неминуемым немецким вторжением, не говоря уж о более чем слепом доверии поляков к западным союзникам. Наконец, вполне легитимный характер притязаний России на ее же западные территории, незаконно отторгнутые у неё вследствие вооруженного вмешательства во внутренние дела страны государствами Четверного союза и Антанты в период революции и гражданской войны. В 1939 и 1940 годах мы вернули себе своё.

Если следовать логике критиков России, то её правительству надо было, игнорируя национальные интересы, поступать примерно так же, как это делали правительства Праги, Лондона и Парижа времён Мюнхенского сговора. Тогда наверняка немецкое наступление было бы совершено с рубежей, примерно на 300-400 км восточнее тех, которые были достигнуты к 1941 году политикой Москвы. И при прочих равных условиях защита трех русских столиц, а значит и судьба всей войны, оказалась бы под большим вопросам.

В зависимости от того, как складывается конъюнктура в борьбе идеологий и какие факторы начинают превалировать в ней, советское предвоенное руководство то критикуется за то, что оно неудовлетворительно готовило страну к войне[1], из-за чего в 1941 году Красная Армия терпела катастрофические поражения на полях сражений, то, наоборот, что оно чрезмерно милитаризовало Россию, тем самым провоцируя на сверхвооружение Германию, и готовилась сама напасть на неё летом 41-го. В последних инсинуациях особенно преуспел некий Резун, перебежчик, служивший в КГБ, приговорённый судом к высшей мере за предательство, издающийся по-русски под псевдонимом Суворов последние несколько лет массовыми тиражами, вся известность которого заключена в извращённом манипулировании малоизвестными для публики фактами. Понятно, что Германия, у которой общие границы с СССР появились только в 1939 году, имела собственное представление о том, каким военным потенциалом ей надо обладать. В сущности, война, начатая немцами в 1939 году, была для них продолжением Первой мировой, где главным, чисто субъективно, в том числе и для Гитлера, оставался Западный фронт.

Что же касается Польши, которая перед тем участвовала в разделе Чехословакии вместе с Германией и была "патологически" враждебна России, то нападение на неё немцев всё ещё остаётся загадкой, как и остановка Гитлером немецкого наступления на Дюнкерк в 1940 году, позволившая эвакуировать на Британские острова более 450 тыс. войск, и подоплёка полёта Гесса в Англию, материалы о котором Лондон засекретил, насколько известно из сообщений прессы, навечно. Видимо, англичанам есть что скрывать.

Но вот где особенно преуспела школа русофобского злословия, так это в описании ужасов Лубянки и Гулага, в "мрачных пропастях" которых накануне войны исчезли якобы десятки тысяч старших и средних командиров армии, и в истолковании так называемого Катынского дела. Что касается репрессий в отношении офицерских кадров, то эта многолетняя ложь, возникшая при правлении Хрущёва, уже достаточно хорошо и основательно опровергнута. Миф об обезглавливании армии накануне немецкого вторжения, связанные с массовыми казнями офицеров РККА, документально развеян, как и беллетристические инсинуации о "страшном 1937".

Но обвинения правительства Советской России в массовых и бессудных расстрелах польских пленных офицеров под Смоленском заслуживают более серьёзного отношения. Не зря эта тема, болезненная для всегда непростых русско-польских отношений, вновь и вновь навязчиво муссируется, в чём особенно усердствует на ТВ г-н Сванидзе. Сомнительная достоверность всей этой истории заключена не только в том, что "доказательства" были предъявлены немцами в Смоленске в 1943 году, а признание их достоверности было получено от высших властей России 14 октября 1992 года, в смутное время "перестройки" по инициативе бывшего члена Политбюро ЦК КПСС Александра Н. Яковлева. Главная проблема состоит в том, что до сих пор в порядке уголовного судопроизводства это дело, не имеющего срока давности, так и не стало предметом открытого судебного расследования. Отсутствуют законные опровержения выводов специальной комиссии академика Бурденко, работавшей в 1944-45 годах и определившей, что расстрелы относятся к осени 1941 года, когда Смоленск был уже захвачен врагом, а значит - совершены немцами. Вместо законного приговора суда, который бы расставил все правовые точки в этом совершенно запутанном деле, обществу подброшены во всех отношениях сомнительные и фальшивые декларации, которые отражают частное мнение их авторов.

Если же говорится о русских военачальниках, руководивших генеральным штабом, командовавших фронтами, армиями и флотами, то они, согласно тем же предвзятым публикациям, не умели ни воевать, ни побеждать. Если им и удавалось брать верх над немецкими генералами, то лишь из-за крайне благоприятного стечения случайных обстоятельств. Они побеждали не умением, а числом, заваливая немцев "горой русских трупов"[2]. И вообще Россия одержала не просто победу, а Пиррову победу, которая была для населения страны эквивалентом поражения. При этом используются самые фантастические аргументы для доказательства подобных утверждений. И что самое интересное, в отличие от переводной литературы, в которой приводятся хотя бы какие-то цифры, наши источники - военно-исторические и военно-демографические - либо хранят загадочное молчание, как это практиковал демограф профессор Урланис[3], либо сообщают сведения, которые носят слишком общий, неконкретный характер (История второй мировой войны в 12 томах, Воениздат, 1971-75 гг.)[4]

В немецких «Итогах второй мировой войны. Сборник статей», М. 1957 г., ссылаясь на работу Фрумкина (Лондон, 1951 г.), в свою очередь ссылающегося  на полковника Калинова, перебежавшего в Западный сектор Берлина в 1949 год, утверждают, что СССР потерял в вооруженных силах убитыми 13,6 млн. чел., в том числе: погибшими и пропавшими без вести – 8,5, умершими от ран – 2,5, погибшими в плену –2,6 млн. Харперская энциклопедия военной истории («Всемирная история войн», кн. 4, с. 476, таб. 6 с замечательным заголовком «Стоимость Второй мировой войны») утверждает, что СССР потерял на поле боя 7,5 млн. солдат. По данным маршала С.Ф. Ахромеева[5] которые были сообщены на его пресс-конференции 24.08.91 г., военные потери СССР с 22.06.41 г. по сентябрь 1945 г. составили погибшими и пропавшими без вести - 8668400 чел., в т.ч. в 1941 году 3138000 чел. В плену находилось 3396400 чел., из которых вернулось 1836000 чел. Следовательно, погибло в плену 1560400 военнослужащих.

Как бы там ни было, количество людских потерь свидетельствует не столько о сравнительно низком уровне военного искусства или о невысокой боевой подготовке русской армии в целом, сколько о том, что Россия была основным противников Германии и её союзников на Европейском театре военных действий. Более 80 процентов всех потерь наших противников приходится на их Восточный фронт. Сражаясь с русскими, "страны оси" потеряли от 4 до 5 млн. только убитыми. Ничего подобного немцы не испытывали ни на Западном фронте, ни в Африке, ни в Италии. Конечно же, надо признать, что немецкое искусство ведения войны, тактика боя, конструкторская, инженерная и интендантская подготовка Германии находилась на высочайшем уровне и превосходила в этом отношении Красную Армию.

Но если разделить весь период войны с немцами на три части – трагический 1941 год, переломный 1942 и наступательные 1943-45, то картина потерь резко изменится. Первый год войны принёс наиболее высокие и объяснимые потери. Главная причина наших потерь - недостаточная подготовленность наших войск и самого командования по сравнению с великолепно организованной военной машиной Германии. В 1941 году мы воевали хуже немцев, но наше сопротивление носило отчаянных характер. Второй год войны свидетельствует о том, что мы уже в целом научились современному ведению военных операций. И хотя дважды - в Керченском и Харьковском сражениях – нас опять побили, зато удалось полностью разгромить врага под Сталинградом. Наконец, начиная с 1943 года ситуация была коренным образом изменена, и Красная армия обрела наконец-то умение и воевать, и побеждать. Можно обмануть профанов, но статистику войны обмануть невозможно (в таблице приведены данные о безвозвратных потерях на советско-германском фронте, к которым относятся убитые, пропавшие без вести и пленные, млн).

 

Период

1941 г. (5 мес.)

1942 г. (12 мес.)

1943-45 гг. (28 мес.)

Всего

Германия и её союзники

0,80

1,10

6,75

8,65.

СССР и его союзники

3,14

3,26

5,08

11,48

 

Кроме того, показатели потерь неверно рассматривать в отрыве от главной цели любой военной операции – нанесения врагу такого ущерба, чтобы он утратил способность к ведению вооруженной борьбы. Здесь у немцев на русском фронте практически не было подобных побед, и ни одна наша неудача не завершалась таким именно образом, даже если удавалось взять в плен целые армии, как это было в 1941 году. Советскому командованию всегда удавалось восстанавливать оборону, и перед немцами, считавшие, что дорога вглубь России для них открыта, что перед ними никем не защищаемые пространства, опять возникали новые армии и фронты. Увы, военные дневники Гальдера, Геббельса или Гудериана печатаются по-русски реже, чем злобные, фантастические выдумки каких-нибудь доморощенных нигилистов от истории.

Третье направление, наиболее извращённое, связано с отождествлением коммунистической Советской России и нацистской Германии, уподоблением агрессора его жертве. Если «сталинский тоталитаризм» нисколько не отличается от «гитлеровского фашизма», если концентрационные лагери, созданные немецким политическим руководством, то же самое, что и исправительно-трудовые учреждения, существовавшие в СССР, то его граждане, перешедшие на сторону врага, не уголовные преступники, а «борцы с тоталитарной коммунистической системой». В частности власовская «Русская освободительная армия», декларировавшая борьбу со Сталиным, предстаёт в таких публикациях неким подобием «Свободной Франции» Де Голля, противостоящей режиму Петена[6].

Несмотря на то, что превентивные меры в отношении этнических немцев и японцев принимались западными союзниками, в частности США, которые, нисколько не опасаясь японского вторжения на американский континент, тем не менее упрятали всех своих граждан японского происхождения в концлагери, такие же или подобные  действия советских властей интерпретируются как преступные акции. Именно так характеризуется переселение в 1941 году немецкого населения Поволжья[7], представлявшего реальную угрозу тылу действующей армии, в восточные области страны и депортация на восток в 1944 году чеченцев и крымских татар. При этом совершенно игнорируется, что чеченское население неоднократно поднимало мятежи в тылу наших войск, и были случаи жестокого убийства ими целых госпиталей с ранеными в санаториях Кавказа, а татары Крыма фактически стали сотрудничать с оккупационными властями, участвуя в ведении боевых действий на стороне врага. Но и они под лживым пером оказываются «жертвами сталинизма», репрессированными, подлежащими «реабилитации».

В том же ключе, возвращаясь к темам Великой отечественной, трактуется создание в 1942 году, в момент непрерывного отступление наших войск после Харьковского сражения к Волге и в сторону Кавказа, заградительных отрядов, известный приказ Верховного «Не шагу назад», процедуры проверок в отношении наших военнопленных, часть которых оказывалась после немецких лагерей в исправительных учреждениях на территории Сибири. Критиков не смущает, что часть военнослужащих оказалась в плену по трусости или в результате измены, что в прошлом, да и сейчас подпадает под действие уголовного права. Таким образом,  без проверки, которую проводили органы НКВД, невозможно было обойтись. Но большая часть бывших пленных, о чем старательно умалчивается, вновь зачислялась в состав действующей армии на общих основаниях.

И в качестве апофеоза бесчеловечности со стороны Сталина – его бездеятельность после начала восстания Армии Краёвой в Варшаве, восстания, начатого по приказу лондонского иммигрантского правительства без согласования с советским командованием и в надежде захватить столицу Польши накануне приближения в ней Красной Армии. Политический и довольно гадкий смысл этой акции Лондона был очевиден, и её использование сегодня рассчитано лишь на незнание современным русским читателем или зрителем скрытой истории войны. На самом деле у советского командования после проведения Белорусской наступательной операции к сентябрю 1944 года были исчерпаны силы и средства для новой операции, которая подразумевала преодоление такой серьёзной водной преграды, как Висла. Кроме того, в тех условиях еще одно наступление было лишено как стратегического, так и политического смысла, о чём, в частности, знали и в Лондоне[8], и в Вашингтоне[9].

В кратком очерке невозможно не только описать, но даже перечислить примеры искажения и недобросовестного истолкования или изображения Великой отечественной войны, которая переполнила в РФ прессу, публицистику, СМИ, научные издания и даже произведения искусства. Интеллигенция, как ей обычно свойственно, выполняет социальный заказ, исполняя ту музыку, которая оплачивается.

Надо ли понимать дело таким образом, что в нашем военном прошлом всё безоблачно и благостно? Конечно же, нет. Никому и никогда не удавалось делать политику и вести войну в белых перчатках. Государственное руководство Советского Союза не состояло из ангелов или святых, и ничто человеческое, в том числе недостатки и пороки, им не было чуждо. Дело в другом. Речь идёт о безусловно недопустимом в уважающем своё прошлое государстве злоупотреблении теми конституционными свободами, которые принадлежат научному, художественному или журналистскому видам творчества. По сути дела в этих публикациях, относящихся к Великой отечественной войне, проявляется откровенно расистская, антирусская клеветническая практика, интеллектуальное трюкачество, извращающее непреложные исторические факты, что не может не оскорблять национальные чувства и память павших за свободу и независимость нашей родины, действия, которые представляют собой если и не своеобразную форму неонацизма и неофашизма, то их очевидную, демонстративную, провокационную реабилитацию.

Видимо настала пора оградить священную помять предков и достоинство России от подобных посягательств и обеспечить уголовно-правовое преследование всех, кто лжет и извращает героическую историю страны. Русским надо делать то же самое, что уже внедрено по инициативе всемирного еврейства в ряде государств Европы, таких как Англия, Франция, Голландия и Германия[10]. Жертвами европейского варварства, возжелавшего в 40-е годы прошлого века покорить Россию и обратить русских в рабство, стали не менее 25 миллионов наших соотечественников, павших на фронте, погибших в оккупации, преждевременно умерших в тылу. Их пепел взывает к справедливому и неотвратимому возмездию всем клеветникам России.



[1] Некоторые мифы о войнах, появляющиеся в нашей прессе, совершенно необъяснимы. Известный своими телевыступлениями проф. В. Сироткин написал как-то, что накануне Первой мировой войны в России на одно орудие приходилось 4-5 снарядов. Вот, мол, как плохо царизм был готов к защите отечества. В действительности в 1914 году на одно орудие было заготовлено 760 снарядов (всего на вооружении находилось 7,9 тыс. орудий). Для сравнения, Австро-Венгрия заготовила на одно орудие 750 снарядов (4,0 тыс. орудий), Франция - 1250 (4,8), Германия - 1300(7,7), Англия - 3500 снарядов (2,0 тыс. орудий).

 

[2] Недобросовестность и тенденциозность при сравнении потерь воюющих сторон, когда речь идет о России, вообще показательна для западной историографии. Показательна тенденция вранья в публикациях о Финской войне 1939-40 годов. При официальных данных потерь Красной армии в 127 тыс. человек и финских потерях в 48 тыс., читателя продолжают уверять, что финны уничтожили более 200 тыс. русских, потеряв при этом 25 тыс. Такая разница в потерях вполне объяснима. Нашим войскам пришлось непрерывно наступать и брать укрепления "линии Маннергейма", которая являлась своеобразной крепостью, причём в условиях более чем 40-градусных морозов. Примерно такое же соотношение в потерях  наблюдалось во время Японской войны 1904-5 годов. Тогда японцы, которые штурмовали крепость Порт-Артур и постоянно наступали, потеряли за всю войну 86 тыс., а мы, обороняясь, 42,6 тыс.

 

[3] См. его «Историю военных потерь», СПб, 1994 г.

[4] Точные данные о потерях СССР в Великой отечественной войне впервые были опубликованы Генеральным штабом СССР в "Военно-историческом журнале" в 1991 году и затем в книге "Гриф секретности снят. Потери вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. Статистическое исследование", Под редакцией генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева, М. Воениздат, 1993 г. В последующих публикациях, авторство которых принадлежит противникам России, эти материалы продолжают нарочито игнорировать.

[5] Парламентская газета от 27.08.99

[6] Абсурдность ситуация дошло до такой степени, что в начале ноября 2001 года Верховный суд РФ всерьез занимался проблемой реабилитации б. генерала Власова. Его не реабилитировали, но обвинение в антисоветской агитации, которая в период войны являлась оружием врага, все-таки было снято. Если бы Геббельс оставался живым до наших дней, он был бы абсолютно чист перед юстицией "демократической России".

[7] Можно сослаться на гнуснейшие публикации "Независимой газеты", в частности от 28.08.01 (Иван Петров, "Трагедия с утратами для всей страны", Иван Сас, "Руководство переселением возложить на НКВД…"), приуроченное к 60-летию мероприятий по переселению этнических немцев, проживавших в Поволжье, в связи с нападением Германии на СССР в восточные районы России.

[8] На этот счет вполне откровенны высказывания У. Черчилля, которые содержатся в его мемуарах (см. "Вторая мировая война", в трех книгах. М. Военное издательство, 1991).

[9] Ложь вокруг событий в Варшаве потребовалась политикам и историкам Запада, чтобы как-то затушевать очевидность военной бездеятельности сухопутных сил Великобритании и США на европейском театре военных действий на протяжении четырех лет - с лета 1941 по июль 1944 года.

[10] Юстиция этих стран преследует в уголовном порядке даже научные исследования о Второй мировой войне, если они умаляют или подвергают сомнению достоверность так называемого холокоста, который, однако, не подтверждается фактологическими, демографическими, техническими и документальными материалами.


Реклама:
-