С.П. Пыхтин

 

Коррупции как образ мысли и образ жизни

 

Коррупция как социальная проблема возникает лишь тогда, когда в её орбиту попадают не единицы, а миллионы, а рыночная торговля властью становится условием существования как господствующих, так и подчинённых слоёв населения страны. Чтобы произошло такое изменение в поведение людей, должна была произойти некая всеобщая, тотальная, необратимая катастрофа в их сознании. Социальный организм государственных институтов стал разрушаться и коррупция превратилась в общественное бедствие, когда кодекс нравственного поведения подвергся публичному высмеиванию и превратился в "рулон туалетной бумаги".

 

Разрешено всё…

 

Первым шагом в нравственном падении общества, совпавшим с началом перестройки, постепенным разрушением территориальной целостности страны, переходом от всеобщего отрицания частной собственности на средства производства к её безудержному прославлению стало признание общественным сознанием непреложности постулата - "разрешено всё, что не запрещено". Он оказался главной и решающей заповедью новейшего времени, императивом, который казался привлекательным для всех. Но это было обманчивое впечатление.

В действительности, если познакомиться с общей теорией права, этот постулат имеет не всеобщее, не универсальное, не абсолютное, а крайне ограниченное действие. Он распространяется лишь на деятельность дееспособных, полноценных граждан, физических лиц. И совершенно не распространяется на все остальные субъекты права - предприятия и предпринимателей, органы власти и должностных лиц, печатные и электронные средства информации, военнослужащих любого звания и должности и военные учреждения, словом на всех тех, что не является частным, отдельным, отчуждённым от социальной общности человеком или юрлицом.

Если бы была справедлива логика абсолютного либерализма, выраженная в указанной формуле, то убийства и насилие, мошенничество и хулиганство, мародёрство и измена были бы законными действиями, поскольку нет ни одного закона, в котором все эти преступные деяния были бы запрещены.

Даже в уголовном праве, где субъектом преступления может быть только физическое вменяемое лицо, нет правовой нормы, которая бы запрещала убивать, насиловать, обманывать, клеветать или мародёрствовать. Но Уголовный кодекс ничего не запрещает. Он лишь предписывает властям наказывать виновных за совершение преступных деяний. Но даже если в нормах права нет запрещения, это вовсе не означает, что право не должно регулировать формы исполнения, способы осуществления незапрещаемого поведения? Нет, к примеру, запрета на распространение информации, но могут и должны быть нормы права, устанавливающие, каким образом информация может распространяться. Нет запрета на свободный выбор места жительства, но могут и должны быть правила, согласно которым гражданин изменяет своё место жительства. Прописка, которая стала притчей во языцах, всего лишь принятый в прошлом синоним регистрации, без которой не может обойтись ни одно государство.

Именно девиз "перестройки и реформ", разрешающий кому бы то ни было делать все то, что прямо не запрещено, разрушил все ещё существовавшие к тому времени нравственные плотины. Пройдя по городам и весям, словно сель или ураган, он не оставлял после себя ничего запретного или святого. Если мы спросим себя, что послужило спусковым крючком, давшим коррупции возможность превратиться в России из уголовного, преследуемого, презираемого явления, от которого, конечно же, не застраховано ни одна страна, в беспрецедентное социальное бедствие, в котором участвуют чуть ли не все, ответ будет звучать так - им стал этот лозунг "демократии", который возвёл в ранг права безнравственность, беззаконие и вседозволенность. Из марева социальной смуты, как и восемь десятилетий назад, опять выползло человекообразное чудовище с единственной мыслью в мозгу - всё дозволено. Отнюдь не на пустом месте и не случайно миллионы взрослых людей, отдающих себе отчёт в своих поступках, из года в год голосуют за политиков и чиновников, относительно которых заведомо известно – воры!

 

Предпринимательство с правами физического лица

 

Но это лишь одна сторона дела. Другая заключалась в беспредельной, ничем не ограниченной правосубъектности, которая была установлена де-факто для любой корпоративной организации. Как показала практика, которая известна каждому мало-мальски квалифицированному юристу, вседозволенность физических лиц не так страшна, как вседозволенность юридических организаций. Ведь они, в отличие от обычных граждан, не только не несут никакого уголовного наказания, но и гражданско-правовая ответственность для них может не наступить никогда. Юридические лица, в отличие от физических, исчезают так же мгновенно, как и появляются. А там - ищи ветра в поле.

Кто ответил за незаконно вывезенные из страны сотни миллиардов долларов, работающих теперь на чужие и даже враждебные России экономики? Никто. А ведь существуют дельцы, прикрывавшиеся фирменными знаками, которые лишили русскую экономическую систему главного условия её жизнедеятельности - денежных средств. Без денег, как известно, не могут работать ни предприятия, ни их персонал, ни использоваться знания. Хозяйство мертвеет без денег, как тело без крови. А знаменитые МММ, "Хопёр", банк "Чара" и сотни других? Что было условием их блистательных афёр? Глупость и жадность толпы, падкой на лишенные смысла депозитарные обещания, исчисляемые в 100 и более процентов в месяц, на любое правдоподобное мошенничество, которыми переполнены рассказы Марка Твена или О`Генри? Но самая читающая страна в мире оказалась неправдоподобно невежественной.

Да, было и это. В любом обществе всегда найдётся сотня-другая придурков, негодяев или авантюристов. Но наш рассказ не о них. Ещё не забыты тысячные толпы на московских улицах с разоблачительными признаниями на плакатах, что под ними собрались "обманутые вкладчики", состоящие из респектабельных, дипломированных граждан, которых невозможно причислить к первым трём названным нелицеприятным категориям. Как раз они и оказались первыми и основными жертвами столь масштабного лозунга о всеобщем, абсолютном разрешении всего и вся. А теперешнее бедствие, в которое превратился когда-то безвредный, добродетельный, невинный сбор металлолома? Ведь в каждой русской губернии ежегодно - благодаря этому промыслу - бесследно исчезают и вывозятся за рубеж сотни тысяч тонн цветных металлов в виде не только силовых кабелей и проводов линий электропередач, но даже кладбищенских надгробий и крестов.

Причина та же. Это право предприятий и организаций, фондов и учреждений, словом - хозяйствующих юридических лиц делать всё, что "не запрещено законом". Эту каучуковую формулировку мы можем встретить в любом уставе, определяющем предмет деятельности таких лиц. Казалось бы, если науке юриспруденции давно известно, что юридические лица, в отличие от физических, могут обладать лишь специальным правомочием. И эти правомочия обуславливаются организационно-правовой формой, производственно-технологической видом предприятия и, особенно, сферой, в которой оно действует, то все эти параметры должны предельно чётко и ясно приводиться как в законах, так и в учредительных документах. Тогда ничего подобного тому, что происходит в нашем национальном хозяйстве, быть не может в принципе.

Но законодательство, увлекшись различными АОЗТ, ООО, АО, ПБОЮЛ и тому подобными организационно-правовыми изысками, не придало производственным формам и особенностям, объективно существующим в отраслях хозяйствования, никакого значения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что привокзальный ларёк, продающий пепси-колу, может называться концерном или корпорацией с каким-нибудь причудливым вселенским названием, а стратегическое предприятие, имеющие десятки тысяч работников и миллиарды в виде основных фондов, оставаться ничего не значащими АООТ "Старт" или "Волна".

Более того, указанный принцип о том, что всё не запрещённое разрешено, место которому лишь в частной жизни граждан, оказался включённым в Гражданский кодекс, имеющий, как известно, приоритет перед всеми остальными правовыми нормами. В этом кодексе содержится статья 49, приравнивающая коммерческие организации к физическому лицу и разрешающая таким организациям "осуществлять любые виды деятельности, не запрещённые законом". Какой механизм контроля может в таком случае предотвратить произвол и беспорядок? Используется система лицензий, сертификатов, разрешительных или запретительных квот. А что эта система означает на практике? Создание питательной среды для распространения коррупции. Потому что за каждой казённой бумагой, в названии которой содержится слово "лицензия" или "сертификат", и которая предоставляет кому-либо привилегию или освобождает от повинности, - скрываются произвол чиновника, взятка, блат, лихоимство или мздоимство.

 

Страшная сила – бедный чиновник

 

Ещё одна не менее известная, но застенчивая причина коррупции власти - смехотворно низкое жалование государственных служащих. Во сколько рублей оценивается труд федерального министра? Не более 10-12 тысяч в месяц. А сколько стоит должность директора департамента? На треть меньше. Что же говорить о более мелких чиновных рангах, в которых современным титулярным и надворным советникам, живущим в одном из самых дорогих городов мира, каким стала Москва при её теперешнем мэре, приходится существовать на полторы-две тысячи.

А ведь власть - это легальная форма распоряжения колоссальными, баснословными, по обычным меркам неправдоподобными ресурсами страны. И никакими законами невозможно превратить человека при власти от необходимости делать субъективный выбор, принимать решения, никак не урегулированные нормами права. Одним дать, другим отказать, третьих держать на поводке той или иной длины. Человек, как известно, не принадлежит ангельскому сословию. Он грешен и постоянно соблазняется разнообразными искушениями. В прошлом его сдерживало от преступлений по должности религиозные заповеди, мораль, господствующая в обществе, затем таким тормозом стали гражданские добродетели, соединённые с всепроникающей деятельностью служб безопасности.

Если же и религия, и гражданская нравственность, и страх перед неотвратимостью наказания уступают место нищете частной жизни и возможности быть как все, а все оказываются взяточниками, эта зараза становится неотвратимой. Тогда без массовых репрессий, локаутов, полной замены штатов целых министерств не обойтись. Но если уровень зарплат при этом остается неизменным, рано или поздно всё возвратиться на круги свои.

Как утверждают, по сравнению с тем, что было лет десять тому назад, общее количество чиновников в стране увеличилось в несколько раз. И это при том, что сама Россия и по площади освоенной территории и по численности населения уменьшилась вдвое, вооруженные силы в пять раз, а экономический потенциал по различным отраслям сократился от пяти раз до полного исчезновения. Нет необходимости доказывать, что эффективность управления страной зависит не от количества чиновников, а от их качества, включая такую категорию, как нравственность. Но это вовсе не означает, что государственные служащие могут питаться святым духом, или что наоборот - присутственные места должны стать доходными местами. В условиях рыночной экономики и господства частной собственности настоящим бедствием окажется сохранение в массовом сознании убеждения, наивно предполагающего, что государственная служба должна исполняться за заработную плату рабочего, что содержание правительства может быть дешевым. Здесь, наоборот, существует обратная пропорция. Численность чиновником должно приближаться к максимальному минимуму, а их денежное вознаграждение не быть ниже минимального максимума.

 

Коварное "золотое дно"

 

Если взять лишь то, чем обладает Россия в своих недрах, то окажется, что эти запасы оцениваются в 28 трлн. долларов, доходы от которых в год составляют 50-65 миллиардов. Главным образом речь идёт об энергетике, газе, нефти, лесе и других ресурсах. Практически они принадлежат сейчас владельцам частных предприятий и поэтому доходы от их эксплуатации принимают вид предпринимательского дохода, большая часть которого не капитализируется в экономику России, а вполне легально вывозится за пределы государства. Складывается парадоксальная ситуация. У страны, ресурсный потенциал которой превышает американский в два раза, немецкий в шесть, а японский - аж в 22 раза, нет финансовой возможности его использовать. Академик-секретарь отделения экономики РАН Д. Львов считает, что для обеспечения устойчивого дохода казны необходимо "решительно отказаться от нынешней системы приватизации рентного дохода", что должно означать, в сущности, его национализацию. Одно это может увеличить доходы госбюджета на 45-60 млрд. долларов в год.

Но пока такое решение ещё только вызревает, его противники не сидят без дела.  Г-н А. Чубайс, председатель правления РАО "ЕЭС России", владеющей практически всем энергокапиталом России, запланировал реструктуризацию компании, которая, оценивается специалистами как "прямой путь к разрушению Единой энергосистемы страны". Деятельность частных (или полугосударственных) компаний в нефтегазовой отрасли оборачивается колоссальными потерями для национальной экономики, исчисляемой десятками миллиардов долларов для бюджета. Цена акций нефтяных и газовых компаний России на фондовых рынках занижена не менее чем в сто раз, а при их продаже в расчёте на единицу запасов они также оцениваются примерно в столько раз дешевле, чем американские. Если внутри страны цена на газ составляет в среднем 12-14 долларов за 1000 куб. м, то на европейском рынке она достигает 90-105 долларов[1]. В результате поставка 35% газа западному покупателю приносит гораздо больше прибыли Газпрому, чем 65% поставок отечественному потребителю. Отсюда понятны причины, заставляющие "Газпром" требовать, чтобы российский рынок газа был поставлен в равные условия с западным. Тогда последний, само собой разумеется, "станет менее эффективным". Для Газпрома выгода очевидна: издержки на транспортировку газа в Германию составляют 59%  себестоимости, а расстояние доставки по трубопроводам газа до мест его основного потребления в России примерно в три раза короче - 2-3,5 тыс. км вместо 6 тыс. Значит, недра России, находящиеся в собственности государства, продаются за бесценок. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, в чьи карманы уходит разница.

А между тем и решение проблемы наполнения бюджета, и пресечение коррупции в самых богатых и прибыльных отраслях национального хозяйства лежит на поверхности. Оно связано с тем, чтобы были реализованы положения статей 71 и 72 Конституции РФ. На них, как ни странно, никто не обращает внимания. А ведь там в качестве предмета государственного ведения перечислены не только процессуальные полномочия, вроде исключительного права государственных институтов на принятие законов, на денежную эмиссию или внешнеэкономические отношения, но и исключительное право государства на целые отрасли хозяйства.

К ним относятся: федеральные энергетические системы; ядерная энергетика, расщепляющиеся материалы; федеральные транспорт, пути сообщения, информация и связь; деятельность в космосе, оборонное производство, производство ядовитых веществ и наркотических средств.

Что должно означать отнесение тех или иных отраслей к ведению государства? То, что они являются его исключительной монополией, что перечисленные отрасли могут быть лишь объектом федеральной государственной собственности, что эта собственность не подлежит ни приватизации, ни отчуждению в пользу частных или иностранных экономических субъектов. В этих отраслях не могут использоваться инвестиции, принадлежащие иностранным физическим или юридическим лицам и на предпринимательской основе здесь не может допускаться участие как отечественных физических и юридических лиц, так и региональных или муниципальных экономических субъектов.

Следовательно, создание и деятельность РАО "ЕЭС России", ОАО "Газпром", иных многочисленных частных энергетических, в том числе и нефтяных компаний, допущение к экономической деятельности в этих отраслях иностранных инвесторов является прямым и откровенным нарушением Конституции. К сожалению, ни экономисты, ни юристы, ни органы государственной власти, ни законодатели, ни журналисты, словом никто не обратил внимания на смысл положений, предусмотренных в указанных её статьях, которые игнорирует хозяйственная практика, что само по себе не может не вызвать подозрений. Что же касается законодательства, то оно, словно нарочно, открывает дорогу продажности и подкупу как раз там, где основной закон страны возвёл преграду. Достаточно посмотреть законы об энергосбережении, о газоснабжении, об особенностях распоряжения акциями обществ электроэнергетики, чтобы увидеть, насколько далеки они от указанных статей Конституции.

Несмотря на многочисленную и разностороннюю критику экономического состояния страны, включая приватизацию, достаточно развёрнутые предложения по дальнейшему реформированию экономических отношений, появляющиеся в средствах информации, особенно после состоявшихся выборов нового состава Государственной думы и нового президента РФ, общество всё ещё находится в неведении относительно такого вопиющего противоречия.

Таким образом, речь должна идти не о дальнейшей реструктуризации РАО "ЕЭС", предполагающей её превращение в разрозненный конгломерат частных компаний с иностранным участием, не о торговле на внешнем рынке частью акций Газпрома, что настойчиво предусматривается в планах правительства, не о создании некой государственной нефтяной компании, которая должна стать рыночным конкурентом своекорыстного частного предпринимательства на энергетическом рынке, а о восстановлении государственной монополии над этими отраслями, что прямо предписывается Конституцией Российской Федерации.

Нет сомнения, что благодаря утверждению в экономике конституционного порядка отечественное хозяйство будет избавлено от спекулятивных игр и интриг в её базовых стратегических отраслях, что, во-первых, увеличит государственный бюджет примерно на 50-60 миллиардов долларов, и, во-вторых, упразднит источники коррупции, в которые превратилось всё, что имеет запах нефти или газа, привкус металла, что измеряется ваттами.

Чтобы покончить с коррупцией, необходимо, конечно же, восстановить в обществе здоровый нравственный климат. Но одного этого недостаточно. Ещё древние знали, что законность - основа государства. (Legalitas regnorum fundamentum). Бессмысленно чинить крышу или красить фасад, если расшатан фундамент.