Журнал «Золотой Лев» № 161 - издание русской консервативной мысли

(www.zlev.ru)

 

Б. Мартынов

 

«Групповой портрет» стран быстрого развития

 

К концу первого десятилетия XXI века разговоры об анархизации международных отношений и разбалансированности мировой экономики стали общим местом политологических работ. Ирония в том, что корни нынешнего беспорядка следует искать в призывах к построению «нового мирового порядка» президента США Дж. Буша-старшего в 1990 г. и в усилиях по установлению этого порядка, которые в ту пору совместно предпринимали Соединенные Штаты и Советский Союз.

О «плюсах» и «минусах» «благожелательной гегемонии», предлагавшейся миру теоретиками либерально-консервативной мысли США в конце 1990-х годов, можно было бы поспорить. Но сегодня обращает на себя внимание другое: Вашингтон не способен взвалить на себя бремя глобального лидерства. «Современный мир испытывает острый дефицит авторитета в условиях падения морально-политического и даже военного влияния мировой сверхдержавы, ослабления международных организаций и умаления суверенитета государства как такового», – отмечают западные авторы1.

Либерально-демократические идеологемы 1990-х годов мало затронули лидеров мирового экономического развития – Китай и Индию. В начале нового столетия от этих идеологем стали отворачиваться националистически-ориентированные страны Латинской Америки (в этом и заключается суть «левого поворота»). Возможно, в 2000-х годах стала медленно «делиберализовываться» и Россия. Более того, если судить по некоторым шагам самих Соединенных Штатов (введение госконтроля над иностранными инвестициями, усиление протекционизма), можно предположить, что в целом мир перенасытился предпринимательской свободой: она стала превращаться в свою противоположность. Обозначившийся за последние годы кризис (финансовый, но не только он) мировой экономики, которая до сих пор выстраивалась исключительно по западным лекалам, оттенен опережающим развитием ряда экономик «незападных» государств.

Именно динамика экономического роста Китая, Индии, России и Бразилии дает основание многим специалистам полагать, что их успехи предотвратят наступление полномасштабного кризиса глобальной экономики. Ожидается, что в 2008 г. потребление в КНР станет главным стимулом мирового экономического роста и одновременно Китай превзойдет США по количеству пользователей сети Интернет.

В сфере экологии «Запад» вообще и США в частности предстают почти единственными обвиняемыми в глазах «широкой международной общественности»2. Подвергается остракизму «потребительская и индивидуалистическая культура», которая в альтер-глобалистском дискурсе рассматривается как корень всех зол современного мира. Возникновение понятия «истернизация» как «цивилизационной» альтернативы вестернизации свидетельствует о том, что связь между вестернизацией и модернизацией перестает выглядеть безусловной.

 

1

 

На этом фоне закономерен интерес, проявляемый исследователями к «государствам БРИК», к которым относятся Бразилия, Россия, Индия и Китай. (Для обозначения этой группы государств иногда используется другая аббревиатура – «страны быстрого развития», СБР.) Этот интерес не исчерпывается рассуждениями по поводу их экономических успехов, хотя таковые дают основания задуматься о том, способно или неспособно «восхождение» новых глобальных игроков3 «перенастроить мировой оркестр», не разрушая его.

Создается впечатление, что Соединенные Штаты в состоянии подчинять своему влиянию только те страны за пределами «классического» Запада, которые сами по себе или все вместе не могут составить им цивилизационной конкуренции4. Американскому влиянию податливы, как правило, небольшие, малозначительные с экономической и/или демографической точки зрения государства, не обладающие собственным видением глобальных проблем (Польша, Грузия, страны Прибалтики, Колумбия, Парагвай и т.д.). Таким странам нужен влиятельный «покровитель». Крупные страны – иное дело. Уже это придает уникальность проблематике СБР в современном мире.

В 2003 г. эксперты инвестиционного банка «Голдмэн энд Сакс» Д. Вильсон и Р. Пурушотхаман впервые употребили новую аббревиатуру – БРИК. Она сразу же прижилась в средствах массовой информации и общественно-научном обиходе. Согласно подсчетам, к 2050 г. Бразилия, Россия, Индия и Китай должны занять лидирующие позиции в мировой экономике и политике. К указанному сроку валовой внутренний продукт (ВВП) Китая должен предположительно составить 44,45 трлн. долл.; США – 35,16; Индии – 27,8; Японии – 6,67; Бразилии – 6,07, России – 5,58; Великобритании – 3,87; Германии – 3,6; Франции – 3,15; Италии – 2,065. При всей дискуссионности, прогноз появился не на пустом месте. Ранее публиковались выкладки экспертов, свидетельствовавшие о том, что в предстоящие 35 – 40 лет по абсолютному размеру экономик указанные страны в совокупности должны превзойти суммарный объем ВВП Соединенных Штатов, Японии, Германии, Великобритании, Франции и Италии.

В 2004 г. появился третий сценарий Национального совета по разведке (НСР) США «Тенденции глобального развития до 2020 года» (первые два рассчитывались до 2010 и 2015 годов), который в целом не слишком отличался от выкладок «Голдмэн энд Сакс». Грядущее восхождение Китая и Индии в качестве влиятельных глобальных игроков сравнивается в этом документе с выходом на мировую арену США и Германии как «великих держав» в конце XIX столетия. Отсюда следовал вывод: к 2020 г. процесс глобализации в общественном сознании будет отождествляться с азиатизацией, а не американизацией мировой экономики.

Кроме Китая (основного двигателя мировой экономики в предстоящий период) и следующей непосредственно за ним Индии, прогнозисты из НСР считали Бразилию и Индонезию теми странами, которые будут способны догнать наиболее развитые государства Европы по основным экономическим показателям. Россия также была отмечена в этом списке, хотя серьезным препятствием для ее возвышение в мировой иерархии считается нехватка населения6.

Не ставя задачу проверить обоснованность подобных прогнозов, зарубежные авторы, пишущие на тему БРИК7, активно обсуждают вопрос о том, какие еще государства, помимо названных кандидатов, способны войти в «клуб великих» к середине нынешнего столетия8. Косвенно возникновение такого дискурса свидетельствует о нарастании спроса на новых, крупных игроков. Он возник в условиях «утверждения в мире постиндустриальной (информационной) модели, а также возникновения нового качества международного бытия, связанного с глобализацией и ускоренной диффузией экономических, технологических, культурных и экологических процессов»9. Вместе с тем на его возникновение повлияло утверждение гегемонии США, которая вызвала раздражение большинства стран мира.

Еще в конце 1990-х годов стала обсуждаться идея «стратегического треугольника» России, Индии и Китая. Ее предложил в 1998 г. Е.М. Примаков, занимавший в то время пост министра иностранных дел Российской Федерации. Отчасти эта концепция была просто идеологическим ответом Москвы на расширение НАТО на восток и альтернативой курсу предшествующего министра иностранных дел А.В. Козырева на сближение с Западом. «Концепция Примакова» недостаточно учитывала традиционно конкурентный, а временами даже враждебный характер отношений между Пекином и Дели в 1990-х годах. Но в ней присутствовало рациональное зерно.

Идея обособления в мире новой группы взаимно заинтересованных стран возникла повторно в Вашингтоне в декабре 2002 года. В то время президент Бразилии Луис Инасио Лула да Силва заявил, что его страна «будет стремиться к поиску новых партнеров среди тех государств, которые по размерам и потенциалу похожи на Бразилию – такие как Россия, Китай, Индия»10. Вскоре министр иностранных дел Бразилии С. Аморим включил в этот список Мексику и ЮАР. Бразильская концепция преференциального сотрудничества названных государств возникла позже «треугольника Примакова»11. Во многом она стала результатом прихода к власти в Бразилии «лево»-ориентированного президента.

Претензии Бразилии на роль латиноамериканского лидера отнюдь не были новы. Они опирались на территориальные, демографические и экономические характеристики этой страны, а также на том факте, что лидерство Бразилии не вызывает у ее соседей неприятия. Новым было другое – заявка на подключение к вопросам глобального регулирования12 с опорой на достигнутый уровень развития (10-е место в мире по объему ВВП в 2007 году). Во внимание принимался также уникальный экологический и энергетический потенциал Бразилии. Слова Л.И. Лулы да Сильва о том, что «ХIХ век был веком Европы, ХХ – веком США, а XXI – станет веком Бразилии», были встречены в Латинской Америке без особого удивления.

Обладающие обширными территориями, многочисленным населением и значительным экономическим, энергетическим и экологическим потенциалом Китай, Индия, Бразилия, Россия и, несколько в меньшей степени, ЮАР оказывают огромное цивилизационно-культурное влияние на соседние с ними страны и регионы. Цивилизация – это не только и даже не столько экономика и политика. Это – то, что через экономику и политику все более активно воздействует на формирование глобальных реальностей. Это – культура.

В смысле культуры между «Большим Китаем», «Большой Россией», «Большой Индией» и «Большой Бразилией» в ее латиноамериканском антураже можно обнаружить больше общего, чем между Китаем, Бразилией, Индией и Россией как государствами со всеми их противоречивыми интересами. В этом смысле уместно говорить не о «восходящих странах», а о «восходящих цивилизациях» современного мира. Данное обстоятельство отличает БРИК от «второго эшелона» восходящих государств – Мексики, Пакистана и Индонезии. Возвышение этих стран не столь серьезно затронет ткань мировой политики.

Восходящие страны-цивилизации объединяет стремление к построению многополярного миропорядка. Вот как, например, формулируются стратегические направления внешней политики Бразилии: «Проект создания Южноамериканской зоны свободной торговли (ЮАЗСТ)13 с самого начала постулировался Бразилией как средство содействия многополярности. Для выполнения этой задачи одних размеров страны не достаточно. Необходимо укрепление регионального сотрудничества и проведения политики «привилегированных союзников», главным из которых является Аргентина. Эта категория включает и другие великие развивающиеся страны – Индию, ЮАР, Китай, Россию. На укрепление многополярности нацелен поиск нами постоянного места в Совете Безопасности ООН и усилия по реформе устава этой организации, торговая политика, а также …умножение внешнеполитических инициатив в самых разных странах и по самым различным мотивам»14. Все страны БРИК выступают за укрепление роли ООН и международного права, отказ от практики «гуманитарных» интервенций, сбалансированность в международной торговле и коллективный подход к решению глобальных проблем. Можно предположить, что для БРИК характерен совместный, еще интуитивный, поиск альтернативной модели развития, основанной на утверждении многополярности, сбалансированном развитии экономики и торговли, а также внедрении элементов социальной справедливости во внутренней политике.

Акцент мирохозяйственного развития переносится с вопросов либерализации торговли на проблемы уважения общественных ценностей и сохранения энерго- и экоресурсов планеты15. Специфика момента состоит в том, что крепкое государственническое начало в СБР традиционно укоренено: оно выступает составной частью национальной истории и культуры. В этом смысле цивилизационная синергия (сплав государственного и частного, прагматического и визионарного начал)16 может создать в мире особый креативный настрой, способный выдвинуть СБР в мировой ареопаг.

Новые глобальные вызовы требуют не только корректировки внутристрановой управляемости в каждой из СБР. Необходимо установить тесные связи между ними путем оформления цивилизационных блоков – исламского, южноазиатского, восточноазиатского, российского и латиноамериканского. Эта тенденция просматривается на примере экономических и научно-технических связей между КНР и экономически быстро растущими (на 5% в год) странами Южной Америки, для которых Китай вышел на второе (после США) место в качестве потребителя их товаров.

Конечно, Соединенные Штаты – страна-гигант – тоже обладает цивилизационно-культурной проекцией, которая выступает наиболее сильной в мире. Несмотря на то что отмечается падение рейтинга популярности США17, ведущие экономические, политические и военные позиции, которые Америка продолжает удерживать в мире, ее масс-культурные преимущества не позволяют восходящим игрокам глобального концерта действовать без оглядки на Вашингтон.

Но понятие «восходящие цивилизации» предполагает и наличие цивилизаций «нисходящих». Наметившаяся тенденция к «закату Запада» подтверждается его менее успешными, по сравнению с БРИК, показателями экономического и финансового развития18 и углублением социальных проблем. Не прибегая к крайним формулировкам, рискнем констатировать, что потенциал восхождения США, Канады, стран Западной Европы и Японии в значительной степени исчерпан.

В январе 2003 г. президент Бразилии еще не отрицал возможности вхождения Соединенных Штатов в клуб СБР. Ему казалось важным, что Бразилия и США представляют собой «две крупнейшие экономики и демократии в Америке, две самые населенные страны континента, возникшие на основе политики открытой иммиграции». Но после начала войны США в Ираке все изменилось. Причисление Соединенных Штатов к тому же кругу государств, что и Бразилия, казалось неуместным. Мало того: перспективы сотрудничества с Россией, Китаем и Индией начали рассматриваться советниками бразильского президента не только с экономических позиций, но и с позиций обеспечения глобального сдерживания Соединенных Штатов.

Во время визита в Бразилию в апреле 2005 г. госсекретарь США Кондолиза Райс, очевидно в пику идее сотрудничества стран-гигантов, внесла предложение о создании «сообщества великих многонациональных демократий» в составе Соединенных Штатов, Бразилии, Индии и ЮАР. Россию в этот список К. Райс не внесла. Это предложение не вызвало энтузиазма в Бразилии. Бразилия рассматривает сотрудничество с Вашингтоном как неприятную необходимость, от которой «некуда деться». Отношения же с СБР, напротив, считает желанной целью19.

 

2

 

Наиболее предметным воплощением образа БРИК стала «группа трех» (Индия, Бразилия, Южная Африка). Она представляет собой ежегодные совещания министров иностранных дел названных стран, которые впервые прошли по инициативе Бразилии в июне 2003 года. В декларации о создании этой группы ставилась задача координации внешних политик трех государств по наиболее актуальным проблемам современности. Речь шла о механизме открытых политических консультаций. Страны-участницы заявили о готовности принять в свои ряды Китай и Россию. Повестка дня совещаний в основном определяется вопросами либерализации торгово-экономических отношений и помощи развивающимся государствам. Однако министерские конференции20 могут обсуждать и вопросы большой политики.

Создание и деятельность «группы трех» дали повод для «разговоров» о расколе БРИК (хотя формально такой структуры никогда не существовало) на тех, кто стремится к консолидации позиций СБР, и тех, кто относится к этой идее с осторожностью. КНР и Россия относятся к числу последних.

Строго говоря, считать «группу трех» воплощением преференциального характера сотрудничества среди СБР нет оснований. Во-первых, изначально не имелась в виду какая-то формальная схема интенсификации экономического и политического взаимодействия в широком смысле. Во-вторых, идея сотрудничества СБР предполагала постепенное развитие и, по-видимому, разноскоростное «дозревание» потенциальных участников до установления по-настоящему преференциальных связей. В-третьих, «группа трех», как это следовало из выступлений учредителей, была лишь первым шагом в конструировании структур сотрудничества между СБР и теми государствами, которые входят в их «цивилизационное поле».

Это дало повод задуматься о возможности установления в будущем контактов между «группой трех» и ШОС, куда со временем может вступить, наряду с Россией, Китаем и странами Центральной Азии, Индия. В этом смысле может оказаться плодотворной инициатива, выдвинутая Россией на 61 сессии Генассамблеи ООН (сентябрь 2006) о проведении первой встречи контактной группы стран БРИК. Консультации СБР на уровне министров иностранных дел продолжались и в 2007 году. Основной задачей политики стран БРИК было провозглашено расширение их позиций в системообразующих структурах мировой политики с целью более успешного отстаивания своих национальных интересов. Речь идет о Совете Безопасности ООН, «группы восьми» и Всемирной торговой организации (ВТО).

Позиции стран БРИК в отношении названных структур не во всем совпадают. В вопросе реформирования Совета Безопасности ООН путем включения в его состав новых постоянных членов позиции Бразилии и Индии схожи. В 2004 г. они вместе с Японией и Германией создали «группу четырех», договорившись поддерживать кандидатуры друг друга при обсуждении вопроса о предоставлении искомого статуса. Летом 2006 г. все четверо претендентов заявили, что в случае вступления в ряды постоянных членов Совета Безопасности ООН они на 15 лет отказываются от права вето. Это помогло им получить поддержку России. В январе 2008 г. о своем согласии поддержать расширение числа постоянных членов Совета Безопасности ООН заявили Великобритания и Франция. Китай, поддерживая «в принципе» стремление Бразилии играть более значимую роль в международных организациях (включая ООН), пока не конкретизировал свою позицию.

Причиной пробуксовки реформы Совета Безопасности ООН многие наблюдатели считают конкурентную борьбу разных групп, желающих повлиять на будущий состав этого органа. В рамках ООН сформировалась «группа шестнадцати», которая оспаривает «права» членов «группы трех» претендовать на места постоянных членов. Аргентина и Мексика считают, что они не менее, чем Бразилия, достойны представлять в Совете Безопасности ООН интересы латиноамериканского региона. Постоянные члены Совета Безопасности тоже лавируют. Китай не просто открыто выступает против кандидатуры Японии. Он прохладно относится к повышению статуса Индии.

Соединенные Штаты торпедируют реформу Организации Объединенных Наций, нарочито придавая ей чрезмерно радикальный характер. Имеется в виду, что реформа Совета Безопасности должна стать завершением общей реформы ООН, по итогам которой можно будет рассчитывать на консенсус между всеми участниками данной организации. На практике это означает, что реформа не будет осуществлена еще долгое время. Как отмечал видный американский историк П. Кеннеди, «…никакие преобразования в ООН, даже самые разумные и постепенные, не будут возможны без предварительного расширения состава Совета Безопасности»21. Позиция США блокирует начало конкретных переговоров между «группой четырех» и «группой шестнадцати», в результате которой могли бы быть достигнуты подвижки22.

Несмотря на это, Бразилия, Индия, Китай и ЮАР предпринимают параллельные усилия на других направлениях сотрудничества. Одним из них стало их стремление вступить в «группу восьми», которую некоторые авторы (Ф. Фукуяма) в 1990-х годах рассматривали как «возможную альтернативу» ООН. «Восьмерка» в самом деле нуждается в расширении: быстрый экономический рост Китая и Индии привел к тому, что на долю «старых» членов группы (даже включая Россию) приходится менее половины мирового ВВП23. После состоявшегося в июне 2003 г. саммита «восьмерки» в Эвиане (Франция) участие руководителей ведущих развивающихся стран в «восьмерке» стало регулярным. С их участием обсуждаются вопросы борьбы с голодом, стабилизации энергетики, защиты окружающей среды. Полноценное вступление Китая и Индии в «группу восьми» – вопрос времени.

Запад не торопится формально признавать усиление экономической и финансовой мощи СБР24. Ждать этого, возможно, придется долго. Вот почему аналитики допускают попытки создать альтернативные «восьмерке» структуры на «альтер-глобалистской» основе, путем укрепления и расширения «группы трех» или – что более вероятно – «двадцатки» внутри ВТО. При таком сценарии может углубиться раскол между «восходящими развивающимися странами» и «коллективным Западом».

В августе 2003 г. на министерской конференции ВТО в мексиканском городе Канкуне была создана «группа 20» (по числу входивших в нее стран-производителей сельскохозяйственных товаров). Первоначально она включала в себя 12 латиноамериканских стран, а также Китай, Индию, ЮАР, Индонезию, Нигерию, Пакистан, Египет, Зимбабве, Таиланд и Турцию. Координаторами группы стали Бразилия и Индия. «Группа трех» вскоре стала своеобразным штабом для согласования единой позиции развивающихся стран по вопросу о сельскохозяйственных субсидиях. Члены «двадцатки» предложили развитым государствам ликвидировать ряд внутренних субсидий и все внешние и принять в глобальном масштабе основанные на дифференцированном подходе программы помощи развивающимся странам.

Впоследствии три члена группы (Сальвадор, Колумбия, Турция) вышли из нее, рассчитывая на преференциальное сотрудничество с США. На долю остававшихся приходится примерно 22% мировой сельхозпродукции. Они представляют собой в совокупности 60% населения Земли и 70% всех, занятых в сельском хозяйстве. Формирование «двадцатки» заставило США в Канкуне пригласить Бразилию, Индию, Китай и ЮАР за стол переговоров с представителями развитых стран. Согласование Бразилией своей позиции с другими странами «группы трех» помогло ей отстоять свою линию по вопросу о субсидиях в формате переговоров в 2005–2007 годах по вопросам создания Всеамериканской зоны свободной торговли (АЛКА[1]). Специалисты полагают, что после 2008 г. есть основания предвидеть нарастание торговых противоречий между США, Китаем, Индией и Бразилией, поскольку истечет срок действия соглашения о привилегиях Бразилии в рамках Общей системы преференций в отношениях с Вашингтоном.

По мнению бразильского МИД, разрешению противоречий с США и ЕС на переговорах в формате АЛКА и по линии Меркосур – ЕС может способствовать предварительное согласование позиций стран БРИК в рамках ВТО25. Эта идея вызывает интерес других СБР, участвующих в «Дохийском раунде»[2]. Российские авторы считают существенным взаимодействие с Бразилией и другими странами БРИК по вопросам сотрудничества с ВТО26.

Выступая в Нью-Дели в феврале 2005 года, президент Бразилии Л.И. Лула да Сильва заявил, что Бразилия и Индия «не должны сидеть сложа руки и ждать, когда их общие проблемы будут решены богатыми странами». Для этого, по его словам, необходимо, чтобы развивающиеся государства согласовали между собой «новую торгово-экономическую географию планеты»27. Создавать такую географию президенты «группы трех» и ЮАР намерены путем координации действий внутри «группы двадцати» и ВТО. Обсуждается так же вопрос о расширении состава «группы восьми» до одиннадцати участников28.

 

3

 

Наиболее зримо сотрудничество стран БРИК отображается в статистике. В 2002– 2006 годах объем товарооборота Бразилии с Индией почти удвоился по сравнению с предыдущим десятилетием и достиг 2,3 млрд. долл. США. Товарооборот Бразилии с ЮАР за то же время вырос в 2,6 раза, составив 1,7 млрд. долл29. До 2000 г. эти страны считались «нетрадиционными» внешнеторговыми партнерами для южноамериканского гиганта (торговля с Индией не составляла и 1% от ее суммарного товарооборота). Теперь есть основания говорить о своеобразной революции в структуре коммерческих контрагентов Индии. В сентябре 2006 г. первый предпринимательский форум «группы трех» ознаменовался подписанием соглашений о сотрудничестве в области сельского хозяйства, возобновляемых источников энергии, морских перевозок и устранения бюрократических барьеров в торговле. Бразильская сторона заявила о готовности еще больше нарастить объем торговли с Индией и ЮАР.

В 2006 г. бразильский экспорт в КНР достиг 8,3 млрд. долларов, а общий товарооборот – рекордной цифры в 16,3 млрд. долларов. В 2006 г. Китай стал третьим торговым партнером Бразилии после США и Аргентины, продемонстрировав рост товарооборота по сравнению с предыдущим годом на 34,5%30. По итогам 2007 г. Китай вышел на второе место в товарообороте Бразилии. Пекин готов закупать в неограниченных объемах бразильскую нефть, этанол и биодизель. Это открывает перед двумя странами неограниченные перспективы сотрудничества, особенно в свете обнаружения в Бразилии в конце 2007 г. новых крупных запасов углеводородного сырья. Во время посещения Бразилиа в сентябре 2004 г. председатель КНР Ху Дзинтао заявил, что Бразилия рассматривается Китаем как «дверь для китайских инвестиций в страны Латинской Америки», куда Пекин намерен вложить до 100 млрд. долл. в течение 10 лет31. Бразилия признала Китай страной с рыночной экономикой.

Объемы российско-бразильской торговли на фоне постоянно растущих российско-китайских и российско-индийских связей не столь велики. Однако их выход на уровень 3,5 млрд. долл. в 2007 году (увеличение в полтора раза по сравнению с 2005 годом) свидетельствует о закреплении позитивных сдвигов после визита президента В.В. Путина в Бразилию в ноябре 2004 г. и ответного визита в Москву президента Лулы да Сильвы в октябре 2005 года. В планах России – довести товарооборот с Бразилией до 10 млрд. долл. к 2010 году.

Развитию российско-бразильских связей способствует наличие договорно-правовой базы. Благоприятный политический «фон» связан с отсутствием крупных политических противоречий и общностью «мировоззренческих позиций». В коммюнике по итогам визита С. Лаврова в Бразилию в 14-15 декабря 2006 г. говорилось о том, что «Бразилия и Россия признают право каждого государства на автономный и независимый путь развития в соответствии с их собственным историческим опытом. Они подчеркивают необходимость уважения культурных и цивилизационных различий, существующих в современном мире». Главы МИД подтвердили решимость «укреплять информационную безопасность на национальном, региональном и международном уровнях» и обязались предпринимать совместные усилия в этом направлении в ООН и других международных организациях32.

Отмечая экономические успехи БРИК и совпадение их позиций по основным вопросам глобальной политики, важно иметь в виду, что говорить о существовании системы преференциального сотрудничества стран БРИК говорить преждевременно. Предрасположенность к партнерству в само партнерство пока не переросла.

В начале XXI в. понятие «полноценное партнерство» подразумевает, в первую очередь, кооперирование в сфере высоких технологий. Можно пока говорить о первых шагах стран БРИК в этом направлении. Ближе всего к налаживанию такого сотрудничества (если исключить военно-технологическую кооперацию между Россией и КНР, с одной стороны, Россией и Индией – с другой) стоят КНР и Бразилия. Это апробированные, конкретные наработки в области освоения космоса, совместного производства авиационной техники и автомобилей. Разрабатываются планы кооперации в развитии возобновляемых источников энергии на основе бразильского этанола и биодизеля33, в сфере биотехнологий и фармацевтики, мирного использования атомной энергии. Сотрудничество Бразилии с Индией выходит на уровень кооперации в сфере металлургии, нефтедобычи, авиа- и автомобилестроения, совместных разработок в военно-технической области. Налаживание надежных связей между всеми странами БРИК может защитить их перед лицом обострения торгово-экономических противоречий.

В 2008 г. Бразилия впервые будет иметь дефицит в торговле с Китаем. «Богатеющий Китай, огромное население которого способно покупать бразильские продукты и одежду, электронику и автомобили, руду и энергоносители во все больших и больших объемах – колоссальное благо для нашей страны», – отмечают бразильские экономисты. Но находится место и тревожным ноткам. «Бразилия, – говорилось в одном из исследований, – должна быть готовой к тому, чтобы справиться с любым негативным влиянием со стороны своего нового гигантского экономического партнера, в каком бы виде оно себя не проявило»34. Специалисты предвидят усиление конкуренции между Бразилией и Индией на рынке этанола, в области программного обеспечения, в металлургической, военно-технической и других сферах, если не будут вовремя определены долгосрочные совместные стратегии двух стран на рынке товаров и услуг.

Российско-бразильское сотрудничество пока еще не вышло из «традиционной» фазы. Для него по-прежнему характерны товарооборот, не соответствующий уровню развития экономик, спорадичный характер сделок, избыточная декларативность, забюрократизированность, инертность. Крайне низок уровень взаимного инвестирования. В списке совместных российско-бразильских предприятий к концу 2007 г. значилась лишь одна компания – «Садиа», специализирующаяся на производстве продуктов из мяса птицы (60% бразильского капитала). Правда, в начале 2007 г. «Технопромэкспорт» совместно с «Автовазом» заявили о намерении вложить 350 млн. долл. в развитие объектов энергетики и железнодорожного транспорта в северных и северо-восточных штатах Бразилии. Но, по сравнению с деловым взаимодействием Бразилии с Китаем и Индией, это – капля в море. Для выхода на новый этап взаимодействия с Бразилией в рамках БРИК необходимо освободиться от стереотипов, которые мешали видеть в ней важного и выгодного делового партнера.

Любопытно, что в 2004 г. было подписано соглашение о создании совместного бразильско-украинского предприятия по запуску спутников с территории бразильского космодрома Алкантара. Россия предпочла использовать для вывода в космос «Союзов» космодром в Куру (Французская Гвиана), обосновывая это его близостью к экватору и экономией топлива для вывода спутников на геоцентрическую орбиту. Однако Алкантара к экватору находится еще ближе. Правда, французский космодром лучше подготовлен к запускам, чем бразильский (украинцы будут «доводить его до ума»). Может быть, свою роль сыграли и политические резоны.

Для развития полноценного сотрудничества с новыми партнерами предстоит избавляться от «комплекса периферийности» – прекращать метания и идти на выгодные варианты сотрудничества со странами развивающегося мира. Причем делать это следует не только в тех случаях, когда со странами ЕС или США подобное сотрудничество не удается.

Без усиления сотрудничества по линии БРИК невозможно представить общепланетарный «диалог цивилизаций». Конечно, Бразилия, Россия, Индия и Китай во многом все еще по-разному воспринимают вопросы стратегии и тактики преференциального партнерства. Возможно, Китай не горит желанием делить с другими восходящими гигантами свои права на участие в глобальном регулировании и уже зрит себя в качестве новой сверхдержавы. Но даже в этом случае говорить о реалистичности таких построений придется не скоро.

 

***

 

Для «коллективного портрета» СБР типичны следующие черты

– наличие «имперского» (государственнического) настроя населения, которое связывает свое благополучие с усилением международного влияния своей страны

– стремление принять на себя возрастающую долю ответственности за международные дела

– осознание своей «цивилизационной миссии» в ближайшем геополитическом и геоэкономическом окружении

– стремление к установлению многополюсного миропорядка на принципах равноправия, предсказуемости и порядка;

- уверенность в необходимости пересмотра ценностной основы существования человечества, отказа от безграничного потребительства, крайностей индивидуализма и морального релятивизма

– нацеленность на создание глобальной культуры экологизма, коллективизма и духовности.

Но большие ресурсы СБР наделяют их и другими специфическими качествами. Одно из них – способность хотя изначально к замедленному (Бразилия, Россия), но уверенному развитию. Остановить такое на последующих этапах может быть трудно. В силу своих особенностей, «гиганты» плохо и неохотно адаптируются к обслуживанию интересов «глобального политического и экономического верха». Этот последний, несомненно, может пытаться притормозить развитие СБР и направить его по руслу, выгодному скорее Западу, чем самим быстро развивающимся государствам.

 

Примечания

1The Economist. The World in 2007. P.14-15.

2В 2008 г. Китай по всем подсчетам должен обогнать США по объему выбрасываемых в атмосферу земли парниковых газов. Однако по количеству СО 2, выброшенных на душу населения, США все еще в четыре (!) раза превосходят Китай (The Economist. 2007. P.78).

3Выделение латиноамериканской цивилизации из контекста «западной» абсолютно оправдано и доказывается почти двухсотлетней практикой существования латиноамериканских государств. Самостоятельность существование «православной» (российской) цивилизации никогда не нуждалось в особых доказательствах.

4В этом плане показателен пример Западного полушария. Экспорт в США из карибских и центральноамериканских стран, с которыми Вашингтон пошел на подписание договоров о зоне свободной торговли, практически не влияет на североамериканский рынок. То же самое относится и к «малым» членам Меркосур – Парагваю и Уругваю, выказавшим желание такие соглашения подписать. В основе движения США навстречу малым странам лежали политико-стратегические соображения, обусловленные наличием в Южной Америке формирующегося альтернативного полюса силы в лице Бразилии и Меркосур.

5Dreaming with BRICs. The Path to 2050. Global economics paper N99 (http.//www.gs.com/ inglish/research/ reports/ report6.html).

6O Relatorio da CIA. Como sera o Mundo em 2020”. Rio de Janeiro, 2005.

7Они весьма заметны и без углубления в детали. Китай, Индия и Бразилия заметно превосходят Россию по численности населения (прогноз для Бразилии на 2010 год – 250 млн.) При этом «тропический гигант» пока отстает по темпам прироста ВВП (3,5%) от КНР, Индии и России. Подушевой доход в России и Бразилии пока что почти на порядок выше, чем в этих азиатских странах. В последние годы (2003-2007) Бразилия заняла лидирующие позиции в «четверке» по темпам ликвидации социального неравенства, но в то же время, она пока отстает от остальных стран по показателям среднего и высшего образования и расходам на науку. Россия и Китай являются постоянными членами Совета безопасности ООН, в то время как Индия, Бразилия и ЮАР только стремятся к обретению этого статуса. Из всей «четверки» только Россия участник «группы восьми». Наконец, Россия, Индия и Китай – это ядерные державы, обладающие крупными вооруженными силами, в то время как армии Бразилии и ЮАР соответствуют уровню «средних» государств. Решение, принятое Бразилией в начале 2008 г. об увеличении на 50% своих расходов на оборону, отражает ее намерение сократить сложившийся разрыв.

8См.: Бобровников А.В., Давыдов В.М. Восходящие страны-гиганты на мировой сцене ХХI века (доклад ИЛА РАН) // «Латинская Америка». 2005. № 5. С.4-20; Новые партнеры Латинской Америки – Китай Южная Корея, Индия, ЮАР. Аналитические тетради ИЛА РАН. № 18. М, 2005.

9Так же. С. 5.

10A Politica externa do Brasi. Brasilia, 2003. P.16.

11Ibidem, Р. 57.

12Под участим страны в «глобальным регулировании» мы понимаем ее активное подключение к решению всего комплекса проблем, связанных с «широкой» глобальной безопасностью: от поддержания всеобщего мира и регулирования кризисных ситуаций, до проблематики экономического сотрудничества и торговли, борьбы с бедностью и социальным неравенством, обеспечения продовольственной, энергетической, экологической и информационной безопасности, противодействия международному терроризму, преступности и наркотрафику, борьбы с распространением ОМУ, со СПИДом, эпидемиями и стихийными бедствиями.

13Проект с участием всех южноамериканских стран во главе с Бразилией, который выдвигался ею в качества «балансира», а затем – альтернативы провалившемуся проекту АЛКА во главе с США. В настоящее время формируется за счет подключения к Меркосур Чили и Боливии (ассоциированные члены с 1996 г.) государств Андского сообщества наций (Перу, Колумбия, Эквадор – членство в Зоне свободной торговли с 2004), Венесуэлы (членство в Меркосур с 2005 года).

14El Nuevo Herald, Miami, 17.10.2005.

15Revista Brasileira da Politica Internacional. Brasilia, 2006. No 1. Р.100-101.

16Foreign Affairs en Espanol. 2007. No 3. P. 115.

17Интересно признание, содержащееся в цитировавшемся выше докладе ЦРУ о том, что «некоторые аспекты» антиамериканизма в мире, возможно, станут менее заметными, по мере того, как «глобализация перестанет отождествляться с вестернизацией». Авторы отмечают появление в мире новых лидеров, «которые уже не признают за Соединенными Штатами роль «освободителя» (O Relatorio da CIA. Como sera o Mundo em 2020. Rio de Janeiro, 2005. Р.228)

18Согласно журналу «Экономист», в 2007 г. прирост ВВП в развивающихся странах составлял в среднем 7,5% по сравнению с 2.3% в развитых государствах, а рост зарубежных инвестиций Китая и Индии уже превысил показатели стран развитого Запада. (The Economist . The World in 2007. P.20).

Индекс устойчивости финансового и экологического развития, который был рассчитан в сентябре 2007 г. специалистами из страховой компании «Альянс Иншуренс» и «Дрезднер банк» показал, что Бразилия заняла третье место в мире после Швеции и Австрии, а Россия – 6-е, опередив Великобританию (7-е) и США 17-е (!). Индия также опередила США (16-е место). Расчет производился для 18 стран мира и включал такие показатели, как объем госдолга, текущий платежный баланс и объем заимствований, выброс в атмосферу углекислого газа и потребление энергии на единицу ВВП. Бразилия обогнала Россию по экологическим индикаторам, но продемонстрировала некоторое отставание от нее по финансово-экономическим показанием. (http://www.vz.ru/economy2007/9/13/ 108981. html).

19По отношению к «странам – гигантам» в Бразилии часто употребляется образный термин «страны-киты» (paises baleias).

20В 2004 г. был создан специальный фонд ИБАС, средства которого должны были перечисляться развивающимся странам для борьбы с бедностью, голодом и инфекционными болезнями. В качестве первоначального взноса в этот фонд Бразилия и Индия внесли по 250 млн. долл. Первой страной, получившей помощь из фонда IBAS, стала Гвинея-Бисау. Следующими ее получателями стали Гаити, Лаос и Шри Ланка.

21Veja. 30.11.2005.

22Так, Бразилия, заботясь о сохранении единства в Меркосур, не раз предлагала Аргентине различные планы разделения с ней ответственности в будущем СБ, в том числе совместного (сдвоенного) представительства. Для рассмотрения этих предложений необходимо, однако, начало конкретного обсуждения проблемы реформы СБ на многосторонней основе.

23Kennedy P. The Parliament of Man. United Nations and the World Government. London, 2006, P. 73-74.

24Так, квоту КНР в МВФ, за увеличение которой уже давно выступали его члены, удалось нарастить с 2,29% до 3,72%.Это не соответствовало возросшей доле Китая в мировой экономике.

25Бразилия является членом ВТО с 1 января 1995 года. В 2005 г. ей удалось одержать громкие победы в споре с США по вопросу о субсидировании последними своих производителей хлопка, а также в споре с ЕС, касающимся субсидирования производства сахара. Успехи Бразилии вдохновили представителей других «восходящих» государств.

26Politica Externa. 2006 / 2007. No 2. P.122.

27Лавут А.А. Опыт участия стран Латинской Америки в ВТО // Латинская Америка. 2007. № 11. С. 13, 17.

28Correio Brasiliense. 26.01.2004.

29SELA Noticias. 31.03.2006.

30Folha de Sao Paolo. 15.11.2004.

31Analise. Brazil International Trade. Yeardook 2007.San-Paulo, 2007. P 149.

32Совместное заявление, принятое по итогам официального визита Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в Бразилию. 14-15 декабря 2006 года (http://www.mid.ru/brp_4.nsf/sps/ 341E58C9DAD5CE9AC 32572450033E8DF).

33Этанол – продукт, получаемый в результате переработки сахарного тростника, использование которого в автомобильных двигателях позволяет существенно сократить выброс парниковых газов в атмосферу. Биодизель – разработанный в Бразилии заменитель дизельного топлива, получаемый на основе масла, которое добывается из кустарника мамона, обильно произрастающего в Амазонии. В настоящее время 40% бензина в двигателях бразильских автомобилей заменено на этанол. Бразилия является крупнейшим в мире экспортером этого продукта, интерес к которому проявляется практически всеми развитыми странами, включая США и Россию.

34Folha de Sao Paolo. 15.11.2004.

 

Международные процессы



[1] АЛКА – Всеамериканская зона свободной торговли должна была быть создана в 2005 г. в составе 43 стран Западного полушарию, включая США, но без участия Кубы. Но этот проект остался не реализован в связи с разногласиями между США и Бразилией. Поэтому дальше под термином Зона свободной торговли (ЗСТ) мы понимаем зону свободной торговли вокруг объединения Меркосур.

[2] Дохийский раунд – раунд переговоров в рамках ВТО о сельскохозяйственных субсидиях. Начался в столице Катара городе Доха в 2004 году. Работа раунда не завершена до настоящего времени.


Реклама:
-