Журнал «Золотой Лев» № 159-160 - издание русской
консервативной мысли
С.А. Батчиков
Хлеб
и зрелища как средства тотального контроля[1]
Семена, лекарства и компьютерные игры
Современный мир втягивается в глобальную перестройку.
В двух словах, на Западе было решено демонтировать систему
«мягкого» капитализма и взять за доктрину глобализации жесткий вариант
установления контроля за ресурсами. Это означает снижение уровня потребления
большой части населения Земли, включая и значительную долю «среднего класса»
стран «среднего уровня» и даже «развитых».
Тенденции таких изменений интенсивно изучались в 70-80-е
годы ХХ века, однако то, что мы принимали за футурологические разработки,
следовало бы считать частью проектирования будущего.
За последние 20 лет выявленные тогда тенденции стали
доминирующими и до настоящего времени они укрепляются.
Жак Аттали в новой книге «Краткая история будущего» (2006)
пишет, что рынок сформирует гиперимперию, создающую огромные состояния и
ужасающую нищету. «Природа там будет варварски эксплуатироваться; все будет
частным, включая армию, полицию и правосудие. Затем обезоруженный, бесполезный
для своих собственных созданий человек исчезнет… Человек превратится в каннибала,
поедающего каннибальские предметы».
Эти апокалиптические картины будущего выполняют
идеологическую функцию и не должны пониматься буквально. Но они отражают
намерения влиятельных кругов мировой элиты и поэтому заслуживают внимания.
Россия слишком открылась Западу, и свои катастрофы он будет сбрасывать прежде
всего именно к нам. Другие большие «буферные емкости» (Китая и Индия) более
благоразумны, они успели загодя более или менее надежно «закрыться».
Есть признаки, что в обозримом будущем усилится холодная
мировая экономическая война, в которой и применяются средства создания управляемого
хаоса в национальных экономиках и социальной сфере.
На Западе исчезнет гражданское общество, а способность
больших масс населения к самоорганизации парализуется полностью. Будет вестись
перестройка массового сознания и мировоззрения посредством воздействия
современных средств манипуляции всей духовной сферой человека с применением
новых технологий. Произойдет ослабление или разрушение национальных государств
с перехватом их легитимности и компетенции ТНК и наднациональными органами.
В этой ситуации резко снизится устойчивость тех
хозяйственных систем, которые не имеют (или утратили) потенциал НИОКР и
производства ключевых товаров и ресурсов, обладающих особой «внеэкономической»
ценностью. В современном мире такую ценность приобрели лекарства и продовольствие.
Они необходимы для удовлетворения жизненно важных потребностей практически всех
людей. Доступ к этим благам является и чрезвычайно острой духовной проблемой,
поскольку при их недоступности человек испытывает мучения от вида страданий
своих близких, за которых он несет ответственность (женщин, детей и стариков).
Кроме того, в категорию фармацевтических препаратов входят средства воздействия
на сознание больших масс людей (в широком смысле слова, психотропные
средства), и, соответственно, средства защиты от такого воздействия.
Лекарства и продовольствие стали не только коммерчески
важными продуктами, но и средствами политического шантажа, международных
репрессий, ведения настоящих войн и, в пределе, могут стать средствами
массового геноцида.
Ввиду того, что производство в обеих отраслях стало сильно
зависеть от доступа к сложному знанию и носителям информации, небольшое число
ТНК при поддержке государств Запада получили возможность поставить это
производство в обширных частях мира под свой контроль и, таким образом,
приобрести теневую власть над большой частью населения Земли. Эта власть все
менее подвергается правовым ограничениям.
Поэтому фармацевтическая промышленность и семеноводство
стали двумя наукоемкими стратегическими отраслями производства, которые в
России абсолютно необходимо возвращать в дееспособное состояние. Это позволило
бы хоть смягчить удар назревающего кризиса. Предотвратить его уже не успеем —
слишком долго дали похозяйничать реформаторам, да и сейчас руки коротки
накинуть на них смирительную рубашку.
Эти отрасли тесно связаны современной научной базой —
молекулярной биологией и биотехнологией.
Фармацевтика
Монопольное положение немногих ТНК и сговор между ними
позволяет получать сверхприбыли на рынке лекарств, что побуждает всеми
доступными средствами укреплять эту олиго- или монополию и удушать по всему
миру структуры независимого производства. Если в 1983 году 20 крупнейших
фармацевтических компаний контролировали лишь 5% мирового рынка, то к
Закупленные в последние советские годы новенькие
фармацевтические заводы и линии не позволили ввести в действие, ссылаясь на
новые стандарты, которым Россия и не обязана была подчиняться. Но это хоть была
явная диверсия, люди шли на риск, а членство в ВТО сделает действия диверсантов
законными.
Лишение людей доступа к лекарствам создает обширные зоны
хаоса — и в сознании, и в социальных структурах. В этом направлении действуют
нормы ВТО и соглашения об охране интеллектуальной собственности. Под внешним
давлением национальные правительства вынуждены принимать меры, наносящие
большой ущерб населению и экономике своих стран. Так, в 1993 году администрация
Клинтона под угрозой экономических санкций вынудила правительство вымирающей от
СПИДа ЮАР отменить разрешение на импорт дешевых индийских лекарств, позволяющих
остановить развитие этой болезни и предотвратить передачу вируса от больной
матери плоду.
С 1993 года в ВТО действует конвенция о коммерческой
интеллектуальной собственности (TRIPS). Особенно жестко используют эту
конвенцию фармацевтические компании. В большинстве стран мира раньше нельзя
было запатентовать лекарство, патентовался способ его изготовления. Во
многих странах возникли крупные фармацевтические фирмы, специализирующиеся на
разработке альтернативных путей синтеза и выпуске дешевых аналогов. Так, Индия до
1970 года закупала практически все лекарства, сегодня она на 70% обеспечена
отечественными медикаментами. В
Сейчас в Индии действует 250 крупных и 16000 мелких
фармацевтических компаний. Кроме насыщения большого внутреннего рынка Индия
производит много лекарств на экспорт (70% дешевых лекарств на мировом рынке —
индийского производства). Россия тоже импортирует значительное количество
лекарств из Индии.
Теперь западные корпорации через свои правительства
заставляют страны-участницы ВТО патентовать вещества. Это может положить
конец мощной национальной фармацевтической промышленности Индии, Бразилии,
Аргентины, Вьетнама. Сопротивление идет с переменным успехом. Так, индийская
компания CIPLA объявила, что, несмотря на угрозы ВТО и ТНК, она будет
продолжать экспорт дешевых медикаментов в развивающиеся страны, в частности, продажу
в Африку медикаментов для годового курса лечения больных СПИДом всего за 200
долларов. Широко обсуждается решение бразильского правительства, которое принудило
две крупнейшие фармацевтические ТНК (Merck и Roche) к компромиссу, заявив, что
в противном случае оно организует в стране производство равноценных медицинских
препаратов, которые будет продавать по низкой цене.
Однако в целом тенденция неблагоприятна, и под давлением
ВТО на незападные страны импортировать лекарства России придется с Запада. Даже
если Индия в нарушение норм ВТО будет продолжать выпускать лекарства на
внутренний рынок, Россия купить их не сможет. Не сможет она импортировать из
Индии и западные лекарства, которые из-за конкуренции с индийскими продаются в
Индии значительно дешевле, чем в других странах — страна может импортировать
продукт только с разрешения держателя патента.
Странам позволено в ряде случаев выдавать лицензии на
производство лекарств без разрешения владельца патента. Но система
принудительного лицензирования предусматривает производство только для внутреннего
потребления.
Конкурировать с Западом в создании оригинальных лекарств
Россия сейчас не может и даже в лучшем случае долго еще не сможет. В среднем на
создание одного лекарства сегодня уходит 200 миллионов долларов и несколько лет
работы огромного коллектива специалистов высочайшего уровня в десятках направлений.
И это в уже устоявшейся, налаженной системе. Собрать этих специалистов в одном
месте и обеспечить всем необходимым для быстрой и эффективной работы будет
стоить уже под миллиард долларов. Начать самостоятельную разработку оригинальных
лекарств не под силу не только нынешней России, но и таким экономическим гигантам,
как Индия или Китай. Никто не станет инвестировать в рискованное дело такие деньги.
Но для восстановления отечественного производства
большинства лекарств и освоения производства ряда современных препаратов
ресурсов в России вполне достаточно, если оттянуть заключение соглашения по
TRIPS. Турция, отменив патентование веществ, получила значительный приток
инвестиций в свою фармакологическую промышленность. Разработка аналогов ей
вполне по силам, и инвесторы охотно вкладывают деньги, создавая
высокотехнологические рабочие места для турецких специалистов. Даже если эти
лекарства не пойдут на экспорт, внутреннего рынка вполне достаточно, чтобы
окупить затраты.
В России есть еще существенные ресурсы для исследований и
производства в области биотехнологии, их надо только «оживить» и организовать.
Современная массовая медицина требует совмещения методов
дешевой экспресс-диагностики с производством широкого спектра антибиотиков,
вакцин, генно-инженерных лекарств. В частности, необходимы эффективные средства
защиты и лечения человека от опасных и особо опасных заболеваний, включая вирусные
и бактериальные инфекции, онкозаболевания, поражения сердечно-сосудистой
системы и др. Без современной биотехнологии все эти средства в массовом
масштабе недоступны.
Генно-инженерные препараты уже занимают свыше 10% мирового
фармацевтического рынка, и ожидается увеличение их доли до 25%. По оценкам, до
30% новых лекарственных препаратов в ближайшие годы в мире будет создаваться на
основе моноклональных антител. Ежегодный прирост рынка биотехнологической
промышленности в мире составляет около 7-8% (в
В
Среди гормонов выделяется также генно-инженерный инсулин,
объем продаж которого составил в
На фоне быстрого роста заболеваемости диабетом обеспечение
больных качественным и недорогим инсулином — одна из приоритетных задач
здравоохранения в каждом цивилизованном государстве.
Возможности отечественной системы НИОКР и производства
подтверждены тем, что с небольшими средствами, на площадях Института
биоорганической химии РАН налажено промышленное производство генно-инженерного
человеческого инсулина на базе собственной разработки. Этот продукт уже
обеспечивает 15% потребности московского региона.
В России существует значительный неудовлетворенный спрос на
продукцию биотехнологии. Так, степень удовлетворения потребностей рынка в
фармацевтической биотехнологии составляет около 50%. В
Семеноводство
Проблема семеноводства имеет глобальное измерение. Если
доступ к лекарствам критически важен для больных (в пределах 10%
населения), то доступ к продовольствию — для всех людей без исключения.
Уровень сельскохозяйственного производства до недавнего
времени определялся наличием земельных угодий, климатическими условиями
(температура, поступление солнечной энергии и воды), наличием рабочей силы,
техники и удобрений.
Развитие биотехнологии добавило к этому еще один
критический фактор — наличие семян современных высокопродуктивных сортов
культурных растений. Это высокоурожайные сорта, устойчивые к вредителям и
неблагоприятным условиям. Они выводятся из имеющихся сортов посредством
гибридизации, в качестве исходного материала служат семена, хранящиеся в «банках
генов» (или «банках зародышей»). Это большие коллекции семян, хранящихся при
низкой температуре и периодически пересеваемых.
Большие успехи в селекции современными методами после 60-х
годов ХХ века имели своим побочным последствием быстрое сокращение
генетического разнообразия культивируемых сортов растений. В начале ХХ века в
Азии выращивали более 100 000 сортов риса (в Индии не менее 30 000). Сегодня
75% урожая риса в Индии получают из семян лишь десяти сортов риса. На Шри-Ланке
из 2000 разновидностей риса осталось лишь пять. За полвека в США исчезло 97%
разновидностей овощей. В целом, по данным ФАО, за сто лет утрачено 75% генетического
разнообразия культивируемых в мире растений.
В этих условиях всё мировое сельскохозяйственное
производство попадает под контроль тех, кто владеет «банками генов». Причина в
том, что высокопродуктивные сорта быстро вырождаются, и для их поддержания
требуются регулярные «инъекции» генов из старых и диких разновидностей, семена
которых и хранятся в «банках». Например, в Италии 70% производства твердой
пшеницы зависит от поставок материала для семеноводства из Международного
центра селекции кукурузы и пшеницы (Мехико), а производство семян пшеницы в США
требует постоянных инъекций генов из сортов, выведенных в «третьем мире»
(стоимость этого материала оценивается в 500 млн. долл. ежегодно).
С 50-х годов США начали создавать свои коллекции, учредив
Национальную лабораторию хранения семян, которая стала одним из крупнейших
«банков генов» в мире. В 60-е годы появились такие «банки» и в других странах.
В 90-е годы генетический материал, необходимый для
современного семеноводства, сконцентрирован в небольшом числе банков,
контролируемых Западом. Половина семян, собранных в странах «третьего мира»,
находятся в США и Западной Европе (27% в США).
На Западе хранятся и коллекции, содержащие 86% учтенных
микроорганизмов. Это — стратегическое достояние, которое США на
конференции ООН в Рио де Жанейро отказались включить в Конвенцию о разнообразии
биологических систем, которая открывает доступ к этим коллекциям.
Как известно, до краха СССР Запад не мог установить свою
монополию в контроле над генетическим материалом растений. Это не допускалось
вследствие самого устройства «двухполюсного» мира — каждая система добивалась
гарантированной независимости от другой системы в доступе к критическим
жизненно важным ресурсам.
В 1925 году в Ленинграде был создан Всесоюзный институт
растениеводства (ВИР), а при нем первый «банк генов», коллекция семян для
которого собиралась с 1922 года. Сотрудники ВИР совершили 110 экспедиций по
всему миру, привезя с собой образцы 330 тыс. растений[1]. Большинство современных сортов
культурных растений в России получено с участием образцов из коллекции ВИР.
Материал из своих коллекций ВИР предоставлял селекционерам из всех стран.
Начиная с 90-х годов коллекции ВИР находятся под угрозой
ликвидации. Эта история очень поучительна[2].
Для длительного хранения семян мировой коллекции ВИР в
Положение резко ухудшилось после того, как в 80-е годы ТНК,
которые специализировались в фармацевтической промышленности и родственной ей
промышленности инсектицидов начали скупать семеноводческие хозяйства по всему
миру. К середине 90-х годов они контролировали более 50% мирового рынка семян,
7 таких компаний занимали к тому же 60% рынка пестицидов.
Возникла тройственная отрасль, имевшая мощную научную базу
в биотехнологии. Благодаря лоббированию этой отрасли сорта растений стали
объектами патентования.
До этого биологические изобретения рассматривались в
качестве «природных продуктов» и поэтому, в отличие от технических изобретений,
не подпадали под правовую защиту. Патентование в сельском хозяйстве
распространялось только на технические и химические изобретения.
В
Некоторые патенты были выданы на определенные гены или
характеристики и поэтому могут относиться к нескольким видам или сортам
культур. Новые сорта, защищенные патентом на изобретение, не могут использоваться
в селекционных программах без лицензии. В числе 5103 патентов, выданных в
1973-2001 гг., 55% принадлежат крупным корпорациям, 19% — университетам, 18% —
независимым биотехнологическим фирмам.
Как показали расчеты экономистов, патентование оказало
небольшой эффект на доходы фирм и на инвестиционный процесс. Главный смысл этой
акции заключался в установлении ограничений на ведение самостоятельной
селекционной работы и производства семян фермерами.
В
Дальнейшим шагом стали работы по выведению сортов растений,
в которые встроен «ген-терминатор», блокирующий прорастание семян второго
поколения. Это вынуждает фермеров каждый год покупать семена у
фирмы-производителя. Пока что гены-терминаторы официально применяются якобы для
того, чтобы предотвратить передачу трансгенов диким родственникам генетически
модифицированных культур с пыльцой и потерявшимися семенами.
Но уже есть примеры трансгенных кассет, несущие смертельный
ген, который выключается только с помощью обработки специальным химическим
средством. Иными словами, трансгенное растение может жить и плодоносить только
в том случае, если у семеноводческой фирмы будет закуплено средство,
выключающее «ген-терминатор» (если, конечно, на его поставку в данную страну не
будет наложено эмбарго). Это уже ген-терминатор «второго поколения».
Таким образом, невозможность воспроизводства семян
высокопродуктивных сортов самими крестьянами, кооперативами и фермерами, а
также невозможность ведения селекции из-за недоступности коллекций генов делают
контроль небольшого числа ТНК почти непреодолимым.
Сто лет назад крестьяне и фермеры всего мира сами
обеспечивали себя семенами. Сегодня большая часть семян производится,
патентуется и продается небольшим числом ТНК.
Одновременно с удушением единственного в мире
альтернативного западным коллекциям российского «банка семян» идет быстрое
наращивание мощности западных «банков».
«Семенной банк тысячелетия» (Millennium Seed Bank),
действующий в Великобритании недалеко от Лондона, планирует к
Другими словами, он не будет предоставлять материал,
который можно купить у других «банков».
В этих условиях для русского государства (гипотетически, и
русского крупного капитала) есть возможность сделать инвестиции в превращение
отечественного «банка семян» в стратегический ресурс человечества, который
стабилизирует и оздоровит обстановку.
Для этого в России есть созданная почти за целый век
уникальная по своим качествам и по масштабу коллекция, основная инфраструктура
и кадры мирового уровня. Проект по укреплению этого потенциала будет поддержан
многими заинтересованными странами и может стать вполне рентабельным.
Кроме того, под крышей этого проекта соберутся многие
научные и технические ценности, которым будут созданы возможности пережить
критический период.
Это был бы проект большого национального и международного
значения.
Хаос и информационные технологии. Одна из функций
навязываемых миру норм интеллектуальной собственности в сфере информационных
технологий — поставить под контроль процесс хаотизации сознания, который
происходит под воздействием быстрых изменений условий жизни.
Известно, что одной из массовых реакций на кризис в России
стала играизация реальности, внедрение принципов игры в прагматические
жизненные стратегии, что позволяет людям как-то адаптироваться к хаосу
«переходного периода».
Люди непрерывно конструируют и поддерживают виртуальную
реальность неравновесного типа. При этом общественная жизнь в целом все более
приобретает хаотическое содержание, размывается само представление о
добре и зле. Происходит стирание различий между объективной реальностью и ее
восприятием, нарушение целостного мира смыслов, размывание идентичностей.
В этом направлении развивается и русское общество. Это —
социологический факт.
Он сопровождается переходом к более низким, примитивным
социальным действиям, деструктивности сознания и поведения. Проявлением
этого служат раннее употребление алкоголя, табака и наркотиков, тяга к
социальным действиям, связанным с повышенными рисками и мистикой, невиданный
ранее индивидуализм, нравственная всеядность, рост молодежной преступности.
В этих условиях одним из важных носителей определенных
мировоззренческих и нравственных установок стали компьютерные игры.
В сферу их влияния уже втянута большая доля населения
России. По данным исследования компании Gameland аудитория компьютерных игр
составляет 25% от жителей городов с населением свыше 100 тыс. человек в
возрасте 14-35 лет; в онлайн-игры играют 21,4% от целевой аудитории
компьютерных игр.
В России 70% играющих в онлайн-игры — люди с высшим или
незаконченным высшим образованием, 39% — работники наемного труда, 34% —
учащиеся и аспиранты. 63% — люди среднего достатка (доход от 7 до 50 тыс.
руб.). 93,5% из них мужчины, средний возраст 22,5 лет. Речь идет о самой
активной и дееспособной социальной группе.
Сейчас контент практически всех игр задается
фирмами-производителями США. В этих играх «упакованы» жесткие ценностные
установки. Использование этого продукта вызывает у российской (шире, «незападной»)
аудитории некоторый душевный разлад, но рынок не дает им альтернативного
продукта: он жестко контролируется.
Это положение могло бы быть быстро исправлено, при этом
созданный на новых культурных основаниях контент для компьютерных игр стал бы
вполне конкурентоспособным на массовом рынке.
В России есть квалифицированные программисты, писатели и
художники, готовые разрабатывать и производить «оболочку» игр, однако пока что
фирмы-производители используют содержание, имитирующее шаблоны американских
фирм.
Инвестиции в организацию творческого коллектива из
российских гуманитариев, режиссеров и художников позволили бы совершить прорыв
на потенциально очень важный рынок.
Пока Россия относительно свободна от норм ВТО, следовало бы
создать производство компьютерных игр с контентом и эстетикой, основанных на
отечественной культурной и мировоззренческой базе. Это помогло бы укрепить
психологические защиты сознания молодых поколений в назревающей жесткой
информационно-психологической войне.
Вывод из всего этого простой. Мы не можем пресечь
происходящие в мире массивные враждебные нам процессы, в которых используется
создание в нашем обществе зон «контролируемого хаоса». Но мы можем изучить
эту технологию, найти методы обнаружения наших слабых точек, на которые будет
направлено ее воздействие, и укрепить на этих участках нашу национальную
оборону.
Те средства, которые для этого необходимы, уже находятся в
пределах наших возможностей. Все это в принципе достижимо.
Для их реализации нужно знание, умение и организация. И —
воля.
Примечания
[1] Четверть растений из этого числа ныне
считается вымершей; а поскольку по современным природоохранным законам подобные
образцы в их естественной среде собирать запрещено, коллекция ВИР поистине
бесценна. Всемирный банк оценил ее стоимость в 8 триллионов долларов.
[2] Во время Великой Отечественной войны в
блокадном Ленинграде сотрудники ВИР Д.С. Иванов, Л.М. Родина, А.Г. Щукин, Г.В.
Ковалевский, А.Я. Молибога и другие предпочли голодную смерть и сохранили
коллекцию семян, не потратив ни зернышка себе в пищу.
[3] Проекты по созданию новых банков генов в
Китае и Индии по масштабу не могут сравниться с ВИР, а сбор генетического материала
в мире сейчас резко затруднен.
АПН, 1.07.08