Журнал «Золотой Лев» № 151-152 - издание русской
консервативной мысли
А.И. Уткин
Мировой
порядок XXI
века
В первой половине XVII века был составлен первый «рейтинг»
глав государств. На место лидера новаторы-геополитики поставили Папу Римского.
На второе — турецкого султана. Третье место занял австрийский император. Далее
шли короли Испании, Франции и Англии.
Восемнадцатый век сузил этот ряд. Голландцы остановили
Испанию в Европе, а оттоманы и австрийцы ослабили друг друга на Балканах. Но
Британия после Семилетней войны вышла (победами в Канаде и Индии) в державы
мирового параметра. Прусская дисциплина и трудолюбие (плюс завоеванная Силезия)
придали мировое значение Прусскому королевству. С овладением прибалтийскими
провинциями и первым разделом Польши Россия при императрице Екатерине вступила
в первый ряд. Франция при «короле-солнце», Людовике XIV, подняла свою
значимость. Итак, Британия, Франция, Россия, Австрия, Пруссия. Этот квинтет
перешел в XIX век. Наполеон вознес Францию, Россия почти полвека «сторожила»
Европу, британский лев окончательно вырвался на морские просторы. Мировые
судьбы решались в противоборстве Петербурга и Лондона, учитывающих интересы
влиятельных мировых держав — Франции, Австрии, Пруссии.
К XX веку противостояние Лондона и Петербурга ослабило
обоих, а вперед вышли Германия, Италия и Япония. Эти державы и бросились в
самоубийственный бой 1941—1945 годов, ослабляя себя и пропуская вперед
Соединенные Штаты Америки и Советский Союз. США как неоспоримый гегемон
западного мира в целях укрепления своего влияния создала Организацию
Объединенных Наций, Международный валютный фонд, Мировой банк, Генеральное
соглашение о тарифах и торговле, Североатлантический союз. США в своем мировом
возвышении как бы оперлась на Западную Европу, отдавая ей, как
привилегированному партнеру, дополнительное влияние (Британия и Франция
получили места постоянных членов СБ ООН; директором
МВФ будет европеец; Западной Европе было дано привилегированное место в рамках
ГАТТ).
В дальнейшем легкомыслие Горбачева резко сузило зону русского
влияния, и с 1991 года вперед вышли Соединенные Штаты, ставшие единственной
сверхдержавой.
XXI век
Соединенные Штаты более шестидесяти лет пользовались своим
уникальным положением — со времен отступления Германии и Японии, создания
ядерного оружия США, формирования в Вашингтоне таких главенствующих
международных организаций, как Мировой банк и Международный валютный фонд — флагманов
мировой либерализации, снятия тарифных барьеров, защитники режима ядерного
нераспространения. Но происходящие в мире процессы так
или иначе подрывают шестидесятилетнее «просперити».
Первое. В сложившийся мировой режим практически (почти)
невозможно включить новых первоклассных игроков мировой сцены — Китай и Индию.
Второе. Неоконсервативная основа
пирамиды власти при Буше очевидным образом страдала от потери глобального
обзора происходящего в мире, от безумного самодовольства — найти, нагнать и
наказать — вместо внедрения потенциального противника в сеть проамериканского
шлейфа власти.
Третье. Вашингтон предпочел нанести удары по только
формирующимся локальным центрам влияния вместо укрепления глобальных союзов и
разрешения противоречий с уже сложившимися центрами силы, выходящими за
региональный уровень.
Четвертое. «Неоконы» в США
отодвинули от рычагов власти элиту, гораздо более искусно пользующуюся мощью
США, — тех специалистов вокруг »Форин афферс», которые наработали убедительный опыт мирового
главенства. Приоритет был отдан «ковбоям» политики США, оглохшей от имперских
фанфар. Люди Джорджа Буша-младшего вознегодовали по поводу осторожности Буша-старшего.
Пятое. Односторонность действий Вашингтона при Буше
подвигла и другие страны (региональные и субрегиональные) действовать в
самостоятельной манере. Это ослабило общую дисциплину в мире, где и без того
хватает хаоса.
Шестое. У потенциальных конкурентов (прежде всего у
Евросоюза) начали складываться собственные отношения с растущими и прочими
странами. ЕС оказался крайне недовольным осуществленными США подрывом
авторитета международных организаций, начиная с ООН.
Новый мир
Опасаясь посягательств на свое всемогущество,
разведывательные органы США тщательно сканируют мировой горизонт в поисках
держав с мировым потенциалом. Аналитический центр правительства США —
Национальный совет по разведке — предсказывает, что к 2025 году у США появятся
соперники, твердо занимающие место второй и четвертой экономики мира, — Китай и
Индия. Долларовые запасы Китая превысят триллион долларов. Индия возглавит информационную
революцию. Обе страны еще более разовьют свой ядерный потенциал, у обеих будет
высокоэффективный океанский флот, защищающий их уязвимые морские коммуникации.
Согласно совместному исследованию Дойче
Банка и компании из США «Голдмэн-Сакс», до 2010 года
ежегодный общий рост Бразилии, России, Индии и Китая (БРИК) превзойдет совокупный
рост США, Японии, Германии и Британии. В 2025 году страны БРИК будут производить
продукции в два раза больше, нежели страны—члены G-7. То будет тектонический
сдвиг в мировой экономике, в мировой политике.
В антиамериканском ключе идет эволюция Аргентины,
Венесуэлы, Нигерии, Пакистана. Растущий антиамериканизм
придал новую силу государствам и движениям, заведомо противостоящим США, — речь
идет о «Движении неприсоединения», охватывающем огромные массивы земли. Но
подлинный холод отчуждения Соединенные Штаты испытали, увидев
реакцию мирового сообщества на отказ подписать Соглашение по биологическому
оружию и особенно когда вооруженные силы США обрушились на Ирак.
Отрицание администрацией Буша-младшего всякой формы многосторонности в
международных акциях создало подлинно негативную в отношении США обстановку.
И это в ситуации, когда сотни крупных компаний США стали
переводить свое производство (особенно активно после 2004 года) в Китай — четверть
всех «беглецов из США»; а в Индию — бухгалтерские отделы своих компаний. В США
начали понимать, что даже мирный подъем Китая влияет на геополитическую обстановку.
Ответ США
Ирак превратил неоконсерватизм в не подходящую для США
стратегию. Шестой год войны в Ираке направил мощь и жизненные силы США по
второстепенному для сохранения мировых позиций руслу. Возвышение Кондолизы Райс и Генри Полсона (нового министра финансов) на фоне ухода Пола Вулфовица и падения Дональда Рамсфелда
ослабили агрессивное самолюбие.
Ослабло значение Совбеза ООН и «Организации восьми». А
параллельно феноменально возросла значимость Китая и Индии. Обе эти страны в
последние годы впервые стали активно расширять зоны своего влияния. У Китая в
эту зону входят КНДР, Вьетнам, Лаос, Камбоджа, Мьянма. А в Пекин были
приглашены президенты и премьеры всех (!) африканских стран для определения
новой роли КНР в Африке.
Самым главным в новом военном выборе США было решение
Вашингтона оптимизировать военное присутствие за рубежом. Во внешнем мире
войска США будут смещены в направлении Восточной Европы, Центральной Азии и к
азиатско-тихоокеанскому побережью. Вполне понятно, что Вашингтон начинает выделять
трех потенциальных противников — Россию, Китай, отдельные страны мусульманского
мира.
Выступая в январе 2006 года в Дипломатической школе Джорджтаунского университета, госсекретарь Кондолиза Райс так обрисовала
новый мир:
«В XXI веке растущие нации, подобные
Индии, Китаю, Бразилии, Египту, Индонезии и Южной Африке, во все большей
степени будут определять ход исторического развития… Позиции, которые мы
занимаем в мире сейчас, не отражают хода мирового процесса. К примеру,
численность дипломатического персонала США в Германии, стране с населением 82
млн жителей, примерно равняется численности нашего дипломатического персонала в
Индии — стране с населением 1 млрд человек. Ныне уже
ясно, что Америка должна перегруппировать свои дипломатические силы в мире,
устремляясь к критически важным точкам XXI века».
Государственный секретарь США объявила, что Государственный
департамент переместит своих служащих из Европы в такие страны, как Китай и
Индия.
Китай
Администрация Джорджа Буша-младшего заметно изменила подход
к Китаю: бесподобный потенциал — пул человеческих ресурсов, величайший в мире,
включающий в себя огромное число ученых, инженеров, испытанных менеджеров;
постоянно улучшающаяся технологическая инфраструктура и ведущие позиции во
многих растущих технологиях (Тайвань — крупнейший в мире производитель
персональных компьютеров); огромный капитал (взятые вместе, экономики Китая,
Тайваня, Гонконга и Сингапура имеют три четверти триллиона в иностранных инвестициях);
доминирующие торговые позиции (контейнерный порт Гонконга — один из самых
больших и развитых в мире); главные базы и региональные азиатские штаб-квартиры
многонациональных корпораций (Шанхай, Гонконг и Сингапур); колоссальный опыт
бизнеса (китайская диаспора).
И была вынуждена сделать это, ибо ни одна страна никогда не
осуществляла более быстрого подъема, причем одновременно по всем параметрам. Ни
одна страна не потрясла глобальную экономическую иерархию более мощно, чем
Китай. Буш и Райс пришли к выводу: далее жить в мире
старых союзов уже нельзя — история пошла по новой колее. (В Вашингтоне стало
модным указывать, что во всей Европе 36 городов-миллионников,
а в Китае — стране, где к 2010 году половина населения будет жить в городах, —
160 городов с более чем миллионным населением.) На Китай к 2011 году придется
свыше 24% покупок США. Китай — главный в мире покупатель станков из США, самолетов
компании «Боинг» и пр. Речь идет о Большом Китае, в который входят КНР,
Гонконг, Тайвань, Сингапур и многие анклавы в Юго-Восточной Азии.
Заместитель госсекретаря Роберт Зеллик
в сентябре 2007 года указал: «Наступило время выйти за пределы политики
подталкивания Китая в международные организации. Нам нужно сделать Китай
ответственной опорой, заинтересованной в поддержании существующей системы,
чтобы Китай сотрудничал с нами ради поддержки международной системы,
обеспечивающей всем нам успехи». Прежнее, преимущественно апокалипсическое,
будущее Китая стало постепенно уступать место вере в то, что КНР все же
преодолеет внутренние трудности и превратится в грандиозную по мощи страну.
Руководство США осенью 2006 года создало
«Американо-Китайский стратегический экономический диалог». В декабре 2006-го
министр финансов США Полсон во главе шести чиновников
ранга министра и председатель Федеральной резервной системы США провели двухдневную
сессию с группой китайских партнеров по широкому кругу вопросов — от
сотрудничества в вопросах энергетики до коррекции обменных курсов.
Начался прежде немыслимый обмен мнениями по вопросам КНДР, Дарфура, выработки Плана развития Дохи, консультации по
поводу Международного энергетического агентства. Все это де-факто превращает
Китай в протосупердержаву.
США стали периодически поощрять участие Китая в работе
«Группы восьми», в совещаниях министров финансов и глав Центральных банков
самых развитых стран, признавая растущую значимость Пекина в мировой политике,
в надежде взамен склонить Пекин к расширению внутреннего потребления, изменить
систему искусственных обменных курсов, ведущую к разбалансированию устоявшихся
мировых стандартов. (В тех же целях на встречи G-8 приглашали периодически Индию,
Бразилию и Южную Африку).
Квота на участие в голосовании по вопросам Международного
валютного фонда была под давлением США изменена благоприятным для Китая образом
— эта квота значительно превзошла подлинный экономический вес КНР. Это было
сделано (как писала «Нью-Йорк таймс» в августе 2006 года), чтобы «перестроить
МВФ и дать Китаю громче слышимый голос — чтобы усилить его чувство
ответственности за деятельность данной организации». Шаг в этом направлении был
сделан осенью 2006-го на сессии МВФ в Сингапуре — МВФ согласился реструктурировать
квоты.
Китай получил приглашение войти в Межамериканский банк
развития, китайская позиция была укреплена в Группе по энергии АПЕК (позднее в
нее вошла и Индия). США совместно с Японией и Южной Кореей пригласили Китай (и
Индию) в Международное энергетическое агентство для создания общих стратегических
запасов нефти.
Одна из очевидных целей этого — укрепить режим
нераспространения. Пекин в этом отношении более других может повлиять на КНДР и
ее ядерную политику. В результате китайское правительство в октябре 2006 года
впервые поддержало резолюцию Совета Безопасности ООН, требующую наложения
санкций на Северную Корею.
Индия
Три концентрических круга видят в Дели. В первом —
непосредственных соседях — Индия волею чисел добилась доминирования; во втором
— побережье Индийского океана — Индия успешно балансировала мощь других держав.
Третий круг — глобальная сцена; Индия с момента получения независимости небезуспешно
стремилась обрести глобальную роль.
США враждебно смотрели на Индию с 1974 года — первого
индийского ядерного испытания. Вашингтон держал сторону Пакистана. Десять лет
назад Вашингтон, казалось, интересовался лишь Кашмиром как камнем преткновения
между Пакистаном и Индией и ядерным противостоянием в Южной Азии. Только в XXI
веке Пакистан, несмотря на совместные битвы против «Талибана»,
стал уступать место Индии. В Индии же ослабел прежний антиамериканизм: в 2002-м
к США позитивно относились 54% индусов, а в 2005 году — 71%. Довольно
неожиданно для внешнего мира летом 2005 года премьер-министр Индии Манмохан Сингх провозгласил, что
Индия и США «вступают на дорогу далеко идущего стратегического партнерства».
Как часть этого нового поворота глобальной стратегии США президент Буш признал
Индию легитимной ядерной державой, выполняя тридцатилетнее желание Нью-Дели.
В марте 2006 года президент Джордж Буш (всего второй визит
президента США в Индию за 25 лет) имел очень долгие беседы с индийским
премьером Манмоханом Сингхом
о «стабильной индийской демократии» и геополитике в Азии. Стратеги США увидели
новый мир, весьма далекий от североатлантического основания. Соглашения Буша—Сингха фактически изменили стратегическую ситуацию в Азии и
в мире в целом. На ядерном вопросе начали строить США и Индия свое новое
сотрудничество. Вашингтон даже не попросил Индию обозначить границы своих
ядерных притязаний, и правила Международного агентства по ядерной энергии не
стали обязательными для Дели, кроме как в узковоенной
сфере. Мир изумился резкости поворота Соединенных Штатов, словно внезапно
увидевших важнейшую державу Юга Азии. Отметим основные шаги.
В ноябре 2006 года Министерство торговли США послало в
Индию немыслимую по численности делегацию. Экономический диалог между двумя
странами развернулся в растущем объеме — новое явление в мировом раскладе сил.
В 2006 году США и Индия заключили двустороннее соглашение
по поводу сотрудничества в использовании ядерной энергии в гражданской сфере,
что было крайне приемлемо для Индии, которую президент Клинтон в такой степени
осудил в 1998 году. Отныне Нью-Дели развивает свое
ядерное вооружение без опаски внешнего осуждения и вне инспекции Международного
агентства по атомной энергии.
Администрация Буша-младшего превознесла Индию как
«величайшую демократию мира», наличие ядерного оружия у которой не может быть
угрозой человечеству.
Согласно программе Национальной стратегии безопасности США,
«Индия ныне готовится взять на свои плечи глобальные обязательства сотрудничать
с Соединенными Штатами таким способом, который удовлетворил бы эту большую
державу».
Во время переговоров «Север—Юг» в рамках ВТО США всячески
стали стремиться к включению в «южную» сторону Индии (а затем и Китая),
рассчитывая на то, что эти чемпионы развития окажут модерирующее
воздействие на тех, кто придерживается более радикальной позиции в отношении
индустриального Севера.
Индия поддержала президента Буша по вопросу ракетной
обороны, Международного уголовного суда, в вопросе глобального потепления, по
поводу войны в Афганистане; она согласилась участвовать в совместных с США
миротворческих операциях, не санкционированных ООН.
Вашингтон отступил на ядерном фронте, чтобы получить
гораздо большее на других фронтах; он надеется на поддержку и сотрудничество
Индии — стратегически расположенной демократической страны с растущим
экономическим потенциалом, — чтобы получить помощь в случае угрозы от растущего
Ирана, турбулентного Пакистана, непредсказуемого Китая в непредсказуемом
будущем.
Администрация Буша сделала еще больше, чтобы способствовать
китайско-индийскому возвышению. Поддерживаемая Вашингтоном Индия,
присутствующая в правящем совете МАГАТЭ, начинает как бы отвечать за Иран как в
этом органе, так и в Совете Безопасности ООН.
Представители администрации Буша защищали сближение
Вашингтона с Дели стратегическими аргументами — как «критически важное в деле
предотвращения индийского экономического роста от превращения в угрозу
устоявшимся нефтяным связям». «Индия может дать Америке, — пишет аналитик из
США Эштон Картер, — многое в военной и экономической
сферах. Вашингтон ожидает интенсификации военных контактов, кооперации с Индией
в гуманитарных интервенциях, миссиях по поддержанию мира, реконструкциях после
конфликтов, в операциях, не имеющих даже мандата ООН».
Но основное значение сближения с Индией лежит, безусловно,
в стратегической сфере. Пентагон не исключает совместного планирования. США
могут попросить о создании баз США на индийской территории, о создании
плацдармов, скажем, для действий на Ближнем Востоке.
США надеется положиться на Индию в случае, если понадобится
каким-то образом изолировать «иранскую угрозу». На этот счет у североамериканцев
уже есть вдохновляющий их опыт. На заседаниях совета управляющих МАГАТЭ Индия
все последние годы присоединялась к Соединенным Штатам, когда обсуждались
осуждающие Иран резолюции. Вашингтон готов к негативным для себя переменам в
Пакистане — и здесь роль Индии первостепенна.
За закрытыми дверями североамериканцы готовы рассуждать о
вероятии помощи Индии в случае решительного американо-китайского разлада.
Военные производители хотели бы захватить большой индийский рынок вооружений,
рынок ядерных реакторов (обеспечивающий производство 3% индийского электричества
сегодня и 10% в весьма близком будущем). США хотели бы «перекупить» индийское
научное сообщество, отвратив его от связей с Россией и ЕС. Уже ведутся
переговоры о покупке Индией истребителей США Ф-16, Ф-18, П-3С.
Пресса США сравнивает происходящее с открытием президентом
Ричардом Никсоном Китая в 1971 году. Влиятельный журнал США «Форин афферс» пишет: «Помощь
подъему Индии — в долгосрочных интересах Америки».
Преуспеют ли США?
Ответить на этот вопрос непросто. История и география
делают воистину сложным для Вашингтона сближение с Пекином и Нью-Дели. Некоторые из предпринятых США инициатив дали
неубедительные или вовсе негативные результаты. Так, реформа Международного
валютного фонда дала весьма маловпечатляющие
результаты. Китайская квота увеличена с 2,98% до 3,72%. Реформа Совета
Безопасности ООН затормозилась, ключевые страны еще не решили, какие из стран
заслуживают статуса постоянного члена СБ ООН. Отказ Евросоюза понизить уровень
сельскохозяйственных субсидий буквально парализовал «Раунд Дохи», и
противостояние «Севера» и «Юга» не уменьшилось. Вера в то, что Индия может
воздействовать на становящийся ядерным Иран, ослабла.
Традиционные атлантисты, чьи
представители много послевоенных десятилетий правили Белым домом и его
министерствами, активизировали — через Совет по международным отношениям и
прочие традиционные организации — давление в пользу поворота к испытанным западноевропейским
союзникам, к «золотому миллиарду», к странам западной цивилизации. Генри
Киссинджер, Сэмюэл Хантингтон,
Збигнев Бжезинский и несть им числа потребовали вдохнуть новую силу в связи,
обеспечившие победу в холодной войне, в связи с культурно и социально близкими
партнерами, а не с диковинным миром конфуцианского буддизма и еще более далекого
индуизма.
США на распутье. Одинокая гегемония погибла в кровавой
Месопотамии. Теперь Вашингтон размышляет над выбором между старыми
западноевропейскими союзниками и двумя лидерами Азии. Демография и экономика
делают привлекательным азиатский выбор. История, религия и цивилизация
указывают на пространство Северной Атлантики, на Европу. Выбор Азии, вне всякого
сомнения, ожесточит Евросоюз, который уже иначе посмотрит на российские дали.
Одно трудно себе представить — добровольный сбор Европы, Азии и России под
знаменами США: время безусловной гегемонии США, начавшееся в 1945 году и
ставшее почти абсолютным в 1991 году, начинает подходить к историческому
финишу.
Профиль, 12.05.2008